Четыре жизни академика Берга

В декабре 1941 года Япония напала на Пирл-Харбор, и Америка включилась в войну. Японцы развили успех в южных и восточных морях и заняли громадную акваторию.

Берг с жадностью штудирует каждую военную сводку. «У нас успехи! Освобождены Ростов и Тихвин. Победа под Москвой. Фашисты отброшены от столицы». Ведь это первая в его жизни война, в которой он не принимает непосредственного участия.

В душе он винит себя в том, что киснет в тылу. Да, он работает в лаборатории, он готовит военные кадры, он передает им свой опыт — самое ценное, что может передать один человек другому. Но все же… Он участвовал в Первой мировой войне, боролся с интервентами, он привык смотреть в лицо неприятелю. Теперь обстоятельства удерживают его в тылу. Тем упорнее он готовит врагу сюрприз, но об этом мы узнаем позже…

Из Ленинграда шли все более тревожные письма от Маргариты Ивановны и Саши. Оставшаяся там семья погибала. Но послать туда что-либо было совершенно невозможно. Берг проклинал себя за то, что не заставил их уехать вместе с ним. Ведь была возможность, ведь было ясно, что Ленинград ожидает тяжелая участь, и к нему со всего Союза шли составы, чтобы вывезти людей. Но и Нора Рудольфовна, и ее мать, и Маргарита Ивановна, и Саша наотрез отказались уехать. Они были уверены, что победа близка и Ленинград никогда не будет сдан врагу. Они поселились одной семьей и приготовились пережить все невзгоды. Они знали, что время будет трудным, но того, что случилось, не предвидели.

Зимой, когда начались первые голодные морозы, умерла Нора Рудольфовна. Как могла она выжить с ее слабым сердцем… Вскоре из дома вынесли второй гроб — с Маргаритой Ивановной; третий — с Сашей. Осталась в живых одна тринадцатилетняя Галя, дочь Маргариты Ивановны.

«…Накануне моего выхода из госпиталя к нам из Ленинграда приехала Галя, грязная, обтрепанная, изголодавшаяся. Все мои погибли от истощения… Как мог я сдаться на их уговоры! Я должен был предвидеть… Галю приютили соседи. У них она несколько окрепла и двинулась к нам в Астрахань. Семнадцать дней путешествовала бедная девочка через всю Россию. По дороге у нее украли все вещи. В июне я устроил ее в детский санаторий, и она поправляется. Учебный год потерян, теперь она будет в одном классе с Мариной. А сколько еще детей гибнет в Ленинграде, сколько жертв… Трагедия этого города превзошла все известные в истории человечества…»

ГЛАВНЫЙ КОЗЫРЬ

«…15 июля 1942 г., Астрахань. Пионерская, № 1, кв. 3. А жизнь все же чертовски интересна, и, по-видимому, еще не кончается! Будет что вспомнить когда-нибудь. Война продолжается. Достигнуто соглашение с США и Англией о создании второго фронта в Европе против Гитлера. Мы ждем этого в августе, сентябре… Пока что союзники иногда успешно бомбардируют немецкие города. Да разве нам это нужно?! Нам нужна собственная высокая военная мощь!»

Берг много думает о положении на фронте, анализирует сводки, и ему становится все более и более ясно, что без мощного современного радиовооружения победить в этой войне трудно. Но без мощной промышленности невозможно иметь столько радиолокаторов, сколько нужно фронту. Готовясь к лекциям, планируя свой новый учебник, он вынашивает новую мечту: вести работы по радиолокационному вооружению флота, армии, провести эту работу, как ту, после гражданской… Сказавшему «а», трудно не сказать «б». Тогда тоже было не легко, но флот удалось своевременно вооружить новой техникой. Берга это делает счастливым, все-таки выполнена программа, задуманная еще в середине двадцатых годов. Нужно снова перевооружать флот, армию и авиацию. Немцы не ждут, они наступают.

«…Радиолокация, радиолокация и еще раз радиолокация — вот что нужно сегодня. Особенно меня волнует положение на флоте. А чем можем мы похвастать? Станцией «Редут-1», установленной в начале 1941 года на одном из крейсеров Черноморского флота? «Рус-1», созданным еще в 1939-м? Ну еще несколькими типами станций, в свое время бывших весьма совершенными. Все это уже устарело!»

«Есть и талантливые люди, и удачные разработки, и великолепные идеи, но все еще мал фронт работ, слаба промышленность», — волнуется Берг. Он не сомневается в близком переломе, но каждый обязан сделать все для победы.

«…Я выбран членом суда чести Морской академии, — записывает он 9 июня 1942-го, — собрал тайным голосованием 95 % возможного количества голосов! Нет, жизнь еще не окончена!

И радиолокацию пробьем, пробьем непременно. Это же не только важное и интересное дело, имеющее большое будущее, но, по моему мнению, — важнейший козырь в современной войне!»

Того же 19 июня 1942 года вместе с начальником факультета связи Военно-морской академии Касьяновым Берг едет в Москву в Главное управление связи Военно-морского флота. Он снова воспользовался поездкой, чтобы привлечь внимание к радиолокации на флоте.

Выступал по этому вопросу в Управлении связи ВМФ, делал доклады, писал. Он подготовил проект работ по радиолокации и представляет его адмиралу Галлеру. Проект дерзок, актуален, он производит впечатление. Бергу делают ряд предложений: стать главным инженером Главморпрома, стать директором крупного института.

Ему предлагают собрать и воскресить ЛЭТИ, растерявший все свои профессорские, преподавательские и студенческие кадры…

Берга все это очень подбадривает. Он видит, что его не забыли, несмотря на то, что работает он в далекой Астрахани. Незаслуженные обиды постепенно забываются. Он не прочь принять любое из этих предложений. Работа в академии его все-таки не удовлетворяет, здесь он не может развернуться как следует.

Он хочет и может дать Родине больше, чем дает сейчас…

БЫВАЮТ ОТЛИВЫ

«Тихая астраханская жизнь засасывает будничностью, однообразием. Стоит жара. В комнатах 31 °C. Невыносимо жарко, и иногда днем приходится отсиживаться дома. Работоспособность понижена. В академии служба начинается в 6.30 утра и кончается в 1 час. 15 мин. Потом опять работают вечером. В самое жаркое время дня надо идти домой, а при такой температуре пошаливает сердце».

Читаешь некоторые страницы дневника и не веришь, что писал их Берг.

Тут и какая-то мелочность:

«Паек (крупяной) получаем на руки. Это хорошо, так как продовольственное положение здесь очень тяжелое. Но таскание его удовольствия никому не доставляет, в особенности в жару».

Тут и обостренное внимание к домашним заботам:

«Марина и Галя находятся в детском санатории, им там хорошо, правда, вначале тосковали по дому, но теперь привыкли.

Марьяше легче, так как меньше возни по хозяйству и больше остается продуктов. Но ей приходится выполнять всю грязную и тяжелую работу по дому: стирать, добывать еду, готовить, убирать… Она, бедная, очень похудела и нуждается в отдыхе и лучшем питании. Ребята переносят все это легче. Был в Москве и прибавил три с половиной килограмма — кормили меня там отлично. Но все-таки мне не хватает до нормального веса 5 килограммов, так как я вешу 65 кг».

И все-таки мелочи не заслоняют главного.

«В июне вышла моя книга — “Таблицы для расчета режимов ламповых генераторов”. Я дал теоретическому отделу академии рассчитать 4-ю и 5-ю гармоники и на днях их получил. Сейчас я руковожу четырьмя дипломными проектами, причем один проект особенно интересен и нужен для радиолокации. Здесь Астрахань, может быть, и голодная, и жаркая, и скучная, но на фронте бои, тяжелые, кровавые, смертные бои».

Берг взваливает на себя еще дополнительную работу.

«Дал согласие взять на себя должность начальника кафедры организации и использования связи».

«…23 июля 1942 г. Идут большие бои под Воронежем. Немцы ворвались в город, и сейчас их оттуда вышибают. Наши части сдали Ворошиловград. В общем дела на юге идут плохо. Неужели нам опять придется трогаться. Куда?!

Вчера заседал наш новый состав суда чести. Я впервые в жизни выступал судьей».

«…25 июля 1942 г. Положение под Ростовом, Новочеркасском и Цимлянской тяжелое настолько, что серьезно возникает вопрос о нашем отъезде отсюда. И как раз через год! Страшно подумать о том, что опять придется трогаться, и хочется верить, что эта чаша нас минует.

Сегодня мне, Бреневу и еще нескольким преподавателям объявлена благодарность за хорошую работу в академии. Приказ начальника академии от 25.VII.42».

УПОРСТВО

Война начинает чувствоваться и в Астрахани. Стали появляться германские разведывательные самолеты. Однажды днем в окнах задрожали стекла — стрельба. Ночью — следующая тревога.

«…Несколько самолетов сбросили бомбы на железнодорожный мост за городом. Началась суматоха. Смотрели в окно. Слышали свист падавших осколков. Дети спали до 2-х часов ночи одетыми. Подготовили необходимые вещи, чтобы их можно было быстро выкинуть в окно в случае пожара. Однако потерь в городе не было».

Теперь в Астрахани каждый день тревоги и налеты. Немцы подошли к Сальску, к излучине Дона. Фронт приближается, сотрудники академии обсуждают возможность новой эвакуации.

Усилившиеся бомбежки Астрахани, минирование Волги, бомбардировки железной дороги (единственной из Астрахани на Урбах), приближение немцев к Элисте и особенно к Сталинграду — все это привело в ноябре 1942 года к эвакуации, или, как говорили тогда, к перебазированию академии в Среднюю Азию. Ехали долго и без всяких удобств, но все обошлось благополучно, без бомбежки. Проделав большое путешествие через Урбах, Уральск, Кзыл-Орду, Ташкент, приехали, наконец, в Самарканд. Сначала ленинградцы жили все вместе в служебном корпусе. Потом, после настойчивых поисков жилья, начали размещаться. Берги переехали в две комнаты на Госпитальном валу, 19, кв. 3. Комнаты оказались хорошими, сухими и просторными.

«У нас есть кровати, один стол и полтора стула, остальную мебель я сделал из деревянных упаковочных ящиков, — пишет в дневнике Берг, — с нами живут две медсестры — Лидия Николаевна и Елена Осиповна. Очень славные, мы живем мирно и уютно».

Здесь все дорого, но многое все же можно достать. Берги привезли с собой несколько килограммов сухой рыбы. Это большое подспорье в хозяйстве. И даже обменный фонд. Иногда рыбу удается обменять на дрова. Дрова стоят дорого, и на них уходит много денег.

Приезжие восхищены Самаркандом. Европейский город хорош, масса зелени, все улицы поросли чудными, высокими и дающими много тени деревьями. Правда, тучи пыли, которая все засоряет и всюду проникает.

«Теперь глубокая осень, но еще тепло. Когда идут дожди, многие улицы почти непроходимы. Без высоких резиновых сапог пропадешь.

Марьяша, как и в Астрахани, прачка, кухарка, портниха и т. д. Она молодец — безропотно несет свою тяжелую нагрузку. Кроме того, она по общественной линии работает на почте, посещает кружок кройки и шитья и иногда помогает мне в работе.

Марина хорошо учится, но не лишена недостатков, с которыми мы боремся. В VI класс перешла с похвальным листом.

Галю я заставляю много заниматься, и она полностью восстановила упущенный в Ленинграде год и перешла в VII класс. На днях она едет в колхоз на сбор хлопка, хотя ей нет еще 14 лет. И взрослые, и подростки делают все, чтобы помочь фронту.

Я много и продуктивно работаю. Готовлю курс питания радиостанций, изучаю немецкий передатчик и две новые английские станции. Готовлюсь к чтению курса питания, который никогда не читал. Пишу по половине печатного листа в день. Это будет мой новый курс, возможно, последнее дело моей жизни. Как хотелось бы его кончить! То, что уже сделано, мне нравится, это, несомненно, лучшее из всего мною написанного за всю жизнь. Сейчас у меня нет лекций до января, и я хочу за этот оставшийся месяц сделать возможно больше. Курс получается очень хороший, и я работаю с большим удовольствием.

Но… честно — все не то, не то. Не этим должен я сейчас заниматься. Не могу читать сводки — сердце разрывается. Здесь нет условий для научной работы, не могу развернуться! Не могу осуществить то, чем полна голова и сердце. Нужна выдержка, нужно терпение, нужны «горячее сердце и холодная голова», как мне правильно вчера сказал Касьянов. А я все еще слишком горяч и порывист! Хотя мне скоро 50 лет, надо продолжать работать над собой. Спокойствие, выдержка и честное, добросовестное исполнение долга — вот мои задачи на будущее. И надо еще и еще тщательно все продумать и обосновать в теории радиолокации».

Ноябрь 1942 года — явно переломный месяц. 19 ноября наши войска перешли в контрнаступление и громят немцев, итальянцев и румын под Сталинградом. 90 тысяч убитых, взято 1300 орудий, 500 автомашин, 5000 лошадей.

Глава 2

НА ПЕРЕДОВОЙ

ПЕРЕЛОМ

1943 год начинался в новых условиях. Потери немцев под Сталинградом: 175 тысяч убитых и 137 тысяч пленных, 23 дивизии в окружении — эти цифры потрясли весь мир. Громадный успех менял всю обстановку на фронтах. Оживились даже союзники. Италия превратилась в вулкан, готовый к взрыву. Что даст нам 1943 год? — гадал каждый человек на земном шаре. Думал об этом и Берг. В его жизни назревал серьезный переворот. Началось это так.

«Начальник факультета тов. Касьянов завел разговор о моем вступлении в партию. Это замечательно! По-видимому, за время работы в академии я завоевал доверие и авторитет. Это хорошо, так как я чувствую потребность в поддержке партии… Я колебался, боясь, что меня будут считать «примазавшимся». Но я всегда старался отдать все силы и знания Родине и делу Партии. Я хочу быть в Партии и, по моему глубокому убеждению, заслуживаю этого, но хочет ли этого Партия?»

Берг хорошо знал, что во время революции и после нее все истинные патриоты были с народом, они поддержали возрождение новой России. Советские граждане строили новую жизнь, создавали промышленность, развивали науку и культуру. Берг был одним из них, он выбрал сам свой путь и давно шел вместе с настоящими людьми.

«…1 января 1943 года. После разговора с Касьяновым у меня совсем другое настроение — как будто начинается новая жизнь. Все домашние заразились моей радостью. Марьяша соорудила капустный пирог, испекла ореховый торт и сделала плов из риса и изюма. Новый год мы встретили хорошо, у себя дома. Пили вино и слушали радио. В 12.30 по самаркандскому времени из Москвы передали итоги боев с 19 ноября по 30 декабря. За это время наши войска наступали и достигли больших успехов. Урожай трофеев огромен!

На душе праздник. Сейчас каждый должен отдать победе все, что ему по силам. Я вступаю в Партию. Решил твердо. Написал десяток заявлений, и все кажется не так, не убедительно, как-то сухо и вроде бы не от души. Тут не должно быть никакой формалистики».

7 января 1943-го Берг, наконец, останавливается на такой редакции заявления:

«На протяжении многих лет я стремился быть членом ВКП(б). В 1932-м году я подавал заявление, получил рекомендации, но выезд на срочное задание помешал оформлению. В 1937-м году я вторично подал заявление, но клеветническое обвинение опять помешало осуществлению моего намерения.

В настоящее время, в тяжелое для нашей Родины время, на пятидесятом году жизни, после 25 лет службы в Красном флоте, я в третий раз возбуждаю ходатайство о приеме меня в кандидаты ВКП(б).

Несмотря на мое социальное происхождение (из военного дворянства), я усвоил, как мне кажется, идеологию и цели Великой партии, под руководством которой почти всю сознательную жизнь работал над укреплением обороны нашей Родины. Доверие, которое будет мне оказано приемом в кандидаты ВКП(б), я постараюсь оправдать достойной, полноценной работой над собой и над порученным мне делом».

Как пройдет прием? Найдутся ли люди, которые с чистой совестью дадут ему рекомендации?

«…Знаю т. Берга Акселя Ивановича по совместной работе в ВМА как преданного делу Партии и политически зрелого командира… Считаю, что Берг по своим деловым и политическим качествам достоин быть в рядах Великой партии. Рекомендую т. Берга в кандидаты.

Член ВКП(б) с 1926 г. Касьянов».

«…Из всех положительных черт, которыми обладает А.И. Берг, особо отмечаю: 1) сочетание большого научно-технического таланта с организаторскими способностями, прекрасно выраженными в подготовке и доведении до конца крупных технических вопросов, имеющих общесоюзное значение; 2) деловая и практическая принципиальность, которая основана на глубоком знании, научном анализе, непримиримости ко всему ложному; 3) высокая общая культура и незаурядная инициатива, которые могут служить образцом для молодых кадров ВМФ. Аксель Иванович Берг является образцовым командиром Военно-морского флота. Поддерживая желание Акселя Ивановича Берга вступить в члены ВКП(б) в момент ожесточенной борьбы с фашистской Германией, рекомендую его в кандидаты ВКП(б) и несу полную ответственность за его будущую деятельность как кандидата ВКП(б).

Член ВКП(б) с 1937 г. Аверьянов».

«…А.И. Берг является одним из крупнейших ученых, труды его известны всякому инженеру, как работающему в промышленности, так и в области техники связи. Роль А.И. Берга не ограничивается только научной работой… Он принимает самое активное участие в целом ряде дел, имеющих своей целью укрепление нашего вооружения… А.И. Берг предан делу Партии и всей своей работой показывает образец служения Родине.

Исключительные личные качества т. Берга, его скромность, работоспособность, отзывчивость по отношению к товарищам снискали ему любовь всего состава слушателей и преподавателей.

Рекомендую… Член ВКП(б) с 1930 г. Генкин».

12 апреля общее собрание первичной парторганизации 4-го факультета приняло решение о приеме Берга в кандидаты партии.

Вечером Берг записывает в дневник: «Я кандидат ВКП(б), осуществилась моя давнишняя мечта, и я теперь буду еще лучше работать и постараюсь еще больше приносить пользы».

САМАРКАНДСКАЯ ЗИМА

В Самарканде настоящая северная зима, а дров в доме Бергов ни полена, и совсем нет угля. Холодно и сыро. Электричества и керосина тоже нет. По утрам мороз доходит до 18 °C. Но днем греет солнце и тает снег. «Марьяна и Марина мечтают — скорее бы стало теплее и светлее! А мне вчера было жарко — 20 января 43 г. в 4.30 парткомиссия Морского гарнизона г. Самарканда постановила принять меня в кандидаты ВКП(б). Теперь жду утверждения горкома и получения билета!»

Утром у газетных киосков длинная очередь танцующих от холода людей — получивших газету первыми окружают и заставляют читать вслух. Сводки победные! Эвакуированные ищут в списках освобожденных городов свои.

«…Сообщение о прорыве блокады у Ленинграда под Шлиссельбургом — какое счастье! Неужели и впрямь скоро домой?

Наши наступают под Великими Луками, под Воронежем, на Северском Донце, в нижнем течении Дона, южнее Сталинграда и на Северном Кавказе. Окруженная под Сталинградом группировка в 220 тысяч человек ликвидирована почти полностью. Там добивают жалкие остатки. Теперь вопрос, успеют ли немцы выскользнуть с Кавказа или они там окажутся в мышеловке? Ну почему, почему наши не разворачивают шире фронт работ по радиолокации? На днях снова делал доклад на научно-технической конференции по вопросам опознавания и обнаружения с помощью радиолокации. Показывал схемы опознавательных приставок для радиолокаторов, разработанных Генкиным и мною. Как обычно, горячился и много наговорил лишнего. Но, кажется, сказал и полезные вещи».

Что значит «расширять фронт работ по радиолокации»? Что значит «опознавание с помощью радиолокации»?

Лишь в начале перед радиолокацией ставилась одна задача — определение расстояния с помощью радиоволн. Очень скоро стало ясно, что этого недостаточно, что возможности радиолокации гораздо шире, и разворачивать фронт работ — это значило не только давать фронту больше радиолокаторов, разрабатывать все более совершенные приборы, но искать и находить новые применения, новые точки приложения радиолокации. Одной из важнейших задач стало опознавание.

Без объявления войны 7 декабря 1941 года американская военно-морская база Пирл-Харбор была неожиданно атакована японскими торпедоносцами и бомбардировщиками. Пирл-Харбор был снабжен мощной системой радиолокаторов, и казалось невозможным застать базу врасплох. Однако факт остается фактом. Японская авиация нанесла базе и флоту существенный урон. Американские военные власти учинили строжайшее следствие. Операторы не отрицали, что на экранах радиолокаторов они видели массы приближающихся самолетов, но они пришли к выводу, что это свои, американские самолеты, проводящие маневры. И они спокойно допустили приближение этой лавины, не известив командование о надвигавшейся опасности.

Потом, правда, в печати появились сообщения, что дело происходило иначе, но тем не менее этот и другие случаи «слепоты» радиолокаторов поставили перед радиоспециалистами важную проблему: найти способы отличать приближающийся самолет противника от своего, решить проблему опознавания принадлежности самолета или корабля. Это нужно было не только командиру для наблюдения и управления ходом воздушного боя, но и зенитчикам, которые могли по ошибке сбить свой самолет.

Вот что имел в виду Берг, готовя свой доклад по вопросам опознавания с помощью радиолокации. Надо сказать, что радиоинженеры очень быстро решили этот актуальнейший в военной обстановке вопрос. На кораблях и самолетах они начали устанавливать устройства, включающие в себя специальные элементы: «запросчик» и «ответчик» — небольшие радиостанции с малым радиусом действия, достаточным для того, чтобы на нужной дистанции определить принадлежность встречного самолета. Запросчик излучал определенный закодированный сигнал. Это было нечто вроде пароля. Если в ответ на запрос поступал условный сигнал, все было в порядке. Если ответа не было — значит навстречу шел вражеский самолет или корабль. Со временем радиоинженеры предусмотрели для многих военных радиолокаторов специальные электроннолучевые трубки, на которых сигналы опознавания светились другим цветом, чем отраженные сигналы. Это еще больше повысило надежность опознавания и свело на нет возможные ошибки.

Радиоинженеры с самого начала войны бились и над другой проблемой. В авиационных частях союзников сложилась тревожная ситуация. Огромное количество английских и американских бомбардировщиков гибло не в боях с фашистами и не от зенитного огня, а над собственными аэродромами. Их губили не истребители противника, а трудности взлета и посадки. Когда число потерянных во время взлета и посадки бомбардировщиков стало соизмеримо с числом самолетов, погибших в бою, военные специалисты занялись изучением этого вопроса. Все было неотвратимо логичным. Поднять с нескольких аэродромов ночью, иногда в тумане, сотни самолетов и объединить их в эскадрилью было нелегкой задачей. Чтобы убедиться в этом, достаточно сделать простой подсчет. Пусть с аэродрома каждые две минуты взлетает один самолет. Значит, в час с этого аэродрома аккуратно, не мешая другим машинам, может подняться в воздух тридцать машин. Чтобы эта эскадрилья вышла на совместную операцию, первый самолет должен дождаться последнего. При этом он будет без дела кружить в зоне встречи целый час, сжигая драгоценное топливо. Чтобы ускорить построение, шли на риск, на взлет сразу нескольких самолетов, и начинались аварии.

Возвращение на аэродром после боевой операции приносило новые трагедии. Бомбардировщики часто возвращались без необходимого запаса горючего. И должны были часами ждать своей очереди на посадку. Кончалось тем, что они вынуждены были садиться куда угодно, иногда уже совсем без горючего.

В результате — катастрофы при посадке на лес, на линии электропередачи, на поля и пастбища, а иногда и на жилые поселки.

Командование привлекло к решению этой затруднительной задачи многих специалистов, в том числе радистов. Так, под давлением обстоятельств родилась идея об использовании при взлете и посадке специальных радиосистем, в частности радиолокаторов. Антенна такого радиолокатора, вращаясь вокруг своей оси, как бы ощупывает радиолучом весь горизонт и пространство под самолетом. Радиолокатор снабжен электроннолучевой трубкой с круглым светящимся экраном, на котором фиксируются отразившиеся от различных встреченных предметов радиоволны.

А так как лес, река, земля, строения по-разному отражают радиоволны, одни сильнее, другие слабее, то этот экран становится похожим на своеобразную географическую карту, нарисованную, правда, не человеком, а радиоволнами. Все металлические сооружения — крыши домов, железнодорожные рельсы — выглядят на этой карте более яркими, чем предметы, слабо отражающие радиоволны. Реки, озера, моря кажутся темными полосами и пятнами, пашня и лес — более светлыми. Если луч радиолокатора наткнется на движущийся предмет — самолет, корабль или машину, оператор может проследить на экране, куда движется эта цель, с какой скоростью, он сумеет наблюдать все ее маневры. Такой радиолокатор кругового обзора был создан, и летчики получили первоклассный штурманский прибор, позволяющий вести самолет по земным ориентирам ночью, в тумане или при полете над облаками. Облегчился и процесс посадки и взлета — летчик на экране видел каждый соседний самолет и в воздухе, и на посадочном поле.

Уже после войны в литературе появились признания, что в первый период войны английские самолеты, посланные бомбить фашистские города, зачастую бесполезно сбрасывали бомбы на поля и леса, не обнаружив объекта бомбометания.

Достаточно было простой маскировки — и самолеты не могли отличить военный завод от домов, а часто не находили даже района, где была цель. Так было до 1943 года, пока радиоспециалисты не оснастили самолеты радиолокаторами с круговым обзором. Радиолокатор с круговым обзором после небольшого видоизменения оказался и превосходным бомбардировочным прицелом, при его помощи можно было бомбить города противника при полном отсутствии видимости, причем с большой точностью. Так, в который раз подтверждалось, что человек не может полностью предвидеть будущее своего творения.

«…Ура, немцы терпят одно поражение за другим, ход воздушной войны изменился в пользу союзников. Немцы в панике удирают с Кавказа, и наши еле успевают угнаться за ними. Советские войска подошли близко к Кропоткину и Тихорецкой.

Сталинградская группировка почти полностью ликвидирована. Взяты громадные трофеи. Зашевелились союзники: Рузвельт и Черчилль десять дней совещались в Касабланке. Немцы объявили тотальную мобилизацию. Союзники кончили совещаться и что-то готовят, но когда, где и что? Во всяком случае, они, несомненно, решили действовать, учитывая благоприятную обстановку, создавшуюся благодаря успешному наступлению Советской Армии».

Учеба идет полным ходом — ВМА пополняется молодняком и посылает на фронт выпускников. Берг ухитряется при огромной лекторской нагрузке вести научно-исследовательскую работу.

«Наладил в лаборатории исследование новых ламп. Снял характеристики и пульсацию. Я рад, что в самаркандских условиях это удается».

Однако быт по-прежнему сложен. Холодно, сыро, темно. Зарплаты хватает на 10 дней, почти все уходит на дрова и уголь. Но все это пустяки.

«Сегодня мне сообщили, что я утвержден кандидатом ВКП(б). Кандидатский стаж идет с 12.01.43 г. со дня принятия меня в кандидаты на общем собрании первичной организации. Мне везет: все время мои личные радости переплетаются с общечеловеческими: сегодня Совинформбюро сообщило, что под Сталинградом было окружено 300 тысяч человек, а не

220 тысяч, как сообщалось раньше. Итог: вся эта масса людей либо уничтожена, либо взята в плен. Взято в плен 16 генералов, в том числе генерал-фельдмаршал Паулюс, командовавший этой группировкой.

По-видимому, это величайшая из побед, когда-либо одержанных в истории войн. В Германии настроение резко упало, и там бьют тревогу. Над ними висит угроза открытия второго фронта со стороны союзников.

Наконец-то и немцам невесело.

Сегодня сообщено об освобождении нами Белореченской и двух пунктов недалеко от Краснодара. Думаю, что дней через десять с немцами под Кубанью будет полностью покончено».

«…3 февраля 43 года. Битва за Сталинград завершена! Все оставшиеся немцы уничтожены или взяты в плен».

23. II.1943. Берг записывает: