Там стоял наш «шлак» и «довесок», как ехидно выразилась Корнелия Прайм.
Медики и супер-карго, погонщики ботов поддержки и операторы тяжелого вооружения, технари всех сортов и бог весть кто еще, сохранившие репродуктивные функции и избежавшие попадания в отбраковку. Как с грустью выразился один из собратьев по несчастью — бывший программист, а ныне ки-мод, рядовой тяжелой пехоты: «условно годен для разбавки генома». Ему дали год отсрочки для пополнения спермобанка Пятого Рима, а затем ИИ взвесит сумму баллов на учетной карте и решит, а нужен ли такой балласт армии?
— Вольно! — негромко отмахнулся от нас киборг.
Стальные руки чужой воли мгновенно ослабили хватку. Строй мелко задрожал и захрипел на разные голоса. Терминатор презрительно улыбнулся одной половинкой рта и вновь заговорил:
— Приветствую вас в «Колизее» — виртучилище ВКС! Я, капитан Луций Романофф, являюсь куратором эксперимента «Хронос» в стенах данного учебного заведения. Следующие пятнадцать лет вы проведете именно здесь! Без десяти тысяч часов налета и серебряной звездочки вирт-аса — вы отсюда не выйдете!.. Разве что — в виде топливного брикета…
Народ ошеломленно загомонил, переглядываясь и ища поддержки у соседей. Пятнадцать лет учебы?! Да кое-кого из присутствующих к тому времени уже спишут на пенсию или действительно — скормят биореактору!
Луций вновь криво усмехнулся:
— Расслабьте ягодицы, теплокровные! В реале пройдет меньше года — время в вирте разогнано в шестнадцать раз! Точнее — в шестнадцать целых и три в периоде. И не спрашивайте, почему коэффициент именно такой — в нашем секторе пространства теорию временных струн понимает лишь десяток ИскИнов, да пара-тройка старцев от науки.
Народ облегченно выдохнул и вновь уставился на киборга. Мы и сами теперь не совсем люди — железа в наших телах ощутимая доля. Однако между ки-модом и полноценным киборгом — пропасть. Причем гораздо большая, чем между бананом и человеком — у тех хоть ДНК совпадает на пятьдесят процентов…
Я с удивлением прислушался к себе. Оказывается, вместе с абстрактными понятиями языка, мне передались и эмоциональные окрасы образов. Не знаю, чьи знания заложили в мою голову, однако их первоначальный носитель откровенно недолюбливал терминаторов, опасался женщин в броне, и истово боготворил истребители.
Капитан продолжал вещать. Легких у него явно не сохранилось, как и потребность открывать рот для извлечения звуков. Так что сейчас над космодромом лязгала сталью резкая речь из внешних динамиков.
— …проведенная над вами альфа-модернизация, практически бесполезна без должного единения с психомоторикой организма и слияния разума с функционалом и возможностями импланта. По сути, в вас заложено лишь зерно, которое вам еще предстоит вырастить. Бережно и очень кропотливо, удобряя его своей кровью и поливая потом! Степень личного «разгона» упирается исключительно в вашу веру и трудолюбие! Решите в уме тысячу интегралов — и наниты укрепят образовавшиеся нейронные цепочки, промаркируют их адресами-указателями и занесут в рабочую таблицу ресурсов. После этого, данный сектор мозга станет доступен для текущих и фоновых задач, а ваши интеллектуальные и мнемонические способности возрастут!
Киборг осторожно постучал себя стальным пальцем по фиолетовой бронепластине виска украшенной насечкой периферийного радара.
— Стреляйте, нарабатывайте снайперский скилл — один раз усвоенное и приобретенное уже никогда не забудется и всегда будет под рукой, складывая параметры раскачанных характеристик и умений. Точность, владение данным видом оружия, восприятие, модификаторы от личностных связок «достижение-вера» — все это скажется на результатах выстрела! Летайте, спите в ББС, тягайте в качалке килотонны железа! Имплант не позволит вашим усилиям пропасть зря! Простимулирует должные участки мышц, размягчит, а затем укрепит связки, закрепит тактические наработки!
Кто-то из молодых парней в строю довольно потер руки. Практически игровая система прокачки умений пришлась юным кадетам по вкусу. Я задумчиво приподнял бровь — играться мне доводилось, а после вынужденного переселения в инвалидное кресло — даже больше чем нужно…
— Раньше полноценный «разгон» бойца отнимал у нас не меньше десяти лет. Десять лет жесткого, выводящего за грань возможностей тренинга! Миллионы кредитов, кубометры боеприпасов, тысячи часов моторесурса и время, драгоценное время жизни! Самые продуктивные и бесстрашные годы! Когда ты еще веришь в собственное бессмертие, когда семья не приковывает к планете орбитальным лифтом, а деньги нужны только на легальные нарки и девчат из лупанария…
Вновь оживление в наших рядах. Прошло почти тысячелетие, однако базовые ценности безбашенных прожигателей жизни все те же… Многие из нас начинают утро сразу с тройной дозы наркотика — кофе с ложкой коньяка и сигаретой. Ну а девушки… Да как же без них?!
Рядом возмущенно фыркнула Лера, а я спешно отвел глаза от точеного силуэта стоящей около киборга воительницы, демонстративно похлопывающей себя стеком по бедру. Хм, разве это по уставу носить белый шелковый китель, столь нагло просвечивающийся на солнце?
— Виртуал решил большинство из этих проблем! Год реала, и большинство из вас станет ветеранами сетевых баталий! Вирт практически не отличим от реальности, и прощает многие ошибки, даже летальные!
Кто-то из особо смелых или глупых протянул руку вверх, желая задать вопрос. Я скосил глаза на безумца — обычный щуплый парнишка, еще не избавившийся от привычки близоруко щуриться.
Луций хмыкнул, однако благосклонно кивнул.
— Спрашивай.
Юноша поправил несуществующие очки, поморщился на прозвучавшее в спину: «ботаник!» и чуть картавя, выдал заумное:
— Не кажется ли вам, что за пятнадцать лет игрового бессмертия, мы приобретем пагубную самоуверенность и полностью лишимся чувства самосохранения?! Нет, если вам нужны камикадзе, слепо таранящие на истребителе вражескую Звезду Смерти, тогда конечно да…
Киборг резко отмахнулся ладонью, прерывая философствующего парня. Кстати, вопрос оказался толковым, поэтому в ожидании ответа насторожил уши.
— Сомнения понятны. Нет, не кажется! По двум причинам. Первое — смерть в вирте отнюдь не рядовое событие, и к тому же — очень болезненна. Нет, не так. ОЧЕНЬ болезненна! И второе. Умирать в реале все-таки можно. Не всегда, и довольно-таки дорого, но можно. Демонстрирую…
Из-за спины Люция, над его правым плечом, мгновенным неуловимым движением поднялась турель с лазерным излучателем. Свист накачки практически совпал с коротким зеленым росчерком, упершимся в голову Ботаника.
— Бум!!! — мгновенно вскипевшая кровь разнесла череп как попадание разрывной пули в спелый арбуз.
— Стоять!!! — яростный вопль-команда псионика парализовала наши конечности и приморозила к бетону поля.
Мы стояли под жарким солнцем, ошеломленные и заляпанные серо-бурым месивом. Ближних соседей Ботаника рвало желчью, прямо в не предназначенной для этого стойке «смирно».
Турель на плече киборга повела линзой ствола, выискивая зародыши бунта. На мгновение и я заглянул в зеркальный зрачок, разглядев там собственное испуганное отражение. Наконец, излучатель разочарованно сложился в транспортное положение и с тихим щелчком занял свое место за спиной капитана.
Люций жадно втянул ноздрями запахи крови и паленой плоти. Широко улыбнулся, на этот раз от души.
— Не сцать, салаги! Сдохнуть на Пятом Риме довольно сложно. Ставлю линкор «Ямато» против одноместного «Комара» — душа вашего умника уже отловлена эффекторами Реинкарнационной Службы. Образец генома у них есть, а единичный клон каждого военнослужащего выращивается заранее и плавает в ожидании своего часа в утробе матки-накопителя. Изымут, отмоют, зальют дамп памяти личности — а с вас его сняли в момент прибытия, пересадят с кристалла душу. И вуаля! Минус сорок килотонн денег на счету, но ведь живой!
Мы медленно приходили в себя. Бессмертие? Кривоватое и дорогое, но все ж таки оно?
— …кстати о деньгах. Начинаете вы кисло, с нехилым долгом на личном счету. Впрочем, радуйтесь, что на вас нет семейных кредитов. Большинство из нас расплачиваются по займам, сделанным еще нашими пра-прадедами, да лишат боги их славного посмертия! Курсантская зарплата — три сотни в месяц. Хватит, чтобы десяток раз поужинать в ресторане. Впрочем, обычно ужинать вас будут девчата из старших курсов. При погружении в вирт ставка утраивается. Так что в сумме — вытянете около штуки в месяц. А это уже неплохо, сродни ставке разнорабочей из трущоб, после обязательной социальной школы-двухлетки.
Я не удержался и качнул головой. Нехило только что Луций опустил Ботаника на деньги. Ему эта демонстрашка бессмертия обойдется в четыре года беспорочной службы…
— …по окончании учебы плата резко возрастает. Коэффициент насчитывает бухгалтерский ИскИн ВКС. В учет идет все — звание, выслуга, боевые, эффективность, трофеи и космос знает что еще. Разница в окладах двух пехотинцев одного отделения может достигать существенных величин. В том числе — в разы. Главное помните! Служба — это Долг! Флот — это Семья! Гибель — Честь! Следуйте этим правилам, и ваша учетка запестрит наградами и поощрениями!
Киборг выдержал паузу, подчеркивая важность сказанного. Затем продолжил:
— Ну а сейчас — сутки на отдых-знакомство-адаптацию, затем — пробное погружение в вирт и последующий глубокий нырок на всю дистанцию первого семестра. Две недели реала, или двести дней симулятора, считайте кому как удобно. После — сервер ставится на паузу, а курсанты получают трехсуточный отпуск. Отгуляете, потешите блуд — если, конечно, силы останутся. Семя-то с вас и в капсулах сцеживать будут. Впрочем, это уже вторично…
Луций вытянул манипулятор и указал на виднеющиеся вдали строения:
— Группа, напра-во! К месту постоянной дислокации, бегом — марш!
Глава 5
Футуристического вида казарма вполне соответствовала временной эпохе. Больше всего она напоминала капсульный отель в современном аэропорту. Длинное помещение с пружинящим стерильно-белым полом и разлинееной «взлеткой» центрального прохода для построений личного состава.
На торце — стойки с личным оружием, прикрытые мыльной пленкой силового поля. В основном импульсники, плюс несколько легких рейлганов исполняющих функции взводных пулеметов. Рядом, словно парадные доспехи в нишах древнего замка, раскорячились в нулевой готовности пара ББСов среднего класса. Поза скафандров несколько фривольна — спиной и нагнувшись, подставляя оператору откинутую спинную пластину доступа вовнутрь. В случае нужды — можно облачиться за считанные секунды.
Я довольно слабо представляю себе энерговооруженность бронескафа, но в том, что один штурмовик в ББС способен раскатать танковый батальон двадцать первого века — даже не сомневаюсь. Технологическая пропасть словно между тем же панцером и тремя десятками королевских мушкетеров.
По сторонам арсенальной пирамиды — прозрачные пластиковые пеналы в три этажа.
Капсулы номерные, завязанные на владельца. Внутри узкое ложе с вязким гравитационным матрасом, конфигурируемая мебель для дневного отдыха и самоподготовки. Довольно аскетично, даже по меркам моей московской однушки — крохотный столик, низкое, полулежачее кресло, экранные голопроекторы и ажурная нашлепка простенького медийного центра.
Как пользоваться техникой нам не объяснили — тащившая службу дневальная с блудливыми влажными глазами и многообещающей улыбкой, уверенно заявила — времени на развлекуху не будет. А если и появится свободная минутка — то добро пожаловать этажом выше, в расположение доблестных курсанток потока «пси-снайперов», прослуживших чуть меньше чем «до фуя» — три года вирта и пять месяцев реала.
И не стоит выкобениваться и жаловаться по инстанции! Мы «долговые рабы без гражданства», а не напыщенные аристо. Должны радоваться и приветственно вилять к-хм… ну пусть будет — хвостом, отвечая на ласку будущей элиты космопехоты! Да если мы хотим знать, лично у нее, доблестного сержанта Ливии Круз, две дюжины вирт-выходов «в поле»! Полторы тысячи подтвержденных целей на учетке, из них восемь — легкие боты пехотной поддержи, разобранные соло при помощи древней баллистической винтовки!
Стоя чуть в стороне, за пределами радиуса пассивной чуйки ветерана сетевых баталий, я улыбался — девчонка… Ей ведь лет семнадцать, вряд ли больше.
Ливия продолжала вещать, убеждая нас в насущной необходимости отдаться именно их отряду.
Ведь по результатам неофициальной лотереи и внутренней табели о рангах учебки, наша группа досталась именно их, доблестной «седьмой» роте! Предыдущих «государственных закупов» подмяли под себя старшие курсы, что есть жуткая несправедливость, ибо достойней «псиоников поля боя» — нет и быть не может!
Наши парни ходили как пришибленные — персональные аптечки щедро щиряли успокоительным, спасая от истерик и вывихов сознания. Причем крышу сносил не столько сам факт попаданства в будущее — да фиг бы с ним! Перенос скрашивался немалыми бонусами — большинству из нас крепко подлатало здоровье, да и обещанные суперспособности грели воспитанные Голливудом души. Плюс потенциальная статусность и нужность, величина заработков и туманные обещалки вернуть всех желающих домой, после выплата долгов и отработки стандартного срока контракта. Все это смазывало первичный шок переноса. Но вот деформация первичных половых инстинктов — тяжелым нокаутом лупила по мозгам.
Нас зажимали по углам, хватали за задницы, настойчиво приглашали в «капсулу номер: 7-114», дабы полюбоваться коллекцией минералов с Новеи-4 или послушать мурчание контрабандного белого пухана. Судя по многозначительным ухмылкам, данная процедура несла некий сакральный смысл.
Наблюдателю от СИБ, той самой легкомысленно одетой девице пси-моду, довольно быстро надоел густой туман флюидов, расползшийся по двум казармам, а так же ритмичные ахи и охи, несущиеся из затемненных капсул.
Последовал спущенный через медиков приказ на персональные автодоки, и очередной укол в запястье опустил наше либидо на позорные полшестого. Слитный разнополый вопль ярости пронесся по северному крылу учебки.
Однако предприимчивых девушек из седьмой роты медикаментозная блокада задержала ненадолго. Теперь, при «случайных» встречах в технических коридорах и в общей душевой, нам мельком демонстрировали зажатые в кулаке две пилюли — красную и синюю.
Те, кто повелся и попробовал, возвращались не скоро. На все расспросы парни измученно мотали головами и по-братски делились опытом: «если уж решился — то хотя бы синюю бери, красная та вообще — жесть». Впрочем, послушавшиеся советов амигос, появлялись к вечеру с точно такими же лицами и давали абсолютно противоположные рекомендации.
Наблюдая творящийся вокруг бардак, я косился на брезгливо кривящую губы Леру и лишь тяжело вздыхал. Я не ханжа, да и живую бабу не держал в руках уже года два, не меньше. Тестостерон бурлил в крови и пытался рулить мозгами. К тому же провоцировали нас умело…
Мужики бы в такой ситуации сверкали голым торсом и незаметно напрягали бицепсы. Так вот курсантки пси-снайперы действовали еще более прямолинейно — мелькающее вокруг количество обнаженной плоти превышало все разумные рамки.
Тем более, что девчата таки научились кое-чему и по основной специальности. В пси диапазоне ощутимо поддавливало. Желание пустить слюни и ползти следом за очередной девахой, решившей зачем-то срезать путь к солярию через нашу казарму — просто зашкаливало.
От греха подальше я укрылся в своем пластиковом боксе, и остаток вечера провел в сражениях с интерфейсом «умного дома» капсулы. Ощущал себя дикарем, которому вручили пульт ДУ от домашнего кинотеатра и сообщили, что с его помощью можно смотреть «живые картинки».
Каких-то результатов я все же добился — функция сухой очистки помещения долго упиралась, отказывая активироваться при находящемся внутри операторе, но я таки продавил волевое решение, перетащив тревожно мигающий красный маркер «паразитного заражения» на зеленый контур человечка и подтвердил наличие не регистрируемых системой средств индивидуальной защиты…
Млин! Это я сейчас такой умный, а вот когда щелкнул магнитный замок капсулы, и с потолка выдвинулась форсунка дезинфектора — струхнул не на шутку. Колотясь, как муха об стекло, я стал пассивным свидетелем практически равной битвы. Бокс довольно успешно пытался меня отравить, а аптечка — реанимировать и откачать.
Не знаю, кто бы победил. Наверное, тот, у кого бы позже закончился запас реагентов. Однако процесс был не штатно прерван все той же встревоженной дневальной, почуявшей своим прокачанным разумом эманации смерти на подконтрольной ей территории. Самоубиться и попасть на сорок тонн энерго-кредитов — не получилось.
Появившийся следом седой и сморщенный мужчина-техник, скрипящий дешёвыми кибер-имплантами, безостановочно кашляющий и жалующийся на дороговизну легочных фильтров для старенького дыхательного аппарата «Митсуми Эйр» — долго и удивленно качал головой, уважительно косясь в мою сторону и ставя программную заплатку на ловко обойденную «защиту от дурака».
В десять вечера невидимые динамики рявкнули бравурным маршем отбоя. Девчата из «семерки» спешно рассосались, несмотря на дикий голод и тоску в глазах — дисциплина оказалась сильней полового инстинкта, что напрягло. Какими розгами их тут воспитывают?
Нужды в построении и перекличке не было — система и так прекрасно знала местонахождение каждого бойца. В нас врезали столько железа, что было бы глупо надеяться на отсутствие простейшего трекера.
Прессовать новобранцев также не стали — может, боялись перегнуть палку и сломать хрупкую психику «не добровольцев». Ведь, несмотря на медикаментозное прикрытие и прошедшую неделю дремоты в гелевой ванне — уровень стрессовых гормонов в организме зашкаливал. Зачем подвергать излишней нагрузке фильтры крови? Ресурс имплантов не вечен, а имущество — казенное.
А может, расслабляют наши инстинктивно сжатые булки своими лживыми улыбками, а сами держат за спиной кулак со свинчаткой? Несмело раздвинешь губы в ответ — и мигом прилетит кастетом по хрупким зубам! Ибо нефиг!
Народ неохотно расползался по капсулам под резкие звуки системного марша Пятого Рима. Наиболее задумчивые получили добавочное ускорение шокером от вездесущих сержантов.
Спальный бокс встретил меня равнодушным таймером отсчета: «До принудительной функции сна осталось: 9…8…7…».
Я едва успел рухнуть на койку, как свет в казарме притух до дежурного, а слащавый мужской баритон «умного дома» интимно шепнул на ухо: «Во славу Рима! Приятного сна! Пробуждение через 7:99:99… 7:99:98…».
Будильник обманул. Из сна меня вышибло тревожным алармом активировавшегося импланта. Зрение вновь рябило цветными маркерами интерфейсов, слух обострился, а дублирующий контур надпочечников спешно накачивал кровь адреналином и кортизолом.
Ложе ощутимо вздрогнуло, сквозь почти абсолютную звукоизоляцию пробился отголосок хлесткого взрыва. За прозрачным пластиком мелькали цветные росчерки лазерной дискотеки, весело полыхало совсем близкое пламя, беззвучно бились о стекло запекаемые в капсулах люди…
По оголенным нервам ударили эмоции проснувшейся Леры — паника, страх и яркая — как Солнце — боль! Словно раскаленная спица вошла в позвоночник — от копчика и до затылка. Я захрипел и заскрежетал зубами, совершенно не замечая как пережёвываю попавший под раздачу язык. Заемная боль была сильнее…
Удар босой пятки по пластине у выхода — откройся, тварь! Натужный вой движка, дым горелой изоляции и дрожащая надпись в воздухе: «неисправность точки выхода. Каналы связи со службами спасения и ремонта — недоступны или заблокированы. Активирован аварийный протокол. Примите меры к защите от воздействия окружающей среды. Температура:+51С, уровень СО2: 6 %, ведется огневой контакт с применением легкого баллистического и плазменного оружия. Разгерметизация через: 3…2…1…». Бум!!!
Вышибные заряды отстрелили неожиданно толстую крышку люка. В темный проем сразу же ворвался едкий дым, животные вопли убиваемых людей и мало на что похожие звуки современного боя. Запоздалый свист разогнанных до 5000 метров в секунду боллов импульсника, сдержанный рев перегретой плазмы и хлопки пакетных дробовиков штурмовых комплексов.
Нет, это не я такой умный! Это имплант раскладывал на отдельные ноты симфонию хаоса, засекая отсечки выстрелов, подсвечивая вероятные силуэты противников и уровень их вооружения. А заодно размечая цветными пятнами опасные сектора и оптимальные векторы движения к ближайшему укрытию.
Одна беда — чайник я полный. Системные логи мелькали как при зажатом скролле. Графические глифы статусов водопадом извергались в правом верхнем углу и складывались в пухлые колоды на периферии зрения. Объемная решетка карты зоны БД крутилась и окрашивалась непонятными мне маркерами, словно сошедший с ума кубик Рубика.
Быть может когда-нибудь я и смогу разобраться в интерфейсах высокотехнологичного боя, но сейчас я даже не мог отключить перекрывающие обзор сообщения.
Активность моей капсулы привлекла внимание неизвестного врага.
— Так-так-так-так! — задробила скороговорка разрушаемого пластика, и спальный бокс украсился перфорируемым узором крохотных отверстий.
«Ручной пехотный рейлган, калибр одна десятая дюйма, тип боеприпаса: с вероятностью в 86 % — керамические боллы». Комментарии импланта иррационально спокойны.
Приступ чужой боли вновь сгибает меня пополам. Я хриплю, щедро пятнаю пол кровью изо рта, но не закрываюсь от эмоций Леры. Чувствую-знаю — я не просто зеркалю, а принимаю на себя часть ее физический ощущений. Пусть ей будет легче…
«Обнаружена союзная цель — раненый комбатант. По возможности — оказать первую помощь. В случае отсутствия эвакобота и риска захвата противником — эвтанировать. Опционально-рекомендуемо: вооружиться за счет выбывшего из строя бойца.»
Долго крутить головой не приходится. Интерфейс услужливо подсвечивает зеленым уполовиненный контур фигуры. Полоска хитов цели пугающе коротка и окрашена в темно оранжевый цвет.
В безумстве происходящего появляется хоть какая-то цель. Кашляя, бросаюсь сквозь дым. На ходу, неожиданно для себя, успеваю среагировать на подсказку так-сети: следуя вспыхнувшей дорожке рекомендуемого вектора движения я рефлекторно ныряю под алый росчерк предсказанной плоскости угрозы.
Прошедшая над головой клякса разогретой до сверхтемператур плазмы в бессильной ярости сжигает волосы на затылке. Неуклюже кувыркаюсь и распластываюсь в прыжке, уходя от очередного пунктирного росчерка.
Пролезть в щель между боллами высокоскоростной очереди не получается — в мясо бедра впиваются две злые кобры. Имплант помечает поврежденную конечность желтым и заботливо подсказывает: «Двойное ранение, уровень повреждений: легкий. Приняты меры к блокаде, остановке кровотечения и обеспечению работоспособности. Нагрузка на системы регенерации: 58 %.»
Скольжение по залитому кровью полу прекращается вместе с моим полубезумным смехом. Действие боевого коктейля накладывается на противошоковые и обезболивающие препараты — меня реально шатает в ментальном плане.
Психику отрезвляет вид ползущей по взлетке дневальной. Узнать ее трудно — глаза поневоле съезжают с перекошенного лица на длинный шлейф мокрой требухи, тянущийся за обрубком человека. Ног и таза у девушки нет — тело разорвано пополам, жизнь поддерживается исключительно за счет резервов импланта.
Беспомощно замираю — абсолютно не понимаю чем можно помочь при таких травмах. Кровь вроде не брызжет — наниты перекрыли крупные сосуды. А кроме кустарной перевязки и доброго слово — других медикаментов у меня нет.
Ловлю взгляд девушки — зрачки расширены до переделов радужки. Вцепляюсь в испачканные красным пальцы, глупо бормочу:
— Ты… ты это… держись!
Дневальная криво усмехается:
— Это ты… держись… А я уже все — отстрелялась… Террор группа Роя, будь он трижды проклят! Проклюнулось где-то проклятое семя… Сколько лет прошло — а они все просыпаются… Слушай, курсант!
Дыхание девушки стало прерывистым, на губах показалась черная маслянистая пена — верный признак повреждения внутреннего улья нанитов.
— …окажи честь — подари легкую смерть! Я могу остановить сердце, а храмовый жрец очистит грех самоубийства, но… Плохо это… Да и не стоит оставлять техноразумным свои мозги в неповрежденном состоянии, мало ли что они с ними учудят…
Вторая рука пси-снайперши дернулась, подтягивая за ремень так и не брошенный импульсник. Уцепившись за ствол разгонного блока, она подтолкнула ИМП к моим ногам.