Клан

Стриж чуть сжал её запястье, призывая к сдержанности. Девушка резко взглянула на него, но всё же выдохнула, стараясь успокоиться. Видно было, что слова капитана задели её за живое.

— Не обижайтесь на Дарана, — миролюбиво сказала Лаура. — Демоны для него… непростая тема.

— А для него вообще есть простые темы? — не выдержал Стриж, которого порядком достала резкость одноглазого.

— Да, с ним иногда сложно, — графиня вздохнула. — Но демоны… Знаете, как он стал калекой?

Пустотники догадывались, как, но промолчали, ожидая рассказа.

— У Даран с детства строптивый нрав, — начала рассказ Лаура. — В Гвардии он всегда пререкался с командирами, если считал, что они не правы. Потому его отправили в роту, которой поручали самые сложные и опасные задания. К таким же, как он: «слишком умными», не готовыми закрывать глаза и помалкивать ради хорошей карьеры.

Стрижу это было знакомо. Такие, как Даран, становились занозой в заднице для любого командира, пекущегося не о боевой подготовке, а о том, как бы произвести впечатление на начальство. Вместо того, чтобы заниматься такими архиважными делами, как подстригание газонов, подкрашивание бордюров и пришивание бирок, эти кадры лезут с глупостями вроде занятий с личным составом на полигоне, стрельбами и прочей хренью, от которой одни ЧП и неприятности. Да ещё смеют перечить старшим по званию и отстаивать своё мнение. И не уволишь такого смутьяна без весомого повода.

Зато под командование такого офицера моментально отдавали всех бузотёров, сорвиголов и прочий лихой казарменный народ. И радостно отправляли в самую глубокую жопу, как только представлялась возможность. Сирия, Африка — везде первыми были такие вот неудобные командованию подразделения.

Здесь же пунктом постоянной дислокации «золотарей», как метко прозвали роту, в которой служил Даран, была крепость у приграничного торгового города со странным названием Драконий Хвост. С уже знакомым пустотникам Драконьим Холмом его связывала река, по которой товары и доставляли в перевалочный пункт у границы империи. Оттуда он с хорошо охраняемыми караванами отправлялся по тракту, оставшемуся со времён Древних, к перевалочному пункту церковников.

Несмотря на публичное осуждение магии и магов, жители соседних земель дураками не были и прекрасно понимали, что артефактным оружием и бронёй сражаться против демонов проще, чем громкими речами о вреде колдовства и колдунов. А потому неохотно, но торговали с имперскими кланами, вроде тех же Кречетов. Лёха даже заподозрил, что представители духовенства по ту сторону границы не афишировали источник происхождения магического оружия, выдавая то либо за наследие тех же Древних, либо за божественное благословение, источником которого это самое духовенство и является.

Грызня за власть и влияние, похоже, не отличалась от мира к миру.

Как бы то ни было, именно Драконий Хвост был хорошо охраняемым и самым неспокойным торговым городком, заточенным под «международную» торговлю. Частые прорывы демонов, постоянная угроза со стороны церковников, да и нападения диких эльфов, жаждавших пощипать караваны с оружием — всё это было головной болью «золотарей». Ну а их крепость, расположенную под Хвостом, между собой без затей называли Жопой.

Там и проходила большая часть службы Дарана.

С ними вахтовым методом служили и представители императорской семьи. Обычно сразу четверо — приграничье было местом неспокойным, а торговый путь был слишком важен, чтобы оставлять без надёжной охраны. Да и Тигры имели грабительский процент со всего импорта и экспорта, не позволяя богатеть лишь артефакторам-оружейникам вроде барона Ригана.

Служили представители императорской фамилии в Хвосте по полгода и часто Тигры, не желавшие на столь долгий срок расставаться с семьями, брали те с собой. Ну а где появляется даже небольшое скопление знати, там быстро образуется и светская жизнь с праздниками и визитами родственников.

Охрана таких мероприятий, само собой, тоже ложилась на плечи «золотарей», вынужденных после выматывающих патрулей и сражений «отдыхать» в почётном карауле при балах и званых ужинах. Единственным плюсом этого дежурства была возможность вернуться в казарму с трофеями, добытыми в винных погребах и кухне хозяина. Гвардейцы, конечно, не голодали, но никогда не упускали возможность разнообразить меню деликатесами, к тому же на дармовщину. Да и сами хозяева закрывали глаза на такие набеги, считая это справедливой компенсацией служивым за угробленный отдых.

Дарану с его людьми выпала сомнительная честь стоять в карауле на праздновании дня рождения младшего сына одного из Тигров. И пока взрослые пировали за столами, вся знатная детвора вовсю резвилась во внутреннем дворике.

Гвардейцы привычно разбились на три смены по три человека. Один дежурил в пиршественном зале, следя, чтобы перебравшие гости находили дорогу к нужнику, а двое — во дворе, дабы разбушевавшаяся мелюзга не разнесла дом по камушку. Остальные гвардейцы дулись в карты на кухне и лишь Даран каждые полчаса обходил посты, хоть в этом не было особой необходимости. Всё же не на заставе в карауле стояли, а на пирушке в спокойном городе. Но служба в Жопе быстро отучала от беспечности, вбивая бдительность на уровень безусловного рефлекса.

Это и помогло Дарану в тот день. А может и подставило — это как посмотреть.

Он как раз шёл по коридору, ведущему во внутренний дворик, как прямо перед ним открылся разлом. За те мгновения, когда смутные силуэты за холодным сиянием ещё не успели пересечь границу между мирами, молодой гвардеец принял убийственно-храброе решение и рванул вперёд. В тупик, который уже через несколько заблокируют хлынувшие из разлома демоны.

Кричать и поднимать тревогу смысла не было — ударивший по мозгам звук лучше боевого рога сообщил всем обитателям дома, что случилось немыслимое. Но сколько времени понадобится подвыпившим Тиграм и отдыхающим сменам на то, чтобы добраться сюда и прорубиться сквозь тварей? Явно больше, чем тем нужно, чтобы сожрать детей.

Едва не поскользнувшись на обледеневшей траве, Даран влетел в сад и залил коридор пламенем, испепеляя тварей. Пара его бойцов, не тратя ни мгновения, собрали орущих от боли и страха детей у противоположной стены и приготовились встречать демонов.

А в том, что надолго Дарана не хватит, сомнений не было. В недавнем бою тот не только потерял пустотника, но и порядком истощил внутренние резервы. Вопрос был только в том, сумеет ли он продержать огненную завесу до подхода подкрепления.

Не сумел.

Когда пламя опало, хлынувших во двор тварей встретили клинками. Гвардейцы встали живой стеной и сумели продержаться те драгоценные минуты, что понадобились взрослым, чтобы пробиться сквозь демонов и закрыть разлом.

За победу заплатили дорогую цену — Даран лишился руки и глаза, его товарищ — обеих ног ниже колена, а от третьего осталось столь мало, что уместилось бы в шлеме. Зато почти все дети выжили, кроме дочери одной из местных знатных дам.

— Погоди, так города же вроде как защищены от появления разломов, — удивился Стриж.

— Да, — грустно улыбнулась Лаура. — Но не от дара императорского рода.

Пустотники переглянулись.

— Кто-то из детей Тигров случайно открыл его? — озвучила догадку Миа.

Лаура кивнула.

— Та погибшая девочка была бастардом одного из Тигров. Он и сам не знал, что мимолётная любовница задумала получить для клана мага, способного закрывать разломы. Она узнала от сплетниц которые из императорских…

Графиня запнулась, покраснела, но всё же продолжила:

— … людей заняты зачатием наследника, и сумела попасть в постель к одному из них. Конечно же она разомкнула силовой контур плетения бесплодия, понесла и уже в своих владениях родила дочь.

— Плетение бесплодия — это татуировка над копчиком? — на всякий случай уточнила Миа.

— Да, — подтвердила Лаура.

— Но если её можно размыкать, смыкать и переделывать, — нахмурилась эльфийка, — то почему нельзя изменить плетение, привязывающее пустотников к магам? Тоже разомкнуть этот самый силовой контур и нарушить связь, освободив без убийства.

— Менять можно лишь плетения, что наносятся мастером прямо на тело, — пояснила графиня. — Те, что сделаны с помощью артефактов, можно изменить только пока артефакт не вошёл в тело. Ни привязку пустышек, ни то плетение, что скрыто на ладони Алекса уже не переделать.

Миа разочарованно вздохнула, а Стриж вернулся к теме разговора.

— У меня несколько тупых вопросов о ваших детях. Как вообще обеспечивается безопасность неразумных сопляков, способных пусть не открыть разлом, но просто поджечь дом с помощью магии? Нам и спичек в своё время хватало чтобы устроить переполох, без всякого волшебства. А уж если младенец срыгнул и вызвал в детскую орду демонов…

Он покачал головой, не представляя, как вообще можно предотвратить подобное.

— Дар обычно проявляется лет с десяти-одиннадцати, — охотно пояснила Лаура. — К этому времени детей отправляют в специальную клановую школу под круглосуточный надзор наставников, которые помогают справиться с даром. Проблема в том, что кровь императорской семьи просыпается раньше. Тигры уже с восьми лет отправляются на обучение.

Лицо Мии приобрело задумчивое выражение.

— Странно… Если у всех катализатором, очевидно, выступает гормональная перестройка в период полового созревания, то чем так отличаются Тигры?

— Что-что? — удивлённо переспросила графиня.

— Не обращай внимания, — несколько виновато улыбнулась эльфийка. — Просто мысли вслух.

— Выходит, — подвёл итог Лёха, — что горе-мамаша подложила дочке жирную свинью, оставив без должного обучения.

— Она, как и все, считала, что Тигры способны только закрывать разломы, а не творить их, — напомнила Лаура.

— Но разве не было бы разумней рассказать об этом? — приподняла бровь Миа. — Это бы сразу поубавило желающих тайно залететь от члена императорского рода.

Вместо графини ответил Стриж.

— А ты представь сколько это породит подозрений и слухов. Разлом, что открылся где-то на тракте и погубил чьих-то родичей — не происки ли Тигров? Или подозрительное скопление демонов у границ какого-то клана — не происки ли недоброжелателей? А может и вовсе империи ничего не угрожает и все прорывы — дело рук императорской семьи, жаждущей безраздельной власти?

— Не будь ты свидетелем разломов, открывавшихся в безлюдных диких землях далеко отсюда — так бы и подумала, — призналась Миа.

— Потому этот аспект дара Тигров хранят в секрете, — резюмировала Лаура.

И только тут до Лёхи дошло.

— Так Даран до сих пор не знал, что это вообще возможно? И, скорее всего, до него дошло, что именно случилось в тот день, когда он остался калекой?

Лаура невесело склонила голову.

— И, подозреваю, он догадался, что та девочка погибла не от когтей демонов, — добавила она. — А её мать — не покончила с собой от горя.

— Тигры замели следы? — без особого удивления предположила Миа.

— Да. В суматохе после боя легко было убить ребёнка и кинуть под куст изуродованный труп. А потом задушить её мать и сунуть в петлю в спальне, изобразив самоубийство.

— А ты откуда это знаешь? — прищурился Стриж.

— Дед рассказал, — просто ответила Лаура. — Как мораль о том, что случается с теми, кто забывает об осторожности и упускает должное обучение детей.

Лёха мрачно нахмурился. Теперь понятно почему Даран так остро воспринял неплохой, по сути, план подзарядки крылатых эгид. Это не только погрузило его в глубоко травмирующие воспоминания, но и открыло много нового. К примеру тот факт, что он остался калекой не в силу роковой случайности, а из-за чьей-то тупой жажды власти, едва не стоившей жизней ни в чём неповинным детям.

И, они, по сути, предлагают ему повторить события того дня, с той лишь разницей, что на этот раз они будут готовы к этому прорыву.

Лёха прекрасно понимал, что чувствует Даран. Примерно то же, что испытывал бы он сам, предложи кто-то вновь сесть за руль того злополучного грузовика со взрывчаткой, при этом гарантируя, что детонация произойдёт точно в указанное время, а не под задницей водителя. Интересно, согласился бы он на такой номер? И сам же ответил — да. Лучше вновь рискнуть, чем оставить опасный груз на запруженной людьми улице. В конце концов, в этом и есть воинский долг — если придётся, то без колебаний отдать свою жизнь за тех, кто стоит за твоей спиной.

Хотя, если сравнивать с сложившейся ситуацией, то грузовик пришлось бы уводить не ради спасения людей, а для проведения некоего эксперимента. Например, испытаний новой глушилки сигнала мобильного телефона. И вот тут уговорить Стрижа на участие было бы неимоверно трудно. Вернее, невозможно.

«Ой ли?» — ехидно осведомилась Белочка, появившись рядом.

В этот раз она щеголяла в костюме взрывотехника.

«Гложет меня сомнение, что ты и вдруг откажешься от чего-то самоубийственного, — сообщила демоница, откинув забрало. — Тебя же хлебом не корми, дай только возможность свернуть шею максимально дебильным способом».

Лёха лишь усмехнулся. В чём-то его вредоносный квартирант прав, что не говори.

«Ну, я тоже делаю выводы и учусь на ошибках», — ответил он без особой уверенности.

«Ой, зарекался кот по столу лазить и орать ночами, — фыркнула Белочка. — Ты сам-то хоть немного веришь в то, что говоришь?».

И, захлопнув забрало, исчезла, оставив размышлять над истинностью демонических заявлений.

— После этого его отправили домой в почётную отставку? — просто чтобы сложить в голове полный образ спросила Миа.

— Не сразу…

Дальнейшая история, в принципе, ничем пустотников не удивила.

Никто вообще не думал, что Даран выживет, за исключением гарнизонного лекаря, имевшего свой взгляд на ситуацию и огромный опыт работы с самыми страшными ранами. Две недели он боролся за жизнь пациента и вышел из схватки победителем, в очередной раз оставив курносую с носом.

«Не, друг, так просто из Жопы ещё никто не вылезал», — под радостный смех гвардейцев объявил лекарь, когда Даран, покачиваясь от слабости, в первый раз смог выйти из лазарета.

Император по достоинству оценил подвиг гвардейцев, жаловав обоим выжившим высшую награду — Императорскую милость, означавшую выполнение любого желания награждённого. В разумных пределах, естественно. Даран, сверх того, получил звание почётного лейтенанта, а погибший воин был занесён в списки Гвардии навечно.

Как правило, получившие Императорскую милость желали крупную сумму, либо земельный надел получше. Некоторые просили сразу несколько пустышек, или разрешение на брак с девушкой, чьи родители были против жениха.

Все ждали, что покалеченный воин, не годный больше к службе, обеспечит себе безбедную жизнь до конца дней, но Даран сумел и тут удивить всех.

Во время церемонии награждения, на главной городской площади, в присутствии считай всего населения Драконьего Хвоста он пожелал не денег, не земель, а помилования Райны. Чем потряс всех собравшихся, вне зависимости от сословия и возраста. Но слово императора нерушимо, потому желание героя исполнили. Райна получила свободу, к ярости Виверн. Кречеты и вовсе пребывали в шоке от свалившихся новостей, испытывая двойственные эмоции. С одной стороны, непутёвый бастард, всё время нарывавшийся на неприятности и отосланный с глаз долой, неожиданно оказался героем, представив клан в выгодном свете. С другой — бешеная девка, опозорившая родню убийством на турнире, вместо того, чтобы сдохнуть на каторге, получила помилование. И добро бы просто ей дали волю с возможностью идти на все четыре стороны. Нет, император отдельным указом велел, что Райна возвращается в клан, под личную ответственность Дарана. В случае же его гибели за воительницу будет отвечать барон Риган, выступивший поручителем.

Это не понравилось очень многим Кречетам, но перечить воле императора никто не посмел. И когда оправившегося от ранений Дарана назначили заместителем командира личной охраны графа — решили, что стоит набраться терпения, немного подождать и Райна подставится сама, а заодно подставит и выскочку-бастарда. Слишком жирное место занял калека, не по статусу. Хватило бы и командовать заставой где-нибудь на границах клана.

А Даран, словно ему мало было издевательств над роднёй, ещё и вытянул из тюряги своего братца, по которому виселица рыдала горькими слезами. И пристроил в своё подразделение, причём с полного попустительства графа.

И пока родня думала как половчее вернуть всё в привычное русло, мир снова перевернулся, лишив клан всей верхушки. А потом всё и вовсе пошло кувырком не без активного участия пары пустотников.

— Сомневаюсь, что Даран согласится на открытие разлома для вас, — подвела невесёлый итог Лаура. — Но, в конце-концов, мы можем сделать это и без его участия.

Глава 2

Даран действительно нашёлся в том самом учебном зале где, казалось, целую вечность назад душевно накостылял Стрижу, проверяя его выдержку. На широком подоконнике недалеко от входа сидела Райна, задумчиво вертя в руках перчатку.

— Я бы на твоём месте туда не совалась в ближайшее время, — бросила она, не поднимая взгляда.

Лёха промолчал и открыл дверь. Он и сам бы на своём месте предпочёл заняться чем-то поприятней, но жизнь, как правило, не учитывает ничьих пожеланий.

Даран, вооружившись тяжёлой учебной шпагой, превращал деревянный манекен в щепу. Никаких финтов и хитрых приёмов — только злые сильные удары.

— Пришёл убеждать меня, что добровольно впустить в мир ещё немного демонов — это отличная идея? — рыкнул капитан.

Тупой клинок в его руке со свистом рассёк воздух и звонко ударил о дерево. Во все стороны полетели щепки.

— Нет, — спокойно ответил Лёха, остановившись на безопасном расстоянии. — Пришёл сказать, что мы справимся и без этого.

Даран замер и недоверчиво скосил на него единственный глаз.

— Я могу брать по одной эгиде, — продолжил Стриж, — перекачивать в неё немного энергии и лететь за границы клана. Где-то да попадётся разлом, или одиночные демоны. Заряжу артефакт, полечу обратно, возьму следующий… До праздника у Змеев должен успеть. Никакого риска ни для Лауры, ни для клановых земель.

Рука с клинком опустилась, перекошенное от напряжения лицо капитана медленно разглаживалось.

— Это решила графиня? — недоверчиво уточнил он.

— Это решил я, — усмехнулся Стриж. — При всём моём уважении к её сиятельству, она просто девчонка. То, что в своём воображении она со всем справится, откроет и закроет разлом — лишь удобное предположение. На практике может случиться что угодно. Она запаникует, или вдруг вырубится, или напутает что-то и раскроет разом два, а может и три разлома… Что угодно может пойти не так и разгребать это придётся нам самим. И тут твой опыт и твоё слово стоят куда больше, чем слово Лауры. Потому решение за тобой.

Хмыкнув, капитан отошёл к стене и поставил шпагу обратно в стеллаж. Зубами стянул с руки перчатку, швырнул её на скамью и взял полотенце.

Стриж молча ждал ответа. Но вместо этого, вытерев с лица пот, Даран спросил: