Том 9. Наброски, конспекты, планы

Конспект книги Г. Галлама "Европа в средние века"*

<1.>

Франки судились по законам салическим, галлы римские по Феодосиеву кодексу.

О<ст>готы, у которых цивилизация раньше начала двигаться, прежние оставляли обыкновения свои <и> принимали римские законы.

Законы вестготов были также приведены духовенством к соединению с варварскими.

Имя галлов и франков не было совершенно смешано у франков, и только при и после Карла они смешиваются.

Большое различие касательно наследства и судопроизводства.

<2.>

Различие касательно наследства и судопроизводства, и вообще законов. Права несходствуют в северной Франции и поборают римск<ие>, в южной же существуют гражданские права римск<ие>. Отсюда разделение королевства на страну обычаев и страну письменных законов.

Правление и разделение на округи. Графы, власть их простерта на всех. Должность: производить управл<ение>, сохранять спокойств<ие>, собирать налоги, доходы и предводит<ельствовать> на войне, когда желают того свободные. Над ними герцоги.

Графы, избираемые по общему желанию, умеют впоследствии сделать наследственными свои достоинства (они превращаются в частных владельцев, когда корона умножает своих чиновников).

В Ломбардии и особенно герцоги Сполетто и Беневента делают наследственными свои провинции и обращают королевство в конфедеративное аристократство.

Фамилия царствующая считается везде наследственною и избираются одни только отрасли ее, и хоть бы только для вида, но народ должен утвердить права ее.

Дружина королевская, приближенные.

Палатные меры — простые придворные чиновники вначале. Избираются, но только правителями провинций и великими владетелями. Масса народа не участвует [в правлении].

Различие европейского образа правления от деспотизма Азии и равенства республики.

Благородство зависит от земли и по мере обладания ею уменьшается и увеличивается.

Независимо от земель, принадлежащих нации, были земли казенные, они давались приближенным к короне и назывались бенефициями.

Владеющий бенефицией должен идти на войну, но аллодиальный владетель тогда только, когда имеет три дома. Не то, когда один должен соединиться с двумя; тогда один из трех идет на войну, другие два экипируют (регламент Карла).

Давались вначале бенефиции пожизн<енно>, потом они делались наследственными, потом имеющий их раздавал своим вассалам, и вот это-то составляет владения феодальные.

Несправедливости графов Карл желал ограничить и не давал более одного графства одному лицу, но Людовик и наследники его начали давать много графств одному лицу. Графы впоследствии принимают <для своих земель> название графств, отправляют должность государя в своих владениях и возводят своих супруг в равное достоинство.

В Германии под видом сопротивления норманам и венграм графы ведут частые войны. Другие отдаленные от столицы и законов дома<шних?> вступают в договор с утеснителями и делаются их вассалами.

Во Франции в девятом и одиннадцатом веке аллодиальные земли превращаются в феодальные (процесс превращения).

Те, которые не подчинили себя феодальному властителю и сохранили свою свободу, платили сумму денег, называемую Salvamenta.

Допущение к владению имения сопровождалось тремя первоначальными обрядами: почтением, присягою и введением.

Почтение оказывал вассал с открытою головою; без пояса, меча и шпор, стоял на коленях, держа свои руки в руках своего господина, клялся быть его слугою, служить верно и законно, не щадя жизни, рукою и честью за земли, которые получил от него. Господин лично должен принимать обряд, оканчивающийся поцалуем.

Инвеститура или сдача имения производилась или действительно самим господином, или его поверенным, или же состояла просто символически в поднесении куска земли, камня, жезла, ветви и т. п. Дюканж насчитывает до 98 родов инвеституры.

Клятва в верности могла производиться и не лично в присутствии господина, но при его поверенном. Принималась в прис<утствии> духовных особ. Обряд сходствовал с возданием почтения.

Обязанности вассала. Преступлением <против> верности было разгласить секрет своего господина, скрыть от него движения других, оскорбить его лично и не лично, оскорбить святость его крови и честь его фамилии. На войне вассал был обязан дать лошадь своему господину, если тот свою потеряет, быть возле него, когда он сражался, и идти в плен на его место как заложник при дворе властителя. Он был употребляем отчасти как свидетель, отчасти чтобы принять участие в отправлении правосудия.

Продолжительность вассальных услуг соразмерялась с количеством земли. Старики 60 лет, публичные чиновники, женщины должны были вместо себя присылать других.

Независимо от клятвы в верности владельцы получали еще множество выгод, известных под именем феодальных прав. Они суть: 1) ленная подать, 2) право уступки, 3) право конфискаций, 4) право самозащиты, 5) право охранения и 6) право женитьбы.

Ленная подать, особенно при наследстве новых владетелей, возобновлялась.

Вспомоществование. В некоторых случаях требовалось вспомоществование для путешествия властителя в святую землю, для женитьбы его сына или дочери, вспомоществование при взносе ленной подати.

В Англии Magna Chartia* сохранена трет<ья> помощь, рыцарская, когда старший сын властителя делался рыцарем, вспомоществование свадебное, когда выдавал свою дочь старшую, вспомоществование выкупа, когда он сделался пленником.

Властитель был опекун малолетнего вассала и доходы обращал в свою пользу. Но во Франции не так, как в Англии, но доверялась родственнику ближнему опека.

Благородные количеством земли, дарами короны, знатностью, могуществом власти привлекали благоговейное уважение и производили подражание. В массе имущих показалось множество графов, баронов, виконтов.

Владелец только в военное время платит подать своему господину. Он участвует в праздниках при его дворе, сражается на лошади в кольчуге. Основался особый род аристократии на рождении, владении землею и роде деяний. Все владетели считались благородными, хотя бы они имели земли частицу, споспешествующую к экипировке рыцаря.

Привилегии. Можно сделаться благородным чрез приобретение земли, но при владении ею в продолжение 3 поколений.

Благородный человек во Франции и в Германии не мог заняться ремеслом без потери высокого своего звания. Впоследствии во Франции были некоторые исключения в пользу занимавших<ся> свободными искусствами и иностранною торговлею.

Неравные браки больше всего показывали гордость феодальную. Дитя не могло наследов<ать>, если его родители не принадлежали оба к высокому классу. На них смотрели как на незаконнорожденных.

Благородных были разные степени. К высшему классу принадлежал<и> граф<ы> и те, которые получали от короля земли. Назывались баронами. Они чинили верхнюю и нижнюю расправу, имели право носить свое знамя на войну. Все зависевшие от них считались вассалами. Владетели замков. Впоследствии благородные сами возводили в рыцарей (в бакалавров). Прочно оставались в звании конюших и господчиков <?>.

Духовенство. Аббаты и прелаты пользовались совершенно теми же правами как бароны, если только они имели феодальные земли, шли на войну. Из обязанностей воинских исключались, кажется, земли, даваемые монастырям. Прелаты иногда находили средства избавиться от военных повинностей и платежа таксы, удерживая землю в свободную милостыню (Franche-aumône), владение которой исключалось от всех обязанностей, выключая обедни в пользу дателя. Несмотря на воинственный характер, духовенство часто прибегало к защите соседа сильного и называемого адвокатом, который с своей стороны получал чрез это большие привилегии и брал от них в феодаль<ное владение> земли.

Класс свободных там, где были города, как в Южной Франции и пр.

Свободными назывались рожденные от свободной матери. С отчим именем соединялось благородство. Был класс свободных и в деревнях.

Рабы. Рабами у древних германцев делались пленники, преступники, должники и проигравшиеся. В законе салическом были не только servi*, но tributarii, lidi и coloni, земледельцы, обязанные смотреть за собственностью своих господ, хотя бы они имели свою собственность и гражданские права. Те, которые смотрели за имением государя, назывались fiscalini.

Делались рабами свободные люди во время голода, продав за хлеб свои вещи, желая приобрести покровительство своей беззащитности от сильного вассала, другие по невозможности уплатить денежные подати и штрафы, установленные варварскими законами. Другие деланы были рабами за неисполнение воинских обязанностей. Наконец, посредством суеверий отдавались церквям и духовенству, желая приобрести их молитву, а иногда и защиту.

Господин мог распорядиться над ним, над его наследством. Их занятия — рубить дрова, возить навоз, мостить дороги для своего господина. Освобождались рабы: 1) выкупом, 2) за отличие в войне давали им свободу, как в Италии в одиннадцатом и двенадцатом столетии, где часто города должны были вооружать всех своих жителей на защиту. В Италии рабы впоследствии исчезают. В Германии — к концу тринадцатого столетия.

Привилегии перов и баронов во Франции: 1) право бить монету, 2) право вести частную войну, 3) исключение от всех публичных податей, выключая феодальных вспомоществований, 4) их независимость от всякой законной власти, 5) исключительное отправление правосудия в его землях.

Право бить монету. Находится капитулер Карла Великого о запрещении бить монету вне королевской фабрики. После Карла это право распространилось в ущерб королю, хотя с уменьшением впоследствии ее Филипп Август просил аббата корбийского не препятствовать ходу его монеты и <обещал>, что когда тот начнет бить ее, он не помешает. Филипп Красивый учредил офицеров, надзиравших за остальными фабриками, и запретил подданным бить серебряную монету, ибо бароны начали портить серебро и делать черный металл (moneta nigra), в который мешали медь. До него Людовик IX делал ограничение для вассалов, а именно, чтобы в тех местах, где пользовались этим правом, употреблялась монета королевская. В Англии же, напротив, ни один подданный не имел права бить монету, не приложив знака королевского и не подвергнувши ее осмотру чиновника (доказатель<ство> зависимости феодальной аристократии сего государства).

Права войска. Мстительность варварская первоначальное их основание. Карл Великий издает капитулеры для уничтожения их, но после него они распространяются еще больше. Людовик IX подводит их под правила, Филипп IV укрощает, Карл VI уничтожает. Но следы их остаются и в последующие времена.

Главные доходы короля состояли в подарках по древ<нему> герман<скому> обычаю на годовых национальных собраниях, в деньгах, платимых владетелями земли за неявку на военную службу и в деньгах freda, взимаемых за убийства. Freda есть треть всего имения, и графы треть его должны были доставлять в королевскую казну.

Когда феодалы увеличили свои права, королю остались только доходы с собственного имения. Впоследствии королевская власть находит подпору в жидах и употребляет их как инструмент для извлечения доходов. Филипп Август их выгнал, уничтожив им долги, но многие остались, отчасти секретно, отчасти откупившись. В их руках торговля. Они были совершенно изгнаны Карлом VI.

Уничтожению феодальной системы способствовали уничтожение рабства, торговля и города.

Людей, соединенных вместе в города, было труднее угнетать, нежели рассеянных по деревням. В Провансе, куда феодализм менее достигал, были города цветущие, и Марсель в начале 12 столетия мог вооружить страшный флот на помощь генуэзцам и пизанам против сарацин в Сардинии. Города Нойон, Сант-Кентен, Лаон и Амиен первые получили освобождение от Людовика VI. При Людовике VIII, Филиппе Августе первые города, составляющие часть владений короны, были допускаемы пользоваться теми же привилегиями. Сему следовали перы и другие бароны. И в XIII веке установление общин сделалось обще во Франции.

Опасность от грабительства, недостаточность полиции заставляют принципа города пожертвовать сумму на заведение общества, составление уставов. Народ с радостью платил следуемую часть. Епископ лионский вздумал было в одном городе противиться, но, прельщенный золотом, первый согласился. Богатства, приобретаемые торговлею, подавали возможность.

Жившие в городах уже не изъявляли знаков подчиненности (унизительных), более не покупали от господ права женить своих детей; одни совершенно исключались от обязанностей идти на войну, другие <должны были идти> только, когда их повелитель лично приказывал. Третьи не обязывались, как только один или два раза, на услуги воинские, и если их повелитель продолжал <призывать их>, они совершенно отказывались. Города признавали только свой магистрат. Те города, которые находились под покровительством баронов, короли сами начали понемногу освобождать и подводить под свою власть, а чтобы более привлечь их, подтверждали <их> привилегии. Филипп Длинный установил во всех городах офицеров для наблюдения тишины. Хотя этот офицер был в приказаниях короны, но выбирался гражданами и обязывался к ним клятвою верности. Все граждане обязывались клятвою защищать общину свою против всех покусителей. Чтобы множить число жителей, такие привилегии давались всем, кто поселится внутри городских стен. Города вольные имели даже привилегию очень замечательную давать свободу рабам, приходившим к ним, если только не были призываемы в срочное время владельцами. Другие, приобревши такие привилегии, жили в деревнях, но ежели только заводили ссору с вольным вассалом, то прибегали к покровительству своей общины.

Филипп Прекрасный, заводя некоторые общины в Лангедоке, после данной клятвы с их стороны, дал им права соседних городов с условием платить королю марку серебра и купить мызу <?> назначенною ценою. Феодальная власть так наконец усилилась, что Карл V франц<узский> принял меры подкреплять благородных против народа, уже слишком возгордившегося своей вольностью.

Независимость городов простиралась до того, что они даже входили <в> сношение с иностранными государствами и заключали союзы. Так Нарбон с Генуей в 1166 и Монтпелье с тем же городом в последующем царствовании. По смерти Раймонда VII Авиньон, Арль и Марсель пытались превратиться в независимые республики, но были покорены. Эта независимость распространилась не на одни полуденные приморские города: Эдуард II и Эдуард III торговали с городами фландрскими и заключали с ними контракты, в которых не участвовали ни их граф, ни король французский. Такой порядок вещей был отчасти результатом частных войн и власти отдельных вассалов. Торговля средних веков несколько походила на пиратство. Впоследствии вассалы могли откупаться от войны, прежде их имения были конфискуемы.

Власти короля много способствовали странствующие войска, которых еще более было в Италии и которых услуги принимали короли. Это было более после крестовых походов. Во время нужды в них они были дерзки и часто вероломны. После войны обращались к грабительству и бандитствовали. Это замечается в годы царствования Карла VI и Карла VII. Первую регулярную труппу установил Карл VII в 1444. В Италии некоторые принцы давно имели постоянные войска. Его приказ составил пятнадцать кампаний из 100 человек вооруженных или копьеносцев. Корпус составлял 1500. Каждый копьеносец имел трех стрелков и одного ножевщика, вооруженного ножом, и пажа или слугу, к нему приставленного. Все составляли 9000 человек кавалерии.

В Англии не как во Франции, там вассалы сильно противились утеснениям и отстаивали независимость всей нации. Везде, где сильнее был феодализм, там сильнее теперь свобода.

<3.> ИСПАНИЯ.

Побежденные Кловисом вестготы потеряли обширные земли в Галлии и перенесли столицу из Тулузы в Толедо.

Корона у вестготов была не так наследственна, как у франков. Высшее духовенство имело влияние заметнее, различие между римлянами и варварами менее чувствительно, законы более всеобщи и однообразны и приближались к императорским. Власть правителей еще более ограничена, нежели во Франции, но не подпадала влиянию меров, часто были народные войны, но королевство не разделялось.

Причина завоевания Испании арабами — их энтузиазм, междоусобия, разделявшие тогда готов, интриги графа Юлиана, честолюбивые надежды некоторых, отчаяние после первой битвы. Мужественные удаляются в горы Астурийские. Между магометанами отдельные междоусобия, возникают независимые государства Толедо, Гуеска, Сарагосса и другие, менее известные. Иные начинают искать союза с астурийцами. Славный Алманзор, визирь Гахама, в конце X века обратил в пепел Леон. Храбрый испанец Ордуиго установил царство в Леоне, завоевавши еще прежде Овиедо. Старая Кастилия, так названная по причине замков, построенных, когда она была границей против мавров, была управляема наследственными графами, независимыми от Леона. Две стороны Пиринеев были обитаемы аборигенами, позже всех покорившимися римлянам и никогда не признававшими их гнета. Их дальнейшая история неизвестна. Они только развивают ариергард Карла Великого при Ронсево и сохраняют свою независимость, хотя и не воюют так часто в государствах сарацинских. Город Иака (Яка) между длинными и узкими долинами, которые <образуют> полуденные ветви Пиринеев, был столицею этого маленького свободного государства, которое увеличилось впоследствии и сделалось монархиею Арагонскою.

Наварра была земля еще более. Памплона была столицею королей. Бискайя, кажется, была разделена между этим королевством и Леоном. Арагон или Сопрабб был тесно соединен с Наваррою. Часто соединялся под одним правителем.

В начале одиннадцатого века Санхо Великий, король наваррский и арагонский, нашелся в состоянии возвысить Фердинанда второго, сына своего, в достоинство графа Кастилии, которое он обратил в королевское. Между тем король Леонтий Беркут III в сражении с новым королем кастильским потерял жизнь, и Фердинанд, будучи женат на его сестре, сделался повелителем соединенных королевств. И вот христианск<ие> владения, кажется, еще более вредят арабам. Они нечувствительно стали овладевать теми городами, которые прежде грабили. Их храбрость одушевлена Сидом и рыцарским временем, и прежде окончания века Альфонс VI возвращает Толедо, древнюю столицу. Короли арагонские (начавшие <с> небольшой землицы при реке того же имени), заброшенные маврами в горы, начали в свою очередь осаждать их. В 1118 Сарагосса ослаблена посредством завоевания всех укреплений своих. Сарагосса, где процветали несколько веков магометанские принцы, взята Альфонсом I и сделалась столицею его государства.

В продолжение 12 столетия полуденная часть нынешней Арагонии, вся Новая Кастилия и Эстремадура нечувствительно присоединена наследниками Альфонса VI.

В Испании власть вассалов тоже сильна, потому что завоевания их у магометан были большею частию частные, и завоевавшие имели право поступать самовластно в завоеванных провинциях. Они строили города на новых землях и заселяли христианами. Сарацины всегда были изгоняемы нетерпимостью и удалялись в полуденные провинции. Таким образом, один граф кастильский основался в Бургосе около 880; другой свою резиденцию установил в Осме, третий в Сепульведе, четвертый в Саламанке. Всегдашняя необходимость держать в защите завоеванные провинции сообщила низшему сословию свободный характер и привилегии, в других государствах неизвестные. Это сообщило народу гордость.

Общины. Постановления эти древнее в Испании, нежели во Франции и Англии. Граждане Кастилии не покупали у властителя своих привилегий и личной свободы. Они пользовались ими на условиях, менее унизительных. Первый пример общин относится к 1020. Тогда Альфонс V в кортесах в Леоне установил привилегии этого города и дал кодекс. Он же учредил общины городов Карриона, Алана и других. Санхо Великий дал подобную конституцию городу Наксаре. В 1076 Альфонс VI дал кодекс Сепульведе. От него же получили <хартии> и города Логроно, Сагагун, и скоро после Саламанка. Fuero или Charta первоначальная общин в Испании была собственно контракт, по которому король или владетель отдавал гражданам город и землю с разными привилегиями и, между прочим, избирать магистратов и свои собрания и держать законы, положенные основателем. Законы были извлечены из древнего кодекса визиготов, что составлял общий закон Кастилии до XIII и даже XIV века, то есть привычек и обычаев, обратившихся в законы. Король назначал в каждом городе губернатора собирать подать и бодрств<овать> над укрепленными местами в области его, но отправление правосудия было вверено гражданам и их суду. Власть исполнительная королев<ского> офицера была всегда рассматриваема ревнивыми глазами. Ему запрещали употреблять всякую силу не по форме и, следуя Fuero Логроно, если он силою врывался в дом гражданина, его позволялось убить. В XV веке Альфонс XI изменил этим демократиям введением земской, градской администрации, <которую он передал> в руки небольшого числа судей или Regidores; предлогом служили некоторые беспорядки при избраниях народных.

Общины городов должны были за привилегии платить контрибуцию и исполнять воинские обязанности. Воинская обязанность была общая и исполнялась во всей строгости. Всякие откупы и замещения были запрещены, выключая только разве старости. Тут, как в первые дни Рима, губернатор королевский и магистрат набирали и командовали милицией. Всякий частный человек, имеющий средства, должен был отправлять службу на лошади и по возвращении зато освобождался от подати. Этот обычай произвел различие между Caballeros, или благородными и Pechevos, или подлежащими подати. Caballeros пользовались многими привилегиями: их лошади никогда не были браны за долги, в некоторых случаях они были исключительно избираемы на магистратские должности; законы, установленные для покровительства их чести, наказывали строго всякого, нанесшего им оскорбление. Только пред трибуналом права бедного и богатого были одинаково равны.

Много способствовало развитию рыцарства установление рыцарских орденов. Тамплиеры получили много земель, завоеванных у мавров, с тем, чтобы защищать как свои, так и национальные земли. Эти земли были большею частию в Арагонии, по ту сторону Эбро. Уважение к ним было так велико, что король Альфонс Арагонский, умирая бездетным, завещал им свое государство, которое после хотя они и уступили, но наложили большой платеж каждый год суммой серебра и <потребовали не> заключать без них мира с маврами. В подражание возникли в Испании три другие ордена: Калатрава, Сантияго и Д’Алкантара. Первый был учрежден в 1158, второй и лучший из трех, получил свою харту от папы в 1145 году. Новее всех Алкантара, <он> был ветвью от Калатрава. Названные сообщества владели укрепленными городами Кастилии, управляемыми великим магистром.

Альфонс VII разделил государства Леон и Кастилию между своими сыновьями Санхо и Фердинандом. Отсюда междоусобие и войны. В 1238 Фердинанд III, король кастильский, соединяет их навсегда. Он отнял у мавров Андалузию цветущую и овладел городом Кордовою, столицею искусств и наук, славною именами Авиценны и Авероэса и трудами династии великолепной. Иаков, король арагонский, которого царствование долгое и победительное дало ему название завоевателя, покорил город и королевство Валенцию, острова Балеарские и королевство Мурцию. Но последнее королевство было присоединено к Кастилии. После этого завоевания почти прекращаются, и в течение 250 лет христиане не делают важных приобретений у мавров. Причиною — выгодное положение мавров и крепость городов Андалузии, Гибралтара, Алжезираса, Тарифа, оказавших сильное сопротивление, и связи с арабами заморскими, и беспечность кастильцев и арагонцев.

При том же неспокойство царствовало в кастильском государстве после Фердинанда III. Альфонс X, мало заслуживший название Мудрого, бредил почти императорским достоинством. Альфонс учредил в своем кодексе des Siete Partidas — право наследования, но это право не было признано всеми. Фердинанд, его сын, умер. Осталось два сына, и Санхо, дядя, основываясь на древнем постановлении, что ближайший родственник должен наследовать, <предъявил претензию на престол>. Его требование было одобрено собранием кортесов и оружием подкреплено. Но наследники Фердинанда, Infans de la Cerda, были поддерживаемы французскими королями и арагонским, они имели мало успеха, но долго опустошали страну.

Летописи Санха IV и двух последователей его, Фердинанда IV и Альфонса XI, представляют кучу гражданских войн. Благородные Кастилии хотя и не имеют таких прав, как перы Франции, но бунтуют против определений королевских. Малое число фамилий образуют олигархию, те же люди — министры, любимцы принца — и вооружаются против него. Не будучи в состоянии защищаться в укрепленных своих городах, <они> убегали в Арагонию и вооружали неприятелей против своего отечества. История Кастилии представляет много тому примеров. Мариана замечает хладнокровно, что фамилия де Кастро имела в обычае уходить к маврам. Была эпоха, когда этот дом соперничал с фамилией де Лара, но приближаясь ко времени Альфонса X, он был унижен и только фамилия де Гаро, владевшая по наследству областью Бискайскою, могла соперничать с Ларою.

В таких мятежных временах взошли малолетние Фердинанд IV и Альфонс XI. Поведение двух фамилий могло извинить только жестокий и ненавистный характер их монархов, мстивших клятвопреступ<никам> и предупреждавших <их> из боязни измены. Санхо IV убил дон Лопе Гаро в своем дворце Вальядолиде. Альфонс XI убил при своем дворе зятя его дон Жуана. Но ужасная тирания Петра Жестокого всё превысила (1350). <Он> умерщвил супругу Бланку Бургонскую, большую часть ее братьев и сестер, мать их Элеонору Гусман, толпу благородных кастильцев, бесчисленное множество простых граждан. Распутная жизнь, подложная женитьба на благородной даме из фамилии де Кастро наконец произвели восстание, главою которого был его побочный брат Генрих граф де Транстамара, поддерживаемый Арагонией и Португалией, но более всего могущественным Бертраном де Гесклином и обществом искателей приключений, которые со времен мира Франции с Англиею, не находя работы, грабили. Петр, не могший устоять, удалился из Испании и склонил <на свою сторону> предложением Бискайи Черного принца, резидентствовавшего в Бордо. Битва Наваретская доставила в плен Гесклина, заставила убежать Генриха в Арагон, а Петра взойти на престол. Но огорченный его неблагодарностью Черный принц удаляется и дает возможность его брату на сражение. <Тот> побеждает и лишает его жизни.

Дом Транстамарский царствованием своим доставляет счастливое время (Генрих II в 1368, Иоанн I в 1379, Генрих III в 1390), и хотя происход<ят> небольшие беспорядки во времена малолетства, но времена де Лара и де Гаро не возобновляются. Малолетство Иоанна II (1406) заставляет принять его дядю Фердинанда правление, от которого он отказывается и призывается после на царствование в Арагонию, где правит с честью. Несчастье от малолетних государей и неопределенность для них законоположений. Но фамилия Транстамара пользуется большим уважением от народа, как старающаяся о сохранении древних кастильских законов. Наружных действий нет блистательных. Постоянный мир с королевствами Арагонией и Гренадою. Но царствование Иоанна I помрачается несправедливою войною и справедливою победою над ним португальца Алиубарта (1385). Царствование Иоанна II изобилует народными войнами с сыновьями Фердинанда Арагонского, получившими после отца своего землю в Кастилии (Иоанн и Генрих). Им помогал король арагонский, брат их. Старший из них женился на наследнице арагонской и чрез то оказался в двойных отношениях к Кастилии, как свободный государь и как член кастильской олигархии. Все эти покушения были направлены против Альваро де Луна, любимца Иоанна, в продолжение 35 лет сохранявшего над ним власть, отличавшего<ся> силою духа и храбростью и замечательного последнею своею участию. После ругательств неприятелей, наказанный за приверженность к своему любимцу, то бегущий, то пленник, то преследуемый собственным сыном, Иоанн II уступил. Преследуемый интригами дворян и не вынося над собою суда совершеннейшего его духа, он составил заговор против своего любимца. Он был обвинен и обезглавлен, сохранив присутствие духа Страфорда. Иоанн умер скоро после своего любимца (1454). Сын его [Генрих IV] был просто презираем. Пахеко, маркиз де Вильена имел над ним такую же власть, как Альваро де Луна. Не известно, до какой степени народ был недоволен правлением Генриха. Неблагородство и обиды затме<вались> его привязанностью к королеве Иоанне Португальской и к некоторому Бертрану де Гуева, а более из честолюбивых оскорблений составился заговор против королевской власти. Начальники возмущений Карилло, епископ Толедский, адмирал Кастилии, застарелые в заговорах, и маркиз де Вильена, прежний любимец короля, в собрании торжественном своей лиги низложили Генриха (1465) с театральным великолепием, которое сохранило много описаний. Союзники сделали своим главою королевского брата Альфонса, что произвело междоусобную войну, в которой они поддерживаемы были королем арагонским. Между тем королева кастильская произвела дочь, которую враги Генриха признают незаконнорожденною и по смерти Альфонса возводят ее сестру Изабеллу. Изабелла скоро после того, в 1469 году вышла за Фердинанда Арагонского. Это соединение не нравилось партии кастильской олигархии, которая заключила союз с Португалией. Этим воспользовался Генрих и восстановил в пользу своей дочери (истинной или мнимой) Иоанны порядок прямого наследования. Он умер в 1474, оставив своему войску решить дело. Иоанна имела на своей стороне вероятность закона, завещание покойного короля, опору Альфонса, короля португальского, которому была обручена, и множество начальников знаменитых партии дворянства, как-то маркиза де Вильена (молодого), фамилию Мендоза и архиепископа Толедского, который, обвиняя Фердинанда в неблагодарности, оставил партию <и> который более всех мог усилить собою. Изабелла имела на своей стороне всеобщее мнение о незаконности Иоанны, войска арагонские, большинство дворянства и народа, а более всего блистательную репутацию, которую справедливо она и супруг ее приобрели. Успехи были нерешительны до 1476, в котором король португальский был разбит и приверженцы Иоанны, лишенные сильного союзника, решились покориться Фердинанду и Изабелле.

Правление в Кастилии избирательное, из ближних родственников. Государи вводят право избирать при жизни наследника и около XI века право наследования <утверждается>; доныне настоящий наследник подтверждается собранием кортесов. Депутаты города Кастилии участвовали в собрании кортесов, были допускаемы депутаты и других городов. О налогах король представлял народному собранию и получал большею частию почтительный отказ от собрания кортесов. В 1258 собрание кортесов заметило Альфонсу X простым языком прежнего времени, что ему и его супруге довольно для пропитания 150 мараведи в сутки, но не более, и чтобы король сказал своим кушать умереннее. Они восставали с большою силою против Иоанна II расточительности. И язык, которым они говорили Филиппу II, показывает всю катильянскую гордость: Издержки вашего дома увеличиваются, и мы почитаем очень выгодным для вашего величества их уменьшить. Пример вашего величества истребит беспорядки и в других.

Кортесы Кастилии формами очень сходствуют с английским парламентом. В XIV <в.> заседание открывается речью канцлера. Король не мог издать никакого закона без собрания кортесов. Кодекс визиготов называемый Fuero Jusgo, был вначале основанием, после закона Siete Partidas. Независимо от клятвы, которою король обязывался сохранять законы и свободу народа, он давал обещание наблюдать за сохранением законов кортесов. В XIV и XV <вв.> они <имели> такую власть, какую никогда не имел англ<ийский> парламент. Они присвоили себе права, когда предлагаемо было регентство, ограничивать их преимущества и назначать тех, которые должны исполнять должность. Частое малолетство королей Кастилии споспешествовало их власти. Кортесы совещались о всех важных делах. Кроме собрания, кортесов короли Кастилии имели совет, иногда из тех же членов в меньшем количестве. Король присутствовал в совете три раза в неделю.

Судопроизводство гражданское и уголовное было отправляемо, во-первых, местными (Alcades) алькадами или земскими гражданскими судьями, которые были вначале избираемы общинами, но после правительством. В других местах властитель (Signeur) владел правом сам с позволения короны, отнюдь не как привилегией, нераздельной с поземельным владением, как в других землях, где система феодальная прочно установилась. В тринадцатом веке однако ж король начал назначать сам судей, называемых Corregidors, соответствующих режидорам и обыкновенному магистрату. Кортесы часто восставали против такого излишества власти. Альфонс XI согласился вызвать их из городов, которые не просили их. Покушения уменьшить судейскую власть Толедо произвели не на шутку возмущения в царствование Генриха III, Иоанна II. Даже тогда, когда король по просьбе города наименовал магистрат, он должен был выбрать его из обитателей (Толедо). После этой первой инстанции подавали просьбу Adelantado или губернатору провинции, а от него в трибунал королевских алькад<ов>. Этот высший суд не мог решить <дело> подсудимого прежде обыкновенных судей, не так, как в Арагоне, где право вызывать оправдываться (Juris Firma) рассматривается, как часть законов публичных. Король имеет единственно право рассматривать решения, но не может ни уничтожить, ни переменить. Но предписания де Торо в 1371 перенесли апелляции в новое судилище, называемое аудиенцией короля, которое, лишенное части привилегий Фердинандом и его наследником, всё же осталось одним из первых трибуналов Кастилии, хотя короли несколько раз подтверждали, что без суда никто не должен быть осужден, но убивали сами. По недостаточному устройству полиции убийства случались чаще, полуденный климат и темперамент испанцев споспешествовали. Как благородные все были в собрании кортесов и как законы не всегда были достаточны, к тому же дух партии, и самоуправство, и гордость — всё влекло многих искать союзов вооруженных и на них более полагаться. Эти союзы назывались Hermandad — союз или собратство. Они были утверждены даже Альфонсом X.

Арагон. Хотя королевство арагонское стояло на меньшей степени, менее пространством земли, но правление его лучше организовано, правитель более мудр. Эти выгоды, соединяемые с выгодами коммерческими, доставляемыми длиною морских берегов, дают ему равную важность. Кастилия редко мешалась в дела Арагонии. Но Арагония часто вступала в Кастилию в народные войны с своими войсками. Долгое царствование Петра IV, государя честолюбивого и хитрого, привлекло ей большой вес в Европе. Счастье и мудрость скрыли от глаз Европы несправедливости, им употребляемые при отнятии островов Балеарских у своего родственника короля Майорки, и всё вероломство его. Арагон воевал <в> Сицилии с своими королями Петром III и Альфонсом III, его сыном. Сардиния, в продолжение всего XIV столетия привыкшая к независимости, истощала кровь и сокровища арагонские, атакованная прежде всего Иаковом II и совершенно покоренная Мартыном. В Арагонии происходят споры о праве наследования, хотя был пример, что Рамира II царствовала спокойно с 1137 по 1172. Мнение, что женщина не может наследовать, распространилось около XIII века. Петр IV возжег войну, желая дать корону дочери, но рождение сына прекратило <ее>. По смерти Иоанна I — 1395 две дочери были удалены, чтобы дать место брату его Мартыну. Граф де Фоа, супруг старшей, с оружием ворвался в королевство подкрепить свои права и подкрепил их, но не имел силы. Между тем у короля умер сын, сообладатель Кастилии, Мартын, оставивший после себя незаконнорожден<ного> Фридриха, графа Луна. Смерть помешала королю назначить наследника, и тогда на трон арагонский явилось множество претендентов. Они были: граф Ургель, внук Иакова, меньший брат Петра IV, герцог Кандии, внук Иакова, герцог Калабрии, сын Виоланты, меньшей дочери Иоанна, Фридерик де Луна, байструк сына Мартына и, наконец, Фердинанд, инфант Кастилии, сын сестры последнего короля.

<Спор> решился в пользу Фридриха, сына королевы Элеоноры Кастильской (1412). После него сын, Альфонс V, весь был занят Неаполем, где и провел всё время (1416). После него в 1458 Иоанн II, в юности участвовавший в делах Кастилии, <и> Алваро де Луна. Его брак с наследницей наваррской дал ему право управлять при жизни супруги всей провинцией. Пытаясь продлить владение ею, он восстановил народную войну против принца де Вианы.

Конституция Арагонии. До взятия Сарагоссы в 1118 она была род царской аристократии, в которой небольшое число баронов избирало себе короля в вакантное время, но сообразуясь общим обыкновением из одной и той же фамилии. Король этот в глазах их был только начальник конфедерации. Эти бароны, или Ricoshombres были первый класс государства. Между ними король делил завоеванные земли. Дачей почестей и земель утверждалась независимость феодальная. Рикогомбр призывался к королю вместе с вассалами и должен был каждый год два месяца служить при дворе его, и каждый раз он должен заседать с королем при дворе или в общем собрании как советник и принимать участие в отправлении правосудия и избирательства. Он назначал в городах и деревнях своей баронии своих офицеров и чиновников для правосудия и собирания податей, но, кажется, высший уголовный суд принадлежал королю (об этом всем пишет Виталий, епископ Гуеска, около середины XIII века, из него пространный отрывок в истории Бланкаса). Ни один барон не может быть лишен без суда владений. То же и для вассалов баронских.

Мелкое дворянство. Которые непосредственно от короля, но не имели титла баронов, они назывались Mesnadaires, а военные вассалы высшего дворянства (кавалеры), рыцари и infanzones, соответствующие gentlemen. Они владели большими привилегиями сильной аристократии, исключались от податей, могли быть судимы только королевским судом, и всякое оскорбление их осуждалось на тяжелый штраф.

Низший класс, как везде, были жители городов и поселяне.

Король давал клятву соблюдать права всех. Боровшись несколько раз с короною, они заставили короля Петра III дать им закон под именем главной привилегии (Privilège Général — 1283) — великую хартию Арагонии. Следствием упорной борьбы Альфонса III с своими подданными было то, что он дал в 1287 Privilège d’union. Этот акт был впоследствии уничтожен и столько употреблено <усилий, чтобы> зарыть его в архиве, что текста не отыскано до сих пор. Следуя Зурите (Zurita), они были в двух пунктах. Первый: если король употребит власть и насилие против членов союза (de l’union) без сентенции должной суда, прочие отлагаются от повиновения ему; второй: чтобы каждый год кортесы собирались в Сарагоссе. Когда король Петр IV хотел возвести дочь свою, бароны, долго сопротивля<вшиеся>, наконец прибегли к помощи союза. Они собрались в Сарагоссе и запечатали все публичные акты печатью с замечательным изображением. Оно представляло короля на троне, окруженном союзными на коленях в умоляющем положении, <с> знаками верности и нежелания оскорбить властителя. Но в глуби<не> открывающейся палатки острие копья, показывающее, что они имеют средство защищаться. Но привилегия еще была уничтожена Петром. Ему приписывают многие законы о сохранении подданных. Он [снабжает] понемногу властью офицеров правосудия и вместо власти своенравной — Ricoshombres действует гражданский магистрат, градоначальник.

Justizia, или судья Арагонии, род экстренного судьи, вначале выбранного как посредник между королем и народом. Вначале они, может быть, только заходили в собрание баронов и собирали голоса, но впоследствии ряд достойных людей, занимавших это место, <и> рука короля усиливают это достоинство. Немного спустя после вступления Иакова II произошло неудовольствие между ним и народом. Король воззвал к главному судье, и все покорились его сентенции. В его же царствование воинские чины под предлогом утеснения привилегий составили союз против короля. Король предложил покориться решению судопроизводителя. Тогда это место занимал Ксименес Салонова, владевший высоким знанием законов. Судопроизводитель в полном собрании кортесов уничтожил их лигу и произнес наказание шефам. Также положено, чтобы трибунал духовный не принимал апелляций на сентенции судьи с согласия кортесов. Говорят, что Иаков II часто преследовал своих подданных, чтобы видеть, как судья исполняет законы. Царствование этого принца споспешествовало власти этого судьи. Казалось, она не была слишком сильной, чтобы покровительствовать свободе.

Но в собрании кортесов в 1348, где уничтожена привилегия союза, положены были законы, давшие такое распространение власти судьи, как ни одно государство не похвалится такою защитою против утеснений. Все судьи, королевские и областные, все недоразумения свои насчет закона должны представлять ему, и он должен им дать ответ свой в продолжение 8 дней. Последующие статуты того же царствования объявляли ничтожными все письма, которыми король преследовал судью, и наказание их получившего. Много было других законов, увеличивавших их власть.

Из них замечательны более других Jurisfirma, или Firma del derecho, и manifestation. Jurisfirma не только могла вызывать дело, начавшее<ся> в нижнем судилище, но и предохраняла его <судью> от исхода дела против него, от всяких могущих <случиться> оскорблений. Акт manifestation представляет сохранение свободы каждого, как Jurisfirma для собственности. Manifester, говорит Бланкас, есть исторгнуть <судью> из рук королевских чиновников, чтобы он не испытал оскорблений. Этот акт не дает ему свободы единственно <на> заключение обвиняемого в темницу, <перевода его> из секретной, в которой он был, в публичную и <требует, чтобы> обвинения против них высказываемы были без пристрастия, с большой осмотрительностью и спокойствием, следуя законам. Судья сохранял свою должность после пожизн<енно>.

Ответственность этого судьи. В отвращение злоупотреблений с его стороны он был покорен следственному суду из четырех лиц, выбранных королем из 8, представляемых на списке кортесами. Это стоит в статуте 1390. В 1461 было составлено судилище из 17 лиц, слушавшее жалобы на судью. Судья был кавалер, взятый из второго класса благородных, потому что бароны не были подвержены никакому личному наказанию. Он получал клятву короля при его короновании. Он исполняет должность поверенного короля и открывает или отлагает собрание по его предписанию. В царствование Иоанна II положено, чтобы кортесы собирались только раз в два года. Место собрания назначал сам король (а не в Сарагоссе).

Арагонские кортесы состояли из четырех классов (brazos): прелаты и командоры военных орденов, считавшиеся в звании духовных; бароны, или Ricoshombres; класс конных, или Infanzones, и депутаты королевских городов. Два первые класса могли вместо себя <посылать> поверенного, Infanzones, или низшее дворянство должны <присутствовать> лично. Собрание, но не великое, королевства было немногочисленно. Zurita говорит, что Ricoshombres <было> от 12 до 14, a Infanzones до 35, депутаты от городов были многочисленнее — от Сарагоссы от 8 до 10 человек, кажется; ни один город не имел меньше 4.

Королевство Валенсия и княжество Каталония по соединении с Арагонией одно завоеванием, другое браком сохраняли их частные законы и отдельное правление. Они оба имели своих кортесов из трех классов, потому <что> разделения благородства на два класса не было в них.

Каталонцы были слишком привязаны к древним обычаям своим и всегда противились смешению с другими городами Испании. Их националь<ный> характер — возвышенность и независимость. Ни в одной части полуострова поземельная аристократия не была в такой силе. Граждане справедливо гордились богатством, следствием промышленности, славою, следствием храбрости. Фердинанд I при восхождении своем на престол должен был признать клятвою их свободы прежде получения от них клятвы. В Валенции многие арагонцы имели свои поместья и правили по арагонским законам. Королевства Арагония, Валенция и Каталония были навсегда соединены Альфонсом III, и каждый король при своем восшествии клялся никогда их не разделять.

Администрация была долго в разладе с законами, не столько со стороны королей, сколько аристократов с привычками воинскими и без дисциплины. Примеры войн между большими фамилиями часты. Право мстить оружием оскорбление, обряды вызова на поединок существуют в их законах. Граждане Сарагоссы несколько раз показывали себя бунтующими и <склонными к> беспоряд<кам>, оскорбляли правителей правосудия. Летописи Арагонии ими наполнены. Супружеством Фердинанда и Изабеллы и смертью Иоанна <в> 1479 Арагония и Кастилия были соединены навсегда, но права Фердинанда однако ж по условию были ограничены теснее, нежели отца его на Наварру. Имена обоих супругов должны <были> подписываться вместе на актах и монетах, но короля прежде, в рассуждении пола. Но на щите королевском оружие Кастилии имело преимущество по достоинству сего королевства. Изабелла имела власть <?> во всех гражданских местах Кастилии. Даяния духовные были в распоряжении короля и королевы. Они должны были править вместе, когда были вместе, и отдельно, если каждый находился в своей провинции. Это разделение власти существовало по смерть Изабеллы без малейшего разрыва согласия, что отчасти <относится> к достоинствам принцессы, умевшей обходиться с своим честолюбивым супругом и, между тем, вполне отправлять в королевстве права отцов своих.

Гренада вела частные войны междоусобные. Престолом правили похитители. Из них были некоторые <с> достоинства<ми>. Но многолюдство, богатство и промышленность, вследствие прежней мудрости правления и духа арабов, цвели. Но несмотря на беззащитное положение, на открытость со всех сторон, на гражданские войны и на раздоры, это царство только <после> двух годов войны самой кровопролитной и упорной было покорено. Эта провинция самая плодородная в Испании. Она имеет 70 укрепленных городов, и столица за два века прежде имела 200 000 жителей; взята 2 генваря 1492 — близ взятия Константинополя, последняя <оставшаяся> магометанам в Европе. Долго Арагон жаловался громко на вероломство, допущен<ное> Людовиком XI, дававшим обещание Иоанне, сопернице Изабеллы. Русильон, провинция арагонская, отдана Франции Иоанном II, которую в 1493 Карл VIII уступил Фердинанду. См. Garnier*. Histoire de France и Gaillard*. Rivalité de la France et de l’Europe.

<4.> ГЕРМАНИЯ

С отречения Карла Толстого <в> 888 разрывается навсегда связь Франции с Германией. Избирают Arnould — Арнульда <из> незаконнорожденной линии Карла. После смерти его сына Людовика в 911 прекратилась с ним ветвь его. Пять народов, составляющих Герман<ию>, избирают: франки, которые составляют Франконию и палатинат новый (колыбель империи), швабы, баваре и саксоны (под сим названием только Нижняя Саксония и Вестфалия) и, наконец, по левому берегу Рейна лоренны. Выбрали Конрада <в> 911, франконского <герцога>, происходящего по женской линии от Карла.

При доме саксонском власть императорская возросла императорским достоинством, завоеванием Италии, отражением венгерцев. С Оттоном III прекращается саксонск<ая> лин<ия>. Но Генрих II Баварский, по боковой линии происходящий от саксонск<ого дома>, встречает сопротивление, но избирается (1002), и только после него линия считается наследств<енной>. Выбрали Конрада Франконского II Салического (1024). От <него> Генрих III (1039), Генрих IV (1056) и Генрих V (1106). Власть императ<ора> сильнее возвысилась при Генрихе III. Все они стремились к двум целям: сделать <трон> наследственным в роде своем и придать более значительности достоинству императорскому, чтобы держать вассалов. Герцоги 4 наций были таковы: саксон<ский>, бав<арский>, шваб<ский> и франкон<ский> и три архиепископа городов рейнских: Майнца, Трева и Кельна. В сущности, герцогства, как графства, были владения временные, которыми располагала корона. Они обратились после в наследственные, но гораздо медленнее, нежели во Франции, хотя герцогства и при саксонах отдавались ближайшим родственникам.

Права императора однако ж ограничивались тем, что ему запрещалось приобретать земли в свою собственность и даже прежние, бывшие его до восшествия. Так Оттон I оставил Саксонию Генриху II Баварск<ому>. Оттон I умудрился и начал давать земли членам своей фамилии, но его сын и брат бунтовали однако же. Конрад II, а также Генрих следовали той же системе. Генрих III получил от отца инвеституру на Швабию и Баварию. Восшедши на престол, он удерживал Швабию в продолжение 6 лет и несколько времени Баварию. Когда Франкония сделалась вакантною, он силился присоединить ее к своим вотчинам. После конфискации против герцога баварского он отдал эту провинцию импе<ратрице> Агнессе, своей супруге. Он положил конец навсегда участию народа при инвеститурах на герцогства. Он низложил также некоторых герцогов по решению некоторых князей без сейма. К этому нужно присовокупить власть его неограничен<ную> во внутреннем управлении, влияние неограниченное на избрание пап, чтобы видеть в нем сильнейшего монарха, царствовавшего в Германии. Малолетство Генриха лишило императорскую власть всей прежней силы, чему споспешествуют герцоги воспитанием. Ганно, архиепископ майнцский, исторгает его силою из опеки матери и управляет Германиею его именем, пока архиепископ бременский не заместил его. Воспитание Генриха не дало ему сил исправить беспорядки. Он был храбр, приятен и снисходителен, но предан излишествам и дурному сообществу. Он вел войну жаркую с саксонцами, <которые> гордились народонаселением и богатством, <были> завистливы к дому франконскому, владевшему короною, принадлежавшею им когда-то, и недовольны укреплениями, деланными в их земле Генрихом. В эту войну многие князья отказались поддерживать императора. Проклятие Генриха дает его неприятелям силы. Главою был Рудольф Швабский, восшедший на престол. Было положено, чтобы сын избирался на престол тогда только, когда личные достоинства его заставляли избрать. Это подкрепляли папы. Посредством этого они думали сами приобресть право избирать их или, по крайней мере, сделать Италию независимою. Но Генрих показал много таланта в битвах. 1080. После смерти раненого Рудольфа никто не осмелился идти в императоры. Германцы расположены просить <Генриха>, но папа упорствует и вооружает против него его сына. После смерти его сына замечательный спор об инвеституре. 1125. Линия мужская франконская прекращается. Внук его по матери Фридрих отдаляется от престола. Избирается Лотарь Саксонский, враг Франконии, <который> угнетал двух братьев, Фридриха и Конрада Гогенштауфенов или Швабск<их>, желая доставить своему зятю престол, Генриху Гордому, женатому на его единственной дочери, нисходящему по прямой линии в четвертой степени от Вельфа, сына маркиза д’Есте и Кунигунды, наследницы Вельфов д’Алторфов. Сын Кунигунды получил инвеституру на Баварию <в> 1071. Генрих Гордый таким же образом представлял посредством матери своей древних герцогов Саксонии, называемых Billung, наследовав по сему титлу герцогство Люнебургское. Супруги Лотаря передали своей дочери вотчину Генриха Птицелова, состоящую из Ганновера и Брунсвика. Сверх сего Генрих Гордый, уже владетель герцогства Баварского, получил от своего тестя еще и Саксонию. Но эти обширные владения еще более отвратили от него членов германских. По смерти Лотаря в 1138 партизаны швабские избрали Конрада III (1138). Новый император покровительств<овал> всеобщей зависти против увеличения <власти> Генриха Гордого. Под предлогом, что один не может владеть двумя герцогствами, Генрих был присужден к отдаче одного. После отказа его сейм объявил его лишенным обоих. Генрих показывал слабое упорство, умер, видевши себя ограбленным от всех своих владений наследственных и проданных. Отсюда начинается знаменитая борьба гвельфов и джибелинов. Слово джибелин происходит от Вибелюнга, города во Франконии, откуда произошла династия императоров. Дом швабский рассматривается как представитель дома франконского, гвельфы — саксонского (Struvius) Хотя Конрад имел сына, но выбор членов с его собственного согласия пал на племянника его, Фридриха Гогенштауфена Барбаруссу. Первые <события> его жизни — в Италии. В Германии его боялись и почитали. Император сильно возвышается. Замечательно второе падение гвельфов: Генрих Лев, сын Генриха Гордого, Конрадом III был введен во владение Саксонией, принадлежавшей его отцу. Он в то же время изъявил требования на Баварию, отданную маркграфу австрийскому. Это требование, хотя было сделано только от его имени, потому что он был малоопытен, однако ж Фридрих отдал ему все земли, на которые он имел право по своему рождению, за спасение наиболее жизни в Риме во время бунта в 1155. Долгое время соединение сих принцев казалось истинным. Но впоследствии Генрих по неудовольствию к императору или по ревности оставил его в критическую <минуту>, отказался помогать в Ломбардской баталии, несчастной при Леньяно. Фридрих не простил этого и, покровительствуя жалобам на него других, призвал его на сейм для оправдания. Генрих отказался явиться и был конфискован. Его обширные владения были разделены его неприятелями. Он сделал тщетное сопротивление, но так же, как отец, он более был одарен счастьем, нежели природными способностями, и через три года изгнания опять получил во владение аллодиальные земли в Саксонии. Эти владения были позже превращены в земли собствен<ные> империи и состав<или> два герцогства дома Брунсвикского, которого члены были представители Генриха Льва и наследники имени гвельфов. Фридрих не смел препят<ствовать> в признании своего <сына> наследником (1190). Падение Генриха Льва ослабило Саксонию, и баварск<ое> духовенство и высшее сословие желали быть в зависимости лучше прямо от императора. Это дало случай Генриху VI объявить империю наследственной. 52 принца одобрили <это> и сам папа Климент III. Но саксонцы до такой степени противились, что <Генрих не смел настаивать>. Однако ж сын его Фридрих, дитя 2 лет, был избран. Император вслед за тем умер. Чины, вспомоществуе<мые> папою Иннокентием III, хотели отречься. Филипп Швабский, брат покойного императора, не могши сохранить <престол> своему племяннику, заставил себя избрать чины, тогда как другая партия избрала Оттона Брунсвикского, меньшего сына Генриха Льва (1197). Двойное избрание возобновило соперничество между гвельфами и джибелинами. Филипп, считая свои права справедливыми, противился, несмотря на оппозицию папы, и был умерщвлен <в> 1208, следствием частной мести. Оттон IV царствовал беспрепятственно, но оскорбил папу, не отказываясь от Италии, воздвигнул против себя войну из<-за> наследства Фридриха, который явился в Германии как наследник швабский и кандидат на швабский престол. Оттон IV был совсем оставлен, кроме своих подданных, но смерть его в 1218 устранила все препятствия для Фридриха. Фридрих II провел в Италии большую часть жизни. Сохранять свои наследственные <владения> и наказывать города Ломбардии было два занятия его карьеры политическою и воинской. Он мало имел времени обращать внимание на Германию, еще менее дорожил ограничением вассалов. Он даже дал многим подтвердить их сильные привилегии. В свою очередь они признали его сына Генриха, короля римского, императором, но за участие в возмущении его низложили и потребовали императора избрать другого сына его, Конрада. Между тем ненависть папская перешла Альпы. На соборе Лионском Фридрих был отречен. Иннокентий IV восстановил даже <его> соперника. Генрих, ландграф турингский, представлял не блестящую фигуру в этой роле. После его смерти оппозиционная партия Фридриха и его сына Конрада избрала Вильгельма, графа Голландии, и по смерти Фридриха всё удерживала его права. Трудно утверждать, кто был император в продолжение 22 лет после Фридриха, что называют великим междуцарствием (1250–1272). Вильгельм Голландский умер в 1256 году. Голоса избирателей разделились между Ришардом Корнваллисом и Альфонсом X, королем Кастилии. Даже трудно решить, кто имел на своей стороне большинство голосов, но, кажется, имя Ришарда можно поместить в число императоров. Принц не имел никаких талантов, но избиратели достигли своей цели продлить междуцарствие, чтобы усилить свою независимость и грабить безжалостно императора.

Избиратели. Вероятно, избиратели <обязаны> результатом своих совещаний народному собранию (при избрании Лотаря, 1124). Обыкновенное число их было семь (в привилегии 1156, данной Фридриху I, австрийскому герцогу, указывалось ему следовать <в списке> тотчас после избирательных властителей <?>). Герцог саксонский при избрании исполнял должность великого маршала империи, граф палатинат рейнский — великого дворецкого, король богемский — главного виночерпия и маркграф бранденбургский — великого канцлера. По окончании бытия двух старых герцогств, Франконии и Швабии, в XIII столетии положили права графа палатинского и маркграфа бранденбургского вне споров, но герцоги баварские продолжали требовать своего избрания, исключая короля богемского. Когда при избрании Рудольфа в 1272 два брата из дома Виттельсбах действовали отдельно, один как граф Палатина, другой как герцог Нижней Баварии, Оттокар был исключен, и право избирательства Богемия получила совершенно только в 1290. Основываясь на этом избрании, Палатин и Бавария продолжали наследственно пользоваться своими правами. Бунт Карла IV положил конец всему этому, исключивши положительно Баварию, и число семь, которое, может <быть>, вышло по случаю, сделалось таинственным, важным и главным, основным законом империи.