Часодеи. Часовая башня

Василиса выпрямилась и легко перепрыгнула на тропинку — к счастью, та оказалась настоящей, не призрачной.

— Жаль тебя отпускать… — с непонятной тоской произнесла Черная Королева. И тут же встрепенулась: — У тебя будет ровно час. Когда найдешь свою затерянную, то дай знак — зажги огонек на своей стреле. Я увижу и прилечу за вами.

— Хорошо…

— Ну а теперь иди… И главное, не оборачивайся ни в коем случае, иначе утонешь.

Черная Королева широко взмахнула рукой на прощание.

Василиса развернулась к тропе и застыла — черная вода неотвратимо приковывала к себе взгляд.

Позади раздался осторожный плеск воды — наверное, это отчаливала лодка… Тысячи мыслей взвихрились в мозгу девочки: а что, если Черная Королева специально заманила ее в это страшное место? Кто знает, что у нее на уме? Но девочка тут же отогнала от себя неприятные мысли — она не повернет назад.

По-прежнему устремив взгляд вдаль, Василиса достала стрелу Дианы и крепко сжала ее в правой руке. Ничего, она справится. Главное — это не бояться. Желание спасти подругу было настолько сильным, что даже сама мысль о возможном успехе путешествия придавала Василисе силы, и, отбросив последние сомнения, она быстро пошла вперед.

Чтобы не испугаться, девочка решительно ступила в воду, но та вдруг отпрянула от нее, оставляя за собою мелкие, рассерженные пузырьки. Василиса все шла, шла и шла, а вода продолжала расступаться перед ней, словно боялась ее ног.

Здесь, на озере, было удивительно тихо — ни всплеска, ни вскрика ночной птицы, ни кваканья жаб… Куда подевались все озерные обитатели?

Словно в ответ на ее мысли, послышалось тихое журчание, и девочка наконец-то увидела русалок — их головы, словно безобразные комья бурой тины, приподнялись над водой.

— Куда собралась? — зашипела одна из них, самая близкая к Василисе. — Ты уто-онешь, не дойдешь!

— Посмотри назад, — уговаривала другая, — ты еще можешь вернуться… Правда, правда!

— Посмотри на нас!

— Иди к нам!

— Ты устала, тебе надо отдохнуть… Наш ил такой мягкий!

— Зачем тебе этот мир? Только у нас весело! Очень весело!

— Да куда же ты спешишь! — злобно кричали ей русалки. — Ты погибнешь! Погибнешь! По-гиб-не-ешь! — глумливо распевали они на разные голоса.

Но Василиса с каким-то странным упрямством продолжала идти дальше, пока сердитые голоса русалок не затихли далеко позади.

Но она не останавливалась, пока не увидела впереди черную стену густых зарослей. Только тогда она замедлила шаг и, напрягая зрение, с усилием всмотрелась в это странное препятствие, похожее на толпу людей, спрятавшихся под черными зонтиками.

Это было оно — поле старочасов. Кажется, чаши цветков светились в темноте — над каждой из них реяло небольшое облачко неяркого беловатого света.

Василиса вызвала крылья, глубоко вздохнула, собираясь с силами, и поднялась в воздух.

Пролетев над первой дюжиной цветков, она испытала странное волнительное чувство: ей вдруг показалось, что она больше никогда не вернется назад. Черные циферблаты покачивались в разные стороны, а их золотые и серебряные стрелки (они и светились в темноте) двигались в разные стороны, иногда совершая полный оборот. Неожиданно девочка увидела впереди ярко-алое пятно. Это наверняка был старочас феи. Она метнулась к нему, словно мотылек, летящий на огонь, рука ее покрепче сжала стрелу Дианы. Кто знает, может, цветок-старочас Дианы вырос с самого края?

Сердце Василисы гулко застучало в груди, словно предсказывая победу — вот он, желанный алый цветок… Но стрела Дианы никак не прореагировала на него — ни потеплела, ни засветилась. Василиса интуитивно чувствовала, что стрела обязательно должна «узнать» цветок. Девочка даже махнула ею со злости, но увы — ничего не произошло.

И Василиса полетела дальше.

Между тем начала сказываться усталость, а поле старочасов по-прежнему казалось бескрайним. Среди черных чаш попадались огромные созвездия алых, но все было безрезультатно — стрела Дианы оставалась холодной, безликой палочкой.

Но больше всего Василису раздражал шум. Казалось, все пространство поля состояло из самых разных шорохов: где-то там, возле самой земли, что-то шуршало, шептало, свистело, бормотало, напевало… На миг ей почудилось, что это старочасы разговаривают между собой.

Василисе стало очень страшно.

Словно осознав, что она вот-вот готова впасть в панику, среди цветов показались голубовато-призрачные тени затерянных во времени. Девочка сразу узнала их — по красивым, но пустым, отрешенным лицам.

Они подлетали к ней, кружили рядом, касались бестелесными пальцами ее крыльев. Наверное, они что-то говорили, но тихо — Василиса отчетливо видела их шевелящиеся губы, но не слышала абсолютно ничего.

— Помогите! — вдруг крикнула она. — Помогите мне!

Шорохи, свист и пение стали намного громче; чужой шепот проник в уши, мешал мыслям, бередил сознание. Внезапно Василисе захотелось остановиться, упасть на землю и заснуть…

В какую-то минуту она вдруг сообразила, что падает — медленно, как сухой осенний листок, подхваченный игривым ветром. Последним усилием воли ей удалось спланировать на алый старочас, в одиночестве вздымавший свою чашу среди моря черных циферблатов.

Затерянные не ушли, но теперь держались в некотором отдалении, — наверное, им было интересно, что собирается делать эта странная, еле живая часовщица.

— Помогли бы лучше! — крикнула им Василиса. За ее спиной вновь взметнулись крылья — вялые и непослушные, — да, она очень устала, но ведь надо, надо лететь дальше! Василиса сжала в руке стрелу Дианы. Она сможет…

Сможет!

Неожиданно от группы затерянных отделилась маленькая фигурка и несмело приблизилась к ней. Это оказалась девочка с длинными кудрявыми волосами, чем-то похожая на Николь. Она протянула руку по направлению к стреле Дианы и осторожно коснулась ее пальчиком. Василиса так устала, что даже не пошевелилась — пусть эта затерянная делает что хочет.

Девочка повела себя очень странным образом: она радостно хлопнула в ладоши, провернула сальто и полетела куда-то влево. Вскоре она обернулась и нетерпеливым жестом поманила Василису.

«Ну хорошо, — подумала та, — что я теряю?»

И Василиса полетела за ней.

Сейчас ее сердце билось особенно громко — гулко, быстро, беспокойно, как в минуту наивысшей опасности. Одновременно с этим все остальные звуки вдруг отошли на второй план, стали затихать, пока совсем не исчезли. Осталась только частая дробь ударов, словно где-то близко тикали огромные часы. Василиса послушно летела за призрачной девочкой, и стрела Дианы теплела в ее руке — то ли от того, что она очень крепко ее сжимала, то ли от того, что уже чувствовала ту, которой принадлежала, где-то совсем рядом.

И тогда Василиса увидела Диану.

Свернувшись калачиком, фея лежала в чашке алого цветка и, кажется, крепко спала. Призрачная девочка юлой закружилась вокруг нее, делая Василисе быстрые, непонятные знаки.

Но Василиса и сама поняла, что ей надо делать. Она подлетела и осторожно высвободила ладонь Дианы, крепко сжав в своей. Пальцы феи были очень холодными, но, к счастью, не призрачными. Василиса потянула ее за руку, и Диана послушно вылетела из цветка, зависнув рядом с Василисой, словно воздушный шарик. Ее тело совсем не имело веса — оно было таким легким, будто пушинка, хотя сама она выглядела как всегда — ну, может, несколько бледнее.

Призрачная девочка беззвучно захлопала в ладоши.

— Спасибо тебе большое! — крикнула ей Василиса.

Та улыбнулась, сделала в воздухе изящный реверанс и полетела дальше.

Между тем стрела Дианы стала такой горячей, что начала обжигать пальцы.

Не тратя больше времени, Василиса взмахнула ею наискось, а потом еще раз.

Алую чашу старочаса перечеркнул пылающий огненный крест. Василиса обхватила Диану за талию, намереваясь подлететь чуть повыше.

В тот же миг небо над ними поделилось на черные летающие тени.

— Жахи… — с ужасом поняла Василиса и тут же рванула в сторону увлекая спящую Диану за собой.

— Отдай! Отдай! Отдай! — вдруг закричали на разные голоса жахи.

Некоторые из них подлетели к самому лицу Василисы — мерзкие летучие мыши.

— Наше! Это наше! — провизжало над самым ухом.

Василиса из последних сил зажгла на своей стреле огонек и устремилась ввысь.

— Тебе не уйти с поля мертвых цветов, — вдруг сказал кто-то у нее за спиной. Голос был надменный и хриплый.

Василиса дернулась, но даже не обернулась. Она вспомнила слова Фэша о том, что жахи умеют копировать голоса затерянных во времени.

— Можно долго блуждать среди старочасов, — продолжил голос. — И потерять все свое время…

— Ты ведь устала, — прошептал ей в ухо другой голос. — Тебе так хочется спать, не правда ли? О, я помню это ощущение… Лететь, лететь без отдыха, а потом — остановиться и заснуть.

— Ты устала! — крикнул третий голос. — Невероятно, смертельно устала!

— Да, — неожиданно согласилась Василиса. — Я устала…

В тот же миг ее запястье схватила чья-то сильная рука.

— Держи фею покрепче, слышишь? — прошептал в ухо голос Черной Королевы. — Осталось совсем чуть-чуть.

— Да… — прошептала Василиса, из последних сил сжимая холодную руку Дианы.

* * *

Словно во сне она увидела впереди светящиеся рожицы тыкв.

«Ого… — невольно подумала Василиса. — Как же еще далеко лететь…»

Внизу простиралась черная пропасть, а берег приближался так медленно… Василиса напрягла все силы, чтобы лететь повыше, но все равно иногда ее босые ноги касались воды, будоража идеально гладкую поверхность озера. Диана, по-прежнему ведомая ею за руку, летела с закрытыми глазами. В темноте лицо феи выглядело неестественно белым, но живым. Да и сама Василиса чувствовала слабый пульс, пробивающийся через кожу руки Дианы.

— Молодец, молодец, — прошептала Черная Королева, когда они подлетели к самому берегу. — Держись, девочка, осталось немного…

Почувствовав под ногами холодные камни, Василиса словно очнулась. Она по-прежнему сжимала руку спящей Дианы, но уже не могла ее удержать — словно ее тело, прикоснувшись к родной земле, наливалось энергией и снова приобретало вес.

— Время возвращается к ней, — тихо произнесла Черная Королева. — У тебя все получилось. Ну а теперь попрощаемся. До встречи, Василиса Огнева.

Девочка махнула рукой и хотела сказать: «До свидания! Спасибо вам за помощь!», но почему-то не услышала себя. Наверное, она тоже слишком долго пробыла на поле старочасов.

От тыквенных домиков к ним бежали какие-то люди.

Да это же Фэш! И Ник вместе с ним…

* * *

Василиса очнулась на чем-то мягком. Перед глазами все плыло в густой, оранжевой пелене, но она разглядела, что находится в небольшой комнате. Да это же тыквенный домик! Его стенки сияли огнями свечей, а сама она лежала на небольшом диванчике.

Над нею склонилась какая-то фигура. Девочка с удивлением узнала Диару Дэлш — темноволосую фею, советницу Белой Королевы.

— Ты даже не представляешь, как я тебе признательна, Василиса, — горячо прошептала она. — Ты спасла мою девочку… Скоро здесь будет твой отец — за ним уже послали, и поэтому я вынуждена спросить тебя сейчас… Несмотря на твое состояние… Белая Королева просила передать, что хочет отблагодарить тебя.

— Мне ничего не надо, — тут же запротестовала Василиса, вновь закрывая глаза. — Тем более от Белой Королевы…

Госпожа Дэлш пропустила ее реплику мимо ушей.

— Все, что хочешь, Василиса, — с нажимом произнесла она. — Ты совершила благородный поступок, а такие дела должны вознаграждаться вдесятеро. Может, тебе нужны деньги? Или камни? Изумруды, сапфиры, рубины…

Василиса наморщила лоб.

Рубины! Она вдруг подумала, что рубины очень бы пригодились Даниле, чтобы закончить часолет.

— Рубины, да! — пробормотала она и, теряя последние силы, провалилась в спасительное забвение.

ГЛАВА 20

НОРТОН-СТАРШИЙ

В Черноводе царило праздничное оживление. Часовщики были рады примирению с феями, тем более что последние даже согласились прилететь на собрание РадоСвета по поводу близящегося путешествия во Временной Разрыв.

Диана быстро поправлялась. Она чувствовала себя хорошо, но королевские целители не разрешали ей вставать с постели, дожидаясь, чтобы ее время окончательно пришло в норму.

Но Диана умудрилась послать Василисе сообщение по часовой почте. В нем она писала, что снова стала железной ключницей, и, если все будет хорошо, поедет с ними в Змиулан где-то на второй неделе ноября. Василиса ответила ей кратко, решив все вопросы задать при встрече. Главное, что Диана жива и с ней все хорошо.

Василиса написала письмо Нику и Фэшу, но ни один из них не ответил. Она переживала, как бы друзьям не досталось от старших за всю операцию спасения. Особенно Василиса переживала за Фэша: она боялась, что скоро все узнают, кто на самом деле выкрал стрелу Дианы из коллекции госпожи Мортиновой.

Неожиданно в часолист пришли рубины от Белой Королевы — увесистый мешочек из синего бархата, перетянутый серебряным шнурком. Василиса несказанно обрадовалась подарку: она решила, что все эти камни отдаст Даниле. Только ей придется придумать способ, как лучше это сделать — ведь мальчик уже отказался от денег, а значит, и рубины вряд ли примет…

Целых десять дней Василиса провалялась в постели: из-за пребывания на поле старочасов ее личное время отставало от общепринятого на три минуты. Со слов их семейного врача — господина Жилиуса, чтобы признать ее здоровой, следовало дождаться хотя бы десяти — двадцати секунд разницы.

Василиса развлекала себя тем, что потихоньку читала книги из списка Астариуса. Она уже одолела «Простейшую часологию» и «Занимательную механику для любопытных», перерешала по нескольку раз задачки из книги про числа и даже пробовала потихоньку передвигать предметы в комнате. Хрустальная ваза с розами, поставленная заботливой госпожой Фиалой на столе, страдала больше всего: Василиса разбивала ее на тысячи мелких кусочков, а затем восстанавливала, перемещая во времени и пространстве.

В перерывах между чтением она занималась спортом: растягивалась или качала пресс. К сожалению, на время «болезни» полеты вокруг башни ей запретили, но Василиса все равно летала по комнате, чтобы хоть немного размять крылья.

Все это время Василиса очень ждала и одновременно с этим боялась разговора с отцом, который, как она знала, обязательно последует. То и дело ей представлялись самые ужасные сцены, одна за другой: вот Нортон-старший размахивается и закатывает ей пощечину, кричит на нее в приступе ужасного гнева. Или — заносит часовую стрелу над головой, медленно чертя перед лицом дочери огненный крест…

Она знала, что тяжелого объяснения с отцом вряд ли удастся избежать.

И вот этот тревожный момент все-таки наступил.

Нортон-старший появился в Зеленой комнате почти бесшумно — его присутствие выдал легкий скрип половиц под пушистым ковром.

Василиса, почти весь день глазеющая на бушующее с утра море, внезапно почувствовала, что в комнате кто-то есть, обернулась и тут же соскочила на пол.

— Присядь, — велел ей отец, а сам, вызвав щелчком пальцев небольшой деревянный стул, поставил его возле камина и тут же уселся на него. — Я вижу, ты находишься в добром здравии, — равнодушно начал он. — Это прекрасно, потому что послезавтра мы все отправляемся в Змиулан. Тринадцатого ноября начинается Эра Змееносца — время тринадцатого созвездия зодиака. Хороший период для проникновения в будущее. Астрагор предлагает спросить у гадательного зеркала, из какого часового замка следует проникнуть во Временной Разрыв, чтобы наконец-то найти Расколотый Замок… Очень надеюсь, что выберут наш Черновод. Кроме того, Драгоции решили устроить небольшой семейный праздник — день рождения одного из старших учеников.