Возвышение Меркурия. Книга 10

Подняв глаза на короля, я обнаружил на его лице довольную усмешку.

— Как видите, вы успели неплохо потрепать мой город. Некоторых позиций в списке пока нет, так как оценщики ещё продолжают работу. Думаю, в течение нескольких часов они смогут подбить окончательный результат.

Сандал, который сейчас кружил по залу, стены которого были увешаны картинами, внезапно заинтересованно рыкнул.

— А если обчистить его сокрр-р-ровищницу и заплатить его же золотом? Как думаешь, смерр-р-ртный сильно обидится?

Суть предложения заставила внутренне усмехнуться. А вот очередное использование слова «смертный» натолкнуло на мысль поговорить о происхождении дракона.

Ян Третий, довольно взирающий на меня с престола, видимо понял, что отвечать я не планирую и продолжил.

— Но у меня есть и хорошие новости, граф. Сразу две. Первая — я могу предложить вам одно дело, которое полностью перекроет все выплаты по этому документу и, возможно, принесёт денег сверху. А вторая — не далее, как сегодня, у меня появился покупатель на Мадагаскар. Что скажете?

Я открыл рот, чтобы ответить, но тут у нас с Оболенским одновременно звякнули дарфоны. Потом просигналил аппарат одного из советников короля. Следом другого. А буквально через секунду издало звук и устройство монарха.

За дверью кто-то грязно и длинно выругался. Не обращаясь ни к кому конкретному, но выражаясь весьма эмоционально и забористо. Мы с Оболенским переглянулись и полезли за дарфонами. Король, который неожиданно занервничал, тоже потянулся пальцами куда-то под накидку из горностая. А руки его советников почти синхронно нырнули в карманы пиджаков.

Разблокировав аппарат, я открыл раздел сообщений. Пробежал глазами последнее послание, чувствуя, как разгоняется, начинающий работать на полную катушку разум. А слева раздался тихий голос Оболенского.

— Вот же скоты!

Глава III

Сообщение было от Дарьи. Содержание было простым по своей форме — Ганзейский Союз собирал на своей территории дипломатическую конференцию, заявив о желании предотвратить грядущий военный конфликт. И нам надлежало туда отправиться в качестве представителей империи и Рюриковичей.

В вольный город Данциг. Который располагался как раз в том направлении, где я почувствовал второй артефакт Сета. Третий же, судя по моим ощущениям, находился где-то на территории Франкского королевства.

Сам я сосредоточился на обдумывании именного этого факта, выстраивая версии и пытаясь понять, может ли озвученная именно сейчас инициатива быть как-то связана с гибелью Потоцкого и вскрывшимся артефактом? Но все остальные тоже были изрядно взбудоражены, видимо, обнаружив за фасадом этой новости какое-то иное, пока непонятное мне, содержание.

Князь что-то упорно набивал на своём дарфоне, гневно сверкая глазами. Сам я, после недолгого размышления, ограничился коротким подтверждением получения информации, после чего поднял взгляд на короля. Последний сейчас имел несколько озадаченный вид, с сомнением смотря на меня.

— Думаю, вы тоже получили извещение о созыве конференции Ганзы. Даже не знаю, хватит ли у вас времени, чтобы выполнить мою небольшую просьбу.

Судя по его мимике, предполагалось, что я непременно стану убеждать монарха в наличии этого самого времени. Вместо этого я с безмятежным видом пожал плечами.

— Вы ещё не сказали, что именно хотите предложить. А я не дал своего согласия. К чему сейчас вообще поднимать вопрос сроков?

Тот недовольно кашлянул. Покосился на одного из своих советников.

— Дело в том, что не далее, как десять лет назад, на землях моего рода возникла целая серия сложных Пробоев, которые всё никак не могут закрыть. А вы, как я слышал, отлично умеете справляться с этой задачей.

Я молчал, наблюдая за двумя советниками, которые ожесточённо набивали что-то в дарфонах. То ли общались таким образом между собой, то ли обсуждали ситуацию с кем-то ещё. Оттенки разумов смертных я видел отлично — новость о проведении Ганзой конференции разом вывела их из равновесия. Единственное, чего я абсолютно не понимал — почему? Разве тот факт, что некий торговый союз проявил мирную инициативу — повод для подобного накала эмоций?

Король, поняв, что я никак не реагирую, продолжил.

— В качестве главы рода Собеских, я хотел бы предложить вам договор — вы очищаете Пробои, а я компенсирую все ваши расходы за уничтожение городской собственности. Возможно оставив какую-то сумму сверху. Всё будет зависеть от вашей скорости и эффективности.

Уголки моих губ дёрнулись. Для того, чтобы пытаться вот так в лоб обмануть римского бога торговли, нужно быть крайне недалёким человеком. Собственно, любой более или менее сообразительный смертный сразу бы понял, что к чему. Для этого вовсе не требовалось быть запредельно умным.

— Мне стоит подумать над этим предложением. Могу я узнать, что вы имели в виду, когда упоминали Мадагаскар?

Вот теперь на лице монарха появилась гримаса недовольства.

— О чём тут думать? Вы же видели счета? К вечеру они будут раза в два-три больше. Хотите платить за всё из своего кармана?

Как он вообще стал королём? Мощного Дара я у него не видел. Вернее, он имелся и даже располагал двумя Гранями. Одна позволяла управляться с металлом, а вторая обеспечивала контроль над разумами собак. Но судя по состоянию энергетического каркаса, пользовался им Собеский не слишком часто. Да и его ядра тянули, максимум, на Мастера. В случае с теми же Рюриковичами, всё было понятно — их родовой Дар позволял даже слабому Одарённому, в чьих жилах текла императорская кровь, уничтожить куда более могущественного противника. Но недоразумение, что сейчас сидело передо мной на троне, тот же Воловский размазал бы одним щелчком пальцев.

— Во-первых, я непременно запрошу независимой оценки ущерба и обращусь в суд, чтобы сравнить цифры. А во-вторых, раз Потоцкие признали себя проигравшими, значит я имею право на их собственность. Как мне кажется, там вполне хватит денег, чтобы оплатить реально нанесённый ущерб и порадовать себя трофеями.

Раз у них такие законы, то я не имел ничего против оплаты на самом деле причинённого вреда. В конце концов, горожане, чьи дома случайно попали под удар, ни в чём не виноваты. Не говоря уже о тех, чьи родственники пострадали в ходе уличных боёв. Почему бы не оплатить их материальные потери и горе деньгами Потоцких? Это будет справедливо. Пусть и не вернёт к жизни погибших. Но ввязываться в авантюру, на которой хочет нагреть руки местный монарх, мне категорически не хотелось.

Сам Ян Третий подался вперёд, впившись в меня взглядом.

— Мирные переговоры с родом Потоцких могут затянуться надолго. А ущерб, вы обязаны компенсировать до того момента, как покинете МОЙ город.

Я с интересом хмыкнул, а один из советников отвлёкся от дарфона и с удивлением поднял глаза, видимо прокручивая в памяти последние слова короля, которые слышал, но не пытался осмыслить, увлечённый перепиской.

— Если господа Потоцкие не согласятся с моими требованиями, я просто возобновлю войну. И примусь вырезать их род. Ветвь за ветвью. Пока последний из выживших не подпишет любой вариант договора, который я положу перед ним на стол.

Слегка склонив голову набок, следом добавил вопрос.

— И разве в Польском Королевстве любые оспоренные в суде выплаты не замораживаются до вынесения решения?

На щеках монарха проступили красные пятна и он звучно скрипнул зубами.

— Этот вопрос будет рассматривать Коронный суд Варшавы, граф. МОЙ суд, если вы ещё не поняли.

Смертный правитель, который открыто заявляет, что суд будет ориентироваться на его мнение, а не на дух закона? В Риме такого не ждало бы ничего кроме презрения и жалкой смерти. Либо изгнания за пределы республики. Жаль, я не могу покарать его прямо сейчас.

Советник, который начал прислушиваться к беседе, наклонился к уху короля, принявшись что-то торопливо шептать, но тот лишь в гневе оттолкнул его, буркнув, чтобы тот не мешался.

— Вы полностью заплатите по выставленным счетам, граф. До сего момента я запрещаю вам покидать столицу Королевства Польского. И своей волей придаю этим словам силу Королевского эдикта, о содержании которого пан Воловский будет извещён немедленно.

Стоящий рядом Оболенский, сжал пальцы в кулаки, буравя монарха гневным взглядом. Похоже, складывающаяся ситуация была князю совсем не по душе. Но и предпринять что-то он не мог — патриций не являлся одной из сторон конфликта.

— Как вам будет угодно.

Тот шумно вздохнул и чуть повысил громкость голоса.

— Извольте обращаться ко мне в соответствии с титулом, граф.

Был громадный соблазн спровоцировать его на агрессию, а потом освободить польский престол. Но я прекрасно помнил о наличии рядом с дворцом хоругви гусар лейб-гвардии, во главе с Воловским. Что-то подсказывало — неожиданная смерть охраняемого ими монарха этим смертным не слишком понравится. Скорее всего, и вовсе введёт в состояние плохо контролируемой ярости. А смысла в том, чтобы развязывать на территории Варшавы кровопролитную битву, которая скорее всего станет причиной для войны с Российской империей, где сейчас и полноценного правителя-то не было, я не видел.

Потому спокойно улыбнулся и добавив в голос нотки ехидства, сделал свой ход.

— Как скажете, Ваше Величество. Но и вы тогда, извольте соблюдать этикет. Всё же, перед вами граф и член дипломатической миссии Российской империи, наделённый властью Рюриковичами.

Яростно пялящийся на меня монарх, прекратил толкать советника и всё же выслушал ту мысль, что смертный пробовал до него донести. Я же отдал команду Сандалу, который напряжённо следил за ходом беседы.

Дракон немедленно приступил, а Ян Третий махнул рукой, успокаивая пару боевых псов, что принялись недовольно рычать, ощущая гнев хозяина. До этого они лежали далеко позади трона, будучи едва видимы для глаз. Сейчас же эти создания, превращённые химерологами в мощное оружие, чуть оживились — один даже поднялся на лапы, принюхиваясь к запаху новой угрозы.

— Я абсолютно с этим согласен, Ваше Сиятельство. Но хочу напомнить, что взаимная вежливость должна быть во всём. Хотелось бы получить свои деньги до вечера. А если же вы решите обратиться в Коронный суд, то хочу отметить тот факт, что он безусловно запретит вам покидать Варшаву вплоть до окончания разбирательства.

Сандал уже носился по дворцу, вовсю развлекаясь и действуя в духе того времени, когда он ещё был ястребом, а мир вокруг не казался заполненным переплетающимися нитями интриг.

Женское бельё, драгоценности, банкноты, записки, предметы одежды, какая-то мелкая утварь — спутник генерировал колоссальный объём хаоса, перемещая всё, только в ему понятной последовательности. Параллельно ещё и успевал царапать когтями надписи. Раньше это потребовало бы от меня серьёзного напряжения, но сейчас возможности выросли настолько, что я ощущал лишь слабый ток божественной мощи, которой для Сандала было более чем достаточно.

Сам же я кивнул королю.

— Как скажете, Ваше Величество. В каком виде я могу заплатить? Это обязательно должны быть наличные или золото с драгоценностями тоже принимаются?

Глаза монарха чуть заблестели, а выражение лица переменилось. Он разве что руки не потёр от предвкушения. Похоже завышенная сумма требований была лишь способом вынудить меня пойти на сделку и он не предполагал, что я на самом деле стану платить подобную сумму.

— В любом удобном виде, Ваше Сиятельство. Золото и драгоценности будет оценить проще всего, но мы можем принять и предметы искусства, либо артефакты. Родовые ценности. Даже недвижимость, которая находится за пределами Королевства Польского. Хотя, сами понимаете, её точная оценка потребует несколько больше времени.

Подавив усмешку, я отвесил неглубокий поклон.

— Приму к сведению, Ваше Величество.

Я рассчитывал немедленно убраться из зала, но покинуть его у нас удалось лишь через несколько минут — когда Ян Третий прекратил бубнить заученные речи о необходимости мира и согласия, в поисках которых правители всех держав Европы, с его точки зрения, должны выступить единым фронтом.

Самому монарху явно было скучно всё это говорить, но дипломатический этикет обязывал, так что тот монотонно озвучивал подготовленные советниками слова. Единственное ценное, что среди них было — подтверждение готовности к подписанию договора о пограничном сотрудничестве и ненападении с Российской империей. Впрочем, такое король мог провернуть только при полном одобрении Сейма, о чём сам же и упомянул.

Про Мадагаскар этот глуповатый сын тролля тоже вспомнил. Горделиво подбоченившись, заявил, что переговоры об острове можно будет провести только после того, как я оплачу все расходы на восстановление города, не раньше. Мол, тогда он сообщит мне имя европейского правителя, который заинтересован в переговорах, а потом можно будет заняться их организацией. Само собой, с польскими дипломатами в качестве посредников.

Когда мы вышли из зала, к дверям сразу же отправился солидно выглядящий мужчина, на чьём пиджаке висело несколько наград. Подлетевший Сандал показал мне церемонию представления слугой — судя по ней, это был Коронный министр иностранных дел, который как раз хотел обсудить вопрос проведения мирной конференции.

Но стоило ему оказаться внутри, как оба боевых пса вскочили на лапы и едва ли не синхронно заняли позиции по обеим сторонам от трона, тихо порыкивая и с недоумением смотря на смертного. Я ждал, что король начнёт задавать вопросы, но вместо этого монарх прислушался к тональности рычания двух бронированных громадин и нахмурившись, положил руку на холку того, что стоял слева. Судя по тому, как расфокусировался взгляд поляка, возможность прямого невербального контакта, его Дар тоже обеспечивал.

Несколько секунд и на лице Яна появилось выражение полного изумления, которое быстро сменилось безудержным гневом. Уперев взгляд в перепуганного патриция, что замер посреди зала, монарх принялся выплёвывать яростные слова.

— Как ты посмел⁈ Ещё и притащился ко мне на приём! Забыл убрать из кармана, да? Забрал себе в качестве трофея, вшивый ублюдок⁈

Министр растерянно хлопнул глазами.

— Забрал что, Ваше Величество? Простите, я не понимаю. Это какое-то…

Договорить он не успел — оба пса сорвались со своего места, мчась по направлению к цели. В этот раз к королю склонились оба советника, но тот по-моему даже не слушал, что именно они говорят. Такое бывает, когда ты внезапно понимаешь, что в кармане твоего министра лежат тонкие кружевные трусики твоей же фаворитки, которые, судя по запаху, сняли с неё буквально минут пять назад. Учитывая, какими монстрами были его охранники в виде собак, это они тоже наверняка учуяли.

Министр набросил на себя энергетическую кольчугу и кинулся к дверям. Но добраться не успел — один из псов напрыгнул на него лапами, сбивая с ног, а второй рванул барьер артефакторными когтями, обращая тот в пыль. Ещё через мгновение член кабинета министров был разорван на куски. В противостоянии с подобными химерами у Одарённого в ранге Окольничего не было ни единого шанса.

Сандал смущённо рыкнув, убрался из зала, снова устремившись к жилым помещениям дворца. На лету попытался мысленно оправдаться.

— Он совсем дурр-р-рак. Я не виноват.

Последнее было не совсем верно, но вряд-ли дракон рассчитывал на именно такой результат. Ссору, скандал и ругань при гвардии, о которой поползут слухи — да. Но не на убийство в тронном зале без всякой попытки объяснить свою мотивацию.

Снова оказавшись на улице, я окружил нас барьером и глянул на Оболенского.

— Почему он всё ещё король?

Князь бросил на меня быстрый взгляд.

— Потому что был наследником престола и ему было предназначено править.

Я скептически хмыкнул.

— Бросьте, Ратибор. Он неуравновешен, слаб и поступает не так, как должно, а так, как ему велит тёмная сторона разума. Совсем не тот правитель, что способен привести страну к процветанию.

Теперь патриций посмотрел на меня куда более внимательно. Покосился в сторону поставленного барьера, после чего на момент потянулся к нему силой, оценивая надёжность.

— Будьте осторожны, когда говорите о монархах. Даже если они вам абсолютно не нравятся. Даже если кажутся полными слабаками. Даже если под их властью всего лишь пара деревушек и обветшалый замок. Сменить одного короля на другого, это объяснимо и простимо. Но запомните, Василий, если у кого-то сложится впечатление, что вы республиканец и выступаете против монархии, как института, то вы станете законной целью для каждого. Точно так же, как и вся ваша собственность.

О республиканцах я не слышал. В разговорах их ранее никто не упоминал, да и в газетных статьях о подобных людях не говорилось. Пожалуй, стоило запомнить на будущее и поинтересоваться вопросом.

Идущий рядом князь, снизив градус мрачности в голосе, продолжил.

— Если же говорить именно о Яне Третьем, то предыдущий король был сильным правителем. И любящим отцом. Крылатые гусары дали наследнику клятву верности на Даре, когда старый монарх ещё был жив. Точно так же, как вся гвардия и каждый Одарённый, что был военным или находился на гражданской службе. Да и обязательства союзников рода Собеских никуда не исчезли. А для Сейма такой правитель порой даже выгоден. Не всегда, конечно, но частенько.

Судя по обращению с псами, в плане личной силы монарх всё же кое-что умел. Уделяй он побольше времени тренировкам, наверняка сейчас представлял серьёзную угрозу для многих противников.

Но в политическом плане он был полным нулём. Самовлюблённый смертный, готовый идти на поводу у эмоций и выстраивающий картину, опирающуюся только на них. Такие способны привести свой народ только к пропасти и разрушению. Удивлён, что он не ратовал за войну против Пруссии, а выступал за сохранение мира.

Стоило нам расположиться в салоне автомобиля, как рядом снова зазвучал голос Оболенского.

— Как вы собираетесь платить, граф? Потоцкие возможно и будут согласны с суммой контрибуции, но им потребуется время, для того, чтобы собрать деньги. А Даша сказала, что нам нужно как можно скорее прибыть в Данциг.

Сделав короткую паузу, добавил.

— Денег у меня не так много, но хватает должников. Моей просьбы будет достаточно, чтобы они ссудили вас деньгами, не взяв процентов. А как разберетёсь с военными трофеями, вернёте.

Посмотрев на него, улыбнулся.

— Благодарю за предложение, но думаю, что к вечеру вопрос с выплатами уже будет закрыт. Лучше скажите мне, князь, почему все так бурно отреагировали на мирную конференцию под эгидой Ганзы?

Тот хмыкнул и на момент отвёл взгляд, глядя в окно. Задумчиво протянул.

— Даже не знаю, как вам объяснить, Василий….

Глава IV

Барьер, который я выставил, когда мы покинули дворец, ещё работал и надёжно укрывал нас от любого постороннего внимания, включая водителя. Но Оболенский предпочёл дополнить его своим собственным. Только после этого повернулся ко мне.

— Конференцию собирает Ганза. Вы же представляете себе, что это такое?

В голове всплыли формулировки из газет и цитаты из книг, которые я читал, пока ещё был в университете. Ничего пугающего в них не содержалось и, судя по тону, Ратибор подразумевал нечто совсем иное. Тем не менее, что-то ответить ему требовалось.

— Торговый союз вольных городов?