Невеста графа

Девочка примчалась из школы и сразу побежала к маме.

— Мамочка, — выпалила она, — что значит «удочерить»?

Диана и раньше знала, что ее мама была слаба здоровьем и при малейшем волнении кидалась к таблеткам, но в этот раз она сразу догадалась, что слово «удочерить» было запретной территорией. Мама выронила из рук чашку чая и схватилась за сердце.

— Матерь божья, Диана, — прошептала она, — почему ты это спрашиваешь?

Испугавшись, что произвела на маму такое впечатление, Диана начала поспешно объяснять:

— Сегодня Мерил Хэмптон разозлилась на меня, потому что я выиграла конкурс по орфографии, мы подрались, я назвала ее дурой, а она сказала, что меня удочерили. Я сказала ей, что это неправда, а она говорит, что правда, потому что это ей мама рассказала, а мама никогда не обманывает.

— Я всегда говорила, что нужно заклеить этой женщине рот клеем!

В этот самый момент в комнату зашел папа и радостно спросил у жены:

— О ком ты говоришь, любимая? И почему так воинственно?

— Мисс Хэмптон, — начала Диана, так как мама не могла подобрать нужных слов, — сказала Мерил, что меня удочерили. Но ведь это не так, да? Диана никогда не забудет тот взгляд, которым обменялись ее родители. И то, как папа посадил ее себе на колени и тихо произнес:

— Это правда, моя сладенькая.

— Ох! — Диана жутко расстроилась, так как думала, что это какая-то болезнь. — Я умру?

— Нет, конечно! Это просто значит, что…

— Дэвид, пожалуйста! — перебила его мама. — Мы решили, что никогда…

— Это ты решила, Бетти, — твердо ответил отец. — Если бы я все сделал по-своему, то наш ребенок узнал бы правду от нас, а не от посторонних. Но теперь уже поздно, мы ничего не исправим. Так что нужно рассказать все сейчас. — Он снова повернулся к Диане и, нежно поглаживая ее волосы, сказал: — Мы тебя удочерили, Диана. Но, несмотря на то что родила тебя другая женщина, нам очень повезло, что именно мы вырастили тебя. Ты понимаешь?

Пытаясь соединить все кусочки головоломки воедино, Диана спросила:

— Это значит, что у меня две мамочки?

— Да.

— Дэвид!

— Но ты наша дочь, единственная и самая любимая, — продолжал он, не обращая внимания на выкрик жены.

Все еще ничего не понимая, Диана нахмурилась.

— А кто моя вторая мама и почему она не живет с нами?

В этот момент мама — первая мама — закатила глаза к потолку и жалостно заныла.

— Никто не знает этого, — твердо сказал отец. — Она была слишком молода, чтобы растить тебя. Она знала, что мы будем для тебя замечательными родителями, и поэтому оставила тебя нам. Потом она вернулась к себе домой, а мы привезли тебя сюда.

— Теперь я понимаю, почему ты хочешь побольше узнать об этой женщине, — сказала Кэрол, выслушав историю Дианы. — Думаю, вполне логично интересоваться своими корнями, особенно когда вокруг них столько секретов. Единственное, что я никак не могу понять, почему ты так долго ждала?

— Все очень просто. Каждый раз, стоило мне только поднять эту тему, мама ложилась в постель минимум на несколько дней. «Неужели тебе нас мало? — плакала она. — Может, мы недостаточно сильно любим тебя? Разве мы не дали тебе хорошее образование? Неужели ты хочешь причинить нам такую боль?»

— Ого! — воскликнула Кэрол. — Я, конечно, знала об ее импульсивности, но это чистой воды шантаж!

— Она ничего не могла с собой поделать, — попыталась оправдать свою маму Диана. — Она была безумно не уверена в себе. Не знаю почему, но, сколько бы я ни уверяла ее, что она и папа — мои единственные родители, она всегда боялась потерять меня. С ее точки зрения, мое желание найти свою настоящую мать означает, что они не справились с ролью родителей. Поэтому я перестала задавать вопросы и мы продолжили притворяться, будто ничего и не произошло. Но я никогда не переставала надеяться найти ответы.

— Тогда объясни мне следующее. Если для тебя это было так важно, почему ты не взялась за дело после смерти родителей?

— Харви не нравилась эта идея.

— Почему?

— Думаю, он был… смущен.

— Из-за того, что ты была приемным ребенком?

— В общем-то, да.

Кэрол не стала скрывать свое презрение к этому человеку. Фыркнув, она спросила:

— И в чем проблема? Ты могла оказаться не таких знатных кровей, как он?

— В яблочко! «Не стоит тебе это выяснять, — говорил он обычно. — Твоя мать могла спать с каждым вторым и, может, даже не знала, кто является твоим настоящим отцом».

— И ты позволяла говорить ему это дерьмо? — Кэрол выругалась совсем не по-женски. — Тебе должно быть стыдно, Диана, что ты разрешала ему сидеть у себя на шее.

— В то время самым важным в моей жизни был мой брак. Харви и так слишком сильно уставал в больнице. Я не хотела досаждать ему еще и дома.

— Замечательно он тебе отплатил за это! — усмехнулась Кэрол. — Твой разлюбезный муженек ушел, оставив тебя с психологической травмой.

— Ты права, но сейчас мне гораздо лучше. Я стала сильнее, чем когда-то была.

— Достаточно, чтобы пережить разочарование, если не найдешь, что ищешь?

— Да, — твердо произнесла Диана.

Машина издала непонятные звуки, явно требуя остановки.

— Так тебе и надо, — вслух обругала себя Кэрол. — Если бы ты заказала все заранее, то сейчас тебе не пришлось бы мучиться с этой старой развалюхой.

Невероятными усилиями Диана заставила машину тронуться с места. Через несколько минут она увидела знак, указывающий, что до Бельвю-сюр-Лак осталось всего тридцать километров. Диану охватила паника. Она была готова свернуть в другую сторону и поехать в Монако. И не испытывать судьбу дальше.

Вдруг Кэрол права и я причиню всем только боль, если продолжу поиски? — подумала она.

— Знаешь, шансы найти эту женщину равны нулю, — предупредила Диану подруга. — В наше время все переезжают с места на место. Предположим, ты ее найдешь, и что дальше? Нельзя же просто постучать к ней в дверь и заявить, что ты ее дочь. Ты можешь разрушить ее жизнь, если у нее уже есть семья.

— Я это понимаю. Но я просто хочу поговорить с ней или с людьми, которые мне могут рассказать о ней. Может, у меня есть сводные братья, сестры, тети, дяди. Даже бабушка с дедушкой. Она меня родила в семнадцать, то есть сейчас ей всего сорок пять лет.

— И что тебе это даст, если они даже не знают, кто ты?

Диане не просто было ответить на этот вопрос.

— По крайней мере, я буду знать, что у меня есть кто-то в этом мире.

— У тебя есть я, Диана. Может, мы и не одной крови, но ты для меня как сестра.

— Ты моя самая любимая подруга, поэтому я доверилась тебе, — ответила Диана, — но прежде всего ты жена Тома и мама Энни. Понимаешь, о чем я?

— Да, — ответила Кэрол, и ее глаза наполнились слезами. — Но я не хочу снова видеть, как ты страдаешь. Ты так искренне отдаешь свое сердце, Диана, и иногда люди нагло этим пользуются. Харви и так уже причинил тебе слишком много вреда. Пожалуйста, не будь такой открытой. Не позволяй людям пользоваться твоей добротой. Хоть один раз в жизни подумай сначала о себе, а потом уже об остальных.

Диана вспомнила про этот совет, когда проезжала по мосту, на котором висел указатель, гласивший, что до Бельвю-сюр-Лак осталось двадцать пять километров.

Что, если ее биологическая мама совсем одинока? И никто не предложит ей руку помощи?

— Я найду выход, — пообещала себе Диана, крепче сжимая руль. — Куплю для нее дом, одежду, еду, все необходимое. Если потребуется, я не назову своего имени и останусь анонимом.

Это было самое малое, что она могла сделать для матери. И она вполне могла себе это позволить после расставания с мужем. Харви так торопился избавиться от нее и жениться на беременной любовнице до рождения ребенка, что проявил безмерную щедрость. Не стоит еще забывать деньги, полученные в наследство от родителей. В итоге выходила приличная сумма. Но хватит ли ее?

Возможно, нет. Деньги все равно не смогут купить то, что действительно имеет значение.

Машина снова повернула. Диана увидела очередной указатель, на котором было написано, что до Бельвю-сюр-Лак осталось одиннадцать километров.

Внезапно ладонь девушки вспотела. Диана затормозила и съехала на обочину. Открыла окно и вдохнула ароматный запах полевых цветов.

— Разреши мне поехать с тобой, — просила ее Кэрол. — Если что-то пойдет не так, то хоть я буду рядом.

Почему она не взяла ее с собой?

Ответ прост: потому что этот шаг в жизни Диана должна была сделать сама.

Девушка порылась в своей дорожной сумке и вытащила старое письмо. Чернила практически смылись, но его еще можно было прочитать.

«Экс-ан-Прованс,10 декабря

Уважаемый профессор Кристи!

Хочу осведомить Вас о том, что мадемуазель Молине вернулась к себе на родину в Бельвю-сюр-Лак. Это означает, что Вам не нужно больше беспокоиться. Она не переменит свое решение, и ребенок останется с Вами и Вашей женой.

Я верю, что Вы хорошо устроились в Америке.

Еще раз хочу поблагодарить за сотрудничество с нашей программой по обмену в течение года.

Желаю Вам, Вашей семье и Вашей новой дочке всего самого наилучшего.

Александр Кастонес, декан.

Факультет права.

Университет Экс-Марсель».

Жалела ли когда-нибудь мадемуазель Молине о том, что отдала ребенка? Интересовалась ли благополучием дочки? Или же так обрадовалась избавлению от ребенка, что ей было все равно?

Есть только один способ выяснить это.

Диана вложила письмо в конверт и снова завела мотор. Семь минут спустя впереди показались небольшие домики, стоящие вдоль длинного узкого озера.

Проехав под старинной каменной аркой, она въехала в центр маленькой деревушки.

Бельвю-сюр-Лак — конец ее путешествия.

Или, если ей повезет, только начало.

Глава вторая

Направляясь к своей машине, Антуан пересек площадь и сразу заметил женщину за столиком возле небольшой гостиницы. Не часто можно было увидеть незнакомку в Бельвю-сюр-Лак даже в летние месяцы, когда сюда привозили туристов. Обычно они приезжали рано утром на экскурсионных автобусах, пару часов праздно шатались по улицам, а потом исчезали, осмотрев местные достопримечательности.

Сейчас же было уже полшестого вечера.

Женщина сидела в тени дерева с бокалом вина. Но внимание Антуана привлекли не тонкие черты лица и изысканная одежда, а тот целеустремленный взгляд, которым она провожала каждого человека, проходившего мимо нее. В данный момент незнакомка сосредоточилась на нем.

— Кто это, Анри? — спросил Антуан у хозяина гостиницы. Тот стоял за стойкой бара и начищал бокалы, ожидая наплыва местных жителей, которые поздно вечером собирались попить ликера и сыграть пару партий в домино.

Анри бросил беглый взгляд на женщину и сказал:

— Американка. Приехала вчера ночью и остановилась у нас.

— Она забронировала номер заранее?

— Нет, просто приехала и попросила свободную комнату. Ей крупно повезло. Тот мужчина, которого вы ждали, позвонил за минуту до ее появления и предупредил, что не сможет приехать, иначе мне пришлось бы ей отказать. Он, бедняга, сломал ногу. Плохо, да?

— И для меня, и для него. Я собираюсь найти кого-нибудь для замены, и чем скорее, тем лучше. — Антуан снова взглянул на женщину. Не только наблюдает, но и нервничает, решил он. Она стучала по столу длинными изящными пальцами, будто играла на пианино. — Что тебе известно о ней, Анри?

Хозяин пожал плечами.

— Не много. Эта американка очень хорошо говорит по-французски, из высшего общества, я думаю. И она совершенно не торопится отсюда уезжать, поскольку сняла комнату на месяц.

— На месяц?

— Так она сказала.

— Она не объяснила зачем?

— Нет.

Когда умерла Мария-Луиза, репортеры приехали сюда в считанные часы под видом простых туристов, чтобы скрыть тот факт, что они вынюхивают здесь новую сенсацию. Меньше, чем через неделю, фотографии Антуана появились на первых страницах всех европейских газет. Таблоиды пестрели заголовками: «Загадочная гибель жены графа», «Убийство или суицид?», «Полиция допросила мужа погибшей».

И хотя вскоре публика пресытилась этой историей и переключилась на другие сенсации, Антуан жил как в кошмаре все то время, когда его личная жизнь была у всех на устах. С тех пор Антуан не доверял незнакомцам, которые предпочитали останавливаться в этой тиши вместо крупных городов с шикарными отелями. Сейчас приближалась третья годовщина со смерти его жены, поэтому Антуан был особенно подозрителен.

— Интересно, как она собирается проводить здесь время, — задумчиво пробормотал он.

— Может, она художник?

Как и еще сотни таких же бездарей, которые мнят себя новоявленными гениями в области живописи и думают, что природа Прованса вдохновит их на очередной шедевр. Но о профессии тех художников красноречиво говорила краска под ногтями. Эта же женщина была безукоризненна. Такая не позволит даже пылинки сесть на ее обувь.

Антуан не был частым посетителем бара в этой гостинице, но сегодня решил сделать исключение. Он не знал, в чем дело, но что-то было в этой женщине… ее осанка, поворот головы… Все казалось ему неуловимо знакомым, и это настораживало его. Где он видел ее раньше? Может, она репортер, которая вернулась для продолжения истории?

— Налей два бокала того, что пьет дама, Анри, — сказал Антуан.

Анри не смог скрыть своего удивления, однако он не привык возражать Антуану. Многое изменилось со времени феодализма, но люди Бельвю-сюр-Лак всегда были под защитой семьи де Валуа. Нравилось это Анри или нет, но Антуан был для него сеньором.

Люди приходили к Антуану за советом, помощью. Они любили его, потому что он частенько пил вместе с ними их вино, и Анри мгновенно прикинул, что его заведение прославится благодаря появлению здесь Антуана больше, чем если бы он сам получил национальную премию рестораторов Франции.