Помоги проекту - поделись книгой:
… Над телом молоденькой послушницы склонились трое Бездушных, лихорадочно срывающих тунику с еще живой девушки. Я вижу, как еле приподнимается ее обнаженная грудь, по которой жадно скользят руки насильников, и как она вскрикивает, уставясь невидящим взором на багровую луну…
Кошмары следовали один за другим. Их закрывало серебристое сияние, и я выплывала в него, приходя в себя от ужаса, но тут же меня вновь затягивало в пурпурную темноту, и все начиналось заново — крики, стоны, рев, рычание, дым, вспышки от заклинаний, и кровь, кровь, кровь…
— Ну и как тебе понравилось? — жизнерадостно поинтересовался Повелитель, удобно развалившись в кресле напротив меня. Я заторможенно села, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками, возвращаясь в реальный мир из очередного кошмара. Неужели прошел всего день? Мне показалось, что уже вечность… — Правда, занимательное зрелище? Я могу сделать так, что ты все забудешь, но ты сама понимаешь, чего это будет стоить. Виверна, Китиэль, виверна — и ты вновь будешь весела и счастлива.
Я вытерла остатки слез на щеках, пытаясь собраться с мыслями. Мне надо продержаться всего два дня… Может быть, что-нибудь соврать? Он оставил бы меня в покое, что дало бы возможность выждать время… Но сама мысль о лжи вызывала тошноту. Жрицы Асиэль не лгут, и, вполне вероятно, у меня не повернулся бы язык произнести неправду.
— Мне нечего сказать… — покачала я головой.
— Даже так… — удивился Повелитель. — Я, честно говоря, не ожидал такого упорства от столь юной девушки. Так изощренно врать… Я был лучшего мнения о жрицах Асиэль.
— Жрицы Асиэль не лгут! — вскинулась я.
— А то как же, — ухмыльнулся он. — Я вижу. Ну… Ты упорная, но я не меньше. Посмотрим, как тебе понравится вот это…
«Асиэль!» — только и успела воскликнуть я, вновь проваливаясь в кошмары.
На этот раз главной героиней была я сама. Это меня насиловали, раздирали на куски, сжигали огненными шарами… И каждый раз, когда мое сердце уже почти останавливалось, Повелитель прекращал кошмар, и я выпадала в реальный мир, захлебываясь слезами и с трудом дыша.
— Тебе не кажется, что уже хватит? — заботливо осведомлялся он.
— Я ничего не знаю! — рыдала я.
— Ну что же…
Я не понимала, сколько все это продолжалось — час, два, год, вечность… Вокруг меня была только ночь, багровая луна и боль. Дикая, невыносимая боль, от которой, впрочем, невозможно потерять сознание, поскольку она создана в нем. От которой некуда скрыться и невозможно отстраниться. Которая сводит с ума и заставляет желать только одного — чтобы это поскорее закончилось…
Асиэль, помоги мне!
— Пожалуй, я недооценил тебя, Китиэль. Ты первая, кто продержался так долго… Не ожидал… Такое ощущение, что кто-то частично прикрывает твое сознание. Возможно, жрицы Асиэль умеют как-то справляться с внешним воздействием…
Я лежу, задыхаясь, и с ненавистью смотрю на Повелителя.
— Я ничего не знаю. Мать Алисия не посвящала меня в тайны Храма.
— Прости, но я не верю в это, иначе она не старалась бы так оставить тебя в живых, пожертвовав всеми остальными. Времени все меньше…
Он подходит к окошечку и выглядывает наружу.
— Мне не хотелось доводить до этого… Но придется. Ты, дорогая, не оставляешь мне выбора. Как тебе понравится умереть по-настоящему? Не волнуйся, я тут же подниму тебя, и ты станешь хорошенькой зомби. Конечно, возможно, что это не получится, на жрицах иногда лежат непреодолимые заклятия, накладываемые при посвящении, но попробовать стоит. При положительном результате ты расскажешь мне все, что знаешь и даже то, чего не знаешь. Ты по-прежнему не хочешь мне ничего сообщить?
— Нет! — выдыхаю я и мысленно обращаюсь к Асиэль.
«Ты видишь, что происходит. Я не могу продержаться еще день. Прости».
«Все хорошо, Китиэль, — раздается в моем разуме мягкий женский голос. — Просто скажи ему, что виверна сама найдет тебя. Но ты должна завтра в полночь быть на верхней площадке башни».
«Но…»
«Все будет хорошо, дорогая… Просто скажи ему это…»
— Очень жаль, Китиэль. Очень жаль. Ты разочаровала меня, девочка…
Щелчок пальцами, и в комнате появляются двое Бездушных.
— Возьмите ее — и в подвал.
— Подожди… — успеваю сказать я, прежде чем меня касаются холодные влажные руки.
— Да? — Повелитель с интересом смотрит на меня, жестом остановив своих подручных.
— Виверна должна сама найти меня. Мне только надо быть где-нибудь повыше, на открытом пространстве. Лучше всего — на площадке башни.
— Отлично. Я знал, что, в конце концов, ты придешь к правильному решению. Отдыхай до завтра, Китиэль. Тебе создадут все условия.
Он уходит, оставив несколько распоряжений слугам. Мне помогают переодеться, приносят большую лохань, в которой я могу вымыться, потом сервируют ужин и оставляют одну.
«Асиэль, я сделала все, как ты сказала… Но правильно ли это? Если виверна действительно прилетит, он же убьет ее…»
«Не волнуйся, дитя мое. Все будет хорошо…»
Я стою на верхней площадке башни, одетая лишь в тоненькую тунику. Ледяной ветер развевает мои серебристые волосы и приподнимает легкую ткань, оголяя ноги. Повелитель стоит здесь же, чуть отступив и прижавшись к стене. Мы ждем. Луна поднимается все выше и выше в небо, озаряя серебристым светом заснеженные вершины окружающих замок гор.
Озноб пробегает по коже снаружи, но внутри я вся горю, со страхом и нетерпением ожидая… чего? Прилета виверны, о котором сообщил внутренний голос, неизвестно откуда возникший? И не был ли он просто своего рода защитной реакцией на мучения, которым я подвергалась? Или наступления полнолуния, после которого ничего не произойдет, и мне проще всего будет кинуться вниз головой с башни, потому что месть Повелителя будет страшной?
— Надеюсь, ты не соврала мне, — произносит он, словно бы прочитав мои мысли. — В противном случае я буду убивать и поднимать тебя вечность, и муки твои будут бесконечны.
— Я сказала то, что знаю, — тихо отвечаю я.
— Хорошо.
Мы вновь стоим и ждем. Нетерпение — и его, и мое — растет с каждой секундой, и, когда оно достигает максимума, Повелитель произносит:
— Полночь. Где виверна?
— Она должна сама найти меня, — с дрожью в голосе повторяю я, сама уже не веря в то, что это произойдет. Повелитель угрожающе глядит на меня, делает шаг…
Меня с ног до головы заливает серебристое сияние. Я дрожу, потом краем сознания осознаю, что это не я, а башня подо мной. Раздается глухой стук — это ударился о землю камень, выпавший из стены. Потом еще один, и еще… Замок словно бьется в конвульсиях, рассыпаясь, как карточный домик. Невредимой пока остается одна башенка, наверху которой стою я. Одежда исчезла с моего тела, распространяющего вокруг себя яркий свет.
— Что это? — хрипло спрашивает Повелитель, в ужасе глядя на происходящее.
— Ты же хотел увидеть виверну? Так смотри! — звучит мягкий женский голос, и я понимаю, что он тоже слышит его.
Мне хочется обернуться, чтобы увидеть прилет виверны. Это должно быть потрясающим зрелищем — красивый дракон, чья шкура отливает серебром в лунном сиянии, медленно и неторопливо приближающийся к нам. Но я не могу сдвинуться с места. Да и вообще ничего не вижу… Мои глаза заволакивает непрозрачная пелена… Внутри меня что-то происходит… что-то растет внутри, ища выход наружу…
— Асиэль! Почему так больно? Почему…
Изящная головка на длинной шее повернулась сначала в одну, потом в другую сторону. Грациозное тело встряхнулось, сверкнув серебряной чешуей, взмахнуло хвостом и расправило крылья.
— Ты хотел видеть виверну? — произнес мягкий женский голос. — Я здесь.
— Но… как же? — дрожащим от страха и восхищения голосом проговорил Повелитель. — Китиэль?
— Китиэль — это я. Точнее, вторая стадия моего развития. Мы откладываем яйца, из которых в положенный срок появляются девочки, и относим их в Храм Асиэль. Там они растут, пока не достигают совершеннолетия, и тогда на свете рождается новая серебряная виверна, воплощение Асиэль на земле. Ты все еще хочешь убить меня?
— Нет… У меня возник другой план. Ты останешься жить со мной, я дождусь, пока подрастет твоя дочь, и она родит мне ребенка. У нас будет сын…
Язык пламени оборвал его слова. Виверна переступила с лапы на лапу, по-человечески вздохнула, расправила крылья и улетела, оставляя за собой развалины замка, темное пятно на уцелевшей стене башенки — след от Повелителя — и распростертую на камнях оболочку, бывшую раньше телом юной девушки с серебристыми волосами. Телом последней жрицы Асиэль.
Olwen
Снежный шар
Кто верит в чудо, обязательно его дождется. Именно новогоднее чудо и произошло в захолустной деревушке на севере Англии.
Девушка сидела в кресле у окна, полностью закутавшись в теплый плед. Уютный домик бабушки и дедушки, к которым она приезжала последний раз еще ребенком, ничуть не изменился. Все так же пахло деревом, в камине потрескивал огонь, а на чердаке словно кто-то ходил. Все дышало детскими воспоминаниями, которым и предавалась девушка с необычным именем Луна.
За окном кружили снежные вихри, засыпая все вокруг искристыми снежинками. Едва начинало светлеть, а Луна уже успела справиться со всеми домашними предновогодними делами. И теперь было приятно сидеть и смотреть на танцующие снежинки.
Ей необоримо захотелось выйти и танцевать вместе со снегом. Что она и не преминула тут же сделать. Чарующее предновогоднее утро дышало праздником и морозной свежестью. Девушка решила вспомнить детство и слепить снеговика. Может, это и была безумная идея для взрослого человека, но ей она показалась забавной и требующей немедленного осуществления. Катать снежные шары, захлебываясь счастьем, лепить новогоднее чудо, было так здорово, что Луна весело расхохоталась. Мороз румянил щеки, щипал за нос, но это не было помехой. Надо было всего лишь повыше поднять шарф.
Глаза сделала из угольков. Нос из морковки, улыбку выложила из семечек. В итоге получился большой, в рост человека, снеговик. На руки-ветки снеговика Луна надела свои варежки, на шею повязала свой шарф. Посмотрев на свое творение, девушка счастливо рассмеялась и поцеловала снеговика в ледяную щеку. Помахав ему на прощание рукой, она пошла готовить завтрак бабушке и дедушке, которые вот-вот должны были проснуться.
За завтраком Луна рассказала, что слепила снеговика на заднем дворе. Бабушка улыбнулась, а дедушка строго сказал:
— Дрова я приготовил, чтобы тебе не нужно было выходить. А мы с бабушкой съездим в город сделать покупки. Ты же готовишь ужин, для этого все есть в доме. Луна, ты — взрослая девушка, но все же сегодня, в канун Нового года, я запрещаю тебе выходить из дома! Часто бывает, что именно в этот день случаются сильнейшие метели, в которых теряются люди даже у собственного дома.
— Да, — подтвердила бабушка, — и не забывай о фейри!
— Мэри, не начинай! — перебил её дедушка.
Луна растерянно посмотрела на родных.
— Но, деда! Я ведь не маленькая, уж как-нибудь во дворе не заблужусь.
— Луна, я сказал — нет! Ни шагу из дома! Ты поняла меня?
— Да, дедушка, поняла.
После завтрака бабушка и дедушка собрались и уехали в город. Луна помыла посуду, приготовила обед и сделала заготовки для ужина. Всё переделав еще до полудня, она бесцельно бродила по дому, рассматривала старые фото, газеты и фигурки, стоящие на каминной полке. Её внимание привлек снежный шар, стоящий за фотографией бабушки и дедушки. Луна взяла его в руки и потрясла. Внутри взмыл искусственный снег, который вьюгой укутал маленький домик внутри шара. Стоило лишь метели осесть, как девушка вновь встряхивала шар, и всматривалась в снежные вихри. Она так любила метель, что могла часами смотреть в окно, зачарованно наблюдая за искрящимися снежинками.
Внезапно шар выскользнул из рук и разбился. На глаза тут же навернулись слезы: «Вот растяпа!»
Убирая осколки, Луна думала, как же быть. И, конечно же, не придумала ничего другого, как отправиться в торговый квартал, который был в двух километрах от дома. «Я ведь быстро обернусь, дедушка даже не узнает! Да и что может со мной случиться?» — говорила себе она, выходя за порог.
Пройдя через заднюю дверь, чтобы не оставить следов, девушка прошла к калитке мимо снеговика. Невесело улыбнулась ему, помахала рукой и вышла на дорогу.
Вновь посыпались снежинки, но дорогу было хорошо видно, и Луна не беспокоилась. Снег все валил, превращаясь в метель, оседал хлопьями на шапке, куртке, застывал льдинками на ресницах. Вскоре уже не было ничего видно и слышно в бушующем снежном буране. В конце концов, Луна поняла, что потерялась. Ничего не видя, девушка продолжала упорно идти. Неожиданно закончилась метель, и вдалеке показались домики.
«Ну вот, ничего страшного. Я правильно шла и скоро вернусь домой».
Проходя мимо витрин и читая вывески, девушка думала, какая же из этих лавок ей нужна. Она решила выбрать ту лавку, чья витрина была завалена разнообразным содержимым.
Внутри царил легкий полумрак. Луна зачарованно стала рассматривать полки, стеллажи и шкафчики. Чего там только не было! Различные баночки, колбочки, стаканчики и фляжечки с неизвестным содержимым; реторты и мензурки; свечки всех видов и размеров; невообразимое количество песочных часов; фигурки людей и животных и многое другое. Но вот, девушка увидела то, за чем пришла — снежный шар. Он стоял на самой верхней полке дальнего стеллажа.
— Вам что-нибудь показать, юная леди? — спросил хозяин.
Вздрогнув, Луна только сейчас поняла, что она в лавке не одна.
На нее испытующе смотрел невысокий, коренастый человек с пышной, всклокоченной шевелюрой и такой же взъерошенной бородой.
— А можно мне вон тот шар?
— Хороший выбор, — сказал хозяин и быстро вскарабкался по приставленной лестнице. — Последний.
— Сколько с меня? — спросила Луна, вытаскивая из кошелька деньги.
— О, нет-нет! — засмеялся хозяин. — Я денег не беру за товар. Я его меняю.
— На что? — удивилась Луна, прикидывая, что лежит по карманам. «Складной нож, платок, пара конфет, орешек, записная книжка и ручка … — вот и все».
— Меняю на имя. Это ведь сущий пустяк.
— Чьё? — удивилась девушка. — Вы коллекционируете имена? Как вам имя Сильвия?
— Да нет, глупышка, мне нужно твое имя в обмен на шар, — улыбнулся хозяин, ощерив острые зубы.
— Моё? — задумалась Луна. «Может, и пустяк, но бабушка что-то такое мне рассказывала в детстве. Что же было в этой сказке? Эх… А! Вспомнила! Там крестьянин обменял имя своей жены на подарок сыну. И…Вернулся домой, как только сделал подарок, как в дверь постучали. На пороге стоял продавец: „Ты отдал имя жены в обмен на безделушку. Теперь она моя!“. Он забрал жену крестьянина и увел в свои владения. И с тех пор она блуждает безымянная и беспамятная, забывшая все в его волшебных владениях». — Ну нет! Моё имя — это моё! Я поняла, кто ты! Ты — дуэргар!
— Ах, так?! — воскликнул хозяин, пытаясь дотянуться до Луны своими перепончатыми пальцами с длинными ногтями. Весь его облик преобразился.
И Луна, вскрикнув, попыталась выбежать из лавки, но хозяин крепко схватил ее за волосы и не отпускал. Тогда Луна вывернувшись, бросила шар хозяину под ноги и вылетела в двери. Внутри лавки взвихрился снежный буран. И крики хозяина перекрыл воющий ветер.
Все гуляющие кварталом резко повернулись и стали рассматривать девушку с неприятным интересом. Луна увидела у «людей» слишком длинные уши, козлиные ноги, неестественный цвет лица, отсутствие шеи и подобные признаки, по которым определяли фейри. Некоторые из прохожих пытались приблизиться, коснуться лица, волос девушки. Луна вскрикнула и побежала, куда глаза глядят. Остановилась лишь, когда оказалась в тупике между лавок, где стояла покосившаяся лавочка.
«Ой, мамочки! Говорила же бабушка, предупреждал же дедушка. Ни ногой за порог. А я? Раз только ослушалась и на тебе: дуэргары, фейри и еще незнамо кто! Что теперь делать? Как возвращаться?»
Как из-под земли вырос человечек в красной в крапинку, словно сорванной с мухомора, шляпе.
— Кому пирожки печеные? Яблочки моченые? Орешки лесные? Ягодки развесные?
Луна услышала, как гудит в животе. Давно уже минул обед, и она проголодалась.
— Дедушка, можно мне яблочко? Сколько стоит?
— Пара конфет из твоего кармана.
Луна отдала конфеты, получив взамен пахнущее соломой яблоко.
Поделиться книгой: