Повелительница теней

– Почему нам никто не помогает? – возмущалась Кори, вцепившись руками в борта лодки.

– Пропадаем! – запищала Дина.

И вдруг стало происходить что-то непонятное. Лодка теперь не качалась из стороны в сторону, почти загребая бортами воду, а лишь слегка подпрыгивала. Вода кругом забурлила, будто в кипящем котле. От нее расходились непонятные вибрации и даже звуки – бульканье, хлюпанье, чваканье. Феи выглянули за борт. Русалки под водой корчились от смеха. Они больше не могли раскачивать лодку и лишь держались руками за голые животы и вовсю дрыгали хвостами, выбивая из воды пену. Дина и Кори посмотрели на Раду. Та держала руки по локоть в воде и буравила волны своим немного удивленным взором. Будто сама не понимала, что происходит вокруг. Русалки между тем начали отступать и опускаться в водные глубины, чтобы унять необузданный смех. Вода вокруг лодки вновь успокоилась и теперь шла тихой рябью.

– Ну ты даешь! – лишь выдохнула Дина.

– Умно, – подтвердила Кори и села на весла, заменяя отличившуюся Раду.

Лодка медленно, но верно двинулась к берегу Весенней пустоши. Теперь ей ничто не мешало, и ветер подгонял судно, а волны будто сами ложились под весла. И вот уж земля выросла из воды – долгая, бескрайняя, холмистая. Феи привязали лодку к небольшой дощатой пристани. Там уже стояло несколько суденышек, на которых вруны и чертяки еще утром уплыли в свои земли. Зная, что им предстоит долгий путь по холодным ветреным землям, феи взяли с собой теплые пончо с прорезями для крыльев. И теперь облачились в них, а затем, сверившись с картой, отправились в дорогу. Кори летела впереди, за ней Рада и Дина. Они почти не переговаривались – ветер уносил слова, как только они слетали с губ. Феи летели над колючими кустарниками, над жесткими травами, через топи и болотца. Бурая жижа тут и там пузырилась между кочками, и в ней суетились какие-то странные существа.

– Кто это такие? – затревожилась Дина.

– На вид довольно безвредные, – разглядывала мелких зверьков Рада.

– Это грязнуси, – сообщила Кори. – Их можно не опасаться. Вся жизнь этих созданий – купание в грязи. Ничего больше их не интересует…

Феи пригляделись к странным зверькам. Все их тельца с голов до пяточек были серо-коричневыми. Быть может, таков их натуральный окрас, или же грязь настолько въелась в короткую клочковатую шерстку, что стала с ней одного цвета. Существа ныряли, а потом снова показывались на поверхности, выпуская изо ртов фонтанчики грязи. Они загребали ее лапками и подбрасывали над головами, будто лепестки благоуханных цветов. Некоторые, раскинув лапки в форме звезды, качались на грязи кверху пузиком.

– Во дают! – поморщилась Дина.

– И как им не противно? – удивилась Рада.

– Я читала, для них грязевые ванны – блаженство, – сказала Кори.

Мордочки у грязнусей и правда выражали негу и восторг. Они даже улыбались своими щербатыми ртами и закатывали глаза от удовольствия, совершенно не обращая внимания на пролетающих мимо фей. Вся их жизнь была в грязи, и не ведали они для себя ничего лучшего…

Грязнуси остались позади, почва заметно подсохла, и топи встречались все реже. Зато ветер разгулялся не на шутку. Он гнул низкий кустарник, поднимал пыль и несся куда-то вдаль, будто опаздывая на важную встречу. Феи продолжали свой путь, и вдруг впереди обозначился неясный холм, а за ним низина, вся покрытая красной крошкой.

– Что это? – спросила Рада.

– Думаю, это брусничная поляна, – ответила Кори.

А Чудина даже прикусила язык от восхищения.

– Сколько ягод! – говорила она. – Будто алый бисер рассыпали по поляне…

– Нужно быть осторожнее, – предостерегла Кори. – Я думаю, это не простой холм…

И только Кори сказала это, как холм чуть пошевелился! Из его утробы послышались какие-то неясные звуки: бурчание или рычание.

– Хр-р-р-п-шшш! – изрек холм и еще немного скособочился.

Осторожно пролетая мимо, феи увидели, что холм покрыт вовсе не колючей травой, а короткой шерстью.

– Я так и знала! – воскликнула Кори. – Это же настоящий храпса!

Она с интересом стала изучать невиданное животное. По размеру оно приближалось к снежным йети. Только шкура храпсы была серовато-бурой с зелеными вкраплениями, отчего издалека его тело действительно напоминало холм, поросший травой. Конечно, храпса был не такой мохнатый и пушистый, как йети, но благодаря размеру и строению тел эти зверюги считали себя родственниками. Морда у храпсы была вытянутая, с довольно узким носом, а затылок широкий, массивный, с порослью редких волос. Уши у храпсы были длинные и висели тряпками. Сейчас, когда храпса спал, – а это его основное занятие, – одно ухо укрывало его щеку и чуть вздымалось, как парус, когда зверюга с шумом выдувал воздух.

– Он нас не съест? – заволновалась Рада. – Если вдруг проснется…

– Нет, – успокоила Кори. – Храпсы травоядные, нам бояться нечего.

– Но лучше бы он не просыпался, – тихонько сказала Дина. – Так спокойнее…

Но тут, будто услышав мольбы Чудины, откуда ни возьмись возле храпсы очутился маленький врун. Он суетился вокруг зверюги, даже забрался на него и начал попрыгивать на его толстом животе, приподнимать тряпочное ухо и что-то в него шептать. Храпса продолжал спать и, выдохнув очередную порцию храпа, сдул вруна обратно на землю. Тот ударился спиной о колючий забор и, завывая, отскочил прочь. Только тут феи заметили, что вся брусничная поляна огорожена невысоким забором, сплетенным из колючего репейника. Но если преодолеть заграждение для храпсы не представляло труда, то маленький врун никак не мог перепрыгнуть этот забор. Видимо, храпса охранял свои припасы от мелких прожорливых существ. Но врун не унимался: потерев ушибленную спину и вытащив из нее несколько колючек репейника, он продолжил свои нападки. Дергал храпсу за нос, барабанил кулачками в бока.

– Как он только не боится? – со страхом смотрела на отважного вруна Дина.

– Сейчас схлопочет, – затаилась Рада.

– Не думаю, – размышляла Кори. – Храпсы на редкость безобидны, их устрашающий вид обманчив. Я читала, что они самые пугливые создания Чудосвета.

И тут врун предпринял последнюю попытку разбудить храпсу. Он схватил лапками какой-то предмет, что висел на веревочке у него на шее, и поднес к мордочке. Тут же раздался режущий слух протяжный свист.

– Я знаю этого вруна! – воскликнула вдруг Рада. – Он провожал меня к Сонному вереску! И именно я отдала ему свисток!

В тот же миг, не выдержав пронзительного свиста, храпса зашевилился, замахал лапами. Но врун не испугался. Наоборот, он дул в свисток с еще большей силой, казалось, готовый вывернуться наизнанку. Храпса разлепил глаза, он испуганно озирался, пытаясь выявить источник неприятного звука. И, заметив вруна, даже как-то съежился, а шерсть на его огромном теле встала дыбом. Храпса взревел, опустил лапы за репейное ограждение и тут же выудил оттуда два ведерка с брусникой. Он поставил свои запасы к ногам мелкого вруна и зажмурился. А когда вновь открыл глаза, вруна рядом уже не было. Зверек мчался куда подальше, радостно волоча за собой ведра ягод. Скорее всего, этого он и добивался. Храпса же провел лапой по лбу, вздохнул и снова улегся на бок. Фей он так и не заметил, и через пару секунд над брусничной низиной уже несся громкий отрывистый храп…

Уже ничего не опасаясь, феи полетели дальше, оставляя позади невысокий холм, который оказался странным зверем храпсой. Времени собирать бруснику сейчас не было. Солнце уже клонилось к горизонту. Надвигался вечер, а путь к загадочному дому пройден лишь наполовину. Кори следовала карте. Наконец она радостно воскликнула:

– Вот она! Мы на верной дороге!

Рада и Дина посмотрели в сторону, куда указывала Кори. Перед феями раскинулась долина, а на ней, как необыкновенные стрекозы, расположились деревянные сооружения с пропеллерами.

– Что это такое? – спросила Дина.

– Куда мы попали? – добавила Рада.

– Это долина ветряных мельниц! – ответила Кори.

Ветер над равниной дул сильнее, чем где было ни было. Установить здесь мельницы разумно. Множество деревянных строений, серых от влажного ветра и частых дождей, раскинули свои лопасти, как осьминоги щупальца. Они загребали небо, крутясь со скоростью ветра, и монотонно делали свое дело.

– Здесь так необычно! – рассматривала мельницы Дина.

– Главное – держаться подальше от их крыльев, – предостерегла Кори.

– А кто работает на этих мельницах? – спросила Рада.

– Как кто, мучники, – удивилась простому вопросу Кори.

– И чем они занимаются?

Но ответа Кори не потребовалось, так как в одной из ближайших мельниц вдруг распахнулась небольшая дверь, и в проеме показалось маленькое существо: с головы до кончика хвоста оно оказалось совершенно белым. Зверек был бы похож на крупную полевую мышь, если бы не ходил на задних лапах и не носил пышные льняные кудри. Мучник выволок за собой увесистый мешок, а затем перекинул его в деревянную повозку, стоявшую возле мельницы. И тут из других мельниц показались еще десятки таких же мучников. Они скидывали мешки в телеги и отвозили их в склады при мельницах. Действовали мучники серьезно и деловито, кажется, ничего, кроме собственных мешков, их не интересовало. Закрыв на складе всю перемолотую за день муку, белые мучники вышли на улицу. Они двигались в одном направлении, ветер трепал их светлые кудряшки, и существа не отворачивались, будто благодарили стихию, дающую энергию для их дела. И вот уже множество мучников собралось вместе на небольшом пологом холме. Феи продолжали полет через долину, но сборище мучников было видно отовсюду. Они подняли свои мордочки кверху, а вслед за этим протянули к небу и лапки. Они раскачивались, повинуясь ветру, а может, восхваляя его силу. И вот на небе, будто в ответ зову маленьких мучников, появилась луна. Лишь она одна была сейчас неподвластна ветру, ровный круг не колыхался, а спокойно висел в небе. Ветер же лишь облизывал бока луны, чтобы к утру от нее остался лишь щербатый месяц. Выполнив ритуал, мучники опять начали расходиться – каждый к своей мельнице. Они не разговаривали друг с другом, лишь быстро семенили в разные стороны. Словно и не было только что минут единения, когда они были поглощены общим делом, мыслями и верой.

И вот уже долина ветряных мельниц осталась позади. Над весенней пустошью разлегся вечер и проглотил горизонт.

– Долго еще? – беспокоилась Дина.

– Скоро совсем стемнеет, – тревожилась Рада.

– Должны успеть, – успокаивала себя и подруг Кори. – Еще немного…

Луна, плывущая по темнеющему небу, была единственной спутницей фей. И они очень надеялись, что ее света хватит, чтобы проложить им путь до таинственного дома, в котором безликие тени заточили Элегию…

Глава 8

Торжество духов

Та же луна, что провожала сейчас Кори, Раду и Дину, освещала двор, посреди которого в ужасе застыла Эля. Теперь она понимала, что находится в одной из старинных усадеб Весенней пустоши. И даже подумала бежать без оглядки куда подальше, но посреди холодных, пронизанных ветром земель шансов остаться живой и здоровой было еще меньше, чем здесь. В этом доме ей пока не причинили зла. А еще Эля хорошо понимала, что если убежит сейчас, то бегать ей придется всю жизнь. И даже Летние луга не спрячут от опасности, которая поджидает в собственной кровати. Тогда Эля решительно повернулась к дому. Тени все еще стояли на крыльце, и вид у них был не менее растерянный, чем у Элегии. Они совершенно не знали, чего ждать от феи, и готовились к худшему. И вдруг из дома понеслась музыка – Эля сразу узнала мелодию. Звучала ее собственная флейта. А потом из комнаты полился свет – робкий и теплый, чуть дрожащий. Позабыв страх, Эля пошла к дому, и тени расступились перед ней, пропуская вперед. Малышка в широкой рубахе ходила по комнате с горящей свечой, она прислоняла ее к другим свечам, что стояли на столах и комодах, фитилек к фитильку, рождая новое пламя. Теперь в комнате стало светло, и Эля с любопытством разглядывала убранство дома. Оказалось, что музыка доносится из большого граммофона, какие Эля видела лишь на страницах книг Корифеи. Музыка звучала настоящая, живая, будто на жестяных лепестках граммофона сидела маленькая фея с флейтой. Но никакой феи там не было, лишь крутился тонкий диск пластинки да игла танцевала на нем, тоненькая, как балерина. Сейчас Эля улавливала тихое шипение, точно музыка играла над речным прибоем. На самом деле так работал механизм граммофона. Между тем безликие фигуры зашли в дом, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы свет от пламени свечей не просочился на улицу. Малышка же залезла в кресло-качалку, устроилась там с ногами, подобрав их под рубаху, и начала раскачиваться. Все вокруг казалось уютным и доброжелательным, Эле даже тут нравилось, если на минуту забыть о безликих тенях. Старинная резная мебель, расшитые невиданными птицами тяжелые занавески. Скрипучие кресла с подушками и большой круглый стол с витыми ножками. Немного освоившись в комнате, Эля решилась обратиться к хозяевам.

– Я понимаю, что вы не можете говорить, – сказала она. – Но мне нужно знать, кто вы? И зачем держите меня здесь?

И тут пухлая фигура вышла вперед, она осторожно приблизилась к Эле и протянула руку, указывая на лестницу.

– Лестница? – спросила Эля. – Ответы наверху?

Пышка закивала дымчатой головой и пошла к лестнице. Эля за ней. Между тем тощий безликий взял один из подсвечников и двинулся следом. На лестнице было довольно темно, Эля еще не понимала, зачем тени ведут ее наверх. И вдруг посреди пути толстушка остановилась, Эля чуть не врезалась в ее мягкую спину. Фея начала оглядываться, пытаясь сообразить, что заставило замереть хозяйку дома. Тут подоспел безликий, он поднес свечу к стене, теперь, в свете пламени, фея увидела на ней большую картину. Здесь была изображена целая семья, стоящая на крыльце этого самого дома. Дом прописан тщательно, как и пейзаж вокруг. Фигуры тоже были изображены с чувством и старанием – все детали одежды, позы. Эля сразу узнала в них своих похитителей. Одна фигура была крупной и худой, другая, рядом, – полноватой и невысокой. Между ними стояла малышка, а поодаль чуть сгорбленный тип. Эля попыталась рассмотреть лица героев картины, но поняла, что их художник вовсе не тронул кистью. Картина была почти закончена и издали выглядела очень красиво. Вот только автор, видимо, не успел ее дописать – забыл или не захотел. На месте лиц зияли неясные белесые пятна. Быть может, художник оказался плохим портретистом и, искусно выполнив пейзаж, побоялся его испортить? Тут Эля увидела в нижнем правом углу картины знакомую подпись «Тетушка Рель», а рядом название картины «Привидения дома на пустоши». Эля всегда знала, что тетушка Рель была заядлой путешественницей, в ее коллекции накопилось множество небывалых пейзажей. Были там и ледяные горы, и чащи осеннего леса, и степные пейзажи пустоши. И каждый раз в своих путешествиях тетушка находила добрых друзей, у которых останавливалась, чтобы писать свои картины. Видимо, некоторые работы она дарила новым знакомым или же писала по их просьбам…

Эля вспомнила историю, которую рассказала ей тетушка, когда дарила свою картину. «Я долгое время провела в этом заброшенном доме, – говорила тетушка Рель. – И успела так полюбить это место, что написала с него несколько картин. Ходили слухи, будто в доме живут привидения. Но я никого не встретила. Однажды мне захотелось сделать дому, что приютил меня, подарок. И я попыталась выдумать и написать его обителей. Признаюсь, затея не слишком удалась…» Тогда, завороженная чудесным пейзажем, Эля и не подумала расспрашивать тетушку о неудачах, лишь очень благодарила за подаренную картину. И повесила ее в своем доме на самое видное место. А теперь Эля стояла напротив другой работы тетушки Рель – ее незаконченного подарка полюбившемуся дому. Неужели безликие тени возникли из ее картины? И теперь мучились, не имея возможности стать полноценными владельцами этого дома? Малышка подбежала к картине и ткнула маленьким пальчиком в фигурку, изображающую ее саму, – та же широкая рубашонка и худенькие ножки. «Наверное, жить без лиц сложно даже привидениям», – подумала Эля, и страх перед похитителями уступил в ее душе место жалости.

За размышлениями Эля не заметила, как пухлая тень спустилась вниз. И теперь тощий безликий жестом предлагал вернуться в гостиную. А внизу уже полным ходом шло приготовление к какому-то празднику или пиру. И, кажется, единственной приглашенной была сама Эля. Пышка повязала клетчатый фартук и суетилась возле стола. Из ящика комода она достала скатерть, всю расшитую волшебными узорами. Там были и русалки, и пегасы, и единороги… Эля разглядела на скатерти даже фей! Так необычно и странно увидеть что-то близкое и родное в чужом краю. Пышка умело махнула скатертью, и та парусом поднялась над столом, а потом послушно опустилась, укрывая его столешницу и покатые бока. Эля подошла ближе, разглядывая вышитых на скатерти фей, провела ладонью по стройным крылатым фигуркам и вздохнула. Но тут на стол поставили большой самовар, от которого исходил аромат смеси каких-то трав. А затем тени стали подносить одно блюдо за другим. На них красовались пышущие теплом коржи, плюшки, бублики, баранки и даже пироги, обвитые плетеными косичками. Выпечка была присыпана мукой, сахарной крошкой и корицей. От свежего хлеба поднимался вкусный пар. Эля только сейчас поняла, как сильно проголодалась.

– Но откуда все это у вас? – неизвестно зачем спросила она у теней.

И тогда сутулая фигура показала на одну из стен. Там, как раз между сервантом и секретером висела еще одна большая картина. На ней изображалась долина, на которой, раскинув крылья, выстроилось множество мельниц. Глядя на нее, Эля буквально кожей ощущала бушующий там ветер, который делал свое дело, раскручивая деревянные лопасти. Внизу стояла подпись «Ветряные мельницы» и чуть ниже «Тетушка Рель». Что ни говори, а пейзажи ей удавались восхитительно, казалось, будто ветер срывается с полотна, чтобы прогуляться в твоих волосах. А чуть выше расположился еще один холст, значительно меньше. На нем – невысокое строение, из трубы которого поднимался дымок. «Пекарня пустоши» – гласило название. И теперь Эля сама могла убедиться, что в Весенней пустоши мелят муку и пекут самый вкусный хлеб на всем Чудосвете. Вернувшись к столу, она удивилась: несмотря на множество подносов с мучными изделиями, накрыт он был всего на одну персону. Перед Элей поставили набор: тарелку, блюдце и чашечку. Все оказалось выполненным из тончайшего фарфора и украшено тонкой росписью из цветов. Эля не выдержала и схватила одну из булочек. Хрустящая корочка покрывала ароматный мякиш, тающий во рту, как сахарная вата. Травяной чай тоже был необыкновенного вкуса – терпкий, но отлично утоляющий жажду. Эля уплетала булки за обе щеки и запивала горячим ароматным напитком. Впервые ей стало уютно и тепло, на время фея даже забыла о том, что является пленницей и ее окружают безликие тени, а не радушные и добрые хозяева. По комнате неслась тихая музыка, горели свечи, и стол ломился от множества яств – такое редко встретишь и в родных Летних лугах!..

– А как же вы? – Эля посмотрела на хозяев, которым, очевидно, доставляло удовольствие наблюдать за чужой трапезой, сами-то они есть не могли.

И тут, будто вспомнив о чем-то важном, тени выставили перед столом ширму. Деревянную загородку перетягивала красочная, но немного выцветшая от времени ткань. За ширмой установили стул. Малышка порылась в комоде и достала оттуда какие-то безделушки. Затем она влезла на стул, подняла ручонки вверх, и над ширмой появились две забавные фигурки. Эля поняла, ей собираются показать кукольный спектакль! Забыв о булках, она следила за приключениями вруна и чертяки. Что только они не вытворяли под музыку граммофона! Воровали ягоды, пугали и задирали друг друга. Шалили, плясали и боролись с ураганом. Врун и чертяка ожили на маленьких ручках, один раз Эля даже от души засмеялась, когда врун пытался догнать свой хвост. А потом чуть не расплакалась, переживая, что зверьков унесет буран. В конце представления, когда зверьки-куклы поклонились, Эля начала хлопать в ладоши, восклицая:

– Браво! Здорово! Восхитительно! Волшебно!

И малышка, спрыгнув со стула, вышла из-за ширмы. Она тоже поклонилась и, кажется, была очень рада своему успеху, пошаркивая босой ножкой. Эля уже готова была расцеловать малютку в щечки, если бы только они у нее были… Между тем ширму отодвинули на место – в угол комнаты, к стене. На освободившуюся в центре помещения площадь вышел безликий – давний знакомый Эли. С разлапистой вешалки у двери он снял черный цилиндр и теперь нацепил его на дымчатую голову. Эля поняла: тени решили устроить ей настоящий концерт с номерами! И хотя все происходящее очень удивляло фею, прервать представление она не смела. Тем более тени оказались очень артистичными и доброжелательными. Малышка подошла к граммофону, аккуратно подняла иглу и поменяла пластинку. Теперь по комнате разносилась ритмичная мелодия. Безликий дождался удобного момента и начал легко отбивать чечетку. Эля не отрывала глаз от его ботинок, которые мастерски летали над полом. Такого ей видеть еще не приходилось. Безликий крутился, подпрыгивал, выписывая ногами на дощатом полу чудесный рисунок. А цилиндр оказывался то в одной руке, то в другой, то взлетал, чтобы упасть ровно на голову умелому танцору. Когда лихой танец закончился и безликий застыл, приподняв цилиндр, Эля снова благодарно зааплодировала. Но не успела она засунуть в рот новый пирожок, как сутулый встал из кресла и выхватил шляпу у танцора. Теперь цилиндр закрутился, демонстрируя, что внутри у него зияет черная пустота. Сутулый поднял вверх палец, привлекая к себе внимание, a затем перевернул цилиндр и замер. Он будто колдовал над шляпой, а затем опустил в нее руку. И потянул вверх ленту воздушного шарфа. Легкий материал струился, точно голубая волна лилась из цилиндра. Казалось, у шарфа нет конца. Но вот уже фокусник снова колдовал над цилиндром. Теперь он извлек из него небольшой букетик – это были цветы цикория! Сутулый услужливо протянул их Эле, и она приняла дар. Цветы были нежные и беззащитные, точно она сама… Эля прижала их к себе, как самый дорогой и ценный подарок. А потом опустила в небольшую вазочку, что стояла на столе. Сутулый пошел к двери, казалось, фокусы уже закончились. Но тут он вдруг склонился над шляпой, будто заговаривая цилиндр, а затем отстранился. Он распахнул дверь, впуская в дом холодный ветер, и вышел на крыльцо. Рука опустилась в глубь черного цилиндра, а потом из него будто бы выскочило несколько бусин, жемчужин или драгоценных камней. Сутулый вынул пригоршню искрящихся кристаллов, поднял руку вверх и тряхнул ладонью. Бусины разлетелись вверх и во все стороны – тут же на небе зажглось множество звезд! Эля не поверила своим глазам. Тогда сутулый поманил ее и передал волшебный цилиндр. Эля запустила в него ладонь и нащупала что-то необыкновенное: руку обдавало то жаром, то холодом. Иногда фее казалось, что там находятся твердые предметы, а иногда – будто это всего лишь капельки воды. Она набрала пригоршню необыкновенных капель и вытащила руку. Та оказалась наполнена светом, от которого слепило глаза. Кристаллы переливались всеми цветами радуги, казалось, будто само солнце спряталось у нее в ладонях. Но солнце не удержать, не спрятать ото всех. Эля подняла руку над головой и подбросила искры вверх. Тут же по небу рассыпалось еще несколько звезд. Эля смотрела на них с крыльца старого дома, населенного безликими тенями, и думала о родных бескрайних просторах.

Глава 9

Кто шуршит в кустах?

Небо меняло цвет, как хамелеон. Еще недавно оно было голубым, почти прозрачным, потом потемнело, наливаясь синевой. Сейчас же что-то черное ползло по нему, укрывая Весеннюю пустошь густым мраком. Луне все сложнее было одной бороться с надвигающейся тенью. Кори, Рада и Дина совсем загрустили: в темноте трудно стало следовать карте, не сбиваясь с пути. И вдруг по небу рассыпались яркие звезды! Вмиг будто кто-то разбросал их невидимой рукой. Теперь чернота немного рассеялась. Феи смотрели вверх, любуясь звездами, и не могли сдержать восторга. Здесь, посреди бескрайних степей, казалось, будто небо обнимает землю, купая в звездной синеве.

– Мы почти добрались! – сверилась с картой Кори. – Старинный дом где-то рядом…

– Смотрите, вот же он! – крикнула вдруг Дина.

И правда, невдалеке сквозь темноту проросло небольшое строение, из трубы которого поднимался дымок. Феи подлетели ближе, чтобы разглядеть дом.

– Не очень-то похож, – разглядывала строение Рада. – У Эли на картине был другой.

– Думаю, это пекарня, – сказала Кори. – На моей карте она совсем рядом с заброшенным домом.

Феи подлетели еще ближе и убедились, то Кори, как всегда, оказалась права. На двери в дом висела табличка «Пекарня». В окнах горел свет, даже ночью внутри бурлила жизнь. Невысокие хозяева в белых фартуках и таких же белых колпаках суетились вокруг печи. Кто-то из них месил тесто, а кто-то раскатывал коржи. На полках стояли подносы с готовой выпечкой – пышные батоны и булки терлись друг о друга мучными боками.

– Пекари трудятся! – вздохнула Дина, вбирая носом аромат свежего хлеба. – Вот бы хоть кусочек попробовать…

И тут один из маленьких пекарей, будто почуяв чужаков, уставил острую мордочку в окно. Он начал размахивать лапками, что-то рассказывая остальным.

– Полетели отсюда! – скомандовала Кори. – Некогда нам пир закатывать.

– Кажется, нас здесь не очень ждут, – забеспокоилась Рада.

И феи полетели дальше. Они уже не видели, как дверь пекарни распахнулась, выпуская на улицу теплый пар, и маленькие пекари высунули мордочки из дома. Они тревожно озирались, вероятно, полагая, что на пекарню решили устроить набег вруны или чертяки. Но во дворе уже никого не было. Тогда пекари успокоились и вернулись к работе.

– За оврагом должны быть заросли кустарника и чертополоха, – сказала Кори, – а там уже и старинная усадьба!

Внизу извивался узкий овраг. Дно его высушил ветер, бока поросли травой. Феи почти уже перелетели через него, как вдруг услышали неясное шуршание, шепот, возню.

– Что это? – забеспокоилась Дина.

– Кто это? – вторила Рада.

И лишь Кори, как ни странно, молчала. Кусты за оврагом будто бы шевелились. Может, ветер гулял между колючими ветвями, а может, неведомые звери ползали среди чертополоха?

– Там кто-то притаился!

– Наверное, большой и страшный зверюга!

Перешептывались Дина и Рада. Они опасливо вглядывались в сплетенье веток, пытаясь разглядеть копошащееся там существо.

– Это ветер, – сказала наконец Кори, но не очень уверенно. – В карте написано, что кустарник необитаем.

Трудно было в это поверить, видя, как ходят ходуном кусты и кто-то возится среди них, издавая непонятный скрежет и шуршание.

– Я вижу чью-то спину!

– Это точно лапы!

Не верили ученой подруге Дина и Рада.

– Лишь тени и ветви кустов, – отмахивалась Кори, еще больше теряя уверенность.

И вдруг снизу раздалось урчание, будто голодный зверь разинул пасть. Кусты продолжали дрожать, скрывая страшного зверя в своей чаще.

– Он следует за нами! – всполошилась Рада.

– Глядите, глядите! – указывала вниз Дина.

Кусты пошли волной: то ли спина огромного животного, что крался среди них, поднялась над чертополохом, то ли ветви выгнулись дугой от ветра.

– Осталось совсем немного! – Кори указала вперед, где кусты обрывались неровной линией.

И вот уже они остались позади. Феи в страхе оглянулись на заросли, где притаился страшный зверь. Казалось, он тянет лапы за феями, стараясь зацапать их в свои клешни…