Помоги проекту - поделись книгой:
Мы попытались определить отношения, которые стали для нас желательной программой воспитания твоей личности в семье:
к людям — доброжелательное, сопереживающее;
к жизни — радостное, созидательное;
к труду — потребностное, творческое;
к действительности — преобразующее;
к своему долгу — ответственное;
к самому себе — требовательное;
к родителям и родным — заботливое;
к товарищам — преданное.
Мы определили и основные принципы жизни, которые также намеревались внушить тебе: духовность, справедливость, самостоятельность, коллегиальность, честность, убежденность, скромность, непосредственность, смелость.
Когда мы обдумывали этот возможный ориентир твоего воспитания в семье, мы задумывались вот над чем: придерживаемся ли мы сами в нашей повседневной жизни тех же самых принципов? Тогда бабушка, полушутя, полусерьезно, сказала нам:
«Вам придется воспитывать сына, а заодно и самих себя!» Мы приняли это со всей ответственностью.
Школьные дни радовали тебя. Изменилась жизнь, появились новые товарищи, новые заботы. Твой статус в семье стал другим — ты школьник, ты ученик, ты уже взрослый. Твой статус изменился не столько формально, сколько по существу: мы отдавали должное тому, что ты у нас уже школьник, и обращались с тобой как с серьезным мальчиком, имеющим свои обязанности…
В школе праздник «подготовишек». Ты принес нам красочно оформленный пригласительный билет, в нем ты сообщал нам: «Мои любимые мама и папа! Мы закончили изучение всех букв. Теперь я смогу сам читать книги и буду много читать. Приглашаю вас на наш праздник Букваря».
Праздник получился на славу. Было много мам, пап, бабушек и дедушек, сестер и братьев. Ваши танцы, песни, декламация очаровали нас, и мы аплодировали с восхищением.
Дома торжества продолжались. Все соседи узнали, что наш Паата научился читать и писать, они поздравляли и тебя, и нас. Мы с благодарностью принимали поздравления, и ты видел, ощущал, как мы гордились тем, что наш сын перешагнул первый важнейший, может быть, самый важный рубеж в познании.
Что значит уметь читать и писать? Нельзя смотреть на это величайшее открытие человечества упрощенно. Письмо и чтение придумано вовсе не для развлечения. Оно такое же орудие в жизни человека, какими были впервые укрощенный огонь, первые каменные топоры, первый деревянный плуг, первое колесо, первый паровой двигатель, первая вспышка электрической лампочки, первый трактор, первый телевизор, первый атомный ледокол, первый спутник Земли, первый космический корабль.
Умение владеть грамотой — это универсальное умение для постижения всех наук, оно — наука о хранении и обогащении культуры и цивилизации, о пользовании их плодами. Оно — крылья для человека, помогающие ему залетать в прошлое и будущее, общаться с поколениями прошлого и грядущего. Оно — глаза человека, направленные на постижение своей души, собственного «я». Чтение — опора духовной жизни людей, письмо — форма проявления заботы о будущих поколениях.
Современный человек, человек будущего не может жить без книги.
Чтение в его жизни — это важнейший способ восхождения, самосовершенствования, самообразования.
Так я смотрю на умение читать и писать, потому и радовался тому, что ты овладел этим волшебным даром человеческой природы.
Но владеть даром — это еще не все, надо уметь пользоваться им, надо уметь любить и ценить его. И у нас в семье возникла особая забота — приобщить тебя к чтению, к книгам, дать почувствовать радость познания через чтение, счастье общения через чтение; пристрастить тебя к книгам и дружбе с ними.
Как это сделать?
Завалить тебя многочисленными красочными книгами?
Требовать от тебя, чтобы ты в обязательном порядке читал по несколько страниц каждый день?
Приводить тебе недвусмысленные устрашающие примеры, к чему через годы может привести недружелюбное отношение к книгам?
Втолковать тебе, что чтение необходимо для твоего умственного развития?
Это верно — полноценное, многостороннее развитие становящейся личности невозможно без чтения духовно обогащающих книг.
Может быть, прибегнуть к рафинированным традиционным приемам вроде такого — начать читать тебе увлекательный рассказ и прекратить чтение на самом «интересном месте» с надеждой, что хоть теперь ты сам возьмешься за чтение?
Наша воспитательная практика не смогла опровергнуть все эти пути воспитания потребности и интереса к чтению. Мы и не намеревались это сделать. Может быть, следует оправдать всякую методику, которая будет способна в какой-то степени пристрастить ребенка к чтению. Но мы предпочли воспользоваться ими лишь в той мере, в какой они могли стать полезными в более общей системе. А этой общей системе, этому главнейшему методу воспитания потребности и интереса к чтению мы подчиняли семейную атмосферу чтения, атмосферу культа книги в семейной жизни.
Я убежден: ребенок легче пристрастится к чтению, если вся семья, все взрослые члены семьи проникнуты этим пристрастием; если родители постоянно разыскивают новые книги, радуются приобретению интересной книги, ведут разговор о прочитанных книгах, заботятся о скорейшем возвращении одолженных им книг, тревожатся о книгах, которые дали почитать другим сами, берегут книги, любят стоять у своих книжных полок и вновь возвращаются к некоторым из них, устраивают семейное чтение книг.
Чтение должно царить в семье, и, надышавшись этой атмосферой, ребенок без особого труда, без болезненных переживаний настроится на чтение.
Почему ребенок, так безудержно стремящийся к школе, объявляя своим чуть ли не единственным мотивом учения чтение и письмо, после овладения грамотой вдруг начинает отказываться от книги? Мамы и папы отчаиваются:
«Ребенок не любит читать!» Принимаются принудительные меры. И порой случается, что ребенок настраивается враждебно против книги на всю жизнь.
Причина тут проста: ребенок пока еще не почувствовал вкуса к чтению, он знает буквы, но не умеет читать. Он может прочесть слова и предложения, но не умеет понять читаемое. Озвученные буквы пока еще не приобретают для него смысла.
И вот в этой общей семейной атмосфере чтения мама и папа должны найти время, чтобы посидеть со своим ребенком минут пятнадцать и в спокойной обстановке помочь ему прочесть страницу-две из детской книги, книги сказок.
В спокойной, подчеркиваю я, ибо не так уж трудно потерять самообладание, слушая, как ребенок читает медленно, какие он допускает «элементарные» ошибки, как он «не способен» понять прочитанное.
И чем больше мамы и папы будут терять равновесие и изливать свой гнев, тем больше оттолкнут своих детей от чтения. Нельзя научить ребенка читать, одновременно укоряя его за то, что он не может читать.
В семейной атмосфере чтения, обстановке крайней доброжелательности мы смогли воспитать в тебе потребность к чтению книг. А с помощью подбора книг развили в тебе вкус к высокохудожественной литературе и разносторонние познавательные интересы к научно-популярной литературе.
На это потребовались годы.
Мы радовались, когда ты предпочитал остаться без игрушки ради покупки интересной книги; мы радуемся, видя, с каким вниманием ты рассматриваешь книги в книжных магазинах, как осторожно их выбираешь. Ты создал свою библиотеку и дорожишь ею. Люди многому радуются, и многое их огорчает. Они радуются, видя сердечного друга, радуются, достигнув успеха, радуются своим добрым делам. Они огорчаются своим неудачам, потере друга, болезни близкого.
Книгу же может радовать только одно: когда ее читают; и огорчать тоже только одно: когда ее не читают.
Книга безгранично рада, когда переходит из рук в руки. Она радуется доброму отзыву о ней, о ее авторе, спору о вопросах, поднятых ею. Значит, она приносит пользу людям, помогает им в жизни, в укреплении веры, личной позиции.
Безгранична скорбь книги, если ее забывают на полке; стоит она с неразрезанными еще страницами и напрасно ждет того, кто раскроет ее, прочитает, вникнет в ее душу, извлечет из нее из сокровища мудрости, знания и опыта поколений.
Лежит такая книга на забытой полке и медленно умирает.
Книга приобретает жизнь, когда ее читают до поздней ночи, кладут под подушку, на письменный стол; радуется, когда кладут ее в карман, достают и раскрывают в любое свободное время, читают в метро, в трамвае. Она радуется тому, что, сопровождая тебя, заполняет твою духовную жизнь.
Книга огорчается, когда рассматривают ее невнимательно, оценивают поверхностно, не вникают в ее суть, не следуют ее добрым советам. Огорчается и тогда, когда ты не хочешь вынести из ее содержания то, ради чего она и появилась на свет.
Книга радуется, когда, работая над ней, делают на ее полях пометки, подчеркивают карандашом строки, берут ее в свидетели для того, чтобы подтвердить или развить ту или иную мысль, идею.
Книга с болью в сердце переживает за своего необразованного владельца и гордится образованным и начитанным хозяином.
Книга предпочитает постареть и потрепаться в чтении, чем умереть на красивой полке, прожив много лет в ожидании своего читателя.
Книги, как преданные гвардейцы, всегда готовы бороться за победу добрых идей людей, бороться против тьмы и невежества.
Но вести этих гвардейцев в бой должен человек, стремящийся овладеть вершинами наук и властвовать в «царстве мысли».
Ты раскрываешь свой первый учебник — «Дэда эна» («Родная речь»).
Чего ты от него ждешь? Кого ты там будешь искать? Мало сказать — ты начинаешь новую жизнь.
С раскрытием своего первого учебника ты начнешь входить в безграничный мир знаний, мир чудес.
Как хорошо жить на свете, когда есть что узнавать, к чему стремиться, что делать! Как хорошо жить, когда можешь радовать людей!
А ты знаешь, кто создал твою первую книгу? Да, конечно же. О Якове Гогебашвили мы тебе многое рассказывали, о нем говорили тебе и в детском саду. В Грузии его знают все. Это он, великий педагог, провел много бессонных ночей, чтобы сотворить для тебя чудо — учебник, который приобщит тебя к радости познания, зажжет в тебе любовь к родному языку и к учению.
«Дэда эна» выведет тебя на большую дорогу, ты проникнешь в глубины прошлого, познаешь сегодняшний день, шагнешь в наше завтра.
Мы, взрослые, листая страницы «Дэда эна», всегда восхищаемся теми «тропинками», по которым великий педагог вот уже более ста лет вводит поколения юных в царство мысли, восхищаемся тем богатством красок природы и человеческих отношений, которое с жаждой ты будешь познавать.
По этим «тропинкам» ты пройдешь через леса, реки, поля и горы своей Родины. Ты увидишь, как трудятся люди, строя новые дома, мосты, заводы, фабрики, выращивая виноград, собирая чайный лист. И в тебе тоже зажжется искра желания стать рядом с твоими близкими и родными, с людьми труда, работать и учиться, помогать друг другу.
На этом пути ты встретишься с маленькой Нуцой, которая посадила своих кукол, как в школе, и учит их читать. Ты похвали ее, скажи ей доброе слово, она будет рада.
Ты увидишь доброго Сандро, который хочет, чтобы его больная сестра как можно скорее избавилась от недуга, и делает все ради ее выздоровления.
Ты увидишь Гиглу, которого солнце упрашивает бросить уроки и выйти поиграть во двор. Но он верен себе и отвергает приглашение. Значит, есть с кого брать пример!
С тобой повстречается Вано, который мучает пойманную птицу и даже хочет убить ее. Возмущайся, пожалуйста, его поступками, дай волю птичке.
Ты прочтешь о злом мальчике, который обижает маленьких. Защити их от него.
Где-то в поле ты увидишь отару овец и услышишь голос маленького пастуха, который ради балагурства поднял тревогу, будто его окружили волки.
Но когда волки действительно напали на его отару и он позвал крестьян на помощь, они ему не поверили. Ты, сынок, конечно, осудишь и его поступок.
Усердно следи за страницами «Дэда эна». Это мудрый учебник, потому что великий педагог его создавал «умом и сердцем своим…».
Так я размышлял тогда, десять лет тому назад, наблюдая, как ты впервые приступил к чтению рассказов и стихотворений в своем первом учебнике.
Тебе было трудно читать, ты читал по слогам, медленно, порой не понимая смысла прочитанного слова и предложения. Это пугало тебя, и ты бывал не прочь бросить чудеса интеллектуальных похождений и отдаться радостям игры.
Но терпеливое требование взрослого — довести дело до конца и помощь в понимании сути читаемого в конце концов сделали свое.
Ты нашел золотой ключик с таким же трудом, как Буратино, и вошел в мир удивительной действительности с таким же нетерпением и радостью, как Буратино.
Пока ты учился в начальных классах, занимаясь с тобой, мы больше заботились о твоем общем развитии. Ум, сердце, руки — это то же самое, что и решать, переживать, делать. В этом треугольнике, по нашему мнению, заключена суть общего развития, но, разумеется, этим не исчерпывались другие стороны целостности твоей личности, которые тоже находились в поле нашего воспитания.
Твои «почему» и «а что, если» удесятерились после первых же школьных уроков. Мы принимали это за усиление твоей любознательности, которую надо было не только удовлетворить, но и развить дальше. Но я, право, не могу утверждать, что все наши «потому что» действительно служили стимулом возникновения следующих серий «почему».
«Почему у человека одна голова?»
Что мне тебе ответить?
«А что, не хватает тебе одной головы? Хочешь иметь две-три головы?»
Конечно, это не ответ. И ты продолжал:
«А почему бы и нет? Когда одна голова начнет читать, другая в это время может петь, третья решать задачи! Это было бы здорово!»
«Но ведь эти разные головы на одном теле будут разными людьми? Одна радуется, другая — плачет… Ты нарисуй, пожалуйста, мальчика с несколькими головами. И, наверное, каждая голова захочет иметь свои собственные руки и ноги. Интересно, что получится, если одна голова прикажет ногам пойти в школу, другая захочет забраться на дерево, а третья будет спать в это время крепким сном!»
Тебя веселит такая несуразица, и ты начинаешь сам воображать более конфликтную ситуацию:
«Они могут разорвать свое тело, если одна захочет побежать вправо, другая — влево, третья захочет прыгать, а четвертая не сдвинется с места!»
«А ты знаешь, в мире пока не обнаружено ни одного существа, имеющего две или больше голов, если не будем считать отдельные отклонения. Как ты думаешь, почему?»
Твое «почему» теперь рикошетом возвращаю тебе же, и ты объясняешь мне:
«Может быть, ученые еще найдут… Но нет, не будет такого существа, двухголового, — к чему это?»
На этом мы исчерпали вопрос, целесообразно ли иметь несколько голов. Ты еще раз вернулся к нему, чтобы окончательно уяснить его для себя: нарисовал забавное существо — на одном теле три головы мальчиков, шесть рук и шесть ног; руки и ноги дерутся между собой, одна голова выражает радость, другая заливается слезами, третья же показывает язык. Мы с тобой много смеялись над этой фантасмагорией…
«В школе одна девочка сказала, что существуют растения-хищники. Я ответил, что таких растений не может быть. Как может растение схватить кого-нибудь и съесть?» Ты доволен своей логикой и хочешь, чтобы я подтвердил твои доводы: «Ведь, правда?»
Но, право, я не знаю, существуют ли в действительности такие растения. Не могу же я все знать!
«А может быть, и вправду существуют такие растения? Почему, по-твоему, они не могут существовать?»
Поделиться книгой: