Долина смертных теней (СИ)

Владимир Пекальчук

Долина смертных теней

Пролог. Путь волка

Ольга сделала предостерегающий жест: ещё одна растяжка. Грамотно установлена, ничего не скажешь. Тонкая проволока, привязанная к поржавевшим перилам над самой ступенькой, уходит вдоль пола за угол лестничной площадки. Зацепишь и не заметишь, особенно если внимание приковано к следующему лестничному пролёту. В этом случае громкое «ба-бах» за спиной услышать уже не получится.

— Кусачки, — шепнула негромко и протянула руку назад.

Стас молча вложил в раскрытую ладонь инструмент. Щелчок — и растяжка обезврежена. Ольга выждала десять секунд, не торопясь выглядывать из-за угла. Мало ли, растяжка и с фокусом может быть. За свои двадцать четыре года девушка и не такое видала. Или, точнее, за последние семь лет.

Ничего не произошло. Она молча махнула рукой — двигаемся — и тенью скользнула за угол. Стас и Вадик, сжимая оружие, двигались следом.

«Слишком громко шуршат подошвами ботинок», с лёгкой досадой вздохнула Ольга. Столько времени убила на то, чтобы научить свою малочисленную стаю двигаться бесшумно… и всё впустую. Уроки хорошо усваивал только Никита… Но, к сожалению, избирательно, он нарушил главнейшее правило, и потому вот уже два месяца Ольга, Стас и Вадик продолжают свой путь втроём.

— Рысь, скоро стемнеет, — напомнил Стас, — хозяин, по идее, должен вернуться скоро.

— Ему же хуже, — коротко отрезала девушка.

Она действительно оправдывала своё прозвище. Невысокая, хрупкая на первый взгляд, Ольга могла без устали идти пару суток, долго и упорно сидеть в засаде или выслеживать добычу и нападать молниеносно, не оставляя противнику шанса на сопротивление. Прирождённый лидер, она вот уже полгода вела свою стаю и никого не потеряла. Никита не в счёт: его сгубила самоуверенность и наглость.

Вот и дверь. Интуиция охотящегося хищника подсказала — это именно та, за которой неизвестный бродяга устроил своё логово. Да и если подумать — всё очень понятно и логично. Единственная дверь, оббитая нержавеющим металлом и оттого не сгнившая, как остальные. Вполне резонно остановиться как раз в этой квартире.

Дверь оказалась не заперта — да и как бы здешний обитатель мог её закрыть, если ключ от замка был утерян полсотни лет назад — и отворилась с едва слышным скрипом. Видимо, петли смазаны. Умно. А вот заклеивать окна — это уже не совсем умно, точнее, совсем не умно.

Держа пистолет двумя руками, низко пригнувшись, Ольга проникла в прихожую, готовая в любой момент выстрелить на звук и рвануться в сторону, открывая сектор обстрела для автоматов парней. Но напрасно — хозяина дома нет.

— Вадим, к лестнице, — коротко скомандовала Рысь, и тот послушно занял позицию за углом. Послышался звук, с которым нож режет верёвку: граната из разряженной растяжки перекочевала в подсумок Вадима.

Ольга осмотрелась. Чисто, уютно, относительно тепло. Хорошее жильё, настолько хорошее, что ей самой захотелось пожить тут. Конечно, когда вернётся хозяин, его можно будет либо прогнать либо попросту грохнуть, но… Именно уют делал это жилище опасным. Заклеенные плёнкой оконные проемы на фоне зияющих глазниц соседних окон слишком сильно привлекают внимание, а труба самодельного камина, выглядывающая с балкона — ещё более верный указатель. Дым посреди мёртвого города, во время бесконечной зимы — сильней демаскирующего фактора не придумать.

— Смотри, — позвал, не скрывая радости, Стас.

Девушка одобрительно кивнула, глядя на небольшую горку из запечатанных банок тушёнки. Рядом стояло ещё столько же жестяных банок со сгущёнкой, и Ольге стоило большого труда сохранить невозмутимое выражение лица: в душе она ликовала, словно ребёнок. Что ж, как говорится, нет худа без добра: стужа ядерной зимы, поставившая человечество на грань вымирания, не только спасла остатки оного от алчущих, но и сохранила среди руин мёртвых городов немало таких вот сокровищ для тех, кто был готов поставить на кон свою жизнь. Тем не менее, этих почти в прямом смысле слова золотых залежей становилось всё меньше, а волкарей, жаждущих пообедать смельчаками-сталкерами — всё больше, и спустя долгие десятилетия с наступления апокалиптических времён банка сгущёнки стала настоящей редкостью. Только богатые могут позволить себе такую роскошь, да и то по праздникам.

Новые стволы, одежда, патроны, возможно даже прибор ночного видения — всё это можно будет выменять за драгоценные банки. Хотя… Чёрта с два. Богачи обойдутся. Рысь вовсе не собиралась никому отдавать такое лакомство. Стас и Вадим получат по пару банок и пусть сами решат что с ними делать. Свою собственную долю она съест без помощников. Оставалось лишь молиться, чтобы внутри поблёкших, тронутых ржавчиной банок сохранилась густая коричневая масса, которая так ценится гурманами. Если учесть, что банки находились в каком-нибудь подвальном хранилище, где круглый год температура в глубоком минусе — то шансы получить годную сгущёнку, а не труху, очень хороши.

— Грузи, — коротко скомандовала Ольга, — я гляну дальше.

В другой комнате она отыскала спальный мешок, несколько пачек галет, замёрзшую воду в пластиковых бутылках, накрытый тарелкой недоеденный обед из варёной картошки с тушёнкой и потёртую куртку. В углу — несколько кило мороженой картошки и запас топлива у самодельного камина.

Рысь молча рассовала галеты по карманам. Всё остальное особой ценности не представляет — куртка не ахти, а картошка просто не стоит внимания. Выходя из комнаты, она задела ногой полиэтиленовый пакет, внутри которого лежали окровавленные бинты и упаковки перевязочного материала.

— Кретин, — процедила Ольга сквозь зубы. Если тот, кого она со своей маленькой стаей грабила, ранен, ему точно не стоило на ночь глядя высовывать нос из убежища. Печально известные своим нюхом на кровь волкари — не те противники, с которыми стоит иметь дело раненному человеку.

Конечно, сидя дома, он непременно имел бы дело с Рысью и её командой, но при должном благоразумии остался бы в живых. А вот с псами-переростками договориться нельзя. Сама Ольга по пути сюда видела на снегу следы этих тварей — не менее трёх крупных особей сейчас ошиваются в ближайших кварталах. А возможно, уже и пируют над трупом.

— А я ещё и спирт нашёл, — похвастался Стас, увидев возвращающуюся Рысь, и показал запечатанную бутылку водки.

Такая же старая, как и сгущёнка, водка из доапокалиптических времён ценилась очень высоко.

— Оставь бутылку тут. И две банки тушёнки, — коротко распорядилась та.

— С какого это…

Ольга лишь приподняла бровь в наигранном удивлении. Парень молча отодвинул две банки в сторону и принялся паковать в рюкзаки остальное добро.

— Что там? — спросила Ольга у Вадима. Тот покачал головой: ничего и никого.

Скорее всего, её благородный порыв пропадёт впустую: хозяина уже почти наверняка нет в живых. Иллюзий относительно шансов одиночки, даже вооружённого, против хотя бы троих волкарей Рысь давно не питала. А рана, распространяющая запах крови — своего рода маяк, который безошибочно приведёт хищников к их жертве. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Лидер не должен часто менять свои решения.

Она подождала, пока парни не навьючились потяжелевшими от богатой добычи рюкзаками, спрятала пистолет в кобуру и передвинула автомат со спины на бок. Шансы встретить хищников, ещё более опасных, чем сама Ольга и её двуногие волки, достаточно велики, а маневренность будет не ахти. Хотя и волкари вряд ли нападут на троих хорошо вооружённых людей — многие из них очень хорошо знают, что автоматическое оружие — это больно.

— Двинулись, — махнула рукой девушка и стала спускаться по ступенькам.

На улице их встретил лёгкий снежок — большая редкость в последнее время. Если снегопад продержится хотя бы полночи — следы будут надёжно заметены. Ольга подняла воротник полушубка.

— Было бы неплохо тут пожить, — вздохнул Вадим, — камин, тепло…

— Вернёмся в какой-нибудь посёлок — поживём в тепле, — отозвалась девушка.

— Слушай, Рысь, всё-таки, зачем ты оставила спирт и мясо? — спросил Стас.

— Тебе жалко, что ли? Это, видимо, сталкер, и он ранен. Без еды бедолага просто загнётся. Если выживет — может ещё раз найдёт такой хабар.

— А водка?

— Чем кончился прошлый раз, когда мы достали водку, помнишь? — ответила Ольга вопросом на вопрос, и Стас заткнулся.

Конечно, все они хорошо помнили, чем. Перерезанным горлом Никиты. Самоуверенность, подстёгнутая выпитой тайком водкой, заставила парня нарушить самое главное табу стаи — волчица сама выбирает своего волка. С тех пор и Стас, и Вадим окончательно поняли, что их удел — состязаться за благосклонность Ольги и тайком раздевать её глазами. За какую-либо иную вольность их будет ожидать участь Никиты. В том, что рука Рыси не дрогнет, перерезая горло любому из них, парни больше не сомневались.

Чего не знал ни один, ни другой — что все их усилия, иногда переходящие в откровенный выпендрёж с риском для шкуры, обречены пропасть втуне. Весьма посредственные как бойцы, с более чем скромными умственными способностями, Вадим и Стас без Ольги ничего из себя не представляли. И в качестве равноправного партнёра и спутника никто из них Рысь не устраивал.

Девушка, впрочем, уже успела привыкнуть к своим ведомым и с сожалением думала, что рано или поздно с ними придётся расстаться. Пусть и недалёкие, но преданные, эти два парня — единственные люди на всём белом свете, к которым Ольга рискнула бы повернуться спиной.

Где-то вдалеке раздался раскатистый лай волкаря.

«Надеюсь, тебе повезёт, если ты ещё жив», мысленно обратилась Рысь к неизвестному сталкеру и выбросила его из головы: сейчас куда важней подумать о том, как довести свою группу до собственного убежища.

Глава 1. Рейд

— Стикс, левее, не кучкуемся.

— Понял.

Макс краем глаза отметил, как боец обогнул сугроб с другой стороны и занял своё место в строю.

— Градусов десять, — выдохнул облако пара замыкающий по кличке Ворон.

— Угу. Терпимо, будет хуже, когда совсем стемнеет.

Макс ещё раз оглянулся, хотя и так знал, где находятся все члены его маленькой команды. Ворон, Стикс и Серый оказались именно там, где он и ожидал их увидеть.

Они молча вспахивали ногами неглубокий, по щиколотку, снег с жёсткой коркой. Светлое пятно солнца, скрытого свинцовыми тучами, медленно спускалось за горизонт. У Макса под ногой жалобно скрипнул металл: должно быть, он наступил на крышу оставленного тут автомобиля. Девяносто лет мороза и снегопадов — и ни единой оттепели. Ничего удивительного, что сейчас он шагает в добрых полутора метрах над землей, по слежавшемуся до плотности асфальта снегу. Когда-то его предки ходили по глубокому снегу на лыжах — но теперь лыжи просто не нужны. Вода оседает в виде снега навечно, не возвращаясь в атмосферу. С каждым годом снегопад — все более редкое явление, а снежный покров под ногами слеживается все сильнее. И только на самом верху этого слоя — мягкий, скрипучий, относительно недавно выпавший снег.

— Не стоило на ночь глядя соваться в рейд, — негромко сказал Стикс, — да ещё с такой третьесортной солянкой.

Ворон с сарказмом хмыкнул, словно подписываясь под нелестной характеристикой, которую товарищ дал остальным участникам операции. Макс равнодушно пожал плечами в ответ:

— А что тебя удивляет? Можно подумать, нас в первый раз нанимают для бездарного, наспех организованного дела. Тут хотя бы своих послали три десятка — значит, не заведомый убой.

— Оно и хреново, — вставил молчавший от самого поселения Серый, — были бы только профи — было бы куда лучше. От этих подземных крыс наверху толку мало. Глядите, как в кучу сбились, недоумки. Одна граната из подствольника — полтора десятка трупов будет.

— Меньше, — не согласился Макс.

— Убитых штук пять. Остальные будут ранены и всё равно сдохнут. Никто не потащит их на своём горбу ночью пятнадцать километров. Даже свои.

— Не «даже свои», а «свои тем более», — с презрением в голосе поправил Стикс, — мне кажется, что в этот рейд отправили самых никчемных… кого не жалко.

Лидер группы бросил взгляд направо, на группу Вепря. Хорошо идут, бодро и в правильном порядке. При случае, надо будет держаться ближе к ним. Потому что на местных бойцов, жителей нанявшего их посёлка, рассчитывать и правда нечего. Тридцать тел, а реальный боевой опыт в чистом поле, вдалеке от родных укреплений, хорошо если у десяти есть. В конце концов, желание вернуть похищенное добро Макс понимал, равно как и нежелание посылать в рейд самых лучших, боеспособных мужчин, оставляя посёлок незащищённым. Оттого и были наняты он со своей командой, бригады Вепря и Сатаны. Но посылать самых необстрелянных бойцов было со стороны председателя неразумно… или, наоборот, очень умно, если Стикс прав. Ладно, чёрт с ним, с председателем.

Ему, Максу, как и его товарищам, не впервой лезть неизвестно куда, неизвестно зачем. Он знал, что торговый караван, который вёз что-то очень ценное, был разграблен у города, лежащего в руинах недалеко от старого танкового завода. Сам завод, впечатляющее и некогда секретное подземное сооружение, находился в очень удобном месте на пересечении нескольких торговых путей, и обосновавшаяся в нём община просто процветала, почти ничего не производя, за исключением грибов и мяса для собственных нужд. Потому как за возможность переждать непогоду и отдохнуть в полной безопасности и комфорте подземной крепости караванщики неплохо платили — товарами, оружием, патронами и продовольствием. Кроме того, торговля в посёлке тоже шла полным ходом. Как результат, всё необходимое для жизни попадало в подземный городок извне само, без необходимости искать и добывать. В итоге, община посёлка имела хорошо поставленную службу безопасности и надёжные укрепления, но их бойцы ничего не представляли из себя по ту сторону бойниц и ни уха, ни рыла не смыслили в рукопашном бое. Однако неспособность проводить операции вне своих владений легко компенсировалась средствами, на которые нанимались профессиональные солдаты удачи.

А вот ближайшие руины когда-то стотысячного города давно стали прибежищем нескольких бандитских групп, промышлявших грабежами караванов. Однако жители Завода, как они сами называли своё поселение, провести зачистку руин своими силами были не в состоянии. Хотя, по правде говоря, там требовалась хотя бы роты три профессиональных бойцов, а не отдельные малочисленные группы вроде бригад Сатаны или Вепря.

— Сатана вызывает Лидела, — раздалось в наушниках Макса, — вижу хутор у холма. Явно населён.

— Это они, паскуды, — прохрипел командир заводских бойцов и руководитель операции, — начинаем окружать.

— Хе-хе, во смешно говорит китаеза, — сказал кто-то незнакомый Максу.

— Не засорять эфир, Три Несчастья на твою голову! — рявкнул лидер.

Макс повернулся к товарищам:

— Кажется, мы у цели.

Все четверо опустили на глаза приборы ночного видения и щёлкнули тумблерами закреплённых на поясе под пуховиками аккумуляторов.

Наступающая ночь разом посветлела и приобрела зеленоватый оттенок. Теперь можно было разглядеть не только группы Вепря и заводских, но и идущих в авангарде сатанистов, как в шутку окрестили группу Сатаны.

Сорок пять человек обогнули холм с двух сторон и начали сужать полукольцо вокруг трёх бревенчатых одноэтажных домов.

Одно строение выглядело обветшалым, возможно, в нём хранились припасы. В двух других тускло светились окна.

— Внимание, пловелка на мины, — сообщил по рации Сатана.

Минут пять люди неподвижно лежали в снегу, пока сатанисты нащупывали безопасный маршрут миноискателем. Затем пришло сообщение, что мин не обнаружено.

Кольцо сужалось, и в этот момент с вершины холма, находившейся метрах в двухстах и на двадцать метров выше крыш домов, ударил пулемёт.

В наушниках мгновенно начался полный бедлам. Оснащённые рациями, но непривычные к обстрелу и дисциплине заводские жители вопили и матерились, кто-то уже булькал кровью.

По холму открыли ураганный огонь из автоматов и подствольных гранатомётов, но без особого эффекта: гранаты либо перелетали плохо различимое в сумерках пулемётное гнездо, либо взрывались ниже по склону. В ответ с холма тоже застрочили автоматы — скупо и расчётливо.

— Вепрь — Шрайку! Надо что-то сделать с долбаным пулемётом, — голос Вепря перекрыл хаос в эфире, — я потерял одного. Попытайся обойти слева по склону!

— Только смотли в кого стлеляесь, — лидер сатанистов сразу узнался по своему акценту, — мы поднимаемся плавее!

— Мы, я так понимаю, сами по себе, — хмыкнул позади Ворон, — этот сброд уже в панике и потерял человек шесть.

— Вепрь и Сатана с нами. А местные — да, никуда не годятся. Обходим слева по склону. Вперёд, ползком!

— Ага, есть, — ответил Серый за троих, и четвёрка начала по-пластунски продвигаться к склону.

Ситуация не столь уж и безнадёжна. Грабители, вероятно, обнаружили карательную экспедицию заранее и подготовили тёплый приём, но приборов ночного видения у них нет. В противном случае пулемётчик уже угробил бы куда больше нападающих.

— Макс, — шепнул Стикс, — ты заметил, что из домов никто не стреляет? На крышах было бы удобно залечь и обороняться.

— Да, там наверняка женщины и, возможно, дети. Давай сюда, за валун!

В этот момент кто-то, либо из заводских, либо из группы Вепря, очень метко уложил гранату в пулемётное гнездо или совсем близко от него, потому что кинжальный огонь прекратился. Почти одновременно с этим ещё один взрыв взметнул ввысь снег и ошмётки человеческого тела прямо посреди порядков бойцов Завода, и голос их лидера, пытавшегося отдавать приказы, затих на полуслове.

Макс рванулся вверх, перебегая от одного валуна к другому. Силуэт в меховой куртке и матерчатом шлеме-маске с прорезями для глаз вырисовался прямо перед ним, и наёмник рефлекторно надавил на спуск. Его «Абакан» с хлопком выплюнул две пули, и бандит молча завалился на спину. Почти одновременно такие же хлопки послышались чуть сзади, и второе тело упало в снег рядом с первым — Стикс оказался на высоте, как обычно.

Никто не заметил фланговую атаку четверых наёмников, и Макс подумал, что глушители, обошедшиеся ему в своё время довольно дорого, неплохо себя окупают. Их автоматы издавали шума меньше, чем мелкокалиберное оружие, и эти хлопки просто терялись в гулком стуке десятков «калашей» и раскатистом лае пулемёта.

Он бросил короткий взгляд направо вниз. Отсюда атакующие видны как на ладони. В этот момент пулемёт заработал снова, сея внизу панику и смерть. Вепрь попытался взять командование на себя, но ему подчинились только его же бойцы. Беспорядочно палящие и отползающие назад заводчане, потеряв половину состава, превратились в превосходные мишени для пулемётчика, который бил короткими очередями, ориентируясь по вспышкам.

Ещё несколько минут, и не станет ни бойцов нанимателя, ни группы Вепря. Чёрт!

Переползая от камня к камню, от валуна к валуну, четвёрка наёмников поднималась всё выше, бесшумно уничтожая ничего не подозревавших врагов короткими очередями. Грохот пулемёта не давал никакого шанса услыхать хлопки автоматов с глушителями.

Чуть выше и правее по склону Макс заметил затылок автоматчика, самозабвенно поливающего свинцом людей внизу. Палец в тонкой перчатке передвинул флажок переводчика огня на одиночные — ни к чему тратить два патрона там, где с головой хватит и одного. Тихий хлопок, слившийся со звуком пули, пробивающей череп — и автоматчик вывалился из поля зрения, оставив на камне, за которым прятался, часть своих мозгов.

Со своего места Макс видел валун, часть укрепления из мешков с песком, выглядывающих с одной стороны камня, и изрыгающий пламя и свинец ствол пулемёта «Печенег» — с другой. Чуть поодаль лежало растерзанное взрывом тело первого пулемётчика. И сам стрелок, и пулемёт находились за камнем, до которого всего метров десять открытого пространства. Есть ли в гнезде ещё кто-то, кроме стрелка, угадать невозможно. Наёмник дал команду жестом, поднялся с живота и, согнувшись в три погибели, рванул вперёд, молясь, чтобы не поймать шальную пулю от своих же.

Он обогнул валун и оказался в трёх метрах от пулемётчика, сбоку и чуть сзади. Стрелок не видел и не слышал подкрадывающуюся сзади смерть. Уже изготовившись дать короткую очередь от бедра, Макс внезапно понял, что перед ним либо подросток, либо женщина. Он изменил своё намерение и стремительно бросился вперёд.

Пулемётчик каким-то шестым чувством учуял Макса, обернулся и попытался достать висящий на боку автомат, но не успел. Наёмник нанёс прямой удар прикладом в живот, сбил противника плечом и навалился сверху, отпустив свой автомат и схватив стрелка за правую руку и за горло. Тот попытался левой рукой выдавить Максу глаз, но в итоге оказался схвачен за обе руки и прижат к земле ещё сильнее. Попытка освободить руки от захвата, поворачивая их в стороны больших пальцев наёмника, не удалась — силы оказались слишком уж неравны, и Макс окончательно убедился — женщина.

— Не дёргайся, — прохрипел он, — если жить хочешь.

Через ПНВ он видел щель в меховой маске и широко открытые глаза под нею. Жаль, прибор ночного видения монохромный, цвет не разобрать, мелькнула дурацкая мысль.

— Что у тебя? — негромко спросил сзади Стикс.

Вся группа уже находилась позади своего лидера.

— Выведем на свет — посмотрим, — ухмыльнулся Макс и произнёс в рацию: — Сатана, как слышишь? Мы на вершине, пулемёт под контролем!