Возвышение Меркурия. Книга 10

Возвышение Меркурия. Книга 10

Глава I

В сознании сразу же прозвучал рык Сандала.

— Рр-р-расказывай! Таких смерр-р-ртных ещё много?

Я вновь усмехнулся, обводя взглядом окрестности и оценивая ситуацию. Потом мысленно ответил, донося слова до обоих спутников.

— Сет был здесь. Очень давно, лет двести или триста назад, но появлялся. Более того — набирал свиту и пытался организовать сопротивление. Этот артефакт создан им.

Дракон опустился ниже, завис напротив меня и скептически уточнил.

— Это хорр-р-рошая новость?

Я медленно кивнул, стараясь не делать резких движений головой, которая разрывалась от боли.

— Раз жив Сет, значит могли остаться и другие. Точно так же пытающиеся разобраться в ситуации и ведущие битву. Ещё он нашёл способ перемещения между осколками и мирами. Плюс, оставил возможность отыскать его, если возникнет такая необходимость.

Спутник глянул на груду песка, в которую превратился Потоцкий. Вернул внимание на меня и непонимающе рыкнул. Я же слабо усмехнулся в ответ.

— Верно. Здесь хорошая новость заканчивается и начинается плохая. Он оставил здесь троих смертных. Подготовленных членов свиты, каждый из которых был силён. Вручил им артефакты с колоссальным резервом энергии и техникой создания своего собственного образа. Даже дал им шанс отыскать его, если возникнут критические проблемы и попросить о помощи.

Дракон мрачно уставился на меня, а в разуме послышался писк Мьёльнира.

— Но они не сс-с-справились, да?

Хмыкнув, я потянулся к мечу, который лежал рядом, утопая в песке.

— Не справились. Не знаю, как именно, но, как минимум, одного из них убили. Хотя, скорее всего, разобрались со всеми тремя. Уцелей хоть кто-то и он отомстил бы за смерти других.

Зависший в воздухе призрачный дракон склонил голову и с сомнением посмотрел на меня правым глазом.

— Смерр-р-ртные алчны до власти. Тебе ли не знать.

Я с интересом глянул на спутника. Он провёл не так много времени среди людей, но утверждал с таким видом, как будто обитал среди них многие века. Либо я чего-то не знал о мирах драконов, либо он попросту копировал мою манеру мышления.

Тот уловил ход моих рассуждения и сразу насупился. А я озвучил ответ.

— Трое членов свиты, которые долго сражались бок о бок. Просто представь, что я пропал, а потом погиб кто-то из наших. Лера, например. Или Кристина, Ульяна, Измайлов, Ульрих. Да кто угодно. Остальные сочли бы месть долгом чести.

Конечно, оставалась вероятность, что между смертными, которых отобрал Сет, отношения были более напряжёнными. Но даже в таком случае, они должны были вернуться за артефактом. Потому как возможность установления контакта с богом и открытия проходов за пределы этого мира, становилась доступна исключительно в момент, когда все три кольца находились рядом. Раз артефакт оказался у Потоцкого и за прошедшее время его никто не забрал, значит остальные члены свиты тоже мертвы.

Почему я настолько в этом уверен? Потому что Сет перестраховался — включил в каждый из артефактов возможность поиска остальных. Как бы ни старались его спрятать, члены свиты всё равно могли обнаружить кольцо. Осталось только разобраться, как запустить комбинацию и зафиксировать местоположение двух оставшихся предметов. После чего обдумать дальнейшие действия.

— Надо разысс-с-скать артефакты. А потом Сс-с-сета. И поговорить.

По поводу первого, я был с Мьёльниром полностью согласен. А вот что касалось Сета — стопроцентной уверенности не было. Он покинул этот мир очень давно. И, насколько я понимал, с тех пор больше не появлялся. Если предположить, что открывшийся проход выведет к египетскому богу, где бы тот не находился, есть большой шанс угодить в западню. В конце концов, он мог столкнуться с настоящим противником и проиграть. А из его «искры» вполне могли сделать метку, рядом с которой выстроить ловушку. Как знать, сколько ещё миров он успел пройти, оставив в каждом такую вот небольшую группу смертных. Вполне логично соорудить капкан, в который те попадут при попытке выйти на контакт со своим покровителем.

К тому же были и другие варианты. Сет, это конечно не Локи. Но он вполне мог разочароваться в борьбе и захватить какой-то отдельный мир, став там верховным богом. Учитывая, что уже на момент создания этих артефактов он в разы превосходил меня по силе, сейчас я точно проиграл бы в открытом бою. Даже двести лет — немалый срок, за который можно стать намного сильнее.

Да и выбрать сторону тех, кто всё это устроил, он тоже, при определённых обстоятельствах, способен. Так что над нашей потенциальной встречей ещё надо было подумать. А вот кольца отыскать точно требовалось. Во-первых, это техники открытия проходов между мирами и осколками. А во-вторых, громадный объём божественной мощи, которую я могу поглотить. Этот артефакт уже опустошён. Да и энергетический конструкт бесполезно развеялся в пространстве. Но если остальные два не использованы, это станет великолепным шансом, чтобы как минимум вдвое поднять объём «искры». Тогда я достигну приблизительно десятой части своей изначальной силы. Той, которой обладал до того, как оказался в этом мире.

От кружащих в голове мыслей отвлёк рык Сандала.

— Там что-то стрр-р-ранное. Новые врр-р-раги!

Договорив, дракон молнией устремился в сторону и через секунду показал мне картинку. Весьма интересную, надо сказать.

Спиной к остаткам песчаной бури стояла цепочка морских охотников. Чуть впереди строя расположился неведомо как оказавшийся здесь Оболенский. Рядом замер сжимающий саблю Билли, а в стороне застыла мрачная Лера, подле которой скрежетал костяными клинками Жорик.

В небе всё ещё реял один костяной дракон, а фланги ирландцев прикрывала сотня конструктов, но было очевидно, что ряды моей небольшой армии сильно поредели.

Напротив них выстроилось около полусотни солдат в роскошной, но запылённой зелёной форме. Хотя, облик у них был немного странным — за плечами каждого было закреплено что-то вроде крыльев, сделанных из длинных птичьих перьев, а правые запястья воинов охватывали широкие браслеты, материал которых напоминал леопардовую шкуру.

Через мгновение Сандал потянул чуть божественной мощи, подсветив их энергетические каркасы, и все мысли о странности одежды сразу вылетели из головы.

По той простой причине, что почти каждый из этого отряда дотягивал до Великого Мастера. А некоторые перешагнули этот порог, отдалённо напоминая Шуйского или Голицына. Их командир, который сейчас приближался к Оболенскому, на первый взгляд, вовсе не уступал князю в плане личной мощи.

Остановившись, неизвестный мне офицер выставил вперёд подбородок и щёлкнул каблуками сапог.

— Роман Воловский, ротмистр Первой, лейб-гвардии хоругви крылатых гусар, Королевства Польского. Могу я поинтересоваться, по какому праву вы вмешиваетесь в этот конфликт, Ваше Сиятельство? Разве вы являетесь его стороной?

Окинувший его взглядом Оболенский усмехнулся.

— Перед кем сцену играешь, Рома? Своих хочешь впечатлить али на наших страху нагнать? Мы-то с тобой друг друга точно не первый раз видим.

Глянув на строй солдат за спиной поляка, чуть поморщился.

— Я изволю ожидать графа Афеева, который является моим помощником по дипломатической миссии и хранителем Малой Императорской печати Рюриковичей. Заодно присматриваю, чтобы вы порядок не нарушали установленный.

Крылатый гусар с интересом посмотрел на кавалергарда. Потом прошёлся взглядом по морским охотникам, что замерли с саблями в руках.

— Порядок никто не нарушал, князь. Ты сам видел, какая сила там бушевала. Думаешь, выжил граф твой?

Оболенский махнул рукой.

— Этот-то выжил, что ему сделается. Раз об него даже япошки зубы обломали, то куда уж тут какому-то Потоцкому.

Ротмистр чуть изменился в лице и скрипнув зубами, сделал следующий ход.

— Со всем уважением к вашим заслугам, Ваше Сиятельство, но вы не участник этой войны родов. Очевидно, что на территории дворца произошёл личный поединок между двумя свободными шляхтичами. Моя задача — определить победившего и сообщить о том королю. Находясь здесь, вы препятствуете исполнению закона.

Вздохнув, я поднялся на ноги и убрал меч в ножны. Пожалуй, если дать им ещё немного времени, то дело дойдёт до схватки. Исход которой я заранее предсказать бы не взялся. Оболенский, безусловно, силён. Но и этот Воловский давно вышел за пределы Великого Мастера. Да и Дар у него не идентифицируется. Хотя, возможно лишь из-за того, что смотрю через Сандала, а не сам.

В любом случае, рядом с этим поляком находилось ещё полсотни Одарённых высокого ранга. И если два отряда сцепятся между собой, то без потерь точно не обойдётся.

Потому, я сцепил зубы и, стараясь не обращать внимания на боль в мышцах, зашагал к брусчатке, на которой выстроились солдаты.

Песок всё ещё продолжал осыпаться, скрывая мою фигуру — похоже Потоцкий поднял здесь не просто бурю, а создал гигантский песчаный смерч. Рассмотреть меня при помощи силы присутствующие тоже не могли — мешали остаточные завихрения энергии, искажающие восприятие и мешающие работе любых техник.

Поэтому, когда я вынырнул из стены песка, на лицах польских гусар отразилось изумление, а по выстроившейся цепочке промчался вал шёпота — военные не удержались от восклицаний.

Их командир, который как раз закончил очередную фразу в споре с Оболенским, дойдя до того этапа, когда в дело идёт имя короля и завуалированные угрозы, сначала не понял в чём дело. А потом уставился на меня с ещё большим удивлением, чем его подчинённые.

На лице Леры проявилось облегчение и радость, а Прохор вовсе расплылся в широкой улыбке. Вот оглянувшийся Оболенский придирчиво нахмурился. Глянув на облако оседающего песка, укоризненно покачал головой.

— А я ведь предлагал взять меня с собой, граф. Тогда возиться пришлось бы намного меньше.

Воловский дёрнул уголками губ и шагнул мне навстречу. Вытянувшись, заговорил.

— Роман Воловский, ротмистр Первой, лейб-гвардии хоругви крылатых гусар, Королевства Польского. По приказу Его Величества, Яна Третьего, мне должно установить победителя в вашей дуэли с Потоцким.

Я приподнял брови и повернув голову, выразительно указал взглядом на солидный участок земли, покрытый толстым слоем песка. Туда, где совсем недавно стоял дворец Потоцких.

— Разве это не очевидно?

Гусар тоже обвёл взглядом пространство за моей спиной. Падающего с неба песка стало гораздо меньше, так что теперь ситуацию можно было оценить более точно. Тем не менее, он уточнил.

— Согласно закону Королевства Польского, мне необходимо услышать это из ваших уст, пан Афеев.

Сандал недовольно рыкнул. Но предлагать извлечь его мозги из черепной коробки не стал. Дракон тоже был вымотан почти до предела, да и ранг потенциального противника отлично видел. Если вдруг пришлось бы сейчас с ним сражаться, единственным реалистичным вариантом взять верх была бы переработка части «искры».

— Я убил Потоцкого во время поединка. Этого достаточно?

Роман мельком глянул на песок, в который превратился дворец и задумчиво поинтересовался.

— А труп мы там обнаружим? Может, хотя бы его части?

Отрицательно качнув головой, я обозначил ему ситуацию.

— От него ничего не осталось. Боюсь, даже родового перстня.

Тот недолго подумал, хмуря брови и оценивающе меня разглядывая. Наконец кивнул.

— Хорошо. Согласно закону Королевства Польского о родовых войнах да поединках шляхтичей, я признаю за вами право требовать официального признания себя победителем в данном конфликте.

Торжественно озвучив эти слова, сразу же добавил.

— Также, я уполномочен донести до вас приглашение от Его Величества, Яна Третьего. Король желает видеть вас. Немедленно.

Только этого мне для полного набора ощущений и не хватало. Беседы с местным монархом, который наверняка начнёт интересоваться характером проявленной силы и способом, которым я обеспечил себе победу. Конечно я маскировался. И до момента, пока польский магнат не пустил в дело артефакт Сета, схема прикрытия работала более чем неплохо. Скорее, даже до той секунды, как он принялся обращать всё подряд в песок, разнося собственный дворец. А после этого сторонние наблюдатели никак не могли увидеть, какого характера сила применялась мной в схватке. Раз у меня самого толком не получалось ничего рассмотреть, то у смертных это подавно не могло выйти.

— Если рр-р-рядом нет ещё одного с таким арр-р-ртефактом.

Судя по фразе Сандала, прозвучавшей в моей голове, дракон продолжал подозревать членов свиты Сета в расколе. Хотя, как знать. Я в этот вариант не слишком верил, но прежде чем что-то утверждать наверняка, стоило бы всё проверить.

Посмотрев на гусара, я пожал плечами.

— Думаю, для начала мне стоит сменить одежду и принять душ. Хочу заметить, я только что вышел из боя, ротмистр. Потому, если это лишь обычное приглашение, то предпочту сначала посетить дом, арендованный нашей дипломатической миссией.

Судя по выражению глаз, королевскому гвардейцу очень хотелось сказать, что мне необходимо отправляться во дворец прямо сейчас и он вежлив исключительно из-за этикета и наличия поблизости князя Оболенского. Но мы оба понимали, что это станет нарушением дипломатической неприкосновенности. Пусть верительные грамоты мы ещё не вручили, но тем не менее, являлись членами официальной миссии от имени Российской империи. И если право патрициев убивать друг друга в любое удобное для них время не оспаривал ни один монарх из тех, что хотели править долго и счастливо, то с точки зрения государственных структур, мы обладали иммунитетом.

Не говоря уже о том, что войну с Потоцкими можно было расценить, как попытку убить посланника Рюриковичей. Да, вроде как изгнанного за пределы государства при помощи мудрёного поручения. Но при этом путешествующего в компании Оболенского и каким-то образом замешанного в недавних событиях вокруг Российского престола. Которые многие сторонние наблюдатели расценивали либо как переворот, либо как его успешное предотвращение.

— Не смею спорить, пан Афеев. Тем не менее, настоятельно попрошу вас незамедлительно явиться к Его Величеству, как только приведёте себя в порядок. Что касается войны родов, то, в связи с вашей победой в поединке над паном Потоцком, я, Роман Воловский, властью данной мне Его Величеством Яном Третьим, объявляю о перемирии. Кое продлится до момента подписания мирного договора, либо до решения одной из сторон продолжить военные действия, с обязательной отправкой соответствующего уведомления в срок, установленный законом.

Интересно. То есть, для победы в войне фамилий достаточно убить главу рода противника? Безусловно, у Потоцких скоро появится новый лидер. Но что-то подсказывало, после бойни в Варшаве он вряд-ли станет всерьёз раздумывать о продолжении конфликта.

Я выразил своё согласие коротким кивком, кажется, несколько разочаровав офицера. А через какие-то несколько минут мы двинулись в сторону дома, с комфортом разместившись в пассажирском автобусе, против временного использования которого у гусара возражений не имелось. Транспорт относился к городскому, и нам этого было достаточно. Если быть ещё более точным — всем было наплевать, что именно скажет по этому поводу ротмистр. Увидев способ быстро добраться до арендованного здания, мы сразу двинулись к стоящей технике. Тогда как Воловский, видимо, решив соблюсти формальности, озвучил нам вслед слова о том, что мы можем воспользоваться транспортом, при условии компенсации городской казне в случае его повреждения.

За рулём временно изъятого транспорта расположился Прохор, и мы тронулись с места, уложив раненых на разложенные сиденья. Конструктам и костяному дракону повезло меньше — эти должны были добраться до дома своим ходом. Впрочем, пока я всё равно не до конца понимал, что с ними делать. Возможно, пока окажутся на месте, в голове как раз появятся какие-то идеи.

Лера коротко пересказала всё, что происходило с момента, как я отправился во дворец. Как выяснилось, они отбили ещё две атаки союзников Потоцких, которые пытались прорваться на помощь своему сюзерену. А потом на месте дворца закружилась песчаная буря и жрица пыталась провести разведку, отправляя внутрь некроконструктов. Собственно, именно эти её эксперименты и привели к столь сильному сокращению числа костяных воинов.

Второй пострадавший морской охотник тоже оказался жив. Чтобы убить одного из некротических ирландцев, требовать чуть больше, чем просто разорвать его на две части. Некромантка обещала заняться обоими тяжело ранеными, как только мы прибудем на место.

Самого меня никто ни о чём не спрашивал. Даже Оболенский молчал, лишь с интересом поглядывая в мою сторону. Но состояние оценил верно и с расспросами не лез.

Наконец, оказавшись в своей спальне, я первым делом разделся и двинулся в ванную. Желание избавиться от песка, который, казалось, засел в каждой складке одежды, забился в поры кожи и скрипел на зубах, было буквально нестерпимым.

Выбрался я оттуда изрядно посвежевшим и чуть пришедшим в себя. Использовать божественную силу для придания бодрости смертной оболочке не стал. Плоть и так перенесла запредельные нагрузки. Но обычный душ позволил немного взбодрить тело.

Халатов тут не нашлось, поэтому я обмотал бёдра полотенцем и, усевшись на кровать, взял кольцо. Подбросил его на ладони. Присмотрелся, ещё раз оценивая объём силы, который потребуется на проведение поиска. И решившись, улёгся на постель, после чего прикрыл глаза и запустил технику.

Энергии на неё уходило совсем немного. Да и нагрузка на каркас создавалась совсем крохотная — плетение всего лишь должно было показать местоположение двух артефактов, которые заранее связали с имеющимся у меня. Всё, что требовалось — уловить их сигнал.

В этом плане комбинация сработала идеально — отклик я получил уже через секунду. Спустя ещё несколько, убедился, что не ошибся и прекратив работу плетения, открыл глаза. Странный результат, если быть честным. Не совсем ожидаемый.

Дверь распахнулась и в комнату ввалился хмурый Оболенский. Не успел я выпрямиться, усаживаясь на кровати, как князь окружил помещение барьером и, грохнув о столик бутылкой вина, мрачно уставился на меня.

— Думаю, нам надо поговорить, граф.

Глава II

Глянув на непривычно серьёзного князя, я показательно опустил взгляд на полотенце и Оболенский с лёгким смущением кашлянул.

— Вы правы, Василий. Для начала лучше одеться.

Понял он всё вроде верно, но вот комнату покидать не стал. Так что облачаться в чистую одежду мне пришлось в ванной комнате. Когда вернулся назад, уже в штанах и рубашке, князь крутил в руках наполненную вином серебряную чашу, задумчиво вглядываясь в напиток. Вторая стояла на столешнице.

Подняв на меня глаза, чуть прищурился, и я ощутил лёгкое давление на энергетический каркас. Хотя, учитывая силу патриция, это скорее было неосознанное действие. Целенаправленное внимание с его стороны, выглядело бы совсем иначе.

Дождавшись, пока я займу единственный в комнате табурет, расположившись за столом, Оболенский попытался начать разговор.

— Ваш сегодняшний бой, граф. Он…

На момент замолчав, скривил губы.