Принцесса особого назначения

— Жива! — его зловещий голос заставил леди Райхо испуганно прижаться к стене, — Жива тварь! У орков значит! Гадина!

'Эти лесные существа обращаются с Ее Высочеством достойно, их предводитель назвал ее своей дочерью.'

Скрежетание зубов Динара расслышали ближайшие стражники и в страхе отшатнулись.

'Однако принцессе не подобает жить среди лесных чудовищ, какими терпимыми бы они были, я приказал Катрионе прибыть в Хорнасс, а вам, лорд Райхо, надлежит устроить ее с максимальным комфортом и… я прошу вас скрасить это ужасное время для моей девочки. Вам следует…'

Динар не стал читать требования к обустройству принцесс. На красивом лице воцарилась злобная ухмылка, а план, задуманный прежним правителем Далларии, постепенно обрастал деталями.

— Утырка, — прошептал выходящий из зала Динар, — мы тебя встретим!

* * *

— Утыррка не должна ходить одна, — вещал мой шенге, указывая дорогу, — город злой, помни!

Мы бороздили просторы сумрачного леса впятером — я, шенге и еще три орка. И все такие суровые и… печальные. Я не хотела уходить от орков, а орки понимали, что я не смогу быть с ними всегда, в итоге все злые и не выспавшиеся… Почему не выспались? Так до утра мы пели песни и доедали зажаренного на прощальный ужин кабана. Под утро кто-то из мохнато-волосатых приволок странный бурдюк и вот тут то началось. Все прикладывались к горловине, а затем начинали горланить песни в три раза громче. Папашка вообще спать выгнал, в приказном тоне, но спать на подрагивающей от их танцев земле было невесело. Уснула, естественно, но все же…

И вот иду трезвая я, и шатающиеся они. Хех!

— Утыррка, — шенге подзывает ближе и показывает муравейник, — яд, опасно.

Интересно, чем это муравьишки опасные? Обычные такие насеко…ооо…. Вообще странности во флоре и фауне Готмира я уже заметила, но вот чтобы мелкие муравьишки превратились в монстриков размером с мой мизинец, это было жутко.

— Шенге, — смотрю на папашку, — муравьи маленькие, вот, — показываю на свой ноготок, — а эти большие. Почему?

— Купол, — орк указывает вверх, — зло! Солнечный свет — злой! Животные — злые!

Как лаконично, но как понятно-то.

— Смотри, — внезапно говорит папашка и достает флягу с сиропом — для меня взял, знает, что я сладкое люблю…

Эээ, это же для меня, а он выливает!

— Утыррка внимательно смотреть, — рычит папашка, и тоненькой струйкой выливает на траву, словно что-то рисует, потом осторожно подходит и доливает до муравейника. Затем резко закрывает флягу и торопливо подходит к нам. — Утырка смотреть!

Смотрю! Ой, ой-ей! Муравьишки-монстры учуяли сладкий аромат и рванули на запах. А папашка, оказывается, цветочек нарисовал, и вот теперь контуры сего шедевра черные и шевелящиеся.

— Утырка, идти. Быстро идти! — приказал шенге, но в этом указании логика явно отсутствовала, потому что мы побежали.

На этом веселье не закончили. Орки, явно перепившие вчера, решили продолжить развлечение. В результате мы все долго метались по лесу, в поисках норы какого-то бархара… Когда-то это существо было барсуком, теперь перед нами злобный монстр с красными глазками.

Орки, с такими же красными с перпою глазищами, начали дразнить зверюгу. Я сидела у папашки на плече, а злобный монстр рычал и огрызался и даже пытался напасть. В общем, мы снова убежали.

Никогда в жизни мне еще не было так весело. Следующей жертвой черного орочьего юмора стали две змеи… Здоровенный орк по имени Рхарге решил поразвлечься за их счет, для чего неосмотрительно напавшей на нас змеюке, затолкал в пасть ее же собственный хвост, и все это с булькающим хохотом прицельно бросил в воду… Почему прицельно? Так там был водный питон, который ошарашено смотрел на этот круг, не понимая, как это можно съесть.

Должна отметить что змеюка, свернутая в бесконечную геометрическую фигуру, оказалась детенышем… От ее мамашки убегали уже не так весело, но зато не в пример резво.

— Шшшенге, — это я, — Хваттттиттт бежжжать!

— Утырка знать, — вот орки, что удивительно, даже не задыхаются, бегут так, словно стартовали несколько минут назад, а не добрых полдня, — Ольве мстительны. Преследовать днями! Долго! Выжидать миг и нападать!

Ольве — это та самая змейка-мамашка. Я так поняла, что орки с перепою перепутали обычную ядовитую, с этим лесным монстром, у которого зачатки разума имеются.

И только к вечеру мои любимые волосатые чудовища решили сменить гнев на милость, то есть бег на шаг…

— Шенге, — я, корячась на затекших ногах, пыталась ковылять следом, — забродивший сок это плохо!

— Шенге знать, — ответил мой папашка, — но шенге любить веселье.

— Утыррка понимать, — пытаюсь ковылять быстрее, — но теперь болеть ноги… сильно болеть.

— Утыррке тоже быть весело, — резонно подмечает папашка.

— Спорить не буду, — сообщаю я и натыкаюсь на волосатую спину внезапно остановившегося орка.

Выглядываю с опаской и замечаю костер впереди.

— Люди из каменного города, — принюхавшись, сообщает самый волосатый из орков Орха.

— Там есть женщина, — так же принюхавшись, говорит Рхарге.

— В кустах воины! — рычит мой шенге.

Ничего так разведка у них!

Орки еще несколько минут смотрят вдаль, потом шенге уверенно заявляет:

— Злые люди! Женщина что ждет — кровь на ней! Злые люди, нельзя бить самку!

— Воины в кустах — иной запах… Как Утыррка, значит с ней приходить! — Рхарге выжидательно смотрит на моего папашку.

— Утырке нельзя ходить, — рычит Шенге.

И тут до меня доходит… Динар! А кто же еще. Но женщина?

— Идти близко и тихо, — заявляю я, — смотреть внимательно. Утыррка решать на месте!

Папашка подхватывает меня и плавно взвивается на дерево. И я, наследная принцесса Оитлона, как мартышка цепляюсь за его шею, пока папашка, как гамадрила какой, хватаясь за ветви руками, следует к костру. Я перестаю дышать, когда мы оказываемся на дереве у самого костра, откуда не только видно, но и слышно все хорошо. Шенге пересаживает меня на ветку, тихо спрашивает:

— Утыррка знать их?

Я кивнула, разглядывая леди Райхо. Ее я знала хорошо по портрету, но ее сына лучше — мой личный секретарь, очень умный и способный. То, что именно она вышла с делегацией из Хорнасса было не удивительно, удивительной была ее осанка… которой не было. Леди понуро сидела у костра, словно из ее позвоночника достали тот самый штырь, который позволял ей сохранять поистине королевское достоинство.

— Утыррка не понимать где лорд Райхо, — шепчу в мохнатое ухо, — Утыррка думать, что злой Динар захватить власть в Хорнассе, и это плохо.

— Утыррка возвращаться назад, жить с шенге! Шенге кормить и заботиться! — выдал мой папашка.

Я вспомнила стойбище которое больше напоминало военный лагерь, вспомнила как там хорошо и как хорошо там кормят, но… я наследница Оитлона, в меня с раннего детства вдалбливали заботу о народе и верность долгу. Сейчас, глядя на словно сломанную леди Райхо, я могла лишь представить себе, что творилось в некогда величественном Хорнассе. Впрочем дело не только в сострадании, буду откровенна — вообще не в нем. Хуже что Хорнасс был опорой влияния Оитлона в Готмире, и если Динар захватил Хорнасс, значит очень скоро найдет возможность подчинить и город Гархан, и мы останемся без синей стали.

— Утыррка идти в город, — задумчиво отвечаю я, — Утыррка бороться с Динаром.

— Утыррка одна, — весомо подмечает папашка.

— Утыррка должна, — тяжело вздыхаю, — Утыррка посмотреть и думать… но в городе.

— Злые люди, — папашка недовольно рычит, — бить Утыррку, оскорблять.

— Утыррка сильная, — настаиваю я.

Папашка явно недоволен, но… в отличие от моего родного отца позволяет решать самой:

— Утыррка быть в городе семь дней, потом приходить шенге и спасать!

— Утырка ждать шенге! — радостно отвечаю я.

— Утыррка глупая, но отважная! Шенге испытывать гордость!

На том и порешили. Меня, тем же странным путем вернули на землю. Папашка долго обнимал, не забывая давать указания… Указания были специфическими — умывайся и мой зубы, не тащи в рот всякую дрянь, тепло одевайся, сама из замка не выходи, это опасно тут всякие зверушки водятся. Про зверушек тема отдельная, шенге и раньше рассказывал про многих, но теперь на добрых часа два классификацию видов устроил.

И кто там сказал, что орки тупые? Да после лекции на тему флоры и фауны Готмира я была готова признать, что это именно я, наследница короны Оитлона тупая примитивная самка! Радовало лишь одно — лекция вскоре завершилась. Не радовало другое — папашка прощался. Он крепко обнял, потом отошел и меня по очереди пообнимали все орки — результат больные ребра и слезы в глазах.

Я никогда не была сентиментальной, как бы роль будущей правительницы не располагала к сантиментам, но сейчас… Пожалуй, только рядом со своим шенге я поняла, что такое детство, которого у меня никогда не было. И несмотря ни на что, уходить не хотелось, но…

— Утыррка будет ждать, — я не выдержала и, подбежав, обняла шенге, — будет ждать сильно-сильно!

— Шенге скучать, — орк обнял меня огромными лапами, словно добрый медведь, — Утыррка должна быть сильной. Семь дней, — он показал мне на пальцах. — И шенге приходить!

Я кивнула, еще раз прижалась к огромной волосатой туше самого доброго из всех отцов, и не оборачиваясь потопала к костру, совсем не по-королевски вытирая слезы рукавом.

Когда я вступила в круг света, меня уже ждали, видимо получив сообщение от тех, кто сидел в засаде в кустах. Некоторое время на поляне перед костром царила тишина — все же девица в меховых штанах с убранными в неровный хвост волосами резко контрастировала с наследной принцессой. Первой вспомнила о правилах этикета леди Райхо:

— Ваше Высочество, — леди присела в реверансе, — я рада приветствовать вас в землях Готмира.

По законам жанра я была бы обязана с разбегу пасть в ее объятия, рыдая и сетуя на ужасную судьбу… но я никогда не любила мелодрамы.

— Где лорд Райхо? — начала с вопросов я.

Леди затряслась, упала на колени и, скрыв лицо руками, зарыдала. Убью Динара! Лично, сама!

Искомый медноволосый, видимо досадуя на сорванное представление, мгновенно появился на поляне.

— Утырка! — эта мразь смела иронизировать.

— Рыжий! — не осталась в долгу я.

— Связалась с орками! — проявил некую осведомленность правитель Далларии.

Что-либо равноценное его выпаду в моей голове не нашлось, обидно. Пришлось импровизировать:

— Видимо в роли правителя Далларии вы чувствовали себя не слишком комфортно, раз решили сменить должность на градоправителя!

Подавись, Динар. И вообще Утыркой меня назвали не только за внешность… впрочем, об этом тебе еще предстоит узнать.

— Закрыла пасть, — отреагировал Динар должным образом, — Все на коней, возвращаемся в Хорнасс.

Он стремительно подошел, резкий удар и щеку обожгло болью, и я на пожухлой готмирской траве.

— Нрравится? — поинтересовался Динар

Глухое рычание сверху я расслышала, и сомнений в том, кто среагировал подобным образом, не было. Но и отступать не в моих привычках.

— Так вы обращаетесь с особами королевской крови? — поднимаясь, поинтересовалась я, — Вы сменили не только статус, но и… образ жизни, мой лорд. Я слышала, что у среднего класса имеется прелюбопытная книженция — 'Устройство домашнего хозяйства', где рекомендуется поколачивать и жену и детей… Однако сколь молниеносным было ваше моральное падение!

— О, да, — бывший правитель схватил меня и потащил к своей лошади, — и вы познаете всю степень моего морального падения!

Я промолчала в ответ, уже просчитывая, как сильно сумею испортить жизнь этому самовлюбленному идиоту, рискнувшему встать на моем пути. Один раз он ушел от расплаты, свернув на территории сумрачного Готмира, повторно эта тварь от меня не уйдет. И тот факт, что сейчас я переброшена поперек его лошади, и не могу ничего сделать, не имел значения. Я уничтожу тебя, Динар! Не ты первый и не ты последний, посмевший встать на моем пути! Но, пожалуй, именно твое уничтожение доставит мне невыразимое удовольствие.

* * *

Хорнасс порадовал огнями и восстанавливаемыми ограждениями. Так же удивила охрана, даже у известного им Динара потребовавшая пароль… неплохо. На своего похитителя взглянула с невольным уважением…

Идеальная дисциплина царила и в самом городе. Ночь, но все еще работают кузницы, нет пьяных по улице, низко склоняются при виде рыжего местные жители… Странно, Райхо писал о невозможности управления ремесленниками и рудокопами.

К верхнему городу поднимались по дороге, которая вероятнее всего находилась в процессе ремонта, поэтому по бокам ярко пылали факелы, видимо, чтобы процессия не покалечила лошадей в многочисленных выбоинах.

— Динар, — не удержалась я, — кто занимается ремонтом дороги?

— Гильдия ремесленников, — не задумываясь, ответил бывший правитель.

— Но как? Они отказались нести данную повинность!

— Ха! Отказались… Я ознакомился с уставом гильдии и описанием ее обязательств перед городом, затем вызвал мастеров и воскресил в их памяти некоторые моменты. Они… согласились с моей точкой зрения.

— Невероятно!..

— Утырка, — он резко поменял мое положение с лежащее-висящего, на сидячее, — я расслышал восхищение?

— Скорее признание заслуг, — нервным движением поправляю волосы, — мы недооценили тебя, Динар.

Так враги после первых выпадов осматривают достойного противника. И появляется азарт и заинтересованность — всегда приятно побеждать, но победить равного тебе особое искусство, и истинное удовольствие.

— Как орки? — решил прервать молчание новый градоуправитель.

— Живут, — туманно ответила я.

— Ненадолго, — намекнул Динар.

— У них продолжительность жизни по более человеческой!