Хозяин Мрака

Миновав лишённый окон длинный прямой коридор, Элин упёрся в двустворчатую дверь, при его приближении бесшумно распахнувшуюся. В ту же секунду на перерождённом скрестились взгляды четверых человек, из которых подлинным спокойствием мог похвастать разве что Вардок.

Чего и следовало ожидать от того, кто удерживает теневой Китеж в рамках своей железной рукой.

— А вот и последний член нашего полуночного собрания. Не мешкай, Элин, занимай своё место. — Бельфи, вновь примеривший маску добродушного старика, взглядом указал на единственное свободное место. Оно не располагалось напротив кого-то конкретного, так как сам стол был пятисторонним, — сюда частенько приглашали пятого участника, и не всегда это был Элин, — и за ним было ровно пять мест.

— Прошу извинить за опоздание, мне нужно было уладить некоторые вопросы. Как-никак, события этого вечера были неожиданными даже для меня. — В свойственной ему манере то ли улыбнувшись, то ли усмехнувшись, экс-абсолют расположился в кресле, наклонившись над столом и водрузив на него локти. — Я начну, или слово возьмёте вы, протектор Бельфи?

— Думаю, мне будет проще дополнить твой рассказ. — Хохотнув в бороду, абсолют обратился во слух. Элин же наоборот приготовился говорить. Говорить много, подробно и точно — ровно так, чтобы у присутствующих не было ни шанса докопаться до его рассказа.

— Итак, этим вечером я вместе с друзьями посетил ресторан Фуга, недавно открывшийся в центре города…

Рассказ от и до занял у Элина не так уж и много времени — не прошло даже десяти минут, как он, тратя время на подробности касательно замеченных странностей своего оппонента, дошёл до появления непосредственно Гайо Бельфи.

— Кхм-кхм. Позволишь, чтобы я продолжил, Элин?

— Как вам будет угодно, протектор Бельфи. — Перерождённый со спокойной душой уступил право говорить абсолюту, откинувшись на спинку стула и опустив руки на комфортные подлокотники.

Могучий старик же тем временем встал, прокашлялся — и хорошо поставленным голосом начал вещать, то и дело косясь на Элина. Очевидно, он ожидал от того какой-то реакции, то и дело прощупывая границы дозволенного. А так как перерождённый никак не демонстрировал желания скрыть от остальных своё увлечение Тьмой, Бельфи, в конечном итоге, подошёл к причинам, побудившим ему установить наблюдение за Элином Нойр.

— … определённые подозрения появились у меня уже давно, но тогда у меня не было способа их подтвердить и опровергнуть. Лишь недавно я, объединив новейшие разработки своего клана с исследованиями древних, создал сферу ментальной блокады, эффект которой удалось проверить в схватках против демонических зверей, специализирующихся на ментальных способностях. Тогда же я решил устроить для Элина проверку, которая ни при каких обстоятельствах не смогла бы навредить ему или его спутнице. — Гайо Бельфи вещал уверенно и спокойно, точно так, как и полагалось человеку его возраста и статуса. — И по результатам этой проверки мой сын, существование которого я до сего момента ото всех скрывал, своими глазами увидел, как Элин Нойр использовал Тьму в наичистейшем её проявлении.

— Анимусы, использующие эту силу, безумны. — Сорака неверяще посмотрела сначала на Бельфи, а после перевела взгляд на Элина, который взирал на окружающих так, будто разговор и вовсе его не касался. — При всём уважении, но Элин на безумца не похож…

— Я придерживаюсь аналогичного мнения. — Кацелиан поддержал свою извечную противницу, — или всё-таки подругу? — прямым текстом продемонстрировав недоверие к словам абсолюта. — В нашем городе есть кланы, в разумных пределах взаимодействующие с Тьмой. Но во всех, кто ею пользуется, можно разглядеть хмарь или, по крайней мере, остаточные частицы негативных эмоций.

— Тем не менее я, господа протекторы, действительно использую Тьму. — Перерождённый в самую последнюю очередь хотел, чтобы в совете возник конфликт, и потому не стал затягивать и позволять собравшимся наговорить друг другу лишнего. Вновь склонившись над столом, он сформировал между своих ладоней серую, испещрённую чёрными прожилками сферу, зловещее присутствие которой тут же заполонило весь зал. — Но, как вы можете видеть, я контролирую её, и она не оказывает на меня негативного влияния.

— Невозможно… — Вардок как завороженный смотрел на сферу, исследуя своим восприятием то её, то Элина, на которого Тьма действительно никоим образом не влияла. — За свою жизнь я повидал нескольких Тёмных, но такой контроль вижу впервые. Как?

— Могу только предположить, что такого эффекта удалось достигнуть, в первую очередь, за счёт моего генома и ментальных способностей, стимулирующих развитие контроля. Без лишнего хвастовства скажу, что обычную аниму я контролирую на невообразимом уровне, и прямо сейчас могу сформировать любую технику вплоть до алмазного ранга включительно. Она, конечно, получится ослабленной, но тут важен сам факт. — В первую очередь Элин собирался убедить протекторов в том, что его способности имеют вполне логичное объяснение, и ключ к ним — контроль. — Насколько я могу судить, сравнимый уровень контроля во всём Китеже есть только у вас, Гайо Бельфи.

Элин взглядом указал на абсолюта, в ответ лишь усмехнувшегося.

— Это смелое заявление, которое требует подкрепления очень, очень весомыми аргументами. — Наконец ответил Бельфи, выдержав паузу в несколько секунд. Остальные промолчали, решив для начала послушать, и лишь после начать задавать вопросы. — Есть ли они у тебя?

— Тесты и задания, использующиеся при присвоении алмазного ранга. — Элин назвал наиболее очевидный способ. — Но я и так могу сказать, что со всем перечнем я справлюсь намного быстрее, чем требуется.

— Раз ты с такой уверенностью об этом говоришь, то, должно быть, уже изучал перечень испытаний? — Бельфи развернул руку ладонью вверх, и сформировал чётко читаемую, но крайне сложную структуру, могущую вызвать головокружение даже у опытного практика на пике золотого ранга. — Сможешь пов…

Не успел он договорить, а Элин, — продолжая поддерживать сферу Тьмы, — уже создал идеальную копию продемонстрированной тренировочной техники, знакомой ему по самой первой жизни. Всего на секунду абсолют впал в ступор, после чего начал стремительно изменять структуру над своей ладонью. Но Элин, понимая, что такое дурачество на уровень абсолюта точно не тянет, создал ещё две аналогичных техники, после чего начал в точности повторять изменения в структуре Гайо Бельфи.

Наградой ему стали ошарашенные взгляды всех глав кланов, которым подобный фокус был не по силам. Что до Бельфи, то старик, казалось, едва сдерживал рвущиеся изо рта ругательства. Элин буквально всем своим естеством ощущал, как рушится выстроенная абсолютом картина мира, в которой старший отпрыск главной ветви Нойр обрёл силу ценой падения во Тьму.

— Беспрецедентный контроль. И… убери, пожалуйста, Тьму. Она хоть и контролируется тобой, но нахождение рядом с ней всё равно вызывает дискомфорт. — Вопреки всему сохранив самообладание, абсолют, казалось, отступил, оставив победу в этом противостоянии перерождённому. — Я… могу допустить, что именно в нашем городе появился анимус, способный управлять этой по-настоящему чудовищной силой. Но уверен ли ты в том, что Тьма не наносит тебе вред, который проявится через пять, десять или двадцать лет?

— Она наносит такой вред, протектор Бельфи. Как-никак, развращение и изменение — это истинная природа Тьмы, за свою историю свёдшую с ума не одну сотню анимусов. Но до тех пор, пока я не пересекаю черту, нежелательные последствия удаётся ликвидировать. — Прожжённые интриганы просто не поверили бы в историю об огромной силе, свалившейся на голову какому-то юнцу. Во всём должен был быть изъян, и Элин раскрыл таковой. Даже лгать не пришлось, так как Тьма действительно разъедала душу и тело. — Собственно, для этого я и развиваюсь физически, ища способы укрепить кости, органы, мышцы и плоть.

— А душа?

— Достаточно крепка, чтобы не поддаваться негативному воздействию Тьмы. — Уверенно заявил перерождённый. — Если у вас есть сомнения касательно того, смогу ли я удержать Тьму в настоящем бою — мы всегда можем это проверить где-нибудь вдалеке от Китежа. Но я это уже делал два года назад, и смог продержаться на пике своих возможностей двадцать одну минуту. Сейчас этот срок должен быть больше.

— Это объясняет твою заинтересованность в кланах Морес и Кэррион…

— Не совсем верно. — Элин качнул головой. — Я сотрудничаю с ними не потому, что они как-то могут помочь мне с Тьмой. Просто сложилась такая ситуация, что только мне известно, насколько необоснованна их репутация в Китеже. Тёмные? Они-то? — Перерождённый развёл руками. — С тем же успехом всех, улыбающихся во время боя, можно называть алчущими кровью берсерками.

— Ты утрируешь, Элин…

— Ничуть. Если бы вам действительно было интересно, протектор Бельфи, то вы бы организовали за ними такую же слежку, как и за мной. И узнали о том, что их предел — это совершенно несущественные крупицы даже не Тьмы, а хмари, закаляющей их волю.

— Тем не менее вместе с Кэррионами ты планировал проверить нечто, не предназначающееся для чужих глаз. Если это нечто столь безопасное, то зачем скрываться? — Определённо, Бельфи был осведомлён куда лучше, чем предполагалось. Что и неудивительно, ведь что Элин, что его союзники недооценили старика, из-за чего сейчас приходилось раскрывать всё больше карт.

И не только перед абсолютом, но и перед главами кланов, которые вообще ни сном, ни духом не знали о происходящем.

— Ответ — репутация, протектор. Как я уже говорил ранее, вокруг Кэррионов, Морес и Компози ходят нелицеприятные слухи, которые очень, очень легко укрепить, и гораздо сложнее развеять. Я же разработал боевые жезлы, в качестве катализатора для записанных техник использующие естественную, присущую каждому человеку частицу тьмы. И доверил их проверку людям своего друга. Тем, кто гарантированно выдержит воздействие хмари.

— Почему не Нойр? — Спросил — и тут же ответил на свой вопрос Бельфи. — Точно. Закалка… ты уверен, что они используют хмарь только в таком ключе?

— В противном случае этих кланов уже давно бы не существовало. В истории я не нашёл ни одного упоминания об анимусах, способных совладать с тлетворным влиянием Тьмы вне зависимости от того, насколько аккуратно они подходят к процессу. — На самом деле прецеденты встречались, но люди так или иначе не могли сдерживать Тьму дольше пары-тройки лет.

— Всё это требуется как следует обдумать, но… зачем ты скрывал это от нас?

— Зная о том, что Тёмных во все времена предпочитали сначала обращать во прах, а потом разбираться, как так получилось? — Элин эмоционально вздел бровь. — Моё положение омрачалось в том числе и способностями ментала, которых что в Китеже, что во всех других городах просто истребили. То, что со мной не расправились в лучших традициях прошлого — уже чудо, не находите?

Ответа на такое заявление не нашлось даже у Гайо Бельфи, из-за чего воцарилась не самая приятная напряжённая тишина. И прервал её Вардок, которого оказалось по-настоящему трудно пронять.

— Несмотря на всё это ты, Элин, ценный союзник и надёжная опора не только для нас, великих кланов, но и для всего Китежа. — Мужчина обвёл всех собравшихся пристальным взглядом, остановившись на перерождённом. — В твоей верности городу сложно усомниться после всего того, что ты сделал за последние несколько лет. И пусть я понимаю, какую цель преследовал протектор Бельфи, согласиться с тем, что его методы были верны не могу. Факт сокрытия ото всех анимуса платинового ранга так же выходит за границы моего понимания. В связи с этим я хочу задать один вопрос, волнующий, пожалуй, всех собравшихся: к кому вы лояльны по-настоящему, протектор Бельфи, а кого вы рассматриваете как угрозу?

— Лоялен… — Старик тяжело вздохнул. — Я знал, что сегодня будет задан этот вопрос, но идеального ответа на него не нашёл. Достаточно ли будет, если я скажу, что угрозу я вижу во всех, даже в себе самом?

— При всём уважении, но это звучит несколько странно. — Сорака чуть наклонила голову, качнув гривой огненно-рыжих волос.

— Думаю, протектор Бельфи имеет в виду важность поддержания баланса внутри Китежа. — Произнёс Элин, припомнив слова старика, сказанные ему на той злосчастной крыше. — Вы опасаетесь того, что какая-то сторона станет слишком сильной, и город погрузится в хаос. Верно?

— Ты проницателен, мальчик мой. Всё так: я стараюсь поддерживать баланс, дабы ни один из кланов не становился слишком могущественным.

— Даже если один из великих кланов вырастет втрое, он всё равно не сможет поглотить все остальные. — Задумчиво пробормотал глава клана Мурум. — И само по себе объединение не навредит Китежу.

— Вопрос в том, какой ценой будет достигнуто это объединение, Кацелиан. Сколько анимусов сгинет в братоубийственной войне? Станет ли сильнее единый Китеж, лишившись даже четвёртой части своих защитников? Я в этом очень сомневаюсь. — На секунду Бельфи замолчал, явно подбирая слова. Ему было, что сказать, но он опасался посеять разлад между собой и кланами. Их отношения и так пошатнулись из-за раскрытия проводимых им в тайне дел, и сейчас он мог как всё исправить, так и сделать ещё хуже. Риск видился абсолюту разумным, но таков ли он на самом деле? — Как сомневаюсь и в том, что все вы сможете задавить в себе присущее всем анимусам стремление ко всё большей и большей власти. Всего несколько дней назад вы подтвердили мои опасения, отвергнув открытие Элина, могущее сделать сильнее весь Китеж. И почему? Потому, что в краткосрочной перспективе популяризация этого знания ослабила бы влияние кланов, и в первую очередь — сильнейших из них. Так в чём же я не прав, господа протекторы?

— Этот разговор стоило начать давным-давно. — Скрепя сердце выдавил из себя Кацелиан, взглянувший на свои действия с другой стороны. — Но теперь нам нужно многое обдумать… и обсудить. В том числе и открытие о крови. Прости, Элин. Не могу говорить за остальных, но я был слеп. И эта слепота стоила нам доверия в совете.

Четверо протекторов молчали, обмениваясь тяжёлыми взглядами. Они уже обсудили вопрос, собравший их вместе, но ни один из них даже не думал о том, чтобы разойтись по домам.

Как и сказал Мурум, события этого вечера поставили перед советом вопросы, которые требовали безотлагательного решения.

И от искренности глав кланов зависело будущее Китежа.

Глава 9

Растрескавшийся камень хрустнул под ногой плавно опустившегося на крышу здания юноши, но не откололся — вместо этого тончайшая нить анимы расплавила и закрепила его на месте, восстановив целостность парапета.

Сам же перерождённый, исполнив суть ювелирную операцию, устало сел, свесив ноги над до сих пор оживлённой улицей. Один из плодов стараний стражей — укрепление периметра Китежа до такого уровня, что здесь, в центре города, понятия комендантского часа просто не существовало. С одной стороны — совершенно ничтожное изменение, но с другой — глоток свежего воздуха для людей, вынужденных скрываться в своих домах сразу после наступления темноты.

Элин помнил, как в своём первом, настоящем детстве опасался покидать дом, едва солнце уходило за окружающую город стену. Тогда ещё беззащитный мальчишка регулярно слышал о том, как бесследно пропадали бедняки, а временами даже люди из кланов. Демонические звери с лёгкостью проникали за стены, устраивали кровавую бойню — и гибли от рук патрульных или стражей.

Но утраченные жизни такая месть не возвращала, и маленький книжный червь пуще всего остального боялся попасться на глаза такой вот пробравшейся в город твари.

Лишь в Авалоне этот страх в нём насильно подавили вместе со всеми остальными лишними и ненужными эмоциями, выковав для себя оказавшийся не таким уж и послушным инструмент. Но от момента обретения страха до его уничтожения прошло добрых двадцать лет, так что просто забыть его Элин не мог. Правда, боялся он уже не за себя, а за близких и друзей, среди которых отнюдь не все были анимусами.

Потому-то он и озаботился вопросом модификации стен путём установки на них нормальной, — читай — совершенной, — сигнальной системы, миновать которую не могли даже специализирующиеся на скрытности твари.

Комендантский час до сих пор не отменили на окраинах Китежа, вблизи стен, но только потому, что чиновники не были уверены в возможности поддержания порядка среди простых горожан. Веками они не выходили на улицы после захода солнца, и изменить это, просто объявив новые правила, было нельзя.

По крайней мере, так уже два года твердили бумагомаратели, с горем пополам управляющие всеми процессами, происходящими в Китеже.

Но мысли перерождённого сейчас были не об этом.

— «Это не та тема, о которой ты должен сейчас думать, Элин». — Мысль змейки прозвучала в голове перерождённого как никогда громко, ведь лишь так верная напарница смогла пробиться сквозь клубы тяжёлых мыслей хозяина. — «Пока мы ничего не можем с этим поделать, слышишь?».

— «Слышу, Эрида. Прекрасно слышу. Отлично понимаю. Но всё равно не могу перестать об этом думать». — Элин с бесконечной тоской во взгляде следил за бродящими внизу людьми, среди которых нет-нет, да находились внимательные индивидуумы, обращающие внимание на оккупировавшего крышу анимуса. Но пока никто из них не обратился к патрулю, так что перерождённого никто сгонять не собирался. — «Отсутствие безоговорочного доверия между кланами — это нормально. Людская природа подразумевает конкуренцию, которая без лжи и недоговорок на практике невозможна. Но в совете протекторов не должно быть тайн, особенно в отношении чего-то столь важного, как затаившийся Тёмный, которым меня небезосновательно считал Бельфи.»

— «Стоит ли придавать совету столь большое значение? В прошлых реальностях его вообще не было, и власть целиком и полностью принадлежала Гайо Бельфи».

— «Власть не принадлежала ему, змейка. Он просто распоряжался теми силами, которые выделяли кланы под его управление. Защита Китежа, проведение нужных городу, а не какому-то конкретному клану операций за стенами, поддержание контакта с прочими великими городами… он отвечал за всё это, Эрида. И эта система была надёжна настолько, насколько был надёжным этот опытнейший абсолют». — Элина наконец-то заметили патрульные, чьи раздражённые голоса уже доносились откуда-то снизу. И пусть перерождённый мог одним слабеньким ментальным воздействием заставить их убраться прочь, сейчас он предпочёл раствориться в воздухе, переместившись на другую улицу. — «В Авалоне единая власть представлена избираемым среди кандидатов ото всех великих кланов лордом. В Агартхе действует аналогичная система. Даже в Лайонессе, самом миролюбивом и слабом оплоте человечества, есть человек, заведующий обороной города. Я был слеп все эти годы, игнорируя самую главную проблему».

Совет протекторов — это равенство и баланс, за который ратовал Бельфи этой реальности, но вместе с тем и большая слабость, проявляющейся лишь в таких вот случаях: один протектор втайне от остальных проворачивает что-то, могущее серьёзно ударить по всем остальным. Ведь только сам Гайо Бельфи, да, может, несколько его подчинённых включая скрываемого сына знали о том, что один из высокопоставленных стражей — могущественный Тёмный ментал.

Всего лишь за одну ночь Китеж мог потерять всех глав кланов и одному небу известно, сколько обычных анимусов, если бы Элин действительно слетел с катушек и начал убивать. Знал ли об этом Гайо Бельфи? Судя по его реакции на продемонстрированный уровень контроля — нет. Но догадаться он мог, так как перерождённый не только не скрывал свои способности, но и активно их демонстрировал, стремясь набрать влияние и забраться повыше.

Ну а то, что все вокруг принимали это за показуху и демонстративную удаль — совсем другой разговор.

— «И какие у нас варианты?». — Эрида была настроена крайне пессимистично, не понимая, как они могут повлиять на существование чего-то столь незыблемого, как совет протекторов Китежа. Единственный вариант, который она видела — ментальная обработка всех и каждого. Для их дуэта это не составило бы большой проблемы, так как практически все защитные или сигнальные ментальные артефакты в Китеже были созданы Элином, который не мог не оставить в них лазейки для себя самого.

Вот только такой путь змейке хоть и нравился, но казался ей слишком ненадёжным, хлипким и могущим разрушиться из-за одной-единственной ошибки. С другой стороны, были ли другие методы более надёжными с учётом того, что Элин до сих пор не мог похвастаться достаточным авторитетом? Недавнее собрание кланов наглядно продемонстрировало отношение Китежа к трудам одного из самых результативных и могущественных стражей — они плевать хотели на его позицию, если та не соответствовала их интересам.

И тот факт, что покушение на самом деле было организовано Бельфи, а не каким-то кланом, ситуацию нисколько не исправляло.

— «Варианты… У нас нет десятилетий для того, чтобы планомерно захватывать власть. Я уже не говорю о том, что я — не лидер. Кто угодно, но не человек, способный вести за собой людей». — Элин не хотел этого признавать, но обстоятельства не оставляли ему выбора. События складывались так, что перерождённый был вынужден вогнать последний гвоздь в крышку гроба своей человечности, похоронив ту рядом с совестью. — «Ты думаешь о том же, верно, Эрида…?».

Но ответа перерождённому получить было не суждено — на периферии восприятия вспыхнул огонёк сильного анимуса, а спустя четверть минуты рядом с ним остановился Кацелиан собственной персоной. Глава клана Мурум точно как сам Элин пребывал в не лучшем расположении духа, и выглядел откровенно плохо. Из него словно выжали все соки, и своими последующими словами он это предположение целиком и полностью подтвердил.

— Вижу, тебе пришлось ещё хуже, чем мне. — Мужчина оправил полы плаща — и ловко устроился по левую руку от перерождённого, точно так же, как и он, свесив вниз ноги. Налетевший было порыв ветра едва не вырвал из рук Кацелиана стопку перевязанных бечёвкой листов, но тот вовремя среагировал, прижав их к своей груди. — Признайся — думаешь о том, насколько неудачен совет в своём нынешнем виде?

— Ты как всегда проницателен, Кацелиан. — Элин улыбнулся одними лишь уголками губ, мазнув взглядом по спокойно наблюдающему за ночным городом собратом по несчастью. — Как понял?

— Я слишком хорошо тебя знаю, Элин. Как-никак, мы работаем вместе уже не один год… — Мужчина прикоснулся к амулету на своей груди, и в его руке появилась небольшая, но выглядящая очень необычно бутыль. Обычное стекло окружал кованый металл, изображающий схватившегося с демоническим зверем мужчину. Дрались они врукопашную, но попытки неизвестного мастера изобразить сияние техник прямо указывали на то, что человек — не воин, а анимус.

Практик мог бы создать такую игрушку за один вечер, но Элин невооружённым взглядом видел, что это произведение искусства ковалось вручную.

— И что планируешь делать теперь, зная о том, что существование совета меня категорически не устраивает?

— Так уж категорически? — Кацелиан приложился к бутыли, а Элин уловил аромат её содержимого. — Чего нос морщишь?

— Если всё так плохо, что тебе требуется успокоительное — лучше просто отдохни. На время передай дела Ланеске, в конце-то концов… — Сестра главы клана Мурум набралась опыта и поумерила свои амбиции, так что к нынешнему моменту даже перерождённый не считал её шилом в одном месте.

— Не все дела можно кому-то перепоручить. Сестра слишком плохо знакома со сферой деятельности стражей, а сейчас у нас будет особенно много работы.

— Подозреваю, из-за этой работы ты меня и искал?

— Не совсем, но близко. — Убрав бутыль в хранилище, Кацелиан наклонился назад и опёрся на руки, пробежавшись взглядом по тонущим во тьме крышам. — На совете, после того, как ты нас покинул, было решено на время убрать тебя из города. И у Игнис как раз нашлась задачка по твоему профилю.

— Кажется, это должно было звучать несколько иначе. — Хмыкнул про себя Элин, в который раз подивившись тому, как Кацелиан вёл дела со всеми, кого считал друзьями или, хотя бы, хорошими знакомыми. — Что там за задача?

— Разведчики Игнис числом в пять бойцов, из которых двое — золотого ранга, наткнулись на Авалонцев всего в четырёх днях пути о Китежа. Попытались выяснить, что те там забыли, но не преуспели. Выжил только капитан отряда, да стажёр, которому невероятно повезло. Их встретил целый десяток бойцов, из которых чуть ли не половина на пике золота. — На секунду мужчина прервался, дав Элину время переварить услышанное, после чего на порядок тише продолжил: — А работают они с неким трупом гигантского демонического зверя. Предположительно — души.

— Мёртвая душа? — Брови перерождённого взметнулись вверх, а он сам сконцентрировал взгляд на своём собеседнике. — Камень, да?

— Ты и об этом знаешь? — Кацелиан подивился осведомлённости молодого стража, ведь немногие знали о том, что тела всех душ кроме души камня довольно быстро обращались в ничто.

Вот только Элин пришёл к такому выводу очень необычным путём: вспомнил события своей второй жизни. Только там душа была живой и здоровой, а помимо Авалонцев неподалёку наличествовали и анимусы Агартхи.

А ещё та экспедиция закончилась для всего посланного отряда смертью, а для Элина — знакомством с симбионтами и долгим, долгим заточением, итогом которого стала отправка в следующую линию реальности. Единственное значимое отличие — «там» встреча произошла на четыре года раньше, душа камня была ещё жива, да и находилась в совсем другом месте.

Сейчас же Авалонцы, видимо, покончили с провёдшими ритуал анимусами Агартхи, взяв исследования в свои руки.

— Какой ребёнок не мечтал о самом сильном демоническом звере? Души ведь считаются именно такими…

— А ещё самыми неповоротливыми и грубыми из всех. — Подтвердил Кацелиан. — Так или иначе, нам нужно по меньшей мере узнать, что конкретно там происходит, а лучше всего будет, если ты сможешь изъять у них душу камня.

— Если обобщить, то от меня требуется убить всех Авалонцев и, если душа сохранилась в теле, доставить её в Китеж. — Очень простая задачка, если исключить из уравнения опасность столкновения с симбионтами. — Кого ещё отправляют со мной?

— Никого. Все те, кому можно поручить такое задание, находятся по меньшей мере в двух днях пути от Китежа. Мы отправили за ними вестовых, но пока они прибудут в город и подготовятся к отправке пройдёт слишком много времени. — Элин не чувствовал в словах Кацелиана лжи, но всё равно невольно задался вопросом о том, куда пропали все резервы города. Неужто Китеж проводит какую-то операцию, узнать о которой менталу не удалось? — Информацию об Авалонцах Сорака получила только накануне вечером, и делиться ею со всеми не спешила. И тут — собрание, на которым ты ясно нам продемонстрировал, на каком уровне на самом деле находишься…

— И проистекающая из этого всеобщая обеспокоенность. — Элин кивнул своим мыслям. Вероятнее всего, Бельфи сообщил протекторам о своей обеспокоенности, и Сорака решила, что это подходящий момент для обнародования информации, добытой её людьми. — Я отправлюсь завтра… нет, уже сегодня днём, и сделаю, что смогу. Но лишний раз рисковать, действуя в одиночку, не буду.

— Через три дня мы отправим вслед за тобой полноценную звезду с парой анимусов платинового ранга, так что, если враг окажется тебе не по зубам, а ситуация не будет требовать незамедлительных действий, просто дождись подкрепления.

— С этого и следовало начинать. А то выглядело так, будто вы решили избавиться от меня чужими руками. — Усмехнулся порядком повеселевший Элин. — Есть что-то ещё, что я должен знать?

— Всё здесь. — Глава Мурум протянул Элину ту самую стопку, которую едва не потерял несколько минут назад. — Приблизительная схема местности и лагеря Авалонцев, информация о том, какие геномы отметились в сражении и даже пара имён.

— И кто там?

— Отпрыски клана Мордакс, Лехон и Колдия. Известны своим геномом, из-за которых практически все их техники так или иначе, но обладают разъедающим эффектом. Похоже на то, что ты обычно демонстрировал против особо крупных и неповоротливых демонов.