Романов #14

Методично, не размениваясь на лишние движения, роботы охватили поле боя и двинулись к его центру. Падали Киевские бойцы, заливая собственной кровью землю. Молодой лейтенант из числа благородных, почуяв неладное, окружил себя куполом. Но он распался, и в следующий миг тело бойца распилило на два неравных куска очередью нескольких ручных пулеметов.

Шагая между телами, роботы «Роя» то и дело доставали из-за спин покоившиеся в специальном отсеке ампулы. Инъекторы с шипением впрыскивали наномашины в тела тех, кто еще не погиб.

У Алексея Борисовича один из роботов замер на мгновение, после чего сделал укол в шею князя Черниговского. Козакевич на миг приоткрыл замутненные близкой смертью глаза и, всмотревшись в лицо над собой, удивился:

— Романов?

— Отдыхайте, Алексей Борисович, — ответил Дмитрий Алексеевич с легкой улыбкой. — Вы свое дело сделали. Теперь моя очередь.

Козакевич вздохнул и смежил веки. Того, что ему суждено выжить, он еще не понял.

* * *

Красноярск, кабинет князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я снял с головы очки и отложил их в сторону. Сознание слегка плыло, побывавший только что в Черниговском княжестве мозг заметно тормозил, не в силах переварить, как я оказался опять в своем кресле.

Но главное я сделал — испытал своего искусственного двойника. И с помощью «Оракула» пережил в его шкуре достаточно, чтобы считать проект успешным. Теперь можно с чистой совестью собирать новых клонов.

Потерев переносицу, я хрустнул позвонками, разминая затекшую шею. Все-таки мое реальное тело все это время сидело без движения. Управлять роботом на расстоянии было удобно и легко — он в точности повторял мои габариты, так что единственной проблемой стало не перепутать, где реальность, а где — дубликат.

Помню я эти страшилки из своего прошлого мира, когда клон начинал верить, что на самом деле это он оригинал. Но это просто смешно, и исправляется быстро: достаточно сделать несколько триггеров, по которым ты всегда определишь, где ты настоящий, а где только робот.

У меня это было реализовано через общение с «Оракулом». Когда я находился вне своего тела, искусственный интеллект обращался ко мне исключительно «княжич». Но можно было бы и нанести опознавательные знаки прямо на кожу клона. Например, сделать татуировку на кистях или запястьях — той части тела, которая обязательно окажется перед глазами.

Сделав короткую разминку, я протянул руку к кофейнику. Манипуляторы тут же заработали, организуя мне порцию горячего напитка. И пока я наслаждался кофе, глядя в окно своей резиденции, ко мне заглянула Марина Кирилловна.

— Дмитрий Алексеевич, — обратилась ко мне искусственная девушка, прижимая к груди кожаную папку, — колонна вооруженных сил великого князя Можайского уничтожена. «Рой» закончил зачистку. Люди Черниговского княжества получили необходимые дозы наномашин, кареты скорой помощи уже спешат их подобрать.

— Хорошо, — кивнул я, сделав глоток бодрящего кофе.

— «Рой» ждет дальнейших приказов, Дмитрий Алексеевич, — напомнила Марина Кирилловна.

Я помолчал несколько секунд.

Я вырвал клыки Алексею Витальевичу, но это сделает его только злее. А значит, пора поговорить с ним лично. Хотя, разумеется, покидать Красноярск я не стану — не для того я клепал клонов, чтобы самому бегать по всему миру.

У меня есть супруга, и я лучше проведу время с ней, чем потрачу его на физическое перемещение из точки А в точку Б.

— «Рою» — погрузка в самолеты и вылет в Киев, — произнес я, ставя чашку на блюдце, которое держал в другой руке. — Город должен быть приведен к покорности. Любой, кто окажет сопротивление, должен быть убит на месте. Всех поддерживающих мятеж — арестовать или казнить на месте. Всех членов семейства Можайских — арестовать, накачать транквилизатором «МЕ-12», после чего доставить в Москву.

Помощница склонила голову, как полагается Слуге перед своим князем.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич.

Вот я и сдержал слово, которое давал Михаилу II. Я защитил его сына от угрозы. И через несколько часов остановлю мятеж Рюриковичей. И самое приятное в этом, что мне даже не придется покидать собственный дом ради такого дела.

Поставив блюдце с пустой чашкой на столик, я взглянул на себя в зеркало и поправил воротник рубашки.

А теперь, когда я поработал, можно провести время с семьей.

Открыв дверь своего кабинета, я взглянул на сидящую на диване в компании Василисы Святославовны жену и с улыбкой произнес:

— Дорогая, я дома!

Глава 7

Киев, родовой особняк великих князей Можайских, кабинет.

Штурм резиденции не оказался для великого князя неожиданностью. После того, как уничтожили все посланное на Москву войско, Александр Витальевич не сидел без дела.

Несколько планов отступления были придуманы еще отцом. Верные слову наемники готовы были действовать, и оставалось лишь забрать с собой некоторые бумаги из кабинета Виталия Игоревича. В Германский рейх нужно приходить с козырями на руках, если не хочешь превратиться в жалкого просителя и всю жизнь влачить жалкое существование с красивой формулировкой «в изгнании».

Другую часть документов нужно было уничтожить. Александр Витальевич не уходил в никуда, он намеревался вернуться. Взять власть в Русском царстве, когда здесь разгорится смута. И для того, чтобы склонить древние семьи на свою сторону, требовались веские аргументы. А для кого-то — наоборот их отсутствие.

Часть компромата, который киевские Рюриковичи собирали на протяжении десятилетий, существовала в единственном экземпляре. И те, чьи имена в нем мелькали, были об этом осведомлены об этом. Так что, раз особняк все равно захватят — а после того, как врагу удалось уничтожить всю армию великого княжества Киевского, сомнений в этом быть просто не могло, некоторых документов обнаружить не должны.

Защитив таким образом чужие имена, великий князь Можайский мог рассчитывать на их поддержку в будущем. Когда вернется на Русь во главе войска Германского рейха. Не как вероломный захватчик, а как освободитель исстрадавшейся земли.

Стрельба и крики раненых начались, как раз когда великий князь закончил возиться с бумагами. У него оставалось еще несколько минут, прежде чем враг прорвется через рубежи обороны.

Так думал великий князь Можайский еще секунд тридцать назад. Ровно до того, как дверь в его кабинет внесло внутрь ударом ноги.

Александр Витальевич смотрел на стоящего напротив солдата в боевой броне. На груди воина имелась гравировка в виде герба Русского царства, а на плече красовался символ рода Романовых. И все это покрывали потеки черной копоти и кровавые пятна.

Задавать глупые вопросы бывший великий князь не стал. Ему и так было ясно, что дело проиграно. Оставалось лишь воспользоваться заготовленным планом отступления.

По всему особняку звучали выстрелы, крики последних солдат рода Можайских. Трещало стекло, лопались деревянные покрытия. Из подземного гаража на улицу выбивался смог — несколько бронемашин воины Романовых подорвали раньше, чем те успели выехать.

Пока боец только один, Александр Витальевич еще может с ним справиться. Да, у него самая последняя модель доспеха, но и Рюриковичи — не слабаки. Обучение наследника Виталий Игоревич организовал отличное, и по мастерству владения даром великий княжич мог заткнуть за пояс многих. В тайне он даже считал себя самым опытным среди Рюриковичей.

Дернув кончиками пальцев, Можайский сделал шаг вперед. Сила пела в его крови, требуя выхода. Невидимые для обычного человека, каким несомненно являлся боец Романовых, нити магии потянулись от великого князя к стенам.

На самого солдата чумазых князей магия не подействует — проверено неоднократно. Но ничто не мешает обрушить на него потолок и ретироваться. Отступить, чтобы позднее вернуться и нанести свой удар.

Облизнув губы, Александр Витальевич оскалился. За пределами особняка его уже ждали новые документы, деньги и наемники из прославленного отряда «Мертвая голова». Обошлись они не дешево и провезти их в Русское царство было крайне сложно. Но если ты готовишься стать новым правителем, ты готов пойти на траты.

Пока противник только один…

Силовые нити, поддерживаемые сложной техникой, дрогнули. Стены пошли глубокими трещинами, с потолка посыпалась крошка.

Романовский пес даже не оглянулся, лишь повел стволом винтовки, направляя ее в грудь великого князя Можайского.

Но стало уже поздно.

Пуля, вылетевшая из ствола, ударила в кусок бетонного перекрытия, упавшего перед Александром Витальевичем.

Великий князь не стал терять времени, и рванул к задней стене кабинета. Удар ладони по считывателю, замаскированному под вензель на книжной полке, и голый камень отступил в сторону.

Александр Витальевич пригнулся, почуяв выстрел за спиной. Пуля со свистом пролетела в миллиметрах над головой Можайского. Когда боец Романовых выстрелил вновь, стена уже вернулась на место — так же быстро, как и отъезжала ранее.

В коридоре, где оказался великий князь, по полу тянулась слабая полоска света. Ее хватало, чтобы не врезаться носом в стену, и не споткнуться на ступеньках. Сам ход никакой отделки не имел, и выглядел грубой пещерой, которую лишь самую малость облагородила рука человека.

Воздух поступал снаружи свежий, так что никаких проблем с дыхание великий князь не испытывал. Однако идти было прилично, и Александр Витальевич двигался на пределе доступной ему скорости.

К моменту, когда подоспевшие в кабинет другие солдаты «Роя» проломили фальшивую стену, сын Виталия Игоревича уже выходил на неприметную Киевскую улочку.

В такой дали от особняка великих князей — почти семь километров — царило спокойствие, будто никакого нападения на резиденцию и не было.

Александр Витальевич вышел на перекресток, где его уже ждал микроавтобус с номерами военной полиции и тонированными стеклами. Стоило молодому мужчине приблизиться, дверь машины открылась.

— Прошу, ваше сиятельство, — на дрянном немецком, с четко слышимым итальянским акцентом, обратился к нему мужчина в боевой броне.

Великий князь Можайский сел на свое место, и автомобиль тут же тронулся с места.

— Как и договорено, — продолжил наемник, сидящий напротив, — вас доставят в безопасное место. Вырваться из города сейчас невозможно. Отсидимся и уплывем по Днепру в Черное море. Там нас уже ждет рыболовецкое судно под флагом Османской империи. На нем — в Стамбул, оттуда прямым рейсом в Германский рейх.

Великий князь кивнул.

— Благодарю, — произнес он, ничем не выдавая своего истинного настроения. — Вы захватили с собой сумку, о которой я говорил?

— Конечно, ваше сиятельство, — ответил тот и достал из-под своего сидения увесистый рюкзак. — Здесь одежда, ваши документы и деньги. Пока мы едем на старый завод, у вас есть время переодеться.

Александр Витальевич без слов приступил к делу.

Ему очень хотелось верить, что все удалось, и его не успеют найти до отплытия. В конце концов, «Мертвая голова» славилась своей эффективностью, эти наемники всегда прикладывали все силы, чтобы исполнить контракт. А покинуть Киев контрабандисты, платящие дань великим князьям Можайским, имели сотни подготовленных путей. По одному из них Александр Витальевич и собирался уйти.

Однако червячок сомнения все же блуждал в разуме великого князя Можайского. Но Александр Витальевич старался об этом не думать.

У него еще был один козырь, припасенный на случай провала, и он непременно им воспользуется, если Романовы, эти псы Милославских, подберутся слишком близко.

Не захотел Игорь Михайлович уступить трон Можайским? Так пусть поборется за престол со своими кровными братьями и сестрами.

* * *

Москва, Красная площадь.

— Защитники Русского царства! — заговорил Игорь Михайлович, опираясь на трибуну, которую поставили перед воротами Кремля. — На нашего государя было совершено покушение. Благодаря героизму гвардии и самоотверженности бойцов Царской Службы Безопасности, оказавшихся в это время в Кремле, враг был уничтожен. Но ему удалось главное — мой отец и наш государь Михаил II Милославский сейчас находится в тяжелом состоянии. И я не буду таить от вас правды, прогнозы неутешительные.

По рядам выстроившихся солдат прошел негромкий ропот. Кто-то из старших офицеров дернул щекой, сетуя на то, что цесаревич разглашает такие сведения открыто. Но Игорь Михайлович спокойно продолжил:

— Хочу сообщить, — произнес он, глядя поверх голов пришедших ради него людей, — что великий князь Виталий Игоревич Можайский был убит государем. Он же и был главным мятежником. Напомню, что у великого князя Можайского ранее были отозваны губернаторские привилегии. Теперь он мертв, и наказать его сильнее нельзя. Однако его старший сын, Александр Витальевич Можайский, поддержал своего отца и направил все войска рода на Москву. Чтобы здесь на этой самой площади проливать кровь своих сограждан, единоверцев и таких же русских солдат.

Теперь неодобрение военных стало громче. Естественно, направлено оно было не на самого цесаревича, а в сторону великих князей Можайских. Но, разумеется, никто не выкрикивал своего мнения и не требовал от наследника престола каких-то действий. Игорь Михайлович не договорил, и его были готовы слушать.

— Да, мятежники двинули свои войска на Москву, — повторил он. — Но на свое несчастье столкнулись с Алексеем Борисовичем Козакевичем, князем Черниговским. В ходе развязавшегося сражения армия великого князя Можайского, насчитывающая больше трех тысяч бойцов, включая бояр, подчиненных роду Можайских, перестала существовать.

Волна одобрительного гомона пронеслась по рядам солдат. Цесаревич дал им немного времени, чтобы осмыслить произошедшее. Не каждый день столько событий выпадает на долю солдата. И стоящие ровными квадратами бойцы русской армии осознавали, что им сражаться уже не придется.

— За проявленный героизм, самоотверженность и самопожертвование, — продолжил Игорь Михайлович, — я распорядился соответствующим образом наградить всех участников этой операции. Царская канцелярия уже готовит все необходимое, чтобы отметить наших героев, тех, кто не пожалел жизни, чтобы не пустить врага к столице.

Новую паузу цесаревич держал уже дольше.

— В связи со всеми этими событиями я, Игорь Михайлович Милославский, вынужден возложить на себя обязанности государя Русского царства до его полного выздоровления, — объявил цесаревич. — И как верховный правитель Русского царства, я объявляю, что род великих князей Можайских больше не имеет права на титул «великих».

Волна силы хлынула от наследника престола, прокатываясь легким теплым ветром по рядам бойцов. Верные престолу военные замерли, ощущая ауру власти, расходящуюся пульсирующими волнами от стоящего на трибуне молодого человека.

Те, кто хоть раз ощущал ауру государя, молча шевелили губами, читая молитвы за здравие царя. Если и были среди них те, кто сомневался, что Игорь Михайлович не самая подходящая фигура для замены Михаила II, сейчас они чувствовали кожей, что цесаревич плоть от плоти Милославских.

— Род князей Можайских, — продолжил Игорь Михайлович, — лишается титула княжеского рода. С этого момента все представители этой семьи объявляются врагами государства и должны быть арестованы, чтобы предстать перед законным судом Русского царства. Каждый, кто захватит и доставит представителя семьи Можайских, получит царское вознаграждение. Если же Можайские окажут сопровождение аресту, любой подданный Русского царства отныне вправе убить их на месте. Такова моя воля!

Два генерала, стоящие рядом, переглянулись. Такого резкого поворота они не ожидали. Царская сила перешла к наследнику, это понятно — магическая система сочла Игоря Михайловича вправе получить ее вместо Михаила II. Однако низводить род Рюриковичей до сословия царских людей, а после объявлять их врагом государства — это было жестко.

И генералы прекрасно понимали: сейчас за Можайскими объявится настоящая охота. А цесаревич, начавший правление с такой решительной меры, сразу же показал себя суровым правителем, который не умеет прощать.

Ведь в роду Можайских оставалось больше пятидесяти человек. И все они теперь обречены — от мала до велика.

Такого царя генералы и желали видеть на троне. Не размякшего с возрастом Михаила II, который так и не решился на важные и жестокие решения. И вместо того, чтобы уничтожить врагов, в последние месяцы начал всего лишь грозить пальцем. Как будто европейские псы когда-либо боялись слов.

Теперь же при правлении Игоря Михайловича Милославского все эти кайзеры и деспоты получат по заслугам — девять граммов свинца каждому.

* * *

Киев, промышленная зона. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я не стал выдавать местонахождение великого князя Можайского ни Царской Службе Безопасности, ни цесаревичу. Игорь Михайлович и так сделал больше, чем мне требовалось. Теперь оставалось закончить начатое.

Я не верил, что Можайские рассказали кому-нибудь постороннему об «Оракуле». Слишком жирный козырь, чтобы сдавать его будущим конкурентам на политической арене. Нет, Можайские грезили троном, и сохранять секрет в тайне в их собственных интересах.

Вот списком детей Михаила II они могли поделиться, это ничего не стоящая для сторонников Милославских тайна, в руках наших врагов превратится в выдумку.

Ибо кто всерьез поверит, например, тому же Германскому рейху, даже не отказавшемуся от сомнительной славы создателей отравляющих газов? Раз соврал, на второй твое слово уже ничего не стоит.

И одно дело, когда в столице идут бунты, трон качается, и дни правящей династии сочтены. В этом случае известие о других претендентах на престол может всколыхнуть общественность. А после того, как сама магия признала право Игоря Михайловича возглавить страну, и ему верны как важнейшие семьи, так и армия? Максимум, что последует за новостью о детях Михаила II — арест сообщившего о них человека и допрос, с какой целью сей благородный господин пытается посеять смуту в собственной стране.

Так что карта с моими биологическими братьями — уже бита.

А вот тот факт, что магическая система посчитала, что Игоря Михайловича в праве брать на себя бремя верховной власти, говорил о состоянии нашего государя красноречивее всех прочих аргументов. Михаил II недееспособен, и уже даже магия махнула на него рукой.

В отличие от людей, системе даров плевать на обряды коронации. Официальный наследник назначен, действующий монарх перестал соответствовать требованиям, и дар Игоря Михайловича усилился до предела. Ведь именно на такой случай наследники и назначаются заранее.

Имейся у цесаревича хотя бы один признанный конкурент, еще могло бы не получится. Но теперь он сам государь. И все мы, его биологические родственники, не можем претендовать на трон.

Мне было по-человечески жаль Михаила II, он многое сделал для страны, для моей семьи и меня лично. Но инерция мышления не позволила ему осознать, что мир изменился. Царь пренебрег преимуществами современных технологий, и его эти самые технологии и убили.

Я еще раз посмотрел на карту завода, где укрылся со своими наемниками Александр Витальевич Можайский.

На мне не было доспеха, обычный гражданский костюм, даже не тянущий по качеству на благородное сословие. Конспирация требовала скрывать происхождение, чтобы я мог свободно перемещаться по Киеву.