Один-единственный день

Он не станет перелистывать страницы их знакомства от конца до начала. Сейчас ему требовалась лишь информация и взаимопонимание. Но, судя по тому, как она вела себя, у него мелькнула мысль, что он зря проделал весь этот путь. Вот только ее движения были как бы напряженными, а пальцы сжимали губку чуть крепче, чем следовало.

Грей машинально взял ее руку в свою, губка упала в ведро. Почувствовал, что она ответила на его прикосновение, едва заметная дрожь пробежала по ее телу. Грей ощутил разлившееся по всему телу тепло и, выругавшись про себя, отпустил ее руку. Концы пальцев Кэсси скользнули по его открытой ладони.

Разве важно, что они испытали при встрече? Они давно расстались. Теперь есть вещи поважнее.

— Ладно, Кэсси, хватит ходить вокруг да около. Одиннадцать лет назад ты уехала, одна, без Джейка, потом родился ребенок. Где же мой сын? — Грей держал себя в руках, но его крепко сжатые кулаки, горящие глаза свидетельствовали о том, как тяжело ему было задавать этот вопрос, как ждал он ответа.

Кэсси прислонилась спиной к мокрой машине, скрестила ноги, тяжело вздохнула. Ей с трудом удавалось сохранить самообладание.

— Что за чушь ты несешь. Грей?

Он готов был аплодировать этой женщине, Кассандре Пратт, единственной дочери самого презренного алкоголика и сквернослова на территории пяти округов. Однако ситуация была слишком серьезной, и Кэсси удалось с честью с ней справиться.

— После твоей вчерашней беседы с Тэсс, дорогая, все знают, что Джейк Уолкер не отец твоего ребенка.

Кэсси ответила не сразу:

— Я этого никогда и не говорила.

— Но и не отрицала, пока Тэсс не заставила тебя признаться. Ведь знала, что все в Мисандерстуде считают Джейка отцом твоего ребенка. Вас обоих исключили за то, что вы занимались любовью в том чуланчике в школе.

Кэсси нахмурила брови, расправила плечи, прищурилась.

— А мне наплевать, кто что думает. Мы с Джейком никогда…

Грей не сдержал улыбки.

— Вы с Джейком никогда не делали чего, Кэсси?

Она отошла от машины, выпрямилась, скрестила руки на груди, мокрая красная тенниска обтянула ее груди. Грей глубоко вдохнул — он чувствовал то, что должен чувствовать нормальный мужчина, в жилах которого течет горячая кровь.

Кэсси не отрываясь смотрела на него, не замечая его реакции.

— Джейк никогда не прикасался ко мне, мы не были близки. Я… я рассказывала Джейку, что беременна. Наверно, слишком эмоционально. С женщинами такое бывает. — В ее голосе был вызов. Пусть он попробует ей возразить! — Джейк пытался успокоить меня. Не знаю, как это выглядело со стороны. Он вел себя как друг. — Ее голос стал мягким, глаза потемнели. Она как бы чувствовала себя виноватой. — Но когда открыли дверь и нас увидели… Видимо, сделали поспешные выводы. Я не в состоянии была ничего объяснить. Все так быстро произошло, я испугалась. Джейк не захотел давать никаких объяснений. Историю раздули, поползли сплетни, и никто не стал их опровергать. Ну, а сама я уехала из города, на то у меня были причины. Вчера рассказала Тэсс о Джейке. Она, должно быть, тебе говорила. Ты ведь с ней помолвлен.

— Был, — поправил он.

Кэсси закусила губу.

— Мне очень жаль. Я поняла, что Тэсс любит Джейка. Потому рассказала ей все. Ведь, что бы мы с Джейком ни говорили, в Мисандерстуде нам не поверят. Но… — в ее глазах промелькнула печаль, — Джейк всегда был рядом, когда мне нужна была помощь. Я всегда хотела, чтобы Джейк кого-то полюбил. Не думала, что после нашего с Тэсс разговора она оставит тебя, уйдет к Джейку.

— Это не Тэсс расторгла помолвку, Кэсси. Это сделал я.

— Потому что знал, что она любит его?

Грей подошел к Кэсси.

— Не имеет значения, что было между Тэсс и мной, — сказал он. — Я расстался с Тэсс потому, что нам с тобой надо закончить кое-какие дела. Хочу выполнить свои обязательства, исправить ошибки.

— Что… что ты хочешь этим сказать, Грейсон Александер?

От спокойствия Кэсси не осталось и следа. Она испуганно смотрела на него горящими глазами, но Грей, поборов в себе угрызения совести, решил идти до конца.

— Он мой сын, Кэсси.

— Не надо твердить одно и то же.

— Надо. Это правда. Когда мы с тобой занимались любовью, ты была девственницей.

Глубоко вздохнув, Кэсси посмотрела ему прямо в лицо.

— Мы с тобой никогда не занимались любовью. У нас была… случайная близость.

Итак, она не собирается говорить на эту тему. Ладно, если хочет обманывать себя — пожалуйста, но ему нужна правда, и он ее получит.

— Давай будем честными, Кэсси. Я стал твоим первым мужчиной. Мы провели вместе целый день и полночи. Мы занимались любовью долго, страстно. Но самое важное — в ту ночь ты забеременела. И мне ничего не сказала.

Грей чувствовал, как под пальцами у него все быстрее и быстрее бьется пульс Кэсси.

— Это мой сын, — медленно произнесла она. — Если даже его отец не Джейк, то это еще не значит, что его отец — ты. Ты ведь предохранялся… У меня могли быть и другие мужчины.

Он не раз думал об этом, но по-настоящему не верил. Трудно было представить себе даже то, что Кассандра, такая робкая и застенчивая, обратилась за помощью к Джейку, которого хорошо знала. И совсем не верилось, что были другие. Впрочем… В любом случае он знал — это его ребенок.

Грей покачал головой.

— Предохранение не дает никаких гарантий, Кэсси. Ты знаешь, так было всегда. А мне известно, что у нас с тобой есть общий ребенок. Неужели ты думаешь, что я не подготовился к встрече с тобой? Я просмотрел в библиотеке все школьные новости в местных газетах. Видел его фотографии.

— Тогда ты знаешь, что он похож на меня. — Она отошла от него, чтобы он не мог ее достать.

— Да, он похож на тебя, — согласился Грей. — Но вот выражение глаз, Кэсси… У нас с ним есть что-то общее. Определенно есть.

Она покачала головой, но промолчала.

— Признай, Кассандра: однажды очень давно и далеко отсюда мы с тобой зачали ребенка.

Печальные глаза Кэсси смотрели настороженно и испуганно.

— Даже если и так, теперь он мой, — прошептала она. — Роб веселый, ласковый мальчик. Он еще маленький. Он никогда не войдет в мир высокомерных хозяев жизни. Нет у него таких задатков. Я этого не допущу. Ни за что на свете. Он не Александер.

Вдалеке, на проселочной дороге показалось голубое пятнышко, послышался скрип. Школьный микроавтобус явно нуждался в новых амортизаторах. Кэсси не сумела скрыть свое беспокойство. Грей догадался, что сын возвращается из школы.

— Грей, прошу тебя, уходи, — в ее голосе слышалась мольба.

Ладно, первый шаг сделан, он припер ее к стенке, но она права. Нельзя требовать, чтобы десятилетний мальчишка сразу признал в нем отца. Он даст ей время. Пусть поговорит с ребенком.

— Хорошо, — уступил он. — Я уйду. Пока. Но я вернусь, Кэсси. Теперь я все знаю и доведу дело до конца. Это также и мой сын, я имею на него такие же права.

Кэсси смотрела, как он садится в машину.

— Даю тебе два дня, чтобы сказать ему правду. Потом встречусь с сыном.

Когда машина Грея разминулась с микроавтобусом, Кэсси подумала: уезжает человек, которого она когда-то боготворила, и возвращается домой мальчик, ради которого она живет.

«Что же мне делать?» — спросила она у тишины.

Грей из воспоминания превратился в реальность. Только что перед ней стоял высокий, широкоплечий мужчина с золотисто-карими глазами и укоризненно смотрел на нее, прикасался к ней…

Боже мой! Кэсси вздрогнула, прислонилась спиной к входной двери, как бы преграждая путь непрошеным воспоминаниям. Она справится с собой. Но чувство страха не проходило.

Грей знает о Робе. Знает. Эта мысль не давала ей покоя. Ему все известно, и он собирается бороться за родительские права.

Нет, только не это. Сын принадлежит только ей. С Греем Александером у него нет ничего общего, разве что ДНК. Мужчин из рода Александеров с детства учили властвовать. У Роба нежное и доброе сердечко, а честолюбивых стремлений не больше чем у новорожденного щенка. Встреча Грея с Робом не предвещает ничего хорошего.

Пока микроавтобус тормозил перед домом, Кэсси приняла решение: никому и никогда не позволит отнять у нее Роба.

Она запретит себе мечтать о Грее, о близости с ним. Эта мысль обожгла ее.

Из подъехавшего микроавтобуса выскочил сын.

— Мама!

Она улыбнулась в ответ, сразу же позабыв о Грее.

— Привет, тигренок. Мы с Бейли соскучились без тебя.

— Знаешь, мам, что я тебе расскажу…

— Спасибо, Фэй. — Кэсси кивнула сидящей за рулем женщине. Потом наклонила голову, скрестила на груди руки и сказала строгим голосом: — Роб…

Тот покраснел и повернулся к машине.

— Спасибо, миссис Филлипс, что подвезли, и оставили на ночь тоже.

— Мы всегда тебе рады, Роб. — Женщина улыбнулась, помахала ему рукой и уехала.

Кэсси крепко обняла сына.

— Ну, что ты хотел мне рассказать?

Глаза Роба загорелись.

— У Джои окотилась кошка. Один котеночек такой маленький, слабый, мам. Он не выживет, если о нем не позаботиться. Я мог бы…

— Роб. — Кэсси старалась говорить строго. — Куда нам еще одного?

Мальчик перестал улыбаться.

— Я найду ему место, мам. Обещаю.

Кэсси вздохнула, взъерошила его темные волосы.

— Знаю, что найдешь, Роб. — Она знала, он расстроится, если не попытается спасти котенка.

Сын умоляюще смотрел на нее, и Кэсси сдалась:

— Ладно уж. Ты же вылечил птицу и выпустил ее на волю.

Ему было жалко выпустить воробья с зажившим крылом, но он сделал это. Она не сомневалась: следующей весной опять появится раненая птичка, ящерица, потерявшийся щенок или осиротевший крольчонок.

— Спасибо, мам, — вздохнул он с облегчением. — Дашь чего-нибудь поесть? Умираю с голоду.

Он сразу успокоился, как только вопрос с котенком был решен.

Охваченная внезапным порывом любви к ребенку, который изменил ее жизнь, Кэсси положила руку ему на плечо и повела к дому.

— У тебя все нормально, мам?

— Конечно. Сейчас приготовлю тебе поесть.

— Ты обняла меня два раза.

В самом деле. Он подрастал и стал стесняться проявления нежности. Но сегодня необычный день.

Роб удивленно смотрел на нее. Кэсси улыбнулась ему в ответ.

— Разве мама не имеет права иногда обнять своего ребенка дважды? По особым дням?

Он подозрительно посмотрел на нее.

— А сегодня разве особый день?

Она скрестила руки на груди, склонила голову.

— Ну, сегодня ты пришел домой в не порванной рубашке. Впервые за эту неделю. Я это очень высоко ценю.

— Ма-ам.

— Ма-ам, — передразнила она. — Поздравляю. Это замечательно. Идем скорее, тебя ждет большая миска макарон с сыром.

Он согласно кивнул, и они вошли в дом.

— А кто был в той машине, которая выезжала с нашей дорожки несколько минут назад? Кто-то знакомый?

Рука Кэсси замерла на дверной ручке.

— Ты его не знаешь.