Помоги проекту - поделись книгой:
О-па? А это еще что за мурло? Явно маг, но какой-то совсем незнакомый. Ладно, поговорим с ним в стиле Корбина – говорят, помогает.
– Обзовись, скотина.
– Ну-у, мадемуазель, как некрасиво… И это после того, как я потратил столько сил, чтобы подделать полученное вами сообщение… Хорошая работа, согласитесь.
– Но зачем…
– А затем, чувырла малолетняя, чтобы тебя из замка не выколупывать, силы не тратить, а здесь и сейчас повязать. Я, правда, надеялся, что ты с собой приведешь не только этого олуха, с мышцами, но без мозгов и без магии, а хотя бы сколько-то младших магов для поддержки, чтобы уж побольше из игры вывести. Ну да ладно, и так хорошо. Взять ее!
Ага, щщас, размечтался. Джурайя привычно приготовилась пустить через себя ток силы – так, чтобы не зацепить Адриса, но припечь двинувшихся к ней солдат, а заодно и этого мерзавца и… не почувствовала ничего. Казалось, сила, ставшая для нее столь привычной, куда-то исчезла, испарилась. Так уже было однажды – Корбин тогда показал, как более сильный маг может заблокировать более слабого, не дать ему применить свою силу, но это можно сделать только с малой дистанции, да и потом, то же был Корбин! А здесь магов такой силы, чтобы с ней на раз справиться, просто нет. Или…
Девушка подняла глаза. Незнакомый маг смотрел на нее и ухмылялся. И столько превосходства было в его глазах, что Джурайе стало страшно. Маг это, видимо, понял.
– Да не бойся ты так, и не дергайся зря. Уверяю, со временем твои таланты будут оценены по достоинству.
Джурайя глухо выругалась сквозь зубы. Ее в очередной раз ткнули лицом в грязь, и все, что она знала и умела, оказалось ничем перед возможностями противника. Даже меньше, чем ничем – она даже не почувствовала, как ее враг смог ее нейтрализовать. У Корбина подобное получалось намного жестче, грубее…
– Так, это кто тут у нас?
Джурайя обернулась – и обомлела. Прямо к ним шел король. Да-да, тот самый, сволочь и предатель. А она ничего не может сделать. Ничего? А ведь катану то у нее никто не отбирал – видимо, решили, что женщина может таскать такую тяжесть только ради понтов, а уж владеть ей тем более не может. Вон и солдат рядом только двое, стоят небрежно, разве что не зевают. А вот дураки вы, женщины – существа рациональные, и если при них оружие – значит, что-то они все же могут. Жаль только, Адриса оттеснили, оружия не отобрали, правда, но руки за спину заломили. Вряд ли он сможет помочь. Значит, придется все самой. Пора отдавать долги, даже ценой своей жизни. Жаль только, что ничего не успела больше.
Король, наверное, был уверен в собственной безопасности – а зря! Пощечина – ну, это уже чисто по женски. А потом с шелестом вылетает из ножен катана, на замахе, как учил когда-то Корбин, разрубая лицо одному конвоиру и обратным движением протыкая второго насквозь. Шаг вперед… И страшный удар по затылку. Джурайя рухнула на колени, попыталась подняться, но второй удар швырнул ее лицом вниз, прямо в свежий конский навоз. Потом она получила сильнейший удар кованым сапогом в живот, еще один, потом в лицо…
В себя она пришла от вылитого на голову ведра ледяной воды. Очевидно, то, что девушка очнулась, незамеченным не прошло – ее грубо вздернули на ноги, и прямо перед собой она увидела лицо короля.
– Тварь! – король брезгливо смотрел на нее. Хотел, по глазам видно было, ударить, но побрезговал. – Повесить!
– Ваше Величество, – вежливо, но твердо вмешался тот наглый маг. – Позвольте мне ее забрать. Уверяю вас, у меня она через неделю будет, как шелковая.
– Гарем, что ли, набрать захотел? И так уже каждый день новую девку портишь.
– А мне нравится таких вот обламывать и, поверьте, я это умею.
– Да и забирай, если хочешь. Только потом, пока что пусть в камере посидит.
– Благодарю, Ваше Величество…
Джурайя рванулась, но ей тут же заломили руки за спину, и от резкой боли она встала на цыпочки, с трудом удержавшись, чтобы не заорать. Единственное, что она смогла из себя выдавить, это проклятие и угрозу, что "вот придет Корбин…", однако это вызвало у мага и у короля лишь презрительные смешки. Ловко надев на вывернутые за спину руки подавляющие магию кандалы, солдаты пинками погнали Джурайю прочь. Чуть позади нее еще двое бугаев небрежно тащили за ноги истыканное стрелами тело Адриса.
Высадка прошла жестко и совсем не туда, куда хотели. Джу, шагнувшая в портал первой, не ожидала этого и с маху растянулась на камнях – привыкла, что портал открывается так, как она того хочет, и то, что он оказался на локоть выше поверхности земли, стало для нее полной неожиданностью. Для Адриса, в принципе, тоже, но он, все же, мужчина и какой-никакой, а воин. Перекатился через плечо, вскочил, привычным уже движением выхватив из ножен меч, оглянулся вокруг… Никого. Длинная, пустая, очень знакомая улица. Джу лежит, раскинувшись, как лягушка, которой пинка дали. И что Корбин в этой скелетине ходячей нашел? У Эльки фигура куда как лучше. Впрочем, может, и неплохо – не зациклись на ней Корбин, он бы Эльку точно отбил, из спортивного интереса просто. О, зашевелилась. Можно, значит, и на ноги поднимать, а то все бока отлежит.
Несколько минут спустя они шли по улице, вяло переругиваясь. Джурайя прихрамывала на обе ноги сразу, но, похоже, не замечала этого. Ну да ничего удивительного – у нее сейчас мысли совсем другим заняты… А вот то, что на площадь поперлась, хотя он и пытался ее остановить – так это зря. Пришлось за ней идти, не бросать же малохольную…
Ну вот, вляпались. Остается только драться. А это что за хмырь с Джулькой разговаривает? И почему она его не сожгла? Ай, сволочи, ну зачем же руки-то выкручивать? Ладно, я вам сейчас это припомню. Жаль только, некромантия – искусство медленное, молниями быстрее кидаться, ну да ничего. Сейчас вы у меня ответите за наглость.
Действовать Адрис начал в тот же миг, как Джурайя выхватила свою железяку. Ударил давно заготовленным заклинанием, просто высосав жизнь из тех, кто его держал, а заодно и у всех, до кого дотянулся – друзей здесь не было. Жаль, не так далеко он мог пока дотягиваться, ну да может это и к лучшему – Джу не зацепил. Эх, хорошо – прямо эйфория от избытка силы. Но стоп, больше не взять, просто сгоришь, а жаль… Ну и хрен с вами, теперь бы ударить чем, но он этого еще не умеет, не успел выучить ни одного атакующего заклинания. Ладно, меч уже в руке, а сталь никогда не подведет – на то она и сталь. Получите, гады!
Э-эх а это что за умники? Первых, кто кинулся наперерез, свалил походя – хорошо его граф учил, а эти уперлись, сволочи. И мечами орудуют едва ли не лучше графа. Нет, лучше – это вряд ли, Корбин бы любого из них один на один положил, не напрягаясь, но здесь их десяток! Как его самого еще не порубили в лапшу… АЙ! КАК БОЛЬНО! В СПИНУ, ГАДЫ!!!
Интересно, почему Магистр решил поручить эту миссию именно ему, думал Фалек, Восьмой паладин, отправляясь в Багванну. Вроде ничего сложного – опираясь на многочисленных сторонников оказать помощь местному королю в подавлении мятежа. Маг рангом пониже справился бы не хуже. Однако на месте все оказалось намного неприятнее.
Началось с того, что король у собственных подданных популярностью не пользовался. Ну да это – ерунда, бывает. А вот то, что в процессе оказались замешены уважаемые члены Ковена – это хуже, намного хуже. Врагу не пожелаешь оказаться между такими жерновами, как Магистр и де'Карри. Их обоих в Ковене не любили и, чего уж греха таить, боялись – съедят и не поморщатся. Хорошо хоть, де'Карри на большую политику было плевать с высокой колокольни, а то бы уже давно была куча трупов и море крови.
А тут еще и война эта, будь она неладна! И сражение, о котором Фалек узнал уже постфактум. Узнал – и ужаснулся. Похоже, он оказался в самом центре каких-то интриг Ковена, причем процесс уже перешел черту, до которой можно было назвать его добропорядочным. Члены Ковена начали убивать друг друга, и чувствительная пятая точка Фалека начала активно сигнализировать о том, что пора делать ноги.
Однако, когда Фалек узнал, что Корбин де'Карри в том бою погиб, он воспрял духом. Все упрощалось, ему оставалось только выполнить задание и вернуться… Увы, пока Фалек возился, пытаясь разобраться в хитросплетениях местной политики и интриг Ковена, ему еще и королева подлянку кинула, банально сбежав от своего супруга. И пришлось вместо того, чтобы делом заниматься, вытаскивать вздорную бабу из дома ее любовника.
А любовник-то крепким орешком оказался. Мало того, что сам маг неслабый, а поместье его иному замку фору даст, так еще ему тот же де'Карри защиту ставил. Там на одних амулетах год держаться можно. Плюс защитники – сам маг и его ученики. А у короля солдат немного – остальные просто не полезут в эту заваруху, потому как не дураки, да еще и самому магу благодарны безмерны. Именно он их шкуры в том сражении спас, портал с поля боя открыв вовремя. И что прикажете делать? Магов в атаку посылать? Да они за такое и короля, и самого Фалека на клочки порвут. А что? И порвут ведь – их собралось до хрена и больше, а Фалек умел трезво оценивать свои силы. И что прикажете дольше делать?
Тут еще эта девка явилась. Красивая, ничего не скажешь. И магичка сильная – Фалек ее с трудом блокировать смог, и то потому, что не ожидала она этого. И при ней парень с туповатым лицом и широкими плечами. Только вот когда эта парочка мечами махать начала, девку еле успели остановить. Не закати она королю пощечину, от чего телохранители встрепенулись, могла бы и мечом его достать. А парнишка мало того, что железку достать успел и почти на равных с телохранителями королевскими рубился, так еще и вокруг себя непонятно как толпу народу положил, и, главное, никто ничего даже сделать не успел. Вроде и магия, а вот в самом парне магии нет. Настолько пустышка, что на него даже заклинания не действовали. Впрочем, может, просто амулет при себе имел хитрый.
Ну а когда его пристрелили (ага, пристрелили – дышит, как зверь-дельфин, откуда только такая живучесть), а девку скрутили, она еще и местью графа пригрозила. С того света, конечно, никто еще не возвращался, но все же неприятный осадочек остался…
Как-то все иначе себе это Дидер представлял. Вот уже почти семь часов они пытались взять штурмом поместье бывшего королевского мага Корнелиуса Айнорского, который, сволочь, не только наставил ему рога, но и вообще давно уже путался под ногами, однако воз, как говорили в Айноре, был и ныне там. Почти тысяча человек обложила поместье, однако вместо решительного штурма они толпились на почтительном расстоянии и вперед идти не больно-то хотели – рукорезки, примененные Корнелиусом, оказались заклинанием не только эффективным, но и весьма эффектно вправляющим мозги наиболее нетерпеливым. Кстати, а почему их вообще назвали рукорезками? Ноги, головы и вообще все, что попадается, эта дрянь режет не менее эффективно, при этом оставляя в неприкосновенности оружие и доспехи…
С самого начала все пошло не так. Вначале городская стража попыталась войти в поместье, провести обыск и арестовать хозяина – надо же было придать происходящему хотя бы видимость законности. Естественно, Корнелиус должен был приказать вышвырнуть стражников вон или хотя бы не пускать. Это было уже нарушением закона или, точнее, монаршего повеления, после чего появлялся формальный повод применить силу. Солдаты и группа магов были наготове и ожидали только сигнала.
Однако стражники просто не дошли до ворот – дворник, вооруженный здоровенной лопатой, даже не подпустил их ко входу в поместье. Спросил, зачем пришли, и, услышав ответ приказал убираться, а когда старший из стражников его послал, сделал обиженную физиономию и все той же лопатой в два счета уложил двоих. После этого дворник сломал кулаком челюсть третьему стражнику и моментально скрылся, никто даже не понял, куда. Выходило, что придется начинать все сначала – предъявлять претензии хозяину особняка, которого так и не поставили в известность, было смешно, ловить дворника – глупо. Впрочем, новую группу направили быстро.
После этого был новый облом – стоящий на воротах сторож потребовал официальную бумагу, а иначе отказался впускать. Когда же бумагу все-таки состряпали, он ответил, что читать не умеет, позвать же начальство не может, потому как для этого придется покинуть свой пост. Ну а пост без разрешения все того же начальства он покинуть никак не может, так что ждите. Словом, замкнутый круг.
Подождали. Начальство явилось часа через два, подтвердило, что умеет читать, и со вздохом поставило стражников в известность, что пустит их только после того, как получит разрешение от хозяина. Хозяин же почивать изволит, а будить не велено… Короче говоря, люди Корнелиуса тянули время. Хорошо хоть маги, которых король смог привлечь к грязной работе, прикрыли поместье блокирующим порталы куполом и отразили как минимум три попытки эти самые порталы открыть.
Тут уж король вскипел. Всякие условности были отброшены, особенно после того, как он представил, С КЕМ именно почивает Корнелиус. Подойдя к воротам лично, он потребовал, чтобы его допустили в поместье.
Аж два раза. Его, КОРОЛЯ, тупо послали, аргументировав это тем, что короли по улицам не ходят, а проходимцев велено гнать. Это было уже прямое оскорбление, и на штурм пошли прикрываемые магами солдаты.
Увы, штурм захлебнулся, не начавшись. В паре локтей от стены немедленно заработали рукорезки, и атакующие, потеряв сразу два десятка человек, откатились назад. Магическая атака тоже ни к чему не привела – атакующих было много, они были сильнее обороняющихся, однако защитные заклинания, любовно вплетенные Корнелиусом в стены, взломать не смогли. Обороняться всегда легче, чем нападать, защиту Корнелиус совершенствовал годами, и он очень хорошо знал, какой арсенал заклинаний против него могут применить. Как-никак, он сам когда-то начинал боевым магом и, вдобавок, под рукой у него постоянно находился эксперт именно в боевой магии. Так что сильным, но прямолинейным заклинаниям атакующих он противопоставил заклинания изощренные, не работающие сила на силу, как большинство щитов, а отклоняющие или поглощающие удары. В такой ситуации ни количественное, ни качественное преимущество атакующим не помогали, пасуя перед опытом старого мага.
Ситуацию не исправил даже присланный Ковеном высший маг. Конечно, когда он вступил в дело, защита Корнелиуса слегка сдала позиции, но полностью не исчезла и продолжала уверенно прикрывать поместье, хотя и уменьшив радиус. Зато в королевских солдат полетели заклинания самого Корнелиуса и его учеников, заставив их отойти еще дальше. Высший, выругавшись сквозь зубы, сумел блокировать атаку, однако на том дело и кончилось.
Вообще, интересно получилось с этим Ковеном. Четыре года назад, когда к королю явился их представитель, дела у него шли, мягко говоря, не очень. Дидер хотя и не блистал умом, но шаткость своего положения вполне осознавал и, главное, не знал, что делать. В тот момент и появился в его жизни Ковен в лице советника, мастерски разбирающегося и в политике, и в экономике, и в психологии. Тогда все и стало на свои места. Какие цели Ковен преследует было неясно, но короля это и не волновало – главное, что на его власть не покушались, более того, ее всемерно, хотя и незаметно, укрепляли. Четыре года сотрудничества – и король привык доверять своим союзникам, причем настолько, что у него даже не возникло мысли воспротивиться их идее с арестом Корнелиуса и национализацией графства Карри. Взамен Ковену нужны были библиотеки и лаборатории этих замков – очень их интересовали наработки могущественных магов. Король не препятствовал, тем более что Ковен прислал в помощь ему высшего мага, более того, король хотел поправить свои финансовые дела. Да и момент был более чем благоприятный – граф де'Карри, долгое время бывший официальным пугалом королевства, только что погиб, его школа боевых магов оказалась без руководства, а значит, вряд ли смогла бы оказать серьезное сопротивление… Только вот пока что Корнелиус оказался куда более крепким орешком, чем предполагалось, с упорством обреченного отбивая магические атаки. Похоже, сил у старого мага было еще немало.
Король не понимал, почему старик так упорствует. Ведь ясно же, что долго ему, в любом случае, не продержаться – слишком большие силы стянуты против него. Солдат, правда, не так и много – только те, которые были преданны лично королю. Остальные слишком хорошо помнили, кто вытащил их из того сражения, времени-то прошло всего ничего. Расправа над Корнелиусом, конечно, вряд ли спровоцировала бы их на бунт, но и в атаку они бы, скорее всего, не пошли. Зато магов удалось собрать много. И вот теперь оставалось только гадать – Корнелиус на что-то рассчитывает, или просто от отчаяния уперся. Скорее всего, конечно, второе – это раньше на помощь ему мог явиться де'Карри и жестоко побить обидчиков, но граф мертв, это не подлежит сомнению, и потому, наверное, его учитель сопротивляется больше по привычке. Что же, тем хуже для него.
Надо сказать, весьма вовремя граф сгинул. И герой имеется, на которого равняться всем положено, и наследников не оставил. Теперь его замок и земли пойдут в казну, что поможет поправить дело с изрядно подточенными войной финансами. Оставалось только привести их к подчинению, только вначале стоило, конечно, разобраться с Корнелиусом. И вот теперь они застряли под этим проклятым поместьем. Семь часов только попыток штурма, а вся операция тянется уже больше половины суток – уму непостижимо! Кое-кто за это ответит, и это будут явно маги.
Нет, хорошо, все же, что де'Карри коньки отбросил. Будь он жив, маги сюда вообще бы не пошли, да и у солдат бы коленки дрожали. Все-таки легендарная личность… Была. И ушел красиво. Надо будет ему памятник поставить. Потом, когда-нибудь, чтоб потомки в неблагодарности не обвинили, да со святошами переговорить – канонизировали чтобы, значит. Ну да это – дело далекого будущего, а жить-то надо здесь и сейчас.
Самое паршивое – слухи. Рано утром заявилась девка этого самого де'Карри, на которой он хотел жениться, но так и не стал этого делать. Почему – неизвестно, но, возможно, потому, что, как болтает молодежь при дворе, в постели она – бревно бревном, прямо как его, короля, благоверная.
Воспоминание о том, где и с кем сейчас находится его супруга, моментально испортили королю настроение, но он подавил гнев – все потом, когда он доберется до этой коронованной шлюхи. Пока же важнее, как ни крути, было то, что эта самая девка вопила, как резаная, о том, что "вот придет Корбин – он вам волосья-то на заднице выщиплет"! Бред, конечно – рехнулась, видать, от того, что покровителя потеряла, но слухи в солдатской среде распространяются со скоростью стука… Которая, как известно, превосходит скорость звука – проверено королевскими дознавателями. Не слишком приятно слышать перешептывания за спиной. Хорошо хоть, высший, который в тот момент был как раз под рукой, девку заблокировал сразу – а не то она могла и дел натворить. По слухам, опять же, маг она была довольно сильный. Да и без магии она дала королю пощечину, а потом за меч схватилась и двоих серьезно поранила, прежде чем ее скрутили. Ну ничего, сейчас ее во дворец потащили, там есть хорошая камера, специально для магов – в ней не поколдуешь. Ну а потом девкой займется королевский палач – пощечину королю прощать нельзя, это – оскорбление всего государства!
А еще короля напугал высокий молчаливый парень, который ее сопровождал. Вроде бы ничего магического в нем не было, так, во всяком случае, заявил потом один из магов, вот только ближайшие к нему люди, и солдаты, и маги, внезапно умерли. Именно так – умерли, и все тут. А сам парень выхватил меч и попер на выручку своей спутницы, как бык. Маги его удержать не смогли – было такое впечатление, что все их усилия он даже не почувствовал. Мечом, к счастью, он владел довольно средне – завяз в схватке с королевскими телохранителями, а потом его нашпиговали арбалетными болтами, всадив их в спину парню не менее дюжины. Тело уволокли куда-то, и вроде бы этим все было исчерпано, однако от внимания Дидера не укрылось, каким испуганным было лицо представителя Ковена, и он заподозрил, что не так уж и всемогущи маги, пускай они сто раз высшие…
Громкие крики привлекли его внимание. Король обернулся – ну да, так и есть. Отчаянно вопя, чтобы подбодрить самих себя, солдаты вновь бросились на приступ, таща тяжелые и длинные лестницы – высота стен не позволяла перебраться через них просто так. Одновременно маги вновь начали обстрел. Увы, невооруженным взглядом было видно, что их усилия не слишком помогают делу – огненные шары, молнии, ледяные иглы, огненные стены и прочие эффектные заклинания так ни разу и не смогли пробить защиту Корнелиуса. Зато ответ старика не заставил себя ждать. Вначале это были обычные заклинания, подобные тем, что применяли атакующие маги, но от них солдаты были защищены неплохо. Тогда над домом взлетел огненный шар и тут же распался, превратившись в кольцо. Кольцо стремительно расширилось, истончаясь, а потом рухнуло на землю как раз позади первой волны штурмующих, отрезая их от чуть подотставших товарищей. Воздух наполнился криками – на сей раз криками ужаса.
Огненное кольцо превратилось в невысокую огненную стену, которая начала стремительно сжиматься, оттесняя попавших в ловушку солдат к стене, под удар рукорезок. Маги, правда, вмешались оперативно, сумев пробить в огне проход и вывести по нему часть солдат, но все равно к уже лежащим у стены телам добавился десяток свежих трупов. Некритично, конечно, но приятного все равно мало, да и моральный дух солдат такими темпами скоро упадет ниже городского рва. Пожалуй, если у Корнелиуса имеется еще пара таких сюрпризов, то вновь поднять солдат в атаку будет тяжеловато.
– Проклятый старик, – в сердцах сплюнул король. – От него одни проблемы!
– И не говори, Ди, – раздался сзади знакомый голос. – На три дня одного оставил – а он уже опять в неприятности вляпался.
Король развернулся и потерял дар речи – там, небрежно оперевшись на стену полуразрушенного дома, стоял граф де'Карри и весело улыбался. Позади него мрачно замерли маги из его школы, улицы блокировали неулыбчивые боевые монахи, а на крышах домов быстро, как на учениях, занимали позиции арбалетчики.
Глава 8
В первый раз в жизни Фаулю хотелось кого-нибудь убить. Причем не просто убить, а жестоко и мучительно, можно даже с использованием тех варварских приспособлений, которыми его когда-то ухитрился напугать Корбин. Желания такие, вообще-то, древним были несвойственны, и за весь период обучения у Фауля не возникали ни разу, а тут вдруг возникли, и виной тому, как ни странно, были его собственные родители.
Нет, ну в самом-то деле – явились к Корбину и заявили, что, мол, раз у вас тут война, то мы на этот период родимое чадо домой забираем. Не хотим, дескать, чтобы он ручки-ножки калечил. И никакие его уговоры, никакие заявления, вполне, кстати, логичные, что ручки-ножки он сам кому хочешь вырвет да узлом завяжет, ни к чему не привели. Больше того, их игнорировали с таким великолепным безразличием, что у Фауля создалось впечатление, будто его попросту не слышат. И Корбин в ответ на требование родителей своего ученика лишь плечами пожал – мол, вы в своем праве, забирайте. А самое обидное, что когда дочь, его, Фауля, дочь всех невежливо послала, сказав, что остается, родители Фауля лишь плечами пожали и кивнули согласно. Да и сам Корбин хоть и сказал, что ему, мол, спокойнее будет, если Джу поживет у бабки с дедом, всерьез никаких попыток отправить ее туда не сделал. А ведь смог бы, если бы захотел, только вот, похоже, никакого желания отправлять Джу к родственникам он явно не испытывал. Больше того, он вообще был доволен тем, что Джурайя осталась. Вслух он, конечно, ни слова не сказал, но Фауль такие вещи чувствовал. В общем, как сговорились все. И кто, спрашивается, они после этого?
И все это притом, что он, Фауль, в силу своего происхождения сильнейший среди учеников Корбина, да и знает и умеет, честно говоря, много такого, о чем никто из них даже и не подозревает. Правда, все это чисто теоретические знания, и к войне они отношения не имеют, но ведь сам Корбин неоднократно говорил когда-то, что никогда нельзя угадать, что тебе потребуется в сражении. И вот, все его друзья пошли в бой, а Фауля заперли в родном мире, да еще и ремнем пригрозили. Тем самым, кстати, с которым его в свое время Корбин познакомил – он, зараза, его родителям Фауля подарил, когда у них лечился. Не иначе как для того, чтобы сына воспитывали.
Сплюнув в сердцах на вымытый до стерильной чистоты пол, Фауль с трудом подавил недостойное будущего великого ученого (Ха! Не дождутся!) желание завязать в узел ни в чем неповинную кочергу, стоящую у камина, и нервно прошелся туда-сюда по своей комнате, выполнявшей сейчас, по совместительству, роль тюрьмы. Подобные мысли посещали его не первый день, но ни отец, ни мать, не обращали на них особого внимания. Мол, перебесится дитятко, и успокоится. Однако Фауль отличался от прочих древних не только непоседливостью, но и редкостным упрямством, к тому же, жизнь в замке и обучение у боевого мага сильно изменили его взгляд на жизнь.
Возможно, ему было бы несколько легче, знай он, что Корбин отпустил его с большой неохотой. Древний, даже такой молодой и плохо обученный, как Фауль, сам по себе боевая единица с впечатляющими возможностями, и лишаться ее перед большой войной было не самой лучшей идеей. Однако Корбин считал, что родители, пытаясь оградить сына от того комплекта ужасов, которым, в принципе, и является война, полностью в своем праве. Сильнее всего мага напрягал тот момент, что, позволь он Фаулю находиться рядом с дочерью – и о ее безопасности можно не беспокоиться. Как минимум, молодой древний всегда сумеет открыть портал и выдернуть девушку хоть из центра магической бури… предварительно на кусочки порвав тех, кто эту бурю устроил. Хотя, с другой стороны, случись что – и он, Корбин, справится не хуже. Эта мысль и помешала Корбину объяснить родителям Фауля всю глубину их заблуждения вкупе со сложившейся перспективой, и в результате получилось то, что получилось. Корбин с учениками воюет, Джурайя тоже, а Фауль сидит в безопасном убежище и никак не может повлиять на ход событий.
Вот только сидеть на попе ровно Фауль не мог и не хотел. Родители очень самонадеянно полагали, что смогут его удержать. Наивные, если уж он раньше от них сбегать ухитрялся, то сейчас, после того как Фауль провел в замке Карри полгода, его арсенал трюков и уловок возрос многократно. А что вы хотели, если Корбин в гневе чуть что хватается за ремень? Научиться маскировать свои проделки, а заодно уж, на случай, если истина все же вскроется, лихо драпать. Этими искусствами Фауль овладел пусть не в совершенстве, но все равно очень неплохо, и сейчас, когда сидение в четырех стенах было уже невыносимо, активно искал пути выхода из положения. Хорошо знающий, каких размеров у ученика шило в заднице, Корбин, без сомнения, предположил бы такой расклад и принял меры, но родителей, свято убежденных, что контролируют свое чадо, ожидал большой сюрприз.
Вот уже который день Фауль думал над тем, как сбежать. Ничего особенного в этом, в принципе, не было – сбегал уже, и не раз, было дело. Вот только всегда при этом у него была хоть какая-то свобода маневра, сейчас же он попросту не мог выйти из дому. На двери и окнах охраняющие заклинания, которые он не мог перешибить и к которым, как ни старался, не смог подобрать ключик. Да что там двери и окна – даже на каминной трубе стояла защита. И очень правильно стояла – мысль сбежать через нее у Фауля возникла почти сразу. Однако кончилась попытка только укоризненными взглядами матери да испачканной одеждой, так что Фаулю было потом стыдно. Удивительно даже – до недавнего времени это чувство было ему незнакомо, а вот пообщался с людьми – и появилось откуда-то. Правда, это только подхлестнуло его желание сбежать, и он упорно искал лазейку – не могло быть, чтобы ее не оказалось, идеальной преграды быть не может в принципе. Да и потом, граф учил его никогда не сдаваться. "Даже если вам кажется, что все, конец, все равно бейте, рубите, стреляйте, и, возможно, последняя стрела, последний взмах меча или даже удар кулаком принесут вам победу". Фауль еще недавно даже не предполагал, насколько наставления графа въелись ему в мозг и перевернули образ мысли, но сейчас именно они заставляли его упорно искать способ выбраться на волю.
Возможно, он бы искал еще неделю или две. Возможно, даже придумал бы что-нибудь изящное и незаметное, но как раз в тот момент, когда он раздумал калечить ни в чем неповинную железяку, висевший на его груди амулет вдруг слабо тренькнул и рассыпался прахом. Амулет… Невзрачный камушек в простой серебряной оправе. Единственный подарок его дочери… Игрушка, которая, как сказала Джурайя, сможет предупредить, если с ней что-то случится. Фауль и не думал, что она способна работать между мирами. Однако мысль насчет разных миров, которая пришла в голову первой, была лишь данью образованию, которое успели дать ему родители, и воспитанию, о котором позаботились они же, и которое требовало искать несоответствия во всем. А вот вторая мысль была проще, прагматичнее и важнее. С Джурайей что-то случилось. С ЕГО ДОЧЕРЬЮ что-то случилось!
И решение нашлось, причем мгновенно. Как там говорил граф? Любую проблему, которая может встретиться боевому магу, можно решить с помощью грубой силы – главное, чтобы силы хватило. Фауль не считал себя боевым магом, зато сил у него было много. Когда его родители вбежали в комнату, привлеченные грохотом, они обнаружили только огромную, в половину стены, дыру. Фауль точно рассчитал, что защита стоит только там, где его ждут. А вот что он может попросту развалить дом, родители даже не подумали. За те минуты, которые они потратили, чтобы сначала добраться до комнаты сына, а потом чтобы прийти в себя от картины разрушений, которая им предстала, Фауль успел отбежать достаточно далеко от дома, за пределы действия второго заклинания, мешающего открыть портал. Короткая вспышка – и Фауль исчез. Только валялась на полу завязанная узлом кочерга.
Пока их тащили во дворец, Джурайя почти не сопротивлялась. Нет, вначале побрыкалась, конечно, но живо поняла, что без магии, да со скованными руками, толку от нее будет немного. Пытаться драться сейчас – значит, бесполезно тратить силы, а раз так, надо затаиться и выждать момент, когда представится шанс. Кошмар! Раньше подобное не пришло бы ей в голову в принципе, но, пообщавшись с графом, она волей-неволей впитала в себя многое из того, что он рассказывал и чему учил своих подопечных. Да, она на дух не переносила, когда он начинал занудствовать, но умом при этом отлично понимала – каждое его ворчание, каждая недовольная отповедь несут в себе крупицы информации, которые она, как наставница, в свою очередь должна донести до своих девчонок. И даже если ее коробило от цинично-жестоких наставлений Корбина, она все равно вынуждена была вбивать в головы своих подопечных как раз их. Просто для того, чтобы девушки выжили, а не пали в первом же бою – слишком хорошо она понимала, что граф прав, говоря, что ни в героической смерти, ни в самой обыкновенной нет ничего красивого. Есть только боль и смерть, и главное, что должен понять любой обучаемый – или ты убьешь, или убьют тебя.
Так что, обучая других, она училась и сама, незаметно поняв и осмыслив очень многое. Еще полгода назад она боролась бы до конца, как бы это не было безнадежно, но сейчас она выжидала. Увы, случая так и не представилось, поэтому ей оставалось только стиснуть зубы и терпеть хамские шуточки и лапанье одного из конвоиров. Второй конвоир и оба мага, которые ее сопровождали, а также те двое, что тащили сзади бесчувственное тело Адриса, вели себя куда более сдержано, или, скорее, осторожно – видать, слова насчет Корбина достигли цели, а может, просто совесть еще не пропили. Ну, те, которые Адриса волокли, возможно, и по другой причине молчали – он все же здоровый лось, они аж упарились, а вот трое других явно начали что-то соображать, вот и осторожничали. Правда, и помешать своему товарищу они не пытались, что не добавляло Джурайе симпатии по отношению к ним. Хотя, если честно, она даже не ожидала от себя, что будет наслаждаться фактом того, что знает их дальнейшую судьбу. Уж кто-кто, а она-то знала точно, что Корбин жив, здоров, и очень скоро явится, чтобы поговорить с этими дятлами за жизнь. Не из великой любви к ней, хотя это все же немножечко обидно, а просто чтобы другим неповадно было поднимать руку на его, Корбина, друзей. Интересно, он их просто убьет, или придумает что-нибудь особо интересное? А то ведь с него станется, опыт у него богатый, фантазией графа Единый тоже не обделил, а хороший враг – мертвый враг, Корбин повторял это с достойным лучшего применения занудством. Так что конкретно этих вот шестерых можно было считать уже мертвыми, что она им и сказала, когда ее приволокли в дворцовую тюрьму. Ну и врезала тому, который ее лапал, сапогом по гениталиям – все равно сделать что-нибудь более серьезное шанса ей так и не дали.
Пока увечный с непонятным мычанием, которое означало, очевидно, его крайнюю неудовлетворенность ситуацией, корчился у стены, его товарищи ловко закинули Джурайю в камеру, и уже там, внутри, освободили ее руки от кандалов. Правда, никакой разницы она не почувствовала, разве что руками могла теперь двигать немного свободнее. А вот магия не вернулась – стены камеры гасили ее наглухо, отрезая Джурайю от внешних источников, и почти моментально, как она ни сопротивлялась, высосав ее резерв. Кто бы ни строил эту камеру, он явно знал, что делал. Вряд ли девушку обрадовал бы тот факт, что создавал тюрьму для магов лично Корнелиус, но она, к счастью для своих и его нервов, этого не знала.
Правда, даже лишенная магии девушка все же попыталась взбрыкнуть напоследок, однако второй солдат к ее рукомашеству и дрыгоножеству был готов, и ловко засветил Джурайе кулаком в лоб, заставив глаза собраться в кучку и отправив девушку отдохнуть на пару минут. Пока она с трудом приходила в себя, ее аккуратно усадили у стены, внесли туда же, в камеру, Адриса, без лишних церемонии бросили его лицом вниз, и вышли. С металлическим лязгом провернулся ключ в замке, и только сапоги простучали по лестнице.
Голова кружилась, но Джурайя все-таки смогла встать на четвереньки и буквально подползти к Адрису. Света, проникающего через зарешеченное окошко в двери, было достаточно, чтобы понять – лицом вниз его бросили не просто так. В спине парня торчало шесть арбалетных болтов, которые никто не удосужился вытащить, и, брось его солдаты на спину, они бы вошли глубже в тело, пробив его, наверное, насквозь. Чудо, что Адрис еще дышал, хотя на губах его пузырилась кровавая пена, а она, Джурайя, лишенная магии, ничем не могла ему помочь.
Будто в ответ на ее мысли, парень внезапно открыл глаза, и на его лице появилась полуулыбка-полугримаса. Джурайя никогда не думала, что можно так страшно улыбаться – даже у Корбина получалось иначе. Сейчас же на нее глядели абсолютно черные провалы глаз с красными точками зрачков – будто угольки тлели. Лицо сжалось, сморщилось, цвет кожи было не рассмотреть, но скажи кто-нибудь, что он землисто-серый – и Джурайя поверила бы безоговорочно. Между тем растрескавшиеся губы парня зашевелились, и Джурайя с трудом, но расслышала хриплый, булькающий шепот:
– Ушли?
Джурайя только кивнула. Встать и подойти к двери, чтобы заглянуть через окно в коридор, она не могла – голова кружилась все сильнее. Адрис, очевидно, понял это:
– Отвернись. Зрелище будет… неприятное…
Однако Джурайя смотрела, хотя было и впрямь неприятно – арбалетные болты один за другим медленно выползали из корчащегося от боли тела, и вслед за ними выплескивались фонтанчики крови. Правда, почти сразу кровь останавливалась, зато мышцы начинали шевелиться и скручиваться, наползая одна на другую, и Адриса начало корежить, он извивался на полу, подобно раздавленному червяку, и не издавал при этом ни звука. В общем, зрелище было из разряда тех, на которые не рекомендуется смотреть перед едой, но Джурайя не отводила глаз – "смотри, смотри, дура, это все из-за тебя, из-за твоего упрямства и нежелания слушать никого, кроме себя"… Сколько все это продолжалось, она не знала, но потом вдруг Адрис дернулся и, неестественно вытянувшись, замер. Только выпавшие из тела стрелы остались лежать на каменном полу, да пятна крови, испятнавшие одежду парня, превратились в одно, большое и темное.
Джурайя вновь подползла к Адрису, с трудом подняла его голову и положила ее к себе на колени. Голова была тяжелая и холодная, и девушке показалось вдруг, что парень уже мертв, но в этот момент он снова открыл глаза. А потом снова улыбнулся, но уже своей, прежней улыбкой, хотя на вмиг исхудавшем лице она выглядела не вполне уместно.
– Нас, некромантов, так просто не убьешь… – Адрис закашлялся, но справился с собой. – Сейчас, полежу немного, и разнесу этот гадюшник по камушкам.
– Но как же… Тут не действует магия!
– Обычная – да, но мы, некроманты, имеем другую структуру канала, и из нас не выпить силу так просто. Зато сам я только что выпил кучу народу. Для меня этого хватит.
И впрямь, хватило. Раны затягивались на редкость быстро, уже через полчаса Адрис сидел самостоятельно, еще минут через двадцать встал и обошел камеру, а потом и вовсе снял боль Джурайе. Правда, на этом его силы иссякли, зато, когда им (точнее, Джурайе – на полумертвого парня, очевидно, вообще не рассчитывали, думая, наверное, что он уже отдал концы) принесли еду, он выпил жизни стражников мгновенно и с заметным удовольствием, Джурайе аж страшно стало. И не помогло тюремщикам, что они оставались за дверью, просовывая миску в специальное окошко – защита, наложенная на это место, некроманта не остановила. Впитав их жизни, Адрис пару минут посидел, переваривая полученную энергию, а потом поднял охранников – создавать зомби Цень его научил. Правда, тренировались они на крысах, но что крыса, что человек, принципиального значения не имело.
Открыв дверь, зомби замерли безмозглыми истуканами. Адрис, усмехнувшись, встал и подал Джурайе руку:
– Разрешите вас проводить?
– Да, разумеется, – девушка поднялась. Ее немного пошатывало, но это была мелочь, недостойная внимания. – Спасибо.
– Рад помочь. Куда изволите?
– Не знаю… Куда-нибудь, где можно отсидеться и прийти в себя.
Адрис несколько секунд подумал, потом кивнул:
– Хорошо. Библиотека или винный погреб? Думаю, это последние места, где будут искать беглецов.
– Библиотека.
Поделиться книгой: