Возрождение Феникса. Том 6

Я же фыркаю:

— Ваш муж мертв. Хотите той же участи для себя и своих детей?

Прыти у женщины сразу убавляется, она не встает и угрюмо смотрит на меня. А вторая продолжает плакать, забившись в угол спальни и обхватив ладонями колени.

— Усадьба будет захвачена в течение получаса, — сообщаю новость. — Сидите здесь и ждите, когда за вами придут.

На этой ноте разворачиваюсь и выхожу за резную дубовую дверь. Там уже навстречу выбегают из-за поворота коридора четверо грузин с автоматами.

Мои татуировки накаляются. Миг и за спиной формируются огненные крылья. Один хлопок — бу-ум! — и огненное поветрие превращает дружинников в кричащие костры.

Сложив крылья, прохожу мимо горящих заживо грузин. В усадьбу Петреса проник тайком я один. Меня завез Мосэ на своем личном транспорте. Пришлось по-тихому сжечь охранников на парковке, чтобы пробраться в дом. Хоть и не Маска, но добрался аж до спальни Добзона, и никто не заметил, вообще никто! Я сам в шоке. Видимо, удача.

У Мосэ же задача стояла отключить турели. И он с ней справился. Так что моя дружина уже внутри дома. Вот раздается пальба — это «броненосцы» зачищают первый этаж. О, а теперь затихла. Это значит, что всё закончилось. Наши победили.

Но я совсем не рад. Болотопсы жеваные! Из-за грузин пришлось отложить разговор по душам с англичанином и японцем. Завтра опять разбираться с Багратионом, вызывать Волконского, слушать их переговоры. А там и княгини Бесоновы могут подвалить, без них ведь, как без рассола.

— Феникс — Лебедю, — раздается голос Серафима Григорьевича в наушнике. — Усадьба взята.

— Феникс принял, — отвечаю и вызываю Мосэ. — Орел, собирай совет Беридзе. Будем говорить со всеми сразу. Прием.

Пора назначить в этот треклятый род собственного главу.

Глава 12 — Мам, я же…

— Мама, я женюсь, — объявляю, едва сажусь за стол ужинать.

— Что?! — Елизавета Юрьевна хватается за лицо.

Зара и Семен удивленно смотрят на меня. Ленка счастливо подмигивает. Ефросинья фыркает завистливо, а Дарико розовеет личиком.

Ах да, наверно, тут не будет лишней некая предыстория.

На следующий день после разборок с Добзоном затянулись новые переговоры с двумя князьями. В этот раз было жарко, хоть княгини Бесоновы и не пришли. Коллежского асессора из Тайной канцелярии тоже не было. Видимо, экспедиторов волновала только конкуренция с Бесоновыми. Даже обидно, было бы неплохое подспорье против грузинского владыки.

Князь Циури Томаз-дзе Багратион разозлился не на шутку и начал требовать призвать меня к ответу.

— Нет, это ни в какие ворота не лезет! — кричал владыка Грузии. Под бородой не разглядеть, но уверен, что на скулах играли желваки. — Убить главу рода! На следующий день после смерти первого! И из-за чего?! Из-за слухов, что Добзон, якобы, хотел ликвидировать Дарико?!

— Это не слухи, Ваше Сиятельство, — заметил я, смиренно опустив лицо. Не время выкаблучиваться. Магнетизм и так шпарит, и в подобных ситуациях психволны играют далеко не в мою пользу. Оставалось надеяться, что князь пересилит свой кавказский темперамент и не станет объявлять Дому Волконского войну. — Вы можете расспросить членов совета рода Беридзе, если не верите мне.

— О да! — Лицо Багратиона побагровело до цвета извергающегося вулкана. — Тот совет, который ты собрал сегодняшней же ночью, когда еще не успело остыть тело Добзона, и разом ополовинил? Тот совет, десять членов которого ты сжег прямо на месте? А остальных Беридзе застращал так, что они даже слова сказать не могут вопреки твоей версии, шитой белыми нитками?! Тот совет?! Волконский! Что за мясника ты вырастил у себя в Доме?! — обернулся Багратион на моего сюзерена. — Что это за чудовище, ты мне объясни?!

Я оскорбленно поджал губы. Деловые критики, конечно, собрались. А что мне оставалось делать? Ночью Мосэ вызвал старейшин Беридзе, и, едва они увидели меня, схватились за техники. Вздумали меня осыпать взрывами. Ну я и обратился в Симаргла с Серпом Ярилы и Огневиками наперевес. Минуту порядочно жег совет, криками наполнилась вся усадьба, а в это время снаружи дружина и «Псы войны» решетила ринувшихся на помощь людей Беридзе. В итоге, в совете остались самые тихони. Переживших селекцию грузин очень впечатлило мое божественное обличье. Падали ниц, пускали слюни и слезы, просили помиловать их жен и детей. Я тут же велел наклепать повестку вопросов собрания и шустро его провести.

Первый вопрос — назначить Мосэ новым главой Беридзе. Решение — единогласно да.

Второй вопрос — хранить в тайне божественную сущность Арсения Беркутова, не выносить ее за рамки совета, а тех, кто ослушается, немедленно казнить. Решение — единогласно да.

Третий вопрос — в течение недели членам совета провести обсуждения с дворянами и слугами рода Беридзе, выявить настроенных радикально к Беркутовым личностей, держать их на контроле, пробовать переубедить, в случае неудачи смены позиции ликвидировать. Решение — единогласно да.

Четвертый вопрос — немедленно отправить от совета волеизъявление к князю Багратиону с просьбой утвердить нового главу рода и не поднимать претензий к Беркутову за убийство Добзона и прочих Бередзе. Решение — аналогичное по первым трем вопросам.

В общем, за ночь у меня появился ручной род грузин. Пускай и порядочно прореженный. Зато штук пять Кметов точно осталось. И даже парочка Целителей, точнее Целительниц, что еще важнее. Главное, не забывать временами общаться со старейшинами в обличье Симаргла. Мы живем в мире, где правит сила, и горячие народы Кавказа, как никто другой, подтверждают это. Может быть, придется еще немного пожечь жаркие головы. Я встречал подобные воинственные народы на границе Постимпериуса, до них обычно с первого раза не доходит. Даже со второго и третьего тоже. Но я поручил пропаганду и чистку самым обработанным, как Мосэ, в чьей верности уверен. Так что это уже не моя головная боль. Есть, конечно, риск, что какой-то грузин в горном ауле, сейчас услышав о кончине родственника, бросился на первый поезд до Москвы, чтобы отомстить, и люди Мосэ не успеют уследить за ним. Посмотрим. Может, обойдется, может нет. Это жизнь, нельзя всегда быть ко всему готовым. Как нельзя быть совершенным, эх.

— Циури Томаз-дзе, — спокойно сказал Волоконский. — Беркутов просто дал сдачи и, по своей подозрительности, заранее.

— Дарико вообще не связана с Беркутовыми и Домом Волконских! — ярился Багратион. — Она Беридзе! Никакой твой Беркутов, Сидоров или Иванов не имеет права за нее мстить!

— Девушка — моя подопечная и гостья, княже, — веско вставил я. — У меня были точные сведения, что Добзон задумал недоброе по отношению к ней. И я сделал всё, чтобы защитить доверившегося мне человека. Я слышал, на Кавказе гостеприимство является самым важным обычаем. Хозяин обязан защищать гостя, отдавать ему самую лучшую еду, самую лучшее место для ночлега. Разве нет?

— Совсем не тот случай, Беркутов, — нахмурился Багратион.

— Как это не тот? — не понял я. — Дарико — моя гостья. Где же это совсем не тот случай?

— Ладно, не совсем тот случай, — поправился грузинский князь. — Ты подсадил шпиона в совет Беридзе.

— И не прогадал, — мне оставалось только пожать плечами.

— Да что ж ты на всё находишь отговорки! — разозлился Багратион, а затем неожиданно глубоко выдохнул и весь как-то поник, даже княжеская осанка чуть просела. — Давай уж начистоту. Со стороны всё выглядит оскорбительно для меня. Я обязан снести твою голову, иначе меня не поймут другие мои вассалы. Не Беридзе, а Шиванидзе, Варядез, Цишвили… другие, в общем, ты понял. Дважды ты пришел в дом Петреса и дважды убил главу подопечного мне рода. Никакой обычай не может это оправдать! Ни один! — горячо заявил Багратион не терпящим возражения голосом, так что не поверить ему просто невозможно, и тут же сам себя оспорил. — Кроме одного.

— Что ты предлагаешь, Циури? — спросил Волконский, перейдя на «ты».

Тут я и почувствовал недоброе. У меня аж поджилки дрогнули. Гребаная бояр-Россия! Тут же всё через одно место делается. Ну ладно, через два. Либо драться, либо…

— Брак, Аркадий, — грузин принял предложенный князем фамильярный тон.

Волконский выпучил глаза, но тут же принял задумчивый вид:

— Циури, кажется, я понимаю твою мысль.

Ну бабушку вашу! Прямо две свахи. Нет уж, не дамся без боя. Я тут Лесе обещал, и она упорно движется к цели, отборочные уже пройдены, а еще красотка Лада где-то в облаке Анреалиума маячит. Куда еще больше двух жен в Постимпериус тащить? Меня и так Чугун на смех поднимет, а Отец-император косо глянет и засомневается, что перед ним любимый паладин Фалгор, а не тварь Хаоса с его аурой магнетизма.

— Простите, Ваше Сиятельство, — вмешался я. — А можете пояснить вашу позицию. Кого с кем брак? Не Мосэ же с моим водителем Тимофеем?

— Ты это брось со мной шутки шутить, Беркутов, — мигом посерьезнел Багратион и чуть ли мне пальцем не погрозил. — У нас не Запад бездуховный, у нас за такие намеки и посадить могут, и на кол посадить. На днях Сенат принял новый закон, так что учти.

— Учту, — коротко согласился. Да ну, еще спорить из-за ерунды.

— На Дарико ты женишься, — припечатал меня грузин. — Хватит вам в любовниках ходить.

Так. Это уже на грани, даже чуть за ней. Теперь пришел мой черед нахмурить брови и зычно огласить:

— Мм, звучит как оскорбление, Ваше Сиятельство. За большие сомнения в моей чести я привык благодарить щедрых людей.

Багратиона проняло, и он даже собрался, выпрямился, а еще, видимо, вспомнил, что фактический ранг у меня может быть вплоть до Полковоя, ведь Петреса спалил и полсовета Беридзе сжег как-то. В общем, грузинский князь пошел на попятную:

— Погорячился я, хорошо. Не принимай близко к сердцу, Беркутов. Коли ты не трогал Дарико и лишь по совести поступал, защищал девушку не как свою собственность, а как гостью и сударыню в беде, то хвала тебе небесная, без прикрас говорю, — эти слова Багратиону дались тяжело. Грузин явно шел на словесные уступки, чтобы укусить побольнее. — Но никто в это не поверит. Бери Дарико в жены и тогда мы обыграем всё, будто ты защищал свою невесту. Тогда твои поступки будут выглядеть действительно по чести. Посягали на твое — ты обнажил саблю. Славный джигит так и делает. Я же прилюдно прощу тебя, рассудив, что поступил по чести, ибо жизнь своей женщины — святое.

Здрасьте, приехали!

Я скептически посмотрел на грузина.

— Не могу жениться, увы. Я несовершеннолетний, Ваше Сиятельство.

— Кхм, помолвка сойдет. — Ну спасибо за уступку, удружили! — А через год и женишься, тогда вам обоим можно будет. — Уже и возраст мой прознал, старый баран. — Беркутов, рассуди сам. — Пошел он с другой стороны, видя, что мне как бы хны на его аргументы. — Дарико все еще Беридзе, а ей там жизни не будет. Сожрут девочку. Она ведь наследника своего главы голыми руками прикончила! По интернету ролики до сих пор гуляют. Не будет жизни девочке, — вздохнул Багратион, будто ему дело до Дарико в самом деле есть. — Растопчут, прижмут, а там и задушат по-быстрому. Свои же сверстники из Беридзе, такие же семнадцатилетние парни, как вы с Дарико. Просто потому, что так воспитаны. Воспитаны мстить за позор, Арсений. И ничего ты не сможешь с этим поделать, сколько бы не сжигал старейшин Беридзе.

Я только вздохнул. Прав старый грузин. Прав как есть. Понятно, что он лишь печется о сохранении за собой княжеского кресла. Грузинские рода запросто могут посчитать его слабым, раз позволяет чужаку их сжигать. А если Багратион заявит, что всё по традициям, ибо жених защищал невесту, а Мосэ подтвердит, что сожженные члены совета, правда, замышляли недоброе против Дарико, то, может, и прокатит. Ну и к болотопсам эти рассуждения про мотивы Багратиона. О своих целях надо подумать.

Дарико нельзя возвращаться к Беридзе. Это точно. Девочке не будет житья у родственников, как бы я ни обработал их, скольких бы грузин ни сжег. Менталитет не переделать столь быстро. Грузинка будет считаться предательницей, потому что выявила на публику проблемы рода. А куда ей тогда деваться? В мои невесты? Что, правда, жениться на барышне тупо из жалости? Дарико, конечно, мне глубоко симпатична, но, болотопсы жеваные, я, как бы, не резиновый.

А если подойти к этому вопросу с точки зрения полезности? Что я всё прикопался к слову «женитьба»? Это во мне трехсотлетний холостяк упирается. А ведь речь вообще не о женитьбе, как таковой. Местные дворяне совсем по-другому воспринимают данный обычай. Для аристократов брак равнозначен словам «выгода», «партнерство» и «сделка». Так и мне следует учиться у аборигенов, а не быть упрямым козлодоем. Дарико — умничка, из нее можно вырастить достойную помощницу в деле управления Корпорацией Беркутовых. Пускай называется женой, это всё ярлыки, неважные и пустые. Лет барышне почти семнадцать, она юна, неопытна, готова учиться и, самое важное, преданна мне. Как приучишь к горшку, так и будет ходить. А я приручу так, что она возьмет на себя часть обязанностей, разгрузит меня, будет работать во благо рода. С этим определились. Не жена-сиделка, а солдат.

— Возьму Дарико с приданым, — заявил я. — Два химзавода в Западной Грузии — «Координат» и «Акр».

Багратион порядочно прифигел.

— Ты уже забрал «Азот»!

— Это не было приданым, а посмертной вирой Петреса, — я пожал плечами. — Поймите, Ваше Сиятельство, мне не так сильно нужны рука и сердце Дарико. Я и так не отдам ее Беридзе и буду защищать. Но раз беру барышню в жены, то моему роду должна причитаться выгода с этого.

Багратион помрачнел как свинцовая туча. Но деваться князю уже было некуда. Так что в итоге я приобрел еще два химических завода. Очень неплохой придаток. В первую очередь мне нужен собственный выпуск аммиака, чтобы наладить производство взрывчатых боеприпасов и полимеров для силовых доспехов. Так разработка и массовое производство обойдется намного дешевле, особенно учитывая, что заводы мне достались бесплатно. Ну как бесплатно — за кровь Петреса и его свояков.

Обратно от Багратиона я ехал вместе с Волконским в княжеской машине. Следовало кое-что обсудить. Затем мы погрузились каждый в свои мысли. Я вот думал, как объявить Дарико, что теперь она моя невеста. Любая подача новости немного смущала, если честно.

Волконский же то и дело поглядывал на меня. Тоже, поди, мотает на ус, старый морж. Обдумывает многоходовку как меня женить еще и на Анфисе, сто процентов. Я же, типа, бог. А это сильные гены, как минимум, внуки-полубоги обеспечены, вроде как. А в перспективе так вообще возвышение Анфисы до богини. Конечно, всё это полная чушь, но князю откуда знать, он спокойно может напридумывать всякого, благо, что простора для фантазии хватает с лихвой.

На ужине, как обычно, собираются все домашние.

— Сынок, всё хорошо? — взволнованно спрашивает Елизавета Юрьевна. — У тебя очень задумчивый вид.

— Ага, братик, складочка на лбу образовалась, — Лена засовывает в рот ложку варенья. — Некрасифо, луффе не морфись.

Не слушая, я внимательно смотрю на Дарико. Барышня, ощутив мой взгляд, слегка розовеет лицом и спрашивает:

— Сеня?

— Мама, я женюсь, — объявляю, усаживаясь за стол.

— Что?! — вскрикивает мама. — Сеня! Свароже, что случилось?! Неужели Катя забеременела?!

— Нет, что ты. Катя не причём, — я принимаю кружку чая из рук служанки. — Спасибо.

Горячий напиток приятно греет горло. Люблю горячее, люблю огонь. Я ведь Огненный лорд.

— Тогда для начала скажи на ком? — Елизавета Юрьевна берет себя в руки.

— Конечно, — отставляю чашку на блюдце и произношу громко. — Я женюсь на Дарико Костас асули Беридзе. Мама, благослови.

— На Дарико?! — переспрашивает Елизавет.

— На мне?! — пищит барышня. Карие глазки блестят нестерпимым блеском, а на раскаленных щечках, наверняка, можно жарить яичницу.

— Ура! — хлопает в ладоши Лена. — Одна есть. Зарочка, дай пятюню.

Вторая сестренка послушно поднимает руку, и белокурый демоненок хлопает по ладошке.

— Дарико и Сеня, — строго спрашивает мама. — Я услышу внятное объяснение только что сказанному? Дарико, неужели ты беременна от Сени?

— Я? — вспыхивает барышня, хотя, казалось, сильнее краснеть уже некуда. — Нет, конечно, Елизавета Юрьевна! — и смотрит на меня ошеломленно. — Ведь нет же, Сеня? — я отвечаю ей якобы недоумевающим взглядом, и она тут же подхватывает виновато всплеснув руками. — Ой, да что я такое несу?! Конечно, Сеня не мог так поступить! Елизавета Юрьевна, не беспокойтесь на этот счет, — берет себя в руки девушка.

— Мама, успокойся, пожалуйста. Наш брак — результат переговоров Волконского и Багратиона, — решаю объяснить свое громогласное заявление. — Чтобы Беридзе не имели претензий к Дарико, мы с ней обручимся, а когда станем совершеннолетними, поженимся, — я смотрю на барышню. — Дарико, ты согласна выйти за меня?

Она округляет глаза и смотрит на меня взволнованно и счастливо.

— К-конечно!

— Каких это еще переговоров? — супится Елизавета. — Почему такие вопросы Волконский решал без меня?!

— Мам, я же там был, — напоминаю. — Этот вопрос решался со мной.

— Но ты же сам еще ребенок! — неожиданно вспоминает аристократка. — Тебе нельзя решать подобные вопросы!

Подождите-ка. Что за глупость я только что услышал?

— Эм, то есть вопросы выживания рода мне можно решать, а моего собственного брака нет?

— Но это же другое! — хлопает голубыми глазками мама. — Совсем другое!

Хм, ладно, пропустим этот парадокс.

— В общем, мам, заботься о Дарико теперь, как о моей невесте, — я встаю из-за стола. — Спасибо за чай. Мне пора по делам.

Может, хоть сегодня ночью я доберусь до того англичанина.

Глава 13 — Британский фантазм

Алеся просыпается от брызнувших в лицо утренних лучей. Первым делом она счастливо смотрит на огромный букет великолепных цветов, что в ее комнату принесли вчера. На прилагающейся открытке написано красивым почерком Сени: «Выздоравливай». Эту открытку барышня, едва увидев, всю исцеловала.

— Мррр, — мурчит девушка, довольно потянувшись.

Ползком по постели барышня подбирается поближе к тумбочке с букетом. Зажмурившись, Алеся сладко вдыхает воздушное цветовое сочетание. Персиковые розы, сливочно-бежевые тюльпаны, светлые герберы, зеленые гвоздики, душистая желтая фрезия, лаванда и вереск в окружении декоративной зелени. Сразу наступает расслабление, ощущается гармония. Сеня такой кудесник! Даже собранный им букет успокаивает и снимает напряжение. Интересно, в чем дело? В расслабляющем зеленом цвете? Или в солнечном желтом? Или просто в осознании факта, что этот цветочный восторг подарил ей Сеня?

Алеся падает обратно на подушки и какое-то время просто тащится, не обращая внимания на задравшуюся на животе ночнушку.

Уррр…Как же классно! И плевать на плохого Амирана. Плевать на Яку Ричарда. Плевать на сиюминутную слабость, что она испытала к британскому принцу. Это была не она, это виноваты злые чары Ричарда! И тьфу на него! Сеня ее поцеловал! Вот что важно! Все — вообще все! — видели их с Сеней единение. Их откровение друг другу! Даже княжны Лиза и Анфиса видели. Мой, мой, мой…. Сеня теперь мой хороший!

Мурча Леся зарывается лицом в подушку.