В огне любви

— Прими мои поздравления, брат! — сказал он, поднимая бокал. — И вам, моя... будущая невестка, поздравления!

Зазвенели бокалы, но, судя по тому, какое настроение было у пьющих, в них с таким же успехом могло быть не шампанское, а вода из сточной канавы.

Чарльз вскоре сухо извинился и откланялся. Ему нужно было побыстрее добраться домой и по дороге... сообщить радостную новость тете Саре.

С того дня Чарльз перестал искать встречи с Давиной. Он редко приезжал в Прайори-Парк, а если ему и случалось бывать здесь с братом или тетей, он держался от Давины на таком расстоянии, какое только позволяли правила светской учтивости. Он холодно здоровался с ней и проходил мимо, чтобы поговорить с кем-нибудь другим, все равно с кем, лишь бы не с ней.

— Я обидела твоего брата, — как-то раз горестно призналась Давина Говарду.

Говард захохотал.

— Что? Чарльза? Скорее всего, он подыскал мне другую пару, а я нарушил его планы, вот и все!

Давине даже пришла мысль о том, что, возможно, род Шелфордов показался Чарльзу не достаточно знатным для того, чтобы породниться с Дэлвертонами.

«Наверное, он всегда так считал, — думала она, горько вздыхая. — Даже тогда, когда проявлял ко мне хоть какую-то благосклонность».

Заметив печаль невесты, Говард попытался ее успокоить.

— Чарльз обладает талантом отгораживаться от людей, когда ему того хочется. К тому же после случая в лесу он сам не свой. Надеюсь, это у него скоро пройдет.

Давина молчала.

Когда рассказ о нападении на Чарльза впервые достиг ее ушей, она пришла в ужас.

Как же быстро она вынесла ему приговор за то, что он не сдержал обещания писать! Ей даже не приходило в голову, что ему могли помешать это сделать.

Однако в последующие дни она начала все чаще задумываться о «дочери лесника», которая спасла и выходила раненого лорда Дэлвертона, особенно после того, как однажды Говард, подмигнув Джеду, упомянул «хорошенькую сиделку Чарльза».

Джед в ответ лишь пробурчал что-то невразумительное, но Давина остолбенела.

Она знала, что на самом деле Говард понятия не имел, как выглядела дочь лесника, но все же слова его запали ей в душу.

Она отчаянно старалась убедить себя, что лорд Дэлвертон ей больше не интересен, но все равно думала дни и ночи напролет о нем, а не о женихе.

Ее начала мучить мысль о том, что в лесу его задержало нечто большее, чем раны.

Как бы ей хотелось быть такой сильной, чтобы приказать себе: ты идешь на сегодняшнюю встречу не только для того, чтобы увидеть его. Но подобной властью над своими желаниями она не обладала. Оттого что на собрании присутствовал и ее жених, ей было еще больнее осознавать, насколько она слабохарактерна.

Со стороны могло показаться, что она обводит глазами зал просто так, вероятно, всматриваясь в новые для нее лица гостей, тем не менее взгляд ее то и дело устремлялся в сторону, где сидел лорд Дэлвертон.

Он, наклонив голову, слушал брата, который что-то быстро говорил ему на ухо. Судя по всему, Говард был чем-то необычайно взволнован.

В отличие от него лорд Дэлвертон оставался спокоен и невозмутим, полузакрытые тяжелые веки почти скрывали его черные глаза.

— Гм! — громко кашлянул лорд Шелфорд и постучал по пустому бокалу. Убедившись, что все обратили внимание на него, он поставил бокал на каминную полку у себя за спиной.

— Нас всех собрала здесь сегодня общая беда. Жизнь нашей округи, которая когда-то считалась такой спокойной и безопасной (как многие меня неоднократно уверяли), в последнее время оказалась зараженной сорняком, который, по нашему общему убеждению, должен быть вырван с корнем. Конечно же, я имею в виду разбой на наших дорогах.

— Они орудуют не только на дорогах, — прервал его речь сэр Винсент. — Я-то был на территории своего поместья, когда на меня напали.

Взволнованный шепот прошелся по толпе.

— У меня отобрали карманные часы и серебряную табакерку! — продолжал сэр Винсент. — У моей благоверной забрали серебряную брошь в виде ананаса, так она до сих пор в себя прийти не может и боится выйти за пределы дома.

— У меня украли хлыст и седло, — вмешался лорд Монтли. — Хотя лошадь моя от них убежала.

— А с меня сняли жемчужные пуговицы, — вскричала леди Кристон. — Эти бандиты срезали их ножом прямо среди бела дня!

Тетя Сара слушала все это с широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Я вам скажу, кому понадобились эти пуговицы, — наконец отважилась вставить слово и она. — Цыганам. Вот кому! Они просто обожают подобные безделушки.

— Я бы не стала называть мои пуговицы безделушками, — обиженно фыркнула леди Кристон.

Тетя Сара смутилась.

— Нет... конечно же, нет, — вконец сконфузилась она. — Они просто такие блестящие, понимаете. А цыгане носят все блестящее.

— Тетя, я не думаю, что ваше замечание будет полезно для решения вопроса, — тихо сказал Чарльз.

— Нет, думаю, что уважаемая леди права, — громко сказал лорд Кристон. — Ведь все это началось вскоре после того, как на поле Лэджера остановился табор, так ведь?

— Да! Верно! — раздались согласные выкрики с мест.

Чарльз нахмурился.

— Это может быть случайным совпадением, — вставил он.

— Случайным-неслучайным, но мне этого достаточно, — возразил ему лорд Кристон.

Лорд Шелфорд, который до сих пор внимательно слушал говоривших, поднял руку.

— Не понимаю, к чему все эти предположения. Нам необходимо найти конкретных преступников и как можно быстрее покарать их.

— А что их искать? Это цыгане! Достаточно посмотреть на них!

В гостиной снова поднялся шум. Голоса были громкими и злыми. Давине они показались похожими на карканье ворон. Ей захотелось закрыть уши руками.

— Да чем вам... цыгане не угодили? — выкрикнул Говард.

Давина удивилась, заметив, что он нервно покусывает большой палец на руке. Однако его никто не слушал. Преподобный Джи попытался было вставить слово о «терпимости» и «христианских ценностях», но его тоже не услышали.

— Давайте поедем в их табор и проверим! — гремел сэр Винсент. — Если мы не найдем у них свое добро, найдем чье-то чужое! Помяните мои слова!

— Правильно! Правильно!

В самый разгар этой какофонии поднялся Чарльз. В руке он держал бокал с вином. Между его бровями залегла хмурая складка.

— Вы предлагаете устроить налет на поселение людей, которые, вполне вероятно, ни в чем не виновны, — громко произнес он. — Оторвать от работы мужчин, испугать женщин и детей. И что дальше? Если бы у нас были доказательства, можно было бы поступить таким образом. В противном же случае мы сами уподобимся тем негодяям, которых хотим покарать.

— Пожив в Африке, вы, вероятно, прониклась любовью ко всякому отребью, — холодно бросила леди Кристон.

Глаза Чарльза вспыхнули.

— Ни в Африке, ни здесь я ни разу не встречался с теми, кого вы называете «отребьем», — зло отрезал он.

Преподобный Джи согласно кивнул в знак одобрения, но не сказал ни слова.

— А что это вы так переживаете за этих цыган, в самом деле? — презрительно процедил лорд Монтли. — Можно подумать, вам о них известно что-то такое, чего не знаем мы.

— Меня волнует исключительно соблюдение норм законности, — ответил Чарльз.

— Соблюдение норм законности? — раздался голос из глубины зала. — Или личный интерес?

Все обернулись к Джеду, который с равнодушным видом стоял, прислонившись к стене. Глаза Чарльза сузились.

— Что ты имеешь в виду, Джед? — спросил он.

Вместо ответа Джед стал насвистывать какую-то мелодию. Давина сразу узнала песенку, в которой были такие слова:

«Говорила всегда мне мама:

Не ищи в лесу цыгана».

Все начали удивленно переглядываться, и только Давина заметила, как слегка порозовели щеки Чарльза. К ее удивлению, он никак не ответил на выпад Джеда, а только залпом допил вино, не сводя с него глаз.

— Не знаю, что имеет в виду этот парень, — сказал лорд Кристон, — но, должен признать, я впервые вижу землевладельца, который заступается за цыган. От них пользы столько же, сколько от саранчи. Нам в любом случае лучше избавиться от них.

— Ни в каких налетах я принимать участия не буду! — твердо сказал Чарльз.

В гостиной повисла тревожная тишина. Несмотря на общее воодушевление, никто не решился бы устроить налет на цыганский лагерь без одобрения главного землевладельца округи.

И лорд Шелфорд заговорил, обдумывая каждое слово.

— Прежде чем совершить какие-либо решительные действия, не лучше ли будет послать кого-нибудь к лагерю цыган на разведку, чтобы заранее узнать, с чем мы там можем столкнуться? В конце концов, у нас действительно могут возникнуть проблемы, если наш отряд ворвется в лагерь и там обнаружится, что цыгане ни в чем не виновны.

— Сомневаюсь, — проворчал сэр Винсент. — Однако я тоже считаю, что сначала не мешало бы последить за ними. Может, поймаем кого-нибудь с моими часами в кармане.

— Вопрос в том, — задумчиво сказал лорд Кристон, — кого мы пошлем? И под каким предлогом? Нельзя же, в самом деле, просто так явиться туда и не вызвать этим подозрений!

— Мне кажется... я могу решить эту задачу, — медленно заговорил Чарльз, который до этого внимательно слушал говорящих, покручивая в пальцах пустой бокал. — У меня есть... причина съездить в цыганский лагерь, — осторожно подбирал он слова. — Нам лишь останется найти кого-то, кто мог бы от моего имени вести с ними переговоры. И, мне кажется, я знаю человека, который идеально подходит на роль посредника.

— И кто же это? — заинтригованно спросила леди Кристон.

Чарльз помедлил.

— Джед Баркер, — наконец сказал он, хотя было очевидно, что ему неприятно обращаться за помощью к Джеду.

Все с надеждой посмотрели на Джеда. Он стоял, подергивая золотое кольцо у себя в ухе.

— Да, я действительно имел дела с цыганами в прошлом, — сказал он. — Но чтобы ехать туда, нужна веская причина, Дэлвертон. Они ведь не дураки.

Чарльз холодно смерил его взглядом.

— Мне известно, что они не дураки, Джед. И не беспокойся, у меня есть причина, по которой ты мог бы отправиться к ним, я обсужу ее с тобой позже. Сейчас мне нужно знать только одно: возьмешься ли ты за это задание?

Джед на мгновение задумался, потом оторвался от стены.

— Возьмусь, — сказал он. — Хотя я согласен с вами, Дэлвертон, что они ни в чем не виноваты.

Какое-то время они молча буравили друг друга глазами, потом Чарльз кивнул.

— Прекрасно. Мы поговорим позже.

Он обвел глазами зал.

— А пока я хотел бы знать, все ли согласны с этим планом?

Присутствующие переглянулись и закивали в знак одобрения.

Все это время Давина не сводила глаз с лица Чарльза.

От его странной реакции на насвистывание Джеда у нее перехватило дыхание.

«Говорила всегда мне мама:

Не ищи в лесу цыгана».

В лесу!

Она поняла, на что намекал Джед.

Та «симпатичная сиделка» была вовсе не дочерью лесника. Это была цыганка. Это так же точно, как и то, что Давина носит фамилию Шелфорд! И она так дорога ему, что он вступился за ее соплеменников перед лицом всех соседей.

Давина сжалась в комок, на сердце и в мыслях все встало с головы на ноги.

Все в точности так, как говорил Говард. Выходит, Чарльз действительно не может устоять ни перед одной девушкой, которая попадается ему на пути.

«Хотя в моем случае смог! — напомнила себе Давина. — Не лорд Дэлвертон мой жених, а Говард».

Но как бы она ни убеждала себя, глаза ее наполнились слезами.

Она не любила Говарда. Лишь импульсивность и своенравность привели ее на тропу, в конце которой, как она начинала понимать, ее ждет несчастливая жизнь.

Но расторгнуть помолвку было нельзя. Она не вынесет, если упадет в глазах Чарльза еще ниже.

И Говарда нельзя обидеть, ведь он все это время вел себя как настоящий джентльмен, хотя и бывал в своих ухаживаниях иногда необъяснимо грубоват. Отцу признаться в очередной сердечной ошибке она тоже не могла.