Помоги проекту - поделись книгой:
А вот реакцию служителя на известие о разрушении великого храма предсказать труда не составляло. А не воспользоваться ею на благо своего замысла было бы невероятной глупостью. Как повернуть известие о нападении подопечных Самиантра на Борш в нужном мне направлении, пришло мне в голову неожиданно. Да, такое влияние — лишь малый камушек, но он позволит укрепить фундамент плана. Праведный гнев арана не только ставил вопрос о варварах, о разграблении святынь. Слова архиепископа породили пока невероятно малое, но сомнение — а стоит ли Кагру самому уподобляться ниоргам? Ведь чем, по сути, будет отличаться запланированное им разорение республики, разорение храмов пантеона, сожжение трудов философов, уничтожение всего, что отлично от привычной ему жизни? Ничем. Ниорги сделали это во славу своих богов. Он же, король востока, планирует сделать то же самое во славу Единого. Это, конечно, безмерно правильнее, даже в чем-то свято, но… Червь сомнения начал свою работу, подготавливая почву для тех всходов, которые я готов был обильно высадить.
Как вовремя активизировались ниорги! С одной стороны, я понимал — захватом такого большого города Самиантр начинает подготовку к вторжению. «Не стоит сопротивляться. Если сейчас я настолько силен, то через десятилетия буду безмерно сильнее», — как бы говорил он мне. С другой стороны, ненависть этого дьявола к вере в Единого была его ахиллесовой пятой. Не сожги ниорги храм Святого Арита, и мне не предоставилось бы, возможно больше никогда, такого яркого примера разрушения и разорения, чтобы донести одну столь малую мысль до Кагра: разрушение — это плохо! А заронить такое зерно сомнения удачно удалось Оривису.
Если два объекта воздействия — король и легат — придут к нужным мне выводам, то… Ой, не хочу загадывать! Как бы не сглазить.
Свериус был очень удивлен, когда я, подойдя, три раза плюнул ему в глаза. Суеверия, они так навязчивы…
Кагр не зря выбрал именно эту неприступную твердыню, она запирала один из горных перевалов. Даже если эта встреча — ловушка, даже если Лар Догим падет, то маленький секрет замка — прорубленный в толще гор почти трехсотметровый подземный ход — позволит королю спастись.
Нет, Кагр не был трусом. Нет, он не страдал излишним недоверием к переговорщикам. Король просто всегда старался продумывать все варианты развития событий. Как ни мал был шанс на ловушку, но он не мог им пренебречь. Чего хочет от него легат республики? К чему предложение именно тайной встречи? Один на один, без посторонних глаз и ушей. Причем Вариан Синесис предоставил Кагру самому выбирать место и время, был готов прийти один даже сюда, в подконтрольную его врагам твердыню.
Сейчас король в нетерпении мерил шагами малую трапезную залу замка. Он был один, не считать же за общество нескольких лучников, которые могли простреливать все помещение из незаметных амбразур под потолком. Монарх ждал. И, судя по поднявшемуся шуму, послышавшемуся со двора замка, это ожидание подходило к концу.
В дверь трапезной постучали.
— Да! — немного более поспешно, чем подобает коронованной особе, выкрикнул Кагр.
— Тот, кого ожидает ваше величество, прибыл, — доложил сэр Годар, начальник его стражи в этом замке. — Все как вы и говорили. Прибывший один, закутан в плащ с капюшоном, лицо закрыто темной шалью. Согласно вашего приказа, мы не предпринимали никаких действий, чтобы установить его личность. Только обыскали. — Кагр поморщился, он просил этого не делать. — Вы нас простите, ваше величество, но иначе поступить мы не могли.
— Проводите моего гостя в этот зал и оставьте нас одних, сэр Годар. — Король интонацией особо выделил, что посетитель — его личный гость.
— Будет исполнено, ваше величество. — Рыцарь с поклоном удалился.
Кагр едва сдерживал себя в руках, столь велико было его нервное напряжение. И когда в трапезную вошел закутанный с головы до ног в темное одеяние мужчина, король с облегчением вздохнул.
— Присаживайтесь, мой гость. Испейте вина с дороги. — Король не только отдавал дань вежливости своему гостю. Усадить этого несомненно опасного человека за другой край семиметрового стола являлось способом самозащиты: ни один воин не способен преодолеть такое расстояние быстрее выпущенной стрелы.
— С радостью, дорога по горным перевалам трудна. — Гость скинул свое верхнее облачение на край соседнего стула и присел на предложенное ему место. — О, вы изучили мои вкусы, — наполнив чашу сухим красным вином, оценил легат. — Весьма польщен. — Разбавив вино водой, легионер сделал небольшой глоток.
— Рад нашему знакомству. — Ранее эти двое заочно сталкивались друг с другом только на полях сражений северной войны. — За встречу. — И Кагр поднял свой кубок.
— За встречу! — Один из влиятельнейших нобилей республики с готовностью откликнулся на королевский тост.
— Именно таким я вас и представлял. — Король, когда был еще юным герцогом, видел легата только издали, да и то тот был в доспехах и верхом.
— Рад оправдать ваши ожидания. — Вариан едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Перед этой встречей он несколько часов планомерно изучал портреты Кагра Первого. Оценивал его скулы, подбородок, взгляд, посадку головы. Разбирающемуся человеку черты лица, даже облагороженные художником, могут многое поведать о характере изображенного на холсте.
— Вы с дороги, может, приказать принести что-нибудь посущественнее запеченной утки? — Кагр старался быть вежливым, хотя сейчас ему больше всего хотелось послать подальше все эти политесы и наконец-то узнать, зачем легату эта встреча.
— Давайте перейдем к делу. — Вариан даже не притронулся к еде. — Я понимаю, что ваше положение обязывает вас соответствовать короне, но… Я не ваш подданный, скорее даже ваш враг. Думаю, можно пропустить вступление. Вас подобное не покоробит?
— Вы деловой человек, легат. — Король сделал вид, что ему это предложение не сильно нравится, но он, как гостеприимный хозяин, с трудом уступает гостю. Внутренне же Кагр был безмерно рад такому повороту. — Будь по-вашему. Поскольку инициатором встречи выступали вы, то вам и слово.
— Вполне разумно. — От легата не укрылась игра короля. Пока все шло согласно предполагавшемуся им диалогу. — Что ж. — Сделав небольшой глоток, Вариан прикинул, какой вариант начала деловой беседы выбрать. — Я знаю о вас многое. И, конечно, не только то, что вы король Бельграна. Знаю указы, которые вы давали своим подданным, ваше отношение к церкви. — В этом месте король востока вздрогнул. Он не думал, что разговор пойдет о вере. — Ну и, конечно, знаю, как вы командовали войсками, ваш природный дар оратора. Все это и сподвигло меня обратиться к вам со следующим предложением.
— Кого вы представляете? Консула, группировку в сенате? — Хм-м, не задумала ли республика напасть на Гильмарис? А потом разделить южное королевство между ним и Винилюдсом?
— Себя. — Легат позволил себе легкую усмешку.
— Себя?! — Кагр был более чем удивлен. Нет, он, безусловно, хотел бы заполучить к себе на службу воина такого авторитета и опыта, но… Король был немного разочарован. Такой покров секретности и тайны, чтобы провести эту встречу, и всего лишь по такому поводу?
— Себя. Нобиля республики Вариана Синесиса, легата легиона защиты. — В очередной раз наполнив кубок, легат таким нехитрым приемом позволил повиснуть театральной паузе. — Вы разочарованы? Рассчитывали, что я представитель консула, прибывший к вам с предложением о закулисных переговорах?
— От этой возможности я подумал в первую очередь.
Легионер удовлетворенно кивнул. Сам бы он на месте короля такую версию тоже выдвинул первой.
— Тогда я вас огорчу. Я не представляю ни консула, ни сенаторов, ни влиятельных нобилей. Это, можно сказать, личная инициатива.
Такова была проверка — насколько король умеет мыслить логично. Если сейчас он ответит какой-нибудь глупостью, то легат приготовился свести разговор к ничего не значащей беседе и поскорее покинуть Лар Догим.
— Когда вы сказали, что не представляете республику, я было решил, что вы хотите перейти ко мне на службу. Но сейчас… сейчас я в тупике. Не верю я, что такой человек, как вы, бросит своих солдат, свое прошлое и вдруг переметнется. Хотя… — Кагр задумался. — Возможны личные мотивы… Или вас разжаловали? Консул выбросил вас?
— Нет, я по-прежнему легат. — Вариан смотрел на человека, сидящего на другом конце стола, и все больше понимал, как Кагру удалось за столь короткий срок сделать столь многое. Конечно, легат слышал, что король востока великолепный оратор, что вообще было чудом для тех диких мест. А сейчас он просто чувствовал, как от Кагра исходит волна теплой, но жесткой энергии. Кагр не оратор — шпионы ошиблись. Этот человек обладал невероятной харизмой, ему не надо было даже говорить. Перед легатом сидел рожденный повелевать. И чем больше нобиль всматривался в лицо короля, тем больше сходств он находил с барельефами, изображавшими последнего префекта империи. Казалось, не далекий предок этого великого правителя сидит сейчас перед легатом, а сам имперский префект.
— Так почему вы пришли? Зачем искали разговора со мной?
— Вы не против, если я начну издалека?
— Если это требуется. — Кагр тоже налил полный бокал, но в отличие от легата не стал разбавлять.
— Некоторый анализ ситуации никогда не бывает лишним. Попробую изложить коротко. Пока на юге царит баронская вольница, пока в Бельгране правят цари-священники… — Кагр дернулся. Но нет, легат и не думал наносить оскорбление памяти его отца. Он только констатировал факт. — Республика может стоять вечно, как бы ни были глупы, своенравны и алчны ее сенаторы и консулы. Легионы от подобных угроз — надежная защита. Вспомните, в республике почти не бывает восстаний рабов, потому как рабы на западе зачастую живут не хуже свободных крестьян на юге и востоке. Но все меняется… — Прямым взглядом Вариан показал, что причина этих изменений — сидящий напротив человек. — Уже сейчас происходит столь многое, а сенат живет в плену своих иллюзий. Как в свое время пировали патриции Уира, когда рушились акведуки, мосты, горели поля.
— Вы считаете, что республика находится на грани краха?
Сам король считал этот последний остаток империи нерушимой глыбой. Что и немудрено — он сталкивался исключительно с тем проявлением республиканской мощи, которое заставляло так думать. Заставляло очень доходчиво — копьями и мечами легиона.
— На этой грани республика находится уже несколько веков, — покачал головой легат. — Другое дело, что внешняя обстановка позволяла продолжать этот вялотекучий крах сколь угодно долго. Но сейчас все меняется. И главная причина этих изменений… Это вы, Кагр Первый Бельгранский.
— Вы пришли меня убить?
Этот вариант король учел. Сейчас он положил ладонь на кубок, скрестив указательный на большой пальцы, — это был условный сигнал готовности для лучников.
— Если бы все было так просто — убив одного, предотвратить неизбежное падение… — Легат устало покачал головой. — Если бы вы были просто очередным, пусть и очень агрессивным королем. Это, конечно, представляло бы угрозу, но с подобным легионам сталкиваться не впервой.
— Что же изменилось тогда, по-вашему мнению, с моим приходом на престол?
Кагр недоумевал, он еще не понял, куда клонит легат.
— Вы, взойдя на престол, не продолжили дело своего отца. — Увидев, что король не оскорбился, Вариан продолжил: — Вы не кинулись собирать войско, как предполагали многие в сенате после ваших успехов в недавней войне. Вы поступили совсем иначе… Вы начали поднимать экономику, развивать торговлю. Усилили централизацию власти. Стандартизировали армию. Вы создали механизм. Умрете вы или нет, он будет работать. Благодаря вам республика рухнет. Может, не сейчас и не в ближайшие десять лет. Не прячьте улыбку. У меня хорошая разведка, я знаю, что вы готовитесь напасть на республику летом следующего года.
Для Кагра подобная осведомленность стала очень неприятным сюрпризом.
— Вы считаете, что ваш легион способен остановить мою армию?
— Безусловно. — Легат произнес это так спокойно, так уверенно, что королю стало не по себе. — По расчетам моих офицеров, максимальный успех, возможный для вас в ходе летней кампании, — взаимное уничтожение. Арова победа[8] любой из сторон, которая сведет атакующий потенциал вашего королевства к мизеру, и вы не сможете занять ни один город.
— Вы меня запутали, легат. Зачем тогда вы здесь? Отговорить меня от войны? Напугать?
Король востока был готов взорваться в приступе ярости. А все потому, что, скорее всего, командующий легионом прав. Рано, рано начинать войну. Но и не начать ее нельзя, даже в этом году ему все труднее сдерживать своих вассалов.
— Напугать, о! Я не настолько наивен, да и видел вас в битве. Отговорить? Из года в год Бельгран становится сильнее, а республика слабее. Не за этим я пришел.
— Тогда зачем вы здесь?!
Кагр окончательно перестал понимать собеседника и повторил свой вопрос.
— Как вы видите будущее Аркаха? — Вопрос выбил из-под ног короля почву. — Только не лозунги и не мечты, а видение вами будущего острова.
— Под единой короной, несомненно! И оплотом веры в Единого!
Второе особенно пугало легата.
— Вы знаете, я пришел к выводу, что подобное и произойдет. По естественному ходу истории. — Это было настолько неожиданное утверждение из уст нобиля республики, что Кагр едва не подавился глотком вина. — В последние месяцы я активно изучал времена Падения. Как возникали новые королевства на континенте, как одна за другой рассыпались провинции. И понял — время Винийской империи прошло безвозвратно. А вера сената и консула в возрождение былого могущества на основе республики не более чем глупость. Именно начало вашего правления показало мне, что происходившее на континенте в те времена есть естественный процесс, а Винилюдсу скорее просто повезло просуществовать столь долгое время. Империи разрушаются, чтобы освободить место. Как говорил великий Анирас, история движется по спирали.
— К чему вы это мне рассказываете? — Не то чтобы Кагру было не любопытно слушать легата, скорее наоборот. Но зачем? Зачем он это ему говорит?
— Я думаю, для вас не станет откровением, что все новые империи вырастают на костях предшественников. — На самом деле Кагр не настолько хорошо знал историю, чтобы согласиться с этим утверждением или его опровергнуть. Но, не желая показаться в глазах легата необразованным невежей, он только кивнул. — Даже ваше королевство использует множество достижений винийцев. Бронза, железо, каменное строительство, судостроение, дороги, плуги и многое-многое другое.
— Так и есть.
С такого ракурса король еще никогда не смотрел на свое королевство, и, подумав, он согласился со словами легата.
— Сколь многое вы переняли у павшей империи, столь же многое сохранилось только в республике. — Вариан Синесис наконец-то подошел к сути. — Многое из того, что я люблю, еще сохранилось. Сады, библиотеки, бани, имперский архив, академия… — У легата пересохло в горле. — При завоевании Винилюдса, возможно вами или вашими потомками, все это канет в Лету, как рассыпалось в пыль все подобное на континенте.
— Вы хотите отговорить меня. Убедить оставить республику в покое?
Кагр не сдержался, засмеявшись во весь голос, — столь нелепа была эта мысль.
— Отчего же? — спокойно переждав приступ монаршего веселья, как ни в чем не бывало продолжил Вариан. — Я хочу предложить вам сделку.
— Какую? — Король поднялся из кресла — этот разговор и все эти недоговорки ему надоели. — Вы же сами сказали, что представляете только себя!
— Я — Вариан Синесис, — спокойно, не повышая тона, но оттого еще более внушительно заговорил нобиль. — Я, легат второго республиканского. Я и есть легион! От своего имени и имени легиона я предлагаю вам, Кагру Первому, королю Бельграна, договориться…
Ошарашенный монарх замер как изваяние. Вся его злость, все его нетерпение и раздражение уступили место иному. Король понял: вот он, его шанс!..
Вариан и Кагр спорили до захода солнца. А потом еще три раза встречались, утрясая детали, составляя договор между легионом и Бельграном. На третьей их встрече присутствовали не только эти двое, но и высшие офицеры легиона, с одной стороны, и Маррис со своим штабом — с другой. Но, пожалуй, самой трудной и важной была иная встреча, прошедшая без легата. Король и его маршал больше недели уговаривали архиепископа согласиться на сделку с легионом и принять требования легата.
Надо сказать, обеим сторонам сделка далась нелегко. Никто не получил всего, на что рассчитывал. Но тем не менее договорились. Слишком велика была выгода для короны — получить в союзники самую лучшую воинскую часть Аркаха. Слишком велик был страх легата и его подчиненных, что от их наследия в итоге останется только прах времени под копытами рыцарской конницы.
Так был заключен союз, который сдвинул историю Аркаха с накатанной колеи — назад колесницу времени было уже не повернуть никому…
В начале июня 610 года началась война. Историки потом назовут ее «войной объединения».
Без уведомления сената и консула первого июня второй легион снялся с мест своей дислокации и быстрым маршем двинулся строго на юг.
Армия Бельграна соединилась с легионерами в той точке карты, которую все называли не иначе как тройственная граница.
Десятого июня с невероятной быстротой инженеры легиона соорудили понтонный мост через бурную реку Кализу. Они уложились за день. На следующие сутки три конных полка рыцарской конницы, по тысяче копий в каждом, полноводной лавой выплеснулись на левый берег реки. Берег, который ранее принадлежал Гильмарису. Стремительным ударом закованные в броню латники разрезали южное королевство на две половины. Наплевав на замки и укрепления, конница шла к известной им цели. Маррис не боялся оставлять за своей спиной незахваченные твердыни, по его стопам шел легион. С легкостью ломая любое спонтанное сопротивление местной знати, для которой подобное нападение было верхом неожиданности, на пятый день войны королевский маршал с наскока захватил замок Огреда Третьего. Южное королевство было обезглавлено…
А тем временем легион методично и планомерно стирал баронские замки с лица земли. Не опасаясь удара объединенных дружин южных владетелей, не стремясь сделать свое дело быстрее. Легионеры просто работали, не допуская почти никаких потерь. Это была странная, ранее невиданная на острове война…
Стоило лордам юга попытаться объединиться, как тут же следовал удар гораздо более обученной и вооруженной конницы востока. А если лорд запирался в замке в надежде переждать нашествие, как через несколько дней его «неприступная» крепость оказывалась в осаде легионеров. При превосходстве в численности больше чем в десять раз у нападавших, снабженных баллистами, требушетами, стрелометами, проблем не возникло ни разу. Легион умел грамотно концентрировать силы, а если его прикрывали более мобильные конные соединения, то вообще превратился во всеуничтожающую машину.
По окончании трех летних месяцев королевство Гильмарис прекратило свое более чем трехсотлетнее существование. Закончило тускло и бесславно, не нанеся своим обидчикам почти никакого урона. Ни один лорд юга не сдался завоевателям. По приказу Кагра тех, кто оказывал сопротивление, уничтожали. Вольные бароны, графы, герцоги — им пришел полный и окончательный конец. Их гордыня и своеволие стали надгробным памятником владетелям юга…
Легион, переименованный в первый Бельгранский, получил право на наделы в освободившихся вотчинах. По окончании службы легионер был волен сам выбрать место для своего надела. По указу короля разрушенные замки владетелей не подлежали восстановлению. Любые укрепления на территории юга признавались незаконными. Кагр не хотел, чтобы на юге когда-либо произошло восстание. А без крепостей и замков король мог сломить любое сопротивление. Очень мудрое решение…
Всю осень и зиму Кагр «переваривал» новые территории. Устанавливал новые порядки, наделял землями подданных. Конечно, если действовать поэтапно и планомерно, необходимо уделить этим вопросам намного больше времени. Но план военных действий, разработанный совместно Маррисом и легатом, был молниеносен и не терпел задержек. Это был по своей сути гениально проработанный и поражающий своей наглостью блицкриг.
Вторжение в Винилюдс началось третьего апреля и было закончено десятого числа того же месяца. Спешно подтянутые к южным границам все боеспособные части республики ждали начала большого сражения, в котором и должна была решиться судьба страны. Не дождались… Десятого апреля 611 года от Р. А. три «имперских» дромона с более чем тысячей воинов на каждом вошли в порт Винисиса, спокойно пришвартовались к берегу, и… республика окончила свое существование. Консул и сенат в полном составе были захвачены. Две морские когорты тоже участвовали в этом заговоре. Тринадцатого числа наспех собранная республиканская армия получила приказ о капитуляции.
И начался ад. Нет, конечно, не в прямом, а в аллегорическом смысле. Вспыхнуло восстание рабов. Запад буквально запылал во всполохах подожженных дворцов патрициев. Если сама война длилась всего семь дней, то чтобы утихомирить народ, пришлось потратить почти год! Будь эта вспышка народного гнева объединена общей целью и командованием, все бы решилось гораздо быстрее. Но происходило иное. Вспыхивало множество не связанных друг с другом очагов бунта. Поджоги, разорения, убийства… В некоторых местах неожиданно получившие свободу рабы не хотели признавать новой власти. Никто не мог предположить, когда, а главное, где полыхнет вновь…
Как только объединенная армия дружины и легиона перешла границу Винилюдса, вступили в силу договоренности между легатом и королем. Рыцарям запрещено было трогать рабов, крестьян, ремесленников. Зато на их откуп отдавались дома знати. Золото, серебро — все это по праву трофея переходило в военную казну. А вот скульптуры, свитки, гравюры — это все оседало в бездонных телегах церкви. Именно служители Единого по прямому распоряжению архиепископа выступали хранителями исторических ценностей. Храмы богов пантеона не разрушались, но золото оттуда изымалось в казну, а культурные ценности — к церкви. Сами храмы заколачивались до поры до времени. Нет, их не собирались разрушать, а по примеру священного города Уира на основе древней архитектуры, путем некоторого добавления башенок и часовен перестраивали в церкви.
И опять Кагр не отступил от своего плана — все города и поселения остались без защитных стен. Исключение было сделано только для прибрежных населенных пунктов. Против кого эти стены нужны, спрашивал король, если остров теперь един!
Кагра Первого впоследствии вспомнят как великого завоевателя. Но на самом деле его величайший труд и главное достижение заключались в том, что он за неполных пять лет смог сделать почти невозможное. Он превратил Арках в единую державу. Это было намного труднее, кому, как не мне, это знать! Во время войны я вмешался всего три раза: первый — заевшие ворота в замке Огреда Третьего; второй — гонец перепутал время, и южная армия не успела объединиться; третий — сенат был в полном сборе как раз в тот час, когда в порт Винисиса вошли дромоны с десантом.
Но в последующие пять лет я вмешивался чуть ли не еженедельно. Тут надо было расстроить планы восстания, там — одернуть излишне ретивого служителя… А Весы стояли на месте. Крылатый не менее активно играл в эту игру. Я уже давно догадывался, что он тоже сделал свою ставку на Кагра. Но я уверился в этом только в годы становления Аркаха Объединенного. Мотивы птички небесной были мне вполне понятны. Кагр полностью поддерживает церковь, а следовательно, действует на благо Небесной Лестницы. Он хоть на миг задумался бы, почему я — дьявол — поддерживаю этого короля. Но, видимо, не задумался. Что и к лучшему. Или, конечно, возможно, что пернатый рассчитывает воспользоваться плодами объединения и не дать мне сделать то же. Лучше думать именно так, меньше возможных ошибок получится.
Как ни странно, окончательно и бесповоротно объединило остров под одной властью восстание. Очень большое и хорошо организованное. Владетели самого Бельграна, недовольные значительным уменьшением своего влияния и лишившиеся части полномочий, выступили общим фронтом против своего короля. Мне не составило бы труда погасить эту вспышку недовольства в зародыше. Но я поступил наоборот: тщательно раздул из искорки кулуарных бесед пожар бунта. В этом заговоре участвовали в основном представители старшего поколения, молодежь же была беззаветно влюблена в своего монарха.
Конечно, бунт начался именно тогда, когда мне стало это выгодно. Заговорщики решили захватить королевский замок с королевой и наследниками, пока Кагр с личной дружиной объезжал свои новые южные владения, а затем выставить королю ультиматум, чтобы тот отрекся от короны в пользу сына. Регентом при наследнике предполагали сделать кого-нибудь из герцогов.
Захват замка бунтовщикам не удался. Ну еще бы у них что-то получилось под моим-то приглядом! А через две недели лорды, державшие в осаде королевскую семью, неожиданно оказались в кольце верных монарху войск. Надо ли говорить, что львиную долю в этом войске составляли ветераны-легионеры.
Если прибавить, что народ буквально носил на руках своего короля, особенно в родном Гораге… В общем, сопротивление знати было сломлено почти мгновенно. Впрочем, крови пролилось очень много. Так прекратили свое существование и замки восточного королевства, их, как на юге и на западе, срыли по приказу короля, за исключением прибрежных крепостей.
За неполных пятнадцать лет со дня восхождения на трон Кагр Первый, получивший в наследство от отца вассальную форму королевского правления, смог шагнуть к абсолютной монархии…
Глава 9
Девятнадцатого марта 618 года от Р. А. резко, будто ударили в набат, перелистнулся второй слева элемент счетчика. Мне стало невыносимо муторно и грустно. Ламир тин Каер покинул мир живых. Я попробовал найти его душу, хоть как-то похлопотать за него. Увы, прямым ходом эта великая душа была переправлена в Золотую Канцелярию. И я почему-то был уверен — служение он отвергнет…
Нестерпимо захотелось напиться, но для дьяволов это недоступно. Только я подумал подняться в мир живых, перекинуться в волка и завыть на луну, как пришел вызов от шефа. Я привел себя в порядок, пригладил и натер чешуйки, которые от грусти стали бледными…
Рогатая я скотина, такого человека погубил! Тин Каер после нашей встречи на берегу отверг все мои попытки контактов с ним. Я искренне не понимал, почему он не идет на сотрудничество! Ведь его душа уже погублена, но он стоически меня игнорировал. Ламир не ушел из церкви, посвятив свою жизнь трудам о магнетизме, совершенствованию компаса, а также своим прихожанам и стране. Именно его неоценимая помощь, его убеждения не дали вспыхнуть на западе острова кострам инквизиции. Его личная заслуга в том, что философы и ученые захваченной республики не только не были казнены, но и смогли принести немалую пользу. Тин Каер уговорил архиепископа на создание семинарии на базе философской академии Винисиса, в которой преподавали не только служители церкви, но и философы иных религиозных конфессий, обучавшие послушников наукам, риторике и правильному спору. Не зря всего через сто лет Ламир тин Каер будет возведен в лик святого. Какое глумление: продавший душу — признан святым. Но, надо честно признать, именно он как нельзя более достоин канонизации. С такими гложущими изнутри мыслями я постучал в дверь кабинета 8-13.
Поделиться книгой: