Помоги проекту - поделись книгой:
— Я приду! — и, рявкнув напоследок на кошек, Фенрир убежал.
На испытание собрались все обитатели Асгарда, прибыли даже те, кто был в дальних землях. К полудню цепь из закромов Ньерда уже была обмотана вокруг мирового древа. Появился Фенрир, Локи и Тюр, которого хитроумный ас уговорил помогать, замкнули цепь у него на шее. Отбежав к остальным асам, Локи махнул рукой. Огромный зверь напрягся, глаза полыхнули огнем, когти впились в землю, из пасти чудовища вырвался хриплый рык. Хеймдалль, самый остроглазый среди собравшихся, с ужасом увидел, что звенья в цепи начинают расползаться, словно сделанные из мягкой глины. Не успел он даже вскрикнуть, как цепь лопнула, звенья полетели во все стороны, Фенрир, не удержавшись на ногах, кувыркнулся через голову. Дрогнула земля, асы и асиньи попадали на землю, причем Фрейр свалился прямо на Фрейю, что было конечно, чистой случайностью. Одину досталось обрывком цепи по голове, и еще долго после этого дня украшал лоб Отца Ратей огромный синяк.
Едва Локи поднялся на ноги, как прямо перед собой обнаружил огромную волчью морду со всеми остальными волчьими частями в придачу:
— Я доказал! Грррр! — клокотание было довольным, глаза Фенрира светились торжеством. Как не был ошеломлен Локи, все же он сумел вывернуться:
— Это была только первая проверка. Детские игрушки. На этой цепочке Тор обычно носит обереги. Послезавтра приходи на второе испытание. Там все будет уже всерьез.
Волк с сомнением наклонил голову, распахнул пасть, являя миру великолепный набор кусательно-жевательных принадлежностей:
— Хоррошо, — и вскоре его не стало.
— Ну что Локи, провалилась твоя затея? — Одина поддерживали под руки Вили и Ве, на лбу его вздувалась огромная шишка, но голос оставался голосом гневного повелителя асов и Локи оставалось только склонить голову.
— Не гневайся, Хникар. К послезавтрашнему дню я придумаю еще чего-нибудь.
— Надеюсь, что это «что-нибудь» окажется покрепче. — и Один направился в Асгард. За ним потянулись остальные асы, кидая на Локи ядовитые взгляды. «Наконец-то и этот хитрец уселся в лужу» — думали боги, украдкой посмеиваясь.
Локи пришлось изрядно побегать по Девятимирью, но цепь для второго испытания он все-таки отыскал, в Свартальфхейме. Зачем она была нужна обитателям Темного Мира, кого они собирались ей приковывать, так и не узнал Локи от хозяев. Сделана цепь была из алмазов и крепче нее не было на свете ничего. В качестве ответного дара цверги потребовали нечто из Мидгарда, носящее странное имя «телефисор».
— Зачем вам нужен этот «телефисор»? — допытывался Локи.
— Он показывает разные вещи, — степенно отвечал старший из цвергов, оглаживая бороду.
— Ну и что? Лучше я вам волшебное зеркало принесу, оно тоже показывает разные вещи?
— Нет, не надо. Волшебные зеркала уже не в моде. А «телефисор» — это прогресс и цивилизация. Неси его нам. А ты, Лодур, ничего не понимаешь ни в прогрессе, ни в цивилизации.
Согласившись с этим сколь загадочным, столь и верным утверждением, Локи отправился в Мидгард. Нужный цвергам «телефисор» он просто украл в магазине. Но сколь не бегали вокруг полученного цверги, сколько не щелкали чем-то, ничего не показал им подарок из Мидгарда. Сошлись на том, что злые маги Мидгарда заколдовывают вещи своего мира так, что они работают только в его пределах. Но договор есть договор, и алмазная цепь досталась Локи.
К назначенному сроку все было готово, асы-зрители расположились гораздо дальше, чем в первый раз, асиньи не пришли вовсе. Фенрир явился вовремя, позволил надеть на себя цепь. Затем Локи и Тюр отбежали в сторону, Владыка Огня махнул рукой. Фенрир дернул, взревел, дернул еще раз и потянул изо всех сил. Рев его был столь громок, что у зрителей заложило уши. Иггдрасиль трясло, с него падали огромные ветки, листья, шлепнулась пара жуков-древоточцев размером с хорошего кабана. Но цепь выдержала первый натиск, Фенрир перестал тянуть и рев его стих. Один довольно усмехнулся и отправился к Локи, видимо хотел поздравить. Но Волк не сдался, он отскочил к стволу и вновь ринулся вперед, потянув привязь с рывка. Цепь распалась вихрем блистающих осколков. Алмазный дождь пролился на ошеломленных небожителей и притихший Асгард. Посреди опадающих осколков стоял довольно оскалившийся Фенрир, и алмазная крошка превращала его шкуру в драгоценную вышивку…
— Я доказал, рррр. Я — самый сильный. Ха-ха, — волчара смерил асов презрительным взглядом.
— Постой. Ты что не знаешь, что героев всегда испытывают три раза? — на Локи жалко было смотреть. Куда только исчезла его обычная злобная жизнерадостность. Но он не сдался. — Через десять дней третья попытка. Выдержишь, — признаем самым сильным. Нет, — не обессудь.
— Рррр. Ладно. Но это будет последний раз, — и Фенрир, победно оросив ствол мирового древа, скрылся из глаз.
— Я сделал все, что мог! — простонал Локи, обхватывая руками голову. — На большее не хватает даже моего коварства.
— Твоего не хватает — иди к Мимиру. Он у нас самый мудрый. — ответил подошедший Один и твердой поступью отправился в сторону Вальгаллы — заливать неудачу пивом в компании эйнхериев. За ним потянулись и другие боги, один Локи остался на месте испытания, продолжая с отчаянием смотреть на то, что некогда было самой прочной цепью Девятимирья.
Злился Локи, злился, но ничего лучше, чем отправиться за советом к Мимиру, так и не придумал. Путь к источнику мудрости неблизкий, но что такое расстояние для аса, особенно для Локи с его крылатыми сандалиями. Не успело солнце пройти и половины дневного пути, как Локи уже стоял у корней Иггдрасиля и оглядывался в поисках старого йотуна. Неподалеку бурлил в большой каменной чаше источник мудрости, но хранителя нигде не было видно. Воровато оглянувшись, ас подкрался к источнику и вгляделся в бурлящую воду. На ровном песке, хорошо различимый даже сквозь бурлящую воду, лежал глаз владыки Асгарда, повелителя асов и альвов, глаз Одина. «Никогда не предполагал, что у него такие глазищи» — думал Локи, разглядывая глазное яблоко. От размышлений его отвлекли сотрясение земли и громкий рев:
— Вор, держи вора! — пожилой, если не сказать древний йотун, мчался к источнику с завидной прытью, потрясая седой бородой и огромным топором. Намерения у него были самые решительные.
— Стой Мимир, стой. Это я — Локи, — завопил хитроумный ас, проворно отскакивая в сторону.
— Это ты, Лофт? Это ты, непоседливый сын Форбаути и Лаувейи? Не ожидал. Чего тебе надо? — Мимир остановился и опустил топор, — а то ходют тут всякие почем зря. Отойдешь на секундочку нужду справить, а они тут как тут.
— Я к тебе за советом, о Мудрейший, — от льстивого тона и вежливого обращения Мимир раздулся чуть не вдвое.
— И что за совет тебе нужен? Ведь ты всегда жил своим умом.
— Тут моего ума не хватает. Как укротить Фенрира? Подскажи.
— Твое порождение? Это сложный вопрос, мне надо подумать. А думать я люблю сидя, — йотун щелкнул пальцами. Раздался скрип и из земли выдвинулся огромный пень с плоской верхушкой, на который Мимир и уселся. Подпер рукой голову и задумался. Через некоторое время до Локи донеслось ритмичное посапывание. Он подошел, осторожно заглянул в лицо хранителю-тот спал. «Старый пень» — в сердцах подумал Локи и потряс Мимира за плечо. Тот дернулся, чуть не свалившись со своего странного сидения, и поднял голову.
— Извини, задумался, — затем тон йотуна изменился, слова зазвучали значительно и веско, как это обычно бывает у пророков. — О, вижу я горе, великое горе. Вижу свирепого Зверя, могучего Волка, что Всеотца пожирает. Пасть его — пламя, взгляд его — ненависть, сила его — смерть. Гибнет Асгард, кровью реки текут, солнце чернеет, дымится земля, падают звезды, о горе, великое горе! — эмоциональная речь неожиданно прервалась, Мимир затряс головой и с недоумением огляделся.
— О чем это я? Ах да, Фенрир, — и йотун опять погрузился в размышления.
— Ага, знаю, — наконец произнес он. — Фенрир очень силен, сильнее любого из асов, любого из ванов, любого из гримтурсенов. Нет на свете вещи, которая смогла бы его сдержать. В пределах Девяти миров нет преград для него. И цепь сделать не из чего. Поэтому удержать его сможет только привязь, сделанная из того, чего нет, цепь, сделанная из невозможного.
— Как это? — Локи опешил.
— Как, как, очень просто. Чего нет на свете? Рыбьего дыхания, женской верности, ну и тому подобного. Тут необходима магия. Отрази женскую неверность, рыбью бездыханность в их противоположности. Ведь ты это умеешь. Поймай эти невероятные отражения и сделай из них веревку. Такую привязь Волк не порвет, пока невозможное не станет возможным, пока не придет час судьбы, час Рагнарека.
Для помощи в работе пришлось Локи пригласить цвергов, непревзойденных мастеров предметной магии. Мало было поймать невозможное, нужно было еще сделать его реальным, закрепить в осязаемой форме и именно для этого и нужны были маги темного народа. Но цверги никогда не работают бесплатно, и с волшебным зеркалом на этот раз Локи пришлось расстаться. Работа шла споро: Локи, тасуя заклинания, ловил невозможное на грани реальности. Медвежьи жилы, корни гор, шум кошачьих шагов, женская борода, рыбье дыхание, птичья слюна были пойманы им, а цверги воплощали пойманное в материал, заключали в осязаемую оболочку и с ней работали. Неделю потратили Локи и его помощники, чтобы создать нечто, напоминающее привязь. Полученная веревка оказалась словно сплетена из радуги. Почти прозрачная, лишь на свету она переливалась нежнейшими оттенками семицветья.
К назначенному сроку прозрачную привязь закрепили на стволе Иггдрасиля. На этот раз только Локи и Тюр встречали Волка, остальные асы наблюдали со стен Асгарда. В очередной раз Фенрира впрягли в упряжь, и чудовищный зверь напрягся, силясь разорвать цепь. Первая попытка провалилась. Тогда Волк взревел так, что небо содрогнулось. Затрясся Иггдрасиль, позже асы узнали, что истерика случилась у хозяйки царства мертвых Хель, а норны от испуга перепутали нити судеб, в результате чего в двадцатом веке многие мужчины родились в женских телах, а женщины в мужских. Только этим можно объяснить расцвет гомосексуализма. Но как не ревел Фенрир, как не дергал привязь, не выросли еще у корней горы, и никто не видал птичьей слюны. И освободиться Волк не смог. Обрадовавшись, асы потеряли бдительность и в этот краткий миг взбешенный Фенрир сумел дотянуться до них и откусил Тюру руку. Это омрачило радость победы, и стал Тюр с тех пор Одноруким богом.
Успех асы праздновали всю ночь. Утром следующего дня в самой большой из палат Валаскьяльва можно было наблюдать забавную картину. Повсюду разбитые кувшины из-под пива, пивные лужи, могучий сивушный дух, такой, что хоть топор вешай, стол завален объедками. А среди всего этого могучие владыки мира, в этот момент больше всего похожие на обыкновенных гуляк. Один, в обнимку с парочкой симпатичных валькирий на лавке, Хеймдалль и Браги с синяками на лице, храпящие под столом. А на самом столе, в компании с пустым, увы, кувшином пива, спал с блаженной улыбкой Локи, главный виновник и главный участник всей истории.
Вечный странник
Программа тура была составлена великолепно, в чем путешественники убедились практически сразу.
День начинался чрезвычайно удачно. Агамемнон Сфер умудрился не проспать и опоздание на работу, связанное с неприятностями, ему уже не грозило. Стояла великолепная солнечная погода, что в Нью-Йорке бывает редко и, наконец, именно сегодня ему обещали выплатить премию, получив которую, Сфер собирался уйти на две недели в отпуск. Настроение было отличное, и он бодро шагал на работу, перескакивая с одного эскалатора на другой.
Над зданием торгового центра сверкала огромная голографическая реклама. Сегодня ролик был новый, и Агамемнон остановился посмотреть. (Кстати, надо упомянуть о том, что дурацкое имя досталось нашему герою от отца, преподавателя античной истории в Массачусетском Технологическом Университете. Имя это ему не нравилось и постепенно он сократил его до короткого Ага, что звучало по восточному и немного таинственно.) Реклама начиналась с броских лозунгов: «Путешествия в прошлое для всех», «Вы можете увидеть это своими глазами!». Затем следовал показ того, что можно увидеть своими глазами: тряслась земля под копытами рыцарской конницы» Битва при Креси», слоны понуро передвигали ноги на фоне альпийских ледников — «Поход Ганнибала», изможденный человек в терновом венце брел в окружении конвоиров по пыльной дороге — «Крестная мука Христа».
Заканчивался ролик весьма оптимистичным сообщением — «Стоимость тура от 3000 долларов».»
Надо будет зайти, узнать поподробнее» — подумал Ага, перепрыгивая на следующую дорожку. Куда ехать в отпуск, он еще не решил и тур в прошлое мыслился не таким уж плохим вариантом. Учитывая сбережения и премию, денег должно было хватить для поездки на двоих. С тех пор, как открыли темпоральный переход, прошло уже более тридцати лет, но только в последние годы мечта о путешествиях в прошлое стала реальностью. Сначала открытие засекретили, затем, выяснив, что минимальный шаг назад должен быть не меньше 120 лет, рассекретили. После этого постепенно начал развиваться временной или темпоральный туризм. Сначала это было безумно дорого, затем дешевле, а теперь, в шестидесятые годы двадцать первого века любой американец со средним достатком мог себе позволить посмотреть на бои гладиаторов, на балы Людовика XIV или на египетские пирамиды в их первозданном великолепии. Ранее Сфера не очень интересовали путешествия в прошлое, но его новая подружка Хелен, была просто помешана на истории и теперь он смотрел рекламу темпор-туризма с интересом.
Отработав день и получив деньги, Ага отправился прямиком по адресу, что узнал из рекламы.
Конечно, можно было получить всю информацию и через Сеть на сайте фирмы и там же сделать заказ, но личное посещение магазина или офиса считалось верхом уважения со стороны клиента и иногда позволяло добиться существенной скидки. В офисе его встретил представительный мужчина лет сорока, немедленно усадил посетителя в удобное кресло, предложил кофе и снабдил солидным каталогом, в котором Агамемнон быстро и безнадежно запутался: «Извержение Везувия», «Гибель» Титаника», «Штурм Иерихона», «Бородинское сражение» и прочие значимые события минувших эпох смешались в разноцветную кучу. Сфер оторвал гудящую голову от книги и спросил у работника фирмы:
— Может быть, вы мне что-нибудь порекомендуете, что-нибудь особенное?
— Конечно, я могу дать свои рекомендации, — согласился тот, — но я не знаю области ваших интересов. Если вас интересуют кровавые события, то могу предложить посмотреть на Варфоломеевскую ночь или на похождения Джека Потрошителя, если что-то масштабное, то походы Чингисхана или завоевание Америки. Кроме того, ведь есть два вида туров: обзорные и с выходом в реальное время.
Первые конечно дешевле, но вторые дают возможность окунуться непосредственно в жизнь наших предков, ощутить привкус прошлого на губах.
— Конечно, выход в реальное пространство, хотелось бы увидеть что-нибудь особенное, редкостное, что запомнилось бы на всю жизнь.
— Гибель Атлантиды? Но это очень дорогой тур. Нет, не хотите? — торговец историей ненадолго задумался.
— Нашел! — лицо осветила улыбка. — Тур называется» Крестная мука Христа». Экскурсии по Иерусалиму, историческим местам Палестины, уникальная возможность увидеть последние минуты земной жизни Спасителя.
— Да, это интересно. Но сколько стоит? — спросил Ага, мысленно прикидывая свои возможности.
— О, совсем недорого. 7200 долларов на одного, 13500 — на двоих. Это полная стоимость. И заметьте, совсем недорого. Вы увидите храм Иерусалимский, дворец Ирода Великого, Палестину времен первых императоров. Мы отправили уже три группы, и никто не остался недоволен нашим сервисом. Можете ознакомиться с книгой отзывов, — на столе перед Сфером развернулся голографический проектор, но он даже не посмотрел на него.
— Тринадцать пятьсот и еще страховка — уныло подсчитывал он вслух.
— Нет, страховка уже учтена. Это полная стоимость.
— Когда отправление?
— Через неделю, свободных мест почти не осталось.
Договор был тут же подписан и после некоторых манипуляций с компьютером счет Агамемнона Сфера в банке Нью-Йорка сократился почти на две трети. На прощание представитель фирмы добавил:
— Поскольку тур связан с выходом в реальное пространство прошлого, то вам будет необходимо пройти медосмотр и карантин. Я свяжусь с вами послезавтра.
— А там, в прошлом, мы не столкнемся с другими группами? Как бы нам не стало тесно в Иерусалиме, — поинтересовался Ага.
— Как ни странно, не столкнетесь. Это один из парадоксов теории времени. Ученые говорят что-то об» обратном ветвлении», «виртуальных вселенных», но факт в том, что каждая группа попадает в отдельную ветку прошлого и не сталкивается с другими. Как при этом происходит, что все они попадают на нашу базу в Палестине — ей-богу, не знаю.
Дальше события помчались со скоростью падающего метеора. Хелен с восторгом приняла предложение прокатиться в прошлое, затем последовал звонок с приглашением на медосмотр. Всю группу на три дня заперли в карантинном корпусе, тщательно обследовали, напичкали инъекциями и таблетками. Многие вирусы сильно мутировали за два тысячелетия и их проникновение в прошлое привело бы к ужасающим последствиям. Кроме того, были сделаны прививки от болезней, распространенных в первом веке, иммунитета от которых нет у людей двадцать первого века. Наконец все проверки остались позади, наступил день отправления. Всех туристов собрали перед входом в хроностартер для финального инструктажа. Одеты они были одинаково, одежда имитировала одеяния обитателей Иудеи времен императора Тиберия: просторные хитоны, спадающие почти до пят, наголовные покрывала, на ногах — сандалии. Под имитацией скрывались черные обтягивающие комбинезоны — акклиматизаторы. Такой костюм позволял чувствовать себя комфортно и в жаркой пустыне и в холодной тундре. Под плащом скрывался также пояс из широких, стилизованных под бронзу пластин. На мизинец левой руки каждого из туристов был одет перстень: невзрачный красненький камушек, вправленный в бронзу. О том, что это за вещи, и для чего они нужны, рассказывал перед отправкой в прошлое инструктор.
— Самая важное оборудование, которое вы будете носить на себе во время путешествия — хронобумеранг. Он состоит из двух частей: собственно хронобумеранга, что имеет вид пояса, и управляющего блока, что замаскирован под кольцо на пальце.
Именно этот прибор является залогом вашего успешного возвращения назад, в свое время и поэтому снять его самостоятельно вы не сможете.
Мы их на вас надели, мы их и снимем, после возвращения. На блоке управления вы видите кристалл. На самом деле это замаскированная клавиша экстренного возврата. В плановом порядке вас вернут автоматически, за это отвечаю я. Если же с вами случится что-то экстраординарное, если вы попадете в какой-либо переплет, то жмите ее, не раздумывая. В течение пятнадцати секунд она перенесет вас сюда, в наше время, но поскольку момент возврата будет выбран произвольно, то вернет вас не точно в наш офис, а в радиусе где-то 15–20 километров. Это неприятно, но все одно лучше, чем быть убитым или серьезно покалеченным. Признаком включения механизма возврата служат легкая вибрация пояса и мигание клавиши. Кроме того, в бумеранг встроен синхропереводчик, с помощью которого вы сможете общаться с жителями той эпохи. Он настроен на арамейский, латынь и древнегреческий, работает полностью автоматически. Инструктажи по безопасности и по общим правилам поведения с вами уже провели.
Вопросы? Вопросов нет. Тогда мы можем стартовать, — и инструктор первым шагнул к стальной двери в хроностартер.
Программа тура была составлена великолепно, в чем путешественники убедились практически сразу. Никаких заминок, неувязок, томительного ожидания, все было расписано по минутам. Великолепие Иерусалимского храма, мощь твердыни Ирода Великого, спокойствие глади Мертвого моря, толчея палестинских рынков, красоты Галилейского озера — экскурсии следовали одна за другой, яркие впечатления переполняли путешественников. Все новые и новые чудеса земель Израиля, Иуды и сопредельных открывались им каждый день. Ночи проводили в убежище, оборудованном в пустынных Аварильских горах. Убежище было прекрасно замаскировано, имело несколько контуров защиты от проникновения и слыло среди местных жителей пещерой, где водятся демоны.
День сменялся днем, посещение резиденции Понтия Пилата сменялось экскурсией к пирамидам Египта или осмотром садов Гефсимании. Но все когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и экскурсионная программа. Остался один-единственный день и гвоздь программы — распятие Иешуа, Иешуа из Назарета, которого через века миллионы людей по всему миру будут чтить как Иисуса Христа, Мессию, богочеловека, победившего смерть.
Утро последнего дня путешествия выдалось жарким и душным. Солнце палило немилосердно, и знойное марево колыхалось над каменным городом. Но людей на улицах и площадях великого Иерусалима было все равно очень много, ибо кто же усидит дома в великий праздник Пасхи. Кроме того, глашатаи еще с вечера прокричали о предстоящей казни разбойников на Лысой горе и посмотреть на оглашение приговора и на казнь хотели многие. На улицах бурлила толпа, в которой таллифы иудеев смешивались с плащами бедуинов и греческими хитонами.
Группа туристов удобно расположилась на узкой улочке, ведущей к западным воротам Иерусалима. Огромная толпа к этому времени забила площадь, где Пилат должен был огласить приговор, толкаться там никому не хотелось. Но осужденных повезут на казнь, к Лысой горе, именно по этой улице. Все остальное — и приговор, и казнь, будет на голографических кассетах, что вручает своим клиентам компания по окончании тура. Солнце с усилиями ползло по небосклону, тени укорачивались и укорачивались, но только после почти часа ожидания показалась процессия: редкая цепь римских солдат, повозка с палачами и трое осужденных, закованных в тяжелые цепи. Несмотря на акклиматизаторы, жара докучала туристам. В тот момент, когда осужденные проходили мимо, Агамемнон как раз подносил ко рту флягу, замаскированную под глиняный кувшин. Услышав плеск, смертники подняли головы. Двое из них выглядели так, как и должны выглядеть разбойники:
грязные, темноволосые, заросшие неопрятными бородами, с угрюмыми, злобными лицами. Неожиданно светлые, голубые глаза третьего, что казалось, светились на темном от загара лице, поразили Сфера. Взгляд Иешуа, мессии-неудачника, пронизывал насквозь, и Ага почувствовал себя очень неуютно.
— Дай нам напиться, добрый человек — голос Иешуа был тих, но звучал не мольбой о помощи, в нем чувствовались уверенность в себе и спокойствие, странные для человека, которому вскоре предстояло погибнуть крайне мучительной смертью.
Двое его спутников подвинулись ближе к Ага, жадно глядя на кувшин. Цепи звякнули, тощие кадыки нервно дернулись.
— Иди, иди, не останавливайся, — взгляд Иешуа напугал Сфера и тот, как привык, попытался скрыть испуг грубостью.
Лед затянул бездонные озера глаз Иешуа, и ответные его слова полны были холода:
— Иди и ты, иди и не останавливайся, Ага Сфер — конвоир подтолкнул Иешуа и осужденные двинулись дальше по пыльной дороге навстречу своей судьбе.
Ледяная лапа страха погладила Сфера по спине, дрожь прошла по коленям» Откуда он знает мое имя?». От переживаний его отвлекла легкая, едва ощутимая вибрация под хитоном и тут он испугался еще сильнее — заработал хронобумеранг, хотя до планового возврата осталось еще больше часа. Не успев как следует удивиться, он рухнул во тьму междувременья, и уже не слышал ни визга Хелен, ни возгласов удивления прохожих.
От удара в пятки Агамемнон едва не упал, извернувшись, сохранил равновесие. Голова почти сразу перестала кружиться, в глазах прояснилось, он смог оглядеться.
Вымощенная булыжником улица, камни которой и ударили его по ногам, строй двух и трехэтажных островерхих домов с черепичными крышами, торчащие там и тут церкви. «Похоже, это Европа» — подумал Сфер и взглянул перед собой. Открыв рот, на него пялился полнотелый господин в наряде, который смутно напомнил американцу виденный давно исторический фильм: камзол, башмаки с застежками, напудренный парик, трость. Круглое лицо его выражало безмерное удивление.
— Где я? — откашлявшись, спросил Ага. Горло повиновалось плохо и слова вышли тихими, более напоминая шипение.
— Was? Ich verstehen Sie nicht Что? Я не понимаю (нем)… — господин в парике покрепче ухватился за трость.»
Немецкий. Это Германия» — Сфер нашарил в памяти скудные остатки знаний по немецкому языку и после некоторого размышления составил вопрос:
— Wo bin Ich? Где я? (нем)
— Das ist Leipzig Это Лейпциг. (нем)., - ответ не удивил Сфера. Точка выхода после переноса через время сдвигалась и в пространстве, подчиняясь сложным математическим законам и, отправляясь в путь в Северной Америке двадцать первого века, вы могли очутиться в Австралии четырнадцатого.
— Welcher ist Jahr jetzt? Какой сейчас год? (нем) — рот немца открылся снова, однако он быстро овладел собой и ответил:
— Jetzt 1642 Jahr seit von heute an unsere Herr Jesus Cristos Geburt. Und wer bist Sie?
1642 год от Рождества господа нашего Иисуса Христа. А кто вы? (нем)
— Meine Name ist Sfer, Aga Sfer Меня зовут Сфер, Ага Сфер. (нем), вопль ужаса прервал ответ, его недавний собеседник удирал по улице со всей прытью, какую ему позволяли башмаки на каблуках, громко вопя:
«Agasfer, Agasfer der Fluchkt, retten!»
Агасфер, Агасфер, проклятый, спасайтесь! (нем).
Легкая вибрация отвлекла Ага Сфера от наблюдений. На пальце вновь наливался светом, мигал рубиновым оком алый кристалл аварийного перемещения. «Вечный Жид, вот как, и так до второго пришествия…» — успел подумать он, прежде чем исчезнуть с улиц Лейпцига.
Вопрос выживания
Громовой раскат прокатился над равниной, и перемещатель исчез, уйдя в не-зримость. Аргхр-Кр посмотрел туда, где только что висел огромный корпус, напоминающий песчаного жука, что водится в красноватых песках родной планеты. Никак он не мог привыкнуть к чуду перемещения через не-зримость: вот ты здесь, а в следующий миг — в другом мире, и ничто не помешает твоему полету…
Жаль, что в другие звездные системы летать нельзя — слишком высока вероятность катастроф.
От размышлений его отвлек восхищенный вопль напарника:
— Смотри, какая громадина!
К замершим инопланетникам приближался исполинский зверь: гибкая шея, длиной с хорошее дерево, туша, размерами спорящая с холмом, и мощный хвост, ударом способный раздробить скалу.
Гигант вряд ли заметил двух крошечных восьмируких существ, замерших перед ним, и запросто мог бы на них наступить, и Аргхр-Кр решил не рисковать. Он поднял убиватель к лицу, направил на грудь животного, и легко дунул в прицельное отверстие.
Поделиться книгой: