Чапаев

В. И. Чапаев, прибыв в Николаевск, решил порвать с анархо–коммунистами. Один из руководителей Николаевского комитета большевиков А. А. Михайлов вспоминал, что в конце сентября 1917 г. в помещение комитета зашел «человек с военной выправкой, среднего роста. Темнорусые крученные усы. Большая черная лохматая папаха. Форма подпрапорщика, на груди болтаются четыре георгиевских креста и две медали. На левом боку шашка, на правом— наган. Ноги обуты в ярко начищенные сапоги со шпорами.

Лизнув языком толстые мясистые губы, кольнув меня остро блестящими зрачками глаз, вошедший спрашивает:

— Здесь комитет партии большевиков?

После июльских событий в Петрограде, после постановления Петроградского совета солдатских депутатов об отмене всяких знаков отличий и запрещения их ношения невольно подумалось:«Не черносотенец ли зашел громить большевиков?» После минутного колебания я ответил:

— Да, здесь. Вам что нужно? Подойдя ближе к столу, он поясняет:

— Я вот приехал из Саратова, состоял там в федерации анархистов–коммунистов. Хочу записаться членом в вашу партию…

Зовут меня Чепаев, Василий Иванович. Живу я на Казацкой улице, в доме 144.

Чепаев откинул полу шинели, достал из нижнего кармана брюк царской чеканки серебряный гривенник, взял программу партии. Вставая, спросил:

— А когда у вас собрание?

— В субботу, вечером.

Когда Чепаев был уже у двери, я ему крикнул:

— Вот что, дружище, на собрание‑то приходи без побрякушек, а то неловко будет.

Отворяя дверь, он протянул:

— Ла–а-дно–о.

И верно, больше этих побрякушек на нем никогда и никто не видел».

По признанию самого Василия Ивановича, пересмотру его политических убеждений во многом способствовал председатель Пугачевского (вернее, Николаевского) совнаркома.

«— В Пугачеве совнарком был свой, и председатель этого совнаркома был парень, — ну, одним словом, настоящий, — рассказывал Чапаев. — Я ему што‑то полюбился, видать, да и мне он по сердцу! Как послушаю, аж самому охота умным жить. Он‑то меня, совнаркомщик, и стал выучивать да просвещать. С тех пор уж все я по–другому разумею. Да и всю анархизму кинул — сам в большевики ступил…»

Р. Борисова, бывший секретарь Николаевского укома партии большевиков, вспоминала: «Уездный комитет партии располагался в трех комнатах бывшего купеческого дома. И в этот день они были заполнены до отказа людьми. Пришли однополчане Чапаева и рабочие с мельниц. Несмотря на дождь и непролазную грязь, приехали активисты из уезда. Стульев не хватило, присаживались на корточки, курили козьи ножки, переговаривались, ждали… Чапаева хорошо знали в уезде, всем было очень интересно, что скажет он, вступая в партию. Василий Иванович, серьезный и сосредоточенный, пригладил усы и взглянул на Ермощенко. Показалось, что Вениамин волнуется: его смуглое лицо залила краска. Принимали в партию его друга, человека, которого он подготовил к такому важному шагу».

Так, под влиянием «совнаркомщика» в одном случае или руководителя Николаевского комитета большевиков А. А. Михайлова — в другом, В. И. Чапаев стал большевиком. Правда, забегая вперед, отметим, что при поступлении в декабре 1918 г. в Академию Генерального штаба РККА Василий Иванович указал в анкете, что в других политических партиях не состоял.

25 октября (7 ноября) 1917 г. в Петрограде произошло событие, которое потрясло всю Россию и коренным образом изменило дальнейшую судьбу В. И. Чапаева. Это событие одни историки, например Г. В. Вернадский в своем учебнике «Русская история», характеризовали как «государственный» ноябрьский переворот. Другие, в частности авторы учебника «История России. XX век», писали об «Октябрьском перевороте», за которым последовали «аграрно–крестьянская», «пролетарская социальная малая», самостоятельная «национально–освободительная» революции. Не было единого мнения даже у непосредственных участников «революции». Так, Л. Д. Троцкий (Бронштейн) в книге «История русской революции» ведет речь об «октябрьском восстании», «революции», «перевороте», о «пролетарской революции», а все это объединяет единым понятием «русская революция».

Итак, 25 октября (7 ноября) 1917 г. большевики в результате «переворота», «восстания» или «революции» захватили власть в Петрограде, что вызвало резкое противодействие в различных регионах бывшей Российской империи. Первыми отказались признать новую власть атаманы Донского и Оренбургского казачьих войск генерал A. M. Каледин и полковник А. И. Дутов. Войсковые правительства приняли на себя, впредь до восстановления власти Временного правительства и порядка в России, всю полноту исполнительной государственной власти. В этих казачьих войсках было введено военное положение и начался разгром Советов. Отказ руководства Донского и Оренбургского казачьих войск признать новую власть привел к тому, что Совнарком Российской Советской Республики (с января 1918 г. Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика — РСФСР) принял 25 ноября 1917 г. обращения «Ко всему населению» и к «Трудовым казакам». В этих документах все области на Урале и Дону, где обнаружатся «контрреволюционные отряды» объявлялись на осадном положении, а генералы A.M. Каледин (атаман Донского казачьего войска), Л. Г. Корнилов (бывший Верховный главнокомандующий русской армией) и полковник А. И. Дутов (атаман Оренбургского казачьего войска) — врагами народа, изменниками и предателями[25]. В эту же категорию были причислены и лидеры партии кадетов, которые в своем обращении к странам Антанты от 17 ноября отмечали, что никакие предложения к союзникам России и ее противникам от большевиков не выражают «воли русского народа и ни в каком отношении не могут считаться связывающими государство Российское».

Наряду с репрессивными актами в отношении кадетской партии были приняты меры по организации борьбы с противниками большевиков в различных регионах страны, в том числе и в Поволжье. Здесь в декабре 1917 г. начался отсчет боевого пути В. И. Чапаева на фронтах Гражданской войны. Народный артист СССР Б. Бабочкин, сыгравший роль Василия Ивановича в фильме «Чапаев», говорил: «С 1917 года, около двух лет, продолжалась его новая деятельность, которая в корне отличалась от его прошлой. Чапаев стал народным вождем, политиком, полководцем. Волга, Белая, Чусовая, Урал, заволжские степи — вот где»гулял»Чапай. Но ведь по этим же местам прошла вольница Степана Разина. Эти степи были полем битвы народной армии Емельяна Пугачева. Громя уральские казачьи сотни, части Каппеля и Колчака, Чапаев как бы принимал прорвавшуюся сквозь века эстафету народного героя. Он вышел из народа. В суровую годину поднял вместе с народом оружие за правду. Вот почему он жив и будет жить в памяти народа, как живы Степан Разин и Емельян Пугачев».

Сколько пафоса в этих словах! Бабочкин в 1987 г. не мог, да ему и не позволили бы, сказать по–иному. Поэтому, по мнению артиста, Чапаев был и «вождем», и «политиком», и «полководцем». Нисколько не умаляя заслуг Василия Ивановича, подчеркнем еще раз, что начальник (командир) дивизии не тянет ни на политика, ни на полководца. А вот вождем его признавали в годы Гражданской войны, так как в то время любой командир в представлении бойцов и политических агитаторов был вождем.

26 октября (8 ноября) 1917 г. в Казани была провозглашена Советская власть. В последующие дни в городе на улице Левобулачной, в здании 2–й мужской гимназии, названном «Домом солдата», состоялся 2–й военно–окружной съезд солдатских Советов. Двухэтажное здание с пилястровым портиком, построенное в стиле классицизма, заполнили около 300 человек, представители воинских частей Казанского военного округа. Делегаты живо обсуждали широкий круг вопросов, в том числе переизбрание членов военно–окружного комитета, замену единоличного командования коллегиальным, проведение демократизации в армии. На съезде большевики столкнулись с оппозицией со стороны эсеров и меньшевиков, которые пытались сохранить свое влияние в армейской среде.

В этих дискуссиях принимал участие и В. И. Чапаев. Когда он поднялся на трибуну, из зала кто‑то крикнул:

«— Давай только покороче, дружок, поближе к делу!

— Чего переливать их пустого в порожнее! Много разглагольствовать не привык, не умею, — ответил Василий Иванович. — Который день выслушиваю некоторых, эсеров и меньшевиков, — и чего только не говорят! Как попы с амвона. Большевиков обвинят в анархии, произволе и в этой самой узурпации прав командования — слова‑то все какие‑то ученые. А ежели толком разобраться что хотят — дело ясное: агитируют за старые порядки. А может, кто‑то из вас хочет продолжить войну до победного конца?..

Справа поднялся шум и раздались протестующие голоса.

— Что? Аль не так сказал? Я три года воевал в Белгорайском, а здесь являюсь делегатом от 138–го запасного и знаю, чего хотят солдаты и о чем они мне наказывали. Не согласны они с вами. Кто вас уполномочил говорить от имени солдат о продолжении этой войны? Быть того не может! От своего имени солдатским мандатом козыряете!..

Взрыв протеста со стороны эсеров и меньшевиков прервал Чапаева.

— А–а! Не по нутру мои слова! — крикнул Василий Иванович. — Значит, чует кошка, чье мясо съела…»

Чапаев предложил избрать Совет комиссаров Казанского военного округа и провести выборы командиров. Это предложение нашло поддержку у большинства участников съезда.

После завершения 2–го военно–окружного съезда в Николаевске 13 декабря было проведено собрание представителей гарнизона, на котором председательствовал В. И. Ермощенко, донецкий шахтер. Ему исполнилось всего 28 лет, но, несмотря на молодость, Вениамин Иосифович возглавлял уездный комитет партии большевиков, который захватил власть в Николаевске. На собрании выступил делегат от Саратовского Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов Блинов, который предложил оказать помощь Царицыну, где сильными позициями обладали противники большевиков. Его поддержал ряд делегатов, предложивших немедленно стать на защиту революции. Участники собрания постановили:

«1) Объявить полк на военном положении.

2) Привести в полную боевую готовность полк.

3) Избрать начальника и помощника отряда. Избран начальник отряда и начальник штаба т. Голицын.

4) Выступить не позже 17 декабря в г. Царицын.

5) Новоизбранному командному составу приступить немедленно к работе.

6) Всем солдатам быть при ротах. Отлучаться можно только с особого разрешения ротного командира.

7) Отстранить командира полка бывшего подполковника Отмарштейна и утвердить временно т. Чапаева, солдату Отмарштейну сдать командование, т. Чапаеву принять»[26].

Избрание, а не назначение командиров на различные должности не было самочинным действом делегатов собрания, а осуществлялось в соответствии с декретами новой власти.

При решении вопросов военного строительства руководство партии большевиков пыталось уйти от традиционного принципа формирования армии и флота на основе всеобщей воинской повинности. В. И. Ленин (Ульянов) и его сторонники, опираясь на выводы К. Маркса и Ф. Энгельса о необходимости вооружения всего пролетариата и создания самостоятельной пролетарской гвардии, предполагали создать «народную милицию». В ее лице они видели Красную гвардию (463, 1 тыс. человек) и отряды революционных солдат и матросов[27]. Однако Красная гвардия из‑за недостатка вооружения, нехватки опытных командных кадров и слабой выучки не была способна вести успешную борьбу против регулярных войск Четверного союза (Германия, Австро–Венгрия, Болгария, Турция). Не была в состоянии решить эту задачу и русская армия вследствие усталости от войны и стихийной демобилизации. Поэтому новое правительство во главе с Лениным 10 ноября 1917 г. постановило начать постепенное сокращение русской армии, а 16 декабря подчинило ее себе, ввело выборность командного состава и должностных лиц, упразднило все чины и звания, всю полноту власти в армии передало солдатским комитетам и советам. Все это было продолжением «демократизации армии», начатой еще при Временном правительстве, но в действительности это было сознательное разрушение русской армии, причем сам Ленин характеризовал проведенные мероприятия как «слом» армии, добавляя, что полная ее демократизация проведена.Вот так, на волне «демократизации», В. И. Чапаев стал, неожиданно для себя, командиром полка.

Через три дня в Николаевске состоялся 3–й уездный крестьянский съезд. Он был созван эсерами с целью противопоставить его решения действиям ревкома и Совета солдатских депутатов. Но большевики в самом начале перехватили инициативу — съезд принял решение признать Советскую власть, одобрить декреты о земле и мире. 18 декабря прошло совместное заседание делегатов съезда и Советов рабочих и солдатских депутатов. На съезде Чапаев был избран членом Совета народных комиссаров Николаевской уездной трудовой социалистической коммуны и комиссаром внутренних дел. В своем выступлении на съезде Василий Иванович заявил:

«— Товарищи, съезд — это хозяин уезда, и ваше слово есть закон для уезда. Раньше, товарищи, вы не могли сюда собраться, так как на левое течение было гонение и буржуазные правительства угощали левых только тюрьмой да каторгой. Товарищи, когда буржуазные правительства сдавали Ригу и хотели сдать Петроград, буржуазия ликовала, потому что она этим надеялась сберечь капитал, в то время на наш гарнизон было много нареканий, но солдаты нашего полка на воззвание товарища Ермощенко откликнулись, и 550 человек пошли на защиту свободы и революции от казаков».

Вскоре В. И. Чапаеву представилась возможность проявить себя при подавлении «контрреволюционного выступления».В Николаевске 20 января 1918 г. было созвано земское собрание. Делегаты этого собрания, находившиеся под влиянием эсеров, отказались признать власть большевиков. О том, что произошло дальше, рассказывает непосредственный участник тех событий А. Михайлов:

«20 января 1918 года два комиссара Бауэр и Бочкарев, оставив в засаде на улице отряд красногвардейцев во главе с Непаевым, вошли в зал, где заседали гласные депутаты земской управы — цвет николаевской буржуазии и кулачества. Перед этим выступлением заранее были расставлены вооруженные отряды на больших трактах, около железнодорожного вокзала и под теми мостами, которые имеют стратегическое значение. Кроме Бочкарева и Бауэра, группы товарищей, имея но паре револьверов, стали наводнять зал заседания земства.

— Именем Совета рабочих крестьянских и солдатских депутатов уездное собрание земства считаю закрытым, — объявил Бочкарев.

Находящаяся среди депутатов небольшая группа левых эсеров во главе с Барсковым нас поддержала. Поднялся шум, крики. Городской голова залез на стол, чтобы начать свою речь протеста. Но Бауэр сдернул его со стола за ногу и предложил крестьянским участникам съезда гласных собраться завтра. Крестьяне, насупившись, ушли. Адвокаты и прочие земские разбежались. Не подчинившиеся были арестованы Чепаевым. В штаб милиции, на телеграф, на железнодорожный вокзал от совнаркома были назначены комиссары. Собрание крестьянских гласных на другой день было объявлено четвертым уездным съездом, который одобрил роспуск земской управы, подтвердил избранный совнарком и согласился на арест комиссара Бескровного, как примазавшегося авантюриста. Съезд решил правильно, т.к. этот»комиссар»вскоре перебежал к белым и в Липовке во время боя был нами застрелен. Так была крепко и незыблемо подавляющим большинством населения уезда подтверждена установленная в Николаевском уезде советская власть».

На следующий день оставшиеся на свободе члены земского собрания ударили в набат. По этому сигналу на соборной площади — в центре города — собралась огромная толпа. «Выступавшие ораторы призывали перевешать всех коммунистов, — пишет И. С. Кутяков. — Толпа черносотенцев смелела и уже готовилась приступить к расправе. В этот момент на площади появился Чапаев с автомобилем, вооруженным пулеметами. Без всякого предупреждения он немедленно открыл огонь из пулеметов по куполу каменного собора. Этого было достаточно, чтобы защитники Керенского и Учредительного собрания разбежались…»

Решительные действия Чапаева произвели впечатление на руководство уездного комитета РСДРП(б) и Совета народных комиссаров. 24 января 1918 г. было проведено заседание Совнаркома уезда, выписку из протокола которого мы процитируем: «Слушали:

1. Вопрос о военном комиссаре.

Ввиду того что военный комиссар т. Бочкарев состоит членом президиума и перегружен работой, постановили военным комиссаром назначить т. Чапаева.

… 4. Комиссаром внутренних дел вместо т. Чапаева Совет постановил назначить т. Дмитриева.

О предоставлении помещения товарищам комиссарам Совет постановил: реквизировать номера Овчинникова и предоставить их для размещения комиссаров.

Внеочередное заявление т. Демидкина о положении г. Балаково. Совет постановил: командировать в г. Балаково командира полка т. Чапаева…»[28].

В сообщении начальника военного отдела Николаевского совнаркома И. Н. Демидкина говорилось о беспорядках в Балакове, чинимых Союзом фронтовиков. В тот же день В. И. Чапаев выехал в Балаково, где объявил о роспуске Союза фронтовиков. Вскоре ему пришлось подавлять вооруженные восстания в различных районах уезда, где «контрреволюционеры» не желали признавать власть большевиков и Советов.

Первое восстание вспыхнуло в январе 1918 г. на границе земель Уральского казачьего войска, в 120 км от Николаевска, в Большой Глушице. Восстанием руководили офицеры, эсеры и сыновья местных купцов. Они арестовали членов местного Совета, зверски убили многих активистов, а затем объявили, что район Большой Глушицы не подчиняется советской власти. По поручению В. И. Ермощенко военком В. И. Чапаев направился туда с частью отряда в 400 бойцов. Январские морозы и бураны не остановили его стремительного движения. Через двое суток отряд Василия Ивановича на рассвете налетом с четырех сторон после небольшой ружейно–пулеметной перестрелки занял Большую Глушицу. «Чапаев не только восстановил Советскую власть, — вспоминал И. С. Кутяков. — Главное заключалось в том, что как в самой Большой Глушице, так и на всем пути своего движения он создавал во всех селах и деревнях красногвардейские отряды и снабжал их оружием, отобранным у фронтовиков — кулацких сынков. Эти отряды явились крепкой опорой местных органов Советской власти»[29].

Здесь необходимо небольшое пояснение. Союзы фронтовиков создавались не только «кулацкими сынками», но и офицерами, солдатами и казаками различных сословий, которые устали от войны и не признавали новую власть.

Едва удалось погасить огонь в Большой Глушице, как началось восстание в селах Березово и Сулак. Совет народных комиссаров Николаевского уезда, собравшись 31 января на экстренное заседание, постановил:

«Послать Березовскому земству и гражданам с. Березово ультиматум об освобождении всех арестованных красногвардейцев, делегатов и других; решено послать тт. Чапаева и Бочкарева с отрядом в 100 и 150 человек солдат…»[30].

Вскоре против новой власти выступили жители города Балакова. Здесь проживали родители Василия Ивановича и его младший брат Григорий, который был военным комиссаром города. В 11 часов дня 9 февраля на базарной площади собралось около тысячи противников большевиков. Узнав об этом, Григорий Чапаев явился на площадь с группой красногвардейцев. Он попытался мирным путем решить спорные вопросы, но во время выступления на одном из митингов наиболее ярые противники большевиков братья Мушонковы стащили его с трибуны и один из них выстрелил в Григория прямо в упор. «Григорий Иванович упал, но был еще жив, — пишет Е. А. Чапаева. — Отец его, Иван Степанович, увидел, что сына ранили и тот, лежа в мартовском снегу, пытается подняться на локтях. Он поспешил к нему. Но тут вернулись Мушонковы. Они перегородили Ивану Чапаеву дорогу к Григорию и, первыми добежав, стали колоть живого комиссара штыками. Потом, озверев, подняли умирающего на штыки вверх и понесли, крича во весь голос:«Посмотрите, как мы расправляемся с красными комиссарами. Всех, кто пойдет за ними, ждет такая же участь! Собакам собачья смерть!»»[31].

Когда известие о восстании пришло в Николаевск, Совет народных комиссаров Николаевского уезда направил 10 февраля в Балаково отряд Красной гвардии во главе с В. И. Чапаевым. Однако сразу выполнить эту задачу ему не удалось, так как повстанцы разгромили в Березове в ночь на 10 февраля красногвардейский отряд И. В. Топоркова, направленный в село для подавления восстания. Сам Илья Васильевич попал в плен. Узнав об этом, Василий Иванович во главе отряда форсированным маршем двинулся на Березово. Несмотря на мороз и тяжелую дорогу, отряд подошел ночью к селу. Вперед была выслана разведка. Чапаев еще раз напомнил красногвардейцам боевую задачу и на рассвете лично повел отряд в атаку. Цепи молча приблизились к окраине. Здесь красногвардейцы с криком «ура» поднялись в атаку. Удар был настолько неожиданным, что повстанцы не успели даже расстрелять Топоркова, которого Чапаев и освободил из плена сильно изувеченным.

И. В. Топорков был моложе своего спасителя на семь лет. Он командовал Сулакским отрядом Красной гвардии, а впоследствии батальоном и 1–м Николаевским полком. Погиб Топорков в 1918 г. в боях за Уральск, о чем расскажем позже.

В. И. Чапаев, переночевав в Березове, оставил часть отряда в распоряжении березовского Совета, а сам 12 февраля утром двинулся в Балаково. В пути он встретил отряд А. Рязанцева, спешившего на помощь балаковским рабочим. Чапаев объединил под своим командованием оба отряда и 13 февраля начал наступление на Балаково. Оно велось с двух сторон — с восточной и южной, причем одновременно с отрядами Чапаева выступили и засевшие внутри города вооруженные рабочие. Повстанцы не выдержали удара Красной гвардии и, неся огромные потери, в панике бросились бежать. После того как восстание было подавлено, в городе состоялись похороны Григория Чапаева.

Итак, из большой семьи Чапаевых уже двое сыновей — Андрей и Григорий — сложили свои головы. Еще один, Михаил, родившийся в 1876 г., благополучно дожил до 1952 г. Е. А. Чапаева вспоминала: «Михаил был женат на зажиточной лавочнице. После Октябрьской революции, во времена»военного коммунизма», Михаила Чапаева раскулачивал собственный брат — Василий Чапаев. Он пришел к Михаилу:«Миша, у нас сейчас в Саратове организуется акционерное английское общество. Если ты продашь свои лавки, я вложу твои деньги под очень большие проценты». Михаил долго думал, потом все же отдал деньги Василию. Тот вложил их в развитие Красной Армии, в лазареты…»

Похоронив брата в Балакове, В. И. Чапаев вернулся в Николаевск. Но вскоре ему пришлось снова взяться за оружие. В конце февраля 1918 г. вспыхнуло новое восстание, теперь уже в селе Липовка, которое быстро охватило всю Липовскую волость. Совнарком Николаевского уезда, обсудив создавшееся положение, издал 1 марта следующий приказ:

«Ввиду возникшего в Липовском районе Николаевского уезда явного контрреволюционного восстания, закончившегося убийством некоторых руководителей местных Советов, Совет народных комиссаров объявляет, что с 1 сего марта впредь до особого распоряжения Липовский район объявляется на военном положении. Для подавления контрреволюционного восстания мобилизуется вся Красная гвардия Липовского района.

Вся власть в этом районе принадлежит военному комиссару Чапаеву, командированному Советом для подавления восстания. Все вооруженные силы этого района подчиняются его распоряжениям, местные общественные и правительственные организации также обязаны беспрекословно подчиняться всем распоряжениям военного комиссара. Не подчиняющихся его требованиям, сопротивляющихся Советской власти немедленно арестовывать и под усиленным конвоем отправлять в Николаевск. Всех виновных в контрреволюционном восстании арестовывать и под усиленным конвоем доставлять в Николаевск, а сопротивляющихся и противодействующих — расстреливать»[32].

В. И. Чапаев, получив чрезвычайные полномочия, немедленно приступил к выполнению возложенной на него ответственной задачи. Он объединил под своим руководством все вооруженные отряды Липовского района и в течение десяти суток подавил восстание, восстановив советскую власть.

Одновременно с ликвидацией восстаний Чапаев занимался формированием частей и подразделений Красной Армии. В этой работе он опирался на декрет СНК РСФСР от 15 января 1918 г. «Об организации Рабоче–Крестьянской Красной Армии» из наиболее «сознательных и организованных элементов трудящихся масс»[33]. Новая армия создавалась на добровольной основе, причем указывалось, что «в Красную Армию поступает каждый, кто готов отдать свои силы, свою жизнь для защиты завоеваний Октябрьской революции, власти Советов и социализма».

Декрет о создание РККА предусматривал три этапа ее строительства. Первый этап — настоящее — включал формирование постоянной армии на добровольной основе; второй — будущее — ее использование в качестве фундамента для всенародного вооружения; третий — грядущее — применение новой Армии для поддержки социалистической революции в Европе. На Красную армию согласно декрету возлагались две функции: внутренняя и внешняя. Внутренняя функция, наличие которой длительное время отрицалось в советской историографии, сводилась к подавлению вооруженных выступлений остатков «эксплуататорских элементов» и к охране революционных завоеваний. Внешняя функция предполагала защиту социалистического Отечества и оказание помощи другим народам в их борьбе за социализм.

Формирование новой армии возлагалось на Всероссийскую коллегию при Наркомате по военным делам, созданную 15 января 1918 г. С целью привлечения для строительства армии опытных командных кадров Народный комиссариат по военным делам еще 27 декабря 1917 г. издал приказ, согласно которому офицеры штабов, управлений и заведений военного ведомства увольнялись лишь в том случае, если занимаемые ими должности могли быть без ущерба заменены соответственно подготовленными лицами[34]. Из 250 тыс. офицеров и генералов русской армии в Красной Армии и на флоте служило 75 тыс. человек[35]. Контроль над их деятельностью и политическое руководство в войсках и силах флота осуществляли военные комиссары, институт которых был введен в марте 1918 г. Кроме того, под контроль ВЧК были взяты семьи офицеров, члены которых, в случае измены военного специалиста могли быть репрессированы.

Во второй половине марта 1918 г. под руководством Чапаева началось формирование вооруженных отрядов, ставших затем основой 1–го Николаевского полка. Для этого использовалось имущество 138–го пехотного запасного полка, который приказом по Казанскому военному округу от 5 марта подлежал расформированию. О том, как создавался 1–й Николаевский полк, можно узнать из статьи, опубликованной 27 марта 1919 г. в газете «Революционная армия» за подписями В. И. Чапаева и Хренова (Ф. А. Владимирского):

«28 марта 1919 г. является днем годовщины славного Пугачевского советского полка бывший 1–й Николаевский полк. — Авт.). Ровно год тому назад банды уральских казаков с целью задушить революцию вторглись в пределы Самарской губернии, уничтожая и разгоняя советские учреждения. В это время в г. Николаевске защитников Советской власти было всего 250 вооруженных солдат. Отряд этот носил название 1–й Николаевский батальон и находился под руководством т. Чапаева и политкома Аемидкина, которые и должны были защищать советские села от нашествия банд.

После экстренного собрания, председателем которого был т. Ермощенко, решено было просить на помощь красногвардейцев из районов Красного Сулака и Большой Липовки, которые с радостью отозвались помочь великому делу и не замедлили явиться по 300 человек от каждого района. Стройными рядами под пение революционных песен въехали в г. Николаевск два эскадрона, 1–й — под командой т. Топоркова (И. З. Топорков. — Авт.), 2–й — т. Баулина (П. Ф. Баулин. — Авт.). Как старые, хорошо воспитанные революционеры они принесли слабому отряду г. Николаевска силу, бодрость и твердую веру в победу. Большинство красногвардейцев подъехало на своих собственных домашних лошадях, и когда их спрашивали, зачем забрали своих лошадей, бойко и радостно отвечали:«Мы жертвуем всем нашим имуществом и нашими жизнями на защиту нашей дорогой Советской власти». Их быстро обмундировали оставшимся от 138 запасного полка обмундированием, вооружили и, соединив в один отряд, назвали его 1 Николаевским полком. Вот этот‑то полк впоследствии был назван Пугачевским.

Командиром этого полка волей Николаевского исполкома назначен был т. Чапаев, командиром 1 батальона т. Демидкин, 2–го — т. Топорков и 3–го — т. Баулин, которые своим уменьем и смелостью заслужили глубокое внимание своих солдат и назывались»отцами», а т. Чапаев — «дедушкой».

Нельзя не отметить храбрость, смелость и силу т. Топоркова и Баулина. Они отдали все свое имущество, были несколько раз ранены. Несмотря на изнеможение, т. Топорков раненый в повозке ездил по рядам красноармейцев, впоследствии своего полка, и воодушевлял их во время боя с противником, который был в десять раз сильнее их. И, наконец, погиб славной смертью в бою с врагами трудящихся. Он умер от сильных ран. Враги народа отняли жизнь у славного красного командира. Умер т. Топорков, но имя его никогда не умрет в Пугачевском полку и запишется на скрижалях революции.Тов. Баулин был вдов и имел 6 человек детей, из коих 5 отдал в приют, шестого взял с собой защищать свободу. Они оба погибли в кровавой схватке с чехословаками под с. Оряховкой.

Теперь, 26 марта, после года существования славного полка, из которого постепенно рождались 2, З и 4 Николаевские полки, составившие в целом Н–скую дивизию (речь идет о 25–й стрелковой дивизии. — Авт.), которая явилась основным лицом 4 армии, которая очистила пределы Самарской губернии и Уральской области от врагов трудового народа.Слава и честь тебе, оплот 4 армии — Пугачевский полк! Вечная память погибшим товарищам, основателям этого твердого духом и неустрашимого полка.

Милые дети–сироты, ваших отцов и братьев отняли злодеи — враги народа, но вас не забудет молодая Советская республика!Да здравствуют славные борцы за свободу — красноармейцы Пугачевского полка! Вы много положили труда и сил, но впереди предстоит вам еще больше жертв. Так пусть же Пугачевский полк расчищает дорогу социалистической республике, как стойко расчищал ее в течение целого года!»

В то время, когда Василий Иванович писал свою статью, он, возможно, кое‑что подзабыл, а может, не постеснялся и приукрасить действительность. Совнарком Николаевского уезда «не просил помощи», а объявил мобилизацию, которая отнюдь не предполагает добровольность. Вот что по этому поводу говорится в цитируемом ниже документе:

«Распоряжение военного комиссара В. И. Чапаева Березовскому, Сулакскому, Липовскому и Баронскому Советам депутатов о проведении мобилизации в Красную гвардию.

г. Николаевск, 9 апреля 1918 г.

Ввиду нападения казаков на наш уезд, ареста наших комиссаров в Уральске, а также ареста многих крестьян, угрозы Николаевскому уезду со стороны шаек казацких и буржуазных банд уездный Совнарком постановил мобилизовать в Красную гвардию граждан Су лакского района на условиях: со дня мобилизации они зачисляются на положение армии, то есть обмундирование, жалованье, довольствие. Обеспечение семейств пайками берет на себя уездный Совнарком.

В случае задержки времени полевых работ обработку должны произвести общества.

Сборным пунктом является Николаевск, Смольный. Число людей — триста. Мобилизовать только надежных, преданных Совету, честных борцов за революцию.

Военный комиссар Чапаев, Аемидкин.

На документе помета: Баяаково — кавалерии 20; пехоты 100; Баронск — 50; Сулакскому совдепу — 300»[36].

И. Н. Демидкин, поставивший свою подпись под этим распоряжением, родился в 1886 г. Он командовал 1–м Николаевским отрядом, затем возглавлял штабы Николаевской группы войск и дивизии Николаевских полков. Иван Николаевич благополучно пережил все перипетии, связанные с Гражданской войной и репрессиями 30–х гг., уйдя из жизни в 1962 г.

К моменту формирования 1–го Николаевского полка положение сторонников большевиков на востоке России значительно осложнилось. Руководство Уральского казачьего войска, образованного еще в 1775 г., отказалось признать Советскую власть. В начале марта 1918 г. собравшийся в Уральске казачий съезд принял решение о том, что Уральская область до созыва Учредительного собрания должна быть автономной. 29 марта было создано Уральское войсковое правительство во главе с меньшевиком Г. М. Фомичевым. Советы в Уральской области были ликвидированы, началась мобилизация казаков в возрасте 19–55 лет, а в апреле создается Уральская казачья армия под командованием 37–летнего генерал–майора М. Ф. Мартынова.. Он окончил Уральское реальное и Московское пехотное юнкерское училища, участвовал в Первой мировой войне, командовал 3–м Уральским казачьим полком. С декабря 1917 г. руководил уральскими казаками, выступавшими против большевиков. В конце марта 1919 г. при обороне Уральска получил (смертельное ранение.

И состав Уральской казачьей армии входили: 1–й Уральский казачий корпус (1–я и 2–я Уральские казачьи дивизии), 2–й Илецкий казачий корпус и 3–я Уральская конная дивизия; всего около 15 тыс. штыков и сабель, свыше 20 орудий и до 80 пулеметов. Армия вела боевые действия против красных войск на широком фронте — от Илецкого Городка (Илецк) до северного побережья Каспийского моря, сосредоточив основные усилия на овладении Уральском. Частью сил армия действовала на Новоузенском и Астраханском направлениях.

(Саратовский совет, получив сообщение о разгоне Уральского совета, послал вновь образованному Уральскому войсковому правительству ультиматум с требованиями: 1) безоговорочно признать власть Совета народных комиссаров верховной властью Российской Советской Федеративной Социалистической Республики; 2) немедленно восстановить разогнанный и частью арестованный Уральский совет; 3) изгнать пришлый элемент из Уральской области, как то: контрреволюционное офицерство, буржуазию и помещиков. Однако Уральское правительство отвергло ультиматум. Тогда Саратовский совет приказал прекратить всякое железнодорожное и телеграфное сообщение» с Уральской областью и создал Армию Саратовского совета мол комаидованием Загуменного для ведения военных действий против уральского казачества. Эта армия, как и многие другие армии, формировалась стихийно указаниями местного «правительства», которое считало необходимым иметь в своем распоряжении какую‑либо вооруженную силу. С созданием 13 мая 1918 г. Урало–Оренбургского фронта и до его ликвидации в конце июня она входила в его состав и некоторое время называлась действующей армией Уральского фронта.

К концу апреля 1918 г. вся Армия Саратовского совета (4 тыс. бойцов при 18 орудиях и 110 пулеметах) сосредоточилась на станции Озинки. В то время армия включала всего два отряда, 1–й и 2–й Николаевские советские партизанские, численностью 600 человек каждый. В состав 1–го Николаевского советского партизанского отряда под командованием И. Н. Демидкина входили городская Красная гвардия, рота бывших военнопленных австрийцев, отряд балаковских рабочих и отряды П. Ф. Баулина и О. М. Шевелева. В состав 2–го Николаевского отряда, которым командовал В. И. Чапаев, вошли отряды И. В. Топоркова, И. М. Плясункова, Ф. К. Потапова и несколько небольших вооруженных групп.

Прежде чем продолжить рассказ о боевых действиях Армии Саратовского совета, скажем несколько слов о командирах отрядов, подчиненных В. И. Чапаеву.

Ф. К. Потапов, мордвин по национальности, родился в 1890 г. Он участвовал в Первой мировой войне, стал Георгиевским кавалером. С начала 1918 г. Федор Константинович командовал Студенецким мордовским отрядом, с сентября — 1–й бригадой 2–й Николаевской дивизии. В марте 1919 г. возглавил 75–ю бригаду 25–й стрелковой дивизии. Воевал умело, отважно, за что был награжден орденом Красного Знамени. Потапов был сильного телосложения, лицо слегка грубоватое, простонародное. С виду флегматичен, а на самом деле необуздан до бешенства. Он ушел из жизни в 1930 г.

И. М. Плясунков родился в 1896 г., воевал на фронтах Первой мировой войны. С декабря 1917 г. был членом волостного Совета в Сулаке, с января 1918 г. — секретарем местной организации партии большевиков и членом исполкома Николаевского совета. В мае сформировал отряд добровольцев, который вошел в состав 1–го Николаевского советского партизанского отряда. В последующем Иван Михайлович командовал ротой, батальоном, полком, бригадой 49–й стрелковой дивизии, был награжден орденом Красного Знамени. Плясунков немного анархичен, вид у него вызывающий, улыбка редко появляется на глазах. В бою не ведал страха, был весь изранен, исколот. В 1921 г. Плясунков погиб в бою с повстанцами.

Первое столкновение 2–го Николаевского отряда с казаками произошло в ночь на 26 апреля 1918 г. Казачий отряд численностью в 120 человек совершил набег на хутор Овчинников, находящийся в 7 верстах от пограничной с Уральской областью станции Семиглавый Map. «По получении нами сведений мы послали 12 человек кавалерии, — сообщал 29 апреля Чапаев в штаб армии, — которые выяснили, что казаки вывозят хлеб. Тогда мы послали 50 человек кавалерии, которые разделились надвое и первый взвод встал в заставу, а второй сделал нападение на казаков, которые так были ошеломлены ударом, что позорно бежали. Но наша кавалерия начала их преследовать, несмотря на то что (численностью была) в четыре раза меньше казаков. Казаки скрылись, наши 12 человек заняли хутор, а остальные поехали на отдых в дер. Меловое. Но не успели наши заехать за гору, С как) казаки сделали снова наступление на хутор, но в числе уже 75 человек. Увидя их, (наши) засели в канаве и допустили казаков к себе на расстояние 200 шагов. Потери им нанести было нельзя, потому что казаки впереди себя пустили два воза соломы и мирных жителей. Но наши ребята не растерялись. Первый раз дали залп вверх, жалея мирных жителей, а когда казаки выскочили из‑за возов, наши начали стрелять по ним, убили 2 офицеров и одного казака и 2 лошади. В настоящее время хутор в наших руках, и казаки больше не являются. 28 апреля наша артиллерия сбила 2 наблюдательных пункта и разбила разъезд, убит был казак и ранена лошадь, и разбит один пулемет с прислугой»[37].

Бои у хутора Овчинникова по своему размаху не выходили за рамки тактического масштаба и не могли оказать существенного влияния на исход событий в полосе действий всей Армии Саратовского совета. Однако это был первый успех, достигнутый только что сформированной армией, а потому ее командующий СИ. Загуменный не преминул отдать должное Чапаеву и его подчиненным. «Николаевскому 2–му отряду, действующему под командой Чапаева, — отмечалось в приказе от 2 мая по армии, — выражаю глубокую благодарность от себя и от коллегии штаба за геройское отражение казачьей воинской части, напавшей на хутор Овчинников. Казаки выставили впереди себя несколько подвод с мирными жителями для того, чтобы наши красноармейцы не обстреляли их, но после первого залпа в воздух мирные жители разъехались в стороны, а наступавший казачий отряд в количестве 75 чел. был ружейным огнем отогнан, потеряв убитыми 2 офицера и одного казака и 2 лошади. Наш отряд состоял из 12 человек спешившейся кавалерии. Я верю, что подобно Николаевскому отряду все советские войска будут сражаться до последней капли крови, отстаивая завоевания Октябрьской революции и уничтожая контрреволюцию»[38].

В. И. Чапаев в бою у хутора Овчинникова снова доказал, как и в Первую мировую войну, что является приверженцем решительных и инициативных действий. Этого правила, он придерживался, как мы увидим, и в последующем.После первого успеха командование Армии Саратовского совета посчитало, что вполне может разгромить уральских казаков своими силами. 29 апреля военный совет полевого штаба армии большинством голосов постановил, что «штаб армии по наступлении на Уральскую область может действовать самостоятельно без особого на то указания со стороны Саратовского совдепа»[39]. В соответствии с этим решением армия сосредоточилась на границе Уральской области в районе станции Озинки.

Саратовский совет рабочих, военных и крестьянских депутатов, получив постановление военного совета полевого штаба армии, не стал стеснять его инициативу. 30 апреля совет своим постановление предоставил штарму полную самостоятельность в оперативных действиях. Кроме того, военный совет и исполнительный комитет Саратовского совета рабочих, военных и крестьянских депутатов направили 2 мая командованию армии следующую телеграмму:

«Принимая во внимание, что»войсковое правительство»отклонило условие и тем самым отказалось дать гарантию о безопасности для существования Советской власти: 1) признать необходимость наступления, предоставив армии решить стратегически этот вопрос; 2) обратить внимание на подготовку позиции на случай отступления; 3) предписать командующему и начальникам частей жестко карать грабежи и мародерство во время похода, памятуя, что эти грабежи могут объединить бедняков и богачей казаков; 4) ежедневно давать подробные сведения о развитии операций»[40].