Невинный цвет и грешный аромат Левкоя Пленительным желанием томят Покоя. Так сладостно склоняться в полусне Под тенью К желанному и радостному мне Забвенью, — Простивши все, что было в жизни злом И мукой, Стереть и память даже о былом Разлукой. «Свободный ветер давно прошумел…»
Свободный ветер давно прошумел И промчался надо мною, Долина моя тиха и спокойна, — А чуткая стрела Над гордою башнею возвышенного дома Все обращает свое тонкое острие К далекой и странной области Мечты. Уже и самые острые, Самые длинные Лучи Растаяли в мглистом безмолвии. Туман поднимается Над топкими берегами реки. Усталые дети чего-то просят И плачут. Наступает Моя последняя стража. Дивный край недостижим, как прежде, И Я, как прежде, только я. «Что было, будет вновь…»
Что было, будет вновь, Что было, будет не однажды. С водой смешаю кровь Устам, томящимся от жажды. Придет с высоких гор. Я жду. Я знаю, — не обманет. Глубок зовущий взор. Стилет остер, и сладко ранит. Моих коснется плеч. Приникнет в тайне бездыханной. Потом затопит печь, И тихо сядет ждать за ванной. Звенящие струи Прольет, открыв неспешно краны, И брызнет на мои Легко означенные раны. И дверь мою замкнет, И тайной зачарует стены, И томная войдет В мои пустующие вены. С водой смешаю кровь Устам, иссохнувшим от жажды. Что было, будет вновь. Что было, будет не однажды. «Мы были праздничные дети…»
Мы были праздничные дети, Сестра и я. Плела нам радужные сети Коварная Змея. Стояли мы, играть не смея На празднике Весны. У злого, радостного Змея Отравленные Сны Хоть бедных раковин случайно Набрать бы у ручья, — Нет, умираем, плача тайно, Сестра и я. «Настало время чудесам…»
Настало время чудесам. Великий труд опять подъемлю. Я создал небеса и землю, И снова ясный мир создам. Настало творческое время. Земное бремя тлеет вновь Моя мечта, моя любовь Восставит вновь иное племя. Подруга смерть, не замедляй, Разрушь порочную природу, И мне опять мою свободу Для созидания отдай.
