Инкассатор: До седьмого колена

– Я подумаю, – пообещал Косолапый. – Только ты уж, будь добр, держись от нее подальше. Со своей женой я сам как-нибудь разберусь, понял? Другие версии отрабатывай. И не вздумай, мать твою, делиться своими подозрениями с Кексом! Только его костоломов мне здесь и не хватало...

– Что я, дурак? – обиделся Кастет. – Я же понимаю, дело это семейное, тонкое... Да она, может, ни в чем и не виновата! Я же только потому этот гнилой базар затеял, что ситуация у нас с тобой нынче аховая. Волей-неволей всех подряд начнешь подозревать. Ты бы видел, Миха, что со Шпалой сделали! А надпись эта... Я когда понял, что он все время где-то в квартире сидел, держал меня, сволочь, на мушке, так, ей-богу, чуть не обгадился... И главное, волына в тачке осталась, ни одного козыря на руках...

На столе опять зазвонил телефон.

– А, чтоб тебя, – проворчал Медведев. – Опять, наверное, из банка. Шагу без начальства ступить не могут, уроды... Слушаю! – рявкнул он в трубку. – Да, Виталий, что там у вас? Человек? Какой еще человек? Ко мне? Я ни с кем не договаривался...

Побледневший Кастет резко подался вперед, вытянул над столом руку и несколько раз согнул и разогнул указательный палец, делая вид, что стреляет в незваного гостя.

– Что?! – лицо у Медведева сделалось растерянное, почти испуганное. – Как ты сказал, по какому поводу? Так, ясно... Обыскать и проводить в кабинет. Да, я с ним поговорю. Выполняйте.

Он положил трубку, налил себе полстакана виски и выпил залпом.

– Ну? – нетерпеливо сказал Кастет. – Что там еще?

– Пришел какой-то тип, – не глядя на него, задумчиво ответил Косолапый. – Хочет поговорить со мной по поводу Тучи.

– Что, прямо так, с улицы, и пришел?

– Прямо так, с улицы. Постучался в воро... гм, да... В общем, постучался и сказал: я, мол, желаю говорить с Михаилом Михайловичем по поводу Андрея Тучкова...

– Гонец? – весь подобравшись, спросил Кастет.

– Возможно... Погоди, сейчас все узнаем... В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Косолапый. Вошел охранник.

– Все чисто, Михаил Михайлович, – сказал он. – Оружия при нем никакого.

– А вы хорошо смотрели? – встрял Кастет.

Охранник ему не ответил – он был хорошо вымуштрован и точно знал, на кого работает.

– Смотрели хорошо? – повторил вопрос Кастета Косолапый.

– Да, Михаил Михайлович, хорошо. Вот его документы.

Он положил на стол закатанное в пластик водительское удостоверение. Косолапый взял удостоверение и рассеянно повертел в руках, словно не зная, что с ним делать.

– Филатов Юрий Алексеевич, – прочел он вслух. – Впервые слышу... А ты?

Кастет выразительно пожал плечами и скроил гримасу, означавшую, по всей видимости, что это имя ему ничего не говорит.

– Странно, странно, – задумчиво проговорил Косолапый и положил водительское удостоверение на стол. – Ну, пусть войдет.

Охранник приоткрыл дверь и сказал в коридор:

– Войдите.

Посетитель вошел. Он был высок, широк в плечах и двигался со свободной грацией сильного, отлично владеющего своим телом человека. Левую бровь пересекала светлая полоска старого шрама, а квадратный подбородок выдавал упрямый бойцовский характер. Медведев подумал, что такие лица – некрасивые, но мужественные – должны нравиться женщинам, и сразу же проникся к незнакомцу неприязнью, поскольку постоянно ревновал Марину ко всему, что движется.

– Ты свободен Виталий, – сказал Косолапый и повернулся к посетителю. – Здравствуйте.

– Добрый день, – сказал тот, откровенно разглядывая присутствующих. – Присесть позволите?

– Располагайтесь, – сказал Косолапый, указывая на свободное кресло. – Джин, виски, коньяк?

– Ему нельзя, – подал голос Кастет. – Он на службе.

Филатов не спеша повернул голову на голос и секунд двадцать разглядывал Кастета в упор с совершенно непроницаемым выражением лица. Закончив этот бесцеремонный осмотр и сделав, по всей видимости, какие-то выводы из увиденного, визитер отвернулся от него и стал смотреть на Косолапого.

– Вы – Медведев, – сказал он утвердительно.

– Это для меня не новость, – сообщил ему Косолапый. – Мне сказали, что вы хотите говорить о Тучкове.

– Совершенно верно.

– А кто вы, собственно, такой? Откуда у вас мой адрес, откуда вам известно об Андрее? Откуда вы взялись на мою голову?

– Не из милиции, если вы это имеете в виду. Вся информация обо мне содержится в водительском удостоверении, которое лежит перед вами на столе.

– Простите, – сказал Косолапый, возвращая ему права. – Это охранник проявил инициативу... Однако не кажется ли вам, что одного имени для знакомства маловато?

– Не кажется. – Филатов убрал удостоверение в карман и сел свободнее. – В конце концов, зачем вам лишние сведения, от которых ни вреда, ни пользы? Я – частное лицо и действую в своих собственных интересах. И даже не в собственных, а... Ну, это несущественно. Важно то, что я заинтересован в том же, в чем и вы, – найти настоящего убийцу Артюхова и Шполянского. Или, если угодно, Далласа и Шпалы.

– А, – разочарованно протянул Косолапый. – Честно говоря, у меня теплилась надежда, что вы принесли какую-то полезную информацию. А вы, оказывается, явились задавать вопросы! Простите великодушно, но я в вас не заинтересован.

– Нет, погоди, – вмешался Кастет. – Пускай он сначала объяснит, откуда знает про Далласа, Шпалу и Тучу. Пусть скажет, что ему вообще обо всем этом известно и зачем он сюда притащился. Кто он, вообще, такой?

– Я частное лицо, – повторил Филатов. – Собственно, никаких секретов у меня нет. Я просто пытаюсь помочь человеку, которого арестовали по подозрению в этих убийствах. Он тут совершенно не при чем, но на Петровке, похоже, твердо вознамерились повесить все эти трупы на него и быстренько закрыть дело. Понимаю, что вам на этого человека глубоко плевать, однако, согласитесь, прекращение дела не в ваших интересах. Вы ведь солгали на опознании, правда? Тот покойник без головы и рук был никакой не Тучков, вы это сразу же поняли, но решили не привлекать к этому делу милицию, а разобраться самим тихо, по-семейному... Поправьте меня, если я ошибаюсь.

– Да кто ты такой?! – бешено заорал Кастет. Он вскочил, обежал стол и склонился над Филатовым так резко, словно хотел его укусить. – Ты откуда такой нарисовался?!

– Константин Сергеевич нервничает, – сказал Косолапому Филатов. Он даже бровью не повел, только слегка подвинулся в кресле, чтобы висевший у него над душой Кастет не заслонял Медведева. – У него, надо полагать, есть на то веские причины. Разобраться по-семейному не получилось, и теперь Константин Сергеевич гадает, кто следующий: он или вы? вы или он? Шансы пятьдесят на пятьдесят, и никаких просветов не видно...

– Сядь, Кастет, – сказал Медведев, – не позорься... Вы прекрасно информированы, – обратился он к Филатову, когда Кастет сел и, возмущенно пыхтя, стал прикуривать сигарету. – Я даже не спрашиваю откуда...

– Да нет в этом никакого секрета! – воскликнул Филатов. – Что вы, ей-богу, как дети, решившие поиграть в конспирацию! Я же объяснил вам, что пытаюсь спасти человека! Пытаюсь всеми доступными мне средствами, в том числе и через знакомых... Ну да, не спорю, информация у меня прямиком с Петровки, но это мне просто повезло, поверьте. И имейте в виду, кстати, что там, на Петровке, ваши сложные отношения с Тучковым ни для кого не секрет. Пройдет совсем немного времени, и они сообразят, что он жив и что во время опознания вы просто вешали им лапшу на уши. И тогда у них возникнет резонный вопрос: а зачем это вам понадобилось? А пока они будут искать ответ на этот вопрос, ваш приятель Туча доведет до конца то, что он так успешно начал. Двоих из вашей компании уже нет, а вы по-прежнему не представляете, откуда, с какой стороны он нанесет следующий удар. А времени у вас мало, потому что он, судя по всему, не намерен ходить кругами. Похоже на то, что за восемь лет отсидки по вашей милости он все продумал до мелочей и теперь просто повторяет наяву то, что видел во сне каждую ночь на протяжении этих восьми лет.

– Грамотно излагаете, – морщась, проворчал Медведев. – Интересно было бы узнать, где это вы так насобачились... Кто вы по образованию – юрист?

– Офицер воздушно-десантных войск, – ответил Филатов. – В отставке, естественно... Пенсионер, в общем.

– Так на пенсию и живете? – с сомнением спросил Косолапый и бросил красноречивый взгляд на окно, за которым посреди двора стояла машина Филатова.

– Когда как, – ответил тот. – Иногда случается подработать...

– Например? – жестко прищурив глаза, спросил Медведев.

– О, ничего криминального! Водителем работал, таксистом, даже инкассатором...

– Вот как? Да мы, оказывается, почти коллеги! В каком же банке, если не секрет?

Филатов ответил.

– Да, – сказал Косолапый самым равнодушным тоном, на какой был способен. – Помню, был такой банк... А в каком году, не припомните?

Филатов сказал, в каком году, и Косолапый задумчиво ухватил себя щепотью за кончик носа.

– Я даже как-то не знаю, – сказал он задумчиво, таким странным тоном, что Кастет оставил в покое стакан с виски и удивленно на него воззрился. – Вы не обидитесь, если я попрошу вас немного подождать в коридоре? Мне надо переговорить с Константином Сергеевичем с глазу на глаз. Буквально пять минут!

– Разумеется, – сказал Филатов и встал. – Я вас не тороплю. Жизнь – да, торопит, но пять минут у вас, несомненно, есть. Даже десять.

С этими словами он повернулся и вышел из кабинета, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, какой эффект произвели его слова.

– Ну, – напористо сказал Кастет, когда за ним закрылась дверь. – И что это за цирк? Гони его в шею, на кой черт он тебе сдался?

– Не все так просто, – играя зажигалкой, задумчиво сказал Косолапый. – Ты Арцыбашева помнишь?

– Это Цыбу, что ли? – уточнил Кастет. – Банкира, который сам у себя четыре лимона зеленых украл? Ну, помню. Мы с ним однажды здорово надрались...

– А как он кончил, помнишь? – не давая Кастету уйти в приятные воспоминания, напористо спросил Косолапый.

– Ну, а то!.. Завалил его какой-то шибко правильный инкас... – Он замолчал на полуслове и выпучил глаза. – Чего?! – спросил он свистящим шепотом. – Это чего, тот самый, что ли?

– Не будем гадать, – сказал Косолапый.

Он встал, подошел к стоявшему на отдельном столике в углу кабинета компьютеру, присел на вертящийся стул, включил компьютер и принялся с пулеметной скоростью ударять пальцами по клавишам, набирая какие-то непонятные Кастету команды.

– Ты чего делаешь? – спросил Кастет, которому очень быстро надоело наблюдать мелькающие на экране картинки, таблицы и какие-то подвижные диаграммы, неизвестно что обозначавшие.

– Пытаюсь войти в базу данных арцыбашевского банка, – не оборачиваясь, сказал Косолапый. – Не мешай, ладно? Я постараюсь быстренько...

Его пальцы снова с ураганной скоростью забарабанили по клавиатуре.

– Здорово ты насобачился, – с завистью сказал Кастет. – А я думал, из нас четверых это только Шпала умеет... умел. Он ведь у нас всю жизнь в компьютерных гениях числился!

Косолапый рассеянно улыбнулся ему через плечо, пощелкал кнопками мыши и торжествующе объявил:

– Есть! Так, где он тут... Ага, вот. Филатов Юрий Алексеевич, инкассатор... Принят... Уволен... Да, все совпадает. Если это не он, то я – Рамзес Второй.

– Блин, – сказал Кастет. – Даже и не знаю, радоваться или грустить... Об этом Инкассаторе такое рассказывают, что...

– Да, – сказал Медведев, – я тоже о нем наслышан. И из всего, что я о нем слышал, следует одна вещь: если он влез в это дело, то уже не бросит его до самого конца, невзирая на результат нашего с ним разговора. Понимаешь? Мне кажется, будет лучше, если он станет действовать на нашей стороне, под нашим контролем. Может, это судьба решила нам наконец улыбнуться? Он ведь очень способный человек. И к тому же везучий, как я не знаю кто. Может быть, он нам не только с Тучей, но и с Кексом поможет разобраться? А потом, когда все кончится, посмотрим, как с ним поступить.

– Ясно, посмотрим, – с сомнением произнес Кастет. – Главное, чтобы он раньше нас не посмотрел, как с нами поступить.

– А мы ему повода не дадим, – весело сказал Косолапый. – Мы будем изо всех сил стараться ему понравиться. Это несложно, он ведь, судя по тому, что о нем рассказывают, дурак набитый, теленок...

– Теленок бы на его месте не выжил, – все так же, с огромным сомнением, произнес Кастет.

– А он и не выживет, – сказал Косолапый, выключил компьютер и пошел к двери. – Юрий Алексеевич, прошу вас, заходите, – сказал он в коридор.

Глава 9

Юрий вышел во двор и сел в машину, все время чувствуя лопатками устремленные вслед ему подозрительные взгляды. Он развернулся и вывел машину на улицу мимо сложенных в сторонке обломков деревянных ворот. Обломки были аккуратной кучкой свалены слева; справа от широкого проема, который они раньше закрывали, стояла зверски изуродованная серебристая иномарка – кажется, это был «Лексус», но в его нынешнем состоянии утверждать что бы то ни было с уверенностью Юрий просто не мог. Совсем недавно кто-то прибыл сюда весьма эффектным способом, и Юрий сомневался, что это был хозяин дома. Скорее всего, груда выкрашенного в модный серебристый цвет металлолома принадлежала его приятелю, Константину Кудиеву, по кличке Кастет. Недаром там, в кабинете, вид у Кастета был такой, словно он неделю пил без просыпу, а сейчас вот протрезвел и ни капельки этому не рад... Впрочем, на его месте восемь из десяти человек ударились бы в жестокий запой, чтобы так или иначе выйти из него, когда все уже будет позади. Пьяному все равно, живым он протрезвеет или мертвым, вот народ и прибегает к испытанному средству, особенно когда все иные средства уже перепробованы и не дали желаемого результата...

«Что ж, – подумал Юрий, – теперь у этих двоих появилось еще одно средство – я. Каким-то образом они поняли, кто я такой, и решили, что такой союзник им не помешает – по крайней мере, на то время, что потребуется мне на поиски этого их Тучи. Собственно, что значит «каким-то образом»? Медведев уже пять лет в банковском деле и наверняка неплохо знал Цыбу. И история с налетом на банковский броневик ему, конечно же, известна. А продолжение этой истории, с банковским делом уже не связанное, ему, наверное, поведал Кудиев, у которого на морде его волчьей, на бритой его макушке крупными буквами написано; «Бандит». Слухом земля полнится... Вот так-то, Юрий Алексеевич! Вы у нас, оказывается, известная личность! Менты на Петровке интересуются подробностями вашей трудовой биографии, банкиры о вас наслышаны, и даже братва московская о вас друг другу сказки на ночь рассказывает... Нехорошо! А с другой стороны, если бы они меня не вычислили, если бы я остался для них просто человеком с улицы, они бы, наверное, не пошли со мной на контакт. А так – пожалуйста! Вы, Юрий Алексеевич, больше не частное лицо, вы – платный киллер на жалованье у странной компании, состоящей из банкира и бандита... Ну, насчет киллера мы еще поглядим, как карта ляжет. У них по этому поводу свои планы, а у меня – свои. Да и не уверен я, что в конце своих розысков выйду именно на Тучкова. Уж очень он могучий у них получается, с чего бы это вдруг? Аспирант МГУ, математик, без пяти минут кандидат... Как он, такой, не повесился в зоне, вот чего я не понимаю! Ну, не повесился, выдержал, и молодец. Допустим даже, что нечеловеческие условия существования закалили, так сказать, его характер, сделали из тихого математика хорошего бойца... Ох, сомневаюсь я в этом! Ох, сомневаюсь! Никакой характер не помог бы ему достать дорогой иностранный пистолет с глушителем. Для этого деньги нужны, связи... Неужели Кудиев прав, и ему кто-то помогает? Конечно, при удачном стечении обстоятельств там, на зоне, можно снюхаться с нужными людьми, но какой прок паханам от математика? Не художник ведь и не поэт – математик! Что там считать – дни до освобождения? Вшей?»

Спохватившись, Юрий вынул из кармана телефон, включил его и по памяти ввел код. Перед тем как впустить Юрия в хозяйский кабинет, охранник отобрал у него трубку, и Юрий ее выключил, чтобы эта горилла не звонила с его номера бабам и, главное, чтобы не рылась в электронной записной книжке, где хранились телефонные номера людей, о связи которых с Юрием Филатовым его новым работодателям знать было незачем. Как только код был принят, телефон сразу же зазвонил. Юрий бросил взгляд на дисплей и увидел, что звонит Светлов.

«Не терпится господину главному редактору, – подумал он с улыбкой. – Как же, такая история! Целая куча трупов, кровавые надписи на стенах, месть с того света... Из этого, пожалуй, и впрямь можно раздуть сенсацию, вот ему и неймется. Эх! Ну, да что поделаешь? У каждого из нас свои недостатки. Если бы Димочка не был таким прожженным журналюгой, разве имел бы он столько полезных связей? И если бы он не рассчитывал все-таки написать когда-нибудь подробный отчет о моих похождениях, разве стал бы он так активно и, главное, с пользой для дела мне помогать? То-то, что не стал бы! Сложная все-таки штука – жизнь! Колесики в колесиках, как сказал один американский писатель, перевирая Библию...»

Сворачивая в боковой проезд и высматривая местечко для парковки, он вдруг подумал, что звонок Светлова подоспел как нельзя более кстати, – не потому, что Юрию хотелось сейчас пообщаться с господином главным редактором, а просто потому, что натолкнул его на очень любопытные размышления. Сенсация, кровавая история, газетная шумиха – все это вызывало смутные ассоциации с театрализованным представлением, разыгранным нарочно, по заранее хорошо продуманному плану. Чем больше Юрий думал об этом деле, тем сильнее ему казалось, что Тучков здесь не при чем. Скорее всего, этого бедолаги уже не было в живых. Лежал, наверное, в какой-нибудь лесной яме, заваленный сухим валежником, в Сибири, в Мордовии или где он там мотал свой срок, а здесь, в Москве, кто-то убирал его знакомых, прикрываясь его именем как щитом...

«Странно, – подумал Юрий, загоняя машину на освободившееся место у бровки тротуара и выключая двигатель. – Они что, сами этого не чувствуют, не замечают? Ведь это же буквально бьет в глаза. Обвинять во всех этих убийствах вчерашнего зэка без кола и двора почти так же смешно, как вешать их на Веригина... Ну, хорошо, согласен, мотив у него был. Но что еще у него было, кроме мотива? Да ничего! Ровным счетом ничего, и в этом вся соль. Такие неглупые люди, как Медведев и Кудиев, должны были это понять почти сразу. Похоже, они были со мной далеко не так откровенны, как мне показалось поначалу. Да и с чего это они станут со мной откровенничать? Им ведь наверняка есть что скрывать, помимо той давней глупой истории со стрельбой возле ресторана... Потому что дружба дружбой, а все-таки банкир и бандит не сидят за одним столом, если их не связывает ничего, кроме воспоминаний золотого детства. Эти двое почти наверняка крутят под шумок какие-то очень любопытные делишки, и покойные Шполянский с Артюховым были, надо полагать, полностью в курсе. И есть еще кто-то, кто находится полностью в курсе их дел, имеет в этих делах какой-то свой интерес и хорошо знает все подробности истории, приключившейся с Тучковым. И он, этот кто-то, сильно за что-то не любит всю эту шайку – настолько сильно, что готов, добираясь до них, покрошить в капусту уйму народу... Черт знает что! «Кто-то» – это кто? Вот ведь впутался-то...»

Телефон, который замолчал было, отчаявшись, опять начал звонить. Попутно он вибрировал и жужжал, как рассерженный шмель в спичечном коробке.

– Да, да, – сказал ему Юрий, – успокойся, уже, уже беру.

Он поднес трубку к уху и ответил на вызов.

– Куда ты пропал?! – закричал ему в ухо рассерженный Светлов. – Битый час не могу дозвониться. Думал, эти крокодилы тебя живьем сожрали...

– Да нет, – засмеялся Юрий, – не сожрали. У них с аппетитом нынче проблемы. Хроническое несварение желудка, поэтому питаются они в основном алкоголем. Такие чудеса творят – любо-дорого глянуть! Ты бы прислал к Медведеву фотографа – может, изловчится щелкнуть то, что от кудиевской машины осталось. Он, Кудиев, то есть, как я понял, решил в гости к другу заехать, да ворот не заметил.

– Ну?! – удивился Светлов. – Сейчас, уже высылаю...

– Эй, эй! – испугался Юрий. – Ты это брось! Я же пошутил! Не хватало еще, чтобы они со злости в нем дырок понаделали!

– Ничего, – деловито сказал Светлов, – он у меня опытный, понимает, что к чему. Щелкнет скрытой камерой, ни одна зараза не заметит.

Стало слышно, как он, отвернувшись от трубки, дает кому-то распоряжение срочно найти фотографа и отправить его по нужному адресу.

– Блин, – сказал Юрий в пространство. – Язык мой – враг... чей-то.

– Я все слышал, – быстро сказал Светлов. – Да не беспокойся ты, Юра, все будет в порядке! Если снимок хороший выйдет, я тебе тоже гонорар выпишу как добровольному информатору...

– Да пошел ты, – с тоской огрызнулся Юрий.

– Я-то пойду, – с угрозой ответил господин главный редактор, – да только ты, грубиян, потом об этом пожалеешь. Ладно, расскажи, как поговорили.

– Прямо по телефону?

– А что? Ты кратенько, подробности меня пока не интересуют.

– В них, Дима, вся соль, так что тут ты не прав. А если кратенько... Ну, в общем, меня наняли. Заказали мне этого Тучкова, представляешь? А у меня, Дима, почему-то стойкое ощущение, что Тучков здесь не при чем. Это просто слово, пугало, которым их кто-то целенаправленно пугает.