Охотницы за мужьями

Секретарь поклонился и исчез.

Андрина вскочила.

— Я не знаю, что сказать… Я никак не надеялась, что вы согласитесь… Я просто… я переполнена благодарностью, ваша светлость.

— Давайте подведем итоги, — жестко оборвал ее герцог. — Я ввязался в вашу совершенно идиотскую интригу вопреки всем правилам, которыми руководствовался прежде, и мне это очень неприятно.

— Но вы… вы… согласились.

Андрине от восторга не хватало дыхания.

— Да, я согласился, и боюсь, что скоро пожалею об этом… Да поможет мне Бог выпутаться как-нибудь из этой безумной затеи! Но позвольте мне хотя бы далее не участвовать, насколько возможно, в ваших дурацких предприятиях!

— Конечно, я постараюсь никак больше вас не беспокоить, — торопливо пообещала Андрина, но сердце ее пело.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Андрине казалось, что все, что с ней происходит, ей только снится. Она так приучила себя после кончины матушки обдумывать заранее все свои поступки, жестко по плану управлять домашним хозяйством, руководить своими сестрами, что теперь ей было странно ощущать чью-то заботу о ней самой.

Чудеса начались с первого же вечера пребывания ее в доме герцога.

Когда Андрина очутилась наверху, в отведенной ей комнате, и после того, как две горничные распаковали ее саквояж и она начала переодеваться к ужину, раздался осторожный стук в дверь и пожилая женщина, шурша одеянием из темного шелка, вошла в комнату.

Андрина догадалась, что это домоправительница.

— Мистер Робсон был бы очень благодарен вам, мисс, если б вы сообщили ему ваш домашний адрес, чтобы наш кучер смог бы съездить за вашими сестрами. Он хотел бы рассчитать, сколько времени ему понадобится на поездку в ваше поместье. Удобно ли будет, если он выедет завтра утром на рассвете?

— Завтра… на рассвете? — изумленно переспросила Андрина.

— Да, конечно. Я именно так поняла распоряжение нашего хозяина, мисс, — ответила экономка. — Я сама лично отправлюсь в экипаже, чтобы позаботиться о ваших сестрах на обратном пути.

Пожилая женщина выглядела настолько достойно и респектабельно, что лучшей спутницы для своих сестер Андрина не могла себе и представить.

Невольно девушка улыбнулась, подумав, что герцог решительно настроился на то, чтобы обеспечить безопасность ее хорошеньких сестричек и уберечь их от происшествий, подобных тем, какие случились с ней самой, правда, не без участия его светлости.

Разумеется, воспоминания о досадном приключении в придорожной гостинице для Андрины было не очень приятными, она не могла забыть ту наглость, с которой герцог повел себя с ней. Гнев вновь и вновь вскипал в ее душе.

Но все-таки ему надо было воздать должное, ибо он всеми способами старался загладить свой промах.

А главное заключалось в том, что, к ее радости, Черил и Шарон присоединятся к ней гораздо скорее, чем она надеялась.

— Боюсь, что для вас это будет долгое и утомительное путешествие, — обратилась она к экономке.

— Вы зря тревожитесь за меня, мисс. Его светлость уже послал верхового лакея вперед к лорду и леди Дрейтон с просьбой приютить меня на ночлег по дороге. Они проживают неподалеку от Харборо, а это как раз на середине пути, и я расположусь там со всеми удобствами, — отвечала экономка. — Так что мне не придется прибегать к услугам этих жутких почтовых станций.

Не в силах сдержать свое любопытство, Андрина как бы невзначай заметила:

— Но я так поняла, что его светлость сам иногда останавливается в придорожных гостиницах.

— Насколько я знаю, такое изредка случается, — невозмутимо откликнулась респектабельная домоправительница. — Ему приходится это делать потому, что он очень строг в выборе тех знакомых, кого он удостаивает своим посещением. А также его светлость предпочитает не беспокоить других людей. Лорд и леди Дрейтон, например, придерживаются очень старомодных взглядов и поэтому ложатся спать рано, а встают с первыми петухами, что не очень удобно для его светлости.

«Да, Черил и Шарон явно не попадут ни в какую неприятность с такой солидной спутницей», — подумала Андрина.

Она написала свой адрес, как просила домоправительница, а также черкнула короткую записку девочкам, сообщая, что все складывается даже лучше, чем она ожидала, и что она с нетерпением ожидает их прибытия.

Она могла себе представить, какое волнение вызовет эта весть в родном доме.

Конечно, ей было бы приятнее самой лично сообщить хорошие новости сестрам, увидеть, как вспыхнут от счастья их глаза, как зардеются от восторга их милые личики, но ведь у нее столько неотложных дел в Лондоне.

Когда девушка спустилась к ужину, одетая в скромное вечернее платье, которое, к счастью, все-таки захватила с собой, то больше всего ее тревожила предстоящая встреча с леди Эвелин Линдсей.

Герцог отложил ужин на самое позднее время, и появление Андрины было тому причиной. Он не желал, как предполагала Андрина, чтобы девушка сидела с ним за столом без обязательной для молодой леди спутницы.

«Как это, вероятно, свойственно ему, — подумала она, — что он даже не засомневался в готовности уважаемой вдовы прибыть в его особняк на поздний ужин по первому его зову».

Вполне возможно, что у этой женщины были какие-то другие планы на этот вечер или она просто отдыхала. Однако герцог вел себя так, как будто он центр мироздания и вся вселенная вращается вокруг него.

Андрину встретил все тот же седовласый дворецкий, похожий на епископа, и попросил ее пройти в салон, где, по его словам, герцог ожидает свою гостью.

Девушка очутилась в новом для нее помещении, которое показалось ей еще более роскошным, чем те покои, с которыми она уже успела ознакомиться.

Его светлость был занят там беседой с леди, чья внешность мгновенно повергла Андрину в робость.

На первый взгляд, покровительница, избранная герцогом для Андрины, смахивала на тех закованных, словно в рыцарские латы, в жесткие корсеты, высокомерных аристократических вдовушек графства Чешир, которым нравилось так пугать и унижать бедную Черил из-за ее необычайной красоты.

Просто эти дамы завидовали юной девушке, потому что они сами, а также их дочери не обладали подобным природным богатством.

Но когда Андрина, не замеченная беседующей парой, сделала несколько шагов по мягкому ковру, услышала тихий, ласковый смех пожилой гостьи и разглядела ее как следует, вся ее тревога вмиг улетучилась.

Леди Эвелин, вероятно, было не менее шестидесяти, но от ее облика веяло юношеской бодростью, а свет, излучаемый ее глазами, доказывал, что умение брать от жизни все и получать от этого удовольствие еще не покинуло ее.

Пожилую леди нельзя было назвать красавицей, но в ней ощущалась пикантность, а одета она была так, что Андрина мгновенно почувствовала себя рядом с ней деревенской простушкой.

А ведь фасон платья, что было на ней в этот вечер, был взят из самого последнего номера «Дамского журнала» по совету всеведущей Шарон. Правда, девушкам пришлось шить его из самого дешевого материала. И хотя цвет ткани был к лицу Андрине, опытный взгляд все равно сразу бы распознал, что это домашняя работа портних-любительниц.

Наряд леди Эвелин, как позже убедилась Андрина при его рассмотрении, был далеко не нов, но даже без всякой этикетки было ясно, что это творение парижских портных. В каждой складке, каждом шве, каждой ленточке и оборке ощущалась истинно парижская элегантность, как, впрочем, и в каждом движении этой грациозной женщины.

При приближении Андрины герцог окинул ее оценивающим взглядом, что еще больше увеличило смущение девушки.

Впрочем, он галантно поднялся ей навстречу, а леди Эвелин приветливо улыбалась приближающейся девушке.

— Милая Эвелин, позвольте представить Андрину Мелдон. Она и ее сестры каким-то образом связаны с нашей семьей через прапрапра… я уж даже запутался в степени нашего родства. — Тут он усмехнулся. — В общем, через прапрабабушку Бенти. Из чего следует, что они не только мои кузины, но также и ваши.

Леди Эвелин протянула руку Андрине.

— Приятно, когда семьи воссоединяются, — сказала она. — Едва я взглянула на вас, дорогая, как сразу поняла, что в вашей внешности отразились самые лучшие черты многих поколений наших общих предков.

Андрина сделала реверанс, не зная, что ответить на такие любезные слова, и присела рядом с леди Эвелин на софу.

— Это, пожалуй, самое приятное событие в моей жизни за последние годы, — мягко сказала пожилая леди. — Как чудесно, что вы и ваши сестры вдруг объявились неизвестно откуда, и то, что Танкред не побоялся взять на себя ответственность выступить в роли вашего опекуна.

Для Андрины эти слова прозвучали как удар грома. Совершенно смущенная, она даже не решалась взглянуть на герцога. Ей понадобилось некоторое время, чтобы собраться с духом.

Между тем пожилая женщина как-то лукаво посмотрела на герцога.

— С ужасом представляю, что начнут болтать другие наши родственники, особенно Луиза, у которой, по-моему, не меньше пяти дочерей на выданье, и она только и мечтает, чтобы вы, Танкред, дали в их честь бал. Когда она узнает, что бал устраивается ради новообретенных кузин из провинции, я просто не знаю, что с ней будет.

— Какой бал? — вырвалось у Андрины. Это означало предел всех ее желаний.

— Бал в вашу честь, — спокойно откликнулась леди Эвелин. — А как иначе мы с Танкредом представим вас большому свету? Если мне не изменяет память, то в этом доме в последний раз танцевали не меньше чем двадцать лет тому назад.

Ужин был накрыт в большом обеденном зале, где им прислуживали шесть лакеев и сам величественный дворецкий.

Однако для Андрины все прошло гораздо легче, чем она представляла, когда спускалась вниз к ужину.

От леди Эвелин исходило такое тепло и дружелюбие, что девушка совсем забыла про свое смущение.

Пожилая леди болтала весело и непринужденно о каких-то общих с герцогом знакомых, о том, что происходило в Брюсселе после разгрома наполеоновских армий в 1814 году, когда ее покойный муж был там послом, а также о многочисленных других предметах, новых и занимательных для Андрины.

— Бедный мой Герберт! Ему так и не удалось насладиться мирной жизнью. Надо же было ему скончаться сразу же после Ватерлоо. Я так надеялась, что после Брюсселя нас переведут в Париж — ведь это Мекка для всех дипломатов. Но увы, нам не повезло!

Тень грусти скользнула по ее лицу, словно облачко по ясному небу. Но она тут же продолжила:

— Однако жизнь все-таки радует меня время от времени. Если бы воздушный шар упал в мою каминную трубу, я бы удивилась меньше, чем когда мистер Робсон заявился в мой дом сегодня вечером и сообщил, что вы немедленно хотите меня видеть, Танкред.

— Вы должны быть благодарны Робсону за его прозорливость, именно он напомнил мне, что вы способны снять с меня бремя хлопот о моих новоявленных родственницах, — сказал герцог. — Именно такая дама-покровительница мне и требовалась.

В тоне его сквозила такая холодность, хотя он как мог пытался скрыть свое раздражение, что Андрине сразу стало ясно, насколько герцог сильно взбешен ее появлением в доме. Впрочем, ее не оставляла надежда, что настроение его переменится к лучшему.

Андрина была уверена, что ее сестры — такие красивые и милые — очень скоро обретут себе женихов, а как только они выйдут замуж, то сразу же покинут Броксборн-хауз и больше не доставят герцогу никакого беспокойства.

Ей, конечно, хотелось знать, что думает леди Эвелин по поводу того, что ее так неожиданно и бесцеремонно вызвали в Броксборн-хауз.

Но узнать она этого не могла и пребывала в полном неведении до тех пор, пока ужин не подошел к концу и герцог не поднялся из-за стола, поклонившись дамам.

— Вы должны извинить меня, Эвелин, но я вас покину, чтобы принести свои извинения его королевскому высочеству, ведь я должен был отужинать с ним сегодня.

Леди Эвелин воздела руки к потолку.

— О Танкред, какой ужас! Неужели мы помешали твоему визиту в Карлтон-хауз? Я уверена, что принц-регент будет в ярости. Он не любит, когда его планы нарушаются даже в мелочах.

— У меня есть хорошее оправдание, — холодно возразил герцог. — Когда я сообщу принцу, что некоторое время спустя он будет иметь возможность познакомиться с тремя новыми красавицами, то это улучшит его настроение и он не затаит на меня обиду.

Герцог говорил о его королевском высочестве так, как будто это был рядовой человек, и у Андрины создалось впечатление, что ее новый знакомый уж слишком переоценивает себя.

«Конечно, я понимаю, что должна быть ему по гроб благодарна, — подумала она, — но как он мне ненавистен».

Однако, когда, распрощавшись с дамами, герцог проследовал к выходу, Андрина не могла не отметить, что не встречала более элегантного и красивого мужчины, обладающего такой величественной осанкой.

Дверь за ним закрылась, и тотчас же оживленное лицо леди Эвелин обернулось к Андрине.

— Вы совершенно восхитительны, мое дитя! Встреча с вами явилась для меня подарком. Я словно почувствовала себя снова молодой. Как вы смогли совершить подобное чудо? Расскажите мне, я просто сгораю от любопытства! Может быть, вы волшебница? Как вам удалось проделать этот трюк?

— Какой? — удивилась Андрина.

— Вы заставили его светлость помогать вам! Мне до сих пор не верится, что это произошло.

— Но почему? — спросила Андрина.

— Почему?! — словно эхо откликнулась леди Эвелин. Ее брови от удивления поползли вверх. — Потому что если и существует на свете человек, настолько же эгоистичный и самовлюбленный, как герцог Броксборн, то я его еще не встречала! Он точная копия своего отвратительного папаши — кстати, моего дядюшки, который был просто чудовищем и не любил никого на свете, кроме себя.

Андрина ничего не ответила на эту тираду, поэтому леди Эвелин продолжила:

— Я тотчас же подумала, что Танкред влюбился наконец-то в первый раз в жизни, но он отзывался о вас с таким пренебрежением, что я, видимо, ошиблась… Тогда почему вы оказались здесь?

Она на секунду задумалась.

— Наверное, у вас есть способы его шантажировать? Я угадала, моя дорогая?

Андрина вначале оторопела от такого предположения, потом засмеялась.

— Нет, конечно. По воле случая я оказалась здесь потому, что хотела встретиться со старым герцогом и не знала, что он скончался. Герцог Броксборн был другом моего папеньки. В молодости они встречались.

— Об этом Танкред упоминал, — нетерпеливо перебила ее леди Эвелин, — но это вовсе не значит, что он взял обязательства старого герцога на себя. Они друг друга достойны, как говорится, два сапога пара, — отъявленные эгоисты.

— Вы не слишком высокого мнения о ваших родственниках, — не сдержалась Андрина.

Леди Эвелин рассмеялась мелодичным смехом, который, наверное, принадлежал к числу ее особых достоинств. Смех ее нравился всем и Андрине, конечно, тоже.

— Все наши родственники похожи на изъеденные молью мягкие игрушки, а мозги у них — обыкновенные опилки, как у большинства плюшевых мишек. Единственное, что у них не отнимешь, — неуемное тщеславие. Поэтому мне так радостно встретить какое-то живое милое существо среди своей родни. Неужели ваши сестрички так же прелестны?

— Что вы, леди Эвелин! — воскликнула с энтузиазмом Андрина. — Я не иду с ними ни в какое сравнение! Они настолько хороши, вы даже не можете себе представить!

Ей тут же захотелось описать сестер леди Эвелин, но у нее не хватило ни дыхания, ни слов. И все-таки она нашла в себе силы продолжить:

— Пожалуйста, помогите им, леди Эвелин, ведь это единственный шанс в их жизни. Когда еще они смогут встретиться с нужными людьми и, вероятно, найти себе подходящих мужей.

— Так вот почему вы заявились в Лондон! — воскликнула леди Эвелин. — Я должна была догадаться!

— Когда вы увидите Черил и Шарон, вы все поймете. Мы вели такое унылое существование в Чешире, и поблизости от нас не было никого, кто мог бы составить моим сестрам приличную партию.

Леди Эвелин была в восторге.

— Вы, моя девочка, поручили мне работу, которая как раз наиболее мне приятна. Первым делом завтра поутру мы отправимся за покупками по самым модным лавкам. Вы должны выглядеть на должном уровне. Прежде всего, конечно, верхнее платье, а потом белье.

Андрина как-то не подумала об этом.