Помоги проекту - поделись книгой:
Второе нашествие войск Москвы в 1505 году под командованием Василия Ковра. Так же были разорены и сожжены северные города Перми Великой. После третьего нашествия войск Москвы под предводительством Семёна Курбского население сократилось на 36%. Коми-пермяки мигрировали на Ижму, Печору.
К летописи моего деда я добавила подробности из исторических документов 1471–1472 годов, взятые из газеты «Доръям асьнымöс» (Защитим себя), которую в 1990-е годы выпускала правозащитной партии коми народа.
С 1470-х годов Новгород окончательно подпал под власть Москвы, и в коми-зырянской истории началась новая эпоха — неизменного правления русских. Власть над Пермью Вычегодской, как и над Пермью Великой, осуществлялась из Москвы железным кулаком.
Несвободный народ не может быть хозяином собственной судьбы, и коми суждено исчезнуть как представителям самобытного этноса. Его территорию ожидает насильственное освобождение от коренного населения — для чужеземных, для пришлых. Такая судьба у коми народа.
Под русским княжеством зыряне стали жить очень бедно. Дань, налоги всё возрастали. Для содержания царской русской армии зырянам нужно каждый год сдавать корову или лошадь. На корм царских лошадей нужно сдавать, отборным зерном, рожь, овёс. Сами крестьяне живут бедно, голодают. Своего хлеба до нового урожая не хватает.
Под гнётом российского царизма зыряне на своей зырянской земле были беззащитными рабами.
Усть-Куломский бунт 1842–1843 гг. в Усть-Сысольском уезде Вологодской губернии.
Тёмный зырянский народ поднял бунт против чиновников Усть-Куломского окружного начальства, которые бесконтрольно злоупотребляли своим служебным положением при сборе с крестьян податей — налогов, штрафов, расходов на подарки чиновникам. Крестьяне стали бунтовать. На сходе от должностных лиц стали требовать объяснить, отчего непомерно возросли подати-налоги.
1842 год. Началось взыскивание податей-налогов. К упорствующим платить разложенную раскладку были приняты строгие меры. Многих наказывали розгами, выдерживали долгое время на уличном морозе, других в деревянных заковах (колодах) водили по селу.
Эти позорные наказания за неуплату податей-налогов, взыскиваемых Усть-Куломским окружным начальством с крестьян, спровоцировали народные волнения. Восемь человек — Гавриил Елисеевич Попов, его брат Родион Попов, Михайло Семёнович Попов, Фёдор Матвеевич Турьев, Василий Афанасьевич Кирушев, Сидор Сергеевич Морокин, Тихон Семёнович Попов, Герасим Ефимович Сладкоштиев — образовали шайку заговорщиков с призывом взбунтоваться, не платить налоги-подати. Бунтующими крестьянами Усть-Кулома был созван сход. На сходе было поставлено приговором об удалении чиновников Усть-Куломского окружного начальства. Были отобраны знаки, печати и денежные суммы.
На место удалённых были выбраны восемь человек — организаторы бунтующих крестьян. О бунтующих крестьянах села Усть-Кулом и об образовании ими своего самоуправления дошло до сведения Усть-Сысольского окружного начальства. Для усмирения крестьян в село Усть-Кулом командирован Управляющий Палатою и Государственными Имуществами господин Нагель в сопровождении помощника окружного начальника Троицкого и исправника Волкова. Около дома Гаврилы Елисеевича Попова, где находилось самоуправление, собралось до двухсот человек. Столпившиеся были вооружены чем попало: кто санной оглоблей, кто водоносным коромыслом. Господин Нагель, Управляющий Палатой, дойдя до дома Гаврилы Попова, видя многолюдную вооружённую толпу, испугался и вернулся в Усть-Сысольск. Захватившие власть бунтовщики управляли весь 1842 год. В отдалённом Зырянском краю не существовало в то время колёсных дорог, даже не было телег. Дело усмирения усть-куломцев дотянулось до зимы 1843 года.
В 1843 году 25 февраля прибыли Его Превосходительство Господин Управляющий Вологодскою Палатой и Государственными Имуществами, с господином помощником окружного начальника, и чины Усть-Сысольской полиции с лице исправника; с ними прибыл господин полковник корпуса жандармов Санкт-Петербургского военного округа, при котором находились двести человек Вологодского гарнизона, и были доставлены четыре пушки в сажень длины. Доехав до села Усть-Кулом, остановились на льду реки Вычегды, где разложились биваком, поставили пушки дулами на село Усть-Кулом.
Жители села, узнав о надвигающейся грозе, хотя немногие, поспешили встретить начальника губернии на льду, где заявили свою покорность и выдали властям всех, принадлежащих к сообщничеству. Главные выше сказанные 8 лиц, при появлении в селе солдат с ружьями, бежали и скрылись в лесу.
На следующий день по распоряжению начальника губернии начали вызывать всех на допросы на лёд и причастных к бунту отделяли под цепь солдат, всего виновных оказалось 110 человек. Были заготовлены розги, для которых доставлены 4 воза виц. Здесь же на льду реки Вычегды были наказаны розгами эти 110 человек, по 40 ударов — даже без счёта. От розг остались только одни рукоятки. Ныне на этом месте сечения усть-куломцев образовался остров, река Вычегда раздвоилась, так передают старожилы.
Наказывали розгами 26 февраля 1843 года. После наказания лиц, причастных к бунту, отправили по домам. 27 февраля 1843 года был отслужен в церкви Господу Богу молебен, где вызваны все наказанные розгами. На молебнах присутствовали начальник губернии и полковник корпуса жандармов с солдатами, и Усть-Сысольский помощник окружного начальника, и чины полиции.
По окончании молебствия начальник губернии обратился к наказанным розгами со следующими словами: «Вот господа усть-куломские крестьяне! Я поучил вас за ваши незаконные поступки, сопротивления и нанесения обид поставленным законом властям — так же как родной отец учит своих непокорных детей. Помните! Не вдавайтесь больше к бунтарству, насилию и грабежам, повинуйтесь военным и гражданским властям, которые будут находиться здесь до полного восстановления порядка и спокойствия».
Начальник губернии с полковником корпуса жандармов в этот же день 27 февраля 1843 года выехали обратно, оставив в Усть-Куломе 100 человек солдат до особого распоряжения. Оставшиеся солдаты были размещены по квартирам главных бунтовщиков и лиц, наказанных розгами.
Где скрывались и жили в лесных избушках главные организаторы бунта, восемь человек, крестьяне не знали. Один крестьянин, Марко Васильевич Нехорошев, выдал за штоф вина (бутылка 1,5 л) скрывавшихся в лесных избушках. По его указанию все были схвачены солдатами и приведены в село и отправлены в Усть-Сысольск. Впоследствии, как осужденные уголовным судом на поселение, они были отправлены в Сибирь.
В Усть-Куломе 100 человек солдат находились с 26 февраля до половины ноября 1843 г. После ухода солдат в Усть-Куломе было спокойно. Крестьяне нисколько не упорствовали платить возложенные подати-налоги, не смели слова сказать — что, почему и как увеличились подати-налоги.
Допустившие растрату бывшие староста и сборщик податей-налогов не преследовались, и они никакого наказания не понесли за незаконную раскладку подушной подати (по 23 руб. 40 коп. с души), которая и послужила причиной к волнению Усть-Куломского общества, а впоследствии довела до бунта. За шайку заговорщиков, выше упомянутых восем человек, понесли позорное телесное наказание 110 человек, а сколько было всего взыскано за прогоны и кормление нижних чинов, находящихся в Усть-Куломе девять месяцев, а также за проезд из Вологды на подавление бунта начальника губернии и господина полковника корпуса жандармов? Судя по всем этим данным, небольшая кучка людей навлекла на Усть-Куломское общество бедствие и опозорила этим всё зырянское население Усть-Сысольского уезда.
Исторический документ составлен в 1890 году крестьянином Усть-Куломской волости и общества, служившим в то время Усть-Куломским сельским писарем, Егором Прокопьевичем Турьевым.
Эту историю я прочитала в журнале «Общее дело», № 1, 1996 г. Издателем журнала является М. Д. Игнатов. Рукопись очерка хранится в Национальном музее Республики Коми. Фонд Р-117, № 9277. Очерк я переписала в сокращенном виде.
Об этой истории в 1850 году писал и мой дед Иосиф Дмитриевич. Тогда же он записал свои мысли о двуглавом орле:
«Бог не создавал двуглавыми уродами ни птиц, ни зверей. Знак русского государства хищный двуглавый орёл Московского княжества представляет жестокого русского царя. Царь держит народ под гнётом и страхом как невольных рабов. Государственный знак русского царя — двуглавый орёл предвещает зырянскому народу рабство и унижение. Публичные наказания розгами тем, кто посмеет не согласиться и против больших податей-налогов. Как в лесных погостах хищные орлы уничтожают мелких птиц, так же русский царизм угнетает в рабстве зырянский народ».
Абсолютно новая эра для коми, как и для других народов бывшей Российской империи, открылась после Великой Октябрьской социалистической революции в 1917 году. Народ также был втянут в гражданскую войну, и три полка, сформированные на территории нынешней Коми республики, защищали советскую власть и свободу практически на всех фронтах гражданской войны. В послевоенные годы коми активно включались в преобразование своей жизни и края. Это коснулось всех сторон: национально-государственного строительства, промышленного развития, национальной культуры и образования. В кратчайшие сроки были подготовлены руководящие кадры. Были и попытки объединения коми-зырян и коми-пермяков как единого народа в историческом плане. Однако, поддержки и понимания ВЦИК и ЦК партии руководство Коми автономной области и коми-пермяки не нашли. В результате на сегодня единый в прошлом народ разделён.
1940 год. Мне не было и 14 лет, когда отец благословил меня писать историю нашего рода. Ему шёл тогда 54-й год, он был 1886 года рождения. Это зрелый возраст, когда люди могут рассудить о прожитых годах. При жизни моих родителей были такие события. В 1917 году революция. Переход от царского режима Российской империи к режиму социалистического устройства государства. В 1935–1937 годах в Коми крае переход от единоличного хозяйства к коллективному хозяйству. Начала я писать, что было раньше, по рассказам своего отца. Как разгадать тайны природы, предсказания? Тогда же отец стал меня убеждать, почему так важно сохранить рукописи деда, продолжить письменную историю коми-зырян до наших дней и вести летопись семейной жизни. Он говорил, что пройдёт сто лет и коми народа не будет. Тогда я этого не понимала. Зачем? Кому нужно знать, какая жизнь была в Зырянском крае? Но почему-то хранила доставшиеся мне от деда рукописные листы 1850 года.
Писать правду о негативной истории общественной жизни всегда опасно, хоть при царском режиме, хоть при КПСС, хоть при капиталистическом режиме. Летописцы преследовались властями. Писать историю семейной жизни мне было вдвойне опасно по причине, что мой муж был российским карело-финном родом из деревни Вопша Гатчинского района Ленинградской области. Все российские финны были репрессированы, как «враги народа» и «неблагонадёжная нация». Выселенные из своих домов, они оказались в северных регионах на лесозаготовках.
Бумаги-рукописи требуют особого режима хранения. Если же держать их, где попало, они ветшают, портятся. Поэтому, чтобы спасти от порчи записи своего деда да и мои собственные, приходилось несколько раз их переписывать. Но главное, что они сохранялись, и об этом никто не знал.
Судьба правит человеком
В сентябре 1964 г. в газете «Ухта» было объявление о том, что УРС «Коминефти» принимает от населения ягоды и грибы. Кто сдаст 100 кг ягод или 100 кг грибов, тому продадут стиральную машину. Я взяла это объявление и пошла к начальнику УРСа, чтобы выяснять, есть ли гарантия, что если я поеду собирать клюкву, привезу через 4–5 дней, сдам в заготовительный пункт, то мне продадут стиральную машину. Ответил: «Сдадите 100 кг клюквы и получите стиральную машину».
В посёлке Мадмас Усть-Вымского района, это последняя станция на территории Коми АССР по железной дороге Воркута-Котлас, жила моя старшая сестра Анастасия Никодимовна. Я поехала в Мадмас собирать клюкву. Рано утром зять Андрей Григорьевич на мотоцикле с коляской отвозит нас с сестрой за 5 км по лесовозной дороге до клюквенного болота. За день вдвоём мы собирали по шесть вёдер 10-литровых. Мешки оставляли в лесу. Сами после трёх часов дня пешком шли домой. На следующий день рано утром Андрей Григорьевич вёз нас до болота, где забирал мешки с клюквой и возвращался с ними домой. За три дня мы с сестрой собрали 18 ведер клюквы. Нам на радость дни были солнечные. В Ухту багажом я привезла 16 вёдер. Сдала в заготпункт УРСа «Коминефть» 100 кг ягод, взяла квитанцию и пошла к начальнику УРСа. Он мне ответил, что план заготовки грибов и ягод выполнен. Так я осталась без стиральной машины. Мне было до слёз обидно.
Тогда я обратилась в Министерство торговли Коми АССР. Писала об объявлении в газете «Ухта», о том, что сдала в заготпункт УРСа «Коминефти» 100 кг клюквы, но обещанной стиральной машины в продаже не оказалось. Писала, что я инвалид второй группы, ребёнок учится в первом классе, матери 76 лет, муж. Стирки много. Просила Министерство торговли помочь приобрести стиральную машину. К своему письму приложила квитанцию и газетную вырезку. К нам домой пришёл представительный мужчина с моим письмом. Представился госторгинспектором торгового отдела исполкома народных депутатов. Это был Веретенников Алексей Иванович. Проверив документы, что я инвалид второй группы, мать получает пенсию за погибшего в Великую Отечественную войну сына, он сказал, что если бы с этими документами я пришла в торговый отдел исполкома, мне бы продали стиральную машину. «И не нужно было бы вам сдавать клюкву в заготпункт».
На следующий день к нам домой привезли стиральную машину. Клюква, стиральная машина были случайным поводом, определившим мою дальнейшую судьбу. Я стала заниматься восстановление справедливости и законных прав. Это было в сентябре 1964 года. Мне тогда было 38 лет.
Перед новым 1965 годом в дом к нам пришёл знакомый уже госторгинспектор Веретенников Алексей Иванович и убедил меня стать общественным контролёром по торговле. Сказал, что он организует активных общественных деятелей. В Ухте планируется открыть двухгодичный народный университет правовых знаний специально для работы в органах Комитета народного контроля. Университет будет готовить юридически грамотных по трудовому законодательству и торговле общественных контролёров. Занятия, по 4 часа и только по воскресеньям, будут проводить сотрудники народного суда, прокуратуры, адвокатуры и специалисты советской торговли. Решила, то буду учиться. Веретенников А.И. обратился по месту работы мужа — в Ухтинский ремонтно-механический завод с просьбой, чтобы профсоюзный комитет назначил меня общественным контролёром по торговле. Удостоверение общественного контролёра было необходимо для поступления в народный университет правовых знаний. В 1966–1968 гг. я занималась в этом университете. С 1965 до 1990 года — 25 лет я работала общественным контролёром бесплатно. Защищала интересы простых граждан. В 1990 году комитеты народного контроля ликвидированы.
В 1991 г. в г. Ухте образовался региональный комитет по правам человека. Не сразу я согласилась работать в этом комитете. Но когда я пошла на первое собрание, послушала выступающих, то уже не смогла отказаться участвовать в правозащитной деятельности. Надеялась, что мой 25-летний общественный труд будет полезен тем, кто пострадал от произвола власти, поможет им восстановить конституционные права.
Чтобы заниматься правозащитной деятельностью, нужны не только юридические знания. Я изучила международные документы ООН по правам человека, правам коренных народов. Изучила Конституцию РФ от 12 декабря 1993 года, разработанную с учётом рекомендаций Совета Европы. Изучила календарь сотрудничества и взаимодействия между Россией и Советом Европы. В 1991–2006 гг., 16 лет, я занималась правозащитной деятельностью бесплатно. Ни одного рубля я не получала ни от кого. А решить правовые вопросы помогла многим ухтинцам.
Я не верю международным правозащитным организациям, ни Совету Европы в Страсбурге (Франция), ни Совету ООН в Женеве (Швейцария), что они защищают права человека — права коренных народов.
28 февраля 1996 г. Россия вступила в Совет Европы. Став его полноправным членом, Россия несёт всю полноту ответственности за выполнение добровольно взятых на себя обязательств — уважать права и свободы, гарантируемые Уставом Совета Европы и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
25 апреля 1996 года Совет Европы принял решение приступить к осуществлению процедуры контроля над выполнением Россией обязательств, взятых при вступлении в Совет Европы.
Прошло более 10 лет. Правительство России грубо нарушает международные обязательства в отношении Республики Коми — национального государства в составе Российской Федерации.
Парламентская Ассамблея Совета Европы не осуществляет контроля над выполнением Россией своих обязательств, взятых 28 февраля 1996 г.
Правительство СССР нам помогло
После смерти вождя Советского Союза И.В. Сталина 5 марта 1953 г. из тюремных лагерей освободили заключённых по амнистии, но выезд из Коми АССР не разрешили. Спецпереселенцы, политические ссыльные, которых привозили под охраной, сотнями тысяч остались проживать на территории Коми АССР. Жилья нет. По месту работы на воле им давали в г. Ухте земельные участки под строительство жилых домов на праве личной собственности. Так в посёлке УРМЗ г. Ухты в 1950 — 1960 годы появилась наша улица Просёлочная.
Ухтинский исполком Совета народных депутатов заключил договоры с застройщиками в зимнее время, и его коварство выяснилось позже, когда люди начали летом строить дома и копать колодцы. Участок оказался болотистым, дороги нет. Вода в колодцах грязная, не годится даже на стирку. Рядом стояли три брошенные нефтяные вышки. Воду носили с реки Ухта, расстояние более одного километра. Дрова возить могли только зимой. В летнее время на улице стояла вода.
С 1970 г. жители начали ходатайствовать о благоустройстве улицы Просёлочной. Провести водоколонки, отремонтировать проезжую часть дороги и газифицировать дома. Мы, жители частных домов, долго писали коллективные письма в разные инстанции Коми АССР. Всё безрезультатно. В январе 1982 г. я взяла на себя ответственность и от имени мужа Иванова Ивана Андреевича, т.к. владельцем дома № 15 по Просёлочной улице был он, с подписями 100 человек отправила письмо Председателю Совета Министров СССР Косыгину Алексею Николаевичу. К письму приложила отписки, полученные от разных инстанций Коми АССР. Заканчивалось письмо просьбой: «О принятых мерах прошу дать ответ: Коми АССР, г. Ухта, ул. Просёлочная, 15, Иванову Ивану Андреевичу».
Письмо опустила в почтовый вагон пассажирского поезда Воркута — Москва. Это была гарантия, что центральные органы Москвы письма от граждан из Коми АССР получат.
Летом 1982 г. управление капитального строительства и горводоканал на Просёлочной провели две водоколонки. Ремонтировали и асфальтировали дорогу. В июле 1982 г. республиканская проектная контора Комикоммунпроект приняла от жителей частных домов по ул. Просёлочная заявления на изготовление проектно-сметной документации, согласно технических условий на газификацию частных жилых домов.
В 1983 г., как только отремонтировали дорогу на Просёлочной улице, сразу же газовики начали возить трубы и газовое оборудование к каждому дому. С весны 1984 г. начали работать строители газопровода. За лето успели провести газ в 15 домов из 20. Прошли инструктаж, как пользоваться газовыми приборами. 20 сентября 1984 г. горгаз включил на газоснабжение 15 частных домов на Просёлочной улице.
В Республике Коми добывали газ. С 1970 г. жители Просёлочной улицы добивались, чтобы наши частные дома газифицировались. Из разных инстанций Коми АССР ответ получали всегда одинаковый: «Из-за дефицита природного газа отказать».
Но Правительство СССР нам помогло.
На улице Просёлочной провели водоколонку, заасфальтировали дорогу.
Как я правду искала
В 1953–1960 гг. в Ухте происходило бурное строительство государственного жилищного фонда городского совета народных депутатов в виде каркасно-засыпных бараков из досок и опилок. Норма — 7 квадратных метров на человека.
От граждан, проживающих в домах госжилфонда, не отвечающих установленным санитарным нормам и техническим требованиям (уличный туалет, воду носят с колонки, печки топят дровами), принимали заявления и нуждающихся в улучшении жилищных условий ставили на учёт. Постановлением № 280 Совета Министров Коми АССР и Коми областного Совета профсоюзов от 21 июля 1970 г. предусматривалось, что граждане, имеющие на правах личной собственности жилую площадь, пригодную для проживания, не подлежат принятию на учёт по улучшению жилищных условий. 14 февраля 1985 года Ухтинским горисполкомом было принято решение: принимать от граждан заявления на улучшение жилищных условий только тогда, когда износ строений будет выше 65 %. Явно правительство Коми АССР рассчитывало на то, чтобы одной человеческой жизни не хватило для получения благоустроенного жилья, если граждане проживали в домах на правах личной собственности. Особенно это касалось стариков, проработавших на государство по 20–30 лет в народном хозяйстве. Ухтинский горисполком действует в интересах приезжих, которые, прописавшись в общежитиях, через 3–5 лет получают благоустроенное жильё. Так нарушается конституционное равенство прав местных жителей и приезжих. Приезжающим из разных областей СССР на Север на заработки доставались управленческие и канцелярские должности (в таких кадрах Ухта не нуждалась). Им предоставлялись благоустроенные квартиры в лучших районах города, тогда как постоянным жителям улучшить жилищные условия не было никаких возможностей.
Постановлением № 335 Совета Министров РСФСР от 31 июля 1984 года субъектам РСФСР дано право самим определять норму, порядок учёта и распределения жилья, принимать местные нормативы, и тем самым нарушается жилищное законодательств РСФСР. Это право (решать по своему усмотрению) на практике привело к произволу местной власти и нарушению равенства граждан перед законом. В силу этого документа многие семьи в г. Ухте остались проживать в ветхих и аварийных домах.
На Просёлочной улице застройщиками жилых домов на праве личной собственности были те, кто освободился по амнистии из тюремных лагерей после смерти И.В. Сталина 5 марта 1953 г. Им не было выезда из Коми АССР, и они оставались здесь проживать и работать. Они оказались во всех сферах жизни бесправными рабами перед государственной властью. Мой муж Иванов Иван Андреевич был 1930 года рождения, родом из Ленинградской области, по национальности — финн. Получил здесь земельный участок. Улица Просёлочная — на болотистом торфяном месте. В летнее время к домам не было подъезда. Воду возили летом на тележках, зимой на санках с реки Ухта. Выписывать дрова было очень трудно.
Заявления на получение благоустроенного жилья из госжилфонда или на вступление в жилищно-строительный кооператив принимали только тогда, когда износ строений был выше 65 %.
В Ухте было массовое строительство крупнопанельного благоустроенного жилья, известного как «хрущовка». Жителей из бараков госжилфонда постепенно переселяли в благоустроенные квартиры. Но такими правами владельцы частных домов не пользовались.
Летом 1981 г. Ухтинский государственный пожарный надзор по просьбе жителей Просёлочной улицы проверил условия пожарной безопасности. В документах было сказано: «На Просёлочной улице 20 жилых домов деревянной постройки на праве личной собственности. К домам проезжей части дороги нет. Если случится пожар на Просёлочной улице, то ни с какой стороны нет проезжей дороги пожарным машинам». Такую справку госпожнадзор дал в Ухтинский горисполком, копию — жителям Просёлочной улицы. Я собрала все бумаги переписки с разными государственными органами Коми АССР, в которые мы обращались с 1976 г., и в январе 1982 г. отправила в Кремль в Верховный Совет СССР от имени своего мужа Иванова И.А., т.к. он является владельцем дома № 15 на Просёлочной улице. За жалобы в центральные органы местная власть сурово наказывала жалобщиков.
30 марта 1982 г. мужа уволили с работы по статье 33 п. 4 КЗОТ РСФСР за прогулы без уважительных причин, как пьяницу. В личном деле есть рапорт начальника РСУ УРМЗ Соломатина В.В. с таким текстом: «Иванов Иван Андреевич, плотник-станочник, в январе 1982 г. на почве пьянства прогулял два дня. Прошу наказать Иванова И.А. за нарушение трудовой дисциплины». На основе этого рапорта зам. директора УРМЗ Балагуров Александр Михайлович подписал приказ, которым объявлял Иванову И.А. выговор. Тот же начальник РСУ Соломатин В.В. пишет второй рапорт: будто бы Иванов И.А. на почве пьянства в феврале 1982 г. два дня прогулял — и просит руководство УРМЗ уволить Иванова И.А. с работы за нарушение трудовой дисциплины. На основе рапорта начальника РСУ Соломатина В.В. зам директор УРМЗ Балагуров А.М. пишет второй приказ: выговор с последним предупреждением.
29 марта 1982 г., после 4-х часов вечера, все члены бригады (20 человек) отмечали день рождения члена бригады Попова Николая с участием начальника РСУ Соломатина В.В., в его кабинете. Постоянно, более 10 лет, дни рождения каждого члена бригады отмечали в коллективе. Каждый член бригады приносил с собой бутылку водки или вина. На закуски 5–6 членам бригады выписывали премии по 10 рублей. Так было и 29 марта 1982 г. Около 5 часов муж пошёл домой. Другие члены бригады остались праздновать день рождения Попова Николая. Муж доказывал свою правоту. Почему его не ознакомили с этими приказами о выговорах в январе-феврале 1982 г.? Почему нет медицинской справки, если он пьянствовал? «Считаю эти приказы незаконными. Буду оспаривать в суде своё увольнение». Муж убеждал, что ни в январе, ни в феврале 1982 г. не было прогулов. Составлен табель рабочих дней. Согласно этих данным, он получал зарплату за все рабочие дни-часы. В бухгалтерии есть документы.
«Докажу в суде, что 29 марта вы меня, уважаемый начальник отдела кадров Валентин Лукъянович Ралдугин, зам. директора Балагуров А.М., член профсоюзного комитета Вилли Брант, считаю, не случайно остановили около 5-и часов вечера и составили акт, что я был в нетрезвом состоянии. Я объяснил вам, что все 20 человек бригады с 4-х часов отмечали день рождения Попова Николая. Почему меня одного наказали? Уволили с работы, после 27-летнего трудового стажа, перед выходом на пенсию?»
Муж заплакал и сказал Ралдугину В.Л., что обратится в Ухтинский горнарсуд. Наймёт адвоката, чтобы он проверил все табели рабочего времени и ведомости зарплаты. У него не было прогулов. Не будет он мириться с такой несправедливостью.
Тогда Валентин Лукъянович сказал: «Дорогой Иван Андреевич, я вам не советую обращаться в судебные органы. Смиритесь. Виноваты вы сами. Не держите зла на Балагурова А.М., Соломатина В.В., на меня. Подумайте, хорошо обсудите и смиритесь. Уволить любого человека с 27-летним непрерывным трудовым стажем перед выходом на пенсию, лишить северных надбавок — это совсем не просто руководителю УРМЗ (Ухтинский ремонтно-механический завод). Мы ведь тоже люди живые. Но…
Причину, почему нам пришлось вас уволить с работы, могу назвать, если обещаете держать в секрете. Даже если не будете держать язык за зубами, всё равно ведь вам никто не поверит. Это приказ сверху. Я перекрестилась и перед Богом обещала, что никому мы с мужем не скажем. Но мы должны знать, почему уволили мужа с работы.
Ралдугин сказал: «Я вас предупреждаю, что вам ведь нигде и никто не поверит, если будете говорить, что я вам передал; это требование Ухтинского городского комитета КПСС. Скажу за что. Вы — жители с улицы Просёлочной — писали коллективную жалобу в Москву, в ЦК КПСС и в Кремль в Верховный Совет СССР?» Я ответила, что писали. Валентин Лукъянович мне говорит: «Евдокия Никодимовна, зачем вам нужно было втянуть безграмотного Ивана Андреевича в грязное дело жалобщика на работников Ухтинского горисполкома и работников Ухтинского горкома КПСС? Зачем нужно было вам писать: «О принятых мерах сообщить по адресу: г. Ухта, улица Просёлочная, 15, Иванову И.А.?» Ваше коллективное письмо поступило в Коми Обком КПСС. Сейчас в Ухтинском горкоме КПСС. Занимаются серьёзно. Вот где причина, почему уволили с работы Ивана Андреевича. Я вам советую: смиритесь. Не обращайтесь в суд. Не причиняйте себе тяжких переживаний. Бесполезно».
Нам ещё не было известно, где наше коллективное письмо, отправленное в Москву в ЦК КПСС и Совет Министров СССР. Ролдугин уже знал, что наши письма в Ухте. Занимается власть. Нам было очень тяжело пережить такую несправедливость. Решили обратиться в Ухтинский горнарсуд с исковым заявлением о восстановлении на работе. Мы с Иваном Андреевичем обратились в адвокатуру с просьбой, чтобы дали адвоката участвовать в судебном процессе по трудовым спорам. Проверили трудовую книжку, послушали нас, какие вопросы надо в суде оспаривать. Сказали, адвокат будет участвовать в суде. Дали консультацию, как писать исковое заявление. Один экземпляр принести в адвокатуру. Оплатить услуги адвоката.
После консультации в адвокатуре мы с мужем пошли к его товарищам по работе, просили их, чтобы они подтвердили в суде, что 29 марта 1982 г. после 4-х часов вечера бригада в полном составе (20 человек) отмечала день рождения Николая Попова с участием начальника РСУ Соломатина В.В. Четыре человека обещали участвовать в суде свидетелями и подтвердить эти факты. Мы надеялись, что свидетели и адвокат помогут восстановить Иванова И.А. на работе и справедливость восторжествует. Но получилось наоборот.
Муж Иванов И.А. обратился в Ухтинский горнарсуд с исковым заявлением о восстановлении на работе. Заявление приняли. Пошли в адвокатуру нанять адвоката. А там говорят: в судебных процессах по трудовым спорам адвокаты не участвуют.
Муж Иванов И.А. получил повестку, что 15 июня 1982 года будет выездной суд по месту работы в УРМЗ. С Иваном мы пошли к его товарищам, которые обещали нам быть свидетелями в суде. Они тоже получили повестки. Они нам сказали, что боятся. Начальник РСУ Соломатин В.В. их предупредил, что если они пойдут в суд и будут защищать интересы Иванова И.А., то каждого из них ждёт такая же судьба, как и у Иванова. «Нам очень обидна такая несправедливость со стороны Соломатина В.В. Иван, прости нас, мы боимся на суд идти в защиту твоих интересов. Иван, не обижайся на нас. Мы на суд не придём», — так все четыре товарищи мужа говорили нам.
15 июня 1982 года в красном уголке УРМЗ прошёл судебный процесс под председательством народного судьи Ленкова Владимира Петровича. В зале сидели все члены бригады РСУ, кроме четырёх, которые получили повестки как свидетели. Судья дал истцу Иванову И.А. слово разъяснить, с чем он не согласен в увольнении по статье 33 п. 4 КЗОТ РСФСР. Иванов стал говорить суду, что за январь есть приказ: выговор за два дня прогула на почве пьянства. За февраль тоже есть приказ: строгий выговор за два дня прогула на почве пьянства. «В январе и феврале я все дни работал. У меня не было прогулов. Прошу суд проверить табеля рабочих дней и ведомости заработной платы. Я получал зарплату за все рабочие дни. Не было медицинской справки, что я был в нетрезвом состоянии».
Судья Ленков В.П. стал читать документы, которые находятся в деле. Январь 1982 г., рапорт начальника РСУ Соломатина В.В. на Иванова И.А. за двухдневный прогул. Протокол профсоюзного комитета, где вас разбирали и требовали вас уволить с работы за нарушение трудовой дисциплины. Приказ зам. директора Балагурова А.М.: выговор. За февраль 1982 года рапорт Соломатина В.В. Снова протокол профсоюзного комитета. По этим документам зам. директора Балагуровым А.М. издан приказ: строгий выговор с последним предупреждением Иванову И.А. Судья Ленков В.П. отмечает: «Все нормы закона соблюдены. Дополнительные справки суду не потребуются». Судья спрашивает Иванова И.А.: «29 марта 1982 г. вы были в рабочее время в нетрезвом состоянии? Составлен акт. Признаёте, что вы были в нетрезвом состоянии в рабочее время?» Иванов И.А. отвечает суду, что был в нетрезвом состоянии, но вину свою не признаёт, т.к. после 16.00 в кабинете начальника Соломатина В.В. все 20 человек бригады отмечали день рождения Попова Николая, с участием Соломатина В.В. Более 10 лет в коллективе отмечают дни рождения каждого члена бригады. Иванов И.А. — суду: «Каждый принёс бутылку водки или вина. Я принёс бутылку вина «Агдам». На закуски Соломатин В.В. выписал премии по 10 руб. каждому из шести человек. Женщины штукатуры-маляры накрыли на стол». Иванов указал фамилию, имя-отчество тех, которые получили премии.
Иванов И.А. просит суд проверить ведомость от 29 марта 1982 года, когда Соломатин В.В. специально на закуску, чтобы отметить день рождения члена бригады РСУ, шестерым выписал по 10 рублей премии — 60 рублей. Судья отклонил эту просьбу. Иванов обращается к суду с вопросом: «Почему не вызвали свидетелей, которых я назвал в исковом заявлении?» Начальник участка Соломатин В.В. показывает судье четыре больничных листа, выданных участковым врачом городской поликлиники, затем просит суд в качестве свидетелей заслушать членов бригады из тех 15 человек, что находятся в зале судебного процесса. Женщины штукатуры-маляры сообщили суду: «Иванов И.А. часто бывает в рабочее время в нетрезвом виде. В коллективе мы никому дни рождения не отмечали на рабочем месте в цеху. Иванова И.А. правильно уволили. Мы, члены бригады, просим суд не восстанавливать Иванова И.А. на работе». Так выступили четыре человека, и все 15 человек подняли руки, чтобы Иванова И.А. не восстановили на работе. Суд в иске Иванову И.А. отказал.
Мы хотели написать кассационную жалобу в прокуратуру г. Ухты. Но муж говорит, что он не выдержит такое предательство со стороны своих товарищей, с которыми работал многие годы, и несправедливость со стороны народного суда. Будем молчать, что будет, так и будем жить. До пенсионного возраста 2,5 года, лишь бы здоровье было.
Началась очень трудная жизнь
У нас была большая тёплая теплица из толстого 5 мм стекла. Топили печку. В апреле купили в магазине 50 кг репчатого лука по 35 коп. за кг. Посадили в теплице на зелень. В мае мы начали продавать в городе по 50 копеек за пучок. Очень быстро покупали. Тогда было стыдно торговать на рынке — базаре, людей таких называли спекулянтами. Муж с собой носил паспорт и трудовую книжку. Торговал около магазинов в городе. К нему ни один милиционер не мог придраться. Северный трудовой стаж нужен был 20 лет. А у мужа 27 лет непрерывного трудового стажа. Поначалу было стыдно нам. Но нужда заставила смириться.
Газета «Ухта» часто помещала объявления, что требуются плотники, станочники по деревообработке. Муж ходил по объявлениям. В отделе кадров посмотрят трудовую книжку, идут к руководству, а потом отвечают: «Уволенных по ст. 33 п. 4 КЗОТ РСФСР на работу не принимаем». Мы оказались в тупике. Муж начал работать по договорам на временных работах без трудовой книжки. Один выход — держать скот. Сажали много картошки. Урожай всегда был высокий, по 130–150 вёдер собирали каждый год. Мы картошкой не торговали. Кормили свиней. Вскоре мы снова оказались в тупике.
Решением № 110-Р Ухтинского горисполкома совета народных депутатов на 1982 год установлен такой порядок продажи комбикормов населению. В торговые организации необходимо было предъявить справку, выданную, согласно переписи скота, городским статотделом и талоны из расчёта 30 кг в месяц на 1 голову скота. Разрешалось держать скот не более как две головы на семью.
Это распоряжение № 110-Р Ухтинского горисполкома противоречит постановлениям, принятым майским и ноябрьским пленумами ЦК КПСС, ряду других государственных документов, где содержались призывы к гражданам держать скот в личном хозяйстве и излишки сдавать государству, что имеет немаловажное значение в жизни всего общества. В документах отмечалось: руководители органов местной власти обязаны беспрепятственно оказывать помощь гражданам, желающим держать скот. Мы были прикреплены к магазину № 20 горпрод. ОРСа УРС «Коминефти». В 1982 году строго по талонам выдавали по 30 кг комбикорма 20 мая, 22 августа, 1 ноября — за 9 месяцев талоны остались на руках не отоваренными. С 1965 года я работала общественным контролёром по торговле. Представители государственной торговой инспекции часто меня приглашали вместе с ними участвовать в рейдах по проверке промтоварных и продовольственных магазинов.
Магазин № 20 прод. ОРСа объединения «Коминефть» контролирует профсоюзный комитет УРМЗ. С 1980 года УРМЗ стал держать подсобное свиноводческое хозяйство, чтобы обеспечить мясом рабочую столовую завода. В Ухтинском ремонтно-механическом заводе (УРМЗ) около 600 рабочих, своя столовая.
Я обратилась к старшему госторгинспектору г. Ухты Феоктистову Николаю Ивановичу с заявлением, чтобы проверили магазин № 20 горпрод. ОРСа. Писала о том, что ходят слухи, будто бы «на комбикорм из фонда розничной торговли, предназначенный для продажи населению по талонам, в магазин № 20 поступают бестоварные накладные на комбикорм, вместе с деньгами в его оплату. Комбикорм с базы забирает УРМЗ для своего свиноводческого хозяйства».
Процедура проверки такова. В магазин поступает товар. В амбарной книге регистрируются номера накладных и сумма товара. Контрольный кассовый чек в магазинах хранится от ревизии до следующей ревизии более 6 месяцев. Госторгинспекция проверила магазин № 20 горпрод. ОРСа за май — декабрь месяцы 1982 года. Было выявлено: июль, поступил комбикорм 6 тонн по 20 коп. за 1 кг на сумму 1200 руб. Сентябрь, поступил комбикорм 6 тонн на сумму 1200 руб. Октябрь, поступил комбикорм 6 тонн на сумму 1200 руб. В контрольных кассовых чеках указаны эти суммы. В декабре магазин получил 5 тонн комбикормов. В контрольном кассовом чеке значится сумма 1000 руб.
В мае магазин получил 5 тонн комбикормов. Реализовано населению по талонам. В ноябре магазин получил 5 тонн комбикормов. Реализовано населению по талонам. В магазин № 20 по накладным поступило комбикормов за май — декабрь 1982 года 33 тонн. Из них реализовано населению по талонам 10 тонн. 23 тонн комбикормов реализовано оптом свиноферме УРМЗ со склада базы УРСа «Коминефти». В магазин № 20 поступили накладные и деньги. Результатом проверки по моему заявлению стал акт о грубых нарушениях правил советской торговли в магазине № 20, составленный старший госторгинспектором Феоктистовым Н.И. К акту прилагалась объяснительная записка.
«Я, Березницкая Т.И., директор магазина № 20 горпрод. ОРСа УРСа ОКН (объединение «Коминефть»), выполняла устное распоряжение руководства прод. ОРСа, согласованное с горторготделом исполкома народных депутатов, такого содержания.
Свиноферма УРМЗ будет получать комбикорм на базе УРС ОКН. Накладные на комбикорм выписать через магазин № 20. Деньги за комбикорм получать наличными и сдавать в кассу магазина. Распоряжение я выполнила так.
Вместе с зав. свинофермой УРМЗ на базе УРС ОКН мы выписывали через магазин № 20 накладные на комбикорм. Деньги за комбикорм получала наличными на базе от зав. свинофермы УРМЗ. За бестоварные накладные на комбикорм деньги сдавала в кассу магазина. Я выполняла устное распоряжение руководства прод. ОРСа. Письменного распоряжения не получала, чтобы через магазин № 20 оформлять накладные на комбикорм для свинофермы УРМЗ. По разнарядке прод. ОРСа для реализации по талонам за весь 1982 год магазин № 20 получал комбикорм три раза: в мае 5 тонн, в августе 5 тонн, в ноябре 5 тонн. Директор магазина № 20 Березницкая Т.И.
28 декабря 1982 г.»
Эти две бумаги мне помогли в защите моих интересов.
1982 год был для нашей семьи очень тяжёлым.
Борьба за право на жизнь
Я пенсию получала по инвалидности второй группы 36 руб. в месяц. Муж безработный. Жить стало очень трудно. Начали держать свиней, чтобы мясо сдавать по договору в горкоопторг. За сданный 1 кг мяса давали 3 кг комбикормов. Картошки сажали много. Как нам жить? Что нас ждёт впереди? Такой вопрос нас тревожит постоянно.
4 января 1983 г. в редакцию газеты «Красное знамя» я написала письмо, в котором просила дать ответ, кто несёт ответственность за грубые нарушения правил торговли комбикормами населению по талонам, выданным торговым отделом исполкома совета народных депутатов. Писала, что магазин № 20 горпрод. ОРСа по продаже комбикорма план выполняет, а в продаже его не бывает. В 1982 году талоны на комбикорм остались не отоваренными за 9 месяцев. Магазин № 20 горпрод. ОРСа принимает бестоварные накладные и деньги. Под моим письмом подписались ещё 17 покупателей комбикормов. Приехал корреспондент газеты «Красное знамя». Со мной он не встречался, поверив руководству Ухтинского ГК КПСС и Ухтинского горисполкома. 20 марта 1983 года газета опубликовала статью «И снова проверки», в которой обвинила меня и других подписавшихся в клевете на честных людей.
Я обратилась к старшему госторгинспектору Феоктистову Н.И., который проверял магазин № 20; он советовал мне обратиться в суд с иском о защите чести и достоинства, чтобы по решению суда газета «Красное знамя» опубликовала опровержение. Корреспондент газеты «Красное знамя» Василий Виричев в статье «И снова проверки» за 20 марта 1983 года пишет обо мне и о тех, кто в защиту своих интересов обращается с жалобами в центральные партийные и государственные органы. Статья большая. Дословно привожу её часть, касающуюся меня.
«Факт этот, к сожалению, не единичен. Вот ещё ситуация. Как только в ухтинском магазине № 20 появляется пенсионерка Е.Н. Иванова, продавцы впадают в панику. Директор как перед гоголевским ревизором выкладывает все документы на стол. Иванова всерьёз занялась личным подсобным хозяйством. Восемь хрюшек в её стаде, и все хотят есть. А в решении горисполкома сказано: продавать комбикорм по справкам и только на двух поросят. Конечно, с таким решением владелица свинофермы не согласна. Однажды по незнанию основ свиноводства Иванова скупила в магазине комбикорм, предназначенный для крупного рогатого скота. Накормила животных, и в её микро-свинарнике начался падёж. Обратилась она в городской народный суд: дескать, неграмотной женщине всучили не те корма. Не предупредили о последствиях: действительно, товар был без соответствующей этикетки. И выиграла тогда Иванова дело, выплатили ей убытки.
Тот случай воодушевил её на новые жалобы. На этот раз решила шантажом добыть незаконное, стала действовать напористее. Сочинила она кляузу в газету и явилась с нею к директору магазина Т.И. Березницкой: вот, мол, какая телега на вас заготовлена. Молодая директорша, только что с институтской скамьи, в самом деле, испугалась. Для большей достоверности Иванова решила подписи под своей бумагой собрать. Входящим в магазин подсовывала последнюю страницу письма и просила приложить руку. Набралось 17 подписей, с указанием домашних адресов, разве тут не поверишь?
Так ведь она объясняла, что комбикормов больше будут давать. Изумляется работница УРМЗ Н.И. Ремшалене. Прочитав письмо, верили ей. Ох, как она подвела нас. Это вовсе не моя подпись, возмущается комплектовщица того же завода Е.Р. Глазкина. Оказывается, подписи были собраны методом обмана и подделки. И лишь одна фамилия Душкиной (не менее известной в городе кляузницы) поставлена осознанно. Следом за Ивановой она отправила в редакцию ещё одно письмо. Суть его сводится к тому: комбикорма, дескать, уходят из магазина налево. Обе жалобы, судя по стилю, написаны в соавторстве. В горисполкоме, в комитете народного контроля, в продовольственном ОРСе мне показали десятки жалоб этих авторов. Сколько же различных ведомств вели расследование по ним! Как правило, после убедительного и вежливого ответа сочинители снова брались за перо и строчили письмо в вышестоящие органы, и снова проверки, проверки».
Прочитав клеветническую статью в «Красном знамени», решила отстаивать свои честь и достоинство через судебные органы и потребовать опубликовать опровержение. Я беседовала с работниками Ухтинского ремонтно-механического завода Н.И. Ремшалене и Е.Р. Глазкиной, спрашивала, почему они отказались от своих подписей на моём письме? Они ответили одинаково: «Начальство завода просило нас. Мы не хотим, чтобы, как твоего Иванова, с позором уволили с работы. Подумаешь, газету прочитали — давно уже забыли. Нам нужно жить и работать без преследований. Всё равно правды нет».
10 апреля 1983 г. я обратилась в Ухтинский городской народный суд с исковым заявлением к редакции газеты «Красное знамя». Для меня это важно, т.к. я 17 лет (с 1965 г.) работала в органах Комитета народного контроля общественным контролёром по торговле. Суд просила затребовать от госторгинспекции материалы проверки в 1982 г. магазине № 20. Я несколько раз обращалась к председателю Ухтинского горнарсуда Шумилову с вопросом, почему моё исковое заявление не рассматривается. Шумилов мне отвечал, что много работы.
11 июля 1983 г. под председательством народного судьи Прибыловой состоялся судебный процесс. Были приглашены главный редактор газеты «Красное знамя» В. Чистяков, автор статьи, корреспондент Василий Виричев. Пригласили и 5 свидетелей, которые 4 января 1983 г. подписались в моём письме, адресованном в редакцию газеты «Красное знамя». Мне дали слово. Судья спрашивает: «Какие требования у Вас к редакции газеты «Красное знамя»?» Я ответила: «Статью «И снова проверки» от 20 марта считаю клеветнической. Я собирала подписи в магазине № 20 без подделки и шантажа, как пишет корреспондент В. Виричев. Я писала правду, что комбикорм в магазине № 20 по талонам покупатели не получали в течение 9 месяцев 1982 г. Талоны на покупку комбикорма остались не отоваренными. Я показала талоны на комбикорм судье, а она — секретарю суда и заседателям и затем вернула мне. После меня слово дали ответчику, автору статьи «И снова проверки» корреспонденту В. Виричеву. Он заявил суду: «Когда редакция передала мне для проверки письмо Е.Н. Ивановой, я обратился в торговый отдел исполкома совета народных депутатов, обсуждали его с участием председателя Ухтинского Комитета народного контроля Мудракова Бориса Васильевича, зав. торговым отделом исполкома Сеннова В.В. и представителя Ухтинского горкома КПСС. Мне они показали много жалоб, которые поступали из центральных партийных и государственных органов. Все жалобы проверялись в Ухте, и факты, о которых в них сообщалось, не подтверждались. Почему я, корреспондент, должен верить домашним свинаркам, а не верить ответственным государственным руководителям?» Выступил главный редактор газеты «Красное знамя» Чистяков и заявил суду, что редакция не будет писать опровержения на статью «И снова проверки».
Потом допрашивали свидетелей. Они просили суд обязать редакцию опубликовать опровержение на статью «И снова проверки», как на не соответствующую действительности в отношении Ивановой. Каждый из свидетелей показывал судье свои не отоваренные талоны на комбикорм за 9 месяцев 1982 г. После небольшого перерыва народный судья Прибылова огласила: «В деле имеются материалы проверки магазина № 20, представленные госторгинспекцией. Есть объяснительная записка от директора магазина Березницкой Т.И.» Суд откладывается: нужно вызвать: 1) директора магазина № 20; 2) заведующую свинофермой УРМЗ; 3) представителя госторгинспекции.
Поделиться книгой: