Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт! Принять и закрыть
Читать: А Старый пират… - Эдуард Вениаминович Лимонов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит
Помоги проекту - поделись книгой:
Сидим: я — старый классицизмИ ты, — левретка молодая,Ты веришь в красный коммунизмИ лаешь ты не умолкая.У нас борьба идеологий,Что ж телом телу не помочь?Сижу, гляжу, седой и строгий,Как быстро наступает ночь…Меж нами возрастной барьер,Так рассудил бы обыватель,Но я же не типичный сэр,Но я же вечный соискательЛюбви. А ты про молодёжь,Союз свой юных коммунистов,Я думал: ты ко мне придёшь.Берет свой снимешь, и неистов,Каскад волос твоих падётНа твои плечики лихие,Я лучше всех тебя возьмёт,Не то что мальчики. ГлухиеОни к концерту твоему!Я лучше их тебя возьму…Но отдаленная сидела,Пока мне ты не надоела…«Иди отсюда! Вон пошла!»Как дева старая, сухая,Так комсомолка убрела…А впрочем, может как святая…* * *На разукрашенную ёлкуИ на играющих детейС японской биржи, втихомолку,Глядит худеющий «Никкей».А РТС паденьем в безднуУже догнал ММВБИ если захотят вдруг бесы, —Мы все окажемся в трубе.Там будут вшивые вокзалыИ ледяные поезда,Туда стремятся бирж обвалы,Туда, стремительно туда!Где кипяток в железных кружках,Болезни, голод и разбой,Где не прикрыть лицо подушкойПеред бетонною Москвой.Где ходят гвардии лихие,Где носят спирт и пулемёт,Там возмущается РоссияИ возмущается народ…Итак, грозя войной гражданской,Приходит к детям Новый Год,А взрослый, словно перед КаннскойПред страшной битвой битвы ждёт…* * *Ещё в детстве я решил давно,Что хочу быть бедным и аскетом,Хлеб жевать, и если пить вино,Покупать его большим пакетом,Чтоб дешевле стало мне оно.Понимал я, что прекрасна святость,И отказ от бременей и уз,Не пугала даже и проклятостьЯ в тюрьме аскезы понял вкус,Был я тверд и стоек как Ян Гус…[Благородно, с нимбом над челом,Каши есть святые день за днёмИ зияют два прозрачных глазаПламенем вселенского экстаза…]Я хотел и стал. Я понял тайныМне смешны все ваши поведенияЕсли в церковь я вхожу случайно,То вхожу я в церковь без волнения,Там сдают всего лишь помещениеДля свиданья с Богом: мое мнение.Я гляжу: посредники-священники,Злые мои дети соплеменникиНа все Ваши мелкие делаМоя риза чёрная белаМои джинсы — старые как время…Нас сажали, помню, на ослаВ Иерусалим смотрело темя…* * *Сижу как Сталин над страной,Этаж девятый мой.«Настольной лампою моейИспуган будь злодей!Моей согбенною спинойИ профилем в окнеО, гражданин страны родной,Спокоен будь вполне!»Шепчу я, мудрый, сквозь усы,Идут столетия…, часы…Генералиссимус в очкахОт трубки дым в клочках…Фуражка на столе лежит,Графин с водой стоит.Сижу как Сталин над страной, —Этаж девятый мой.Мой Кремль, мой стол, мой кабинет…Я Сталин, — старый дед…В поездеГудит железная дорогаОбъявши ледяную Русь,Ты рельсы языком не трогай,Иди себе, прохожий гусь!Шагаешь от Владикавказа,А ждет тебя Владивосток,Любая страшная заразаГотова на тебя грибокСмахнуть соплёю бледнолицей.Учитель! Что же ты один?Вот соболь пробежал с куницей,А вот проехал блудный сын…Гудит железная дорога.Милиционер. Перрон. Вокзал.Попахивает углем строго?..Век паровозов дуба дал,Мы все зависим не от Бога,От электрических начал…Какие грязные пространства!Какой запущенный пейзаж!Ты даже кепки оборванцаЗа это зрелище не дашь.Ничто не развлекает взора,Бумаги и пакеты вдоль,Ещё бутылок злая свораЛежит у полотна… Позволь!Я штору жёлтую закрою!Прощай, зазубренный пейзаж!Россию приготовив к боюВозьмем её на абордаж!* * *Многосторонни деятельности наши:Сидеть на стуле и спешить в постель,Держась за груди и за бёдра Даши,Качать ребенка, обхватив качель…Патрон вгонять в холодный ещё ствол,Любой нам род занятий подошёл…Многообразны деятельности нас,У каждого есть свой иконостас:Иному Гитлер вдруг иконой служитИ ничего себе, живёт, не тужит…Иная поклоняется Монро,И ходит, в шляпе укрепив перо…Иной идёт, простой рабочий парень,А приглядишься, генерал Гагарень…Вот я гляжу в холодное окно,А там Москва, в которой так темноИ башня Академии НаукВисит вдали как огненный паук.Ты над Москвой-рекою на пригоркеО, Башня, возвышаешься! КонторкеПодобная, иль ящиков панели?Размытая как старые пастели…На выставкеМолодая, юная, как спаржа,Стройная, зелёная, бамбук,Девочка стояла на продажу,Выхваляясь средь толпы, и вдруг…Нет, не так! Я Вас увидел юной,Вы стояли осью центровой,Бегал муж Ваш — олигарх картунныйВокруг Вас, с изогнутой спиной…Ясное, известное мне дело,Точно также, но давным-давно,Девочка другая так гляделаНа меня, через очей окно…― Вы красиво, Фауст, постарели!Девочка могла б меня спросить.― Доктор Фауст, смею еле-елеО себе напомнить, может быть?Выставка, моргали лиц картины,Выставка, фотографы, вино…Я ходил спокойный, благочинный,Всем чужой уже давным-давно…И меня, представьте, все боялись!Женщины, фотографы, мужья…― Как давно мы с Вами не встречались,Ученица лучшая моя!― Я Вас съем, я Вас обезображу!Сделаю покорной и святой!Я Вас грязью, девочка, измажу,Задавлю своею наготой!Доктор Фауст… шрамы, пятна, шрамы,Старой шерсти дикие клоки,Полезайте на мои лингамы,Провалитесь же в мои пески!Ваше столь взлелеянное тело,Знаю, не захочет лоск терять,Но заставлю я его умелоПисать, плакать, кашлять и страдать.Можно жить, минуя все эксцессы,Но зачем, когда так хороши,На полу валяются принцессыТе, кому пришел туркменбаши…Нет снегаГде я совсем один живёт,Мне южный ветер в окна бьёт,Нахальный, слово старый вор,А у Зимы — запор.Снег был объявлен. Не идёт,А скоро Новый Год.Присела, тужится Зима,Мороз сковал дома.Застыла грязь, деревья злы,Глаза у птиц круглы.И не летает воробей,Не засыпает змей…И над берлогою медведьДавно устал сидеть…[Гипотетический медведь,Его не рассмотреть…]КолыбельнаяСпи, милая, спи,Если сходила пипи.Ножки разброшены,Сиськи взъерошеныВ гнездышке нашей любви.Спи, милая, спи,Но не храпи, не сопи…Ночь наступила давно,В доме напротив темно,«Сахарный лев» торговать перестал,«Сахарный лев» задремал…Сиська на сиську легла,Я не убрал со стола…Наши бокалы вдвоем,Слился с Гоморрой Содом,Сиська на сиське,Я в твоей письке,Так вот всегда и живём…Спи, милая, спи…Ты ведь сходила пипи…У Вятки, или же Пермихудожнику К. ВасильевуПод белоснежными орлами,Где ветер гонит ямщиков,Ты, Русь, лежишь семью холмами,Семь на семь белых городовТвои часовенки — подружки,Твои источники чисты,Их вечно не ржавеют кружки,Нетленны над водой мосты.Ты аскетически красива,Где Вятка, а за нею — Пермь,Чуваш прищурился курсивомИ губ лоснится эпидермь.И белый клок волос по ветру —Чувашка с белыми детьмиИдёт пешком по километруУ Вятки, или же Перми…Зеленоватый храм поднялсяИ левитирует теперьПред куполами застеснялсяПотупил взор косматый зверь.Отшельник ветхою полоюОт ветра прикрывает срамПростясь с зловонную МосквоюСюда бежал он как Адам…Колдун летает с колтунамиИ угро-финские снегаЛежат в гармонии со снами,Ты мне Россия, дорога…В твоей ладони крошек хлебныхЯ горстку бедную найду,А что до злыдней непотребных,Те будут мучаться в Аду.Там, под Парижем и Варшавой,А здесь, у Вятки и ПермиСпешим, шурша ногою правойКак водится между людьми…Слава России!Крутится, вертится роза ветров,Ты к полнолунию будешь здоров.Астмы колючей припадки пройдут,Небо очистится, good будет good.Good будет полный, прекрасный погод.От олигарха подруга уйдет.Зонтичной пальмой, с тобой, баобаб,Несколько лет проживет этот баб.Юный, зелёный и сочный внутри,Хочешь — используй, а хочешь — смотри…Солнце взбирается как акробат,День прибавляет, как в весе солдат,Что истощённый, в деревню прибрёлИ у вдовы загостил, новосёл…Будет в стране замечательный good,Клике чекистов наступит капут,Вскроются черные все облакаСолнце зальёт нам орудья полка.И заблестят, засияют они.Слава России! Как в прошлые дни!Слава России! Орудьям, — ура!Время латуни и бронзе пора!Смело забудем героев пластмасс,Good будет полный с восстанием масс…* * *Как в перископ, иль через бубликЯ вижу уходящий Книн.Гербы исчезнувших республикЯ вспоминаю, верный сын.Такого сербского народа,Который и меня включал,Я вижу Книн, и год от годаПронзительней его овал.Ты, в голубом венке из пиний,Прощай, республика навек!Я уезжал как Старший Плиний,Безумный русский человек.Я до сих пор Вас помню, братья,Меня от Вас не оторвать,И гор тяжелые объятьяМеня сегодня станут мять.В горах дымы и перестрелка,Х’рваты начинают бой…Пошли, Аркан. В дорогу, Желко!Мне по пути опять с тобой…У олигархаВсе улыбаются счастливо,У всех довольные лица,И девушки трусят красивоИз зала дальнего конца.Доходят к ближнему пределу,Но дальше в двери не идутИ даже негр есть, он не белый,Зачем же негр, простите, тут?Хозяин широтой гордится,Он очень добрая душа,Он мира гражданин. Как птицаМеж стран летает он, спеша…Ему что жёлтый, что зелёный:Он любит всех, он любит всех,Он даже в женщину влюблённый,Что носит не звериный мех.Чья шуба сделана из грязи,В пластмассу переведенаСто орхидей, ввезли из Азий,Из Индонезий, от слона…Вдоль орхидей здесь олигархиСтоят как мутная стена,Где Геродоты и Плутархи,Воспеть бы наши времена!Представим, бродит здесь прохожий…Так он бы всех поубивал,Оставив ту, чья нежность кожи,Лица блистательный овалЕму яйцо напоминает,Себя ты девка продала!Ну да, обычно так бывает,Что манекеном ты была…Рождественское. 25.12.2008Средневековье. В яйцах зуд.Ликёр «мальвазию» везут.Отсекновение башки?И запах из прямой кишки?― Нет, молвил, герцог Кларенс!Себя он в бочке утопил,Ликёр «мальвазию» любилИ вот для Англии роднойПокончил герцог так с собой.Good by! Good by! Отбой!О, герцог Кларенс!Средневековье. Лютер прям,Но в том же Виттенберге, тамУчился доктор, но другойЗамешан в связях, с Сатаной,О, доктор Фауст!Нам Лютер с Фаустом нужны,Они нам не разведены.Один — монах, другой — балбес,С которым дружит бес,О, доктор Фауст!Но если нужно выбирать,То стоит Фауста назвать —Студентов лучший друг и маг,Бог девок и бродягЖив доктор Фауст!А доктор Лютер — богослов,Что не сгорел в жару костров,Он уцелел. Ум порицал,Теологом он стал…О, доктор Лютер!Жаль твою мутер…Моим деткамМаленький мой, маленький,Мальчик мой родной!Закуплю я валенки,Для тебя с сестрой…Будут они кукольные,Крошечные даже.И заплачу, у как я!О детей пропаже…Папка Ваш восторженный, —Папка Ваш хмельной,Мрачный, неухоженный,Хоть сиди, и вой…Маленькие мои, маленькие,Милые, смешные,Я люблю Вас, аленькие,Цветики России…Скоро…В разбитых куполах гиперторгцентров будут летать птицы.В стенах парламентов мира будут зиять дыры.На наш седьмой съезд соберутся полевые командиры,Обветрены, загорелы, измождены и усталы будут их лица…На наш седьмой съезд соберутся ещё Боги —Жестоки, сиятельны, надменны и страшны,Молоды и стремительны и строги,Многоноги, многоруки и рукопашны.Будем мы петь, Боги с нацболами, гимны,Будем сидеть, нацболы и Боги без правилБог и нацбол, каждый оружье возздравил,Смотрят герои в зенит, где небеса дымны.Там наш Создатель в углу свои сети расставилВремя будет начать страшную бойню без правил…* * *Все потеряло прежний вкус.Спаси, Христос Иисус!Жизнь не дает мне прежних груд,Радостей, Полно Иуд!Мне недоступен аромат,Мне плохо птичики звучат,Мне не видны все листья клёна,На мир гляжу я не влюблённо.Жизнь потеряла острый вкус,Спаси, Христос Иисус!Вид из окнаВ соседнем доме крыши ровны,В спокойных окнах дым и чад.Домохозяйки: Фёклы, ДомныНожами, бодрые, стучат.У рук их красные ладони,Их глаз косит, хрипит их грудь,Они не люди и не кони,А посередине что-нибудьМужчины, праздны, как солдаты,Приносят и уносят грузНа подоконник, полосатый,Забрался краденый арбуз…В зиму и снег, арбуз? Едва ли,Лежит там подлинный арбуз,Скорее мяч лежит в опале,Забыл свой мячик карапуз.Вот он стоит на заднем планеВесь с искривившимся лицом,Пацанчик тянется к мамане,А недоволен он отцом…Таким мне двор большой смотрелсяЧерез кухонное окно…Ребёнок сам переоделся,Отец достал свое вино,Пришли весёлые подругиЗабрали всю семью с собой…Стемнело, и порывы вьюгиЗакрыли вид передо мной…1960-йДевка ссыт, раздается сопенье,От натуги дрожит туалет.Ярко помню я страх и волненьеКак дрожу я, я — юный поэт…Девка — зверь, это было открытье!Накренился животного круп.Это было большое событьеКак Ноздрёв или как СкалозубХохотал я, вдруг дерзок и груб…Не священная дева с перстами,Но горячая сукина дочь,Всласть поросшая волосамиЗверь со спущенными трусами,Сиськи выпучились холмами,Она снилась в ночи мне, точь в точь,Как собака большая сидела…Но стеклянными стали глаза,Встала, вытерлась, прокряхтела,Свою сбрую напялив на тело,Шла вонючая как коза…* * *Трупы животных, трупы цветов,Трупы больших городов,Трупы слонов, злые трупики птиц,Бледные трупы девиц.Запах тяжёлый со смерти полейЗапаха нет тяжелей.Он распадается запах наЗапах гниения, запах говна…Запах гнилых чёрно-сизых зубов,Запах грязных штанов,Запахи потные гениталийДаже у выходцев из Италий,Запахи роз и раздавленных ран.Мрут и за Библию, и за Коран.Здесь убивают и здесь же рожаютТрупы таскают… Жрут и икают…Н.Давно на радио «Свобода»Нам не звучали, Наташа!Нам крики нашего народа,Где ты, о русская душа?!На НТВ не поселилась,Канал «Россия» не пригрел,Последний раз ты скорбно билась,Когда Совета был расстрел?Но коль сидят в тюрьме нацболыВ «Бутырках» или же в «Крестах»,То слышим мы небес глаголыИ Боги вьются в небесах…Н. Н.Ты хочешь быть несчастной?Так приходи ко мне!Со мной все невозможно:Ни ездить по стране,Ни строить наши планы,Ведь времени в обрез,Ни достигать Нирваны,Ни жить заботы без.Такие мои годы,Не долгие годаИз всей большой свободыНам лишь доступны, да,Конвульсии, подружка!Нас голые тела,Ты весь мой торс, девчушка,Собою обняла.Я вижу мы разнятся,Я — старый, ты — свежа,Разделись и пытаться…Пытаются, дрожа…И входит в твое тело,И трёт его, и трёт,И трёт его умело,Я, кто совсем не тот…ЭлладаБородатые боги, загорелые боги,Клиновидные бороды, сильные ноги…Тащут в плен? или тащут спасти?Женщин влажных во влажной горсти.Фиолетовых скал нависает обуза,Пифагор на песке чертит гипотенузу,И Сократ, взявши за руку Алкивиада,Вдоль гуляет по пляжу, который зовётся Эллада…Бородатые Боги на склеенных греческих вазахВолочатся за нимфами, прочно увязли в проказах,Времена отдаленные. Правят там Киры, Камбизы,Освежающе шею щекочут там бризы…ФрагментТемпература около нуля,Обледенелый корпус корабля,Стремит на юг блистательное телоИ чайка подлая над ухом прохрипела,Что впереди «Земля! Земля! Земля!».Не женщины в набедренных повязках,Но эскимосы хмурые в «алясках»Моторы согревают, и следятЗа кораблём холодными глазами,Тем, на котором мы стоим с усами.И бороды нас по ветру летят!ПроснулсяПроснулся. Встал,А время пять…И невозможно спатьИ не о чем мечтать…Когда бы жизнь я смог начать…Представьте, с самого начала,Я б эту захотел кровать?И этот сгусток одеяла?Я захотел бы Вас, рассвет?И Вас — небес хребты, отроги..?Стою один в шейсят шесть лет…Стою чего-то на пороге…Нескучный садАвтограф банды подмосковной.Фашистский знак. Большой кулак.Вот — визг трагедии любовнойНесчастный высек на стенах:«Наташка — сука!» он взорвался,Но этой девки телефонЗакрашен чёрным оказался…Любовник нет, не отомщён…А мы идём среди сугробов,Подросток, трое мужиков,Бетонных посреди чертоговСоветский отдых был здоров.Пловчиха в воду прыгнуть тщится,Гребец занёс своё весло,Беседка над рекой лоснится,Беседку эко вознесло!Прохожие и наркоманы,Возможно, есть здесь и маньяк,В весенний день тупы и пьяныЗдесь бродят люди кое-как…* * *Летал по небу пламенеяДракон из мяса и огня.И современники КащеяСмотрели в страхе на меня.Я, помню, сверху с визгом падал,Я, помню, разрывал их вдольИ становились они падаль,А я — мистический король!Невесту взбрасывал на шею,Она держалась за меня,И мчал её, как я умею, ―Дракон из мяса и огня.Созвездья, свечек огонькамиПланеты с жёсткими бокамиИ Боги, слабые как моль,Я ей показывал, король.Потом в вонючую пещеруЕё затаскивал и пил,Как подобает кавалеруЕё любовью изводил.И чахла девушка простая,И умирала от любви,Мне волосы перебираяМои мне рыжие, в крови…* * *Шесть градусов. Снег грязный и дырявый.Пришла в Москву прогорклая весна.Все девочки пригожи и кудрявы,А мальчики лишились напрочь сна.Придти в кафе, спросить два пальца виски,Затем идти, ступая в воду луж…Вы говорите, леди, по-английски?I do speak English, have no problem, уж…Так встретились на полотне бульвара,От воздуха кружилась голова,Сама собой образовалась пара,Когда звучат английские слова.Вы не боитесь, леди, привидений?Я их боюсь, how terrible they are!И от её столь сладких ударенийКак жёлтый шар взорвался весь бульвар!* * *Пожилые джентельменыОчень часто крепко дружатФауст, лифты бдит в три смены,Мефистофель-с, в морге служат.Ходят в гости. Друг для другаКарты вечером тасуют.Лифтов нелегка обслуга,В морге тоже не ликуют…Параллельно этой пареПара девок есть нахальных,Девки грязные в угареПод парами шуток сальныхС Поварской и на ТверскуюНа ночных автомобиляхЕздят, спелые, вкрутую,В модных платьях и на шпилях.Жизнь свою пренебрегают,В клубе «Dolls» трясут телами,Мефис с Фаустом зеваютИ качают головами…Девки-девки, что Вам надо?Что Вы мчитесь по столице?Выпить ярость виноградаКак разбуженные птицы…Вот уселись в лифт телами,Крепко пахнут, словно звери,Девки, я прощаюсь с Вами,Затворились Ваши двери…Лифта тросы разорвались,Девки с грохотом убились,Фауст с Тофелем смеялись,Шнапсу вечером напились…Девочка-лайка(еврейский мотив)Тумбола-тумбола, девочка-лайкаВ Питере мокром на свете жила,Девка еврейка, а не малайка ―Это меняет нам в корне дела…Тумбола-тумбола, чёрные косы,Белые груди и глаз голубой.И офицеры и даже матросы ―Евке годился бродяга любой.Тумбола-тумбола, девочка-лайка,Нос удлинённый и глаз голубой.Ева жила как портовая чайка,Фото её увозили с собой.Тумбола-тумбола, время проходитИ пароходами Питер шумит,Царь Николашка с престола нисходитИ в революцию Евка бежит.Тумбола-тумбола, красногвардейцы.Немцы. Царицыно, тиф, мармелад.Артиллеристы (тогда — батарейцы),В плен к казакам попадает отряд.Евка стоит, гимнастерка свисает,Стрижена тифом кругла голова.Каждый казак эту девку желает,Евка пропала как в поле трава…Тумбола-тумбола, есть на УралеТам Алапаевск, — смешной городок.Евку из Питера там закопали,Девочку-лайку военных дорог…Снег намечается. Жёлтое небо,Жизнь есть мучительный странный процессТумбола-тумбола, дайте мне хлеба,Ведь не могу же я хлебушки без…Тумбола-тумбола, жизнь отшумела,И для меня её вывод таков:Девку снасильничать — плёвое дело,Девку родить — это куча делов…* * *Ночного клуба жар воскресный,Призыв красавицы телесный,Земной и страстный идеал…Тебя, набухшую, желалВ апреле ночью, в полвторого,Ты впрямь по-русски ни полслова,А я, — язык твой изучал.
……………………………………………
Позднее. Через двадцать летТы будешь черствая как булка,Я буду — высохший скелет.Но эта страстная прогулка,Когда ты — внучка, а я дед,И хоть зови меня Ахмет,О моя тесная, ты втулка!Кавказский знойный темпераментМне осетином-предком дан,Не скромный севера регламент,Но знойный горный драбадан!Я Вас держал за Ваши грудиИ думал: «Я — Сарданапал!»И преступленье продолжал…По молодости все блудили,Преступно ль в старости блудить?Взрывать десятками Бастилий,Через туннели проходить..?Моя ты сладостная сучка!За что мне это дадено!Топчу тебя, моя колючкаКак будто в день Бородино…* * *Мальчик с сумою, с краюхою хлебаТихо идёт один.Сверху безвольное русское небоВсё в облаках морщин.Нет на пейзаже других нам точек,Движущихся по прямой.Вверх простирается бледный лесочекБелых берёз и кривойСосен несчастных массив рахитичный…Мальчик идёт сутул,Из-за ближайших холмов трагичныйВетер завыл и задул…Вряд ли дойдёт этот путник до дому —Против него воссталВетер судьбы. И природу к погрому,К буре большой призвал.Так ведь и мы, пригибаясь к пространству,Мрачно бредём домой…Дай я тебя укушу, и к пьянствуБыстро склоню, друг мой!* * *Не из каприза, — часть работы —За мною следуют в автоПохабных лиц мордовороты,О, опера, менты, сексоты,Да мало ли сидит там кто…По Петербургу мы петляем…Они петляют «Волге» вслед,Их номера мы помечаем,Себе в блокнот, и в «Буквоед».Стихи читать я еду прямо,Но на «Восстании», гляжу, —О мама, мама, моя мама,Войска приехали, bonjour!Bonjour, менты! Привет, ОМОНыИ патрули из ДПС,«Газели», «Форды» и «газоны»,Менты с погонами и без!Стихи поэт читать явился,Однако, чтобы не скучал,К нему вдруг присоединилсяМентов собрался здесь кагал.О город всадника с «Авророй»,Ты город, взял и не сплошал,Ментов упитанною своройНадысь Лимонова встречал!ОтецВставал в ночи, писал листовку,Статью затем ещё писал,Глядел на диск, — луны подковкуКак он бледнел, и белым стал.Курил бесстрастно сигариллу,Налил себе стакан вина,Увидел во дворе Годзиллу,Как кралась меж домов она…Подумал позвонить подруге,Рука ласкала телефонЗа несомненные заслуги:За сиськи, за глубокий стон…Но передумал на рассвете,Когда пришли на ум: Богдан,И Сашка, его чудо-дети…И стал он весел, как Тарзан!ТриколорЗвенит золотое под чёрнымИ чёрное свежей землёйНаваливается упорноНа саван врага ледяной.Там «Ра» египтянское простоОт «Радости» произошлоИ южного солнца коростаГорит всем державам на зло.Иль мёд на земле разлили,Какой чернозём богатый!На белом белье сложили,Три слоя парят, крылаты!Там чёрное — радостный траурПредвестия новых победИ в самой далёкой из аур,Возрадуйся, о русский дед!Герои ИнтеллигенцииОни хоронят своих мертвецов,Выхваляя их до небес!Каждый банальный актёр СморчковСтановится Геркулес.Сотню картин он отметил собой,Играл, не жалея сил,Такой выдающийся, хоть голубой, —Реальных мужчин лепил.Десятки расстроенных голосов,Скрипит об усопших эфир,Их — этих наших «героев снов»Всяк просмотрел до дыр.Однако по сути, товарищ мужик!Верь, эти все из кино, —Намного плоше друзей твоихС которыми ты заодно…Джон из ЦРУСотрудники рослые ЦРУВ горах наживают подагру,Они покупают вождей в жаруЗа доллары и за «виагру»…Сотрудник встаёт, кофе пьёт, он лыс,В окне глинобитные здания.В зиндан направляется, там средь крысТалибы ждут наказания.Страницами букв шелестит допрос:Война, чистоган, страдания.Шпион измождён, он побит, заросИ вот подписал признание…Под вечер сотрудник, надев очки,Читает, согнувши стан,Немного есть виски, а девочки?Ну, это Афганистан!Заходит товарищ к нему:«Хай, Джон! Поедим ли на охоту?»Нет, он не поедет, поскольку онВ зиндан обещал в субботу.Ты будешь работать с талибом, Джон?Я буду работать, Билл,А чтобы мне отвечал бы он,Я сыворотку сварил…Киплинг лежит на столе раскрыт,В кружке свернулся чай,Под потолком на обоях сидитТарантул, как бы невзначай…Дрожит от зноя Афганистан,Читает Киплинга Джон,Обама стал его капитанИ курсом доволен он…* * *Железные яблони в белом цвету…Сквозь их аллюминиевую наготуЯ выхожу, седой злодей,Полный страшных идей…Я человека вижу как плод.Я вижу его как аппарат.У человека душа и животЧерез матриархат и патриархат.Сквозь аллюминиевую наготуЖелезных яблонь в белом цветуЯ уже выходил, молодой лейтенант,Солнцу и свету курсант…Я не бамбук и ты не гранит,Но каждого каждый разитИ если нет под рукой копья,То средством служит семья…Железные яблони в белом цветуПодходящие под широту…Меридианы, конечно не в счёт,Важны душа и живот…* * *Я проживаю мой календарьКак непреклонный звонарь,На колокольню пора чуть свет,Ты ведь звонарь, не дед.Девочку мягко схватив за бокаЯ услаждаю себя сквозь векаУдом водя под её хребтомЧувствую мощным скотом…Я проживаю своё расписаниеТо в удовольствие, то вдруг в страдание,Ходят как волны вокруг временаВечная это война…В груды эфира втесняется грудь,Мне не хватает прожорливых рук,Ты, осьминогом стремительно будь,Ты, капитан удивительный Кук…Съели его по частям племенаИ доедают меня времена…Череп мой будет с надменной улыбкойРот разевать, подпевая за скрипкой…* * *А гностики! А старые их пальцы,Скользящие, замедлив, под строкойПергаментов листы заклеил кальций…Наг-Хаммади, писк комариный твой!В болотах возле Нила и в пескахТам тени стариков длиннобородныхТерзаются как узники в тискахОт помыслов Великих благородных…Лето 2009-гоН.И в жаркого лета дымящейся кашеЯ жил с малолетней студенткой Наташей,И в жаркого лета бульёне и супеЯ мчался, — кентавр на наташином крупе…Какие все грустные наши дожди!Не жди эволюции, больше не жди,А только с расчёской, а только с пинцетомУ зеркала сядь малолетним поэтомНаташа, и выщипай правую бровь.Такая она, эта сука, любовь!Вонючая, ломит и бёдра и тазОт этих усилий, от этих проказ…И в жаркого лета, где простыни — плети,Запутались взрослые жаркие дети.Ну что, моя внучка, еще один раз?Подставь, благородная, маленький таз…Нам хватит вина и липучих колючек,Мы сплошь состоим из подобных липучек.Ещё одна богопротивная сцена:Я старый сатир, ты — малышка-сирена…Деткам моимОбо мне не надо плакать,Надо житьПридет папка, вашу мякотьУкусить…Зубом мага и злодея.Ус, оружье, портупея…Надо папку чтить,Слушать, и простить…Хотя есть у папки детки,Но все подружки, — малолетки,Это надо знать,И не порицать.Вашу мать любил он тоже,Вы ему всего дороже,Червячки любимые,Деточки родимые…* * *Кислое лето серого цвета,Клёны и липы и тополя,Пробки на набережной у Кремля,«Скорую помощь» зовут «карета».«Скорая помощь» ползёт мыча,Бедный больной на руках врача.А у медсестры никаких иллюзий.Сотни инсультов, ранений, контузий…И отравлений, и передоз…Сдохнет больной как сдыхает барбос,Перебегавший дорогу КамАЗу,Так как схватил он заразу…Конец XXI векаНа южном фронте без перемен,От Бухары не осталось стен,В чёрных руинах лежит Фергана,Большая была война.Акаций в кострах догорают стволы,Ветер швыряет пригоршни золы,Съеден горами лунный диск,Шакалов прекрасен визг.Несколько старых бредут солдат,Только бредут наугад,Их не послал никуда капитан,Эти спешат в капкан…Жёлтые жарят мясо враги.Энергетические кругиШубами страшными над врагамиВдруг разбухают сами.Есть человечину было табу,Только откуда же знать рабу,Что побеждённых солдат не едят.Жёлтых никто не учил ребят,Что одноногий солдат не еда.Век-то настал какой!Когда в Фергану пришли холода,Когда в Бухаре не живут стада,А хочется есть весной.Деревьев свежие лепесткиИм не заменят мяса,Нескольких старых солдат кускиНож отделил от каркаса.Китаец жадный зачистил зубНа печень, её жуёт,Жир человечий стекает с губКитайца туркменских рот…На смерть Е. СабуроваНесчастный друг! В «Ведомостях»Прочёл я твой некролог.Ты вкусно жил, но вот зачах,И был твой путь недолог.Поэт! И служащий! Министр!Вице-премьер однажды!Значительный экономист,Руководитель важный…Однако боевая смертьС клинком двуграноострымВступилась за земную твердь«Да будет Крымом остров!И никаких таких мостовНад Керченским проливом!..»Корабль в одном из моих сновЗовут «Маунтоливом»…На смерть Майкла ДжексонаНадо ходить и бить в барабаны,Журчать из блестящих труб…Мундир Майкла Джексона… Леди Дианы, —Крупной блондинки круп…Восьмидесятые! Мы обогналиВаш разношерстный кортеж!Леди Диану тоннелем убрали,Джексон ушёл несвеж…Больше таких годов не будет…Весело было…: базар!Больше по-детски восторг не разбудитНегр и перчатка пар…ПарашютистыПереворот военный в Гондурасе,Как праздничны весёлые солдаты!И струны теребит на контрабасеВ костюме черном негр на террасе,Трещат неподалеку автоматы.Столица и проснулась, но боится,На улицах отсутствуют мужчины,Исчезли также сестры и кузины,Но а старухой разве кто прельстится?Старухи демонстрируют морщины…Индейцы все надели свои перья,Индейцы агрессивны, и ершисты,Источники, достойные доверья,Распространяют слух из двери в дверья:«На город брошены парашютисты!»Вот почему индейцев бродит стая,Ведь командир Хуан-Армондо БедаПо крови есть прямой потомок майя.Индейцы празднуют свою победу,Друг друга дружелюбно обнимая.С террасы негр, оставив контрабас,Жуёт маис и наблюдает город,А город еще утренний не поротЕщё не изнасилован как раз,Но вечером он будет взят за ворот,Ведь вечером парашютистов ждутКак ждали бы вторжения АтиллыУжо парашютисты тем дадут.Кто населяет дорогие виллы,Их ждет вино, разврат и проститут…Там в саду за рекой