Эхо орбитального удара

Всё-таки Игнат был редкостным оптимистом. Собрать пустотную верфь из обломков – это сильно.

– Заманчиво, конечно, – я невесело усмехнулся, отрицательно качнув головой, – но с имеющимися ресурсами мы такую задачу точно не потянем. Что производил завод на спутнике седьмой планеты?

– В основном легкую бронетехнику. Универсальные шагающие платформы, вроде «Каракурта», и обвес к ним. Пусковые блоки зенитных и противотанковых ракет, мобильные комплексы РЭБ и тому подобное.

– И всё?

– Ну, еще ремонтных дронов и роботов техподдержки пехоты, на базе тех же универсальных платформ.

Услышанное заставило меня задуматься. Восстановление верфей выглядело очень заманчивой целью. Боевых кораблей нам не хватало просто катастрофически, вот только один-два эсминца решить проблему всё равно не могли.

– Будем начинать с верфей? – нарушил затянувшуюся паузу Игнат.

– Да, но не с их восстановления. Сначала просто установим на них генераторы маскировочных полей. Со стороны они должны выглядеть безнадежно и окончательно мертвыми. А начнем мы с завода.

– Но почему? – Игнат посмотрел на меня с искренним непониманием. – Зачем нам легкая бронетехника, пусть и очень качественная? Разве корабли для нас не важнее?

– Важнее. Вот только я не собираюсь производить боевых роботов. Сейчас нам нужны продвинутые ремдроны. Чем больше, тем лучше. Вокруг море работы, а делать её практически некому. Ты ведь, кажется, хотел собрать из обломков верфь лягуров, способную строить тяжелые крейсера. Причем не за несколько лет, а в приемлемые сроки. И кто будет этим заниматься? Сотня не самых продвинутых ремонтных роботов с такой задачей не справится. Да и с малыми верфями им придется возиться недопустимо долго. Вспомни, сколько мы потратили времени на легкий крейсер и эсминец лягуров. Здесь необходимо другое решение, и это решение – массовое производство ремонтных роботов, превосходящих по характеристикам ремдроны времен Вторжения. С применением гибридных технологий это вполне возможно.

– Звучит, конечно, красиво, – задумчиво произнес Игнат. – Вот только если начинать с ремонтных дронов, то останутся ли в галактике живые люди к тому счастливому моменту, когда мы, наконец, доберёмся до строительства боевых кораблей?

Я и сам уже не раз задавал себе этот вопрос. И не только себе. Увы, ни Лис, ни Призрак так и не смогли построить хоть сколько-нибудь точный прогноз. Уверен я был только в одном. Если мы хотим выиграть время, нужно помешать Рою наращивать производство кораблей и техники в захваченных им системах биологических рас. Чем, собственно, я и собирался заняться, и именно для этого в систему Шадар с нами отправился эсминец «Равга», а в трюм транспорта «Восьмой форпост» помимо предоставленных лягурами ремдронов я приказал загрузить два десятка очень непростых торпед.

Глава 4

Начать свою диверсионную деятельность в тылу врага я планировал с системы Крас, однако, как выяснилось, обстановка в ней сильно изменилась. Лёгкий крейсер, еще недавно достраивавшийся внутри пустотной верфи танланов, теперь висел в космосе рядом с ней. Судя по всему, сейчас ремдроны Роя завершали внутри его корпуса работы, уже не требовавшие нахождения корабля в доке.

– Вполне разумное решение, – невесело прокомментировал Призрак. – Нет смысла занимать верфь почти готовым крейсером, если можно провести финальную часть работ в открытом космосе и в это же время уже начать строить корпус следующего корабля.

– Ты можешь оценить состояние крейсера?

– Хоть сейчас в бой, – развеял мои надежды искусственный интеллект. – Ремонтные роботы завершают проверку коммуникаций и прочих систем, но в целом корабль полностью готов. Он даже уже включен в единую сеть и ведет сканирование окружающего пространства. Кстати, это создает нашим зондам проблемы. Они не могут подобраться к верфи на оптимальную дистанцию из-за риска быть обнаруженными.

– Всё так плохо?

– Хуже, чем если бы мы имели дело со стандартным легким крейсером танланов, но до уровня наших сканеров и маскировочных полей аппаратура корабля Роя не дотягивает. Впрочем, это уже совсем не то преимущество, которое мы имели в сражении за систему Лиганды. Очень опасный корабль. Боюсь, даже двум «Манулам» было бы непросто с ним справиться.

– Ты сможешь скрытно подобраться к нему на расстояние пуска торпед?

– Вряд ли. «Скаут» всё-таки не торпедоносец. Маскировочное поле можно растянуть до некоторого предела, но это неизбежно приведет к снижению его качества, и сканеры крейсера начнут его пробивать. В штатной конфигурации я смог бы подойти достаточно близко, но с пусковыми контейнерами на внешней подвеске этот номер не пройдет.

Я понимал, что Призрак прав. Легкий крейсер проекта «Локуста», построенный Роем на верфи танланов и модернизированный им с помощью собственных технологий, был нам явно не по зубам. По качеству боевых систем и оптоэлектронного оборудования он примерно соответствовал эсминцу «Равга», вот только являлся при этом крейсером, пусть и легким. В лобовом столкновении с только что построенным кораблем Роя мы не имели бы ни единого шанса.

– Крейсер трогать не будем, – решил я, ещё раз взвесив все риски, – но просто так из системы тоже не уйдем. «Локуста» находится недалеко от верфи, но и не совсем вплотную к ней. Если атаковать её с противоположной стороны от корабля Роя, его сканерам будет сложнее обнаружить «Скаут».

– Командир, вы забываете о трех разведзондах противника, патрулирующих подступы к промышленным объектам. Их сканеры слабее, чем у «Локусты», но при таких дистанциях они тоже могут создать нам проблемы. Выйти на рубеж пуска торпед можно, вот только риск обнаружения «Скаута» достаточно велик.

Крейсер Роя спутал все мои планы. Впрочем, чего ради я вцепился в эту верфь? Её непременное уничтожение не являлось целью операции. Я хотел нанести ущерб и заставить Рой реагировать на мои действия. Так что прежде всего мне требовалось создать угрозу новым промышленным районам противника, причем такую, которую враг не сможет проигнорировать. Конечно, вывести из строя часть кораблестроительных мощностей Роя было бы замечательно, но подставляться ради этого под пушки и торпеды крейсера, превосходящего по характеристикам корабли времен Вторжения, даже мне казалось откровенной авантюрой.

– Какие объекты в этой системе мы сможем атаковать без чрезмерного риска?

– Практически всю периферию промышленно-добывающего района, – потратив несколько секунд на расчеты, ответил Призрак и подсветил на проекционном экране отметки трех шахтных комплексов в поясе астероидов, обогатительную фабрику на орбите седьмой планеты и подземный завод на одном из ее спутников.

Помимо стационарных объектов Призрак отметил в качестве потенциальных целей десятки внутрисистемных транспортных кораблей, перемещавших различные грузы между шахтами, обогатительной фабрикой, заводом и верфью.

Естественно, промышленный район не был беззащитным. Пустотные сооружения Роя имели собственные сканеры, средства РЭБ и довольно внушительные системы ближней обороны, но в сравнении с возможностями модернизированной «Локусты» всё это выглядело весьма бледно.

– Завод атаковать мы не станем, – озвучил я свое решение, проанализировав полученную от Призрака информацию. – Главная цель – орбитальная обогатительная фабрика. Плюс отвлекающий удар по самому удаленному от неё шахтному комплексу.

– Принято. Рассчитаны оптимальные точки накопления торпед для атаки.

На экране возникли две мерцающие синие отметки. Именно сюда «Скауту» предстояло доставить модифицированные торпеды, ждущие своего часа в трюме транспорта «Восьмой форпост».

Незаметно подобраться к обозначенным мной целям на дистанцию торпедной атаки мог только «Скаут». Ни эсминец «Равга», ни корвет Игната не справились бы с этой задачей. Теоретически можно было задействовать еще и десантный бот, имевший гораздо большую грузоподъемность, но, к сожалению, его мощные маскировочные поля не могли решить все проблемы. Невысокая скорость бота резко повышала общий уровень риска. «Скаут» при случайном обнаружении мог быстро отступить, а у десантного бота такая возможность отсутствовала. В общем, пришлось Призраку делать всю работу самому.

Впрочем, за три рейса он справился, доставив две торпеды в окрестности шахтного комплекса Роя и четыре – в исходную точку около орбитальной обогатительной фабрики. Отличие этой модификации торпед заключалось в дополнительном генераторе маскировочного поля, отвечавшем за их незаметность в относительно неподвижном состоянии во время ожидания в точке старта, что и позволило нам накапливать торпеды в нужном количестве в непосредственной близости от атакуемых объектов. На самом деле, «Сюрикены» подошли бы для этой цели лучше, но для «Скаута» они были слишком большими, так что пришлось ограничиться обычными торпедами. Ну, если, конечно, слово «обычный» применимо к ним после всех модернизаций и модификаций, которым они подверглись.

Доставив последнюю пару торпед, Призрак увел «Скаут» на безопасное расстояние от точки пуска, но далеко от обогатительной фабрики Роя уходить не стал. Ему еще предстояло подсвечивать торпедам цель своими сканерами и ставить помехи системам наведения ракет-перехватчиков и плазменных пушек ближней обороны. Двум торпедам, предназначенным для атаки шахтного комплекса, подсветка не требовалась. Защищен этот объект был крайне слабо, и по всем расчетам его оборонительные системы могли сбить максимум одну из торпед, да и то с вероятностью не выше тридцати процентов.

– На позиции, – доложил Призрак.

Крейсер Роя пока активности не проявлял, продолжая висеть в пространстве относительно недалеко от верфи. Небольшие внутрисистемные транспортники всё так же двигались от шахтных комплексов к обогатительной фабрике и далее от неё к верфи и заводу. Противник явно был не в курсе наших приготовлений, и это не могло не радовать.

– Работай! – приказал я Призраку, и две торпеды, нацеленные на шахтный комплекс, расположенный на крупном астероиде, рванулись вперед.

Как и ожидалось, промышленный объект попытался оказать сопротивление. С поверхности стартовали ракеты-перехватчики, а спустя полминуты заработали и плазменные пушки. Правда, к этому моменту сканеры противника видели уже не две, а два десятка торпед. Генераторы ложных целей отработали штатно, и системы наведения Роя прочно захватили оптоэлектронные фантомы.

Возможно, это была оптическая иллюзия, но мне показалось, что астероид ощутимо вздрогнул, когда обе торпеды почти одновременно ударили по шахтному комплексу. Сдвоенный взрыв вырвал из неровной поверхности планетоида десятки тонн грунта, перемешанного с исковерканными кусками промышленного металла, и выбросил в космос гигантское облако пыли и обломков.

Особой ценности шахтный комплекс не представлял. Для Роя его потеря была всего лишь мелкой неприятностью, но основной смысл этой атаки заключался совсем не в нанесении врагу серьезного ущерба.

Торпеды, как правило, не возникают из пустоты. Им нужен корабль-носитель, и Призрак с удовольствием предоставил вычислителям Роя ту картинку, которую они ожидали увидеть. За долю секунды до пуска торпед в точке их старта возник фантом эсминца проекта «Скарабей». Проведя торпедную атаку, он немедленно начал разворот с явным намерением разогнаться и уйти в прыжок. Я специально выбрал для создания фантома корабль танланской постройки. Система Крас когда-то принадлежала именно этой расе, и появление здесь их корабля выглядело вполне логичным.

Призрак оказался прав, легкий крейсер Роя действительно был готов вступить в бой практически в любой момент, что он, собственно, и сделал, немедленно устремившись в погоню за «Скарабеем». Однако догнать призрачный корабль ему не светило бы даже будь эсминец настоящим. Тем не менее, дать по наглому противнику несколько залпов из орудий главного калибра лёгкий крейсер вполне мог рассчитывать.

Проверять, насколько далеко «Локуста» решится отойти от верфи мы не стали. Призрак выждал пару минут и создал фантом еще одного «Скарабея». Сразу после этого включились двигатели оставшихся четырех торпед, и они немедленно устремились к орбитальной обогатительной фабрике. Со стороны всё выглядело так, будто сканеры Роя смогли, наконец, пробить маскировочные поля подкравшегося к фабрике эсминца, и «Скарабей», поняв, что обнаружен, сразу произвел торпедный залп.

Обогатительная фабрика была защищена намного лучше шахтного комплекса и отбивалась гораздо ожесточеннее, но разница в классе средств РЭБ не давала системам ближней обороны Роя действовать с должной эффективностью. Надежно отфильтровать многочисленные ложные цели сканеры противника не смогли. Тем не менее, одну торпеду врагу всё же удалось сбить, однако судьбу орбитальной фабрики это изменить не смогло.

Попадание торпеды не идет на пользу даже тяжелому боевому кораблю, защищенному толстой броней и силовым щитом, а промышленный пустотный объект, пусть и очень большой, при одновременном ударе трех торпед превращается в груду искорёженных и оплавленных обломков. И это если внутри него не происходит вторичных взрывов. На обогатительной фабрике было чему взрываться. В отличие от крейсера или линкора, энергетическая установка промышленного объекта имела практически нулевую устойчивость к боевым повреждениям, так что всё, что не смогли разрушить торпеды, добила вырвавшаяся из-под контроля плазма.

– Призрак, уходи оттуда, – негромко приказал я, глядя, как на месте уничтоженной обогатительной фабрики рассеивается слабо светящееся и быстро тускнеющее пыле-газовое облако.

Лёгкий крейсер Роя дернулся на курсе и почти сразу начал торможение. Похоже, его вычислителю резко расхотелось играть в догонялки со «Скарабеем», уничтожившим шахтный комплекс. Пустотная верфь являлась гораздо более ценным объектом, который следовало немедленно взять под охрану. Да и пока не атакованный подземный завод тоже нуждался в защите.

Похоже, отбытие модернизированной «Локусты» к флоту, ведущему наступление на центральные миры людей, откладывалось на неопределенный срок. По крайней мере, до тех пор, пока Рой не решит вопрос с безопасностью промышленного кластера в системе Крас.

Несмотря на опасения Анны, перелет к Бригане-3 прошел почти без осложнений. Капитан Конев достаточно грамотно организовал проводку отряда из трех кораблей через контролируемое Роем пространство, и неприятных встреч удалось избежать. Маршрут на несколько гиперпрыжков вперед постоянно проверял дальний разведчик лягуров, оснащенный двумя трофейными разведзондами. Несколько раз он засекал патрульные корабли и стационарные сканеры противника, и отряд менял курс, избегая обнаружения.

За время отсутствия Анны в системе Бриганы Рой не совершил ни одной попытки штурма планеты или восстановления её блокады. Видимо, враг отложил решение этой проблемы до лучших времен, когда его флот покончит с сопротивлением центральных миров людей и лягуров и сможет, наконец, заняться одинокой, но на удивление зубастой человеческой колонией в своем глубоком тылу. Тем не менее, совсем без контроля Рой Бригану-3 не оставил.

– Кан Конев, в системе Бриганы обнаружены корвет и малый разведчик противника, – бесстрастно доложил командир корабля лягуров, когда до возвращения домой отряду Анны оставалось два стандартных гиперперехода. – Враг ведет наблюдение за вашей планетой и окрестностями системы с помощью четырех разведзондов. Оба корабля – второе послевоенное поколение, зонды – первое.

На тактической голограмме в боевой рубке «Корсара-35» вспыхнули шесть красных точек, показывающих, где находились корабли и зонды противника на момент, когда дальний разведчик лягуров покинул систему Бриганы.

– Вам удалось связаться с планетой?

– Нет. Недалеко от Бриганы-3 находились два зонда противника. Риск перехвата сообщения был слишком велик. В соответствии с вашим приказом я воздержался от передачи информационного пакета.

– И правильно сделали, – кивнул Конев. – За время вашего пребывания в системе корабли Роя совершали какие-либо перемещения?

– Корвет лежал в дрейфе над плоскостью эклиптики, а малый разведчик находился в зоне гравитационного ограничения и двигался практически по орбите четвертой планеты, не меняя курса.

– Мы можем не дать им уйти? – спросила Анна, не отрывая взгляда от тактической голограммы.

– Уничтожить корвет вполне реально, – подумав несколько секунд, ответил Конев, – А вот с разведчиком всё сложнее. Он слишком быстрый и маневренный, а напасть на него внезапно в зоне гравитационного ограничения не получится.

– Доверьте это мне, кан Конев, – неожиданно проявил инициативу лягур. – Мой корабль крупнее малого разведчика Роя и вооружен гораздо лучше. При этом по динамическим характеристикам он врагу не уступает. И еще зонды… Если они вас интересуют, мы их тоже можем захватить или уничтожить. Разумеется, после выполнения основной задачи. Прыжковых гипердвигателей у них нет, так что из системы они никуда не денутся, а спрятаться от наших сканеров у них тоже вряд ли получится.

– Хорошо, таг Лирх, он ваш, – без особых раздумий согласился капитан, у которого всё равно не было других вариантов.

План Конева был достаточно прост, и именно в этом заключалось его главное преимущество. Тактика Роя легко читалась при первом же взгляде на взаимное расположение его корвета и малого разведчика. Они совсем не просто так находились столь далеко друг от друга. Противник знал, что люди с Бриганы-3 не располагают быстрыми кораблями и рассчитывал, что при внезапном нападении на его корвет, малый разведчик спокойно сможет оторваться от преследования, уйти в гипер и доложить наверх обо всём, что увидит.

Если бы не корабль-разведчик лягуров, отправленный Ричем к Бригане-3 вместе с «Харгейсой» и «Корсаром», этот расчет мог оправдаться. Теперь же врага ждал малоприятный сюрприз в виде на удивление инициативного лягура и его очень неплохого корабля. Неплохого, естественно, в сравнении с малым разведчиком Роя второго послевоенного поколения.

Собравшись вместе в одном гиперпереходе от системы Бриганы, все три корабля Конева на полтора часа легли в дрейф. «Харгейса» и «Корсар-35» потратили их на перезарядку пусковых установок. По приказу капитана ремдроны вернули в трюм войскового транспорта обычные торпеды и заменили их торпедами со специальной боевой частью. Как только эти приготовления были завершены, корабли начали почти синхронный разгон. Дальний разведчик лягуров набирал скорость чуть быстрее «Харгейсы» и «Корсара». По плану он должен был выйти из прыжка первым и передать двум другим кораблям отряда уточненные координаты цели.

Сигнал тревоги застал контр-адмирала Зыкова в рабочем кабинете. Не дожидаясь команды, вычислитель развернул над рабочим столом полномочного представителя Федерации тактическую голограмму, на которой одна за другой появлялись отметки неопознанных кораблей, выходящих из подпространства в системе Бриганы.

Улетая на переговоры с лягурами, Марк Рич оставил на высоких орбитах планеты не только сотню с лишним «Сюрикенов», но и два модернизированных и подчиненных людям разведзонда Роя, захваченных во время операции по деблокаде Бриганы-3. Зыков уже не раз мысленно говорил спасибо бывшему серому скупщику Шиффу, подкинувшему капитан-лейтенанту эту мысль.

Трофейные зонды оказались исключительно ценным приобретением для системы обороны планеты. Обстановку они мониторили очень качественно, и когда через десять дней после отлета экспедиции Рича у границ внешнего пояса астероидов из прыжка вышли два корабля Роя, Зыков узнал об этом буквально через несколько минут, как и о четырех разведзондах, выпущенных ими примерно через час после появления в системе.

Вот и теперь о выходе из прыжка неидентифицированных пока кораблей стало известно практически мгновенно. Скрыть вторичное излучение, сопровождающее выход массивного тела из гипера, от сканеров такого уровня практически невозможно. Во всяком случае, на столь короткой дистанции.

Правда, неидентифицированными цели оставались недолго. Получив сигнал системы «свой-чужой», вычислитель незамедлительно перекрасил мерцающие красным отметки в зеленый цвет, оставив вокруг одной из них желтый контур. Вместе с «Харгейсой» и «Корсаром-35» в систему Бриганы прибыл корабль-разведчик лягуров, что уже само по себе говорило об успехе миссии Марка Рича. Как минимум, о частичном. Вот только где два корвета, отправившиеся в экспедицию вместе с эсминцем и войсковым транспортом? Впрочем, этот вопрос мог и подождать.

События в системе развивались стремительно. «Харгейса» и «Корсар» вышли из гипера практически вплотную к корвету Роя. Малая масса корабля противника создавала вокруг него сферу гравитационного ограничения сравнительно небольшого радиуса. Поэтому эсминец и транспорт появились из подпространства сразу на дистанции торпедного залпа, причем по разные стороны от цели.

Вопреки ожиданиям Зыкова немедленной торпедной атаки не последовало. Оба корабля людей начали разгон навстречу друг другу, стремясь максимально сократить дистанцию с находившимся между ними противником. Корвет Роя, естественно, тут же попытался вырваться из этих тисков, включив двигатели на полную мощность, но сделать этого не успел.

«Корсар-35» быстро сблизился с кораблем Роя и открыл огонь из плазменных пушек. У «Харгейсы» таких орудий не было, но транспортный корабль тоже выжимал из своей двигательной установки всё, что мог, пытаясь не отстать от эсминца и корвета.

Смысл этих маневров Зыков понял не сразу. Корвет Роя пытался отбиваться, но силовой щит эсминца пока вполне достойно держал многочисленные попадания. Сказывалась разница в классах кораблей и в поколениях, к которым они принадлежали.

Защитное поле корвета в последний раз вспыхнуло и распалось. Теперь корабль Роя больше ничто не защищало от сгустков плазмы, но «Корсар-35» неожиданно прекратил огонь из пушек и выпустил торпеды, причем все восемь, хотя хватило бы и трех-четырех. Да и добить лишенный щита корвет из плазменных пушек труда уже не составляло.

Одновременно с торпедным залпом «Корсара» свои торпеды выпустила и «Харгейса», причем тоже все двенадцать. Зыков пару секунд непонимающе смотрел на тактическую голограмму, а потом в его мозгу как будто щелкнул какой-то переключатель, позволивший бывшему командиру эсминца отбросить вбитые в мозг флотские стереотипы и осознать смысл происходящего. Корабли Марка Рича не собирались уничтожать корвет. Они хотели его захватить, вот только при неповрежденной броне вражескому корвету могло и не хватить двух-трех, а может и пяти попаданий торпед с ЭМИ-боеголовками. Эсминцы и легкие крейсера флота Федерации никогда не применяли торпеды в таком снаряжении, но от капитан-лейтенанта Рича Зыков мог ожидать абсолютно любого экзотического выверта.

Корвет Роя продолжал яростно отбиваться, однако силы были слишком неравными. Ракеты-перехватчики безнадежно сбивались с курса помехами и множеством ложных целей. Системы наведения пушек ближней обороны, перегруженные десятками оптоэлектронных фантомов, стреляли куда угодно, только не по приближающимся торпедам. Тем не менее, враг бился до конца.

Попадания торпед сопровождались непривычно тусклыми вспышками, но их было много, слишком много для относительно небольшого корабля. Одну торпеду корвет всё-таки смог заставить сдетонировать раньше времени, и она практически не причинила ему вреда, но остальные девятнадцать двумя волнами ударили в его корпус.

Двигатели корабля Роя отключились после четвертого попадания. Корвет вывалился из режима полупогружения в гипер, но всё еще продолжал вести огонь из пушек, хотя и очень неуверенно. С каждой вспышкой на его корпусе замолкали всё новые орудия, и последние четыре торпеды ударили в уже не подававший никаких признаков жизни корабль. Похоже, залп всё же оказался несколько избыточным, но, видимо, Ричу был очень нужен этот корвет, и он предпочел не рисковать.

Контр-адмирал перевел взгляд на другую часть тактической голограммы, где стремительно сближались еще две отметки – красная и зеленая в желтом контуре. Лягуры выполняли свою часть работы, и, похоже, у малого разведчика Роя возникли проблемы, плохо совместимые с дальнейшим существованием. Корабль противника уже получил несколько попаданий, и его слабый силовой щит едва держался. Схватка двух разведчиков – крайне редкое явление. Как правило, они выполняют совершенно другие задачи и просто не пересекаются между собой. Ну, а любая стрельба из пушек означает для разведчика только то, что он вляпался в большие неприятности.

Однако в данном случае это утверждение звучало справедливо только для корабля Роя. Лягуры имели преимущество буквально во всём и, естественно, вовсю этим пользовались. Из зоны гравитационного ограничения разведчик противника всё-таки смог вырваться, но разогнаться и уйти в прыжок союзники ему не дали.

Постоянное маневрирование в попытках уклониться от залпов корабля лягуров не позволяло врагу набрать нужную скорость. Несмотря на очень неплохую маневренность, статистика работала против малого разведчика Роя. После очередного попадания его силовой щит окончательно погас, и стало ясно, что бой близится к своему финалу.

Небольшой корабль Роя, практически не имеющий брони, получил всего одно попадание в среднюю часть корпуса, но ему этого хватило. Выстрел лягуров оказался очень удачным, и малый разведчик противника исчез во вспышке взрыва вышедшей из-под контроля энергетической установки.

Бригана-3 встретила Анну приятным теплом и на удивление чистым воздухом. На единственном материке планеты уже несколько месяцев не звучали взрывы, не выбрасывали в атмосферу клубы ядовитого дыма вскрытые попаданиями снарядов резервуары с горючими жидкостями, и не поднимали в небо тучи пыли обрушивающиеся под ударами плазмы развалины старых зданий.

Центр мегаполиса вокруг космодрома был расчищен и приведен в относительный порядок. Подобные работы на поверхности не велись уже многие десятилетия, и город, всё еще лежащий в руинах, выглядел для Анны очень непривычно. О восстановлении надземных уровней пока речи не шло, но по бывшим улицам первого яруса уже можно было свободно проехать на колесном транспорте. Подземная часть города тоже преобразилась. Похоже, Зыков и сам времени зря не терял, и своим подчиненным тоже не давал расслабиться.

– Первый подземный уровень полностью восстановлен, – не без гордости заявил контр-адмирал, наблюдая за реакцией Анны на увиденное. – Сейчас продолжаем разбираться с химической жижей, затопившей нижние горизонты. Редкостная пакость. К сожалению, в разрушенных мегаполисах такое часто происходит, особенно когда город фактически сросся с промзоной.

– И как успехи?

– Строители ведут работы с опережением графика. В отдельных местах ремдроны уже добрались до фундаментной плиты девятого подземного яруса. Это основание мегаполиса, дальше только породы естественного происхождения.

– Не думала, что мы когда-нибудь туда вернемся, – не скрывая удивления, произнесла Анна.

– Когда ты точно знаешь, что на строительную площадку не прилетит тактическая ракета Роя, а твоим людям не нужно всё время опасаться атаки какой-нибудь механической твари, вести восстановление инфраструктуры становится намного проще.

– В бывшей промзоне работы идут такими же темпами?

– Ну, на данный момент я бы уже не стал называть ее бывшей, – с довольным видом усмехнулся Зыков, – Ряд цехов нам удалось перезапустить еще до вашего отлета, а теперь вы промзону вообще не узнаете. Господин Нобутомо развернул в Инженерной академии бурную деятельность и снабжает своего бывшего подчиненного Шиффа первоклассными кадрами. В основном пока из бывших техников, но уже скоро будет первый выпуск новых инженеров. А Шиффа вы и сами неплохо знаете, так что можете себе представить, какую деятельность он способен развить при практически неограниченном финансировании.

– Шифф больше не подчиненный Нобутомо? – чуть изогнула бровь Анна.

– Нет. Он теперь министр тяжелой промышленности, – невозмутимо ответил Зыков. – Все новые заводы в промзоне – сфера его ответственности. Сейчас он, кстати, именно там. Люди господина Сенга опять нашли что-то важное в одном из избежавших затопления подземных цехов.

– Господина Сенга? – улыбнулась Анна. – Не дона Сенга, а именно господина Сенга? Я опять чего-то не знаю?

– У нас всё очень быстро меняется, госпожа мэр, – преувеличенно серьезным тоном ответил контр-адмирал, – и вместе с этими изменениями уходят в прошлое многие устоявшиеся стереотипы. Дон… э… господин Сенг теперь честный налогоплательщик и уважаемый гражданин Бриганы-3, известный своей благотворительной деятельностью и недавно возглавивший новое министерство.

– Даже так?

– Именно. Промышленной добычей артефактов и восстановлением доступа к уцелевшим подземным ярусам жилых и производственных объектов на всём континенте и на островах теперь занимается Министерство природных и техногенных ресурсов. Разработка месторождений полезных ископаемых тоже находится в его ведении. Вот это министерство господин Сенг и возглавляет.