Опасный груз

– В смысле?

– Ну, сектант же. Фанатик на такой должности.

– Не думаю, что он на каждом углу треплется на тему своих убеждений. Но я так понимаю, здесь у сектантов все схвачено, раз такие расклады пошли. Просто широко не афишируется.

– Может, и так, это у них запросто. Черт, а я ведь всегда думал, что стаб нормальный. Порядочные люди, можно машины не закрывать, ни гвоздя не пропадет. Так что это было? Что за новости?

– А ты разве не слышал?

– Да я понял, что это от Пастора привет. Только на кой оно нам? Что за дела, вообще?

Карат пожал плечами:

– Это надо спрашивать у Пастора.

– Ага. И где он сейчас? Не подскажешь? Ох и не нравится мне эта тема…

– Ты ведь сам говорил, что слову сектанта можно верить. Вот мы и решили по его каналу на юг проскочить. Забыл?

– Нет, я все помню. Но я уже жалею, что на такое подписался. Предчувствия нехорошие. Сам посмотри, ведь такого в уговоре не было. Нам было сказано, что получим помощь с переправой через Дон. Не было ни слова о том, что нас по дороге караулить станут в каждом стабе.

– Может, имелся в виду не Дон.

– А что тогда, если не Дон?

– Допустим, вся территория по маршруту. А может, еще что-нибудь. Я не знаю.

– Я тоже не знаю. Но мне не нравится этот рыжий Брюнет. Я вообще рыжим доверять не люблю. Бог шельму метит, это даже не я заметил, а люди поумнее, еще в старые времена, – Шуст назидательно воздел руку, выставив указательный палец.

– Давайте уже, доедайте быстрее, – скомандовал Карат.

– А что потом?

– Потом можно мультики посмотреть, как Брюнет советовал.

– Чем глупее человек, тем тупее у него шуточки. Твоя шутка совсем уж тупая…

– А что тут еще можно обсуждать? Нам только что приказ от главного местного безопасника поступил. Нас не били, не пытали, почти не хамили. Все по-хорошему. Попытаемся дернуться, начнется по-плохому. Сам понимаешь, что у них тут если не все схвачено, так почти все. Поэтому доедаем, ищем кота и едем, куда скажут.

– Гранда искать не надо, он сам всегда находится, – подала голос Диана.

* * *

Бронетранспортер Карат оставил возле самого въезда в поселок, договорившись с охраной за малую мзду. Не доверял он уверениям Шуста и некоторых местных личностей, что здесь не воруют. Может, в стабе в нормальные времена и впрямь так заведено, но вот в таких спартанских условиях правила имеют свойство изменяться или даже забываться. Да и залетных людей здесь должно хватать, незнакомых с местными порядками. Один снаряд для автоматической пушки способен потянуть на горошину у самого прижимистого торгаша Стикса – соблазн немалый.

И да, похоже, Карат не ошибся. Сердце екнуло, когда увидел, что чуть ли не все люки распахнуты и задняя дверь – тоже. Ускорил шаг, собираясь драться с ворами или предъявлять претензии охране, но тут из недр машины показалась знакомая рожа.

– Зырик?! – опешил Карат. – Что за дела, ты откуда взялся?!

Тот в ответ только улыбнулся, как деревенский дурачок, а из распахнутой дверцы чуть ли не колобком выкатился Ролик и заискивающим тоном поприветствовал:

– Здорово, Карат! Мы тут подмели, почистили маленько. Только снаряды забить в ленту не получится, ее целиком сматывать надо из короба, а это работы на несколько часов, никак не успеем.

– Стоп!

– Карат, да я и так стою.

– Я не о том. Давай заново. Какие снаряды?

– Ну, тут мужики загрузили еще пару ящиков. Сказали ленту добить, неполная она здесь, стреляли из пушки недавно, потрачено чуток.

– Что загрузили? Какие снаряды? Что тут вообще происходит?!

– Да нам что сказали, то мы и делаем. Я думал, ты в курсе. Мы вроде как с вами куда-то ехать должны.

– Так вас Брюнет прислал? – догадался наконец Карат, чуть не хлопнув себя ладонью по лбу за непонятливость.

– Ну да. Пришел, на всех наорал, приказал вытащить из подвала. Помыться дали, покормили по-человечески первый раз за все время, ну и сказали, что мы теперь с тобой сможем уехать из этого беспредела.

– Из подвала вытащили? Я так понимаю, вы в него за картошкой залезли?

– Я видал в гробу такую картошку.

– Что тебе интереснее: назад в подвал отправиться или с нами уехать?

– Да я тебе что, совсем тупой? Да я на любое подпишусь, лишь бы не в подвал.

– Тогда давай, подробно и без вранья рассказывай, что было после того, как вы с Гробовщиком уехали.

– Вначале нормально ехали. Только Гробовщик напрягал всю дорогу. Ну ты же знаешь, он редкий псих, живет в неадеквате. А в конце Гробовщик сказал, что решил с Бироном разобраться. Свои у него с ним терки. Ну а ни мне, ни Зырику такие напряги ни разу не нужны. Вот мы и свалили, как только смогли. Пристроились к первому подвернувшемуся каравану. Хотели подальше уйти, чтобы Бирон не достал.

– На хрена вы Бирону нужны?

– Так ему же интересно, что там случилось, на том месте, где… Ну, ты понял. Он же не в курсе, вот и прикажет спросить. А его братва спросит так, что мы все расскажем. Я тебе точно скажу, ему не понравится, что мы с Гробовщиком катались. И вообще, он человек офигеть какой сложный, одни проблемы из-за него у всех. Короче, дальше так получилось, что торговцы прям к орде успели. Тут все резко завертелось, еле ноги унесли, а дальше попали в этот лагерь. Сидим тут, никого не трогаем, к механикам местным даже пристроились, ключи подавали, гайки крутили, спокойно жили. И тут опять появляется тот же тип, у которого вечно глаза в нирване.

– Что за тип?

– Ну этот… Вы с ним базарили за свое. Сектант. Он вроде вообще древний, столько здесь не живут.

– Пастор?

– Ага, Пастором зовут. Срисовал он нас, пришел пообщаться. Вроде по-нормальному поговорили.

– О чем?

– Да ни о чем. Как проехали, что видели, с кем тут водимся.

– Мы с Зыриком тему поняли и сразу ему сказали, что, мол, могила, никому его не сдадим, ни слова не ляпнем не в те уши. Он вроде как хорошо понял. А потом нас мусора местные просто так повязали и в подвал определили. Типа камера, но под землей. Наверное, конкретных залетчиков здесь раньше в ней держали. Ну, до того как кича сюда провалилась. Там мы и чалились ни за хрен собачий. Никто ничего не говорил, кормили плохо, мыться не водили. Короче, из хорошего только, что не били. И не объясняли ничего. Беспредел, в общем, просто не жесткий беспредел, а непонятный. Мы ведь так и не догнали, что за дела. Уже думали, может, в жертву принести хотят или что-то такое. А тут раз, и отпустили. Ну не просто отпустили, ты же видишь, к тебе притащили.

– Вы мне не очень-то нужны. Хотите, сваливайте сами.

– Издеваешься? Да нас без тебя в три минуты снова в подвал определят. Не, лучше мы с тобой как-нибудь перекантуемся.

– Дело твое. Но если что, где-нибудь подальше отсюда свалить сможете. Чтобы не через безопасников местных уходить. Мы с машиной и без вас справимся, там и так места почти нет.

– Места нет, потому что все снарядами завалено. И завалено неправильно. Мы с Зыриком сейчас все по-новому перегрузим, в два раза просторнее станет, я отвечаю.

– Похоже, ты реально решил ко мне пристроиться.

– Вообще-то за меня решили. Но да, с тобой сейчас лучше будет. Про тебя даже эти уроды говорили, что ты везучий. А то у нас с Зыриком полоса непрухи. Адская полоса. Я даже не понял, за что нас закрывали. До сих пор не понял. Будто тебя ждали, чтобы выпустить. Но кому это надо? Может, ты знаешь, что за беспредел? Почему с нами так?

Карат пожал плечами:

– Да я даже знать не знал, что вы здесь. Вас не завалили и даже не били. Радуйся, считай, что отдохнул.

Глава 14

Расслышав звук пулеметной очереди, Карат торопливо приник к бойнице. Как раз вовремя, чтобы успеть рассмотреть, как на обочине в агонии корчится тварь, бросившаяся на колонну из кустов лесополосы, протянувшейся вдоль дороги.

Ни одна из машин даже не подумала сбавлять ход. Жаба, обосновавшаяся в его душе, печально вздохнула, проводив взглядом очередную не обобранную тушу. Эта какая уже по счету? Да хрен ее знает. Второй день едут, а такие ситуации в оживленных местах могут по десять раз на час возникать.

Разве все упомнишь.

В колонне не было кустарно переделанных грузовиков, которые из-за своей тяжести и конструктивных особенностей не способны быстро перемещаться. И кто-то в авангарде хорошо знал дорогу, всегда придерживаясь путей с качественным покрытием. Потому гнали с такой скоростью, что большая часть тварей успевала только к хвосту выскочить. Такие некоторое время пытались преследовать, затем отставали. Всех прочих валили наглухо или калечили, не жалея недешевые патроны. При этом ни разу не притормозили, чтобы собрать трофеи.

Дичайшее расточительство. Даже боязливые торгаши так не делают. Нет, их караваны не останавливаются ради мародерства, но при них всегда имеются скоростные машины, которые чуть задерживаются ради такого, а затем легко догоняют колонну. Здесь тоже можно организовать сбор, но командиры решили иначе.

Помощь Зырика и Ролика оказалась кстати. Да, с ними в загроможденном заброневом пространстве совсем уж тесно стало, зато удавалось гнать и день, и ночь, часто подменяя друг друга за баранкой. Так что чрезмерно не напрягались.

Но это физически. Мыслями Карат напрягался очень даже сильно.

Было с чего.

После разговора с Брюнетом и рассказа Ролика новой информации практически не поступало. Но пища для размышлений прибавлялась порция за порцией. Взять хотя бы наглядный момент, когда ради того чтобы завезти Карата и его людей на юг, сектанты выделили шесть армейских бронемашин. Не старье какое-нибудь, а отличную современную технику с грамотными экипажами. В условиях ликвидации последствий нашествия орды – то еще расточительство. Расходуют моторесурс и боеприпасы, тратят время бойцов всего лишь для того, чтобы оперативно доставить на место несколько человек.

Ничего им при этом не объясняя, просто поставив перед фактом.

Ну ладно, допустим, вся эта техника и личный состав понятия не имеют о делишках сектантов. Брюнет и его подручные неплохо держат тот стаб, могли втемную народ привлечь, не затрачивая ресурсы своей организации. Но все равно слишком роскошно получается.

И непонятно.

Изначально, по договору с Пастором, Карат планировал дождаться восстановления Шуста, после чего неспешно и с максимальной осторожностью двигаться на юг. Там, в стабе, указанном сектантом, следовало обратиться к нужному человеку. Тот организует пересечение самого сложного участка маршрута и вроде бы даст инструкции, как дальше, уже на другом берегу, отыскать великого знахаря. Причем насчет последнего пункта гарантий не было.

Увы, но такие знахари полностью непредсказуемы. Сейчас он там, а через день исчезнет, и ищи его свищи…

Да и там ли, вообще? Пастор весьма уклончиво отвечал. Складывается впечатление, что даже всезнающие килдинги в этом вопросе пасуют.

Ролик, дежуривший на оружейном модуле, перекрикивая не слишком громкий шум мотора, сообщил:

– Останавливаются вроде. А не, не останавливаются. Разворачиваются. Передний бэтээр какого-то разворачивается. И там какой-то черт нерусский вылез, машет рукой. Вроде нам машет, видно, опять радиомолчание устроили.

– На кой он нам машет? – не понял Зырик.

– А я че, знаю? Пообщаться, наверное, захотел. Скучно стало.

Карат, высунувшись из люка, убедился, что Ролик не соврал. И правда, колонна, замедлившая до пешеходной скорости, машина за машиной, совершала разворот на сто восемьдесят градусов. Метрах в пятнадцати, на обочине, стоял мужчина-азиат и требовательно взмахивал рукой, подзывая к себе.

Карат выбрался, неспешно подошел, на что тот недовольно заявил:

– Не торопишься ты. Плохо это. Брюнет говорил, вам шибко торопиться надо. Так торопиться, будто от смерти убегаете.

– А мы здесь все время от нее убегаем. Давно привыкли.

– Плохая это привычка, погубит она вас. – Мужчина указал рукой вдоль дороги: – Дальше первый периметр начинается. Где-то километр до их поста остался. На посту остановят, проверят и пропустят. Стаб там совсем недалеко будет. Мне приказали вас только до этого места сопроводить. Я сделал, как приказано. Все, теперь разбирайтесь сами.

Сообщив это, собеседник развернулся, ловко запрыгнул в дверь чуть притормозившего бронетранспортера, не оглядываясь, скрылся в недрах машины. Карат с некоторой растерянностью наблюдал, как вдаль быстро уползает хвост уходящей колонны. Но долго стоять не стал, потому как даже открытость местности не гарантировала, что здесь можно заниматься ротозейством.

– Ну и что это было? – спросил Шуст, едва Карат забрался внутрь.

– Это было теплое прощание. Сказал, что до поста осталось с километр, а дальше стаб. Получается, мы приехали.

– Что-то лицо у тебя не блещет радостью по такому поводу.

– А откуда радости взяться? Пастор нас не настолько любит, чтобы такой красивый эскорт организовывать. Но и пугать ему нас ни к чему. Раз им пришлось так поступить, значит, на то есть причины. Вот только что за причины?.. Поехали, чего стоим?

– А ты точно уверен, что нам в стаб надо? Может, развернемся – да на восток, к морю рванем? У меня там, недалеко от Ростова, корефан есть. Если живой еще, поможет с переправой. Он пробивной, у него вечно все схвачено, должен знать, к кому там обращаться надо.

– А ты уверен, что следующие килдинги, которым мы попадемся, окажутся настолько вежливы? Нас сюда не от нечего делать сопровождали, подразумевается, что мы в стаб отправимся, как договаривались. Знаешь, что про эти районы поговаривают? Говорят, что они считаются логовом килдингов. То есть их тут полно. Я такое слышал в лагере, когда снаряды искал. В общем, сейчас они нам вроде бы не враги, но дернемся в сторону, и отношение резко изменится. Так что едем дальше, как ждут от нас. Внимательно едем, ничего не пропускаем. Надо понять, куда мы на этот раз встряли.

* * *

Стаб выглядел оригинально. Должно быть, где-то поблизости при перезагрузках раз за разом прилетает крупный завод по производству бетонных конструкций, потому что на них тут, мягко говоря, не экономили.

По дороге к поселку Карат насчитал три полосы препятствий, устроенных из густо натыканных железобетонных столбов, между которыми там и сям, не скупясь, натянули проволочные заграждения. Сам поселок окружала стена завидной высоты (естественно, железобетонная), с густо поставленными башнями. Не вышками, а именно башнями: капитальными конструкциями в несколько этажей, прикрытыми крышами и вынесенными чуть вперед. Даже издали можно догадаться, что там все до такой степени массивное, что можно неделю из гаубиц обстреливать, и этого вряд ли хватит для полного уничтожения.

На некоторых стенах Карат наметанным взглядом разглядел следы характерных повреждений. Сюда действительно прилетали снаряды, в том числе приличных калибров. Значит, здесь, на краю обитаемой части региона, имеются противники, боевой дух которых ни высота стен, ни количество башен не останавливают.

И можно легко догадаться, кого именно опасаются местные. Нет, не зараженных – само собой, это даже не обсуждается. С мертвяками говорят не языком, а оружием, с людьми же – все сложнее. И на первом посту, и на въезде в поселок спрашивали исключительно о мурах, причем в последнем случае за процессом наблюдал ментат, прикидывающийся рядовым бойцом. Карат уже научился вычислять «мозгокопателей» по характерным высокомерно-пронизывающим взглядам, – большинство не способно прятать свою сущность от окружающих.

Стаб назывался Донской, и хотя до самого Дона отсюда еще не так уж близко, название получено по заслугам. Ведь это действительно последний стаб. Дальше тянется широкая полоса «ничейной земли», на которой разве что муры рискуют устраивать поселения, да и те не обосновываются всерьез.

Дон – уникальнейшая водная преграда. Считается, что большей частью это действительно Дон – крупная европейская река с истоком на Среднерусской возвышенности и устьем на границе с Азией. Именно там, во множестве миров, слагающих Мультиверсум, располагается город Ростов-на-Дону. Есть он и в Стиксе, причем не в виде отдельного фрагмента, а целиком, громадным кластером, на котором размещаются сам мегаполис и часть прилегающей к нему густозаселенной агломерации.

Здесь, в Улье, Ростов отделяет Дон от моря. Дальше – конец мира иммунных, ведь соленая вода плотно оккупирована внешниками. На столь открытом пространстве гораздо меньше проблем с зараженными и удобнее перебрасывать силы, меньше подвергаясь риску понести потери из-за пробравшегося сквозь защиту паразита. Поддерживать герметичность корабельных отсеков куда проще, чем обеспечивать биологическую безопасность на множестве единиц наземного транспорта.

В Ростове Дон имеет минимальную ширину, несмотря на то что это пусть и не вполне классическое, но устье. И там же располагается единственная возможность перебраться с берега на берег, не замочив ноги. Целых пять разных мостов обычно загружаются.

Дальше, восточнее города, Дон резко меняется. По какой-то причине в Улье действует неписаное правило, по которому обитаемые регионы, зажатые между Пеклом и Внешкой, разделяются еще и один от другого. Здесь границей выступает вода. Сотни и тысячи кластеров с фрагментами рек, озер и каналов сплелись в ленту, усеянную неисчислимым количеством островов, получившихся из сухопутных кусочков пазла. По какой-то непонятной причине здесь механизм Стикса не слишком старается состыковывать их идеально, раскидывает как попало.