Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Дьявол - Жорж Минуа на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

«Что касается князя, стоящего во главе всех сил тьмы, он пребывает в своем теле в пяти формах, в зависимости от формы печати пяти созданий, находящихся в пяти мирах тьмы. Его голова похожа на голову льва, родившегося в мире огня. Его крылья и плечи похожи на крылья и плечи орла, в соответствии с образом сынов ветра. Руки и ноги — от демона, по образу сынов мира дыма. Его живот имеет вид змеи по образу сынов мира тьмы. Его хвост, похожий на рыбий, свидетельствует о том, что он принадлежит к миру сынов воды». Он окружен пятью архонтами, или царями, пятью мирами тьмы и — иерархией бесчисленных демонов.

Отношения между князем тьмы и материей неясны. Непонятно, является ли он ее эманацией, или самой материей. Различные манихейские секты отвечают на этот вопрос по-разному. Появившиеся на Востоке в X веке богомилы сделали из дьявола, которого они называют Сатанаилом, старшего сына Бога, восставшего на своего младшего брата Христа и уведшего за собой треть ангелов. Он сотворяет мироздание и человечество, в основе которых, таким образом, лежит зло.

Катарский вариант, в том виде, в каком он появился в XII веке, в «Положениях о тяжбах», также делает дьявола создателем материального мира и телесной оболочки человека. Последняя у каждого человека заключает в себе духовную ангельскую часть. В катарском тексте, озаглавленном «Вопросы Иоанна», заявляется, что сатана «придумал сделать человека, чтобы он служил ему. Он взял глину и землю и сделал человека по своему подобию. Он приказал ангелу второго неба войти в тело из глины. И он взял другой кусок и придал ему форму женщины. И приказал ангелу первого неба войти в него». Мужчина и женщина, представители противоположных полов, являются, конечно же, сатанинскими созданиями. Дьявол — действительно князь мира сего. Из манихейства как крайней формы дуализма логически вытекает нигилизм. Если человек — дьявольское создание, заключающее в себе свет, единственный способ высвободить последний — положить конец человечеству.

Другие мировые религии отводят дьяволу более скромное место. Шайтан (сатана) из Корана — достаточно скромная фигура. Иногда его называют Иблис (от арабского «ублиса» — «нечего ждать» [от Бога]). Это падший ангел, отказавшийся подчиняться. Это существо из огня — рядом с Адамом, существом из глины. Таким образом, он был изгнан из рая и с тех пор подталкивает человека к неповиновению Аллаху. Однако его власть ограничена: «У меня нет никакой власти над вами», — говорит он правоверным, и его достаточно легко прогнать, произнеся формулу «заступника». Он не есть персонификация зла, которое обязано своим появлением несовершенству человеческой природы. Иногда его называют Напыщенным, поскольку его первородный грех — гордыня. Он подталкивает людей к индивидуализму — чтобы они думали о себе больше, чем о Боге. Он может принимать различные формы и окружен другими падшими ангелами: Азазелем, ангелом смерти Азраилом, Харутом и Марутом. Иногда его также называют Побиваемым камнями, поскольку ангелы непрерывно бросают в него падающие звезды. Он всего лишь бледная копия иудео-христианского дьявола.

В достаточно темном месте Корана делается намек на богинь из древнего политеистического прошлого арабов. На самом деле знаменитые «сатанинские строфы» восходят к историку X века Абу-Джафару-ад-Табари. У него сатана, притворившись Аллахом, побуждает Мухаммеда обратиться к заступничеству трех богинь, что позволяет ему снискать себе благосклонность арабов, склоняющихся к политеизму. Мухаммед, после того как был обманут сатаной, сделал немного. Он удалил «сатанинский» отрывок из Корана и оставил современный вариант, где дьявол не упоминается. «Видели ли вы ал-Лат, и ал-Уззу, и Манат — третью, иную? Они — только имена, которыми вы сами назвали, — вы и родители ваши. Аллах не посылал с ними никакого знамения (53, 19–20, 23). Идея о том, что сатана смог обмануть самого Пророка, очевидно, неприемлема для мусульман, в данном вопросе очень чувствительных; показательна история с писателем Салманом Рушди.

Иудаистская традиция в этом вопросе ближе к исламу, чем к христианству. Следуя Ветхому завету, она отводит дьяволу второстепенную роль. Впрочем, на древнееврейском языке дьявол вообще ни разу не упоминается. Нет княжества тьмы, и сатана является врагом не Бога, а лишь — человека. Его падение — следствие создания Адама и Евы. Комментарии раввинов I века повествуют о том, что Яхве задает вопрос божественному синедриону: «Должен ли я создавать человека? Или нет?» — но, не дав им времени на размышления, он сделал Адама, отклонив возражения и поставив ангелов перед свершившимся фактом: «К чему ваши разглагольствования? Человек существует!». И тогда разгневанные Саммаэль и его сторонники спустились на землю и создали змея. С тех пор сатана выступает в трех ролях: обвинителя человека — обращающегося к Богу, чтобы он подверг его испытаниям, соблазнителя человека — в виде «Ецерга-Ра», злого импульса, существующего в каждом, и — разрушителя человека. Но дьявол действует только с разрешения Бога. Его сопровождает множество демонов. Одни из них мужского пола, во главе с Асмодеем, другие — женского, предводительствуемые Лилит. Многие из них олицетворяют болезни; они могут заразить пищу и питьевую воду, а это широко раскрывает двери для обвинений в колдовстве, что сыграло не последнюю роль в антисемитских выступлениях времен Средневековья.

Если в Талмуде, созданном в IV веке сборнике раввинских толкований, роль сатаны сведена к минимуму, а склонность ко злу оказывается психологической тенденцией, которая вложена в нас Богом, то Каббала, средневековое учение, отклоняющееся от нормы, эволюционировала в сторону настоящего дуализма. Книга «Сияние» (Сеферга-Зогар), составленная примерно в 1275 г. испанским евреем Моисеем бен Шем Товом, делит мир на две империи: империю Бога и империю сатаны.

В Средние века христианский дьявол, несомненно, наиболее действенный. Этот проводник вселенского зла явно рассматривается как объективный союзник всех сил, в которых усматривается враждебность христианской религии. В основе методики дьяволизации оппонентов, созданной апостолами Павлом и Иоанном, лежит логика дуалистического мировоззрения. Если существует только два лагеря, то «те, кто не с нами, те — против нас». Эпическая литература времен крестовых походов с восторгом превращает эти смертоносные экспедиции во вселенские битвы с дьяволом, возглавляющим войска мусульман. Для Святого Бернара мир мусульман — этот «сосуд неправедности» — ведомый лично Сатаной, а «Песнь о Роланде» представляет «проклятую нацию» сарацинов как родину дьявола, где у них даже внешний вид такой же — из-за бронзового цвета кожи:

«Ведет он племя черное в сраженье — Широконосых, большеухих негров. Их будет там полсотни тысяч целых. На бой они летят в великом гневе, Бросают клич язычников победный…»

Миниатюры великих французских хроник XIV века придают демонический вид этим темнокожим воинам. Арабские обычаи — например, мытье в бане — приобретают репутацию дьявольских. Папа римский Сильвестр II, высокоученый для своего времени человек, за свое знание мусульманской культуры был обвинен в колдовстве.

Не менее сильна дьяволизация иудеев. Во времена крестовых походов евреи, обвиненные в убийстве Христа, отправлении сатанинских ритуалов и отравлении колодцев, стали жертвами погромов. Существовало поверье, что они выдыхают серу (инфернальную), у них имеются хвосты и рога. Король Филипп III издал указ отмечать их отличительными знаками. С XIII века их изображали в миниатюрах в длинных черных плащах и с крючковатыми носами.

В недрах же самого христианства как агентов дьявола рассматривали еретиков. С начала XIV века дьяволизация превращается в политическое оружие против врагов короля, представляемых пособниками сатаны, например, в знаменитом процессе над тамплиерами. С этого времени дьявол — универсальный инструмент для объяснения всего, стоящего на пути у политических и духовных властей на различных уровнях, — прочно занимает важное место в западном обществе. Под влиянием беспрецедентных природных и политических катастроф эта психология обезумевших жителей осажденного города приводила к пароксизму и порождала широчайшую реакцию против всех тех, кого считали агентами сатаны. Великая охота на дьявола началась (XIV–XVI века).

ГЛАВА IV

Великая охота на дьявола (XIV–XVI вв.)


До XII века дьявол, включенный в христианскую культуру, является сверхъестественным персонажем, который был объектом теологических спекуляций, монашеского фольклора, проповедей перед прихожанами, изобразительного искусства и распространенных суеверий. Но в каком-то смысле он оставался на своем месте, рядом с себе подобными, в духовном мире. Если он действовал в миру, физически он здесь не присутствовал. Ему, как правило, отказывали в присутствии, когда речь шла об одержимости и колдовстве. Легко заметить, что, хотя с IX века клерикальные предписания начинают иногда требовать сведений о шабашах, но, в основном, преобладает скептицизм. В каноне Анкирского Вселенского собора 314 г. читаем, что «некоторые преступные женщины, пособницы сатаны, соблазненные демоническими миражами и видениями, верят и проповедуют, что они ездят верхом на некоторых животных и перемещаются в пространстве в компании с Дианой, языческой богиней или Иродиадой и с невероятным количеством женщин, подчинившихся приказам богини как приказам абсолютной хозяйки». Устав архиепископа Трирского 906 г. проклинает подобные верования, но трактует их как иллюзии, за которые не следует строго наказывать. В XI веке Бурчард Вормсский, а Иоанн Солсберийский — в XII веке возвращаются к этому проклятью, приписывая демонам все наваждения и отказывая им в какой бы то ни было реальности: «Как можно быть настолько слепым, — пишет Иоанн Солсберийский, — чтобы не видеть в этом дурное наваждение демонов? Не будем забывать, что такие вещи происходят с самыми простыми бедными женщинами и мужчинами.»

I — Подъем одержимости дьяволом, начиная с XIII в.

Такое относительно уравновешенное состояние духа отступает с конца XII века, в основном, из-за угрожающего усиления ересей. Масштабы проблемы, с которой столкнулась Церковь, связаны с деятельностью богомилов, сект вальденсов и катаров. Она усугублялась давлением турок и присутствием евреев. Все это объясняет появление осадного мышления, страха, которые очень хорошо проанализировал Жан Делюмо, описавший это впечатление массированного наступления на христианство, наступления, предводительствуемого сверхъестественной силой, врагом, дьяволом.

Теперь дьяволизация еретиков становится нужна как никогда прежде. Ведь если они — агенты сатаны, они виновны во всех безобразиях. Возобновив пересуды, которые с древних времен велись по поводу религиозных диссидентов как о людях, идущих против природы, их стали обвинять в собраниях, сопровождающихся оргиями, на которых из-за присутствия демонов происходят инцест, скотоложество, детоубийство, каннибализм. Подобные рассказы мы видим уже в 1050 г. у византийского философа Константина (Михаила) Пселла, когда он выступает против богомилов в своей книге «О действиях демонов». На Западе соединение ереси-инцеста-каннибализма отмечается в первый раз в 1022 г., во время казни еретиков в Орлеане. Эта идея очень быстро завоевывает интеллектуальные и правящие круги, где появляется утверждение, что дьявол лично руководит ночными оргиями еретиков, принимая облик животного, чаще всего — кота. Такие сообщения можно найти, в 80-х гг. XII в. у епископа Парижского Гийома Овернского, а также у англичанина Уолтера Мепа. Этот вопрос обсуждался на IV Латеранском Вселенском соборе 1215 г. А охота на ведьм впервые была организована в Германии, в 30-х гг. XIII в.

Если нельзя напрямую уничтожить дьявола, следует разрушить его планы по ниспровержению христианства, разоблачая его и сжигая его пособников — разносчиков ереси, являющихся ведьмаками и ведьмами. В этом был твердо убежден Конрад Марбургский. Этот инквизитор, одержимый фанатическими идеями, был поставлен в 1231 г. на архиепископство Майенское. И до 1233 г., когда он был убит, он насаждал вокруг себя ужас, сжигая без разбору еретиков и ведьмаков и подогревая параноидальный страх перед дьяволом. Также он убеждал папу римского в реальности проводимых еретиками шабашей, и в 1233 г. Григорий IX в своей булле «Глас в Раме» (Vox in Rama) описывает эти якобы происходящие ночные сборища, где сатана выступает в виде кота, жабы, бледного ледяного или наполовину черного, наполовину сверкающего, человека. «Эти еретики, — говорится в булле, — поклоняются Люциферу как истинному создателю мира, несправедливо изгнанному Богом в ад, который, благодаря их помощи, вернет себе власть». После смерти Конрада костры погасли. Однако на самом высоком уровне церковной иерархии продолжало крепнуть мнение о реальном существовании шабашей. Так дьявол начал свою подрывную деятельность. И отсюда — необходимость в гонениях на его сторонников.

Эта мысль повторяется в длинной череде булл, издаваемых понтификами на протяжении трех столетий. В 1318 г. Иоанн XXII, вынося приговор членам секты вальденсов, обвинил их в проведении ночных оргий в пещерах. Этот же римский папа в 1326 г. сделал решительный шаг, в официальной форме объединив колдовство и ересь в булле «На гадания того» (Super illius specula): те, кто заключил договор с дьяволом, кто использует прислуживающих им демонов в колбах, зеркалах и др., подлежат сжиганию на костре. Возникла устоявшаяся терминология. Термин «шабаш» впервые был применен в 40-х гг. XIV в. В 1376 г. инквизитор Арагонский Николау Эймерих различал поклонение, когда воздавались почести дьяволу как единому богу, и его почитание как ангела, когда его воспринимали в качестве заступника перед Богом.

В эпоху Возрождения римские папы усилили это давление. В 1484 г. Иннокентий VIII в своей так называемой ведовской булле «Summis desirantes» с подзаголовком «Песнь войны против ада» заявил, что Рейнская область была заполонена ведьмами из-за того, что инквизиторы Шпренгер и Инститорис были полностью на их стороне. В 1500 г. Александр VI заявляет о распространении колдовства в Богемии и Моравии. В 1513 г. Юлий II указывает инквизитору Кремонскому преследовать тех, кто поклоняется дьяволу. Лев X, Адриан VI, Климент VII — все они действовали в том же направлении в 1521–1526 гг. Кельнский Вселенский собор 1536 г. отлучил от церкви клириков, предававшихся колдовству. Трирский Вселенский собор 1537 г. предал духовному судье тех, кто славит сатану. Вселенский собор в Комбрэ 1565 г. наложил запрет на волшебство и колдовство. Реймсский собор 1583 г. отлучил от церкви колдунов, «которые заключили договор с дьяволом, которые мешают отношениям полов, которые занимаются порчей и пытаются исцелять властью сатаны». Буллы «Небесам и земле» (Goelu et terrae) 1585 г. и «Вездесущесть Бога» (Omnipotentis Dei) 1623 г. в очередной раз подтвердили все обвинения, и репрессии достигли такого размаха, что обеспокоенный Урбан VIII (1623–1644) предложил судьям оперировать более убедительными доказательствами вины. Волна достигла своей вершины и с этого момента начала спадать.

Протестантский мир также был целиком втянут в великую охоту на дьявола, достигшую апогея в период с 20-х гг. XVI века по 20-е гг. XVII века. В полутора десятках синодов Соединенных провинций выносились приговоры за колдовство. Во Франции были приняты постановления кальвинистскими собраниями в Монтобане (1594 г.), Монпелье (1598 г.) и Ла-Рошели (1607 г.). В 1563 г. в шотландское законодательство была внесена резолюция, направленная против ведьм, а первый юридический документ, касающийся этого вопроса в Англии, датируется 1542 г. Светская власть не оставалась в стороне. Возьмем к примеру, Нидерланды. В 1532 г. Карл V обнародовал документ «Королевская кара» (Nemesis Carolina), предусматривавший процедуры преследования всех, кто занимается чародейством. Предписывалось, используя при необходимости пытки, дознаваться об их участии в шабашах и связях с дьяволом. Документ содержал список колдовских действий, которые в определенном смысле официально разрешались. В постановлениях 1570 г., 1592 г., 1595 г., 1606 г., составивших своего рода антисатанинский кодекс, прослеживается, тем не менее, определенное беспокойство по поводу злоупотреблений, имеющих место до появления этих актов, слишком жестоко проводимых репрессиях. В нем была изложена настойчивая просьба использовать только «юридические методы и разумные средства», исключив, например, испытание водой, суть которого в подвешивании обвиняемого (при этом большой палец правой руки привязывался к большому пальцу левой ноги и то же самое с другими конечностями) над рекой или колодцем, после чего его погружали в воду, чтобы увидеть, может ли он плыть. Последнее считалось неопровержимым доказательством колдовства. Тот же, кто тонул, соответственно, считался невиновным. Постановления содержали также указание действовать умеренно, чтобы не распространять знания о демонической деятельности среди тех, кто о ней не ведает. Кроме того, можно наблюдать изменения в местном законодательстве в отношении, например, детей колдунов. До сих пор их, как и взрослых, пытали и сжигали живьем. В 1590 г. епископ города Турнэ повелел «как следует преподать им основы веры, обучить, а затем привести к покаянию в тяжелом грехе, после чего отправлять их на исповедь, а если потребуется — произвести изгнание дьявола». В 1612 г. правительство эрцгерцогства запретило казнь над лицами, не достигшими брачного возраста. Их заставляли присутствовать на казни своих родителей, после чего помещали в сиротские дома при монастырях для получения образования. Поучимся же вместе с ними, но — с позиций современных знаний.

II — Учебники по демонологии

Для того, чтобы клирики умели бороться с дьяволом и его приспешниками, были написаны учебники, содержавшие сведения о занятиях колдовством и шабашах и — в первую очередь — признаки, по которым можно отличать колдунов. Благодаря появлению книгопечатания, начиная с конца XV века подобная литература получила очень широкое хождение. В более ранний период, начиная с 20-х гг. XIV в. по 20-е гг. XV в., насчитывалось 13 трактатов, а с 1437 г., когда появился «Вгоняющий в дрожь» (Formicarius) Иоанна Нидера до 1486 г., года выхода знаменитых «Ростков злодеяний» (Malleus Maleficorum) двух немецких инквизиторов Якоба Шпренгера и Генриха Инститориса — 28. Последняя работа явилась важной вехой. В ней собрана обширная сумма знаний, разработанная специалистами по колдовству. Здесь в деталях описывались церемонии шабашей и мерзкие поступки. Собраны свидетельства обвиняемых, вернее, их признания, вытянутые под пытками, поскольку в борьбе против сатанинского влияния все средства хороши. Это разоблачения, даже если они исходят только от одного человека, пытки, допросы, имеющие целью подловить обвиняемого, быстрый суд, не подлежащий обжалованию, при котором даже отказ признать себя виновным под пыткой являлся доказательством виновности, поскольку дьявол делает своих приспешников нечувствительными к боли. Книга — настоящий каталог больной фантазии невротических клириков, в воображении которых рождались самые экзотические виды извращений, в частности — сексуальные, которым, как они объявляли, предаются во время шабашей.

С появлением книгопечатания этот труд был издан на латыни и стал одним из первых успехов самого книгопечатания: за период с 1487 по 1520 г. он выдержал 14 изданий; с 1520 по 1600 г. — еще 14. Однако конкуренция была жесткой, и в XVI веке работы по демонологии посыпались как из рога изобилия: «Жалоба Ламия» (Questio Lamiarum) Самюэля де Казини (1505), «Апология» (Apologia) Винцента Додо (1506), «Трактат о старой ведьме» (Tractatus de Strigiis) Бернара де Кома (1508), «Восьмая книга вопросов к императору Максимилиану» (Liber octo questionum ad Maxilianum Caesarem» Жана Тритема (1508), «Насколько тяжела вина ищущего помощи от дурных деяний» (Quam graviter peccent quaerentes auxilium a maleficis) (1510) Якоба ван Хоогстретена, «Трактат о суеверии» (Tractatus de superstitione) (1510) Мартена Арльского…

Остановимся на одном из самых знаменитых трактатов — на работе Жана Бодэна «О демономании колдунов» (De la demonomanie des sorciers) (1580). Знаменитый юрист рассматривал колдовство как очевидность. Не является ли лучшим доказательством то, «что сами колдуны уже три тысячи лет рассказывают о своих деяниях, жертвоприношениях, плясках, ночных полетах, убийствах, чарах, любовных связях и колдовстве, что они во всем этом признаются и упорствуют до самой смертной минуты»? Он составил список из полутора десятков преступлений, которые совершают колдуны и колдуньи по дьявольскому наущению: отрицание Бога, посылание ему проклятий, преклонение перед дьяволом, жертвоприношения дьяволу, посвящение ему детей, умерщвление этих детей до их крещения и принесение их ему в жертву, посвящение их дьяволу еще до рождения, привлечение новообращенных в секту, произнесение клятв именем дьявола, совершение инцеста, приготовление яда из умерщвленных некрещеных детей, поедание человеческой плоти, отравление или убийство с помощью колдовства, вызов гибели скота, гибели урожая, совокупление с дьяволом — так просвещенный интеллектуал 80-х гг. XVI в., каковым являлся Жан Бодэн, показал, до какой степени в те времена укоренилась вера во вмешательство дьявола. В те времена редко встречались скептики, подобные Монтеню или Иоганну Виру.

В 1602 г. Анри Боге, в течение нескольких лет возглавлявший охоту на ведьм в Юре, основываясь на своем опыте, опубликовал «Мерзкие речи колдунов» (Discours execrable des sorciers), где он ссылается на Бодэна и указывает, как следует проводить допросы. В 1603 г. Журден Гибле выпустил книгу, посвященную инкубам и суккубам. В Испании также плодились трактаты по демонологии. Это, к примеру, написанная в 1532 г. на кастильском языке книга «Подробно живописующий и прекрасно обоснованный трактат о суевериях» (Tratado muy sotil у bien fundado de las supersticiones), где францисканец Мартин де Кастанеха обращается к священникам: «Дабы каждый мог это услышать и использовать среди своих прихожан»; «Магическое исследование о незаконных любовных связях» (Disquisitionum Magicarum libri sex) иезуита Мартина дель Рио, работа 1599 г., поразительный реализм которой насторожил церковные власти. В обеих книгах особо выделяется вопрос о договоре с дьяволом. Для Кастанеха существует возглавляемая сатаной дьявольская церковь, где свершаются таинства наоборот: «дьявольская дефекация» (excramentos diabolicos). Он различает два типа договора с дьяволом. В более важном последний присутствует лично: «Открытое признание делается в присутствии дьявола. При этом дьявол показывается в своего рода телесном виде. Ему обещают подчиняться и продают ему тело и душу». Для Мартина дель Рио договор лежит в основе любого колдовства. Если его подписание фиксируется на бумаге, она представляет собой долговую расписку, подписанную кровью еретика, в которой он обязуется выполнить семь требований, ведущих его прямо в ад. На шабашах дьявол чаще всего появляется в виде большого черного волосатого козла с зажженными свечами, установленными между рогами. Иногда же он принимает соблазнительный вид, чтобы предаться половым утехам с ведьмами. Шабаш свершается, как правило, по четвергам, в полночь, чтобы он предшествовал дням, посвященным в различных религиях молитвам: пятнице (ислам), субботе (иудаизм), воскресенье (христианство).

Таким образом, сами клирики в своих трактатах утверждали существование колдовства и шабашей и распространяли верование в них, основываясь на показаниях, вырванных под пытками и соответствовавших идее о воздействии демона на мир. Разработав нечто среднее между теологией, рассуждениями, суевериями и игрой воображения, они делали из него вывод о том, что ряд явлений действительно существует. Добиться признания под пыткой от ряда сумасшедших, неуравновешенных, подверженных чувству неудовлетворенности женщин — было несложно. Но таким образом возникала уверенность в действительном существовании дьявольского воздействия.

III — Изгнание бесов

Даже наиболее авторитетные церковные авторы, например, Пьер де Берюль, основатель Оратории, а впоследствии кардинал, были убеждены в существовании колдовства. В 1599 г. он пишет трактат «Об одержимых» (Traite des energumenes), где описывает феномен одержимости дьяволом. Человек, ограниченный по природе, есть несовершенное существо, падшее во время происшествия в эдемском саду. Дьявол его искушает, пока тому не захочется присоединиться к его империи: «Даже если он вдруг завладел его телом, в котором душа пребывает как в своем жилище, дьявол ее захватывает, лишает силы и права там находиться, подменяя своей силой и деятельностью… с помощью яростного вторжения, которое мы называем одержимостью».

В книге де Берюля имеется описание признаков одержимости. Иногда это простая немощь, потеря зрения, слуха, речи; часто — нарушения в поведении, возбудимость, крики, срывание с себя одежды и т. д. Если Бог дозволяет такую одержимость некоторых людей дьяволом, он это делает для того, чтобы показать свое превосходство путем изгнания бесов именем Христа: «Сатана предстает перед Церковью, которую он оскорбил, как преступник перед представителем закона. Вот почему он скрывается, сколько это возможно».

Изгнание бесов играет в великой охоте на дьявола, развернувшейся в XIV–XVI веках, главную роль. Театральный зрелищный аспект дьявола нужен как раз для того, чтобы поразить воображение, внушить страх равно перед Богом и перед дьяволом и развернуть перед глазами толпы во всей полноте сверхъестественную власть духовенства, способного противостоять силам зла. Вот почему очень быстро Церковь зарезервировала функцию изгнания дьявола за духовенством, тогда как в первые века христианства, как утверждал в своей «Апологетике» (Apologeticum) Тертуллиан еще в III веке, этим мог заниматься любой христианин: «Сейчас здесь перед вашим судом появится человек, которого признали одержимым демоном. Если какой-либо христианин прикажет этому духу заговорить, он подтвердит, что он демон».

За короткий период ритуал становится насыщенным, формализуется, в него входят мольбы, обращенные к Иисусу, наложение рук, «экссуфляция», миропомазание елеем. Дата создания ордена экзорцистов (изгонителей дьявола) неизвестна. Но его существование впервые засвидетельствовано на IV Карфагенском Вселенском соборе 398 г. Теперь бес изгонялся из любого христианина в процессах бесконечных церемоний, начиная с крещения, во время которых громко обращались непосредственно к дьяволу: «Итак, проклятый дьявол, познай слово, которое тебя покарает и воздай славу Богу сущему и истинному. И воздай славу Иисусу Христу, сыну его, и Святому духу. И изыди подальше от служителей Бога, ибо Господь Бог наш Иисус Христос удостоил их призвать к своей святой благодати: от таинства крещения к благословению. И этот знак креста, который мы наносим на их лбы, ты, проклятый дьявол, никогда не должен осмелиться нарушить».

С 416 г. для выполнения процедуры изгнания дьявола требуется предварительное разрешение епископа, и вскоре появляется отдельная должность экзорциста. Теоретически, ее может занимать светский человек, но на практике она всегда предоставлялась клирикам: дьяконам, но в основном — священникам. Закреплена эта монополия будет лишь в 1926 г. Пием XI.

Что же касается самого ритуала по изгнанию бесов, полностью зафиксирован он был в XVI веке, и это не случайно. Дело в том, что именно на этот период приходится самая сильная волна массового психоза, связанного с сатаной. Лев X предписывал Церкви ритуал, разработанный в 1523 г. Альберто Кастеллани в его «Книге духовенства» (Liber sacer dotalis), имевшей к 1597 г. 16 переизданий, переработанной кардиналом Сантори в 1584 г. Было приведено множество критериев одержимости, часто — достаточно туманных. Например, обладание «ужасным взглядом», слишком низкая или, наоборот, слишком высокая температура, рвота. В 1614 г. Павел V устранил эти излишки, опубликовав «Католическую церемонию» (Rituel romain), по сей день лежащую в основе изгнания дьявола после небольших исправлений, внесенных в 1926 и 1952 гг.

«Церемония» 1614 г. призывает изгоняющего дьявола действовать осторожно и в поисках доказательств руководствоваться здравым смыслом: «Самое главное — не следует легко поддаваться впечатлению, что кем-то овладел демон. Следует очень внимательно распознать признаки, позволяющие отличить одержимого бесом от больного, особенно — от душевнобольного». С другой стороны, следует быть внимательным к хитростям демона, который пытается представить, чтобы думали, будто он ушел. «Иногда демоны, после того как их обнаружили, прячутся, оставаясь в теле, с виду полностью освободившемся от их посягательств, чтобы больной действительно поверил, что полностью освободился. Но экзорцист не должен прекращать свой труд, пока не появятся неопровержимые доказательства освобождения». Изгнание дьявола возрождает древнюю идею битвы. Это схватка с дьяволом, во время которой последний говорит через одержимого. Следовательно, таким образом возможен диалог с ним. А поскольку известно, что дьявол знает все секреты, в частности — будущее, возникает большое искушение для изгоняющего; ведь ему представляется уникальная возможность получить информацию из эксклюзивного информационного источника. Отсюда статья 14: «Изгоняющий дьявола не должен быть болтлив. Он не должен задавать лишних вопросов из простого любопытства, особенно — о будущем и его тайнах, говорить то, что не связано с его функцией. Он должен только приказывать нечистому духу замолкнуть и лишь отвечать на те вопросы, которые ему задаются… Его надо спросить о количестве и именах духов, обретающихся в одержимом, о том, когда они в него проникли, причине этого и других подобных сведениях».

Такая осторожность в проведении процедуры диктовалась рядом имевших место прецедентов. Одно из подобных дел касалось личного духовника короля Франции иезуита Пьера Котона. В своих «Мемуарах» (Memoires) герцог де Сюлли рассказывает о том, как П. Котон, которому в 1606 г. было поручено заняться одержимой Адриенной дю Фрэн, попросил ее задать дьяволу нескромные вопросы, чтобы получить доступ к важным секретам в различных областях. Этот список вопросов был, судя по всему, найден в одной из книг по экзорцизму, позаимствованной им у советника парламента Г ийо. В нем вперемешку стояли вопросы, касавшиеся персон, игравших большую роль при дворе, светских интриг, внешней политики, разговоров протестантов и крамольное проявление любопытства насчет ряда вопросов веры: «Когда животные пили в Ноевом ковчеге? Какие сыны Божьи любили дочерей человеческих? Передвигался ли змий на ногах перед падением Адама? Сколько времени находились Адам и Ева на небе и сколько — в раю земном? Есть ли у архангелов царь? Где находится рай земной?..» Этот вопросник говорит о многом в отношении включения дьявола в культурную жизнь интеллектуальной элиты той эпохи.

И, наконец, «Церемония» 1614 г. описывает способы изгнания демона, провоцирующие резкую реакцию дьявола. «Каждый раз, когда будет видно, что одержимый вздрагивает какой-либо частью тела, либо ощущает укол, либо в том или ином месте появляется опухоль, это место надо осенить крестным знамением и окропить святой водой, которая должна все время быть под рукой. Нужно также следить, какие слова повергают демона в самую сильную панику. В этом случае их надо повторять неоднократно, а когда доходит до угроз, их нужно произнести дважды и более, каждый раз усиливая предрекаемое наказание…». И так «в течение двух, трех, четырех и более часов». Изгнание дьявола становится для Церкви любимым занятием, но исполняется оно, по возможности, не прилюдно.

IV — Аспекты репрессий

Вооружившись, таким образом, знаниями и инструментарием, необходимыми для репрессий против сатанизма, Церковь развязала великую охоту на дьявола. Тревожная атмосфера, в которой проходили первые крупные процессы начала XIV века, когда превалировали политические мотивы, замечательно показана в знаменитой книге Нормана Кона «Европейские вселяющиеся демоны. Демонизация христиан в христианском мире Средневековья» (Norman Cohn Europe’s inner demons. The demonization of Christians in medieval Christendom.)

Особенно активно инициировались подобные процессы во Франции в правление Филиппа IV Красивого. Первым человеком, осужденным за колдовство на процессе 13 101 311 г. посмертно, был папа римский Бонифаций VIII. Процедура была начата Гийомом де Ногарэ с целью подорвать доверие к старому врагу французского короля. Он выдвинул обвинение в заключении договора папы с дьяволом в своей борьбе против семейства Колонна. Были использованы свидетельства очевидцев, слышавших, как папа воскликнул в ярости: «Где эти Колонна, которые, как ты обещал, будут мне подчиняться? Я отдал тебе за это свои тело и душу».

За несколько лет до этого тот же Ногарэ использовал такую же методику дьяволизации для того, чтобы избавиться от тамплиеров, обвинив их в поклонении сатанинскому идолу. А в 1308–1309 гг. епископ Труа Гишар пал жертвой аналогичных инсинуаций. Двадцать семь свидетелей утверждали, что он сын демона-инкуба и стерильной матери, и дом его отца впоследствии был назван «домом дьявола». В 1317 г. папа Иоанн XXII арестовал епископа Каорского Уго Жеро за maleficium (злодеяние, причинение вреда). Он был сожжен заживо, а его пепел выброшен в Рону.

С этого времени события приняли лавинообразный характер. Следующий шаг был сделан в 1324–1325 гг. в Килкенни в Ирландии во время процесса Алисы Кайтлер и ее сообщников. Впервые было выдвинуто обвинение против реальной сатанинской секты. Довольно быстро судьи убедились в том, что ведьмы способны перемещаться по воздуху с большой скоростью. В 30–40 гг. XIV в. начались тулузские процессы над ведьмами. Здесь речь шла о шабашах. Дела множились. Сохранились протоколы — и эти цифры далеко не полные — 12 процессов из тех, которые прошли в судах инквизиции в период с 1320 г. по 1420 г. и 34 — из прошедших с 1421 г. по 1486 г. В гражданских же судах в тот период количество дел увеличилось с 24 до 120. Некоторые из них поражают масштабом. Например, в 1387 г. в Каркасоне были сожжены 67 ведьмаков и ведьм. Первый процесс над колдунами, прошедший в Нидерландах, датируется 1408 г., а первое сожжение — 1441 г. Швейцарии все это коснулось в 1428 г., Дофинэ — в 1440 г., а затем охватило весь христианский мир. Во второй половине XVI века число процессов достигло своего апогея. Например, в графстве Намюр за период с 1500 по 1535 г. было вынесено 49 приговоров колдунам, с 1536 по 1565 г.

— 133, с 1566 по 1590 г. — 27, с 1591 по 1620 г. — 149 и 1621 по 1650 г. — 43. В Дуэ количество процессов увеличилось с 8 за весь XV век до 13 в первой половине XVI века и 23 — во второй половине. Цифры, которые приводят историки за весь период, впечатляют: 4400 приговоров в Шотландии, 3229 — на юго-западе Германии, более 2000 — в Лотарингии, более 500 — в кантонах Цюрих, Золотурн и Люцерн, а во Французской Стране басков — несколько сотен. Особенно широко процесс захлестнул германские государства. Порою дело доходило до настоящей бойни. В 1562 г. были заживо сожжены 63 женщины в городке Виссенштайг, 43 женщины и 11 мужчин из 700 жителей Обермахтеля — в 1586–1588 гг., 368 — в архиепископстве Трирском в период с 1587 до 1593 г., 900 — в Вюрцбургском княжестве — с 1623 по 1631 г.

Жертвами становились, как правило, деревенские жители. Свою роль сыграла устойчивость многочисленных суеверий, несоответствие ментальности и даже — различия языкового плана. Все это были бедные, но не самые обездоленные люди. Большая часть жертв репрессий относится к католическим странам. Однако, скажем, протестантские судьи подчас были столь же активными, например, в Шотландии или в кантоне Во, где из 102 человек, преданных суду за период с 1537 по 1630 г., 90 % были казнены. В то же время репрессии были редки в Папской области и в Испании.

Женщин приговаривали чаще, чем мужчин. В среднем они составили 80 % от общего числа жертв. Это соотношение колебалось от 69 % в Люксембурге до 87 % в Валлонии. Более половины из них жили одни, 37 % из которых вдовы; средний возраст — 60 лет. Совершенно определенно, дьявол предпочитает женщин. Именно они становятся основными посредниками в деятельности сатаны в мире — по крайней мере с точки зрения судей. Дьяволизация женщины являлась в определенной степени проявлением извечного подсознательного страха мужчины перед красивым и соблазнительным существом, которое одновременно столь таинственно, нечисто и опасно. Особо отмеченный в психоанализе страх кастрации проглядывает уже в учебниках по демонологии: «Могут ли ведьмы настолько ввести в заблуждение, чтобы заставить человека поверить в то, что его детородный член похищен или отделился от тела?» — такой вопрос присутствует в «Ростках злодеяний» (Malleus maleficarum), где утверждается, что дьявол способен, действуя через ведьм, вызывать импотенцию или даже исчезновение пениса.

Древние основы привлекательности-безобразия в отношении женщины лежат в христианской традиции, которая возводит в добродетель девственность в прямом смысле слова, а главным грехом делает сладострастие, как это можно увидеть во множестве текстов, начиная с таких авторов, как апостол Павел и Тертуллиан. Все это привело к тому, что женщина превратилась в жертву, наиболее податливую на обещания дьявола. Любой сексуально неудовлетворенный священнослужитель обвиняет дьявола в охватывающих его плотских искушениях, а в женщине видит пагубное существо, которое сатана использует для того, чтобы завлечь мужчину в ад.

Эти «амазонки дьявола», как называет их Святой Иероним, имеют репутацию неспособных устоять перед демоном. Это подтверждает упадническая литература, начиная с Жана Бодэна, для которого «именно сила животной страсти низвела женщину до крайности, чтобы играть ее аппетитами или желанием отомстить за себя. И кажется, что именно по этой причине Платон поместил женщину между мужчиной и грубым животным»; и кончая советником Пьером де Ланкром, знаменитым сжигателем ведьм Страны басков начала XVII века, который писал: «Этот хрупкий пол часто применяет демонические указания за божественные… Они отдаются пылким страстям; кроме того, они обычно по своей природе влажные и липкие».

Во время шабашей ведьмы предаются разного рода гнусностям с дьяволом, в них входят инкубы; при этом они испытывают большое наслаждение или сильную боль. Эти «ведьмы», среди которых многие — женщины в возрасте, одинокие, вдовы, испытывающие чувство неудовлетворенности, — часто на процессах делали признания в актах, которые являлись прямым порождением их эротических грез и галлюцинаций.

Впрочем, отчасти благодаря их признаниям теологи и авторы учебников пытались нарисовать портрет дьявола, признав его бестелесным существом. И лишь Кахетано, теолог начала XVI века, приписывал ему простое нетленное тело, способное свободно преодолевать материальные препятствия. Тонкое тело и сущий дух не мешают ему обладать физической внешностью, которую в 80-х гг. XVI в. Мальдонадо описал следующим образом: «Невероятно ужасный зверь: как из-за бесконечной величины тела, так и из-за жестокости. Его сила, заключена в пояснице, а его достоинство — в находящемся на животе пупке. Его напряженный хвост похож на ствол кедра. Сухожилия его детородного органа скрученные. Его кости — как трубы, а хрящи — как железные пластины… Вокруг его зубов — страх. Его тело — как чугунный щит. Он покрыт чешуями, которые давят друг на друга. Он ощетинен оружием, и его невозможно схватить ни за какое место.»

Дьявол окружен несметной толпой демонов. Согласно Иоганну Виру, их 7 409 127, и они подчиняются 79 князьям. Гораздо больше их у Сюарэ, считавшего, что не только у каждого человека, но у каждого поступка человека имеется свой демон. Часть из них вращается «в сумрачном воздухе». О «воздушных силах, которые суть дьяволы» говорит и Кальвин.

Власть дьявола почти безгранична. Явственно чувствуется, что дуалистическая или манихейская концепция оставалась фундаментальной — несмотря на то, что теологи всегда старались утвердить мысль, что сатана может действовать только с разрешения Бога. Но надо сказать, что последний позволяет ему делать практически все что угодно, поскольку не видно, где же ограничение действиям, дозволенным дьяволу: «Нет такой власти на земле, которая могла бы сравниться с его властью», — писал Мальдонадо. Наделенный огромным знанием, он располагает информацией о прошлом, настоящем и будущем, а также посвящен в тайны потустороннего мира, и в «Учебнике защиты» (Manuel dEgidius) XV века приведен список вопросов, которые ему можно задавать. Это великий иллюзионист, который может обманывать наши чувства, заставляя исчезать и появляться предметы. В его силах возвращать молодость, усиливать или ослаблять память, ум, принимать любой облик, в том числе — умерших, а также делать человека бессильным, развязывать катаклизмы и вызывать болезни. Амбруаз Паре, крупнейший ученый, был убежден в последнем: «Существуют колдуны, чародеи, отравители, вредители, злодеи, хитрецы, обманщики, которые договором связали свою судьбу с демонами, кои стали для них рабами и вассалами, тонкими дьявольскими тайными средствами развращая тело, губя рассудок, жизнь и здоровье людей и других существ». Жан Таксиль в «Трактате об эпилепсии» (Traite de lEpilepsie) 1602 г. и Пьер Пигрэ в «Выдержках о заповедях медицины» (Epitome de preseptes de medicine) 1606 г. рассказывают о демонических заболеваниях.

Согласно некоторым авторам, например, Жану Бодэну, дьявол может умертвить скот, испортить урожай, сжечь дома, привести к победе или поражению в битве, помочь получить звание, сотворить золото или серебро, превратить людей в животных, а также — лишить способностей, подтолкнуть к самоубийству. Демоны, которым известны все секреты природы, могут эффективно использовать это знание. Согласно теологу дель Рио, «путем изменения или мутации объектов они часто творят чудеса, но нам неизвестны. Поскольку они видят субстанции всех существующих в природе вещей, они знают их особые свойства и самое удобное время для их применения. И, наконец, они не знают ничего искусственного и не владеют ремеслами».

Сатана повелевает и всеми нехристианскими народами; великие географические открытия XVI в. связывались, помимо прочего, с освоением огромных территорий империи дьявола. Согласно П. Акосте, с приходом Христа дьявол скрылся в Индии и содействовал там распространению заблуждений. Для Лопеса де Гомара, секретаря Кортеса, именно демоны дают советы индейским жрецам и вождям, а те «будучи в полном неведении, что это дьяволы», им подчиняются. Таким образом, и здесь речь идет о победе дьявола, и сопротивление, встречаемое миссионерами, приписывается сопротивлению демонов. Живший в XVI веке иезуит Луи Фруа рассказывал о случаях одержимости, имевших место в Японии. Женщины нарушили ход собрания, на котором проповедовалось Евангелие, оживившись из-за дьявольского духа. Два капуцина, ведших миссионерскую деятельность в Анголе, ссылаются на историю родившейся в 1582 г. царицы Нзинга. В 1622 г. она приняла крещение, но в 1627 г. вернулась к традиционной религии, в основе которой лежал культ предков. Потом она вновь захотела обратиться в христианство и пошла за советом к пяти колдунам-сенгиллям. Согласно свидетельству двух капуцинов, их устами говорили демоны, но Бог заставил их сказать правду и посоветовать царице оставить культ предков. Спустя некоторое время было произведено изгнание дьявола из колдуна. «Блуждающий взгляд, отекшее перекошенное лицо, пена у рта, изрыгающего непереносимо страшное рычание». Миссионер спросил у него имя. «Демон ответил, что его зовут Нгола Банди, что он был создателем всех предметов, неба и земли, хозяином и владыкой всей вселенной».

В Европе дьявольская угроза ассоциировалась также с двумя традиционными врагами христиан: мусульманами и евреями. Для Лютера турки являлись силами ада, с которыми можно сражаться только духовным оружием: «Если вы сейчас выступите в поход против турок, можете быть абсолютно уверены и не сомневайтесь в том, что вы сражаетесь не с существами из плоти и крови, другими словами — с людьми… Напротив, будьте уверены, что вы вступили в сражение с великой армией дьяволов… Также не полагайтесь на свое копье, шпагу, аркебузу, свою силу или численное превосходство, дьяволам до всего этого нет никакого дела… Для того, чтобы бороться с дьяволами, нужно, чтобы за нашими плечами стояли ангелы. И это случится, если мы смиримся, если мы вознесем молитву Богу и будем верить в его слово».

V — Объяснения натиска сатаны

Для того же Лютера евреи были «детьми дьявола» и колдунами. Папа римский отзывался о них не лучше. Короче, в глазах как протестантов, так и католиков, дьявол был повсюду. Он инспирирует нападения на христианский мир, который ощущает себя окруженным силами зла и становится охваченным безумием осажденных; этот фактор определяет истерические реакции. Остается объяснить, откуда взялся такой успех дьяволизма. Для начала отделим реальность от вымысла. Разумеется, шабаши всегда существовали лишь в воображении судей и некоторых обвиняемых, как это хорошо показали Норман Кон, Робер Мандру, Жан Делюмо и другие авторы. Историки очень редко (например, Жанна Фаврэ) утверждали, что такая практика существует. Многие этнологи и историки считают, что на самом деле в течение столетий могли полуподпольно упрочиться некоторые языческие культы — например, Дианы или Януса, — а рогатость одного из ликов Януса, который символизировал смену времен года, могла породить мнение властей, что существует культ Люцифера. И впрямь — существует вероятность, что вакхические ритуалы, посвященные культу плодородия и сопровождаемые высвобождением подавленных сексуальных фантазий, продолжали свершаться кое-где в сельской местности. Глубокое религиозное невежество, которое с удивлением отметили миссионеры XVII века в европейской глубинке, казалось бы, как они считали, уже давно христианизированной, оставляло открытой дверь для любых синкретических проявлений. В некоторых селениях Бретани почитали луну, солнце, камни, водные источники. В области басков — места языческих культов, например, гроты, родники, менгиры ассоциировались, по свидетельству X. Барохи, с «предводительницей ведьм по имени Мари, своего рода богиней гор, живущей высоко на вершинах и которую именуют Дамой или Госпожой». Вполне вероятно, что разговоры о шабашах питали и эти факты. Утверждение же, что они имели место именно в честь дьявола, которое можно еще найти в книгах Э. Роз «Бритва для козла» (A Razor for a goat) (1962) и Дж. Рассела «Колдовство в средние века» (Witchcraft in the Middle Ages) (1972), напротив, весьма неубедительны.

Очевидным же остается — как в Средние века, так и много позже — существование магического сознания и веры в способности некоторых существ, используя оккультные знания, насылать болезни, препятствовать сексуальным отношениям и губить урожаи, воздействуя «на души вещей «мана». В позднем Средневековье магические возможности начали дьяволизировать, приписывая их деятельности Сатаны, чему способствовал тотальный страх, охвативший общество. XIV и XV века — время катастроф. Голод, эпидемия чумы невиданного масштаба, бесконечные опустошительные войны, сопровождаемые жестокостью наемников, постоянное ощущение опасности, непрерывный рост цен, массовое бродяжничество, сокращение пахотных земель и как следствие зарастание их лесами, религиозные конфликты, посеявшие смятение, беспокойство, пессимизм. И все это происходит в мире, где духовенство обладает весьма посредственными достоинствами, оно малочисленно и само подвержено народным суевериям.

В такой сумрачной атмосфере не могли не расцвести пышным цветом апокалиптические настроения, возникло движение милленариев. Стала весьма популярной тема последней великой битвы, предшествующей концу света. Как это утверждается в «Ростках злодеяний» (Malleus maleficarum), дьявол идет на последний приступ: «Среди бед нынешнего века», когда «мир идет к своему закату и растет людская злоба», Сатана «яростно осознает, что времени у него осталось совсем мало», и поэтому он накрывает людской род волной колдовства.

Примечательно, что подобного психоза не избежала и элита общества. Свою лепту, несомненно, внесло появление книгопечатания, которое способствовало широкому распространению трактатов по демонологии, работ апокалиптических милленариев, лодчас — проиллюстрированных гравюрами, изображающими ужасного дьявола, как это имело место в «Трактате об адских мучениях» (Traite de peins de l’enfer) Bepapa (1492). Подсчитано, что во второй половине XVI века только в Германии было продано 231 600 экземпляров работ, посвященных дьяволу. В их числе — такие бестселлеры, как «Театр дьяволов» (Theatre des diables) в 33 книгах и «Руководство по тирании и власти дьяволов» (Instruction sur la tyrannie et le pouvoir des diables). Народная книга о Фаусте выдержала 24 издания за период с 1588 по 1600 г.

Театр привнес в этот процесс зрелищный эффект «масс-медиа». Здесь дьявол явно занял место суперзвезды. Наблюдатель 1561 г. отмечает: «Если драматург хочет понравиться публике, он делает все, чтобы в произведении было как можно больше дьявольщины. Нужно, чтобы дьяволы были уродливыми, кричали, завывали, издавали радостные восклицания, умели оскорблять и клясться, а заканчиваться все должно тем, что они с диким воем уносят свою добычу в ад. Сопровождаться это должно непременно ужасным грохотом. Вот чем можно больше всего привлечь публику. Вот что ей больше всего нравится».

Как подчеркивает Жан Делюмо, даже гуманистическая культура могла изначально внести свою лепту в развитие среди представителей правящего класса веры в козни дьявола. Вновь входили в моду произведения античных авторов — Горация, Овидия, Апулея — переполненные колдовскими коллизиями. Идея сатанинского влияния крепнет на почве все более популярной темы безумия. Ученые умы, чья культура с приходом книгопечатания становится шире и глубже, одновременно отдаляются от народного мировосприятия. Возникает непонимание: «Это несходство, — пишет Жан Делюмо, — породило агрессивность… Человеку изначально присуще стремление самоутвердиться в качестве хорошего и нормального, а других считать дурными и неприемлемыми для общества. Процессы над колдунами стали самозащитой доминирующей этики против отменявшей ее коллективной практики, которая была призвана служить козлом отпущения». Дьяволизация народных обрядов была нужна для того, чтобы легитимизировать и тем самым облегчить борьбу с ними. Тот же прием применялся в отношении богохульства, ереси, распространения атеизма.

С тех пор установилось своего рода спонтанное согласие между обвиняемыми — выходцами из низов, чья культура имела простую магическую основу и предусматривала сверхъестественное вмешательство, и судьями, пораженными синдромом «осажденной крепости». В сознании последних реально существуют шабаши и т. п., что неизбежно провоцирует изобличение. Задаваемые вопросы ставятся таким образом, что они неумолимо подталкивают к признаниям, которые, впрочем, учитывая реальность применения пыток, гарантированы в любом случае: «Если не все из нас признались в том, что являются колдунами, единственная этому причина состоит в том, что не всех нас подвергли пыткам», — писал в 1631 г. иезуит Ф. Шпее.

Возможность появления столь смелого критического замечания сигнализирует, что к этому времени процесс пошел на убыль. Великая охота на дьявола к XVII в. достигла кульминации в присущей ей своего рода одержимости, затем вылилась в ряд процессов и больших зрелищных изгнаний дьявола, которые во многом имели обратный эффект, породив и множа скептицизм, усиленный также ростом самосознания и критического мышления. Утрированная охота на ведьм привела к вызывающей подозрение театральности, которая мало-помалу лишила доверия к дьяволу правящие круги общества.

ГЛАВА V

Изгнание дьявола и скептицизм (XVII–XVIII вв.)


Широкая вера в козни дьявола весьма заметно снижается в XVII–XVIII веках — во всех социальных слоях. Экклизиастические споры на эту тему становятся все более осмотрительными. На уровне официальных заявлений молчание становится необходимым. И принимаются меры предосторожности, чтобы предотвратить беспокойные эксцессы, характерные для предшествующих времен, к примеру — на уровне изгнания дьявола.

В 1583 г. Национальный синод Реймса призвал священнослужителей к рассудительности: проповедник, прежде чем приступить к изгнанию дьявола, должен тщательно собрать информацию о жизни одержимого, его поведении, репутации, состоянии здоровья и сопутствующих обстоятельствах. Он должен побеседовать с несколькими умными, осторожными и дальновидными людьми. Ведь нередко слишком легковерный готов обмануться. Сплошь и рядом меланхолики, лунатики и околдованные вводят в заблуждение экзорцистов, убеждая, что они одержимы и мучимы дьяволом. На самом деле они более нуждаются в диагнозе врача, чем в помощи экзорциста.

I — Рост скептицизма

В 1603 г. теолог Тире в замечательной работе, озаглавленной «Демоньяки» (Demoniaci) развенчивает миф о большинстве предполагаемых случаев одержимости, давая им статус психических заболеваний и неврозов. Так, «признание кого-либо в том, что он одержим нечистой силой», на поверку оказывается идефиксом (одержимостью навязчивой идеей) или истерией. Точно так же еще дюжина рассмотренных признаков отнесены к клиническим симптомам, в том числе: тяжелый сон, неизлечимые болезни, зоопатия и даже одержимость манией преследования и попытки наложить на себя руки: «Любой, кто не чувствует себя в безопасности, которому кажется, что его со всех сторон одолевают духи, а также те, кто, устав от окружающей действительности, страшится покушений на свою жизнь» — это просто больные люди. Позиция папы римского стала заметно критичнее. В 1744 г. именно такую позицию занял Бенедикт XIV при пересмотре римского обряда.

В более широком плане в просвещенных кругах самой церкви в ряде работ оспаривается реальное существование колдовства. До середины XVII века это была опасная смелость. В 1454 г. доктор теологии бенедиктинец Гийом Эдлин был подвергнут преследованиям как колдун за отрицание им самого существования колдунов. В I486 г. кармелит Жан де Бетц также высказал сомнение в реальном существовании этого явления. В 1559 г. Жак Валек кюре ля Гельдра и Корнель Лоос выступили против преследований, жертвами которых становились колдуны. Эти работы привлекли к себе внимание цензуры. В 1554 г. немецкий врач Иоганн Вир в своей книге «Истории, диспуты и споры об ошибочных взглядах и заблуждениях по поводу дьяволов, гнусных чародеев, колдунов и отравителей» свел истории о колдовстве к галлюцинациям, наваждениям и фантазиям слабых, примитивных, глупых умов. Возможно, эти заблуждения и вызваны дьяволом, но дела, в которых признаются колдуны, совершенно не соответствуют реальности. Вир подвергся яростным нападкам Бодэна и Боге и едва избежал костра.

В 1588 г. Монтень в главе «Хромые» своих «Опытов» высмеял охоту на ведьм, указав, что сначала следует удостовериться, а имели ли место сами факты, и лишь потом имеет смысл искать их истоки. В 1626 г. иезуит Таннер в своей работе «О теологах» (Universa theological) свел магию к простой иллюзии. Ему вторит монах того же ордена Фредерик фон Шпее фон Лангенфельд. В опубликованной анонимно работе 1631 г. «Преступная осторожность» (Cautio criminalis) он рассказывает о нравственных мучениях, которые испытывал, когда напутствовал в последний путь более 200 человек, приговоренных к смерти за колдовство, будучи убежденным в их невиновности. Никто не осмелился встать на их защиту, пишет он: «Торжественно клянусь, что среди тех людей, которых я сопроводил на костер, не было ни одного праведно осужденного. В таком же убеждении признались мне еще два священнослужителя».

В Испании совершенно удивительным образом инквизиторы вдруг стали проявлять сильный скепсис в отношении дьяволических явлений. Ни в инструкциях Торквемады 1484 и 1488 г., ни в инструкциях Деза 1500 г. нет и намека на дьявола, пишет Бартоломе Бенасар: «Сатана и его воинство удивительным образом отсутствуют, словно инквизиторы не ставили себе задачу сбить их с позиции, сорвать с них маску ереси и изгнать их из сердец еретиков. В «Учебнике инквизиторов», опубликованном в 1503 г. в Барселоне, уточняется, что, по здравому рассуждению, вызывать дьявола и просить его сотворить зло абсолютно не является ересью, поскольку это полностью совпадает с его призванием: «И, наконец, ересь имеет место, если, вызывая демона, его считают создателем, в противном случае можно говорить только о грехе, но не об ереси».

В целом испанские инквизиторы стали меньше драматизировать случаи колдовства, отзываясь о них с иронией. В документах, процитированных Мишелем Эскамилла-Колленом, они квалифицируются как «напрасные суеверия». А что касается ведьм, то «их безумие, а также глупости и нелепости, которые они рассказывают, заслуживают не наказания, а разве что насмешки». Такое же отношение проявилось у инквизиторов Палермо, раздраженных сумасшедшими старухами, обуреваемыми сексуальными маниями, которыми они им докучают, лишь бы вызвать к себе интерес. Один пример. Сицилийка Сюзанна Дака, «щедро дарящая свое тело», представала перед Палермским трибуналом в 1579, 1582 и в 1591 г., чтобы рассказать о гнусностях, которые она приписывала дьяволу. Предаваясь сексу, она приносила священную жертву, подтиралась изображением Христа, совокуплялась с дьяволом, который представал в облике монаха, и подписала с ним договор кровью. Утомившись от подобного рода словоизлияний и не поверив ни единому ее слову, инквизиторы, в конце концов, отправили женщину пожизненно в монастырь.

Итак, начиная с XVI века, появляется скепсис. Он касается не самого существования дьявола, а его проявлений в реальной жизни. И постепенно устанавливается процедура, принимающая во внимание эволюцию в общественном сознания. Например, начиная с 90-х гг. XVI в. в Нидерландах, Фландрии и Люксембурге в законодательство вводятся ограничительные меры в отношении власти местных судей, которые часто превышали свои полномочия. Несправедливо обвиненные в колдовстве имели право на моральную компенсацию. В княжестве Льеж в 1608 г. вышло предписание, регламентировавшее процедуру, которое давало обвиняемым больше прав, а последний указ, касающийся колдовства, вышедший в Нидерландах, датируется 1660 г. В 1675 г. адвокат Отфёй произнес перед Льежским судом «Защитительную речь о чародеях и колдунах, в которой ясно показано, что существование подобного рода людей невозможно» (Plaidoyer sur les magiciens et le sorciers, ou l’on demontre clairement qu’il ne peut у avoir ces sortes de gens).

В 40-х гг. XVII века во Франции скепсис начал овладевать и высшими слоями общества. 1643 г. Ги Патэн пишет, что «Демономания» (Demonomanie) Бодэна абсолютно ничего не стоит. Я в это совершенно не верю сам и писал свою книгу только для того, чтобы убедить других в том, в чем сам уверен». Парламент, получающий жалобы на местные суды, систематически смягчает наказание обвиняемых или вообще их оправдывает. И, наконец, в 1682 г. появляется указ, исключающий в королевстве понятие колдовства как преступления. Французское правосудие перестает верить в козни Сатаны.

В Англии Реджинальд Скот еще в 1584 г. высмеял идею договора с дьяволом в своей работе «Открытие колдовства» (Discovery of Witchcraft). Он пишет, что это «так же достоверно, как то, что луна сделана из зеленого сыра». Если ведьмы обладают реальной властью, отчего же они живут в бедности и попрошайничают? И если указ 1603 г. усиливает наказание за maleficium (злодеяние) реально, то, как показал Кейт Томас, репрессии касаются, главным образом, дел, в которых присутствует нарушение общественного порядка, а в 1735 г. этот закон был уже отменен.

II — Знаменитые процессы по изгнанию дьявола

Рост скепсиса был в определенной степени связан с ростом элемента сенсационности, которым был отмечен ряд процессов. В них проявлялась изрядная доля политики и своеобразного эксгибиционизма. В 1584–1585 гг. началось дело Жанны Фери, 25-летней монахини из монастыря Монс в Эно, которое у многих вызвало недоверие. В опубликованной в 1586 г. под руководством архиепископа Камбрэ Луи де Берлемона автобиографии монахиня рассказывает, что в 4-летнем возрасте в нее вселился дьявол, когда отец, рассердившись, проклял ее. Затем демоны стали регулярно являться к Жанне. Когда ей исполнилось 12 лет, один из них «заставил меня взять чернила и бумагу и написать, что я отказываюсь от своего крещения, христианства и всех принятых в церкви ритуалов. Затем я расписалась собственной кровью, пообещав никогда об этом не вспоминать». Всего она подписала 18 таких договоров. Придя в монастырь, она была вынуждена поклясться «в присутствии более 1000 дьяволов», что она только притворялась, когда давала обет. Приходивших к ней демонов зовут Турками, Язычниками, Сарацинами, Хулителями, Ересью. Они заставили ее осквернить просфору, а один из них, Кровожадный, взял у нее куски плоти и хранит их завернутыми в тряпку. Когда ее одержимость дьяволом обнаружилась, она предстала перед архиепископом, после чего началось изгнание дьявола, сопровождавшееся обычными криками, спазмами, конвульсиями, задыханием, мышечными судорогами и рвотой, сопровождаемой изрыганием различных предметов. 25 августа 1584 г. святая Мария Магдалина лично продиктовала ей записку, которая чудодейственным образом обнаружилась у нее во рту. В этой записке было предначертано, что волей Г оспода молодая монахиня должна провести остаток своей жизни рядом с архиепископом. Такой поворот не мог не вызвать подозрений и пересудов. Спустя несколько дней она была отослана в монастырь, где и оставалась до 1620 г. В действительности все описанное представляло собой инсценировку, которую монахиня сочинила и разыграла для того, чтобы привлечь к себе внимание прелата.

Характерным является и случай, имевший место в 1599 г. с Мартой Бросье. Девушка слыла одержимой, усиленно изображая все то, что вычитала в книгах по сатанизму, которые в те времена были широко в ходу. Этот случай получил столь широкую огласку, что сам король Генрих IV велел доставить Марту в Шатле для врачебного освидетельствования. Д-р Мареско довольно быстро выявил мошенничество, обнаружились и его истоки. Оказалось, что отец Марты получал множество подношений каждый раз после того, как публично исцелял дочь. Подобные случаи игры на доверчивости публики еще более увеличивали недоверие. Между тем, они множились. При других обстоятельствах реклама вокруг изгнания дьявола могла инициировать славу какого-либо храма или духовного лица, скажем, для облегчения процедуры его канонизации. Это наглядно проявилось в деле 1603 г. об одержимости Марии Эскалада из Кастилии, история излечения которой изложена отцом-иезуитом Агуадо в своем «Описании» (Relacion). Здесь можно отметить деятельное заступничество Игнатия Лойолы и Франсуа-Хавьера на пути к беатификации (причислению к лику святых).

В 1609–1610 гг. привлекло всеобщее внимание еще одно весьма подозрительное дело, дело Луи Гофриди, кюре Акуля близ Марселя, сознавшегося, что он заключил договор с дьяволом, согласно которому продал душу за то, чтобы в него влюблялись все женщины, оказывающиеся на расстоянии его дыхания.

Главной жертвой Гофриди оказалась юная урсулинка из Экса, Мадлен Демандолькс де Ла Палю, с которой он регулярно делил постель и сопровождал на детально описываемые им шабаши с сатанинской мессой, крещением именем дьявола и т. д. Гофриди был подвергнут пыткам и сожжен на костре 30 апреля 1610 г. У судей обстоятельства этого дела вызвали множество вопросов.

В это же время в Лабуре, который расположен между Байонной и Олороном, развернулась одна из последних великих охот на ведьм во Франции, во главе которой стоял экзальтированный и убежденный фанатик советник парламента Бордо Пьер де Ланкр. За короткое время сотни людей были преданы сожжению на кострах. Их вырванные под пыткой признания были описаны Пьером де Ланкром в «Картине изменчивости падших ангелов и демонов» (Tableau de Trnconstanse des mauvais anges et demons) в 1612 г.; несчастные признались во всем, в чем их обвиняли, и книга детально повествует об этом. Дьявол, принявший облик козла или «темного большого ствола дерева без рук и ног, лично руководит шабашем. Он восседает на кафедре. В нем проглядывает большое и ужасное человеческое лицо». Чрезмерное рвение Пьера де Ланкра обеспокоило сами церковные власти, что привело к личному вмешательству епископа Байоннского, который освободил церковь от маньяка.

Все последующие крупные дела об одержимости проводились в явном контексте возраставшей политической составляющей. Яркой иллюстрацией этого стало луденское дело 1632 г., о котором будет подробно рассказано в следующей главе. Публичное изгнание дьявола, особенно когда оно касается духовных лиц, превращается в зрелище, привлекающее толпы любопытных; у интеллектуалов оно вызывает лишь скепсис по отношению к существованию колдовства. В 1643 г. парижский врач Пьер Ивлен освидетельствовал госпитальерок монастыря Лувье в Нормандии и нашел, что это случай коллективного обмана. В своем отчете он писал о том, что в конвульсиях монахинь нет ничего дьявольского: «Они достаточно естественны для девиц, если их держать за напряженные руки и ноги и мучить, сотрясая таз и голову, что приводит к достаточно обычному возбуждению». Скепсис врача, расставляющего ловушки, в которые попадаются одержимые, возмутил епископа Эврё и местные власти, а в Париже родственники настоятельницы монастыря добиваются, сперва в парламенте, а затем, в 1654 г. — и от Государственного Совета, аннулирования всей процедуры. Расхождения в умонастроениях провинции и столицы были весьма четкими.

Образ сатанизма существует какое-то время в пуританских протестантских кругах, в частности — в условиях низкой культуры североамериканских поселений, где незащищенность держит человека в постоянном страхе. В 1692 г. в Салеме, штат Массачусетс, три женщины были обвинены в колдовстве. От одной из них добились признания, и всю округу охватил массовый психоз. Преследованию подверглось 150 человек. Полученные данные о необычайных явлениях были приписаны козням дьявола. 19 женщин и мужчин были казнены как колдуны и колдуньи. Еще двое скончались в тюрьме. Это случай запоздалый и в какой-то мере экзотический, поскольку в Европе к этому времени согражданам уже не инкриминировались дьявольские деяния. Здесь одним из самых больших процессов оказалось луденское дело 1632–1636 гг., которое оказало большое влияние на подрыв веры в колдовство.

III — Показательный пример: Луденское дело (1632–1636 гг.)

Этот процесс, о котором существует множество свидетельств, разразился в 1632 г., когда достоянием гласности стали данные о том, что обитательницы монастыря урсулинок в Лудене испытывают дьявольские наваждения, например, постоянно раздаются подозрительные голоса, монахинь посещают фантастические видения, нередко сопровождаемые конвульсиями и т. п. Настоятельницей монастыря была 30-летняя племянница архиепископа Санского мать Иоанна от Ангелов. Эта неуравновешенная, нервная и весьма амбициозная женщина была в родстве с представителями высшей аристократии, в том числе — из рода Ришелье. Итак, возникла необходимость в изгнании дьявола. Возглавил процедуру луденский байи Гийом де Серизе, человек вполне здравомыслящий и непредвзятый, который весьма скептически оценил те представления, которые развернулись перед его взором — в том числе, судороги и вопли Иоанны, которая красочно живописала то, как ей являлись призраки, как она чувствовала удары, наносимые ей, слышала необычные звуки. Вселившийся в нее дьявол якобы открыл свое имя: Астарот. Позднее у него появились и другие имена: Асмодей, вселивший в Иоанну сладострастие, Левиафан — гордыню, а также Бегемот, Изакаарон, Валаам и Грезий. Устами настоятельницы вещал Астарот.

Придумал всю эту живописную инсценировку одержимости Урбен Грандье — кюре луденского собора Святого Петра, предприимчивый священнослужитель, человек светский и искушенный, к тому же — личный враг кардинала Ришелье.

Байи сразу почувствовал обман. Он привлек к делу в качестве экспертов врачей. Те склонялись объяснить случившееся патологией, особенно — в связи с тем, что допрашиваемый дьявол путался в своих показаниях. Он оказался неспособным отвечать на вопросы, задаваемые на греческом, древнееврейском и шотландском языках. Удавалось с ним пообщаться на плохой латыни — на уровне знаний Иоанны от Ангелов, которая, естественно, клялась, что вообще не владеет латынью. Таким образом, дело было расследовано, а в сочельник 1632 г. демоны исчезли.

Летом 1633 г. к делу вернулись. Кардинал был полон решимости уничтожить традиционное луденское протестантское гнездо, а Урбен Грандье всеми силами тщился этому воспрепятствовать. Подобное сопротивление лишь разозлило королевского представителя Лобардемона, и тот добился ареста и допроса Грандье. В этот момент дьявольские явления возобновились во всей своей красе, а публичные сеансы изгнания дьявола привлекали толпы, стремящиеся увидеть непристойные жесты девиц. 18 августа 1634 г., после более чем сомнительного процесса, Урбен Грандье был заживо сожжен.

Однако вакханалия одержимости продолжалась. Казалось, демоны просто распоясались. В Лудене множились сеансы изгнания дьявола, которые устраивали на подмостках монастырского двора и прямо на городских площадях. В город валом валил народ, владельцы таверн получали огромные барыши. Чтобы поприсутствовать на зрелище, люди прибывали из очень далеких мест. 9 и 10 мая 1635 г. пожаловал сам брат короля Гастон Орлеанский со свитой, и они, скорее всего, не пожалели об этом. Демоны явно пребывали в хорошей форме и были в ударе. Они удесятерили силы монахинь, которые, казалось, готовы были обратить в прах экзорцистов. Но после яростной борьбы Забулон, Валаам и Изакаарон простерлись ниц пред святым таинством. Преставление удалось на славу.

С конца 1634 г. этими сеансами изгнания дьявола стал руководить один из крупнейших мистиков того времени иезуит преподобный Сюрэн, методика которого весьма озадачила Иоанну от Ангелов. Она писала в своей «Автобиографии»: «Я с удовольствием беседовала с этим добрым папашей великих трудов, которого демоны вселили в меня, но я не получила никакого удовольствия от его попыток войти в меня». Тем не менее у настоятельницы от всего этого началась мнимая беременность. Она якобы чувствовала, как в ее утробе шевелится ребенок Изакаарона, тогда как преподобный Сюрэн, который предложил себя дьяволу вместо Иоанны, изнемогал от нападений демонов. 3 мая 1635 г. он писал одному из своих друзей: «Вот уже три с половиной месяца я не могу обойтись в своей деятельности без дьявола… Исходя из тела одержимого, дьявол входит в меня, переворачивает меня, трясет и явно действует, владея мною по несколько часов, во время которых я становлюсь бесноватым».

Спектакль становился затянутым и явно наскучил. В сентябре 1637 г. минуло пять лет с начала этих непрекращающихся представлений. Племянница Ришелье, герцогиня д'Эгийон нашла, что, возможно, пора положить конец этим непристойностям. Она послала своего представителя, аббата Д’Обиньяка, слывшего искушенным теологом. После ряда поездок он составил отчет под названием «Отношение ко всему тому, что было мною видено в Лудене» (Relation de tout ce que j’ai vu a Loudun), в котором пишет: «Вся эта игра — лишь плутовство, надувательство, мерзость и святотатство». С этого момента события стали развиваться стремительно. Иоанна от Ангелов заявила, что освободится от власти дьявола, если отправится в паломничество в Аннеси к гробнице святого Франциска Сальского. Ей предоставили средства для этого путешествия, которое она и совершила в 1638 г. По возращении она посетила Ришелье и Людовика XIII. Дьяволы испарились.

Шло время, и стали всплывать все новые факты. В 1655 г. бретонец Керьоле (показательно, что он обратился в веру во время изгнания дьявола) стал утверждать «об обмане и наваждении», которые сопутствовали всем этим процедурам. Один из обследовавших монахинь врачей, Марк Дёнкан, засвидетельствовал наличие внушения, жертвами которого стали монахини. В 1693 г. была опубликована книга Никола Обена «Жестокая месть кардинала Ришелье, или История луденских дьяволов» (Cruels effets de la vengeance du cardinal de Richelieu ou histoire des diables de Loudun), где также были подвергнуты разоблачению имевшие место махинации и надувательство. В XIX веке к этим свидетельствам вернулись врачи (Габриэль Лиге, 1874); в результате их исследования был поставлен диагноз: истерия, а точнее — «истериодемонопатия». В 1886 г. диагноз состояния Иоанны от Ангелов подтвердил Шарко.

И, наконец, отметим, что во всем этом деле постоянно проступает элемент эротики, что, впрочем, характерно для большинства дел, связанных с колдовством. В данном случае сексуально неудовлетворенные женщины перенесли на Грандье свои тайные желания. Мишель Кармона приводит отрывок из «Извлечений из показаний участников процесса Грандье» (Extrait des preuves qui sont au proces de Grandier), который звучит достаточно двусмысленно. В нем говорится о том, что однажды сестра Клер де Сазери почувствовала такое желание разделить постель со своим большим другом, которым, как она признавалась, был названный Грандье, что, подойдя получить причастие, она вдруг поднялась и отправилась в свою комнату, где одна из сестер, пошедшая вслед за ней, увидела ее с крестом в руке, с помощью которого она, уже засунув его под юбку, готовилась удовлетворить свое интимное желание».

IV — От религиозного мифа к литературному

В период с XVI по XVIII век спор о черте претерпел значительную эволюцию, из стадии религиозной одержимости трансформировавшись в литературный миф; это было характерно для времени, которое непосредственно предшествовало романтизму. Превращение Сатаны в Мефистофеля по сути не стало скачком из веры в неверие, скорее — в своеобразной форме — от одного мифа к другому, тоже очень действенному. Дьявол подвергся секуляризации, но продолжал играть социальную роль, правда, заметно изменив свою направленность.

В XVI веке он вызывает у мистиков страх. В конце же XVIII века дьявол соблазняет интеллектуалов способностью необозримо расширить границы возможностей личности. Во времена Реформации он часто является как к протестантам, так и к католикам, строя против них козни. Известно, до какой степени дьявол обуял Лютера, который в своих «Дьявольских книгах» (Teufelsbucher) описал множество его явлений. Он был убежден, что является постоянным объектом нападения, в том числе физического. В замке Вартбург Лютер бросил в Сатану оказавшейся под рукой чернильницей, и разлившиеся чернила оставили несмываемый след. Он страдал запорами и дошел до того, что поверил в то, что в его кишечнике поселился демон, после чего бросил ему в своем излюбленном скатологическом стиле: «Если тебе недостаточно, дьявол, я уже испражнялся и мочился. Натри себе этим морду и съешь кусочек». Все встречавшиеся ему в жизни препятствия он приписывал исключительно дьяволу, с которым он вел эпохальные дискуссии. Его собрат по вере Меланхтон также подвергался козням. Представитель другого лагеря, Игнатий Лойола, придавал не меньшее значение дьяволу, деятельность которого описал в своих «Духовных упражнениях». Святая Тереза Авильская рассказала в своей автобиографии о непрерывных сражениях, которые была вынуждена вести. Дьявол заставлял ее испытывать сильные физические страдания: «Однажды он меня мучил на протяжении пяти часов, и я испытывала столь страшные боли, столь сильные внутренние и внешние беспокойства, что казалось, более не смогу это вынести». Изгонять бесов ей удавалось с помощью креста, а еще более действенной оказывалась святая вода. Естественно, именно дьявол виновен во всех ее сомнениях и страхах. Нередко он предстает перед ней в традиционно ужасном виде, но чаще является, не принимая видимого облика, и при этом возникает «беспричинное беспокойство, смутное ощущение, будто душа сопротивляется, смущается, расстраивается, сама не зная, отчего; ведь в том, что говорится, нет ничего плохого и оно скорее даже кажется хорошим. Я спрашиваю себя, не является ли это духом, чувствующим другого духа?» Тереза Авильская «чувствует» присутствие дьявола через то, что мы называем сегодня экзистенциальной тоской.

Согласно святому Хуану де ла Крусу, дьявол действует через чувственность, играя и запутывая чувства; в результате исчезает возможность объективно воспринимать действительность, что порождает странное душевное беспокойство. Для мистиков дьявол — это неизмеримо глубоко переживаемое ими зло жизни. Искушения и непристойные образы — лишь символы или ловушки для умов, мало продвинувшихся по пути духовного самосовершенствования. А что поистине является дьявольским наваждением — это тоска по невозможности заставить себя привести в соответствие личную внутреннюю жизнь божественному бытию, или, в экзистенциалистской терминологии, le pour-soi et l’en-soi.

Но уже в то время мистики провозгласили возможность переноса феномена дьявола в область человеческой психики. Секуляризация сатаны начинается с началом XVII века — в смутной атмосфере английских трагедий, балансирующих на границе двух миров, где дьяволу отводится строго очерченная роль — олицетворять темную сторону человеческой личности. В «Белом дьяволе» Уэбстера (1608) дурные поступки уже не приписываются зловредному сверхъестественному существу, а являются результатом отрицательных последствий, вытекающих из свойств человеческой натуры. У Шекспира дьявол чрезвычайно скромен. И Ричард III, и Макбет, и Яго ищут темные качества в себе самих. Бенджамин Джонсон в пьесе «Дьявол — осел» пользуется образом сатаны лишь для того, чтобы показать безумие людского рода, а у Марло в «Фаусте» данный персонаж олицетворяет страстное стремление индивида вырваться за пределы существующих границ человеческих возможностей.



Поделиться книгой:

На главную
Назад