Человеческий улей

Кто-то резко ухватил Рыбака и потащил наружу. Он вскрикнул, попытался отскочить, но не смог вырваться, упал, после чего навалившаяся тварь заурчала и начала зубами рвать шею. Дико взвыв, рейдер извернулся, отшвырнул мертвяка ногами, заорал:

— Стреляй!!! Стреляй Карат!!!

Дробовик изрыгнул выхлоп пламени, уже вскочивший на ноги зараженный грохнулся на спину. Повело — далеко не из самых опасных. Краем глаза Карат засек следующего, развернулся, потянул за спусковой крючок. Но даже удар тяжелой пули не сбил тварь с ног. Лишь остановилась на миг, в традиционной манере нелепо размахивая руками. Передернул цевье, добавил картечи. Есть, угомонилась.

Подскочил к Рыбаку под хруст костей на которые наступал при каждом шаге. Ими здесь было усеяно все, это Карат успел разглядеть при свете пороховых вспышек.

Товарищ, подвывая, присел на колени, вскинул арбалет, обреченно произнес:

— Хана. Нарвались. Тут смена была, под перезагрузку попала. Все вокруг в их костях.

Сверху послышалось душераздирающее урчание очень непростой твари. Миг, и с крыши соскользнул сгусток тьмы, с костяным стуком ударил ногами по асфальту, распрямился, звонко цокая, будто вместо пяток у него приделаны конские копыта, понесся в сторону вахты.

— Твою мать!!! Топтун!!! В голову!!! В голову его!!! Она костяная, в слабину бей!!!

Где эта самая слабина в голове топтуна, Карат не знал, зато прекрасно знал, что в ружье осталось всего три патрона. Потому прижал приклад к плечу и терпеливо ждал момента, когда до твари останется не более десятка метров. В стволе пуля, пробивающая способность у нее приличная, на такой дистанции шансы повышены. Лишь бы попасть точно, вряд ли ему позволят сделать еще пару выстрелов.

Толчок приклада в плечо, топтун дернулся, взвился в воздух, вытянувшись всем телом, в таком виде брякнулся на асфальт, тут же начал подниматься, судорожно размахивая руками и теряя равновесие. Карат, надвигаясь на него, передернул цевье, почти не целясь вбил картечный заряд, затем, помня, что остался последний патрон, чуть ли не в упор разрядил дробовик в макушку по наитию решив, что серьезной защиты здесь быть не должно.

Тварь, наконец, засучила ногами, засипела противно. Все — агония.

Рыбак, шатающейся походкой уходивший назад к вахте, заорал:

— Стая!!! Да твою же мать!!! Карат, стреляй!!!

По асфальту цокали окостеневшие пятки второй твари с целеустремленным видом несущейся прямиком на Карата. Магазин ружья пуст, перезарядить его он не успевает, времени нет вообще ни на что. Разве что влететь в проходную, закрыть за собой двери, выгадать хоть несколько секунд жизни, а там, глядишь, повезет, и свалит первым торопливо досланным патроном, или огорчит так, что пропадет охота связываться.

— Я пуст!!! Ходу!!! — заорал он не своим голосом, бросаясь назад.

Рыбак, похоже, свихнулся от страха. Вместо того, чтобы бежать сломя голову, он, усевшись в дверях, спешно вкладывал в арбалет болт, хотя перед этим тот был заряжен. А затем вскинул оружие, прижал к плечу, навел, казалось, прямо на Карата, и странно-спокойным голосом прокричал:

— Беги прямо, а то и тебя задену!

Карат очень сильно сомневался, что монстра можно остановить столь специфическим оружием, но постарался нестись по идеальной прямой, не хватало еще угодить под дружественный огонь. А Рыбак зачем-то перевел прицел пониже и упавшим голосом негромко произнес:

— Прости, братан…

Болт ударил в голень с такой силой, что Карату показалось будто он услышал треск своих ломающихся костей. Нет, чужие это, просто рухнул прямиком в зловонную россыпь останков здешних работников.

— Сука!!! — заорал он в бессильной злобе.

Это все, конец, сейчас его не станет. Кошмарный монстр в паре секунд от беззащитной добычи и уже оскаливает клыки. Закономерный финал биографии одного из многих неудачников Улья.

Но жажда жизни не отступала. Карат, закричав от боли в простреленной ноге, привстал на колено, ухватился за ствол ружья, начал замахиваться им, намереваясь врезать прикладом по костяной башке. И при этом прекрасно понимал, что фатально не успевает, ведь тварь уже здесь.

В этот миг слева зашипело, метнулось что-то длинное и хвостатое. Это Гранд, издавая какофонию омерзительных звуков, мчался к проходной. Но почему-то не к распахнутым дверям, а к стене.

Видимо для тварей орущие коты и правда невыносимое искушение. Моментально позабыв о Карате, она, с вожделением урча, ринулась за новой целью.

Схватит она Гранда, или нет, но результат все равно один — быстро вернется за подстреленным человеком и довершит то, что не закончил предатель-рейдер, оказавшийся редкостной гадиной. Кот выгадал для него всего лишь несколько секунд жизни, этого не хватит даже для того, чтобы успеть зарядить в ружье хотя бы один патрон.

Бессилие. Полнейшее бессилие на пороге смерти. Карат, скривив лицо в зверской гримасе, заскрипел судорожно стиснутыми зубами с такой силой, что посыпалось крошево эмали.

И мир остановился. Стих стук окостенелых пяток по асфальту; замедлились до почти полной остановки крупные капли начавшегося, наконец, ливня; названый нестрашным на слух прозвищем монстр замер в позе легкоатлета разогнавшегося перед рекордным прыжком. Вытянувшаяся тушка Гранда застыла прямо в воздухе, отчаянно протягивая лапы к краю спасительной крыши. Поразительно, что кот сумел поднять себя на такую высоту.

Впрочем, самое поразительное вовсе не это, а то, что происходит с Каратом. Это нечто немыслимое, нереальное, попахивает отборным бредом.

Карат, каким-то краем сознания понимая, что это не бред, и что надо спешить, что времени почти нет, начал подниматься, преодолевая сопротивление ставшего странно плотным воздуха. Будто провалился в вязкое желе и пытается через него протиснуться.

Выпущенное из рук ружье зависло в воздухе, опускаясь на асфальт со скоростью улитки путешествующей по стенке аквариума. Меч, так и болтавшийся за спиной, с натугой пошел из ножен. Длины руки не хватило, чтобы его выхватить, зато хватило силы разорвать тонкие завязки наскоро устроенных креплений.

Замедленный взмах руки, и увлеченные инерцией ножны полетели в сторону. Ну как полетели… Так же зависли, как и ружье, все еще не добравшееся до асфальта.

Монстр не окаменел, он тоже двигался. Да и кот уже достиг края крыши, встретив его кончиками передних лап. Но до Карата им бесконечно далеко, он хоть и в желе барахтается, но в сравнении с ними реактивный. Шаг, еще шаг, еще. Нога не болит, и Карат вообще не ощущает тело, это тоже очень странно, но нет ни времени ни желания удивляться чудесам происходящего. У него появился шанс, надо его не упустить, а поразмыслить о случившемся можно будет потом.

Лапа топтуна вытянута, уродливые когти почти дотянулись до кошачьего хвоста. Левая подмышка на виду, темнеет впадиной стиснутой по бокам буграми ненормально раздувшихся мышц. Именно в нее вонзается скошенное острие меча. Карат давит на рукоять всем телом, заставляя лезвие входить глубже и глубже. Туда, через всю грудь, поразив важнейшие для тварей органы. Они прекрасно защищены спереди и сзади, но с боков остались бреши.

Кончик меча уткнулся во что-то непробиваемое, но перед этим успел пройти долгий путь. Хватит этого или нет — Карат не знал, и потому в отчаянии попытался надавить сильнее. Ничего не получилось, и он напрягся так, будто танк пытается с места сдвинуть. Есть! Пошло! И в тот же миг перед глазами начало темнеть, рукоять выскользнула из повисших плетьми рук, пошатнувшись, он невольно отступил назад и успел увидеть, как в мир вернулась нормальная скорость и асфальт быстро приближается к лицу.

А затем опустилась завеса беспросветного мрака.

Глава 25

Пробуждение было не из тех когда открываешь глаза и обнаруживаешься себя лежащим на шелковой простыне рядом с шикарной женщиной, а через колышущиеся занавески пробиваются ласковые солнечные лучи, и ветер шелестит листьями пальм за окном.

Карат лежал в холодной луже, которая быстро разрасталась на россыпи зловонных костей. Над головой сверкали молнии, почти непрерывно грохотал гром, лило так, будто попал под перезагрузку Ниагарского водопада. Ногу терзала столь нестерпимая боль, что хотелось взвыть на всю округу. Но приходилось помалкивать, потому как рядом слышалось хорошо знакомое урчание которое твари издают при виде вкусной пищи.

Неужели он не прикончил второго топтуна и тот теперь доедает Гранда, оценивающе поглядывая на Карата? Да нет, вроде урчание совсем уж скромное, не сравнить с тем, что издавали цокающие пятками твари. Да и кошачий вой доносится, значит серый еще жив.

Боль терзала не только ногу — все тело побывало в лапах изощренного садиста, не обделившего своим жестоким вниманием ни единого клочка кожи, ни единой косточки. Поворачивая голову едва не потерял сознание, шею будто колючей проволокой обмотали и затянули потуже. Наконец, разглядел источник зловещего урчания. Женщина в юбке и блузке, еще не потерявшая человеческий облик, стояла возле проходной жадно протягивая руки вверх. Там, на самом краю крыши, примостился орущий кот. Тварь была настолько увлечена попытками добраться до лакомства, что даже не обращала внимания на Карата.

Ну да, явно не из матерых. Бегун или что-то в этом роде. Бегунья. Дождь намочил волосы и одежду, при свете вспышек молний казалось, что перед ним нормальная девица с достойной фигурой. Но нет, это уже не человек, а монстр, дерганые движения выдают. Не слишком умный, будь покруче, уже бы забрался на крышу или проигнорировал недоступную цель, плотно занявшись лежащим без чувств человеком.

Рука, потянувшаяся за ружьем, замерла. Пусть Карату и крепко досталось, но из ума он не выжил. И вообще, резко поднабрался опыта, пусть и негативного. Не надо торопиться нашуметь. Ведь выстрел — очень громкое дело. И плевать, что до этого он высадил шесть патронов. Да, твари, которые услышали, уже в курсе, что здесь можно поживиться, но дело вовсе не в них.

Дело в человеке.

Рыбак не успел уйти далеко. Он услышит выстрел и поймет, что топтун не убил Карата, что тот каким-то загадочным образом избежал смерти и продолжает барахтаться в кровавом меде Улья. Вдруг у него возникнет соблазн вернуться и завершить начатое? Ведь сильной твари, скорее всего, уже нет, а Карат выжил, но, очень может быть, получил серьезные ранения в рукопашной схватке. После его смерти можно забрать ружье и патроны — ценящиеся здесь предметы.

Маловероятно, что эта гадина решится на такое. Кишка тонка. Скорее всего, мчится со всех ног прочь отсюда не разбирая дороги. А может даже подыхает в кустах от полученных ран, ведь шея — опасное место. Но Карат не будет стрелять. Не надо идти на риск если есть возможность его избежать.

Неподвижная туша топтуна валялась в двух шагах, и Карат сомневался, что у него хватит сил вытащить меч. В свете молний видно, что он ухитрился пробить тварь насквозь, кончик лезвия выглядывал с другого бока. Странно, ведь казалось, что засело наглухо где-то посредине.

Стянул рюкзак, вытащил цельнометаллический топорик удерживавшийся на шнуре обвязки. Поднялся, сильно припадая на простреленную ногу, приблизился к мертвяку, от души размахнулся и ударил под набрякшую выпуклость спорового мешка. Тварь взвизгнула, рухнула на мгновенно подогнувшиеся колени, неуклюже завалилась на бок.

Дело сделано.

Мокрый кот тут же спрыгнул с крыши, уселся под козырьком, истошно взвыл, жалуясь на злую затейницу-судьбу и мокрую погоду. Карат, чувствуя, что искать удобное помещение нет сил, с трудом переступил через серого спутника, вошел во мрак проходной, навалился спиной на стену, сполз на пол согнув колени. Несколько минут провел без малейшего движения тупо таращась в темноту, затем со стоном поднялся, направился назад, на улицу. Очень не хочется совершать какие-либо телодвижения, но приходится, ведь ему очень нужен рюкзак.

Вернулся под крышу, из рюкзака первым делом достал компактный плащ-дождевик. Надо было раньше о нем вспомнить, но и сейчас пригодится. Из него Карат устроил укрытие где можно пользоваться маленьким фонариком без опаски, что кто-нибудь заметит отблески света в окнах проходной.

Удивительно, но арбалетный болт вообще не торчал в ране. Он едва-едва углубился в голень и не выпал только потому, что застрял в штанине. Или оружие не такое уж мощное, или сказался тупой наконечник в форме вытянутой свинцовой сливы. Пробивающая способность у такого куда ниже чем у стального, вот и не справился с костью. Возможно, Карат заработал солидную трещину, или даже не одну, но перелома, который вывел бы его из строя на долгое время, не было.

Ушиб — да, знатный получился. Наконечник от нагрузки сильно деформировался, а свинец хоть и мягкий, но все же металл. Опухоль грандиозная, смотреть страшно, а уж болит так, что слезы лезут. Помазал йодом, наложил тугую повязку и на этом с медпомощью было покончено.

Помня, что лучшая медицина в этом безумном мире добывается не в аптеке, сделал пару глотков живчика, и коту маленько плеснул, ему ведь надо стресс залечивать.

— Спасибо Гранд. Выручил. Не забуду.

Кот лакал взахлеб и ничего на это не ответил, а вот появление ножа и банки в руках не пропустил, уставился с вожделением.

— Дам. Дам говорю, не надо меня гипнотизировать. Но и не надо на обед в шесть блюд рассчитывать, остались мы с тобой без ничего. Последняя банка, почти всю тушенку этот уродец умял, чтоб он от гангрены сгнил. Все то, что в деревне нашли, у него осталось, смылся с рюкзаком.

Отсутствие еды — невеликая беда, в обычных кластерах любой давности ее можно найти без труда. Главное, чтобы с ногой не было проблем. Если кость повреждена сильнее, чем кажется, Карату будет очень непросто преодолеть последние километры: тридцать строго на запад, а потом еще пять на север от телевизионной вышки. Медленно ковыляющий калека — рождественский подарок для тварей.

Надо постараться забыть про боль и как следует поспать. Сон — хорошее лекарство. Но как тут заснешь, если где-то неподалеку находится человек который едва не скормил тебя тварям. И вот ведь сволочь, сделал это, скорее всего, зря. Карат помнил, как тот рубер погнался за прытким Шустом, оставив более доступную добычу на потом. Если топтун такой же продуманный, он бы, наверное, проигнорировал подстреленного Карата, первым делом попытавшись достать Рыбака. Два человека куда лучше одного.

Или Рыбак об этом не подумал, или цеплялся за соломинку призрачного шанса. Как он тогда говорил? В Улье первым делом надо думать о себе, вторым и третьим тоже о себе. И вот результат его вероломного эгоизма — Карат скрипит зубами от боли в зашибленной кости и не может нормально передвигаться. Даже ночевать приходится на холодном полу первого попавшегося укрытия. Нет ни сил ни желания искать под дождем упомянутое предателем конторское здание с мягким кожаным диваном в начальственном кабинете.

Помимо Рыбака, который может вернуться в любой момент, есть и другие опасности. Пять тварей убиты, причем две из них весьма крутые, пострашнее лотерейщика, который в первый день едва до разрыва сердца Карата не довел. Кто знает, а вдруг это не все? Может прямо сейчас новые мертвяки подбираются к проходной и вот-вот послышится их возбужденное урчание.

В общем, сон в таких условиях не шел. А шли дурные мысли в голову.

И не только дурные.

Второй топтун погиб не совсем обычно. Мягко говоря. Карат на какие-то мгновения сумел ускориться в сотни раз, мир вокруг него почти остановился. Он двигался куда быстрее летящей стрелы, хотя для него казалось, что все происходит очень медленно, через силу. Видимо именно из-за этого ускорения у него теперь невыносимо ломит все тело, реагируя душераздирающей болью на любое движение. Сухожилия, суставы, мышечные волокна: человеческий организм неприспособлен к столь запредельным перегрузкам. То есть все это время он провел в состоянии схожим с тем которое тело испытывает при падении с опасной высоты на твердую поверхность. Тот самый кратчайший миг когда встречаешься с землей, отшибая мясо и ломая кости.

За такое надругательство надо собой приходится расплачиваться. И хорошо, если живчик сумеет быстро справиться с последствиями. Так хреново Карат еще никогда в жизни себя не чувствовал.

Ему не раз доводилось оказываться в сложных ситуациях как здесь, так и на Земле. Но никогда прежде ход времени не замедлялся. Ничего подобного не наблюдалось. И вообще, у него не было ни намека на необычайные способности. Так откуда это и почему проснулось именно сейчас?

Ответ очевиден даже для свежеиспеченной жертвы Улья. Карат не забыл рассказы о том, что у иммунных просыпаются необычайные способности. Помнил и то, как быстро улепетывал Шуст от рубера, и как гадюка по прозвищу Рыбак прикуривал от пальца.

У некоторых новичков способности проявляются сами собой спустя определенный срок, другие узнают о себе много нового в критических ситуациях, третьи нуждаются в услугах знахарей — особых людей умеющих определять суть происходящих с тобой изменений.

У Карата второй случай — он попал в безвыходную ситуацию, но не сдался, напряг все резервы организма, даже те, о которых до этого вообще не подозревал. И в нем проснулось что-то новое, невероятное. То, чем Улей одаряет иммунных взамен отнятого родного дома.

Его сверхъестественная способность — невероятная скорость реакции и движений. Почти остановка времени. На какой-то срок он сумел разогнать себя до состояния при котором даже самая быстрая тварь на его фоне смотрелась безногой черепахой. Но за это приходится расплачиваться, теперь тело страдает так, что того и гляди рассыплется на кусочки. В этот раз цена его устроила, ведь он выжил, спасся в ситуации из которой не было выхода. Но не будь кота, оставшийся бегун мог обгрызть до костей его бесчувственное тело, так что ему очень крупно повезло с серым спутником.

При всех своих минусах — очень полезное умение. Теперь остается понять каким образом его можно активировать в нужный момент. И как бороться с травмирующими побочными эффектами. Превращаться в стонущую развалину после каждого применения не хочется.

И терять сознание тоже не хочется — в Улье это может закончится очень плохо.

В общем, крути не крути, а придется обращаться к здешним знахарям. Сам Карат ничего не понимает в свалившемся на голову умении, требуется консультация специалистов.

Бесплатно ему никто ничего объяснять не будет. А с наличкой у него негусто. Можно, конечно, ограбить пару банков, благо ни охраны, ни сигнализации там не будет. Вот только даже полный самосвал бумажных денег и золота не заинтересует местных обитателей. Им нужны совершенно другие вещи. Какие? В первую очередь кое-что особенное, добываемое из туш развитых тварей.

Пять свежих мертвяков валяются в нескольких шагах от него. Из них два не самые простые. Сил нет выбираться под проливной дождь и потрошить их споровые мешки, но утром Карат обязательно этим займется.

Он не заявится в стаб с пустыми руками.

Глава 26

Утро встретило солнечными лучами, пробивающимися через окна, и дикой слабостью охватившей тело. Карат с трудом поднялся, тут же закашлялся с такой натугой, что невыносимо заболело в груди. Хлебнул живчика, слегка отпустило, но все равно состояние не из приятных.

Распухшая голень выглядела неприглядно, но, меняя повязку, убедился, что рана уже подсохла. Никак не может привыкнуть, что повреждения здесь зарастают на глазах. Болит до слез, но уже не так невыносимо как поначалу. Терпимо.

Кот с намеком задел ногу хвостом, пришлось и ему плеснуть. Понюхал, попробовал, поднял голову, уставился с молчаливым укором. В глазах отчетливо читалось, что намекал он не насчет попить, а насчет брюхо набить. Но с этим Карат помочь не мог, осталась лишь начатая плитка шоколада, вряд ли серый будет в диком восторге от сладкого лакомства.

Все же отломил дольку, предложил. И, странное дело, кот начал жевать. Без урчания и мурлыканья, будто через силу наворачивает перловку на маргарине, то есть не рад предложенному. Умная зверюга, понимает, что брюхо можно набивать и не в удовольствие. Видимо непростая жизнь научила хватать все, что предлагают.

Покончив с остатками шоколада, Карат взвалил на спину рюкзак, подошел к двери, приоткрыл, начал изучать прилегающую территорию. При свете Солнца (если так можно называть местное светило) прекрасно видно, что здесь на каждом шагу валяются скелеты или отдельные кости. Пованивает изрядно, даже странно, что вчера этот запах не ощущался вообще. Точнее один раз Карат его засек на крыльце проходной, но тогда и сам не был уверен, что ему не померещилось.

Поверженные твари валялись там где их застигла смерть. Глядя на дело своих рук Карат с трудом верил, что это ему удалось. Если три бегуна выглядели относительно прилично, не растеряв человеческий облик, топтуны пугали до слабости в коленках. Тела их исковерканы далеко зашедшими изменениями: руки непропорционально вытянутые; уродливо раздуты суставы длинных пальцев, что заканчиваются уплощенными когтями; от одежды не осталось и следа; кожа темная, испещренная сетью тонких морщин. Нормальные челюсти не могут стать пристанищем для нового зубного аппарата и потому жутко вспучились, подались вперед, обросли буграми мышц и канатами связок. Лоб низкий, за ним тянется голый череп лишь местами покрытый пучками грязных волос. Над затылком пристроился выпуклый гребень под которым укрывается споровый мешок.

В общем, даже издали такую тварь не перепутаешь с себе подобным. Изменения не такие разительные как у давешнего рубера, но и незначительными их не назовешь. Из человеческой оболочки развилось нечто совершенно иное: уродливое, пугающее, враждебное. И, как ни странно, полезное.

Карат вытащил нож.

Девять споранов — уже отличные трофеи, и помимо них один из топтунов одарил Карата горошиной. Сколько она может стоить в ближайшем стабе, он не представлял, но уж точно не копейки. К тому же у него есть четыре пачки винтовочных патронов, а это тоже валюта. В общем, к знахарям он заявится не бедным родственником. Хотя и не факт, что сможет оплатить их услуги, ведь понятия не имеет о расценках.

Покончив со сбором трофеев занялся осмотром велосипеда, который владелец оставил за проходной. Именно там, за углом, укрывался бегун, который вчера напал на Рыбака.

Жаль что не убил.

На вид двухколесная техника в порядке, только мокрая, не успела обсохнуть после ночного дождя. Но это не проблема.

Больше здесь делать нечего. Нет смысла искать конторское здание: кожаный диван Карату уже не нужен; наслаждаться напитками из бара он тоже не желает. Разве что еду поискать, но не факт, что она там есть.

Нет, еда может потерпеть. Хватит тут топтаться, это место чуть не стало его могилой. Душа рвется убраться отсюда подальше.

* * *

Крутить педали — не пешком топать. Одно плохо, сильно болит нога. Видимо берцовой кости досталось сильнее, чем кажется, так что не помешает показаться врачу, если таковой в стабе отыщется. Впрочем, Рыбак направлялся туда именно для поправки здоровья, а этот змей подколодный из опытных, знает, что именно там могут помочь в таком вопросе.

Как и рассказывал бывший спутник через пару километров пришлось проехать через деревню. Маленькая, просматривалась насквозь, но никакого «Урала» Карат не заметил. Или Рыбак уже успел на нем укатить; или это не то место; или при перезагрузке кластера машина не появилась. Здесь ведь не всегда все совпадает до мелочей, случаются и различия.

Ночью как раз и нарвались на такое различие, что всем различиям различие. Два раза Рыбак пользовался этим маршрутом, и обходилось без стычек с зараженными. И тут на тебе, сразу пятеро, причем парочка не из простых. Видимо за Каратом приглядывает очень серьезный ангел-хранитель, иначе как объяснить то, что он из самых непростых заварушек выбирается живым и относительно невредимым.

Если бы не боль в ноге и не слабость, что накатывала временами, Карат был бы счастлив. И почему он раньше не увлекался велосипедами? Отличный транспорт полезный для тела и приятный для души. К тому же от него минимум шума, что в нынешней жизни колоссальный плюс.

На грунтовке, по которой он двигался, были заметны свежие следы машины. Кто-то проехал здесь уже после дождя. Рыбак? Очень может быть. Он ведь едет туда же, куда и Карат, будет очень приятно, если встреча состоится. Этот гаденыш должен кровью заплатить за свое вероломство, ему это с рук не сойдет. Можно даже не убивать, а просто пару раз пальнуть картечью по ногам. Желательно целиться в колени. Если и выживет после такого, инвалидность обеспечена.

Хотя не факт. С этим иммунитетом и прочими медицинскими делами не все понятно. Может измененное здоровье иммунных не просто раны быстро залечивает, а и помогает справиться с самыми страшными травмами. Шрам от вырезанного в детстве аппендикса почти исчез, от него лишь едва заметное розоватое пятно осталось. Карат знает об этом мире далеко не все, так что можно лишь гадать каковы будут последствия серьезной травмы.

На околице следующей деревни за ним увязалась парочка на редкость шустрых бегунов. Наверное — те самые спидеры которые далее перерождаются до лотерейщиков. Он даже не прибавил ходу, скорости у них явно не хватало. Их урчание недолго раздавалось за спиной, отстали быстро.

Телевизионную вышку он заметил издали. Рыбак не соврал, такую громадину и правда тяжело пропустить. Очень высокая сама по себе, к тому же установлена на лысом холме господствующим над окружающей местностью. Компаса у Карата не было, но не надо много ума, чтобы сориентироваться по Солнцу, потому без труда определил где именно надо будет сворачивать на север.