Помоги проекту - поделись книгой:
— Ладно, Бен, — произнес Самми Ским. — Я вижу, у тебя началась лихорадка.
— Лихорадка? Какая?
— Золотая!.. Как у многих других. И хиной ее не вылечишь, потому что она не перемежающаяся.
— Будь спокоен, дорогой Самми, — ответил Бен Реддл смеясь. — Мой пульс не чаще обычного. И от меня горячкой не заразишься.
— Что до меня, Бен, то я давно сделал себе прививку, — тем же тоном произнес Самми Ским, — и потому ничего не боюсь. Но если ты пустишься…
— Я никуда не собираюсь пускаться, друг мой Самми, а просто хочу как должно изучить состояние вещей и извлечь из него выгоду, если удастся. Ты говоришь, что дядя в своих предприятиях удачлив не был… Охотно верю, и очень возможно, что на Фортимайлз он нашел больше грязи, чем золота… Все это допустимо… но не исключено и то, что для разработки участка у него не хватило средств… или он просто не знал, как подступиться к делу.
— Но ведь он был инженером, Бен, не так ли?
— Был…
— Как ты, например?
— Да, — ответил Бен Реддл. — Но не об этом сейчас разговор. Прежде чем избавиться от участка, доставшегося нам во владение по наследству, было бы неплохо, — и ты со мной согласишься, — навести кое-какие справки в Клондайке.
— Что ж… разумно, — ответил Самми Ским, — хотя у меня лично нет никаких иллюзий относительно ценности нашего сто двадцать девятого.
— С ней все будет ясно лишь после того, как мы соберем нужные сведения, — возразил Бен Реддл. — Возможно, ты прав — или не прав. Чтобы закончить этот спор, давай сходим в контору к мэтру Снаббину и попросим сделать запрос в Доусон; когда он получит письмом или, лучше, телеграммой данные о стоимости участка, тогда и решим, как поступать.
На этом беседа завершилась. Говоря начистоту, Самми Скиму нечего было противопоставить доводам кузена. Действительно, логично перед принятием решения навести справки, а то, что Бен Реддл человек серьезный, умный и практичный, — все это у Самми Скима не вызывало ни малейших сомнений. Но его огорчала и беспокоила уверенность, с которой тот смотрел в будущее, а также алчность, с какой он набросился на жертву, представленную судьбой его честолюбию. Сумеет ли он ее сдержать? Конечно, Самми Ским кузена одного не оставит. Их интересы всегда были общими! Самми Ским упрямо верил, что все быстро уладится, и ему очень хотелось получить из Доусона такие сведения, которые указывали бы на полную бесперспективность этого дела. Что за странная фантазия пришла в голову дядюшки Джосайаса Лакоста — в поисках удачи отправиться в Клондайк, где его ждали только испытания и бедствия, да еще, как теперь стало известно, смерть!
После обеда Бен Реддл зашел в нотариальную контору мэтра Снаббина и ознакомился с присланными из Доусона материалами.
Документы характеризовали состояние участка № 129 самым утвердительным образом являвшегося собственностью покойного господина Лакоста. Означенный прииск находился на правом берегу Фортимайлз-Крик, что в Клондайкском округе. Эта речка является левым притоком Юкона, который пересекает Аляску и западные земли доминиона. Его воды, в верховьях принадлежащие англичанам, стали американскими в низовье после того, как Россия уступила вышеназванный район Аляски Соединенным Штатам[10].
Существовавший план местности позволял точно установить положение участка № 129. Он находился в <…>[11] километрах от Форт-Кудахи, местечка, заложенного на левом берегу Юкона Компанией Гудзонова залива.
Беседуя с инженером, мэтр Снаббин без труда обнаружил, что тот относится к делу совсем иначе, нежели его сонаследник. Бен Реддл изучал документы, касающиеся участка, самым внимательным образом. Он буквально не мог оторвать взгляд от лежавшей перед ним карты, где были обозначены Клондайкский округ и прилегающие к Аляске территории. Инженер мысленно поднялся вверх по течению Фортимайлз-Крик, пересекавшего сто сорок первый меридиан, принятый за демаркационную линию двух стран, и остановился в том месте, где были означены вехи участка Джосайаса Лакоста. Затем Бен Реддл сосчитал другие участки, расположенные на обоих берегах речушки, вытекающей с территории одного из золотоносных районов Аляски. Почему бы им не оказаться такими же счастливыми, как те, что находятся на Клондайке или его притоке Бонанзе, а также на этих последних притоках — Виктории, Эльдорадо и прочих «рио»[12], пользовавшихся популярностью у старателей? Инженер буквально пожирал взглядом эту чудесную страну, чья водная сеть изобиловала драгоценным металлом, за тонну которого в Доусоне предлагали два миллиона триста сорок тысяч франков!
Видя, как онемел вдруг Бен Реддл, поглощенный размышлениями, мэтр Снаббин счел себя обязанным сказать следующее:
— Господин Реддл, могу я вас спросить: не входит ли в ваши намерения сохранить и затем продолжить разработку участка покойного Джосайаса Лакоста?
— Может быть, — проговорил тот.
— Однако господин Ским…
— Самми еще не сказал своего последнего слова, и я тоже подожду до тех пор, пока собственными глазами не увижу, что вся эта информация достоверна.
— Следовательно, вы намереваетесь совершить длительное путешествие в Клондайк? — спросил нотариус и покачал головой.
— Почему бы нет?.. Что бы там ни думал Самми, дело, на мой взгляд, этого вояжа стоит… В Доусоне мы и определимся… Согласитесь, мэтр Снаббин, даже для того, чтобы продать участок и понять, какова ему цена, лучше бы на него взглянуть.
— Так ли уж это необходимо? — спросил нотариус.
— Это решительно необходимо! — заявил Бен Реддл. — И еще. Одного желания продать участок недостаточно. Нужно найти покупателя.
— Ежели дело стало лишь за этим, — произнес мэтр Снаббин, — то вы вполне могли бы не утомлять себя путешествием, господин Реддл.
— Да?
— Вот телеграмма, пришедшая час назад. Я собирался вам ее вручить, когда вы соблаговолили прийти сюда.
С этими словами нотариус протянул Бену Реддлу восьмидневной давности депешу, которая сначала была отправлена из Доусона в Ванкувер, а затем пришла в Монреаль по телеграфу доминиона.
Существовал некий американский синдикат, уже обладавший восемью клондайкскими участками, разработкой которых руководил капитан Хили из англо-американской компании «Трэнспортэйшн энд Трэйдинг» (Чикаго и Доусон).
Означенный синдикат выразил твердое желание приобрести прииск под номером сто двадцать девять на Фортимайлз-Крик за пять тысяч долларов, кои могли быть переведены в Монреаль по получении депеши с согласием.
Бен Реддл взял телеграмму и стал ее изучать так же внимательно, как документы, относившиеся к полученному наследству.
— Вот, господин Реддл, — сказал нотариус, — то, что избавит вас от дальних странствий.
— Не уверен, — проговорил инженер. — Не мала ли предлагаемая цена?.. Пять тысяч долларов за участок в Клондайке!
— Сказать что-либо по этому поводу я не могу.
— Видите ли, мэтр Снаббин, раз уж за сто двадцать девятый участок дают пять тысяч долларов, это значит, что цена ему будет в девять, а то и во сто раз выше, если его разрабатывать.
— Судя по указанной сумме, вашему дяде это не удалось, господин Реддл. Не лучше ли просто положить в карман означенные пять тысяч и не ввязываться в весьма сомнительное дело.
— Я так не думаю, мэтр Снаббин.
— Оно и видно. Однако так, может быть, думает господин Ским?
— Нет. Когда Самми ознакомится с телеграммой, я изложу ему свои соображения на этот счет, а брат слишком умен, чтобы их не понять… осознав же необходимость поездки, он наверняка захочет составить мне компанию…
— Он? — воскликнул мэтр Снаббин. — Это самый счастливый и независимый человек из тех, кого я встречал за годы своей нотариальной практики.
— Да, он счастлив и независим. Но я очень рассчитываю упрочить его счастье и независимость. Чем, в конце концов, мы рискуем, когда у нас всегда есть возможность согласиться с ценой, предложенной синдикатом?
— Ах, господин Реддл, вам придется призвать на помощь все свое красноречие.
— Нет. Одну только логику. Дайте-ка мне депешу, господин Снаббин. Я ее зачитаю Самми, и к вечеру решение будет принято.
— Такое, какое желательно вам?
— Такое, господин Снаббин. И надо будет осуществить его как можно быстрее.
Инженер был настроен категорически. Что бы ни думал нотариус, Бен Реддл не сомневался, что склонить двоюродного брата к поездке удастся.
Выйдя из конторы, он кратчайшею дорогой возвратился на улицу Жака Картье и тут же поднялся в комнату к Самми.
— Итак, — произнес тот, — мы ходили к нотариусу. У нас появились новости?
— Появились, и еще какие!
— Хорошие?
— Лучше не бывает.
— Ты ознакомился с документами участка?
— Разумеется. Они в полном порядке. Как наследники дяди, мы являемся собственниками участка на Фортимайлз-Крик.
— Теперь мы ужасно разбогатеем! — рассмеялся господин Ским.
— Возможно, — подтвердил инженер. — Не исключено, что даже еще ужаснее, чем ты предполагаешь.
— Вот как? Что же такого ты сегодня узнал?
— Только то, что сказано в телеграмме, которая пришла утром в адрес мэтра Снаббина и содержит предложение продать сто двадцать девятый участок.
Так Самми Ским узнал, в чем состояла суть предложения англо-американской компании «Трэнспортэйшн энд Трэйдинг».
— Прекрасно, — ответил он. — Это как раз то, что нам нужно. Надо как можно скорее продать участок этой любезной фирме.
— Зачем же отдавать за пять тысяч долларов то, что стоит много больше?
— Однако ж, мой дорогой Бен…
— Однако ж твой дорогой Бен говорит, что так дела не делаются и что прежде всего надобно все увидеть собственными глазами.
— Ты опять за свое…
— Да. И настаиваю, как никогда. Пойми, Самми, коли фирма делает такое предложение, то лишь оттого, что ей известна подлинная стоимость прииска… и цена ему неизмеримо более высокая… На реках и в горах Клондайка есть и другие залежи.
— Откуда это тебе известно?
— Известно. И ежели компания, которая владеет некоторыми из них, не прочь купить именно сто двадцать девятый, сие означает, что у нее имеется не пять тысяч причин предложить пять тысяч долларов, а целых десять, если не все сто тысяч.
— Воистину, Бен, ты прямо играешь цифрами.
— Цифры, мой дорогой, — это жизнь. А ты, как мне думается, не очень-то хорошо считаешь.
— У меня никогда не было склонности к математике, Бен.
— Не в математике дело, Самми! Поверь, то, что я тебе говорю, очень серьезно; и по зрелому размышлению… До появления этой депеши я, возможно, еще колебался, но теперь у меня возникло желание доставить свой ответ лично.
— Как? Ты намерен ехать в Клондайк?
— Это совершенно необходимо.
— И тебе не хочется дождаться новых сведений?
— Я предпочитаю получить их на месте.
— Ты оставишь меня одного?
— Нет. Мы поедем вместе.
— Вместе?
— Да.
— Я не поеду.
— Поедешь. Дело касается и тебя тоже.
— Передаю тебе все свои полномочия.
— Мне нужны не они, а ты.
— Но это две тысячи лье!
— Добавим еще пятьсот.
— На это уйдет…
— Мы потратим на дорогу столько времени, сколько надо… если нам ясно, что лучше участок разрабатывать, а не продавать.
— Как? Разрабатывать? — воскликнул Самми Ским. — Но тогда… потребуется целый год!
— Два, если будет нужно.
— Два года! Два года! — повторял Самми Ским.
— Что за важность, — заявил Бен Реддл, — если каждый месяц наш капитал будет удваиваться?
— Нет!.. Нет… — стонал Самми Ским, вжимаясь в кресло, как человек, решивший никогда его не покидать.
Тогда Бен Реддл сделал последнюю попытку убедить кузена. Он изложил ему суть дела с разных точек зрения и, употребляя самые веские доводы, стал доказывать абсолютную необходимость поездки на Фортимайлз-Крик, а также недопустимость колебаний. Свой монолог он закончил так:
— Мое решение ехать в Доусон, дорогой Самми, бесповоротно, и я не могу допустить мысли, что ты откажешься составить мне компанию!
Тут Самми Ским начал говорить, что путешествие внесет в их существование полную неразбериху, поскольку всего через пару месяцев предстоит ехать в Грин-Вэлли, где их ожидают охота и рыбалка.
— Что за нужда! — возразил Бен Реддл. — В реках Клондайка рыбы невпроворот, как и дичи на полях. Ты поохотишься в новых местах, где тебя ожидает бездна приятных сюрпризов, Самми!
— А наши рабочие?.. Ведь они ждут!
— Они не пожалеют о нашем путешествии, когда мы возвратимся достаточно разбогатевшими, чтобы построить новые фермы и купить весь округ! Кстати, Самми, ты ведешь слишком затворническую жизнь. Пора, дорогой, как говорится, на мир посмотреть и себя показать!
— Э! — воскликнул Самми Ским. — Когда бы мне захотелось поездить по чужим странам, я с большим удовольствием прокатился бы по Америке или Европе и не спешил бы погружаться по самые уши в снега ужасного Клондайка.
Поделиться книгой: