Возрождение Феникса. Том 2

— Ради сына я готова полюбить этого человека. — Мда, будто гонят на плаху.

Оглядываюсь. Опять стульев нет поблизости.

— Мм, присядем на дорожку, — падаю на кровать и хлопаю рядом. Оксана, помедлив, устраивается на краешке. — Оксана, что за трагический тон? Выходи за Алексея не только для Саши, но и для себя тоже.

— Для меня всё, кажется, кончено, — она бросает скорбный взгляд на мои губы. — Можешь хотя бы поцеловать в последний раз, Сень? На прощание?

И подается ко мне.

— Так, стоп! — выставляю вперед руку. — Не для этого мы уселись с тобой на кровати…в этот раз. Оксана, мы друзья, и, как друг, сейчас я буду тебя просвещать. Со мной тебе светит, разве что, быть содержанкой. Да, да, прости, но брак для меня актив, и продам я его очень выгодно. Просто потому, что на моих плечах лежит большая ответственность, неважно какая. Главное — мне приходится учитывать и не растрачивать понапрасну все располагаемые ресурсы. Иначе подведу людей. Дальше — у содержанок очень низкая репутация. Это значит ты не сможешь учить в дворянской школе, да и играть на рояле тебя ни в какую престижную филармонию не пустят. Твои перспективы со мной мы определили. Сомнительные очень, надо отметить. А что же ждет тебя с Алексеем?

— Брак не по любви, — брякает эта романтичная особа.

— Брак с наследником главы рода, — игнорирую ее лирическую ересь. — Замужество за аристократом сделает и тебя саму аристократкой. Ты больше не будешь нуждаться в заработке. Пиши музыку, играй симфонии и учи одаренных детей для души, а не для прокорма. За твоей спиной встанет целый род. А это — безопасность, комфорт и богатая жизнь. К тому же, подумай о Саше. Какой предстанет для него мать в новом образе. Дворянка. Жена наследника. Да не только твой сын. Все будут в тебе видеть знатную особу. Балы и салоны распахнут перед тобой двери.

Говорю и говорю, а Оксана слушает, распахнув глаза. Речь специально насыщаю элементами эриксоновского гипноза. Посредством образных представлений моделирую ситуации, в которых Оксана окажется в зависимости от своего выбора. Метафорические ассоциации и мягкая символическая форма подачи отлично способствуют пониманию.

В конце Оксана благодарно протягивает мне руку:

— Спасибо, Сеня, действительно, ты прав! А ведь я чуть не сглупила! Конечно, я выйду за Алексея. Но…можно хоть обнять тебя прощание?

— Конечно, Оксаночка, — прижимаю к себе учительницу и целую в щеку. Ну вот и славно. А то Щекиным еще в княжеском суде поддерживать меня.

Когда Оксана с сыном уезжают, я, чтобы прогнать легкую грусть, набираю Катю.

— Да, мой господин?

— Чем занята? В общем, бросай всё, я за тобой сейчас пришлю машину. Так что приоденься.

— Мы едем на како-то собрание? — растерянно спрашивает. — Или деловую встречу?

— Ко мне домой ты едешь. Прямо в спальню. Так что и наряд подбери соответствующий. Ажурный и кружевной.

— О-о, — удивленное и сразу же радостное: — О-о-о-о!!! Я подготовлюсь, господин!

— Десять минут на сборы, — бросаю, а то знаю я этих женщин.

Через полчаса без прелюдий срываю одежду с брюнетки и закидываю ее на кровать. Быстрая оценка взглядом. Катя с готовностью позирует, демонстрируя красное плетеное белье. Встает на четвереньках боком, выгибает спинку, затем поворачивается ко мне попкой. Последний жест становится последней каплей — я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе…

* * *

Пару недель спустя князь Аркадий Волконский возвращаются в родную Тверь. Предстоит провести суд над Георгием Лобовым, да и разобраться, какого черта экспедиторы не отдают по его требованию его же вассала. Ведь Лобов не государственный преступник. Обвинений в измене императору ему не выдвинули. А значит, Волконский вправе получить своего прямого подданного.

Объяснить ситуацию явился лично надворный советник Тайной канцелярии Станислав Мигин.

— …Умер?! Что значит, умер?! — гремит Аркадий. — Вы учудили расправу над моим человеком?

Бледный Станислав блеет:

— Конечно же нет, Ваше Сиятельство. Я сам в полном шоке.

— Как это случилось? Конкретика, пожалуйста.

— Причина — ишемический инсульт. Мгновенно отмерла большая часть головного мозга. В момент смерти рядом никого не находилось. Георгия нашли уже мертвым в уборной.

— Покушение? — князь сразу задумывается о кандидатуре Беркутова. Мог мальчишка учудить такое?

— Исключено, — возражает Станислав. — В последние дни мы держали Георгия под жестким контролем. Он был помещен в убежище Тайной канцелярии, дабы больше не вводить в соблазн его врагов. Все помещения находятся под видеонаблюдением, телефонные звонки прослушиваются, на входе охрана. Пищу ему готовила кухня ведомства, а там, сами понимаете, работают проверенные люди. Но мы, конечно, сразу взяли на пробу кровь умершего и отходы с последнего приема пищи. Отравляющих веществ не найдено. Сейчас мы делаем дополнительные анализы.

— Вы впустите в это убежище мою СБ. Я хочу провести свое расследование.

— Конечно, Ваше Сиятельство, — даже не думает спорить Станислав. — Я готов полностью сотрудничать, чтобы всесторонне изучить это недоразумение.

— Раньше надо было сотрудничать, — не ведется Аркадий. — А не прятать от меня моих же людей.

— Интересы Империи требовали быстрых мер. С помощью Лобова мы могли приручить тварей.

— Ну и как приручили?

— Кхм. Нет, мы не успели.

— Хехе. Забавно выходит, господин надворный советник, не считаете? Вассала похитили, тварей не приручили. Ай-яй-яй. За такое вас точно по головке не погладят. Думаю, падение на пятерку чинов вам обеспечено. Это если не увольнение.

Станислав лишь молча поджимает губы. Князь продолжает расспрос:

— Ваша резкая лояльность связана с тем, что я могу усугубить ваши неприятности?

— В том числе, — не скрывает очевидное имперский агент. Прекрасно знает, здесь блеф не сработает. — Могли бы вы не ухудшать мое положение жалобами в высшие инстанции? Буду должен вовек.

— Хех, простите, но это смешно. Сначала вы ни во что меня не ставите, а потом, крупно облажавшись, выходите с подобными просьбами. Молчите, не спорьте, мало ли, что вы считаете, по факту это так, — с минуту Аркадий постукивает пальцем по краю стола. — Когда доставите тело?

— Сегодня же, — с готовностью отвечает Станислав.

— Вот и займитесь, а я пока решу, что с вами делать.

Подумать, правда, стоит. Всё же иметь в должниках надворного советника очень выгодно. Особенно экспедитора Канцелярии.

* * *

Княжеский суд завершается, и я, разбогатев на одну ткацкую фабрику, один коттедж и остальное имущество Георгия Лобова по мелочи, выхожу из зала заседания. Хотя, стоит заметить, что фабрику князь разделил между мной и Свиридовым. Мне досталось шестьдесят процентов уставного капитала, Анатолию — остальные сорок. Ему также передали второй коттедж и автомобильный парк умершего от инсульта ответчика. Так что никто в обиде не остался. Ну, разве что душа Георгия, сейчас агонизирующая в потоках Анреалиума.

У парадного выхода здания суда толпятся журналисты.

— Господин Беркутов, — выступает вперед длинноногая репортерша с блокнотиком. — Разрешите пару вопросов?

— Если только пару, — улыбаюсь, очаровывая красотку.

Она подзависает и один из репортеров опережает ее:

— Тверская правда. Какова была причина вашей опеки Прошкиной Оксаны, очень серьезной опеки, надо отметить, ибо вы, в прямом смысле, сражались с Лобовым Георгием, ветераном Афгана?

— Вижу, вы в курсе и про нападение на мой дом и про дуэль. Причина одна-единственная: Оксана была в беде. А еще она мой любимый учитель. Любой дворянин был бы обязан поступить также.

— Дамский клуб. То есть, вы не состояли в любовных отношениях с сударыней Прошкиной?

— Когда я взялся защищать Оксану, а затем отбивал атаку Лобова на усадьбу, мы с моим учителем не состояли в близких связях.

Среди репортеров поднимается недоверчивый ропот. Но, вообще, я не соврал ни капли. Оксана ко мне в спальню пришла позже.

— Светский взгляд. У вас уже есть невеста? — задает вопрос та самая длинноногая крошка. — Либо любимая девушка?

— Кажется, мы договаривались на пару вопросов, — усмехаюсь. — Они исчерпаны.

— Прошу вас, господин Беркутов, — канючит журналистка, стреляя глазками.

— Так и быть. Отвечу, но лишь наполовину — невесты нет, — засматриваюсь на опечаленную симпатичную мордашку. — Вы можете попытаться записаться на эксклюзивное интервью. Возможно, у меня появится время. Передайте контакты моей помощнице, — указываю на Досю позади.

— О, конечно! — сразу подбирается красотка.

Дося с безэмоциональным лицом забирает визитку у журналистки. Мы двигаемся к своей машине. Рядом припаркована «Волга» Свиридова. Аристократ еще не уехал. Сурово смотря мне в глаза, он сует руку в карман пиджака. Взгляд у Анатолия такой, будто сейчас достанет «Глок семнадацать» и выстрелит в упор.

— Арсений, приглашаю тебя на бал в честь именин племянницы. — протягивает он конверт.

Звучит как предложение о мире. Давно пора.

— Обязательно буду, — принимаю приглашение.

— Все важные моменты указаны в открытке, — на прощание бросает Анатолий. Он садится в машину и уезжает. А я задумываюсь, кого бы пригласить на бал.

* * *

День финала подобрался незаметно. Казалось, вчера я еще только услышал о странной игре под названием Грон, а сегодня уже сражаюсь за первенство в сезоне.

Атаман собрал всю ватагу в раздевалке. Некогда любоваться вводными танцами «боевых подруг». Сражаться нам предстоит с серьезным противником. У «буйволов» оба штурмовика — Кметы. Род и Полевик. Гравитация и песок. Остальные члены тоже опытные игроки, почти каждый претендует на получение спортивной стипендии в колледж или старшую школу. А значит, противник покажет всё, на что способен. Зачем богатым аристократам казенная оплата за учебу? Незачем. Борются вовсе не за деньги. Стипендия закрепляет за игроком место в команде колледжа. По-другому никак не попасть в лучшие сборные Империи.

Ребята волнуются, сидят с поникшими лицами. Сейчас им, как никогда, нужна мотивация. Смотрю с намеком на Богдана. Атаман тут же подрывается:

— Кхе…кхе… «Коршуны», соберитесь. Сейчас мы выйдем и как зададим, и всё будет круто? — как-то вопросительно он заканчивает. Блин, рыжий, ты тоже что ли трясешься, как банный веник. Так не годится.

Приходится взять настрой команды в свои руки. Зашнуровав буцы, поднимаюсь со скамьи.

— Атаман хотел сказать, что «буйволам» жопа, — гроновцы удивленно поднимают головы. Отлично, внимание привлечено. — Да, жопа. Потому что сейчас в этой раздевалке сидит лучшая ватага города. И никакие «коровы» не справятся с ней, — раздаются несмелые смешки. — А еще, бойцы, забейте на противника. Неважно против кого играем, мы здесь не ради него. Мы здесь ради себя. Сегодня последний наш матч. Сыграем — и на этом всё, понимаете? Наши судьбы навсегда разойдутся разными дорогами. И как мы хотим запомнить нашу последнюю игру? Лично я хочу выложиться на полную катушку. Хочу, чтобы вы запечатлели на всю жизнь меня, как непобедимого красавчика, — усмехаюсь, и все дружно повторяют улыбки. — А кем вы хотите запомниться друг другу? Я скажу вам кем — НЕПОБЕДИМЫМИ КОРШУНАМИ!

— КОРШУНЫ!!! — дружный рев двух десятков глоток отдается эхом от железных шкафчиков. Гроновцы повскакивали, лица горят возбужденным румянцем.

Я поворачиваюсь к Богдану:

— Веди нас к победе, атаман.

— Да! — кивает рыжий и первым выходит из раздевалки. За ним следую я и остальные.

Зрители встречают нас оглушительными аплодисментами. Я никогда еще не видел эти трибуны настолько переполненными. Люди едва не выпадают за перила. Вот это драйв! Вот это буря эмоций! Вот это трамплин для Феникса!

Ну, полетаем же.

Глава 8 — Буйволы vs Коршуны

Мне не нужно привыкать к реву трибун. Не впервой. Буйство восторженной толпы — моя стихия. Зато остальная ватага чуть растерялась от такого бешеного внимания. На финал пришло больше народу, чем на все игры вместе взятые.

Под одобрительный гомон болельщиков стартовые составы выстраиваются в центре поля друг против друга. Сразу, что бросается в глаза — вражеские авангардники. Они просто огромные, точно буйволы. Двухметровые акселераты. Наша перва линия теряется на их фоне. Бегать — это не про этих здоровяков, зато стена выйдет неприступная. Заколебусь прорываться.

Форма «буйволов» тоже впечатляет. Черные футболки и золотые шорты. На груди, прямо над номером, эмблема с толстыми рогами.

Жмем руки соперникам. Руслана ручкается с голенастой брюнеткой — на ее бледной, как снег, щеке вытатуирована черная «двойка». Истома Бригина, Кмет-песочник. Я же приветствую другого Кмета. Брюнет, на щеке такая же клякса, только уже «единица». Истислав Щекин, будущий родственник Оксаны. Кмет стиля Род.

— Чего вылупился? — неприязненно морщится Истислав. Борзый парень, агрессией так и веет.

— Да вот гадаю, за что тебе «кол» влепили, — усмехаюсь. — Да еще так наглядно.

— Я — альфа, — тычет себя он пальцам в татуировку, затем кивает на брюнетку. — Моя невеста — бета. А вы, «коршуны», все шестерки.

— Хреновый ты математик, — не принимаю в обиду его оскорбления. — Посмотрим, как играешь.

— Посмотришь, — кивает он. — Если глаза кровоподтеками не заплывут.

— Ну, ты береги лицо получше, — оставляю последнее слово за собой.

Атаманы бросают жеребий. Нашей ватаге выпадает играть в нападении. Выстраиваемся на исходные позиции. Первая линия держится прямо, я сгибаюсь в трёхточечной стойке. Правая рука касается земли. Теперь готов сорваться в любом направлении при щелчке мяча.

Свисток тренера.

Мгновенно зеленая площадка превращается в поле битвы. Мир, где слышен рёв трибун, грохот доспехов, надсадные хрипы схватившихся гроновцев. Богдан, получив мяч от центра, отступает назад и сует мяч флангисту, уже набравшему скорость. И очень вовремя — почти сразу «буйволы» сминают центр и ближайших авангардников. Нашего атамана тоже валят. Я срываюсь к флангисту, выхватываю мяч из рук и, увернувшись от гравиволны Истислава, несусь к краю линии схватки. Руслана выполняет роль линейного — бежит чуть справа от меня, блокируя соперников. Акселераты противника накатывают на нее, как волны на скалу.

Алеся и двое наших авангардников бросают все свои дела и, вместе с Русланой, образуют для меня двигающийся коридор. По сторонам я вижу лишь спины товарищей. Ничего не могу разобрать. Но раз я успешно продвигаюсь вперёд, значит все игроки «буйволов» заблокированы.

Обзора нет. Долгие пять секунд бега по живому туннелю. В ушах гремит мешанина звуков. Шум, гам, крики болельщиков, хлопки ударов, бьющих по доспехам, грохот чьего-то падения, иногда стоны ушибленных, снова рёв трибун.

Свистит первая гравиволна, вторая, третья… Авангардников сметает, Алеся заваливается набок, Руслану уносит в пучину схватки. На половине дистанции до десятого аршина меня догоняют оба штурмовика противника.

Черноволосая парочка атакует гравиволнами и песочными стрелами. Ухожу в перекат, одновременно пасую мяч назад — прямо в руки пробегающей Руслане. За ней тут же порывается Истома, а ее жених без единого слова пересекает мне дорогу к брюнетке. Удивительная слаженность. Наша-то с Русланой комбинация отработана много раз. Специально тренировали мой прорыв и пас назад, чтобы сбить с толку Кметов. А они действуют экспромтом. Осознали, что я «двоечницу» догоню мигом, и поделили роли.

Быстро оцениваю ситуацию. Несколько секунд на этого Истислава точно потрачу. Нет, некогда. Шаг назад и взмах руки. Стайка Рарогов высыпается в лицо Кмету. Парень успевает подставить руки, пламя шипит, растекшись по доспеху. Пока Истислав не очухался, пинаю ногой в живот. Он укатывается прочь, а я бросаюсь в погоню за брюнеткой. Только не судьба — неожиданно все вражьи авангардники сдали назад и дружно наваливаются на меня. Все эти акселераты и шкафы. И все равно, что мяча здесь тю-тю. Комбинация «буйволов» рассчитана задержать самого сильного игрока.

Трачу время на прорыв, и уже понимаю — этот розыгрыш мы упустили. Песочные техники Истомы сейчас собьют с ног Руслану. Только подумал — раздается свисток. Попытка розыгрыша окончена. «Буйволы» откатывают на исходные позиции. Но не все — парочку я успел свалить проникающими ударами. Теперь хрипят, пытаясь сесть.

Прохожу мимо Истислава, он уже поднялся и ковыляет к своим.

— Без слов понимаете друг друга? — имею в виду далекую брюнетку. Кмет догадывается.