Восторг обретения

— Мне казалось, вы уверены в том, что она дочь вашего покойного мужа.

— Я говорю о точке зрения доктора Эллисона, а не о своей, — сказала Андреа, недовольная тем, что ее уличили в непоследовательности.

— Если вы правы, ей не о чем волноваться.

— Это так, но Грэйс всегда страшно из-за всего переживает, и я не хочу, чтобы она мучилась, пока все окончательно не прояснится. Мы со свекром решили до поры до времени ничего ей не говорить.

— Кажется наша… дружба превращается в такую же деликатную проблему, как и путаница в лаборатории клиники.

— Проблему для кого?

— Для миссис Перин.

— Я вольна делать все что захочу. Эд и Грэйс — самые близкие мне люди, но своей жизнью я, конечно, распоряжаюсь самостоятельно.

Либи опять захныкала, и Андреа начала терять терпение.

— Ей пора спать. Нам лучше ехать домой.

Слэйд, явно недовольный решением Андреа, пытливо посмотрел на нее.

— Хорошо. Если вы готовы, едем.

Всю дорогу назад они в основном молчали. Андреа понимала, что теперь все еще больше запуталось и что ей некого винить в этом, кроме себя самой. Наверное, она сделала глупость, появившись со Слэйдом на людях. Еще большим идиотством было вообще с ним встречаться. Идет настоящая война из-за Либи, и они противники в этой войне.

Слэйд поставил машину перед домом и прошел с ними до террасы, остановившись у ступенек. Покачивая на руках дочурку, Андреа сверху посмотрела на него.

— Спасибо за прекрасно проведенный день, день воспоминаний.

— Я тоже получил большое удовольствие, — ответил Катлер, задумчиво глядя на нее.

— Благодарю вас, что разделили со мной радость от первого в жизни Либи мороженого. — Андреа хотелось закончить день на приятной ноте. — Но вы, конечно, правы, надо было ее запечатлеть.

— Второе посещение кафе уже не будет таким крупным событием, но позволит нам исправить это упущение. О камере и пленке я позабочусь.

Андреа поняла, куда клонит Слэйд, и отрицательно покачала головой.

— Спасибо, но, думаю, одного раза вполне достаточно.

— Для кого?

— Для меня.

— Значит, чтобы еще раз встретиться с вами, я опять должен нагрянуть без приглашения?

— Надеюсь, вы не сделаете этого.

— Вы действительно не хотите больше меня видеть? Мне казалось, мы прекрасно провели время.

— Вот именно. Может, поэтому нам и не надо больше встречаться.

Андреа почувствовала себя не в силах продолжать этот разговор. Она повернулась и вошла в дом. Стоя с закрытыми глазами у двери, она тихонько покачивала Либи, пока не услышала, как машина отъехала.

Андреа знала, что настало время рассказать обо всем свекрови. Уложив Либи, она пригласила Кинди, тринадцатилетнюю девочку-соседку, которая обычно оставалась с ребенком, когда ей надо было зайти к родителям Майкла. Эд отсутствовал — уехал в служебную командировку. Грэйс на кухне пекла пирог. Она встретила невестку с несколько смущенным, хотя и вполне дружелюбным видом.

— Эд все мне рассказал, — объявила она, наливая Андреа стакан чая со льдом. Они сели за стол.

— Мне страшно неловко, что я скрывала это от вас. Мы не хотели вас расстраивать, — сказала Андреа, опустив глаза.

— Для меня это был настоящий шок, но я представляю, как невыносима для тебя эта неопределенность, — ответила Грэйс. — Слава Богу, что Майкл ничего не знает.

Хотя в словах свекрови и не чувствовалось никакого подтекста, Андреа стало не по себе. Закусив губу, она старалась справиться с охватившим ее волнением.

— Хочу, чтобы ты знала, — продолжала Грэйс. — Если Либи все-таки окажется ребенком Катлера, это не изменит нашего отношения к ней.

Андреа понимала, что сейчас в Грэйс говорит рассудок. Что скажут чувства? В голосе свекрови она уловила нотки неуверенности. Конечно, для них это потрясение. В конце концов Либи — ребенок их единственного сына.

— Эд сказал мне то же самое. Вы не представляете, как много для меня это значит! — голос Андреа дрогнул.

Минуту обе молча пили чай.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросила наконец Грэйс.

— Ждать результаты тестов второй пары, а потом… — закрыв глаза, Андреа потерла лоб. — Если они согласятся на тесты и те окажутся отрицательными, тогда, я думаю, мне тоже придется согласиться. Роджер советует мне так поступить, да и Эд говорит, что в таких важных делах надо быть абсолютно уверенным.

— Думаю, Майкл тоже хотел бы знать все точно.

Пожалуй, это самый убедительный аргумент «за», подумала Андреа. Почему в конце концов я должна препятствовать тому, чего хотят все?

— Я всегда могу изменить свою позицию, — сказала она вслух.

— Не хочу давить на тебя.

— Знаю.

Грэйс подошла к плите и посмотрела на сидевший в духовке пирог, потом вымыла что-то в раковине и, повернувшись лицом к невестке, сказала:

— Мне не хотелось бы совать нос в чужие дела, но, кажется, мистер Катлер к тебе неравнодушен.

— Он в общем-то неплохой человек, — ответила Андреа, старательно выбирая слова. — И он хочет знать, не его ли дочь Либи.

— А как ты к нему относишься? Я имею в виду как к мужчине? — после томительной паузы спросила Грэйс.

— Он — мой друг, и это все.

— Я, конечно, не знаю твоих чувств, Андреа, — свекровь посмотрела на нее изучающе. — Никто, кроме тебя, этого знать не может. Но вот что интересно — мистер Катлер немного похож на Майкла. Когда женщина теряет близкого человека и потом встречает другого, похожего на него, то между ними часто возникает…

— Это вовсе не тот случай, Грэйс! — излишне горячо и нарочито непреклонно воскликнула Андреа, но в своем голосе сама услышала неискренность. — Вначале я тоже заметила некоторое сходство, — продолжала она спокойнее, — но когда лучше узнала Слэйда Катлера, мне стало ясно, что они с Майклом совершенно разные люди. И он мне совсем не нужен, по крайней мере как мужчина.

Андреа самой хотелось, чтобы это было именно так. Катлер нравился ей, и это все больше и больше ее беспокоило. Учитывая обстоятельства, при которых они встретились, в их отношениях не должно быть места личным симпатиям. Но чем больше Андреа убеждала себя в этом, как и в том, что Либи не его дочь, тем меньше сама в это верила.

Ей хотелось знать, почувствовала ли свекровь, что происходит между ней и Катлером. Андреа больно было думать, что ее отношения со Слэйдом могут заставить Грэйс страдать. Как все ужасно запуталось!

Грэйс вытирала кухонный рабочий стол, одновременно поправляя и без того ровно стоявшие вдоль стены кастрюли. Прошла еще минута или две, прежде чем она наконец обернулась. По ее щекам текли слезы. Вынув из кармана фартука платок, Грэйс вытерла глаза и сказала:

— Сначала мой мальчик. Теперь — моя маленькая внучка.

Андреа вскочила со стула и бросилась ее обнимать.

— Не плачьте! — воскликнула она, сама с трудом сдерживая слезы. — Ничего не изменилось. Либи останется такой же, какой она всегда была.

— Да, может быть, — для меня. И для тебя, конечно. Но не для Майкла.

Следующие дни Грэйс ходила подавленная. Ради невестки она старалась не показывать виду, но в глубине души страдала. Андреа работала над двумя небольшими заказами. Ей хотелось побыстрее их выполнить, потому что она всегда получала удовлетворение от законченной работы. Постоянная клиентка миссис Харкинс принесла образцы обоев и заказала подушки, которые гармонировали бы с цветом стен. Андреа обещала придумать рисунок за три дня.

В среду перед обедом зашла Бетани и попросила Андреа сходить с ней в магазин, чтобы купить одежду для беременной. При этом она была в таком приподнятом настроении, что у Андреа не хватило духу ей отказать, тем более что Грэйс предложила ей уйти на час или два пораньше, сказав, что отлично управится одна до прихода Сэнди.

Воспользовавшись ее любезностью, подруги направились в кафе, чтобы съесть там по куску пирога. За столом Андреа дала полный отчет обо всем, что произошло с ней в воскресенье. В этот раз пришлось рассказать о Слэйде и ее отношениях с ним немного больше, чем она позволяла это себе до сих пор, иначе подруга просто ничего бы не поняла.

Бетани больше обрадовалась, чем удивилась.

— Если этот парень действительно тобой заинтересовался, чего же лучше! — воскликнула она. — Тебе ведь он тоже нравится, к тому же он богат.

— Его деньги для меня не главное. Я никогда не искала богатых женихов. И вообще, не уверена, что наши отношения связаны с какими-то чувствами.

— А с чем же они связаны?

— С Либи. Если быть честной, Бет, Слэйд — красивый мужчина, да еще с большими деньгами. Что я могу ему предложить такого, чего нет у других женщин… кроме моей дочери?

— Надеюсь, он не настолько труслив, чтобы побояться жениться на женщине с таким ребенком?

— Кто его знает. В этом вся проблема. Мне не известно, что он в действительности думает, чего хочет. Он без ума от Либи, хотя так и не знает, чья она дочь. Я не хочу, чтобы моя личная жизнь зависела от его отношения к ребенку.

— То, что он любит Либи, не плохо.

— Но не обязательно и хорошо.

— Андреа! Все, что ты рассказала, сводится к одному: тебе он все больше и больше нравится и ты боишься, что ваши отношения причинят тебе боль.

Андреа кивнула.

— Есть только один способ определить, почему он так тянется к тебе, — почаще бывать с ним.

— А если окажется, что ему нужна вовсе не я, а только Либи?

— У тебя есть шанс это выяснить, — наклонившись через стол, Бет взяла Андреа за руку.

Предложение Бет казалось дельным, но в глубине души Андреа все еще сомневалась. После всех переживаний, связанных с потерей Майкла, она не хотела вновь испытать душевную боль, на этот раз из-за Слэйда, только ради того, чтобы выяснить, что он за человек. А Бет фактически предлагала именно это.

Они еще походили по магазинам, но ничего подходящего для Бетани не нашли. Все, что она примеряла, выглядело ужасно. Наконец ей пришла мысль привязать на талию несколько маленьких подушек, чтобы посмотреть, как она будет выглядеть через несколько месяцев. Она все еще была настолько худой, что все висело на ней как на вешалке. Бет призналась, что чувствует себя обманщицей.

— Мой доктор уверяет, что я действительно в положении, — сообщила она помогавшей им продавщице.

Вернувшись в магазин, Андреа застала Грэйс нервно расхаживающей по торговому залу. Не успела она войти в дверь, как свекровь протянула ей записку. Звонил доктор Эллисон и просил ему перезвонить.

Глава 7

— Со мной только что говорили юристы мистера Катлера и сообщили, что вторая пара дала согласие на тесты, — услышала Андреа голос доктора Эллисона. — Как только контракт будет подписан, мы начнем процедуру. Результаты станут известны через пару недель.

У Андреа перехватило дыхание.

— Понимаю.

Она думала, что согласие второй пары — дело времени. Теперь — ее черед.

— Имейте в виду, что даже если тесты второго ребенка окажутся отрицательными, это еще не означает, что мистер Катлер биологический отец вашей дочери, — продолжал доктор. — Все трое малышей могут оказаться детьми собственных отцов.

— Понимаю. Но если и эти тесты будут отрицательными, тогда шансы Либи на то, чтобы оказаться дочерью мистера Катлера, возрастают, — дрожащим голосом заметила Андреа.

— Да, это вполне правомерное допущение.

Андреа взглянула на Грэйс, которая, стоя вместе с Бетани в другом конце магазина, прислушивалась к ее разговору с доктором. Андреа ободряюще улыбнулась свекрови, как бы давая ей знать, что все не так плохо. Но это не успокоило Грэйс. Она отвернулась и закрыла лицо руками.

— Поскольку вам звонили юристы мистера Катлера, то, полагаю, он уже в курсе дела, — сказала Андреа.

— Да, разговаривал с ним всего несколько минут назад.

— Понимаю… — Андреа не закончила фразу.

— Мне очень жаль.

— Я знаю. К сожалению, это не решит моих проблем.

Доктор молчал. Андреа попрощалась и повесила трубку. Грэйс печально смотрела на невестку.

Ушла Бетани, обещав позвонить вечером. Андреа вернулась в студию, где в своем манежике мирно спала Либи. Сев за чертежный стол, Андреа в который уже раз задумалась над тем, что ей делать, если ребенок окажется не дочерью Майкла.

Расстроенная Грэйс как тень двигалась по магазину. Она почти ничего не говорила, только время от времени заходила в студию, делая вид, будто что-то ищет. Андреа заметила, что каждый раз, прежде чем выйти, она бросала тоскливый взгляд на внучку.

Андреа страшно жалела свекровь. В определенном смысле Грэйс было гораздо тяжелее, чем ей самой. Она, Андреа, в любом случае останется матерью Либи. Что касается Перинов, то, если Слэйд окажется биологическим отцом, они вообще не будут иметь никакого отношения к ребенку.

Пришла Сэнди. Грэйс зашла в студию, вынула девочку из манежа и, крепко сжав ее в объятиях, стала покачивать. Потом положила внучку обратно в манеж и, пробормотав что-то на прощание, ушла из магазина. Чувство острой жалости охватило Андреа.