Кланы Альфа-Луны

— Скажите мне только идею, — продолжал настаивать на своем Чак.

Понизив голос до шепота, Хентман придвинулся как можно ближе к объективу видеокамеры. Нос его, чрезмерно увеличенный, заполнил весь экран, нос и один прищуренный, наполненный самодовольным восторгом, глаз.

— Речь идет об одном новом персонаже, которым я хочу пополнить свой репертуар. Джордж Флайб, так его зовут, Как только я расскажу, что он из себя представляет, вы, тотчас же поймете, почему я именно вас нанял. Так вот, слушайте: Флайб — агент ЦРУ. И он выдает себя за женoину-психолога, консультанта по семейным отношениям. Делает это он для того, чтобы получить информацию о находящихся под подозрением лицах. — Хентман замолчал, с интересом ожидая, какую реакцию это вызовет у Чака. — Ну как? Что вы на это скажете?

Чак ответил далеко не сразу.

— Хуже этого я ничего не слышал за последние двадцать лет.

— Вы не в своем уме. Я разбираюсь в этом деле, а вы — нет. Такой персонаж может стать самым популярным на телеэстраде после «Вольного Грузчика Фредди», созданного незабвенным Редом Скелтсоном. А вы самый подходящий для этого сценарист, поскольку у вас есть соответствующий опыт. Так что, дуйте, как можно быстрее, ко мне на квартиру, и мы начнем отрабатывать первый эпизод с участием Джорджа Флайба. Вот и прекрасно. Ну что, какую еще более свежую идею можно выдвинуть?

— А как вы отнесетесь к специалистке по семейным отношениям, выдающей себя за агента ЦРУ с целью сбора информации, которая могла бы способствовать излечению ее клиентов?

— Вы что, разыгрываете меня?

— Это серьезно. И еще — симулакрум ЦРУ, который…

— Вы просто морочите мне голову. — Лицо Хентмана побагровело. Во всяком случае, на телеэкране оно заметно потемнело.

— Никогда в жизни не был более серьезным.

— Ладно. А для чего вам понадобился симулакрум?

— Этот симулакрум ЦРУ, видите ли, как раз и выдает себя за женщину-специалиста в вопросах семьи и брака, но то и дело у симулакрума наблюдаются сбои.

— Применяемые ЦРУ симы на самом деле такие? Часто ломаются?

— Все время.

— Продолжайте, — Хентман все еще продолжал хмуриться.

— Видите ли, соль в том, что симулакрум ни черта не смыслит в проблемах супружеских взаимоотношений, возникающих среди людей. И, понимаете, относится к тем, кто страшно любит давать советы. Вот он и дает всем советы по любым вопросам; как начнет трепаться, его уже не остановить. Он даже дает совет, как решить возникающие в его семье затруднения своему ремонтнику из «Дженерал Дайнэмикс», который регулярно производит его наладку. Понимаете?

Потирая подбородок, Хентман только кивнул и хмыкнул.

— Должна существовать особая причина такою поведения симулакрума. Поэтому мы попробуем проследить его происхождение. Эпизод, понимаете, начнется с разговора инженеров «Дженерал Дайнэмикс», которые…

— Усек! — перебил его Хентман. — Один из них, назовем его Френк Фапп, столкнулся с семейными проблемами и встречается с консультантом по брачным отношениям, которым в данном случае оказывается женщина. Она ему — документ, подробный анализ его проблем, а он забирает его с собой на работу в лабораторию «ДД». А там в это время находится новенький, только с конвейера, сим, ожидая, когда его начнут программировать.

— Правильно! — воскликнул Чак.

— И… и Фапп читает документ вслух другому инженеру. Назовем его Фил Грук. Симулакрум оказывается при этом случайно запрограммированным. Он воображает, что является брачным консультантом. Фактически же он изготовлен по заказу ЦРУ. Фирма отгружает его заказчику, то есть ЦРУ, и он объявляется… Хентман сделал паузу, задумавшись. — Где бы ему объявиться, Риттерсдорф?

— По ту сторону Железного Занавеса. Скажем, в Красной Канаде.

— Верно! В Красной Канаде, в Онтарио. Задумано так, что он станет выдавать себя… за продавца синтетических накидок «шимми». Подходит? Разве не этим они обычно занимаются?

— Более или менее.

— Но вместо этого, — возбужденно продолжал Хентман, — он обосновывается в небольшом офисе под вывеской: «Джордж Флайб, психолог, доктор наук. Консультант по проблемам супружеских взаимоотношений». И к нему валом валят высокопоставленные функционеры-комми, у которых проблемы с женатыми… — Хентман от волнения даже тяжело дышал. — Риттерсдорф, проработку деталей вы в состоянии выполнить лучше, чем кто-либо иной. Разумеется, не забудьте о тех двух инженерах из «Дженерал Дайнэмикс». Они должны постоянно появляться, пытаясь на скорую руку откорректировать программирование симулакрума и заставить его работать как следует. Послушайте. Садитесь-ка на экспресс-ракету во Флориду прямо сейчас, и сделайте первые наброски по пути сюда. Когда вы сюда доберетесь, у вас уже могут быть кое-какие диалоги и репризы. Я не сомневаюсь в том, что мы на самом деле вместе способны на многое. Видите ли, ваш и мой мозг в самом деле мыслят в одном и том же направлении. Верно?

— Похоже на то. Сейчас же трогаюсь в путь. — Он взял у Хентмана адрес и повесил трубку. Устало вышел из кабинки. Чувствовал он себя, как выжатый лимон. И хоть убей, но никак не мог понять, хороша или нет эта спонтанно возникшая идея. В любом случае Хентману она пришлась весьма по душе, а с этим нельзя было не считаться.

В космопорт Сан-Франциско он добрался в аэротакси. Здесь он сел на экспресс-ракету, следующую во Флориду.

Многоквартирный дом, в котором обитал Банни Хентман, являлся олицетворением роскоши. Все этажи располагались под землей, собственная охрана в мундирах патрулировала у всех выходов и вестибюлях здания. Чак назвал свое имя первому же фараону, который подошел к нему, и мгновеньем позже уже опускался в кабине скоростного лифта на этаж, где жил Банни.

Банни Хентман занимал огромную по любым меркам квартиру. Сейчас он сидел, небрежно развалясь, в шелковом халате «паутинка» ручной отделки и курил большую зеленую флоридскую сигару. Завидев Чака, он поздоровался с ним нетерпеливым кивком головы, а затем указал кончиком сигары на других находившихся в гостиной.

— Риттерсдорф, эти двое — ваши коллеги, работающие на меня писатели. Высокий — Калв Дарк. — Дарк не спеша подошел к Чаку, и они пожали друг другу руки. — А вот толстяк-коротышка, у которого на голове почти не осталось волос, — это мой старший сценарист Четверг Джонс. — Также сделав несколько шагов вперед, Джонс, подвижный негр с резкими чертами лица, пожал руку Чаку. Оба писателя, казалось, были благожелательно к нему настроены. Чак не обнаружил признаков какой-либо враждебности или даже настороженности с их стороны. По-видимому, они не были в обиде на него.

— Присаживайтесь, Риттерсдорф, — предложил Дарк. — Вам пришлось проделать далекое путешествие. Выпьете что-нибудь?

— Нет, — ответил Чак. Он хотел, чтобы голова его оставалась ясной в течение предстоящей сессии.

— Вы поужинали на борту ракеты? — поинтересовался Хентман.

— Да.

— Я рассказал своим ребятам о вашей задумке. Она понравилась обоим.

— Прекрасно.

— Тем не менее, — продолжал Хентман, — после длительного обсуждения они предложили собственное развитие… вы понимаете, что я имею в виду?

— Мне будет очень приятно услышать их идею, основанную на моей.

Четверг Джонс прочистил горло.

— Мистер Риттерсдорф, способен ли симулакрум совершить убийство?

Какое-то время Чак удивленно рассматривал Джонса, затем ответил:

— Не знаю. — Ему стало не по себе. — Вы имеете в виду — по собственной инициативе, когда функционирует автономно?

— Я имею в виду вот что: может бы лицо, осуществляющее дистанционный контроль над ним, воспользоваться им в качестве орудия убийства?

Чак недоуменно поглядел на Банни Хентмана.

— Я не усматриваю ничего смешного в такой идее. А вы еще говорили, что у меня черный юмор.

— Погодите с обобщениями, — предостерег его Банни. — Вы забыли знаменитые старые триллеры, где ужас и юмор были великолепно уравновешены. Или взять хотя бы классические английские комедии, в которых всегда кого-то убивали:.. Таких примеров можно насчитать десятки.

— Понимаю, — сказал Чак и больше уже ничего не говорил. Он решил хранить молчание, хотя все в нем бурлило от негодования и разочарования, настолько он был потрясен услышанным. Неужели это всего лишь случайное совпадение? Эта идея тождественна тому, что происходило в его собственной жизни? Или — и это казалось более правдоподобным — слизистый грибок сообщил что-то Банни. Но если это так, то почему синдикат Хентмана так поступает? Какой интерес для него представляет жизнь и смерть Мэри Риттерсдорф?

— Как мне кажется, — сказал Хентман, — только что ребята выдвинули неплохое предложение. Страхи, вызываемые… Видите ли, Чак, вы работаете на ЦРУ, поэтому вам это непонятно, а вот рядовой обыватель смерть как боится всего, что малейшим образом связано с ЦРУ. Усекли? Он считает ЦРУ тайной межпланетной полицией и супершпионской организацией, которая…

— Ясно, — сказал Чак.

— Ну, негоже вам дерзко перебивать меня на полуслове, — произнес Банни Хентман и поглядел в сторону Дарка и Джонса, как бы ожидая от них поддержки.

— Чак, — словно бы откликнулся на немой призыв босса Дарк, — если вы разрешите мне так вас называть, так вот, Чак, мы свое дело знаем. Когда усредненный Джо думает о цээрушном симулакруме, он готов наложить в штаны от страха. Когда вы подавали Банни так неожиданно пришедшую вам в голову идею, вы не задумывались над этим. Теперь здесь этот оператор из ЦРУ. Давайте назовем его… — он повернулся к Джонсу. — Каково наше рабочее имя?

— Зигфрид Тротс.

— Вот Зигги Тротс, тайный агент… Шинель из меха кротосверчка с Урана, низко надвинутая на лоб шапка из пуха венерианского вуба. Мокнет под дождем на каком-то паршивом спутнике, например, Юпитера. Знакомое зрелище.

— А вот тогда, Чак, когда в сознании зрителя уже сформирован определенный образ, понимаете, стереотип… — перенял эстафету у Дарка Джонс, — вот тогда-то зритель и обнаруживает в отношении Зигги Тротса нечто такое, чего нет в зловещем стереотипе обычного агента ЦРУ.

— Зигги Тротс, понимаете, форменный идиот, — снова включился Дарк. — Растяпа, который проваливает любое дело, за какое только берется. Здесь как раз нечто такое, что он должен обтяпать так, чтоб комар носа не подточил. — Он сделал несколько шагов по комнате и сел на диван рядом с Чаком. — Он намеревается совершить убийство. Уразумели?

— Да, — едва вымолвил Чак, стараясь говорить как можно меньше, превратившись в одно из тех трех символизируемых ЦРУ существ, которое только слушает, прикрыв рот на всякий случай рукою. Он внутренне сжался, его ставило в тупик и вызывало самые мрачные предчувствия все, что происходило вокруг него.

— Теперь, — продолжал Дарк, — давайте определимся в следующем вопросе: кого он вознамерен убить? — Тут он посмотрел сначала на Джонса, затем на Банни Хентмана. — Вот здесь у нас появились некоторые разногласия.

В разговор снова вступил Хентман.

— Шантажиста. Международного алмазного магната, штаб-квартира которого расположена на другой планете. Да и сам он возможно, инопланетянин.

Закрыв глаза, Чак начал раскачиваться из стороны в сторону.

— Что-то не так? — спросил у него Дарк.

— Он думает, — сказал Банни. — Примеряется к новой идее. Верно, Чак?

— Может быть, — выдавил из себя Чак. Он уже совершенно не сомневался в том, что у Хентмана побывал Лорд Бегущий Моллюск. А теперь его захлестывает нечто огромное, гнетущее, оно уже подхватило его, а сам он, как мошка, в центре водоворота событий, куда он попал помимо собственной воли. И не было никакой возможности высвободиться отсюда.

— Я с этим не согласен, — сказал Дарк. — Международный алмазный магнат, возможно, марсианин или венерианец — само по себе не так уж плохо, вот только… — Он сделал решительный жест рукой. — Это уже явный перебор. Мы начали с определенным стереотипом — так давайте не будем на ходу менять его другим. Я считаю, что в его намерения должно входить убийство, ну скажем, собственной жены. — Дарк обвел всех взглядом. — Скажите честно, чем может не устроить такой вариант? У него придирчивая, сварлива жена — ухватили имидж? А он — этакий жестокий, матерый агент ЦРУ, типичный шпион, кого среднестатистический обыватель боится до смерти… Мы видим, какой это закоренелый циник, людей он ни во что не ставит, швыряется ими… И вот приходит домой и оказывается, что теперь ни во что не ставит ЕГО САМОГО собственная жена! — Он рассмеялся.

— Не так уж плохо, — признался Банни. — Но этого недостаточно. И хотелось бы мне знать, сколько раз мне придется создавать каждый образ заново, начиная буквально с ноля. Меня бы больше устроило что-нибудь такое, что бы я мог постоянно добавлять к шоу, постепенно, не производя коренной ломки. А не то, что подходит в качестве одноразовой шутки, которая через неделю забудется.

— Как по мне, так этот малый из ЦРУ, который находится под башмаком у жены, мог бы оставаться в структуре представления до бесконечности, — сказал Дарк. — В любом случае… — Он снова повернулся к Чаку. — Вот этого Зигги Тротса зритель видит и на работе, и в штаб-квартире ЦРУ… и на фоне всех используемых полицией электронных штучек-дрючек и всякой прочей машинерии. — Дарк рывком вскочил на ноги и стал энергично мерить комнату большими шагами. — И вдруг ему приходит в голову, что он может все это использовать против своей жены! А затем, в довершение ко всему, — ему на глаза попадается свеженький, только с заводского конвейера сим. — Голос Дарка принял металлический оттенок и стал трудноразборчивым, когда он принялся изображать, как говорит симулакрум. — Да, хозяин, что еще я могу для вас сделать? Я жду ваших указаний.

Банни улыбнулся.

— Что вы на это скажете, Чак?

— Значит, — с трудом промолвил Чак, — единственным его мотивом для убийства жены является только то, что она не в меру сварливая? Что она, совсем его застращала?

— Нет! — вскрикнул, подпрыгнув, Джонс. — Вы абсолютно правы. Нам нужна мотивация посильнее, и, как мне кажется, я придумал, что нужно для этого сделать. Все дело в девушке. Зигги завел себе любовницу на стороне. Межпланетную шпионку, красивую и чувственную, в общем, настоящую секс-бомбу — представляете? А жена не дает ему развод.

— Или, — сказал Дарк, — жена, может быть, обнаружила, что у него завелась подруга и…

— Погодите, — перебил его Банни, — что мы хотим получить — психологическую драму или смешную пародию? Не слишком ли большое нагромождение?

— Верно, — кивнув, согласился с ним Джонс. — В таком случае продолжаем придерживаться первоначальной версии — показываем, какое чудовище его жена. В любом случае Зигги встречается с симулакрумом… — Он неожиданно замолчал. Потому что в комнату кто-то вошел.

Это был альфианин. Представитель расы хитиновых существ, которого взяли в плен несколько лет тому назад, во время сражения с землянами. Его многосуставчатые конечности громко щелкали при каждом шаге, пока он торопливой походкой направлялся к Банни, прощупывая окружающее пространство своими антеннами — альфиане были слепыми, — а затем, прикоснувшись к Банни и нежно пощекотав его лицо, альфианин повернулся и отошел, удовлетворенный, по-видимому, тем, что все было там, где ему и положено быть… Безглазая его голова повернулась, как на шарнире, и теперь он стал принюхиваться, пока не уловил присутствия других людей в комнате.

— Я вам не помешал? — спросил он звонким голосом, похожим на звучание струн альфы, этаким характерным альфианским распевом. — Я слышал вашу дискуссию, и она немало меня заинтересовала.

— Риттерсдорф, — сказал Банни, обращаясь к Чаку, — это один из моих старейших и ближайших друзей. Никому другому никогда не доверял так, как доверяю своему приятелю, РБХ-303. — Тут он счел необходимым пояснить. — Может быть, вам это неизвестно, но у альфов вместо личных имен приняты номерные знаки, что-то вроде машинного кода. В этих буквах и цифрах, в этом коротком сочетании РБХ-303 заключены все сведения, которые нужно знать о данном альфианине. Несмотря на кажущуюся безликость, на самом деле, альфиане — существа очень добрые и участливые. — Тут он издал сдавленный смешок. — У нашего РБХ-303 благородное, ну прямо-таки золотое сердце. Фактически два золотых сердца — по одному с каждой стороны.

— Рад встретиться с вами, — рассеянно произнес Чак.

Альфианин приблизился к нему, пощекотав его лицо парой антенн. Ощущение было такое, отметил про себя Чак, как будто по всему лицу пробежала пара самых обыкновенных комнатных мух — ощущение явно не из приятных.

— Мистер Риттерсдорф, — пробренчал альфианин. — Счастлив познакомиться. — Только после этого он наконец отодвинулся от Чака. — А кто еще здесь находится, Банни? Я ощущаю запахи других людей.

— Только Дарк и Джонс, — пояснил Банни. — Мои писатели. — Он снова повернулся к Чаку. — РБХ-303 — крупный коммерсант, владелец множества межпланетных торговых предприятий любого профиля, в общем — весьма крупный воротила. Видите ли, Чак, так уж случилось, но именно РБХ-303 принадлежит контрольный пакет акций «Пубтранс Инкорпорэйтед». Вам это о чем-нибудь говорит?

Какое-то мгновенье это ни о чем не говорило Чаку, но затем до него дошло: «Пубтранс Инкорпорэйтед» была главным спонсором устраиваемых Хентманом телевизионных шоу.

— Вы хотите сказать, — предположил Чак, — что эта компания принадлежит… — тут он прикусил язык, чуть было не сказав: «… принадлежит одному из наших бывших противников?» Тем не менее, он не сказал этого, ибо, с одной стороны, теперь это было для него очевидным фактом, а с другой — они все-таки были бывшими, а не нынешними противниками. Между Землей и Альфой установился мир, а былая враждебность, как считалось, была преодолена.

— Вы раньше никогда не встречались лицом к лицу ни с кем из альфиан? — сообразил вдруг Банни. — Можете только пожалеть об этом — такой замечательный народ! Такой впечатлительный, чуткий, с потрясающим чувством юмора… «Пубтранс» субсидирует меня как раз вследствие того, что РБХ-303, осчастлививший нас своим присутствием, лично верит в меня и мой талант. Он сделал многое для того, чтобы вытащить меня из безвестности, чтобы превратить из клоуна, кривлявшегося во второразрядных ночных клубах и лишь случайного гостя телепредставлений, в продюсера своего собственного шоу — шоу, которое и существует в какой-то мере только из-за того, что «Пубтранс» чертовски здорово его рекламирует.

— Ясно, — сказал Чак. Ему стало вдруг мерзко и тошно. И совершенно непонятно почему. Может быть, причиной тому была вся ситуация в целом — он никак не мог понять ее. — Альфиане располагают телепатическими способностями? — спросил он, заранее зная, что это не так. И все же, казалось, этому альфианину свойственно какое-то сверхъестественное всеведение. Чак интуитивно ощущал, что для него не существует чего-либо неизвестного, что нет таких тайн, которых бы не разнюхал этот альфианин.

— Они — не телепаты, — сказал Банни, — но у них очень сильно развит слух. Этим они отличаются от нас, поскольку у нас есть глаза. А с чего это у вас вдруг возник вопрос, касающийся телепатии? — спросил он у Чака. — Я хочу сказать, что вы должны были знать об этом. Во время войны нас по горло напичкали информацией о наших противниках. А вы не настолько молоды, чтобы не помнить этого. Вы росли под аккомпанемент такой пропаганды.

Вдруг заговорил Дарк:

— Я скажу вам, что беспокоит Риттерсдорфа. Я сам частенько испытывал точно такие же чувства. Риттерсдорфа вы, Банни, наняли из-за идей, которые он в состоянии выдвигать. А он — и это совершенно естественно — не хочет спокойно взирать на то, как вычищаются его мозги. Он совершенно справедливо полагает, что его идеи принадлежат только ему и являются его интеллектуальной собственностью до тех пор, пока он сам не сочтет, что настал подходящий момент обнародовать их. Если привести сюда, скажем, слизистого, черт бы его взял, плесневого грибка с Ганимеда, то это самое нечестное, какое только можно вообразить, вторжение в нашу личную жизнь; это превращает нас в машины, которые автоматически выплескивают идеи. Не беспокойтесь в отношении РБХ-303, — сказал он, обращаясь к Чаку. — Он не обладает способностью читать ваши мысли; все, что он может — это очень внимательно прислушиваться к тончайшим, едва уловимым нюансам всего того, что вы высказываете вслух… Однако, не может не удивлять, сколько полезного он может открыть для себя именно таким образом. Из альфиан получаются очень хорошее психологи.

— Сидя в соседней комнате, — сказал альфианин, — и прослушивая журнал «Лаф», я слышал весь ваш разговор об этом новом комическом персонаже Зигфриде Тротсе. Заинтересовавшись, я решил пройти к вам. Я отложил экземпляр аудиожурнала и поднялся. Вас удовлетворяет такое объяснение?

— Никто не возражает против вашего присутствия, — заверил альфианина Банни.

— Ничто, — сказал альфианин, — не забавляет, развлекает и восхищает меня столь же сильно, как творческая дискуссия таких одаренных авторов, как вы. Мистер Риттерсдорф, мне никогда не доводилось видеть, простите, слушать вас в деле, но я уже могу сказать вам, что у вас найдется много такого, что вы могли бы добавить к сказанному вашими коллегами. Тем не менее, я улавливаю вашу нерасположенность — очень глубоко укоренившееся нежелание — поддержать то направление, которое приняла развернувшаяся здесь дискуссия. Можно спросить, что же именно оказалось для вас совершенно неприемлемым в Зигфриде Тротсе и его желании разделаться с опостылевшей ему женой? Сами вы женаты, мистер Риттерсдорф?

— Да, — ответил Чак.

— Возможно, такой поворот сюжета возбуждает у вас ощущение виновности, — задумчиво произнес альфианин. — По-видимому, у вас самого имеются неосознаваемые вами враждебные побуждения к своей жене.

— РБХ, вы забрели не в свой огород. Чак вконец рассорился с женой — она уже обратилась в суд с иском о разводе. В любом случае, личная жизнь Чака — его собственное дело. Мы здесь не для того, чтобы копаться в его делах. Вернемся лучше к нашим баранам.

— Я, тем не менее, все равно говорю, — не унимался альфианин, — что кроется что-то очень необычное и нетипичное в реакции мистера Риттерсдорфа. Мне бы очень хотелось докопаться до причины. — Он повернул слепую, похожую на кочан капусты, голову в сторону Чака. — Возможно, если вы и я будем лучше знать друг друга, мне удастся выяснить, почему это так. И у меня еще такое ощущение, что это пойдет на пользу вам самому.

Банни Хентман задумчиво почесал нос.

— Может быть, он знает, в чем тут дело, но просто не хочет говорить и обсуждать этот вопрос с нами. — Затем, глянув на Чака, Хентман добавил. — Тем не менее, я все равно продолжаю утверждать, что это, в любом случае, его личное дело.

— Я просто не нахожу ничего комичного в таком повороте сюжета, — сказал Чак. — Вот истинная причина мо… — он едва не сказал «моего отвращения»… — …моих сомнений.

— Что же, а у меня нет никаких сомнений, — решительно произнес Банни. — Я велю нашему отделу реквизита подготовить макет полого симулакрума, внутрь которого можно будет кого-нибудь поместить; это гораздо дешевле и куда более надежно, чем приобретение настоящего. И нам понадобится какая-нибудь девушка на роль жены Зигги. МОЕЙ жены, поскольку я буду играть роль Зигги.

— А как насчет подружки Зигги? — поинтересовался Джонс. — Вводить ее или нет?