Помоги проекту - поделись книгой:
Дорофея
Глава 2 — Игры, в которые играют люди, демоники, инферно и не только
Сразу после звонка с последнего урока Вика поворачивается ко мне.
— Бес, ты сейчас на тренировку? — спрашивает моя девушка, теребя на груди пуговицу блузки. — Может, вместе пойдем в клубы?
Оппа — пуговица выскользнула из петли, показался краешек лифчика.
— Ты меня что, заманиваешь? — ухмыляюсь.
Покраснев, девушка спешно застегивает блузку.
— Не придумывай, — рычит, смущенная. — Ты и так мой, чего ради мне тебя заманивать!
Какая забавная категоричность, но не поспоришь.
— Нам не по пути, — собираю тетрадки в сумку. — Сейчас надо в администрацию.
— Э-м-м…понятно.
Перекинув за плечо сумку, иду в административный корпус.
Сегодня в лицей перевелась Кали с подругами, но о ней позаботится Алла — девушки в одном классе. Вообще мне повезло с черноокой княжной. Из всего квартета моих девушек только у брюнетки мягкий характер. И как только затесалась среди взрывных строптивец?
Под опаляющими лучами шагаю по тропинке. Наступил конец лета, дни пока еще солнечны и прекрасны. Цветут алые розы в клумбах, благоухает сирень, встреченные школьницы улыбаются мне приветливо. Яка выветрился из их юных горячих сердец, но улыбки на нежных лицах по-прежнему сияют для меня. Видимо, барышень расположила моя репутация. Сам иногда читаю статьи, которые обо мне пишут. И офигеваю. Странно видеть свое лицо на первых полосах газет. Поединок чести с Березовским и истребление Хромовых сделали меня героем простого народа. Запомнился эпичный заголовок «Бес крушит мракобесие о превосходстве дворян». М-да, хорошо, что лицей закрытый, иначе, похоже, журналисты проходу не давали бы.
Ладно, к черту праздные мысли. Пора намечать себе новую цель. Царская охранка повязала всех итальянцев, в том числе прибывшего из Ватикана Сальдоре. Благодаря ментальному геному как раз именно Бородовы являются императорскими дознавателями. Значит, точно выяснили что-то интересное.
Дверь в кабинет Софии приоткрыта. После легкого стука вхожу сразу, не дожидаясь разрешения. При взгляде на меня княжна вся как-то опускается, осунувшись, побледнев. Да и в целом лицо у нее усталое, под золотыми глазами темные круги.
— Тяжелая ночь? — спрашиваю, присаживаясь напротив.
— По приказу цесаревича Владимира сканировала итальянцев, — бурчит княжна, явно расстроенная.
Я мрачнею. В случае Бородовых «сканировать» переводится как убить ментальным зондом.
— Пленные ничего не знают об инферно, — продолжает София. — Риккардо, понятно, мне не отдали — маркиз в особом статусе. Опрошенные же не считают тварей демонами, они их называют иномирянами. Как и откуда берутся — не знают. Про порталы ни слова. С учетом этой информации император думает, что твари нечто вроде марсиан, — она вдруг полубезумно смеется. — Представляешь? Сейчас они высматривают их космические корабли на орбите планеты. Ищут дурацкие звездолеты.
Хриплый горький смех распирает княжну. Я смотрю в ее чистые золотые глаза.
— Скольких?
Княжна обрывается на низкой ноте.
— Двадцать, — тихо произносит.
Теперь ясно. Перебрать воспоминания целого взвода — наверняка тяжелое занятие. Да еще к тому же нести ношу их убийства. Легко истреблять обезличенных фрагов, но не после того как ты пережил их прошлое и видел, как они жили, любили, растили детей…
Молча встаю и, обойдя стол, сзади опускаю руки ей на плечи. Легко сжимаю пальцы, София вздрагивает, пытается отшатнуться — я не пускаю.
— Перун, пожалуйста, — шепчет она. — Оставь меня.
В последнее время все чаще слышу эту просьбу из ее уст. Оставь, уйди… А в волшебных глазах боль.
Ее рука падает поверх моей и крепче вжимает в нежное плечо, когда голос говорит противоположное действию:
— Прекрати уже меня мучить, — жалобно. — Ты ведь сказал, что никогда не рискнешь.
Поворачиваю ее в кресле лицом к себе и нависаю, не отпуская плеч.
— А ты сама готова рискнуть?
— Конечно…
— Даже если придется разорвать твою связь с Осколком? — говорю тихо и убежденно, на грани угрозы. — Даже если ты отдалишься от рода? Даже если сам род ослабнет и потеряет всё влияние?
София смотрит испуганно, в глазах слезы. Но я не преувеличиваю, выбор может стоять именно такой.
— Да, черт, готова! — рычит она и неожиданно кидается ко мне, бьет кулаками в грудь. — Почему ты только сейчас это говоришь?! Знаешь, сколько ночей я промучилась? Ревела до рассвета как школьница! Почему тогда послал как последнюю, а сейчас вдруг…
Резко замолкает и смотрит с пониманием.
— Неделю назад спроси я так же, — потираю ушибленные ребра, — ты бы так сразу согласилась на это?
Молчит насуплено. Затем с неохотой признает:
— Вряд ли.
— Пока не потеряешь — не оценишь, София. Ради рода ты меня и тащишь постоянно в постель, а тут я ставлю условием уничтожить ваш алтарь. Дикая мысль, правда?
— Дикая, — кивает София и бледнеет еще больше. — Но ты же его не уничтожишь сразу, без разбирательства?!
— Вот тебя даже сейчас страх за задницу схватил, — вздыхаю. — Я не знаю, что увижу, когда подойду к алтарю. Если Осколок окажется злом, у меня не будет выбора. Я сделаю это, неважно, согласна ты будешь или нет. Так что решай сейчас, показывать ли его.
София кусает губу. Вижу ее колебания. Благодаря Осколку и геному род Бородовых возвысился до светлейших князей. Родовой алтарь — фундамент величия их Дома. Как воспримет император потерю у Софии и Александра навыков сканирования? Не попадут ли Бородовы под царскую опалу?
— Я же могла предать тебя, — тихо признается София. — Могла сдать царевичу Георгию, кто такой Грозовой дьявол. Мы пили позавчера кофе вместе, вот.
Внимательно смотрю как на нее. Усмешка сама собой расползается на моих губах.
— Ты думала, как смогла бы спокойно заснуть после того, как предала бы меня?
— Думала, — неуверенно.
— Ну и как? — нет, правда, интересно.
— Никак, — пищит она, опустив голову.
Не удерживаюсь и пропускаю прядь ее серебристых волос между пальцами. При их движении солнце разукрашивает локоны красивым блеском.
— Вот и ответ. Ну что, едем?
— Прямо сейчас? — испуганный взгляд.
— А чего тянуть? — подхватив за талию, вывожу ее в коридор. Подмигиваю: — Или ты уже передумала беременеть?
Наслаждаюсь ситуацией. Сколько София терроризировала меня покушениями на мои гены. Теперь моя очередь ее подкалывать.
Княжна поджимает губы.
— Итальянцы не зря прозвали тебя дьяволом, Перун, — бурчит София, прижимаясь ко мне пышной грудью.
У лестницы вспоминаем о субординации и расцепляемся. Вовремя — мимо громыхает безопасник Минаев, свирепый как танотавр. Фу-ух, чуть не спалились.
В машине София громко распоряжается, взяв меня за руку.
— Вези нас к алтарю, Ефрем. Как можно скорее.
Обернувшись, водитель бросает странный взгляд на наши сплетенные пальцы.
— Ух…Поздравляю, Ваше Сиятельство! В Царицынский храм хотите? Или в Измайловский?
— Что? О чем ты?
— Ну, самые красивые храмы Дажьбога в Измайлово и Царицыно.
— С чего ты вообще о Дажьбоге подумал?
— Так свадебный алтарь же в его храме.
— К родовому алтарю вези, дубина! В смысле — домой! — щеки Софии розовеют, глаза поблескивают, даже темные круги под ними словно исчезают.
— А-а…простите, — Ефрем спешно заводит двигатель.
Едем, в голове поток мыслей. Вряд ли София повезла бы меня к Осколку тайком от отца, не будь одурманена потерей шанса родить великого демоника. Да, использую чувства княжны, самому неприятно, но, блин, придется ей потерпеть дискомфорт. Тем более она уже все поняла и даже не злится, потому что сама та еще манипуляторша. Боюсь представить, скольких мужиков она превратила в свои игрушки, используя взрывную сексуальность как секретное оружие.
«Это игра! Демоник Перун тоже играет слабостями людей!»
София ощущает жжение азарта в груди. Дотошным взглядом она изучает задумчивое лицо полубога, ищет намеки на его истинные мотивы.
До этого княжна считала, что Перун всегда действует подобно тарану, грубым натиском разбивает крепостные врата чужой воли. Так было в Страшном мире. Но жизнь среди дворян вынудила его подстраиваться, искать лазейки в местном этикете и культуре поведения. Так Перун подловил Березовского на его случайно брошенном слове. Так выбил покровительство барона Аксюка в деле Хромовых. Теперь так же и саму княжну захлестнул кандалами за порабощенное сердце.
София глубоко вздыхает. О нет, она не в обиде. Люди меняются. Ей даже больше нравится такой Перун — подобный ей игрок, гибкий, ловкий и бескомпромиссный. Что ж, сыграем, дорогой. Княжна совсем не против, ведь ставка — их ребенок, их будущее.
Спускаемся в подвал виллы. Узкая каменная лестница приводит нас в облицованный мрамором алтарный зал-галерею. Света вокруг так много, что и не скажешь, что мы глубоко под землей, намного ниже каменной кладки фундамента.
На белом мраморном постаменте лежит мокрый багровый камень размером с бычью голову. Едва взглянув на булыжник «глазами Жамбы», меня накрывают воспоминания. Неприятные воспоминания, мягко говоря.
В Страшном мире я уже сталкивался с подобным. Камень был чуть другим, побольше и почти черным. Но мертвый гранит пропитывала схожая обжигающая энергия. Только весь нюанс в том, что тот метеорит был жертвенником.
Группа фанатиков пыталась совершить у темного камня кровавый ритуал. Дело было в полузачищенных кротосовских катакомбах. Я бродил по отсыревшим пещерам с целью поживиться случайной демонятиной, когда услышал крики. Звуки привели меня к бойне. Слишком поздно привели. Десять детей уже умертвили, выпустив им кровь — их странные опустошенные тела напоминали мумий. В живых осталась только одна девушка. Ее — раздетую догола, плачущую — крепко держали четверо фанатиков в рясах. Пятый же вознес кинжал к неровному потолку. Узкий бледно-желтый клинок сверкнул в свете чадящих факелов. Девушке оставалось недолго.
Вспыхнули Громовые когти, и моя ярость сожгла выродков дотла. Зазвякал по полу раскаленный кинжал, я запнул его сапогом в глубокую трещину в толще скалы. Метеорит скинул туда же. Затем занялся девушкой — прикрыл своим плащом и отвел в ближайший кочевой лагерь беженцев. В тот день демонам повезло — не до них было.
— Перун, — слышу испуганный голос Софии. — У тебя сейчас лицо свирепое. Все хорошо?
— Как сказать.
Возвращаюсь к действительности. За исключением схожести с черным камнем, нельзя сказать, что этот Осколок — однозначное зло. Метеорит пускает странные энерговолны в сторону Софии, накладывает на княжну печать, через которую сосет часть положительных эмоций. Взамен Бородова получает его силу. Равный ли это обмен? Не знаю, но что точно — мне не надо подобной гадости в моем сыне.
Объясняю ситуацию Софии, княжна внимательно слушает.
— Я смогу снять твою печать, только уничтожив Осколок. Так что…
— Сначала мне нужно поговорить с отцом, — сразу предупреждает мое предложение София.
— Князь не согласится.
— Ну, мы же не можем сами решить уничтожить источник силы нашего рода? — ее брови поднимаются. — Ведь Осколок — не зло, ты сам сказал.
Мы встречаемся взглядами. Улавливаю коварный блеск в золотых глазах. Понимаю — больше София не боится упустить завидного жениха. Момент упущен. Она намерена и Осколок сохранить, и меня охомутать. Княжна тянет время, чтобы потом обвести вокруг пальца. Сейчас ее лицо, ее улыбка непроницаемы, и наш диалог напоминает кружение друг против друга укротителя с тигрицей.
Но в отличие от княжны плести паутины мне некогда.
— Тогда счастливо оставаться, — я резко отворачиваюсь.
Едва только переступаю первую плитку пола, меня обхватывают сзади. София крепко прижимается к моей спине. Ощущаю касание ее мягкой груди и судорожное дыхание на шее.
Поделиться книгой: