Драго. Том 2

— Для меня это будет большой честью, сеньорита, — вслух сообщил я Николетте, после чего она ожидаемо зарделась еще сильнее.

— Есть еще кое-что.

— Что?

— Как сказала сеньора Романо, когда ты станешь варлордом, ты подпишешь контракт на мою охрану. А еще ты уже зачислен в службу внутренней безопасности корпорации на должность старшего оперативного специалиста. И в твоих обязанностях значится статус моего личного телохранителя. Тебе, кстати, уже пришло сообщение на ассистант.

— Ты прочитала? — глянул я на личный и персонифицированный ассистант, который на время вылазки оставлял здесь.

— Нет, мне сеньора Романо об этом сказала, а звуки оповещений твоего ассистанта я слышала. Он такой один, от отдела кадров. Перепутать сложно.

Комментировать ничего не стал, только вздохнул. Не сразу поняв, в чем дело, но потом ка-а-ак поняв.

То есть теперь, получается, с получением мною задания на личную охрану, или Николетта должна постоянно сидеть дома, чтобы я мог решать свои дела, либо же она должна постоянно ходить со мной.

Интересное кино.

Но был во всем этом еще один, весьма интересный момент.

— Служба внутренней безопасности, значит, — не особо скрывая удивления, протянул я.

— Что такое? — почувствовала мое удивление Николетта. — Ты чем-то… озадачен?

— Да. Тем, что это служба внутренней безопасности корпорации.

Причем не просто служба внутренней безопасности. Охранники на входе, так-то, тоже СВБ корпорации.

Озадачен я был тем, что получил назначение в оперативный департамент, причем старшим специалистом. А это уже очень серьезно. Потому что оперативный департамент, насколько я знаю иерархию корпорации — это неприкасаемые опричники и эскадроны смерти в одном флаконе.

— Я озадачен тем, что назначен в оперативный департамент, причем старшим специалистом. Это же какими нужно обладать связями…

— Сеньора Романо — оперативный советник руководителя службы внутренней безопасности африканского направления. Оперативный департамент филиала «Занзибар» находится в ее прямом и непосредственном подчинении.

«Йобушки-воробушки» — подсказал, едва не закурлыкав от крайнего изумления, внутренний голос.

С его удивлением я был полностью согласен. Сегодня просто вечер удивительных, вот до глубины души удивительных, историй.

— Теперь все ясно… — протянул я задумчиво, начиная осознавать, что являюсь фигурой в игре Доминике, но поле игры, как оказывается, выше на порядок чем то, которое я себе представлял.

Оперативный советник руководителя службы внутренней безопасности африканского направления — Доминика ведь, по должности, вполне могла присутствовать на памятном и для меня, и для всей корпорации Некромикон совещании в Хургаде.

Вдруг ощутив эмоции Николетты, я перевел на нее взгляд.

То, что я задумался о насущных проблемах, и практически пропустил мимо ушей информацию о том, что я теперь ее кавалер, явно задело девушку за живое.

Я хорошо почувствовал тщательно, и с трудом скрываемую, не очень успешно правда, обиду. Также хорошо почувствовал тщательно и также с трудом скрываемые, и также не очень успешно, привязанность и надежду. И какое-то… наивное слепое доверие, я бы даже сказал.

«Мы в ответе за тех, кого приручили»

И опять глаза на мокром месте, да что ж такое.

Шагнув ближе, я снова взял Николетту «живой рукой», активируя возможность мыслеречи.

— Не волнуйся и не переживай. Слушай меня и сеньору Романо, и проблем больше не будет, — вслух произнес я.

«Делай с этого момента все так, как нужно сеньоре Романо. За исключением тех случаев, когда я скажу обратное. И все будет отлично, ни одна акула тебя никогда больше не обидит»

Это я уже произнес параллельно тем словам, которые говорил вслух.

— Хорошо, как скажешь.

«Я все поняла»

Николетта, молодец какая, также высказалась параллельно — и мысленно, и вслух. Очень способная юная дама. Вот очень способная. Интересно что будет, когда она еще и стихии коснется.

«А если ты будешь меня слушаться, то вскоре станешь той акулой, которая сама кого-хочешь может обидеть»

«Хорошо»

— Хорошо, — эхом ответа Николетта вслух. — Массимо…

— Да?

— А зачем ты избил Келли-Хьюза?

— Кого избил? А, этого…

Я уже, если честно, и забыл о том полупокере, которого немного поучил вежливости в туалете.

— Ники, — неожиданно для себя использовал я уменьшительно-ласкательное имя.

— Макс, — неожиданно для меня (и для себя) также по-иному назвала меня Николетта.

— Ники, ты ведь знаешь, что это мир жесток и несправедлив?

— Знаю, — кивнула, поджав губы, девушка. — Теперь знаю, более чем хорошо, — с горечью произнесла она.

— Этот мир несправедлив. И этот мир делится на тех, кого можно, и на тех, кого нельзя. Знаешь, в одной деревушке жил Джон, который всю жизнь строил дома и ковал мечи. Но стоило ему один раз уединиться с овцой за сараем, и никто и никогда больше не назвал его ни строителем, ни кузнецом.

Николетта — святая душа, даже не поняла, о чем вообще речь. Пришлось объяснять:

— Стоило Джону однажды уединиться с овцой в укромном месте и вступить с ней в противную природе половую связь, и быть при этом замеченным, как после этого никто никогда не называл Джона ни строителем, ни кузнецом. А называли его…

— Я поняла, — прервала меня вновь зардевшаяся Николетта.

— Мир жесток и несправедлив, а корпоративный мир жесток и несправедлив на несколько порядков больше. И если бы я не объяснил этому педику, в чем он не прав… В будущем я мог бы стать кем угодно, пусть даже спасителем вселенной, но в корпоративной памяти навсегда остался бы бегунком, который по щелчку может принести два мохито. Я показал, что меня не можно, меня нельзя. Понимаешь?

— Да. А откуда ты знаешь, что Келли-Хьюз гомосексуалист?

— А откуда я знаю? — удивился я. — Я не знал.

— Ну ты же сказал, что он педик.

Вообще-то я хотел сказать не педик, а другое слово, созвучное с три-два-раз, но вовремя удержался.

— В русском языке педик — это не половая ориентация, а характеристика состояния души. Педиков душой, так скажем, полно и среди гетеросексуалов.

— Ясно.

— А откуда ты об этом узнала? — поинтересовался я.

— Сеньоре Романо уже нажаловался покровитель Келли-Хьюза.

— Мне стоит ждать проблем?

— Не знаю. Не думаю. Он не настолько высоко на…

— Отлично. Тогда пойдем, у нас действительно много дел.

Николетта ошиблась: когда мы покинули переговорную, оказалось, что проблемы нас уже ждали. Четыре человека в корпоративных костюмах, среди которых я заметил Рея Келли-Хьюза и скуластого элегантного молодого человека. Так, не четыре человека, а два — остальные двое с ними были неасапиантами. Явно взяли вместо охраны, чтобы больше голова в унитаз ни у кого случайно не попала.

Ни у кого, кроме меня наверное — если по их плану.

— Вот он! — произнес обиженный мною «коллега» по корпорации.

— Судари и… полусударь, — отдельно кивнул я Келли-Хьюзу. — Вы, предполагаю, желаете со мной поговорить?

— Ты правильно понимаешь, — спокойно и степенно кивнул мне весьма элегантного вида скуластый молодой человек, в глазных впадинах которого белели импланты с зеленым трилистником Некромикона. Серьезный товарищ: у него в форме одежды присутствовал галстук, который обычным серым винтикам корпорации не полагался.

Птица, так сказать, высокого полета.

И из-за отсутствия у меня очков дополненной реальности я не мог посмотреть ни его статуса, ни даже имени.

— Без проблем, как раз переговорная свободна, — улыбнулся я ожидающей нас парочке. — Николетта, подожди пожалуйста нас здесь, я быстро обсужу с господами…

Прервался на полуслове. Потому что створки лифта с мелодичным звоном полностью раскрылись, и из дверей вышла сеньора Романо, собственной персоной. И следом за ней из лифта вышла…

Тут мне потребовалась вся выдержка, потому что следом за Доминикой из лифта вышла Эмили Дамьен. В строгом, причем простом корпоративном костюме, без каких-либо знаков отличий высшего руководства корпорации.

— Что именно ты собрался обсуждать? — вместо приветствия поинтересовалась Доминика, услышавшая мои последние слова.

При этом Доминика ни жестом, ни взглядом не выдала даже намек на наше недавнее с ней, так скажем, весьма плотное общение.

— Сеньора Романо, мое почтение, — коротко поклонился я. — Мы с коллегами по-разному смотрим на вопрос влияния половых отношений на служебные, и в данный момент я готов предоставить на их суд свои аргументы.

— Не сегодня, — покачала головой Доминика. — Драго, хочу напомнить, что у вас, как у личного телохранителя Николетты Агилар, достаточное количество других, более важных дел. Госпожа Дамьен, — повернулась к подошедшей Эмили Доминика. — Позвольте представить: Драго Младич, тот самый многообещающий молодой человек, о котором я вам рассказывала.

— Мадам Дамьен, — пожал я протянутую руку.

— Драго, у вас сегодня весьма много дел, поэтому прошу оставить на будущее дискуссию о влиянии половых отношений на служебные, — произнесла Доминики. При этом она смотрела мне прямо в глаза, и я вдруг почувствовал, как от ее грудного голоса у меня приливает кровь к… и к щекам, и к сердцу тоже, в общем.

Даже жарковато стало, если честно. Настоящая роковая женщина.

— Как вам будет угодно, сеньора Романо — еще раз коротко поклонился, покладисто соглашаясь я. И взглядом показав, что ничего не забыл. Причем особого усилия для этого мне не потребовалось.

Едва улыбнувшаяся Доминика, вместе с молчаливой и сосредоточенной Эмили Дамьен, направились дальше по коридору. Сопровождаемые незаметными до этого момента телохранителями. И, провожаемые нашими взглядами, проследовали к открывшимся перед ними дверям большого совещательного зала.

Двойника такого же зала, в котором я недавно завалил шесть человек из высшего руководства корпорации в Африке, Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Среди которых была и Эмили Дамьен, чья голова — очень хорошо это помню, взорвалась в кровавые брызги.

— Ладно, парни, в другой раз, — подмигнул я всем сразу, сделав жест ручкой.

— Стоять! — окликнул меня старший в компании. — Ты что думал, вот просто так возьмешь и уйдешь?

«Дядя, ты дурак?» — едва не поинтересовался я.

Судя по тому, как именно Доминика не смотрела на скуластого молодого человека, он не особо важная — даже несмотря на мундир, персона. И игнорировать ее слова — признак отнюдь не большого ума.

С другой стороны, это может быть и испытанием от Доминики. Если уж ее бросали со скалы в детстве для того, чтобы научить плавать, не думаю что к обучению других людей она подходит с излишними сантиментами.

Остановившись и прикрыв глаза, я глубоко вздохнул, а после наклонился к уху Николетты.

— Подожди пожалуйста минутку. У нас будет мальчиковый разговор, тебе лучше это не слышать.

Николетта — молодец. Хотя она и разволновалась до перехваченного дыхания, но внешне этого никак не показала. Кивнув мне, двинулась в сторону дивана. Я же, резко развернувшись, вернулся к приоткрытой двери помещения, откуда мы только что вышли. И встав в проходе, открыл дверь приглашающим жестом.

Элегантный скуластый молодой человек и Рой Келли-Хьюз, переглянувшись, быстро прошли в помещение. Молодцы какие — сделали это настолько быстро, что я успел захлопнуть дверь перед самым носом сопровождающих их неасапиантов.

Мое действие вызвало приступ быстрого удивления — которое, впрочем, не переросло в слова. Хотя элегантный скуластый молодой человек даже открыл было рот. Но он не успел ничего сказать, потому как получил удар в печень и согнулся пополам.

Рей Келли-Хьюз при виде этого оцепенело замер, но почти сразу побежал в сторону. Не по своей воле, правда — это я схватил его за загривок, и разогнав, направил в стену. Взметнулись руки, раздался шлепок лица в витражное панно и неожиданно для себя потерявший сознание Рей Келли-Хьюз мешком рухнул на пол.

Я уже был рядом с его элегантным покровителем. Тот уже — за пару секунд, пришел в себя, вставая в оборонительную стойку. Организм у него определенно усилен, раз так быстро справился с болевым шоком. И явно мой первичный успех связан с тем, что я застал его врасплох, используя фактор неожиданности.

А еще это значит, что дальше можно ждать проблем.

Впрочем, проблем я ждать не стал. Тем более что решение пришло довольно быстро — если он накачан усилениями, не драться же мне здесь с ним. Хорошо, что вокруг наблюдалось очень много тяжелых подручных предметов. А как гласит широко известная в узких кругах, и одинаковая в двух мирах поговорка: «Чтобы вступить на поле боя в рукопашную схватку, боец должен потерять винтовку, пистолет, нож, пехотную лопатку, выйти на ровную площадку без единой палки или камня, а после этого найти на этой ровной площадке второго такого же дурака»

В общем, когда немного выбивая сознание из колеи, в голову друга Рея Келли-Хьюза прилетела массивная пепельница, он этого определенно не ожидал. Бросал я правой рукой, так что пятки элегантного молодого человека элегантно взлетели вверх, а сам он упал навзничь. Ковролин удар смягчил, но еще несколько секунд у меня оказалось.

В пару скользящих шагов оказавшись рядом, я перевернул потерявшего всю элегантность молодого человека на живот. Резким рывком сдернул с его плеч пиджак, скатывая рукава наполовину — спутывая движения рук. После этого подхватил его и пробежавшись вместе, приподнял его, разворачивая и перехватывая за удивительно крепкую белоснежную рубашку. Поднимая так, что он приземлился задницей на парапет ограды, свесившись спиной вниз. И единственным сейчас, что его удерживало от падения, оказался галстук, который держал я.

Как раз за те секунды, которые я потратил на построение всей этой композиции, скуластый и уже совсем не элегантный молодой человек пришел в себя. Он попытался потянуться ко мне руками, но получилось не очень удачно — они были спутаны за спиной спущенным пиджаком.

— Ты кто вообще? — поинтересовался я.

Ответа я не получил, поэтому на миг ослабил зажим хвата галстука. Так, что собеседник резко отклонился назад на десяток сантиметров. И совершенно по-девичьи взвизгнул, только сейчас осознав, что за спиной у него почти полкилометра полета вниз, на твердый асфальт.

— Зовут тебя как? — повторил я вопрос.