13 сокровищ

Фабиан покачал головой.

— Нет, это не потому, что приют, а потому, что там происходили исчезновения.

— Исчезновения?

— Всего год назад там пропадали дети, в основном совсем малыши. Не старше двух-трех лет. Проводилось серьезное расследование, и приют закрыли.

Холод закрался в сердце Тани, когда она вспомнила найденную в библиотеке газетную вырезку о пропавшей девушке. Похоже, в Тикиэнде дети растворяются в воздухе.

Они замолчали, продолжая идти по дороге. Время от времени Таня заглядывала в окна магазинов, стараясь выкинуть из головы мысли о детском доме. На углу улицы в стороне от остальных стоял крошечный магазинчик, который Таня помнила как захудалый, без названия, с мутными окнами и облупившейся краской. Весь прошлый год он был пуст, однако сейчас, видимо, тут появился новый хозяин, поскольку магазинчик был не только заново выкрашен, но и обзавелся названием: «Ящик Пандоры». Мгновенно заинтересовавшись, Таня окликнула Фабиана, который, опустившись на колени, набрасывал что-то в своей записной книжке.

— Я хочу зайти туда.

Фабиан поднял на нее взгляд.

— У нас осталось совсем мало времени. Пора уже свернуть к автобусной остановке.

— Ты иди, — сказала Таня. — Я тебя догоню. Если заблужусь, я позвоню тебе. — Она достала из кармана сотовый телефон и включила его, дожидаясь, пока экран засветится. — Ну вот, наконец-то есть сигнал. В поместье его никогда не бывает. Какой номер твоего мобильника?

Фабиан закатил глаза.

— У меня нет мобильного телефона. Уорик не разрешает. Говорит, я слишком молод. У Флоренс Интернета тоже нет. Я живу прямо как среди динозавров. — Он снова вернулся к своему наброску. — Я подожду здесь. Только быстро.

Когда Таня открыла дверь, над головой звякнул колокольчик. Внутри пахло ладаном. За стойкой сидела полная женщина с румяным, добродушным лицом. Таня осторожно пошла вдоль полок, заставленных всякими любопытными вещами. Здесь было множество банок и бутылок с сухими травами и порошками. На одной висела этикетка «Драконья кровь». Продвигаясь вглубь магазина, Таня миновала статуэтки ведьм, колдунов и созданий типа гоблинов, хрустальные шары и лотки с полудрагоценными камнями. Заметив в дальней части магазина книжную полку, она свернула к ней. Там были книги о картах Таро, астрологии и прочем в том же духе, но ни одной книги о фэйри.

И тут колокольчик снова звякнул — кто-то вошел в магазин. Таня обернулась, чтобы посмотреть, кто это, и заранее сердясь, если это Фабиан, вошедший, чтобы поторопить ее. Однако это оказался не Фабиан. Уголком глаза Таня разглядела старую женщину, медленно волочащую ноги, нагруженную тяжелыми хозяйственными сумками. В окно было видно, что Фабиан закончил делать наброски и теперь стоял с видом нетерпеливого ожидания. Таня решила, что пора уходить. Однако, обогнув высокую груду стоящих друг на друге коробок, она столкнулась со старой женщиной. Сумки упали на пол, из них во все стороны покатились персики и яблоки.

— Простите, — смущенно пробормотала Таня и опустилась на колени, чтобы помочь женщине. — Вы не ушиблись?

Старая женщина пристально смотрела на нее и не отвечала. Руки у нее слегка дрожали, кожа была тонкая, изрезанная глубокими морщинами, волосы заплетены в длинную косу. Одета старомодно. Во многих местах одежда залатана, а кое-где так и остались дыры. Странное выражение промелькнуло на лице старой женщины. Таня нервно сглотнула, во рту внезапно пересохло. Что-то было в этой женщине пугающее, и Тане не нравилось, как та смотрит на нее.

— Мне правда очень жаль.

Отводя взгляд, она отдала женщине сумку с собранными фруктами.

Женщина медленно протянула Тане сомкнутую ладонь.

— Думаю, это для тебя.

Не желая показаться грубой, девушка тоже протянула руку. От прикосновения искривленных узловатых пальцев Таня ощутила покалывание, как будто от несильного удара электрического тока. Женщина вложила в ее ладонь что-то холодное, гладкое и тяжелое. Это был тусклый бронзовый компас, круглый, с длинной цепочкой, чтобы носить его на шее. Большинство букв отсутствовали — видимо, стерлись от времени. Таня в недоумении смотрела на него. Может, старая женщина подумала, что, столкнувшись с ней, девушка выронила компас?

— Это не мой.

Женщина не ответила. Вместо этого она потянулась к новому шарфу Тани, пропуская между пальцев красный шелк.

— Хороший цвет для хорошенькой девушки. И мудрый выбор.

Таня почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Что вы имеете в виду? — тонким испуганным голосом спросила она. — Кто вы?

По-прежнему игнорируя ее вопросы, женщина кивнула на компас:

— Береги его… и используй с толком.

Она развернулась и заковыляла к двери.

Таня, все еще потрясенная встречей, вышла на солнечный свет. Фабиан ленивой походкой подошел к ней.

— Ты понимаешь, что нам еще час ждать, если мы пропустим этот автобус? — Он бросил взгляд на компас в Таниной руке, но тот не произвел на него впечатления. — Ты что, купила это старье?

— Старуха, — дрожащим голосом ответила Таня. — Она отдала мне его.

— Какая старуха?

Фабиан окинул взглядом улицу, но женщина исчезла.

— Она была в магазине, — ответила Таня, оцепеневшими пальцами сжимая компас. — Она прямо передо мной вышла.

Челюсть у Фабиана отвисла.

— Ты имеешь в виду Безумную Мораг?

— Безумная Мораг? Ты ее знаешь?

— Все ее знают.

Фабиан затрусил по дороге. Чтобы не отставать от него, Тане пришлось почти бежать, и кость для Оберона колотила ее по коленям.

— Как ты познакомился с ней? — тяжело дыша, спросила она, когда они выскочили на площадь и пробегали мимо прилавков.

— На самом деле я с ней не знаком. Я имел в виду, что знаю о ней. Ходят всякие слухи.

— Какие?

— Типа, что она живет в лесу в фургоне и редко покидает его. И еще реже разговаривает с людьми — только когда предсказывает им судьбу. Предполагается, что она ведьма.

Показался автобус, и к нему тут же выстроилась очередь.

— Я не стал бы обращать на нее внимание, — добавил Фабиан. — Мало ли что в голову старухе взбредет.

Но, даже оказавшись в автобусе, Таня не перестала думать о старой женщине. Взглянув на компас, она впервые заметила, что стрелка вращается, а не указывает в каком-то одном направлении.

— Он даже не работает, — заметил Фабиан. — Выбрось его. Ты не знаешь, в чьих руках он побывал.

— Можно мне? — послышался голос с заднего сиденья. — Не возражаете, если я взгляну на него?

Повернувшись, Таня увидела неряшливого мужчину средних лет, с живейшим интересом наклонившегося к ней. Одет он был странно, не по погоде — тонкий, изорванный плащ и широкополая шляпа, отчасти скрывающая лицо.

— Видите ли, я собираю старинные вещи, — продолжал он, достав очки и протянув к Тане руку.

Она неохотно отдала ему компас. Внезапно возникло необъяснимое ощущение, будто каким-то образом этот человек ей знаком. Может, видела по телевизору, в программе о собирателях древностей? Она попыталась вглядеться в его лицо, но незнакомец наклонил голову, изучая компас, и теперь она видела лишь его шляпу. Спустя мгновение он поднял взгляд, и Таня быстро отвела глаза, поскольку не хотела, чтобы он понял, что она его разглядывает.

— Сколько ты заплатила за него?

Таня непонимающе смотрела на него.

— Пять фунтов, — солгала она.

— Если бы он работал, то стоил бы все пятьдесят, — сказал незнакомец. — Но все равно он стоит дороже. — Сжимая компас одной рукой, он сунул другую в карман и вытащил пачку хрустящих банкнот. — Я дам тебе за него двадцать фунтов.

Таня так удивилась, что сразу не нашлась что ответить. По счастью, на помощь ей пришел Фабиан.

— Почему? — не скрывая подозрительности, спросил он.

— Я же сказал, что торгую древностями.

— Нет, вы сказали, что собираете древности, — мгновенно возразил Фабиан.

Улыбка человека погасла. Было ясно, что настойчивость Фабиана раздражает его.

— Я дам тебе тридцать фунтов. — Теперь он снова обращался к Тане. — Это хорошая сделка, поверь мне.

— А я вот вам не верю, — тут же заявил Фабиан. — Откуда нам знать, сколько компас стоит на самом деле, если приходится полагаться только на ваше слово? Вы вполне можете быть и обманщиком.

Разговор привлек внимание других пассажиров, люди стали перешептываться. Таня и двух слов не сказала незнакомцу, но чем больше он настаивал, тем больше ею овладевала решимость оставить компас у себя.

— Тридцать фунтов — мое последнее предложение, — жестко, уже без малейшего оттенка притворного дружелюбия заявил мужчина.

Надо полагать, последнее замечание Фабиана возмутило его.

— Эй! — крикнул водитель автобуса. — Оставьте детей в покое, а не то сойдете на следующей остановке!

Торговец древностями густо залился краской и встал.

— Я сойду немедленно.

Таня протянула руку и вздрогнула, когда он с силой впечатал компас ей в ладонь. Ворчание клокотало у него в горле, когда он шагал к передней двери автобуса. Водитель резко затормозил, хотя никакой остановки здесь и близко не было, и человек вышел.

— Скатертью дорога, — пробормотал водитель.

Они поехали дальше, оставив торговца древностями позади.

— Наверное, я перегрелся на солнце. — Фабиан потряс головой. — Я мог бы поклясться… ладно, проехали.

— Нет, скажи, что?

— Просто когда он встал, мне показалось, что стрелка его часов движется в обратную сторону, — со смехом ответил Фабиан. — Глупо, знаю. Как бы то ни было, он вел себя слишком назойливо. Этот компас наверняка стоит немало и, скорее всего, дороже, чем он предлагал. — Он замолчал и со злорадным вскриком поднял что-то с пола. — Смотри! Старый дурак, должно быть, уронил это, когда размахивал тут своими деньгами! — Он продемонстрировал Тане хрустящую двадцатифунтовую банкноту. — Наверно, выпала у него из кармана. Эй, она твоя. Купи себе новые часы.

— Я не могу взять эти деньги, — ответила Таня. — Это же кража… типа того.

Фабиан закатил глаза.

— Уж будто бы. Ты его никогда больше не увидишь и при всем желании не сможешь вернуть их. Отдай на благотворительность, если просто взять тебе неприятно. Или отдай мне. Я найду, как потратить их. А он, мне кажется, даже не заметит потери.

Таня сунула банкноту в карман — ничего другого ей просто в голову не пришло.

К тому времени, когда они доехали до своей остановки, краска начала возвращаться на Танины щеки. И пока они шли к дому, она в первый раз в жизни почувствовала, что просто жаждет вернуться в бабушкино поместье. Однако, когда десять минут спустя они туда добрались, ее ожидало новое потрясение.

Лендровер Уорика стоял во дворе, а его прицеп был доверху набит книгами. Таня мгновенно поняла, что он начал уборку библиотеки без нее и, судя по всему, большая часть работы уже сделана. Она бросилась внутрь. Дверь библиотеки была распахнута, Уорик стоял на письменном столе спиной к двери.

— Что вы собираетесь сделать с ними? — воскликнула она, не в силах сдержать возмущение.

Не прекращая своих трудов, Уорик буркнул через плечо:

— Отвезу в благотворительный магазин.

Таня пробежала взглядом по рядам оставшихся книг и поняла, что ни одна из них ей не пригодится.

— Что тут происходит?

Она повернулась. В дверном проеме стоял Фабиан.

— Твой отец решил избавиться от всех книг в доме, вот что тут происходит!

Фабиан вытаращил глаза.

— С какой стати?

Не отвечая, Таня покинула библиотеку — никакого смысла оставаться и помогать теперь не было — и поднялась по лестнице. Пробегая мимо дедушкиных часов, она услышала хихиканье внутри и с трудом сдержала желание ударить по часам ногой.

Оказавшись в своей комнате, она, тяжело дыша, упала на кровать и почувствовала, как что-то болезненно врезалось в бедро. И только тут вспомнила про компас. Вытащила его из кармана и с сомнением принялась разглядывать. Мало того что стрелка не работала, так еще вместо буквы «С», указывающей, где север, была буква «Д». Что бы это значило? Таня засунула компас под подушку, снова и снова задаваясь вопросом: почему старая женщина отдала его ей?

6

Утром в среду крепко спавшую Таню разбудил чей-то крик. Она посмотрела на окно: через плотно задернутые занавески проникал яркий солнечный луч. Часы на туалетном столике показывали шесть утра.

Крик не смолкал. Амос, отец Уорика, звал его из своей комнаты на втором этаже. Старик был вне себя и с каждой минутой кричал все громче: — Уорик? Где ты? Я хочу завтракать! Уже поздно! Ты всегда опаздываешь, парень!

Тяжелые шаги прогрохотали по второму этажу — Уорик поспешил к старику. Последние пять лет с Амосом общались лишь его сын и Танина бабушка, а больше никто. Старик стал затворником и не желал видеть даже Фабиана. Уорик являлся к нему по первому зову что днем, что ночью, а если его не было дома, когда отец вызывал его, старик продолжал кричать до тех пор, пока хватало сил.

Наверху хлопнула дверь, и крики смолкли. Таня лежала, глядя на растрескавшийся, грязный потолок и понимая, что уснуть больше не удастся. В конце концов она встала, тщательно умылась и оделась: джинсы, сандалии и ярко-красная футболка.

Завтрак протекал мрачно. Таня снова и снова помешивала кофе, глядя в чашку, словно надеялась там что-нибудь увидеть. Фабиан, все еще сонный, гонял по тарелке обкусанный кусок тоста и молчал.

— Уорик сказал мне, что ты вчера немного расстроилась, — произнесла бабушка и отпила глоток чая.

Сама она ничего не ела по утрам, но настаивала, чтобы на завтрак все собирались за столом, что чрезвычайно раздражало Таню.