Восемнадцать с плюсом

— Но ставки делаешь.

— По мелочам, для интереса. — Отхлебнув прямо из горлышка бутылки глоток элитного шотландского виски, спросила: — Это что же такое случилось, раз тебе пришлось пешком меня искать? До утра подождать не смог? Неужели у тебя появились планы на ночь насчет меня? Это ты очень даже удачно зашел, ведь пьяная женщина — доступная женщина.

— Сильно не огорчайся, но как женщина ты мне неинтересна. Дело не во внешности или характере, просто своей я не изменял и изменять не планирую.

— А, ну да, как же, помню. Твоя таинственная и вечно молчаливая Няша. Хочешь, поспорим, что вон тот, с красным петухом на щите, сейчас ушатает второго?

— Это не петух, а летящий дракон. И насчет ставок сходи лучше к букмекеру, я не азартный.

— А зачем к нему ходить? Тут у них все отлажено, только пальцами щелкни, сами подбегают. Только мне с ними забиваться неинтересно. Давай так: если проигрывает красный петух, ты мне говоришь, почему эта Няша все время молчит и почему ее иконка в отряде вечно неактивная. Если свалится второй, я без вопросов соглашаюсь на все, что ты предложишь.

— А если предложу мертвякам в жертву тебя принести?

— Да без проблем: жизнью больше, жизнью меньше…

— С чего ты вообще решила, что у меня к тебе важное дело?

— Хочешь сказать, что просто так сюда зашел? Я не верю, что тебя гладиаторские бои интересуют, у тебя какой-то свой интерес. Ну так что, мы забились?

— Ладно, уговорила, по рукам. А сама, значит, такими боями интересуешься?

— Я прямо здесь в женских выступала. Для новичков, конечно. Даже имела успех, представляешь. Но здесь это не главное, здесь нужны другие таланты. В общем, пришлось срочно менять профессию.

Боец с красным драконом на почти разбитом щите, пошатнулся после очередного мощнейшего удара, просеменил назад, теряя равновесие. Воодушевившийся противник, развивая успех, ринулся следом, замахиваясь так, будто намеревался от макушки до пяток разрубить. Но не тут-то было, потому что всякая неуверенность движений куда-то мгновенно пропала, последовала молниеносная контратака из неудобного положения, из нестандартной позиции, невероятная. Проще говоря — потеряв бдительность, неожиданно схлопотал острием клинка в сочленение доспеха чуть выше колена.

По залу разнесся крик боли и бессильной ярости, а затем все завершилось в считаные секунды. Раненый потерял подвижность и потому не смог среагировать на несколько стремительных ложных атак, из которых заход за спину оказался истинным и убийственно результативным: меч в коротком выпаде ткнул под затылок, в то место, где шлем уже не прикрывал, а спинная пластина не доставала. Кровь хлестнула, что называется, фонтаном, обагрив доспехи победителя.

— Ты проиграл, — без эмоций произнесла Киска.

— Да, — кивнул Читер. — Не думал, что это бой до смерти.

— Эти ребята продают не всю жизнь, а только девяносто девятую ее часть. Рука на мертвяках набита, на автомате ударил туда, где должен быть мешок. Ну и?..

— Няша сейчас слишком далеко. В другом регионе.

— Я знаю, — так же отстраненно сказала девушка. — Западное побережье.

— И что ты еще знаешь? — резко напрягся Читер, закрутив головой в поисках подкрадывающихся врагов, которых навела на него коварная Киска.

Та, даже не покосившись на него, усмехнулась:

— Да не дергайся ты, я одна это знаю.

— Что знаешь?

— То, что раньше тебя звали Рокки. Что ты не нравишься кое-каким парням. Нехорошим. Эти парни тебя повсюду ищут. Они подозревают, что ты смог сменить имя, но не уверены. Получается, тебя перенесло в новый регион, а она осталась там?

— Да.

— Ко мне здесь подходили люди. О тебе спрашивали. Они ищут тебя.

— И?

— Я сказала, что ты со мной почти месяц провел. Что у нас с тобой все серьезно. Потом, кого надо аккуратно расспросила, так и узнала про Рокки и остальное. Не волнуйся, ведь Читер — это не редкое прозвище. И меня здесь давно знают, поверили. Да и ты не ведешь себя как скрывающийся тип. Правильная тактика, такая меньше подозрений вызывает.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем ты меня прикрыла? Мы с тобой не друзья, а эти ребята, как понимаю, могут неплохо за правду заплатить.

— Верно, не друзья, но мы с тобой пробыли вместе далеко не пять минут. Тебе я свою спину готова доверить прикрывать, а вот им — нет. И вообще, какой смысл сдавать за несколько споранов человека, который может заплатить тысячу?

— Шантажировать захотелось или как?

— Даже не думала. Видишь этих ребят на арене? Это бой среднего уровня, погибшему выплачивают тысячу сто двадцать пять споранов. И это еще неплохая зарплата, в низовых боях получишь копейки. А я спокойно сняла свою штуку, ничего не потеряв. Понимаешь? Получается, с тобой выгоднее дружить, чем предавать. Да и не нравятся мне те ребята. Липкие они, неприятные.

— А зачем ты про Няшу спросить решила, если и так все знаешь?

— Когда человек сам, добровольно, выдает то, что скрывал, это повышает доверие. Выгодно иметь в друзьях игрока, который тебе доверяет и который считает спораны тысячами.

— Всегда думаешь о выгоде?

— А как иначе? В общем, ты меня понял. Ну так зачем пришел?

— Вопрос есть.

— И?

— Допустим, имеется дом. В этом доме сто квартир. В одной из них где-то хранится альбом с фотографиями. На титульном листе альбома есть фотография пары маленьких девочек с собакой. Ты сможешь его найти своим умением?

— Описание девочек есть? Примерный возраст, одежда? И что за собака? Порода, цвет, размер?

— Все есть.

— Найду.

— Тогда для тебя есть работа.

— Снова тысяча? Надо же, как удачно, я еще первую не успела потратить.

— Я еще не знаю, что там и как. Давай немного изменим условия.

— В смысле?

— Все, что добудем по пути к месту и обратно, делим пополам. За вычетом расходов.

— Каких расходов?

— Мне придется к пулемету несколько лент взять, а они не копейки стоят, плюс понадобится подробная карта одного кластера с нумерацией домов. Ну и по мелочам разное.

— А если ничего не добудем?

— Добудем, Киска, обязательно добудем. Ты ведь меня знаешь, я попусту не треплюсь.

— Ты так говоришь, будто в этом не уверен.

— У нас ровно два варианта: или неплохо подогреемся на этом деле, или умрем.

Глава 17

Жизнь седьмая. Квестовое чудовище

Читер пробрался через последний завал, устроенный из сброшенной на лестничном пролете мебели, свернул к решетчатой двери, раскрыл ее без малейшего намека на скрип. Ну вот он и на месте — снова на крыше, как это у него традиционно заведено.

Наклонив голову, чтобы редкие капельки затянувшегося с утра дождика не попадали в лицо, прошел наискосок к углу, сдернул полиэтиленовый пакет, прикрывавший стул, притащенный из квартиры на последнем этаже, пристроился на него и осведомился у сидящей рядом Киски:

— Как обстановка?

Та, оторвавшись от громадного бинокля, установленного на трехногом штативе, медленно покачала не прикрытой капюшоном бритой головой:

— Никак. Этот дом мертвый. Здесь все мертвое. Фигня какая-то, так не бывает.

— Поясни.

— Ты помнишь, кого мы видели на въезде? Там были мертвяки. Из-за них мы не сунулись в город на машине, оставили ее, пошли пешком. По пути нескольких пришлось привалить по-тихому. А теперь видишь хотя бы одного? Весь этот район как ядовитым газом отравлен. Полностью вымер. Мы со вчерашнего вечера тут сидим, но ни в обычную оптику, ни в тепловизор ни разу никого не заметили. Так не должно быть. Думаю, тут и правда крутая элита засела. Такая крутая, что другие даже близко не показываются. Если не веришь, сходи на другой край крыши и сравни. Сразу увидишь, что ближе пятисот метров к нам с той стороны не приближаются. До того дома остается еще семьсот. Вот и представь, как надо бояться, чтобы за километр с лишним обходить такое страшное место.

— Я тебя понял.

— А я не понимаю, что делать дальше. Элита должна чем-то питаться, а не торчать сутками на одном месте. Ей много еды нужно, ей же… Ой! Ой, блин! Ой, мамочка!

— Ты чего?!

— Туда смотри! На второй подъезд среднего дома! Быстрее смотри!

Выбирая позицию для наблюдения за нужным местом, Читер решил обосноваться на двадцатиэтажном жилом доме, стоящем бок о бок рядом с таким же, но еще не достроенным до конца. Это сооружение доминировало над всеми прочими, в том числе над зданием, в котором находилось искомое. Следовательно, по его крыше или верхнему этажу можно перемещаться, не опасаясь, что тебя заметят сверху. Хуже нет сидеть в долгой засаде, когда приходится каждое движение совершать с оглядкой.

А то, что засада намечается долгая, Читер предполагал изначально. Очень уж не хотелось терять еще одну жизнь, а спешка — кратчайшая дорога к гибели, когда речь заходит о высокоуровневых зараженных.

Вечер провели за наблюдением, ночь, утро, и вот наконец что-то стало происходить.

Посмотрев в указанном направлении, Читер едва удержался, чтобы тоже не начать мамочку звать. Даже без бинокля понятно, насколько паршивы дела. Тварь, выбравшаяся наконец из дома, размерами потрясала даже с такой дистанции. Две тонны? Берите больше, если перепуганные глаза не врут. И, несмотря на такую массу, передвигалась она с проворством профессионального бегуна, гибко изворачиваясь на ходу, чтобы успевать рассматривать все вокруг.

— Пригнись! — громко прошептала Киска. — Ты сильно светишься, заметить может!

То, что девушка побоялась говорить нормальным голосом, показывает, насколько сильно на нее повлияло зрелище. Ведь должна понимать, что монстр на таком расстоянии ничего не услышит, слух у тварей не настолько феноменальный. Но зато сразу осознала, что Читеру лучше на виду не маячить. Если элитник промчится в паре-другой сотен метров, велик шанс, что засечет новичка.

Одна из дополнительных характеристик — скрытность — играла в жизни иммунных чуть ли не главнейшую роль. Предполагалось, что ее уровень влияет на шанс обнаружения противником. Как у людей, так и у НПС и монстров тоже имелись свои параметры, они их тоже прокачивали, повышая свои уровни, разницы этих показателей просчитывались Системой при взаимодействии. Парой цифр больше разницы, и ты спасен — тебя не заметила верная смерть.

Читер — новичок. Его скрытность достигла двенадцати. Этого мало, таких игроков серьезные твари замечают, даже если мельком взглядом по укрытию проведут. Это называется — человек «светится». Конечно, не все так безнадежно, на большом расстоянии даже нулевой уровень не сильно бросается в глаза, но сейчас спутница права, лучше скрыться за бортиком от греха подальше. Монстр очень уж активно башкой вертит, того и гляди, бросит взгляд на крышу, а уж как до нее добраться, непростая образина знает прекрасно.

Чем круче чудовище, тем выше интеллект. Все как у игроков.

Сидеть, ничего не видя, — неинтересно. Негромко уточнил:

— Ну что там?

— Пробежала через стоянку и за торговым центром пропала. Не знаю, где она сейчас. Читер, она нереально огромная, я таких только на видео видела, вживую первый раз. И что мы теперь делать будем?

— Как это что? Убьем ее и пойдем искать альбом.

— Очень смешно.

— А что ты предлагаешь? Сгонять за альбомом, пока ее нет? Ты сама говорила, что твой дар недалеко достает и работает не очень быстро. Сколько у тебя на обыск домов уйдет? Два часа? Три? Четыре? Десять? А эта сволочь шипастая может вернуться в любой момент. Так что придется ее валить.

— Ты, случайно, не забыл, какие у нас уровни? Я всего лишь семнадцатая, ты вообще одиннадцатый. Это даже не смешно.

Читер, торопливо взвесив все «за» и «против», решился выдать долю откровенности:

— Я элиту уже валил. Сам справился. С тобой это проще будет.

— Да ты вообще заврался. Элиту валил, да еще и сам, ага…

— А как ты думаешь, откуда у меня тот мешок взялся?

— Да откуда угодно. В жизни не поверю, что ты в одиночку обнулил элиту.

— Давай поспорим на твою долю, что завалю.

— Интересно, как я получу свою долю, если выиграю?

— Логично…

— Это минимум шестьдесят второй уровень. Я думала, тут окажется что-то попроще. Нет, Читер, против такого нам делать нечего.

— Вот ведь упрямая. Ладно, я сам его завалю. Ты, главное, помоги потом найти альбом.

— Ты что, серьезно?

— Нет, мне делать нечего, решил пошутить.

— О! Возвращается! Тащит кого-то. Смотри, он лотерейщика порвал. На шипы насадил, как ежик котлетку, и бежит назад. Довольный.

— Пообедать захотелось.

— Лотерейщиками питается. Крутой урод. Слушай, Читер, если ты не заливаешь, расскажи тогда, как элиту убивал. Раз уж у нас общее дело, кончай темнить.

— Первый раз из винтовки, второй из пулемета.

— Даже два раза? Ну офигеть, так врать и не краснеть… Ну ты и талант. Да там броня такая, что автоматическая пушка не всегда пробивает.