Помоги проекту - поделись книгой:
С перепугу я порубила ковер в мелкую капусту, а избавившись от него, увидела Дамье. Он вжался в дальний угол комнаты, держа свою брошь на вытянутой руке.
— Не трогай меня, я ни в чем не виноват! — завопил он с ходу. — Меня оговорили!
— Значит, не признаёшься? Ничего, признаешься!
И я шагнула к нему с мечом наперевес. Тут же на нас с воинами посыпались невесть откуда взявшиеся камни. Я, к счастью, увернулась, а вот двое наших — нет. Тогда я любимым телекинетическим способом подняла незадачливого мага с пола и заставила его повиснуть в воздухе за окном.
— Отпусти, а то в следующий раз не промахнусь! — завизжал он.
— Если ты не промахнешься, то я тебя не удержу, а тут пока до земли долетишь — обхохочешься! — ответила я грубо.
Какая-то упрямая часть сознания говорила: «Ты что, очумела?! Это же Димка!» Но я вспомнила о Венте и продолжала:
— Отдай амулет, и я тебя выпущу.
— Только не вниз, хорошо?
Он протянул руку и отдал мне амулет. Я повертела игрушку в руках. Вроде настоящий.
Я позволила Дамье вернуться из окна в комнату, и мои воины проконвоировали его к выходу. В дверях он обернулся и как-то странно взглянул на меня, но я сделала вид, что занята изучением талисмана.
Такая ерунда величиной чуть больше моей ладони только что убила двоих моих людей! Какая в нем сила? Как он действует?
Надпись на обороте я не могла разобрать, а больше не было ничего, что могло бы подсказать. Я положила талисман между ладоней, зажмурилась и пожелала, чтобы посреди комнаты вырос каменный столик.
Я открыла глаза. Столик стоял на указанном месте, как раз такой, каким я его представляла. Класс! А пусть у столика вместо четырех будет три ножки! Столик послушался.
А ведь это и впрямь сильная штука! Если ее употребить с умом…
Вдруг в моей голове прозвучал голос:
— Катрин Озерная!
Я по привычке вытянулась:
— Да!
Тут вся обстановка комнаты в замке для родственников поплыла в сторону, и ее сменил дворцовый зал в покоях короля. Я — человек бывалый, к чудесам привыкший, но от неожиданности малость оторопела.
Передо мной стоял улыбающийся во весь рот король. Лучше бы он сохранял серьезность!
— Простите, ваше величество, — сказала я оторопело, — что это было такое сейчас?
Рядом с королем стоял Вент. От изумления я его и заметила-то не сразу. Он и пояснил:
— Король в любой момент может вызвать к себе Повелителя Стен. Если, конечно, он не сопротивляется!
— Благодарю за удачно проведенную операцию! — важно сказал король. — Потери есть?
— Двое, — потупясь, ответила я.
— Вы бережете людей, это хорошо.
Ничего себе берегу! Такой пустяк можно было продумать получше, чтобы обошлось вообще без жертв!
Король протянул руку за амулетом. Ясное дело — с вещицей надо было расставаться. У меня в голове еще не родилось ни одного приличного плана насчет того, как использовать новую возможность, но отдала я вещицу не без сожаления.
Меня незамедлительно произвели в капитаны — неплохое, надо сказать, здесь звание, не то что у нас. Отряд из пятидесяти человек прочно закрепили за мной, после чего разрешили передохнуть от трудов праведных в собственном, дарованном мне вместе с чином, городском доме.
Вент проводил меня до дверей дворца. Уходя, я спросила у него:
— Я теперь служу королю?
— Мы все служим королю.
— Нет, я хотела сказать, лично королю?
— Лично.
— А вам я так и не служила, да?
Он встал напротив меня и посмотрел добрыми и мудрыми глазами. Вент много знает, хотя навряд ли он намного старше меня. Лет на десять — не больше.
— Разве ты хочешь служить мне?
Мне послышалось, что он говорит не только о службе, что он понял, о чем я подумала. Я отвязала от кольца в стене своего пегого Росинанта и легко вскочила в седло — натренировалась специально. Правда, от верховой езды сильно протираются джинсы в определенном месте.
— До свидания! — крикнула я на скаку, обернувшись к Венту, и чуть не врезалась в лавку горшечника, развернувшего торговлю у самых стен дворца.
— Ах ты! Другого места не нашел! — замахнулась я на торговца рукой в кольчужной перчатке. Всякий раз, когда Вент находился где-то поблизости и мог меня видеть, на меня нападало беспокойство, хотелось на кого— нибудь накричать, кого-нибудь оскорбить. Вент этого, конечно, не оценил бы, но уж такая, видать, моя природа.
Торговец, печальный мужичок с проседью в усах, чем-то похожий на моего панку, спокойно подобрал несколько разбитых мной горшков и ничего не ответил. Наверное, привык к нервным паладинам, которых хлебом не корми, дай перед кем-нибудь повыпендриваться.
Мой же собственный оруженосец проводил меня в мой дом. Домик оказался более чем солидным. В пяти минутах ходьбы от дворца, с собственным внутренним двором, башней со шпилем, флажком на этом шпиле — это особая привилегия — и то ли с десятью, то ли с двенадцатью комнатами.
Внутри мне тоже все понравилось. Простенькая отделка сукном, никаких картин, крошечная библиотека — все равно в этом мире я неграмотная! Зато хорошая кухня и конюшня с одной лошадью, так что теперь у меня их две!
В правом крыле, когда я его осматривала, я увидела людей, снимавших со стен картины.
— Кто такие? — сердито так спрашиваю.
— Я жена прежнего хозяина дома, — ответила полная женщина в уродливом белом чепце, следившая, чтобы слуги, снимая портреты, не поцарапали на них лак, — мы не успели убрать все свои вещи до вашего приезда.
Она говорила со мной холодно и не без презрения, это мне не понравилось. Кто теперь она и кто я?!
— Теперь я тут хозяйка, а там, где я, — порядки строгие. Почему вы продолжаете уборку без моего разрешения?!
Я так эффектно сияла своим обмундированием, что слуги напугались и перестали заниматься картинами, ожидая, что прикажу я.
— Моего мужа казнили по обвинению в государственной измене, мою семью лишили городского дома и половины владений, но дворянское достоинство у нас никто не отнимал! — проговорила эта довольно бедно одетая женщина, подняв голову, — я была намного выше ее.
— А вот это — вопрос спорный, — прошипела я, надвигаясь на нее, — скажу — и сошлют вас со всей фамилией в Обрамляющие горы, серебро копать!
Этот пассаж я услышала в свое время от одного паладина, который примерно таким же образом припечатал другого паладина — помельче. Вообще здешнее дворянство очень прочно держалось в определенных численных рамках благодаря дуэлям, которые тут случались на каждом шагу.
Напротив меня на стене висело зеркало. Я увидела в нем себя и замерла. Катька, свинья, что ты творишь?! Эту женщину после роскошной городской жизни ждет ссылка, у ее детей нет почти никаких перспектив, она собирается унести из некогда своего дома последнее, что у нее остается в память о прежней жизни — фамильные портреты, а ты, свинья Катька, вместо того чтобы посочувствовать, помочь чем сможешь, еще и хамишь этой несчастной женщине как последняя базарная тетка!
Я сложила руки за спиной, не зная, куда их деть, и быстрыми шагами пошла обратно по коридору.
— Госпожа! — кричали мне вслед слуги. — Что с портретами делать?
Я только сердито махнула рукой.
Я все продумал так, чтобы каждое событие происходило в строго определенный момент. Пойманного Димку проведут в тюрьму — это наверняка. Тут по моему сигналу Игорь выплавит решетку, и они с Реном выбегут наружу. Охрана Димки отвлечется на них, возможно, растеряется, мы сконцентрируем усилия и побежим к Кате. Оля отслеживает, где она находится. Я думаю, еще возможно на нее повлиять. Если она перейдет на нашу сторону, то мы уже без особого труда прорвемся во дворец и найдем Наташу. Вот и все. После этого откроем ворота реальности и спрячем Рена у себя, пока не придумаем, как его обезопасить в его мире.
План был слишком прост и содержал много неточностей. Я никак не учел фактор действий ла-Коэ в данной ситуации, а уж этот тип наверняка что-то предпримет, чтобы помешать нам. Я не учел, что на Катю, возможно, уже поздно влиять. Я также не учел, что…
— Эй, черная кость!
Я никак не могу привыкнуть к этому обращению и поэтому два раза чуть не попал под лошадь.
— Глухой ты, что ли?
Я поднял голову и увидел двоих не блещущих трезвостью всадников в недорогих, но добротных одеждах. Служилые мелкие дворяне. Сегодня у них, кажется, какое-то торжество — у таких даже на вино не всегда деньги есть.
— Слышь, кузнец, — по одежде тут можно определить любого, даже я в этом преуспел, — моего сына взяла к себе оруженосцем сама Катрин Озерная!
Тот, что был потрезвее, молча со стороны наблюдал, как куражится его товарищ по случаю такого карьерного успеха своего отпрыска. Счастливый отец размахивал горящим факелом и теснил меня к стене своим конем, гарцуя и поминутно давая ему шпоры.
— Ты что, мужичина, не рад?
Он наклонился слишком близко и дохнул мне в лицо отвратительным запахом перегара.
— Я вас поздравляю, — процедил я сквозь зубы. Ненавижу пьяных. Оля спряталась за меня. Она пьяных боялась инстинктивно. Я подумал, что этот недоумок напоминает ей ее отца. Такое воспоминание было бы ей неприятно, но избавиться от пьянчуги магическим способом я не мог — это выдало бы меня и испортило нам всю музыку. А физическим, боюсь, не сумел бы.
— Ты слышал, брат, он меня поздравляет! — тупо захохотал всадник в лицо товарищу. Тот был тоже навеселе, но и то отшатнулся.
— Чего же ты не пляшешь, если рад, а? — не унимался счастливый папаша. — А ну, пляши!
Я не считаю постыдным убегать от противника, во всех восточных единоборствах уклонение от драки считается лучше драки. И я бы убежал, если б было куда. Пьяный поставил свою кобылу так, что совсем зажал нас с Олей в угол.
— Не хочешь?!
Веселье на его лице моментально сменилось яростью, он ткнул мне в лицо факелом, я отшатнулся, но паршивец все-таки успел поджечь край капюшона. Оля закричала и попыталась оторвать его, но у нее не получалось, пьяница ржал во всю глотку. Наконец, пока на мне ничего больше не загорелось, я стащил с себя капюшон вместе с плащом и затоптал огонь. Лицо всадника вытянулось, и в следующую секунду у моего горла танцевал кончик сабли.
— Я тебя узнал, бунтовщик! Это за тобой я вчера гнался и напоролся на поганый клинок Реджо. Только сейчас ты без этих дурацких стекляшек на глазах, вот я тебя и не признал!
Оля завизжала и кинулась под брюхо лошади — молодец, сообразила.
— Куда?! — заорали ей вслед всадники, но она успела смешаться с толпой.
Я стоял, вжавшись в тюремную стену, и не представлял, как теперь все обернется. Что станет делать Игорь, когда я так и не подам ему знака? Куда побежит Оля, что с ней будет в этом ненормальном мире?
Всадник держал нетвердой рукой саблю у самой моей шеи и советовался с товарищем:
— Что теперь с ним делать, он маг, убежать может. Прирежем?
— А король за живых врагов лучше платит.
— Ну а если мы его зарубим, сколько нам обломится?
— На пару кувшинов на нос, пожалуй, наберется.
— А если живого притащим?
— Ну-у, тогда бочки две, и еще на закуску хватит.
— А ты бочку выпьешь?
— Да и ты не выпьешь, нам с тобой на опохмелку останется!
— А он маг, мы-то, простые люди, сейчас на две Почки губу раскатали, ан он по дороге-то и сбежит, и не будет нам ни одного кувшинчика!
— А мы сделаем проще, — решил более трезвый. Достал свою саблю, привычно размахнулся и ударил мне в грудь, я даже не успел подставить руку. «Что будет теперь с Олей и со всеми нашими?..» — подумал я. Стало адски больно. Я упал на землю.
Глава VI О ФАЛЬШИВЫХ УЛЫБКАХ
У меня стало много дел — поместье где-то на окраине Равнины и Гор Священных Родников, хотя я не представляю себе, где это, требует управления.
Штат слуг и управляющих перешел ко мне в наследство от прежних хозяев дома, так что на этот счет можно было не беспокоиться. Но как здешние дворяне умудряются совмещать управление своими участками с уймой обязательных государственных развлечений? Например, сегодня вечером — торжественно отложенная казнь уже двоих бунтовщиков — разбойника Реджо и лжепринца Дамье. Отказаться нельзя. Что делать — ума не приложу.
Наверное, придется отказаться от поездки в усадьбу. Ну, не буду знать еще пару дней, что это за штука — мое поместье — и где оно находится.
В назначенное время я надела свой парадный доспех, беретку с пером вместо шлема, велела седлать свою лучшую клячу и отправилась во дворец. С оруженосцем, как полагается.
Оруженосец у меня — забавный мальчишка, все время боится, что я его побью за какую-нибудь провинность. А я его все не бью да не бью. А может, это не по правилам?
Парень вряд ли намного младше меня, но тут только Вент, кажется, догадывается, сколько мне лет на самом деле. Взрослеют здесь поздно.
Во дворце меня встретил Вент, и мы с ним эдак по— светски побеседовали. Я его пригласила осмотреть мой новый дом — по этикету так положено. Он вежливо согласился и рассказал, что теперь он — новый Повелитель Стен. Я его вежливо поздравила.
Теперь мне стало казаться, что Вент весь насквозь ненастоящий, фальшивый — больно уж хороший. И все равно такой симпатяга!
Поделиться книгой: