В огне любви

Чарльз знал, что о нападении на него все равно будут знать все, и не видел причин, почему Джеду не стать первым, кому он об этом расскажет.

— До Лондона я так и не доехал, Джед. В ту же ночь, когда я уехал из Прайори- Парка и проводил тетю домой, в дороге на меня напали.

Джед присвистнул.

— Напали? А вы... вы не заметили, кто на вас напал?

— Трое или четверо. Они были в масках, насколько я помню. Наверное, кто-то из числа тех грабителей, которых теперь так много в округе. Они бросили меня, решив, что я умер.

Джед развернулся в седле и пристально посмотрел на Чарльза.

— Но вы ведь не умерли. На вас и царапины нет, как я посмотрю.

— Я был тяжело ранен, но... меня нашли и выходили.

— Вот как! — Джед рассмеялся и снова отвернулся. — Надо ж, как вам повезло! И кто вас нашел?

Чарльз помедлил с ответом, вспомнив обещание, данное Эсме.

— Дочь лесника.

— Да? Должно быть, хорошенькая?

— Глупа, как пробка, — поспешно ответил Чарльз.

Расспросы Джеда встревожили его. Ему бы не хотелось, чтобы Джед (и Говард, который всегда идет у него на поводу) стал искать в лесу какую-то девушку. Эсме и ее хижина были священными, и он сделает все, что в его силах, чтобы защитить их уединение.

— Ты все узнаешь, когда я вернусь домой, — добавил он, чтобы предупредить дальнейшие вопросы.

Джед лишь пожал плечами.

Минут через сорок всадники выехали на край леса. К своему изумлению, Чарльз узнал местность, вид на которую открылся его глазам.

— Это же озеро Прайори-Парка! — воскликнул он.

— Верно, — сказал Джед.

— Так это леса Шелфорда?

Джед пожал плечами.

— Какая-то их часть. Но впереди и позади, там, где мы встретились, лес простирается на многие мили. И кто может сказать точно, кому он принадлежит?

Джед явно хотел найти оправдание тому, что был уличен в охоте на чужой территории. Но Чарльз в ту минуту думал совершенно о другом. Оказывается, все это время от Давины его отделял всего один час езды. Все это время он провел в лесу ее отца.

А цыганка Эсме, сама того не ведая, жила на территории, принадлежащей лорду Шелфорду. Жила в одной из его хижин, питалась дарами его земли.

Незаконно охотилась на его оленей и кроликов!

Такое хитросплетение судьбы было пока неподвластно его разуму.

— Куда ты теперь предлагаешь ехать? — спросил он Джеда.

— Мы можем обогнуть озеро и поехать на восток, но это более длинный путь. Быстрее будет поехать по дороге.

— На которую мы попадем, если проедем по лугу Шелфорда?

— Да, — коротко кивнул Джед.

— Так и поедем, — сказал Чарльз. — Я уверен, лорд Шелфорд не станет возражать.

Ему не столько хотелось как можно скорее попасть домой, сколько он надеялся, пересекая Прайори-Парк, встретить Давину.

Может быть, она гуляет в розовом саду или ходит где-нибудь рядом с дорогой к воротам. Сейчас его единственным желанием было хоть краем глаза увидеть Давину.

Мужчины объехали озеро с южной стороны и галопом устремились к дому. Подъехав ближе, Чарльз увидел, что на террасе кто-то сидит. Приблизившись еще, он заметил, что человек поднялся и явно наблюдает за ними.

Это был лорд Шелфорд. В его руке дымилась сигара.

— Дэлвертон! — воскликнул он! — Так, так. Из Лондона вернулись? Очень неожиданно. Нас всех сильно удивило ваше... молчание.

Чарльзу так не терпелось узнать, как дела у Давины, что он решил не тратить время на рассказ о том, что с ним случилось.

— Боюсь, что меня... неожиданно задержали, — сказал он, всматриваясь в окна дома в надежде увидеть в одном из них Давину.

— Неужели? Что ж, в Лондоне действительно трудно сосредоточиться на чем-то одном.

Внимание Чарльза снова обратилось к лорду Шелфорду. Его неприятно кольнуло то, что лорд счел, будто он не сдержал обещания, данного Давине, только потому, что за развлечениями у него на это не осталось времени. Но прежде чем он успел открыть рот, лорд Шелфорд повернулся и крикнул:

— Парфитт!

Парфитт тут же появился на террасе из открытой стеклянной двери в столовую.

- Сэр?

— Будьте любезны, принесите еще бокалов!

Только сейчас Чарльз заметил, что на низком столике в ведерке со льдом стоит бутылка шампанского. Сердце екнуло от недоброго предчувствия.

— Шампанское? — спросил он. — По какому... поводу?

Лорд Шелфорд затянулся сигарой и выпустил клуб сизого дыма.

— Сейчас вы все узнаете, лорд Дэлвертон, — ответил он голосом, в котором отчетливо слышалось сожаление.

Чарльз медленно спустился с лошади.

В доме послышались голоса, и на террасу вышли Говард и... Давина.

Увидев брата, Говард остановился и громко воскликнул:

— Чарльз! Дружище!

Голос его прозвучал как-то напряженно, но Чарльз этого не заметил. Не отрываясь, он смотрел на Давину, которая вдруг невероятно побледнела.

— Сударыня, — поклонился он.

Давина не ответила реверансом, а лишь крепче сжала платок в руке. Чарльз узнал его сразу, это был именно тот платок, который он сам отдал Давине, когда приехал в Прайори-Парк и застал ее больной. Заметив, на что он смотрит, Давина покраснела и торопливо спрятала платок в рукав.

Глаза Говарда сузились.

— Чарльз, где тебя столько времени носило? — спросил он. — Что тебя задержало?

От неминуемых пространных объяснений Чарльза спасло появление Парфитта, который вышел с подносом бокалов. Все молча смотрели, как он ставит его на стол. Джед тем временем слез с лошади, встал одной ногой на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на террасу, и наблюдал за происходящим из-под густых черных бровей.

Хлопок, с которым пробка вылетела из горлышка бутылки, прозвучал в тишине как выстрел. Молчание затянулось. Когда Парфитт наполнил бокалы, Говард протянул руку и взял один из них.

— Это вам, Давина, — сказал он, поворачиваясь.

Чарльз обмер. Давина. Его поразило то, что это милое имя, которое он так часто повторял про себя, было только что произнесено так громко и так по-свойски его братом. Теперь уже все взяли бокалы.

— Так за что выпьем? — послышался грубый голос Джеда.

Лорд Шелфорд бросил на него неприязненный взгляд.

— Мне кажется, тост должен произнести Говард.

Говард взволнованно улыбнулся.

— Верно. И первым делом я хочу сказать, что... Я рад, что все вы сейчас находитесь здесь... Особенно что ты сейчас находишься здесь, Чарльз. Да. На самом деле ты не мог выбрать более подходящего времени для своего возвращения.

На минуту стало тихо. Чарльз пытался успокоить сердце, которое рвалось из груди.

— Правда?

— Правда, старина. Ты можешь первым поздравить нас.

Чарльз посмотрел на озеро, где одинокий лебедь медленно проплывал через тростник.

— Поздравить вас?

— Как? Ты еще не понял?

Говард взял Давину за руку и повел к брату. Она шла, опустив глаза и дрожа всем телом.

— Сегодня утром я попросил руки мисс Шелфорд и... это неземное создание ответило мне согласием. Слышишь, брат? Мисс Давина Шелфорд станет моей женой.

В гостиной Прайори-Парка было тихо. Давина сидела у окна, сложив на коленях руки, и просто смотрела на отца, который стоял у камина спиной к огню.

Когда большие часы в холле пробили семь, лорд Шелфорд достал из кармана жилета свои золотые, поднес их близко к глазам и удовлетворенно кивнул. Он вернул часы обратно в карман и замер в ожидании, соединив руки за спиной. Вскоре послышались звуки съезжающихся к дому карет.

Местное дворянство выбрало Прайори-Парк местом встречи для обсуждения ситуации грабежей, которые в последнее время захлестнули округу. В том числе собирались поговорить и о нападении на лорда Дэлвертона.

Лорд Шелфорд узнал об этом случае только через два дня после возвращения Чарльза. Он оценил благородство старшего брата, видимо, счевшего неуместным упоминать о происшествии в такой праздничный день.

Кроме того, лорду Шелфорду стало крайне неловко за свои недобрые подозрения относительно того, каким человеком является Чарльз. Зря он тогда сказал, что в Лондоне трудно сосредоточиться на чем-то одном.

Ведь если бы Чарльз не уехал или если бы писал, как и обещал, Давина не поддалась бы чарам младшего из братьев.

Он был ошеломлен, когда она объявила о своем желании принять предложение Говарда, ведь готов был голову дать на отсечение, что дочь больше расположена к старшему брату, но подумал, что такова уж природа молодых женщин!

Лорд Шелфорд сразу же отправил в Ларк-Хауз письмо, в котором выразил свое негодование по поводу происшедшего инцидента и предложил любую возможную помощь в поимке преступников.

После было принято общее решение, что необходимо предпринимать какие-то меры.

Давина прислушивалась к дверному звонку, который не умолкал. К дому подъезжали все новые и новые кареты.

Первым в гостиной появился сэр Винсент Клаф. Вскоре за ним последовали лорд Монтли, лорд и леди Кристон, преподобный Джи и множество других джентльменов и их жен со всей округи.

Когда все расселись на диванах, креслах и кушетках, которые специально снесли в гостиную, подали напитки, принесли подносы с канапе. В камине весело играли языки пламени, и, если бы не мрачные лица присутствующих, постороннему человеку показалось бы, что все эти почтенные господа собрались на светский раут.

Давина сидела в стороне от всех, почти неразличимая на фоне неосвещенного окна.

В гостиную торопливо вошла тетя Сара, щеки у нее горели. Несмотря на то что ее карету сопровождали оба племянника, она, опасаясь нападения, прихватила с собой саблю своего отца и даже отказывалась отдать ее Парфитту, который встретил ее в холле.

Сразу за тетей Сарой вошли Чарльз и Говард.

Давина заметила, что при появлении Говарда ее отец слегка поморщился.

Она знала, что он был озадачен и разочарован ее выбором, даже могла себе представить его мнение по этому поводу.

Чарльз не только гораздо интереснее своего брата как человек, но к тому же именно он является носителем фамильного титула!

Она вздохнула, провожая глазами Чарльза, который быстро пересек комнату и занял свое место.

Говард тем временем остался стоять в дверях, ища глазами Давину. Лорд Шелфорд кивком головы указал ему, что она сидит у окна, и Говард направился к ней, чтобы поздороваться.

Узнав, что она не хочет покидать свой укромный уголок, он поцеловал ей руку и поспешил присоединиться к брату.

Скрипнула дверь, и в гостиную скользнула знакомая фигура.

Джед не стал садиться, а прошел вглубь и остался стоять, прислонившись плечом к стене и скрестив на груди руки.

Давина не видела Джеда со дня встречи на террасе. Именно он первым прервал молчание после того, как Говард объявил о помолвке, и слова его были странными.

— Бог дает тем, кто и так имеет, — сказал он с насмешливой улыбкой. После этого он залпом выпил шампанское, вскочил на лошадь и с такой силой ударил ее каблуками в бока, что она заржала от боли и сорвалась с места.

Наступившую гробовую тишину нарушил спокойный голос Чарльза.