Наследник фортуны

Глава 5

— В душу запала, ваше благородие? — по-доброму усмехнулся Гришка и плюхнулся рядом со мной на сиденье двуколки. — Токмо старовата для вас Лизавета Васильевна. Ей почитай уже годков двадцать пять. А вот обручального кольца на пальце нет. Видать, не могет ей папенька жениха подобрать. Наверное, что-то с ней не так. А можа, она ужо и вдовица.

— Чего-то ты, Гришка, совсем распустился, — тяжело глянул я на него и картинно всхрапнул. — Язык без костей.

— Простите, ваше благородие! — тотчас выдохнул крепыш и втянул голову в плечи. — Верно говорите. Лишка я ляпнул. Больше не буду. Не сомневайтесь.

— Поехали.

Парень поспешно тряхнул вожжами, посылая лошадке сигнал, что перекур закончился. А та недовольно фыркнула и снова покатила за собой двуколку.

Спустя минуту повозка выбралась на оживлённую улицу, угодив в затор из повозок и автомобилей. Вот, значит, когда появились пробки. Только эти пахли не только выхлопными газами, но и свежим навозом. Зато в этом мире не было гула самолётов и шума вертолётов. А то эти звуки даже в отпуске всегда вызывали у меня жгучее желание поднять взгляд и проверить: не враги ли?

— Григорий, — намеренно назвал я крепыша полным именем, дабы показать, что ещё сержусь на него. — Ты видел, что сотворила Елизавета Васильевна? Она же лекарь, а такую… э-э-э… «ступеньку» изловчилась смастерить. Да ещё и с открытыми глазами. Я даже не заметил, как она в транс ухнула.

— А чего тут такого, ваше благородие? Вы же сами мне говаривали, что многие маги уже спустя полгодика после открытия дара умеют… как это по-научному? Расщеплять сознание. О! А ещё через годик дворяне начинают постигать энергетические структуры, такие, как та «ступенька».

— Да-а, верно, — протянул я, уставился на штиблеты и мучительно нахмурился.

Память Ника сообщила мне, что Гришка нигде не ошибся. Любой маг с помощью своего дара мог создавать структуры, состоящие из магической энергии дара. В первую очередь подобные структуры обладали плотностью, на чём и строилось их использование. Плотность зависела от количества магической силы, вложенной в энергетический каркас. Жаль, я пока далёк от создания такой магии, как улитка от МКС. Энергоструктуры стоят на ранг выше, чем простое взаимодействие со способностью дара, будь то управление огнём, водой или, как у меня, проклятиями.

Я поморщился, помассировал виски и вдруг заметил мальчишку лет десяти. Он стоял около панорамного окна с надписью на стекле «Польская пекарня» и на фоне стука трамвайных колёс весело горланил:

— Купите бублички! Горячи бублички! Гоните рублички! Скорей сюда…

Пацан раскраснелся от усилий и недобро поглядывал на подводу с бочками, распространяющими насыщенный запах свежей рыбой. Но даже этот запах не перебивал мощный аромат свежей выпечки, идущий от пекарни. Из-за него мой желудок стал урчать, да так тоскливо и громко, что выть захотелось. Пришлось напомнил себе, что я по пути в Петроград заглядывал в саквояж и увидел, что Иван Петрович Жлоб положил в него всего тридцать рублей. Чую, что на эти деньги долго в этом мире не проживёшь, но уточнить надо бы, а то вдруг тут инфляция не так сильно разгулялась, как на моей Земле?

— Гришка, а напомни-ка мне сколько в месяц получает рабочий, скажем, фабрики?

— Рубчиков двадцать пять, ваше благородие.

— А хлеб нынче почём? — продолжил выяснять я аспекты местной экономики, косясь на серое неприметное здание. На его ступенях кряхтела пара стариков, а чуть в стороне, на деревянной тележке, сидел безногий хмурый мужик в потёртой военной форме с приколотыми к груди наградами.

— Хлеб-то? Пять копеек за кило пеклеванного.

— А за обучение в университете, небось, придётся уплатить несколько сотен рублей, — тихонько пробурчал я себе под нос и, решившись, громко добавил, пока мы далеко не отъехали от пекарни: — Гришка, сбегай, купи с десяток пирожков. Вот тебе четвертак. И шустрее давай.

— Будет сделано, ваше благородие.

Крепыш отсутствовал пару минут, а когда выметнулся на улицу на его физиономии сверкала улыбка до ушей, а в руках обнаружился бумажный кулёк, из которого выглядывали румяные бока пирожков. Даже лошадь заинтересовалась манящим запахом. Она потянула бархатными ноздрями и заржала. Но парень лишь похлопал её по морде, забрался в двуколку и протянул мне благоухающий кулёк с жирными пятнами от масла.

— Угощайся, — протянул я парню горячий пирожок.

— Благодарствую! — радостно выдохнул он и жадно схватил выпечку.

Мы принялись жадно уминать пирожки, а двуколка в это время всё больше удалялась от красивых центральных районов. Постепенно особняки сменились двухэтажными запятнанными плесенью домами из потемневших от времени и влаги брёвен. Мутные окна подслеповато смотрели на немощёные улицы с глубокими лужами. Появились бездомные собаки, кои с надеждой косились на нас. А местные лохматые жители провожали нашу повозку хмурыми, недобрыми взглядами исподлобья.

Притихший Гришка неожиданно прошептал, настороженно зыркая по сторонам:

— Всё ж таки зря мы приехали сюда, ваше благородие. Здесь с гнильцой людишки имеются. Могут и обчистить вас. Аристократов же за что уважают? За их магию, власть и крепкий тыл в виде рода. А ежели в таком месте будет проживать какой-нибудь дворянин, то, значится, нет за ним никого и ничего. Или хоронится он от кого-то.

— Не нагнетай, — оборвал я его, играя желваками. — Ночь переночую. С мыслями соберусь, а завтра поутру уже уеду. А если кто попробует обчистить… тому кадык вырву.

— А можа, и всё обойдётся, Никита Иванович, тут ведь в основном простой рабочий люд живёт. К примеру, Глашка моя — швея. Вот и её дом с медной табличкой.

Я глянул на покосившуюся входную дверь, затем мазнул взором по окнам первого этажа. Половина из них оказалась забита досками, а на одной красовалась кривая надпись «Долой аристократию!»

— Тпру-у-у! — выдохнул крепыш, остановив лошадь.

Гришка выбрался из двуколки и привязал животину к высокому дереву, в чьих ветвях шумел ветерок и будто шептал мне: «Беги… беги отсюда глупец. Тут холера, крысы и революционеры».

Если верить памяти Ника, то о Первой русской революции здесь ещё не слышали, а вот первая мировая заварушка в местной Европе отстрелялась ещё пятнадцать лет назад. В целом же эта Земля здорово напоминала мою родную: тут имелись те же страны, народы и даже прогремели некоторые похожие события. Однако здесь не было тех исторических личностей, к коим я привык со школы. В Америке высадился не Колумб, а Петроград назвали в честь другого Петра. И вот стоит ли на фоне таких данных примерять на этот мир историю моей родной Земли?

Я задумчиво почесал щеку, взял из двуколки саквояж, вместе с Гришкой поднялся на второй этаж по деревянным истёртым ступеням и пошёл по скрипучим половицам полутёмного коридора. По бокам выстроились однотипные двери с облупившейся шершавой краской. А в пыльном воздухе пахло пригоревшей едой, потом, грязью и чем-то кислым. Из комнат же неслись разнообразные звуки: собачье ворчание, истерический плач ребёнка, ритмичный скрип железной кровати и громкий старческий кашель.

— Я как-то так себе и представлял коммунальные квартиры. Не хватает только развешенного на верёвках белья и пьяного деда в трусах, — прошептал я себе под нос и услышал разговор, который шёл за приоткрытой дверью одной из комнат.

— … Братцы, будет-таки большая кровь. Немчура опять голову подымает. Не хватило им прошлого раза. Как бы нашу Империю не втянули в дела эти военные, — проговорил кто-то грубым, прокуренным голосом. — В тот раз мы были в союзе с Кальмарской унией, Британией и Францией. А теперича? Теперича говорят, что немчура втихомолку договорилась с этими… у которых флаг полосатый.

— Соединённые Штаты Америки, — протараторил другой голос, высокий и звонкий. — Но чем они им подмогнут? Они же на том конце света.

— А деньжата? А боевые маги? А оружие? — прозвучал низкий бас ещё одного мужчины. — Да и бриташки могут нынче и за немчуру пойти… Нет у меня к ним доверия, разорви их демоны!

— Ты демонов-то не поминай! — испуганно взвизгнул обладатель звонкого голоска. — Ходи лучше. Что у тебя там осталось? Валет и десятка?

— Ефим, ты ведь образованный человек, ребятню нашу грамоте учишь, а суеверный, как бабка. Нет никаких демонов. На вот тебе туза. Съел? Гони пятиалтынный, раз проиграл.

— Вот ты демонам сам скажешь, что их нет, когда они тебя за гузно схватят! — зло бросил Звонкий, он же Ефим. — Я давеча только читал в журнале «Занимательные происшествия» о том, что полицейские стражи из третьего отделения опять накрыли секту, промышлявшую человеческими жертвоприношениями. Они, как пить дать, демона хотели вызвать и вызвали бы, ежели бы не полицейские.

— Да все эти сектанты — зажравшиеся дворяне, которых скука одолела. Они лишь играют в вызывание демонов. Но скоро им будет чем заняться, — раздался четвёртый голос, вкрадчивый и уверенный. Его хозяин явно привык к тому, что окружающие ловят каждое его слово.

— Тихо, шкандыбает кто-то, — услышал наши шаги обладатель баса.

Все четверо замолчали, а дверь в их «апартаменты» со скрипом закрылась.

Гришка же остановился возле соседней двери, достал из кармана ключ и отпер им замок. Мы вошли в небольшую комнату с зелёными вспухшими обоями, двумя полками с глиняной посудой и рукомойником. На покрытом клеёнкой кухонном столе прикорнули примус и керосинка. А около окна с чистенькими голубыми занавесками притулилась панцирная кровать с матрацем. На полу лежали два круглых половика. В углу, возле входа, обосновался платяной шкаф, а напротив него обнаружилась ещё одна дверь. Видать, она вела в соседнюю комнату, кою тоже снимала Глашка.

— Ну-с, как-то так, ваше благородие, — невесело проговорил Гришка и поставил в угол наши мешки с вещами. — Не барские хоромы, но чем богаты — тем и рады. Присаживайтесь вон на табуреточку, Никита Иванович. Я сейчас мигом Мартына найду и упрошу его двуколку вернуть в поместье. За полчасика, думаю, управлюсь. Глашка же моя токмо к вечеру вертается. Но мы тут и без неё справимся.

— Угу, — проронил я и пристроил на табуретку саквояж.

Крепыш положил ключ на стол и выскочил из комнаты. А я закрыл на щеколду дверь и отдёрнул занавеску, дабы было посветлее. Между рамами обнаружилось целое кладбище из засохших мух и прочих насекомых, а на подоконнике в горшке рос какой-то аленький цветочек.

— М-да, — вздохнул я, уселся на заскрипевшую койку и ещё раз безрадостно оглядел комнату. — Нет, тут жить нельзя. Конечно, я и в блиндаже пару недель куковал с несколькими пердяще-храпящими господами, но там у меня не было выбора. А здесь он есть. Решено. Одна ночь — и надо перебираться в более комфортабельное место.

Но как в этом мире по-быстрому заработать денег? Какие-то масштабные проекты мне сейчас явно не с руки лепить. А вот что-то мелкое, вроде купил и тут же продал — вот это мне подходит. А ещё можно кому-нибудь оказать дорогостоящую услугу или облапошить на кругленькую сумму. Лучше всего, конечно, в казино выиграть крупный приз или в карты. Хм-м-м… А вот с картами интересная мыслишка. Тут выиграл, там выиграл — и червонец уже в кармане.

Внезапно мои мысли прервало требовательное кошачье мяуканье, за которым последовало настойчивое скрежетание когтей об входную дверь.

Я открыл дверь и обнаружил в коридоре здоровенного рыжего кота. Увидев меня, он зашипел, отбежал на пару шагов и подозрительно сощурил глаза.

— Я тебя тоже впервые зрю, но, как видишь, веду себя прилично. Будешь заходить? Да не бойся ты, солдат животное не обидит. К тому же у меня дома жил кот. Правда, виделись мы только когда мне давали отпуск, а всё остальное время он отирался у соседки.

Кот поразмыслил пару секунд, а затем решил рискнуть. Пушистой пулей проскочил мимо меня и исчез под шкафом. А я закрыл дверь и вернул свой зад на койку.

Итак, как мне победить в карточной игре? С помощью своего дара? Проклясть всех картёжников, играющих против меня? Нет, всех я не прокляну. Но вот если буду играть один на один, то, наверное, смогу провернуть такой финт ушами. Правда, я пока только с закрытыми глазами могу создавать проклятия, да и то они у меня выходят все смертельными, поскольку мне не удаётся отщипнуть от дара нужное количество энергии. Однако я могу научиться творить слабенькие проклятия. И раз уж у меня имеется свободное время, то почему бы не начать тренировки прямо сейчас?

Спустя несколько минут мне удалось войти в транс и почувствовать свой дар, который уже полностью восстановился после моих предыдущих экспериментов. Да, круто, конечно, но вот если бы он ещё умел не только проклинать, но и наоборот — наделять удачей. Вот тогда был бы полный флэш-рояль!

И тут вдруг случилось что-то удивительное… часть энергии дара перетекла в правую руку, хотя я мысленно не формировал проклятие. Это ещё что за херня?

Мои глаза от неожиданности широко распахнулись, разрывая транс. И я успел заметить пропадающий на ладони бледно-жёлтый туман. Энергия рассеялась в воздухе, на долю секунды чуть-чуть нагрев его — мне в лицо будто бы дохнул невидимка, а сам я потрясённо выдал:

— Охренеть!

В ответ на моё «охренеть» из-под шкафа выглянул кот и с любопытством посмотрел на меня. Но мне сейчас было не до него. У меня от волнения горло перехватило, а в ушах забарабанил пульс. Что это было? Другая способность дара? Но знания Ника во весь голос орали, что такого в этом мире не может быть. Один дар — одна способность. Но я же млять видел золотистый туман, а не чёрный, это точно не проклятие!

Так-с… без очередного эксперимента я явно не разберусь. Но сперва надо понять, что спровоцировало появление золотистого тумана. О чём я так усиленно думал? Об удаче. Хм-м-м… ну, поехали.

Мне с грехом пополам удалось погасить бушующие в груди эмоции и ухнуть в транс, а затем я мысленно приказал дару соорудить магию, способную повысить шанс свершения благоприятных для объекта событий. И у меня кое-что получилось… часть энергии перешла в правую руку. Но что это за магия? Точно ли она принесёт удачу? Память Ника вовсю вопила, что в этом мире не существует магов, которые могли бы одарить кого-то удачей. Поэтому на себе как-то неохота было экспериментировать. Вдруг помру?

Пришлось открыть глаза и ласково засюсюкать:

— Киса, киса, киса…

Но киса почуяла неладное и снова скрылась под шкафом. Однако она не знала с кем связалась. Я встал на четыре мосла, поморщился из-за пыли, ударившей в нос, бесстрашно запустил руку под шкаф и вытащил оттуда не желающего сотрудничать кота, который показался на свет божий уже с украшениями в виде засохших тараканов и клочьев паутины.

Кот шипел на меня и показывал клыки, но к решительным боевым действиям не переходил. Посему я без лишних проблем прижал его одной рукой к полу и кое-как вошёл в транс. Создал «Длань удачи», перенёс её на кота и отскочил от него, а то вдруг он сразу же и взорвётся, только клочья рыжей шерсти по углам разлетятся. Но кот вроде бы не собирался взрываться. Он недовольно посмотрел на меня и помахал хвостом, а потом настороженно покрутил башкой и метнулся под стол. Тотчас раздался пронзительный мышиный писк и утробное рычание кота.

Я торопливо заглянул под стол и с сильно бьющимся сердцем увидел, что животина с большим аппетитом пожирает упитанную мышь, будто бы выскочившую прямиком из мишленовского ресторана. Везение? Очень может быть, однако мышей тут хренова туча. Надо провести ещё несколько опытов, дабы убедиться в том, что я могу кого-то одаривать удачей.

Опустившись на четвереньки, я с азартом снова потянулся за котом, чтобы использовать его во имя магической науки. Но тот решил, что хватит с него науки и с пожёванной мышью в зубах метнулся в щель между стеной и рукомойником. Вот зараза! А это что у нас? Из-под рукомойника выглядывал угол пожелтевшего бумажного листа.

Моё любопытство могло дать фору кошачьему, поэтому я не побрезговал и двумя пальчиками вытащил бугристый листок с подозрительными серыми пятнами. На нём всё ещё можно было прочитать призывы к свержению аристократии, угнетающей народ. Любопытно… Тут же имелись цифры, кои утверждали, что дворян меньше двух процентов от всего населения Российской империи. Дескать, если мы соберёмся всей толпой и вломим им, то в одну сторону полетит их магия, а в другую — холеные писюны. Ну, логика в этом была.

Я вернул листок под рукомойник и воспользовался оным, дабы помыть руки. А потом услышал в коридоре торопливые шаги, приближающиеся к двери. Кто-то остановился возле неё и деликатно постучал.

— Это я, ваше благородие. Усе сделал. А обратно бежал со всех ног. И крендельков к чаю захватил, — проговорил Гришка, тяжело отдуваясь.

— Входи, — торопливо бросил я, отодвинул щеколду и посторонился.

Парень проник в комнату и с довольной миной на лице показал мне авоську с продуктами.

— Сейчас почаёвничаем, Никита Иванович.

— Погоди ты чаёвничать. Дело есть. Ты в карты умеешь играть?

— Умею, — кивнул тот и широко улыбнулся. — Хотите перекинуться? Я в «стуколку» могу и «пикет». А в «вист» не очень. Там думать надо, ваше благородие.

— Тащи карты. Поиграем, — возбуждённо проговорил я и уселся за стол. Эксперименты продолжаются. Ох, как же мне хотелось, чтобы «Длань удачи» оказалась рабочей штукой!

Глава 6

Крепыш принёс из соседней комнаты колоду потёртых карт и стал учить меня местным играм. Ни одна из них мне не была знакомой, а память Никиты молчала, поэтому пришлось признать, что опыт на себе будет не «чистым». Ведь помимо удачи, в некоторых карточных играх ещё нужно недюжинное мастерство. Однако я всё равно решил сперва на себе провести эксперимент.

— Погоди, Гришка, не раздавай. Сейчас я настроюсь на игру.

— Я тада пока воду поставлю.

Он вооружился надраенным до блеска небольшим чайником с изогнутым носиком и двинулся к жестяному ведру с крышкой, стоящему в углу на табуреточке. А я отошёл к окну, встал спиной к парню, погрузился в транс и буквально за полминуты соорудил «Длань удачи». Быстро-то как! А ведь управлять даже способностью дара — это вам не жук лапкой потрогал. Кажется, я гребанный гений! Или у меня случилась какая-то синергия с телом Никиты. Она-то и позволяет мне постигать магические премудрости ударными темпами.

— Играем, Никита Иванович? — нетерпеливо проговорил Гришка.

Я молча кивнул и перенёс «Длань удачи» на свою левую руку. Моё тело ничего не почувствовало. Но главное, чтобы магия сработала. Ох, как же мне этого хочется! Аж зубы чешутся.

Распахнув глаза, внимательно посмотрел на чёрные стрелки дешёвых настенных ходиков и запомнил время. Надо понять, как долго функционирует «Длань удачи».

Крепыш между тем уже принялся раздавать карты, кои ложились на немного липкую клеёнку с редкими порезами от ножа.

Я уселся на табуретку и покосился на чайник, который, тут же на столе, оседлал примус. И когда он, спустя несколько минут, закипел, Гришка восторженно смотрел на меня, крутил головой и приговаривал:

— Вот вам карта идёт, ваше благородие! Туточки продуть сложнее, чем выиграть.

— Но один кон из трёх я всё же проиграл, — хмуро выдал я, хотя внутри меня всё пело от радости. Кажется, «Длань удачи» работает!

— Вы продули от недостатка опыта, — махнул лапищей крепыш, снял чайник с примуса и налил исходящую паром воду в две эмалированные кружки со сколами. Потом он потянулся к жестянке с заваркой, и вдруг дикий кошачий вопль шилом вонзился в мои барабанные перепонки.

— Господи боже мой! — вторил воплю речитатив Гришки, который вместе с табуреткой чуть не подпрыгнул до потолка.

Следом из-под стола рыжей молнией выметнулся кот и шмыгнул под койку, где стал урчать и шипеть.

— Чего это он? Ты ему на хвост, что ли, наступил?! — выпалил я, чувствуя, как успокаивается сердце, а рука перестаёт искать на боку кобуру.

— Ага, наступил. Неуклюжий я. Коряга, одним словом.

— М-да, не повезло коту.

И что же это выходит? Я наложил на кота «Длань удачи» минут пятнадцать-двадцать назад и за это время ему только однажды повезло. Он поймал мышь. А сейчас — не повезло. Выходит, что магия точно перестала действовать. Итог: всего одна удача за четверть часа. Мне же в карточной игре фартило будь здоров Иван Петров. И из этого можно сделать предварительный вывод, что моя золотистая магия повышает вероятность исхода благоприятных для цели событий, основанных на удаче. Если я буду сидеть на горе Синай, то хрен там что произойдёт, даже ежели я наложу на себя сильнейшую «Длань удачи». А вот если мне с «Дланью удачи» пойти в казино или в бой, то в этом случае некоторые события точно сыграют в мою пользу.

Однако эта магия явно не всесильна. Она наверняка лишь повышает процент везения. Так что даже если с заряженной по самые брови «Дланью удачи» прыгнуть со скалы, то крылья у меня точно не отрастут и внизу вряд ли окажется батут или огромный стог сена.

Придя к таким выводам, я горящими от возбуждения глазами глянул на Гришку. А тот поставил передо мной кружку с плавающими на поверхности чаинками. Я сделал маленький глоток, признал чай годным и начал попивать его, заедая душистыми крендельками.

Попутно мы с парнем снова стали играть, и теперь мне шли вполне обычные карты.

— Чёй-то госпожа Фортуна перестала вам улыбаться, — беззлобно подметил крепыш.

— Угу, — кивнул я и глянул на часы.