Кот, который гулял по чуланам

В приличное время, когда уже действовал льготный тариф, но ещё не настолько поздно, чтобы причинить неудобства обитательнице «Парка розового заката», Квиллер заказал разговор с Флоридой, а Коко прыгнул на стол и уселся в позе внимательного слушателя.

— Настраивай свои локаторы, — посоветовал ему Квиллер, — могут быть интересные новости.

Усы и брови у кота выставились вперёд.

Квиллеру ответил бодрый женский голос, и он, придавая своему чарующую мягкость и раскатистость, произнёс:

— Могу я поговорить с миссис Селией Робинсон?

В трубке сперва послышался вибрирующий смех, а потом игривый голос:

— Клейтон, я узнала тебя. Ты напрасно думаешь, что сможешь одурачить свою бабушку. Мама знает, что ты мне звонишь?

— Прошу прощения, миссис Робинсон, но я не Клейтон. Я сослуживец Джуниора Гудвинтера, внука миссис Гейдж. Я звоню из Пикакса. Меня зовут Джим Квиллер.

В ответ раздался смешок, в котором улавливалось смущение.

— Ой, извините, я приняла вас за моего проказника внука. Он любит менять голоса, да и вообще горазд на всякие выдумки. Как, простите, вы сказали, вас зовут?

— Джим Квиллер. Джуниор дал мне номер вашего телефона.

— Да, он был здесь несколько дней. Вообще-то он хороший мальчик. А про вас я знаю всё. Миссис Гейдж давала мне газеты с вашими статьями. Только вот я запамятовала, как называется ваша газета.

— «Всякая всячина».

— Да, помню, название, правда, немного странноватое. Мне страшно понравилось ваше фото в газете. У вас великолепные усы. К тому же вы похожи на кого-то из телеведущих.

— Благодарю вас, — галантно ответил Квиллер, хотя в глубине души он ожидал, что дама похвалит его литературные творения. Прочистив горло, он приступил непосредственно к делу. — Редактор поручил мне написать очерк об Эвфонии Гейдж, и мне хотелось бы поговорить с кем-нибудь, кто в курсе её жизни во Флориде. Вы ведь хорошо её знали?

— О да! Мы были соседками, и я вроде как присматривала за ней.

— Каким образом? Если не возражаете, я запишу наш разговор.

— Да, пожалуйста. Я заходила к ней каждый день, и мы отправлялись на машине туда, куда она хотела. Ей была ненавистна езда строем, то есть бампер в бампер, как это здесь принято. К тому же ей было восемьдесят восемь, а мне всего шестьдесят восемь.

— По голосу вам можно дать значительно меньше, миссис Робинсон.

— Вы полагаете? — В её голосе звучала неподдельная радость. — Это потому, что я пою.

— В ночном клубе? — игриво спросил Квиллер.

Миссис Робинсон весело расхохоталась.

— Нет, просто я все время что-нибудь напеваю, но перед тем как перебраться сюда, я пела в церковном хоре. Хотите, спою Вам прямо сейчас?

Первой мыслью, пришедшей Квиллеру в голову после этих слов, было то, что она хочет его разорить.

Тем не менее он сказал:

— Ну хорошо, спойте что-нибудь по вашему выбору.

Он ожидал услышать «Благость великую», но вместо этого услышал полный хоровой пассаж миссис Робинсон, пропетый чистым, свободным от самодеятельной вычурности голосом. Слушая пение, он мысленно представлял себе исполнительницу; это вошло у него в привычку — представлять себе незнакомых людей и мысленно их разглядывать. Её он представил себе крепкой и розовощекой дамой с перламутровыми сережками в ушах.

— Браво! — закричал он, когда она закончила. — Мне никогда не доводилось слышать лучшего исполнения.

— Благодарю вас. Это самое любимое произведение Клейтона, — сказала она. — У вас тоже хороший голос… Ну, так что вы хотели услышать от меня о миссис Гейдж? Она не любила, когда её называли по имени, и я вполне могу понять её. К какой-либо даме со старой пожелтевшей фотографии оно бы подошло, но ей…

— Вы сказали, что подвозили её. А её спортивная машина ещё цела?

— Нет, она её продала, и мы ездили на моём синем седане. Она называла его «авто престарелых дам». Я думала, что она говорит так шутки ради, но она говорила всерьёз.

— И куда «престарелые дамы» на нём ездили?

— В основном в центр, чтобы поесть и кое-что купить. Она предпочитала есть там, где подают здоровую пищу.

— Вы полагаете, она была довольна своей жизнью в «Парке розового заката»?

— Я в этом просто уверена. Она часто отправлялась в однодневные поездки на автобусе, и ей нравилось выступать на клубных вечерах.

— И с чем она выступала?

Миссис Робинсон сделала паузу, чтобы припомнить темы выступлений.

— Ну… она рассказывала о диетах, музыке, искусстве, о том, как правильно дышать…

— И много людей приходило послушать её?

— По правде сказать, она собирала аудиторию значительно меньшую, чем старые фильмы по четвергам, однако и не мизерную, поскольку после выступлений обычно устраивались чаепития с разными сластями… за счет миссис Гейдж.

— Я видел миссис Гейдж всего один раз, да и встреча наша была довольно короткой. Что она собой представляла? — спросил Квиллер.

— О, она была необыкновенно интересным человеком, совершенно не похожим на тех, кто только и говорит про свои болезни или внуков, с которыми никогда и не видится. Администрация парка не жаловала молодых посетителей. Согласно правилам, вам надлежит получить разрешение, стоимость которого пять долларов, прежде чем к вам допустят посетителя моложе шестнадцати лет, да и то на срок не более сорока восьми часов. Клейтон с радостью проводит неделю рождественских каникул со мной, потому что терпеть не может свою мачеху. Она слишком уж серьезная, а бабушка смех далеко не прячет, как вы, наверное, заметили, — прибавила она со смешком.

— А сколько Клейтону лет?

— Только что исполнилось тринадцать. Он отличный парень с громадным чувством юмора. Просто уму непостижимо, до чего этот мальчишка может додуматься! На прошлое Рождество придумал, как обойти эту систему. Когда я приехала за ним в аэропорт, то увидела, что он прицепил на лицо накладную бороду. Я чуть не рухнула в обморок. Он сказал, что я должна представить его соседям как доктора Клейтона Робинсона из университета Джона Гопкинса. Что я и сделала. Нам повезло, что ни один из наших соседей не обладает хорошим зрением.

— Он привёз с собой доску для катания? — спросил Квиллер.

— Йауу! — громко и чётко произнёс Коко.

— Ребенок плачет? Или мне послышалось? — поинтересовалась миссис Робинсон.

— Это Коко, мой сиамский кот. Он присутствует при нашем разговоре.

— У меня тоже были кошки, и здесь я бы хотела иметь кошку, но администрация не разрешает держать животных на территории парка. Ни кошек, ни собак, ни даже птиц.

— А как насчёт золотых рыбок?

— А что, это мысль, и очень, по-моему, неплохая! — ответила она. — Непременно попрошу разрешения завести золотых рыбок и посмотрю, что мне ответят. Они не понимают шуток. В прошлом году Клейтон привёз мне запись «Джингл-Белл» в исполнении собак. Может, вы её слышали. Гау-гау-гау… гау-гау-гау.

— Йаау! — подхватил Коко.

— Миссис Гейдж это развеселило? — спросил Квиллер.

— Не очень. А у администрации парка просто случился припадок.

— А что представляет собой эта администрация, которая ввела пятидолларовые поборы и к тому же страдает припадками?

— Бетти и Клод. Он является владельцем парка, а она управляющей. Я не знаю, состоят ли они в браке, но живут вместе. Не поймите меня превратно, они в самом деле очень симпатичные люди, если вы не нарушаете правил. Кроме них есть некто Пит, помощник, который остаётся за главного, когда они уезжают в город. Он слесарь, электрик и тому подобное. Он починил мой радиоприёмник и не взял денег.

— А как миссис Гейдж воспринимала все эти ограничения?

— Да как вам сказать, она поддерживала вполне дружеские отношения с Бетти и Клодом и вела, если можно так выразиться, особую жизнь. Они часто брали её с собой на собачьи бега. Она любила бывать с ними. Она вообще любила бывать в обществе молодых людей.

— Включая и доктора Клейтона Робинсона?

Бабушка упомянутого джентльмена ответила на остроумное замечание Квиллера весёлым смехом.

— Клейтон с удовольствием познакомится с вами, мистер…

— Квиллер. А в обратный путь он тоже пустился с бородой?

— Вы знаете, мы старались поменьше бывать в парке. Мы ходили на море, в кино, видеосалоны и антикварные лавки. Клейтон коллекционирует старинные фотографии людей со смешными лицами. Он называет их своими предками. Про одну старую леди в чепце и шали, очень забавную, он сказал, что это его прапрабабушка, которая баловалась наркотиками. Ну, что вы скажете об этом чертёнке?

— У вашего внука блестящее будущее, миссис Робинсон.

— Зовите меня просто Селия. Так всё меня зовут.

— Разговор с вами, Селия, доставил мне огромное удовольствие. Вы достаточно подробно описали последний приют миссис Гейдж. Напоследок хочу задать вам один очень важный вопрос: кто-нибудь знает причину, побудившую её расстаться с жизнью?

— Ну… вы знаете… в общем, нам не следует это обсуждать.

— Почему?

— Да потому, что это не первое самоубийство, произошедшее здесь, и Клод боится, что это может подорвать репутацию парка. Однако мы с мистером Крокусом, пошептавшись о случившемся, не смогли объяснить причину.

— Кто это, мистер Крокус? — с вновь пробудившимся интересом спросил Квиллер.

— Приятный пожилой джентльмен. Он играет на скрипке. Он был сильно увлечён миссис Гейдж и ходил за ней по пятам, как щенок, — ответила Селия. — Он страшно тоскует по ней. Но надеюсь, тоска не сведёт его в могилу. Вы знаете, тут происходит, если можно так выразиться, постоянная ротация мест, но постоянно есть желающие переселиться сюда. Домик миссис Гейдж уже продали одному вдовцу из Айовы.

— Почему же, несмотря на все ограничения, парк пользуется такой популярностью?

— В основном из-за того, что здесь вы чувствуете себя в безопасности. В случае необходимости вы можете рассчитывать на помощь администрации в любое время суток. Имеется дежурная машина «скорой помощи», которая доставит вас в госпиталь, хотя это за деньги, правда. Администрация обеспечивает проживающих услугами не только врачей, но и адвокатов, налоговых инспекторов, что очень хорошо, поскольку практически все постояльцы прибывают сюда из других штатов. Я, например, из Иллинойса. Кроме того, в клубе проходят разные мероприятия, есть автобус для туристических поездок… Вы не хотели бы посмотреть фотографии миссис Гейдж во время одной из таких туристических экскурсий? Может быть, они пригодятся вам для статьи.

Квиллер сказал, что это прекрасная мысль, и попросил её послать фотографии по почте в редакцию.

— Повторите, как называется ваша газета?

— «Всякая всячина».

— Отлично. Постараюсь запомнить, а лучше запишу, — сказала миссис Робинсон.

— Вы позволите мне позвонить вам ещё, Селия?

— Конечно! Буду очень рада! Это так забавно — давать интервью.

— Может, вам будет интересно прочесть некролог, который мы публикуем в среду. Я пошлю вам две газеты, одну для мистера Крузо.

— Крокуса, — поправила она, — думаю, он будет вам очень благодарен за это, мистер Квиллер.

— Знаете, зовите меня просто Квилл.

— С удовольствием.

— Вот и чудесно. Я сразу отметил, что вы правильно произносите мою фамилию: Квиллер, а не Киллер.

— Йау! — объявил Коко.

— Мне надлежит проститься с вами, Селия, Коко хочет позвонить.

Ответом на эту фразу был раскатистый хохот.

— Это была миссис Робинсон из «Парка розового заката», — сообщил он Коко.

Кот испытывал благоговейные чувства по отношению к телефону. Сигнальные звонки колокольчика, звуки человеческого голоса, исходящие из этого прибора, да и сам факт того, что Квиллер вел беседу с неодушевленным предметом, — всё это распаляло кошачье воображение. Он проявлял повышенный интерес к старой миссис из Флориды, причём делал это с явной шутливостью. Квиллеру невольно пришло на ум, что Коко, очевидно, знает то, чего не знает он. Голубые глаза Коко излучали глубокую мудрость.

— Еда! — объявил Квиллер, и тут же раздалась глухая дробь когтистых лап, галопом несущихся по направлению к кухне.

Глава восьмая

В понедельник утром Квиллер мысленно прикидывал, стоит ли продолжать лежать в постели, не обращая внимания на сигналы побудки, которые жуткими голосами подавали сиамцы, сидевшие под дверью спальни, или всё-таки встать. Решение пришло помимо его воли: в библиотеке зазвонил телефон. Он поднялся с постели и, надев шлепанцы не на ту ногу, побрёл к аппарату.

— Привет, Квилл! — услышал он знакомый голос Джуниора Гудвинтера. — Нужна твоя помощь! Завтра выборы, и в сегодняшнем номере мы должны поместить заключительные агитационные материалы кандидатов. Окажи услугу, возьми одного кандидата на себя. Дело не терпит отлагательств. Мы включили в работу всех, даже ремонтника.

— Вы, как всегда, вовремя, — раздраженно ответил Квиллер, пребывавший в дурном настроении, поскольку ещё не выпил первой утренней чашки кофе. Он взглянул на часы и подсчитал, сколько времени осталось до наступления дед-лайна, то есть до полудня.

— Я здесь ни при чём! — оправдывался Джуниор. — Арчи ворвался ко мне полчаса назад с этим приказом, но он же босс.

— А что он делал, этот босс, последние две недели, кроме того, что ухаживал за Милдред?

— Послушай, Квилл, не горячись, тебе только и нужно, что задать кандидату вопросы по подготовленному опроснику, и всё, правда, это следует сделать не по телефону, а при личной встрече.

Квиллер пробурчал что-то невнятное. На пост мэра претендовали трое, семь человек выставили свои кандидатуры на два вакантных места в городском муниципалитете, шестеро баллотировались в совет округа.