Волчий пастырь. Том 4

Подняв руку, я заставил колонну замедлиться. Мы сейчас как раз оказались на широком изгибе трассы, которая сразу после под уклоном уходила вниз, спускаясь к городу. И отсюда открывалась панорама всего Остербурга.

Печальное зрелище. Лагерь легиона, у подошвы соседней горы, полностью уничтожен – его буквально сравняли с землей. Только оплавившиеся очертания фундаментов напоминают о том, что там когда-то находилась мощная крепость. Ганзейский двор, внушительный комплекс зданий, портальный шпиль среди которых всегда был хорошо заметен, также перестал существовать – отсюда мне было видно только обломки. Зато уцелело здание магистрата, и его круглая башня – очертания которой, особенно панорамной картинкой на фоне арки Ворот Запада, давным-давно являлись узнаваемой визитной карточкой всего Северного пути.

Башня сохранилась, но здание магистрата щерилось пустыми проемами окон, на стенах чернели следы пожаров. И рядом со зданием магистрата на улицах я заметил движение. У парадного крыльца расположилось несколько подготовленных рейдовых мобилей. Раз-два-три… вот выезжает четыре, а вот из-за угла как раз пятый выруливает, пятясь задом. Самый большой, с открытым кузовом, огражденным дугами, на которых остатки маскировочной сетки.

Так, а вот если туда дальше посмотреть, среди развалин на более-менее уцелевших улицах, видно еще два мобиля. Причем непростых, один из которых вообще самый настоящий бронетранспорт. Да и остальные грузовики серьезные, на высоких колесах. Для перемещения по зоне отчуждения, даже для рейдов в разломы – самое то. На каждый такой мобиль лицензия удивительных денег стоит. И все грузовики – черного цвета, с серыми «камуфляжными» разводами. Определенно отряд авантюристов. Причем отряд серьезный – сразу семь машин, кто такое себе может позволить? Только если кто-то калибра д’Энтенсы-папы, дочка которого – приятная девушка Мария, со своими скорпионами попалась мне недавно на пути в Хвойной заставе.

Сейчас нужно будет этих наемников догнать и убедить что мы не опасны. Обдумывая как это сделать, чтобы не спровоцировать их на стрельбу, я вдруг удивился – мобили от магистрата начали довольно смело выдвигаться в нашу сторону.

Хм, а это как? Они там зелье смелости коллективно употребили?

Преимущество силы явно на нашей стороне, и я даже не догадываюсь, на что рассчитывают авантюристы в возможном столкновении с демонами. Или у них там в виде козырей приданный отряд гильдейских магов или особо сильная звезда индигетов? Маловероятно, конечно, но какие только варианты сотрудничества из-за вторжения Стужи сейчас не встретишь – посмотрел я на раздувающую ноздри ведьмочку. Варгрийские всадники и Черный отряд как одна команда, такое вряд ли кому могло вообще в голову прийти до начала вторжения Стужи.

– Мальчиков и девочек своих притормози, – тронул я Доминику за локоть.

Кивнув, ведьмочка заливисто свистнула, и берсеркеры, как и гончие, разошлись по сторонам широкой дугой. Мы же – я, Филиппа с Гомером и Симон со Стефаном, наоборот вырвались вперед, оставляя группу демонов позади. Там же по моему жесту осталась и альтаирка, вместе с демоническими скакунами, которые до сих пор были без всадников. Я ее не знаю совсем, вдруг учудит что. Нам совсем не нужен конфликт с авантюристами, нечего нам сейчас делить. А в такой ситуации, когда везде Стужа и демоны Инферно (в том числе и за нашей спиной) для начала драки достаточно легкой искры.

Мы быстро спускались по широкой трассе вниз, ко въезду в город, откуда уже выезжали мобили. Довольно беспечно выезжали – для авантюристов, которые двигаются навстречу демонам.

А все потому, что это оказались и не авантюристы.

На дверях мобилей приближающейся к нам колонны были закрашены – багряными кляксами, гербы наемного отряда. Трофейный транспорт. И затрофеили его совсем недавно – вон в стеклах кабин и следы от пуль, и даже местами не смытые до сих пор кровавые кляксы. Но характерные украшения уже были: на капоте самого большого грузовика цепями распят нагой мужчина. Распят явно в спешке, опознавательным знаком.

«Вот это поворот», – пробормотал я совсем негромко: к нам приближались резуны. Вот и разгадка, почему они так беспечно едут навстречу к демонам – союзнички. А я и не подумал на этих тварей – мобилей потому что слишком много. Редкие банды даже в самом центре Дикого поля могут похвастаться столь масштабным наличием колес. Имперский Флот, при всей моей к нему нелюбви, контролирует воздушное пространство и тачанки резунов стабильно уничтожает, неся им невидимую смерть с воздуха. Ехал, ехал – бам, и приехал. Именно поэтому резуны предпочитают топтать Дикое поле больше ножками, а не на мобилях передвигаться. Но сейчас, ввиду вторжения Стужи и контратаки Инферно, воздушного флота имперцев поблизости не наблюдается, поэтому эти твари явно осмелели.

Захваченные резунами рейдовые мобили уже замедляли скорость, останавливаясь и перегораживая дорогу. На асфальт один за другим выпрыгивали бандиты – их, пусть одеты и экипированы они в большинстве как авантюристы, никогда ни с кем не перепутаешь. Порода.

Наш вид никакой опаски у этой человеческой нечисти не вызывал – впереди двигались мы с Доминикой, да и Филиппа по негромкому указанию Гомера выдвинулась чуть вперед. Демонессы как с картинки пособия, я на черном звере лидера Дикой охоты, да и мундир у меня серый, неприметный. Тем более что ментат, как и Симон со Стефаном, чуть притормозили и двигались теперь не так широко, скрываясь за нами.

Так мы и приближались к грузовикам, где нас ждали. И ждали безо всякой опаски, для разговора. Главарь банды, массивный детина, и сопровождающий его колдун вышли вперед. Колдуном был человек, но больше похожий на демона – под два метра ростом, сутулый до горба, и с серой морщинистой кожей. Он, если даже и просканировал нас, то из-за противодействия Гомера ничего опасного не почувствовал.

– Гомер, не дай колдуну умереть сразу, – негромко произнес я, чуть обернувшись.

– Мальчик мой, вот только не надо учить папу что нужно ночью делать с мамой, – голос ментата, со снисходительными интонациями, раздался прямо у меня в голове.

– Готовы? – даже не обратил я внимания на подначку и на способ ее доставки.

Все же у любого стража границ при виде резунов как-то все отступает на второй план, и включается совершенно иной режим восприятия реальности.

– Готовы, – одновременно произнесли Симон со Стефаном.

– Фили, Никки, не слышу.

– Мой лорд.

– Брааатик…

Откликнулись они обе одновременно, но совершенно по разному.

– Делайте так, чтобы им было больно, когда они умирают.

– Как будет угодно.

– Какой ты жесто-оокий… у-ух!

Вновь голоса демонесс звучат вместе, но с такой разной интонацией.

– Бей.

Сорвались винтовки из-за спин стрелков, захлопали выстрелы: демонические скакуны в натиске атаки понесли всадников словно левитацией, безо всякой тряски – так что стрельба в таком режиме убийственна точна. Полетели кровавые брызги, один за другим еще ничего не понимающие резуны, представляющие по мнению варгрийцев наибольшую опасность, начали падать на дорогу.

Колдун, увидев (именно увидев, а не почувствовав) атаку, попытался было вскинуть руки в попытке построения конструкта. Но ничего не успел – его вдруг подняло высоко в воздух, причем скрутило так, что головой он практически коснулся собственной задницы. Миг, и вокруг него взвихрился воздушный кокон, ограничив его в движении, так и оставив в подвешенном состоянии.

Мелькнули в стремительной атаке призрачные варги – обгоняя нас, волки проскочили через большую группу резунов, оставляя за собой кровавые следы изломанных тел.

– Иииих-ха! – пронзительно завизжала Филиппа, ускоряя бег своего адского коня. И на полкорпуса даже меня обгоняя – какая наглость, надо же. Причем сознательно она это делает, явно желая покрасоваться передо мной.

Но еще быстрее метнулся вперед с устрашающим свистом материализовавшийся артефакторный кнут баронессы. Широкая блестящая плеть мгновенно обвилась вокруг все еще непонимающего что происходит главаря. В несколько витков – лоб, грудь, живот, обхватив верхнюю часть туловища. Еще один пронзительный вскрик Филиппы, рывок – и плетка скользнула обратно. Сняв при этом с бандита усиленную артефакторной защитой куртку вместе с кожей – раздев его, в верхней части тела, буквально полностью, до мышечной ткани.

Когда я промчался мимо, главарь банды еще так и стоял, красно-скользким памятником анатомического музея. Не в силах даже закричать, только расширенные глаза поблескивали. Оставив позади умирающего главаря и висящего головой и ногами вниз колдуна, я оказался рядом с перегородившими дорогу мобилями. Один из них, слева, уже висел в воздухе и постепенно уменьшался в размерах. Металл и человеческие тела внутри сжимало беззвучно и неумолимо, с кажущейся простотой – как бумагу. Это явно Гомер: с чувством, толком, с расстановкой действует.

Справа от меня вспыхнуло огнем – вот там уже и крики раздавались, и вопли. А это Доминика решила показать, что тоже умеет искажать реальность с помощью стихии. Один за другим резуны превращались в бегающие факелы – ведьмочка действовала спокойно и точно.

Передо мной же оказался самый большой грузовик – тот, на капоте которого распят нагой избитый пленник. Вскочив ногами на седло, я со спины скакуна перепрыгнул на кабину. Короткое движение, удар через крышу – и сидящие внутри умерли. Я соскочил дальше, в открытый кузов. Здесь собралось не менее пятнадцати резунов, которые уже даже пытались стрелять. Замелькали мечи, послышались крики, хлестнула по сторонам кровь – краткий миг, два скользящих пируэта, и я скользнул по всему длинному кузову, оставляя за собой умирающих.

Последним передо мной оказался совсем юный бандит, с несоразмерно большой для него винтовкой – он даже не успел изготовить ее к бою. Зато характерные говорящие татуировки, говорящие о том, что юность опыту не помеха, на лице у бандита уже были. Удар я нанес навершием гарды, кроша ему челюсть и ломая лицевые кости – так, что один глаз даже выскочил из глазницы. Юный бандит от удара улетел из кузова на землю, в полете схватившись за лицо. Пока даже не понимая, что несмотря на то что жив, все хорошее для него уже закончилось.

Спрыгнув вниз и переступив через тонко заскулившего резуна, я медленным шагом двинулся вперед, к стоящим дальше мобилям. Рядом с ними уже сгрудилось несколько десятков бандитов. В меня непрерывно стреляли – на активированном еще в момент атаки силовом поле перед глазами я видел вспышки плющившихся пуль.

Кстати да: вдох, выдох. Забыл даже, что дышать можно. В принципе, правильно забыл – в моменты атак, при активированном генераторе щита если хочешь жить долго, то учишься экономить воздух. Но сейчас передо мной не те противники, с которыми это требуется.

Навстречу стреляющим резунам я специально шел медленно. Времени на то, чтобы их вешать – как полагается по всем законам божеским и человеческим, у нас сейчас нет. Но нужно, чтобы они почувствовали, что умирают. Пусть это и неприятный процесс, но надо, надо. Никто из стражей границ меня просто не поймет, если узнает, что эти твари умирали быстро и легко.

Еще раз рядом переливчато взвизгнула Филиппа – на своем демоническом скакуне она промчалась прямо передо мной. И все также демонстративно передо мной красуясь, она раздела ударами хлыста – так же, как и главаря, уже сразу двоих резунов. Сильна, надо же. И ну о-очень непростая девушка, нужно с ней после поговорить предметно. Когда только это после настанет? – думал я, все также неторопливо приближаясь к стреляющим в меня резунам.

Вернее, уже не стреляющим. Филиппа разворачивалась, я приближался, хрустел позади металл скручиваемого грузовика, горели люди. Собравшиеся на второй линии резуны, пока живые, такого зрелища не выдержали и побежали. Причем не просто побежали, а побежали, сломавшись – побросав оружие. Их преследовали призрачные волки, убивая одного за другим, отлетали в сторону конечности – это продолжали размеренную стрельбу Симон со Стефаном, возникали в разбегающихся группах живые факелы.

Один из мобилей пытался развернуться – но перенервничавший водитель слишком сильно давил на педаль, сдавая назад. Так, что массивные задние колеса смяли и перепрыгнули через металлический отбойник, которые сейчас стал стопором, не пускающий мобиль обратно. Двигатель ревел, рубчатые колеса скребли утоптанную землю и искореженный металл отбойника, но грузовик не двигался. Долго это не продолжалось – на капот приземлилась, замерев ненадолго в чарующей сексуальностью позе, вернувшаяся Филиппа. Она подмигнула вылупившемуся на нее водителю, а потом брызнуло разбитое стекло, и еще живой резун вылетел из-за руля, влекомый обвившейся вокруг шеи и груди плеткой.

А вот последний оставшийся рейдовый мобиль двигался вполне осмысленно. Его водитель успел совладать с паникой: с ревом мотора, с каждым метром набирая скорость, тяжелый мобиль катился прямо на меня. Я по-прежнему спокойно шел вперед, и за мгновение до столкновения взмахнул мечами, создавая перед собой импульсное силовое поле.

Массивный бампер, дуги усиления корпуса, широкая радиаторная решетка, кургузый капот – все это на моих глазах смялось, а бронемобиль мгновенно остановился. Как в стену въехал, только в невидимую – и приподнявший задние колеса грузовик после столкновения откинуло назад пару метров. Все кто был внутри, в кабине, и все те кто смог после удара остаться в кузове, вдруг загорелись. Причем загорелись одновременно и изнутри: первые языки пламени я увидел из глазниц резунов. Доминика, явно ее стиль – я уже узнавать начал.

По сторонам мелькнуло многочисленное движение. Вокруг вдруг стало много адских гончих – теряя из пастей капли раскаленной лавы, прибывшие на место столкновения адские псы догоняли и рвали оставшихся в живых разбегающихся резунов.

Так и продолжая движение вперед, я заскочил на искореженный и выгнутый бампер. Резко свистнул и вскочил на пронесшегося мимо черного демона – судя по влажной от крови морде, время он тоже не терял, хорошо потоптался. Оказавшись в седле, я послал зверя вперед. Не обернулся ни разу – Гомер и варгрийцы дальше разберутся что делать с теми из резунов кто еще жив, им не впервой. Сам же я склонился к жесткой гриве, заставляя скакуна ускорять бег. Направлялся к центру города, причем все быстрее и быстрее – так, что ветер в ушах засвистел.

Там ведь, в центре, я видел еще две машины резунов. Не хотелось бы, чтобы они смогли уйти.

Рядом со мной вдруг оказалась Доминика, которая в скачке прижалась к гриве своего белого коника Кошмара. Надо же, среагировала на мой рывок. Все никак не могу соотнести ее капризно-полудетский стиль общения с невероятными способностями. Эта юная девочка, наверное, легионную центурию упакованных артефактами ветеранов Стражей границ в бараний рог согнет и не поморщится даже. Черный отряд за кем-то иным с менее слабыми способностями и не пойдет, в принципе.

Со стуком плюющих пламенем копыт, разбивая брусчатку, мы с «сестренкой» проскочили по улицам разрушенного Остербурга. Резуны в двух оставшихся мобилях уже пытались скрыться. Они явно поняли, что мы какие-то неправильные демоны, и все что у нас для резунов есть – это смерть. Но как убежишь от демонических скакунов Дикой охоты – пылящие прочь грузовики мы уже видели.

Прошептав что-то в ухо коню, Доминика ускорилась – как она это сделала? В момент ведьмочка, буквально скользнув сквозь разделяющее расстояние, оказалась совсем рядом с двигающимся последним рейдовым мобилем. И, также как недавно Филиппа, теперь и эта пигалица решила передо мной покрасоваться: постучав на скаку костяшками в окно, она вежливым жестом, с улыбкой, попросила резуна остановиться. Водитель подобному может и удивился, но среагировал мгновенно – дернув руль, он попытался ведьмочку задавить.

У меня, если честно, в этот момент немного екнуло сердце. Но мобиль проехал через фантом – тут же исчезнувший в клочьях черного дыма. Доминика же материализовалась рядом – она меня и не обгоняла, оказывается. Проявившаяся из маскировки ведьмочка резко взмахнула рукой. Немного не рассчитала – явно по движущимся с такой скоростью целям мало работала. Не рассчитала, но попала – огненный взрыв раздался под задним мостом замыкающего мобиля. Взрыв сильный – зад мобиля подкинуло, причем так сильно, что на скорости он взлетел в воздух и перевернулся через капот. Звучный удар в стену, и искореженный мобиль покатился дальше вдоль улицы, поднимая тучи пыли.

Второй уходящий от нас мобиль был большим транспортером – двигался он медленнее, тяжелее. И я уже оказался рядом. Массивная дверь, бронестекло, вязь рун по краям – не факт, что я с первого раза смогу даже такое пробить мечами. Но когда машинально дернул массивную ручку двери, та неожиданно оказалась открытой. И я просто вытащил сидящего за рулем резуна, на ходу выкинув его на дорогу. Послышался визг ужаса и боли – Доминика с ним еще на лету что-то сделала, явно.

– Привет, – запрыгнул я между тем на водительское место и без затей ударил наотмашь, вырубая резуна на пассажирском сиденье. Сразу после перехватил руль, крутанул влево-вправо – избегая столкновения с чашей большого фонтана. И остановился. Место вокруг узнал. Площадь Мира, надо же – на выезде из города, где встречаются все дороги.

– Братик, – с цокотом копыт подъехала ко мне Доминика на белом Кошмаре.

– А?

– Ты знаешь, а я впечатлена, – с чувством произнесла она.

Глаза ведьмочки блестели – в азарте битвы. Но было там и еще что-то, какая-то как будто сдерживаемая радость.

– Чему радуемся?

– Ну ты чего такой чурбан? Радуюсь, что у меня есть такой братик! Делайте так, чтобы им было больно, когда умирают, – с чувством и показательно карикатурной важностью процитировала юная ведьма. – Слушай, а ты случайно не демон?

– Нет, я варгриец.

– Оу-оу-оу, ну мог бы сестричке подыграть, сделать мне приятно. Ну что тебе стоило сказать: «В душе я демон, ты права!» Ладно, ладно, не смотри так, я тебя даже таким все равно люблю…

Прерывая словесный понос, жестом я показал ведьмочке смотреть по сторонам и направился к задним дверям остановленного бронированного транспортера. Доминика кивнула, мгновенно убрав улыбку с лица. Внутри мобиля вдруг раздались два глухих, едва слышимых мне хлопка.

– Ненавижу резунов, – произнес Гомер, который странно-непостижимым образом оказался рядом. При этом он даже плечами передернул от отвращения. Хотя, казалось бы, ментат – должен контролировать эмоции.

Впрочем, в подобном отношении он не одинок – резунов ненавидели вообще все нормальные люди и нелюди. И эта была ненависть, густо замешанная на омерзении. Даже к демонам Инферно ни у кого никогда не было таких чувств. Да даже к колдунам Инферно – которые предавали людей мучительной смерти во время жертвоприношений. Да, к демонам была жгучая ненависть, но это были враги, в какой-то даже мере враги честные. Все просто: умрут либо они, либо мы. Еще может быть к демонам Инферно не испытывали такого как к резунам омерзения, потому что боль для них – это чувство, не отделяемое от наслаждения. Тот же суккуб может доставить такое наслаждение, что по мучительности это сравнится с самой изощренной пыткой колдуна во время ритуала.

В некотором роде к демонам Инферно в этом плане восприятия спектра чувств приближались красные тамплиеры. Они, как и варгрийцы, использовали красный лириум. Но мы использовали его как оружие врага, как чуждый человеческой природе элемент. Даже не чуждый, а враждебный. Тамплиеры же действовали в ключе: «чтобы убить дракона, нужно самому стать драконом». Практики самоистязания были в Красном ордене в порядке вещей, так что после закаливания разума, после определенного порога, избранные рыцари учились не страдать от боли, а по-настоящему наслаждаться ей, прямо как демоны Инферно. Могли те тамплиеры, кто выбрал именно этот путь возвышения во владении, конечно.

Резуны же – это презираемые всеми, даже демонами… вернее презираемые тем более демонами, предатели человеческой расы. Они убивали походя, просто так – просто потому, что могут; убивали изощренно – для развлечения. Причем убивая, они знали, что пощады не будет – ни один трибунал никогда ни одного резуна в живых не оставлял, так что творили они непредставимые зверства. Так что омерзение Гомера от ментального касания резунов, которым он только что дистанционно взорвал головы, понять можно. Я тоже убивая их, приятных эмоций не испытывал – это примерно как мясистых тараканов голыми ногами давить.

– Рейнар! Открывай, нет там никого больше дееспособных, – оборвал мои мысли Гомер.

Усилием повернув тяжелую ручку, я распахнул створку двери пассажирского отсека транспортера. На меня почти сразу упало практически обезглавленное тело. Второй убитый ментатом конвоир-резун лежал на полу. И я, схватив его за воротник, выбросил тело на дорогу.

– Здра-аасте, – протянула озадаченная Доминика, выглянув из-за моего плеча и увидев пленников.

– Неожиданно, – не остался и я безмолвным.

В пассажирском отделении бронетранспорта находилось семь… нет, восемь – вон еще один под лавкой, пленников. Все люди, мужчины. Все крепко связанные и все с блокираторами. Но горящие живым алым огнем глаза (даже блокираторы подобное внутреннее пламя не притупляют) и усиливающие ментальные способности татуировки на плечах сомнения не оставляли – пленниками были братья-рыцари. Надо же, как говорится вспомни… красных тамплиеров, вот и они, получите-распишитесь. Причем, судя по размерам и контурам татуировок, а также силе огня в глазах, это именно братья-рыцари, а не рядовые бойцы-контрактеры, послушники или сержанты.

Шагнув на подножку, я освободил ближайшего пленника, сняв с него блокираторы. Дальше он все сделал сам – плотно намотанная на запястьях и щиколотках веревка просто мелькнула клочьями по сторонам. Коротко мне кивнув, тамплиер размял руки и повернулся к остальным собратьям. Сам я уже выпрыгнул из пассажирского отсека и обойдя бронетранспорт, вскочил сначала на подножку, а после забрался и на крышу, оглядываясь вокруг.

На склонах холмов справа, в выжженной степи, были видны несколько резунов, которых загоняли адские гончие. Далеко они. Похоже это те бандиты, которые были в городе, но не рядом с мобилями. Ну да, вон слева и справа стаи гончих город – развалины вернее, широко прочесывают.

Взгляд дальше и выше – на трассе у арки Ворот Запада, видной отсюда, все уже закончилось. Все оставшиеся там мобили горели – такие трофеи, если нельзя увезти, никогда не оставляют. Одного рейдового грузовика – самого большого, в кузов которого я запрыгнул в самом начале, видно не было. Но по звуку я услышал, что мобиль едет по улицам в нашу сторону.

Еще один взгляд наверх. Ну… да, для кого-то все уже закончилось, а для кого-то только начинается. Трупы резунов, те, которые более-менее сохранились в целости, уже поднимались. Недолго колдуны-некроманты оставались без своей «паствы».

Осмотревшись, я спрыгнул с крыши и вновь подошел к распахнутым дверям транспортера. Все тамплиеры уже освободились, и выбрались из пассажирского отсека на выжженную. Я обратил внимание, что негасимое пламя в трещинах раскаленного асфальта еще тлело, так что жар от земли в некоторых местах я ощущал даже через подошвы. Но тамплиеры – полуголые, босые, избитые, внешне на неудобства никак не реагировали. Прямые спины, прямые взгляды. И все восемь братьев-рыцарей смотрели на меня и ждали.

– Кто, откуда, куда? – только и спросил я.

– Сэр Жак де Сент-Арно, командир особой чрезвычайной миссии, до попадания в плен мы шли с севера на юг в составе Серой смерти, отряда авантюристов из Антверпена.

Серые, надо же – знаю таких. Хороший был отряд. Именно был – мобилей у резунов в трофеях семь, ни одного живого авантюриста я не видел. Тут логика просто работает, без сбоев. Но тамплиеры резунам зачем-то понадобились. Шли они, с севера на юг, надо же. Какая удивительная конкретика.

– Лорд Кайден Доминик Альба де Рейнар, иду с востока на запад. Моя помощь требуется?

– Благодарю вас за спасение, лорд Рейнар… Помощь нам не требуется.

Ну еще бы он у меня помощь попросил, это ж красные тамплиеры. Ими любое испытание (даже боль для тех, кто не выбирал путь самоистязания) воспринимается как дар своего Единого бога, безо всякого протеста. Это мы, случись чего, вопрошаем: «Ну за что ты так со мной, дева Морриган?!». Эти же, в ответ на все что угодно всегда талдычат: смирение, смирение, смирение. Только такое себе у них смирение – вот они сейчас босые стоят смиренно на горячем асфальте, и кто бы хоть из них бровью повел. Подобное и во всем остальном – смиренно и без жалоб, пешком, в доспехах и с боекомплектом на плечах перейти раскаленную пустыню, а потом в рабочем режиме также смиренно резать еретиков, как они называют иноверцев.

В общем, смирение красных тамплиеров мне не очень нравится. Са-ааавсем не нравится, как капризно сказала бы Доминика. Ладно, смирение смирением, но в подсвеченных алым Сиянием глазах Сент-Арно я неожиданно прочитал желание задать вопрос. И я даже догадался, что за вопрос.

– Еще один ваш пленный был распят на капоте мобиля резунов, когда мы их встретили вон там, – обернувшись, показал я на видную отсюда вдали арку ворот Запада. – Не знаю, выжил он или нет. Но думаю сейчас узнаем.

Перестук двигателя рейдового грузовика действительно раздавался уже близко.

– Трофеи нам не нужны, – обернувшись, показал я Сент-Арно на бронетранспорт.

Действительно не нужны – по сравнению с демоническими скакунами эта железная коробка проигрывает. Нет, машина конечно золотая – если на стоимость перевести, но куда мне ее, в карман с собой забрать? А сажать берсеркеров в бронетранспорт – даже в более сложной ситуации я на подобное кощунство не пойду.

– Еще раз благодарю вас, лорд Рейнар, – снова кивнул Сент-Арно. – Я и мои братья обязаны вам жизнью.

Отвечать я не стал, просто кивнул.

Остальные тамплиеры уже торопливо (сразу после моих слов о трофеях) раздевали и разували мертвых резунов, освобождая их от одежды и обуви. Очень уж торопливо – даже, можно сказать, с суетой. Готовясь то ли к бою, то ли к бегству. Причину суеты, я кстати понял, когда к нам подъехал грузовик с открытым кузовом. Заметил, как Сент-Арно увидел цепи на кабине, и с болезненным я бы даже сказал ожиданием смотрел, как грузовик остановится. Явно сдерживаясь, чтобы не подбежать к мобилю.

– Симон, пленник жив? – спросил я.

– Да, мой лорд. Их человек там, – выпрыгнув из-за руля и скользнув взглядом по тамплиерам, доложил Симон. – Колдун тоже там.

Колдун? Ах да, Гомер же его в живых оставил, просто стреножил.

– Забирайте, – почти сразу махнул я рукой Сент-Арно в сторону мобиля, на котором прибыл Симон.

– И колдуна? – переспросил озадаченный тамплиер.

Хм. А куда мне его сейчас?

– И колдуна. Но после даете мне доступ к протоколам допроса.