Помоги проекту - поделись книгой:
…Этот сон ужасный снова поутру приснился мне. Я — спасибо Горбачеву! — не живу в такой стране. Пусть ругают вас холопы от Камчатки до Москвы — целовать начальству жопы запрещали сами вы. Пусть сегодня спорят люди, что могло и лучше быть. Но история рассудит, и потомкам не забыть, как у нас в стране огромной, дышащей едва-едва, был однажды честный, скромный и не понятый глава. То, что сделано, — не мелочь, все, что было, — не во вред. Счастья, Михаил Сергеич. Счастья вам и долгих лет.
8. Ода весенней шизе
Когда проснется солнце в раннем марте, когда вернутся птицы в города, когда обнимет Землю, как на карте, протаявшими лужами вода, когда к помойкам с елкой новогодней из дома выйдут даже тормоза, тогда проснется ставшая народной, сезонная весенняя шиза. Шиза одета странно: ноги босы, какая-то херня на голове, а в двух руках распущенные косы — примерно как у Смерти, только две. Шиза войдет неслышно в каждый город, сверкнут ее безумные глаза, и косит, косит, косит без разбора весенних граждан лютая шиза!
Шиза любого вируса страшнее. Шумнее, чем ворона или грач, кричат истошно скошенные ею, устроив в интернете громкий срач. И делают ненужные покупки. И дуются от гордости вдвойне. И самые шизовые поступки творятся на планете по весне. Как скунс, ополоумевший от стресса, о жизни звезд, чиновников, властей в нас каждый день выстреливает пресса шизовейшей колонкой новостей. Как бомж, истошно раздирая майку, сенсации в эфир бросает март: "Обама запрещает балалайку!", "Госдума изымает MasterCard!" Пусть воздух в городах еще морозный, но граждан каждой строчкой жжет глагол. Кадыров притащил бразильцев в Грозный и самолично проиграл в футбол! Шиза растет, крепчает, накрывая уже весь мир, а не одну Москву: какой-то футболист из Парагвая зачем-то в ходе матча пнул сову! А слушатель, как от больного зуба, уже совсем меняется в лице, услышав новость, как компы "Рутуба" ходил крестить работник РПЦ…
Я так и вижу этот день, ребята! Огромный зал. По полу провода. Гудели бесы, словно вентилятор, разволновавшись вдруг, как никогда. У программистов посветлели лица — настал такой торжественный момент! В попытках тщетных самоудалиться кряхтит порнографический контент. Дрожит "Рутуб"! Дрожит пред Богом весь он! И есть с чего дрожать — он весь в дерьме! Трясутся кучи нагло спертых песен, пиратские подборки аниме… Трясется всё, что нажито годами. Все понимают: это не игра. И дребезжат усталыми винтами на стойках тормозные сервера. Трясется, осознав свою убогость, контент с мобил, залитый гопотой. Дирекция молчит. На лицах строгость. Приносят ведра со святой водой…
Все крестятся смущенно, в чудо верят, ладошкой тщетно прикрывают срам. И вот оно: распахивая двери, святой отец выходит к серверам! И до заката, силы не жалея, он принимает исповедь у всех: и ролики по одному с дисплея ему в слезах показывают грех. Покаялись, гордыню побороли и обещают не блудить, не красть. И от греха избавлен каждый ролик, чтоб после удаленья в рай попасть.
И наплевав на все законы Ома, гоняя бесов изо всех щелей, священник льет на стойки и разъемы святую воду и святой елей! И льет на программистов — в нос и гланды! И вешает по стенкам образа! Завидуйте теперь "Ютуб" и "Яндекс"! "Рутуб" безгрешен, а у вас — шиза! Не будет больше здесь приюта бесам, и Сатана разгневан и сердит! А сам Христос с огромным интересом рутубовские ролики глядит.
Но что там! Это только половина! "Рутуб" отныне ко всему готов! Вот-вот приедет муфтий, и с раввином устроят обрезанье проводов! И наконец придут адепты Будды. И их спокойный просветленный ум запишет на винчестерах повсюду священный текст "Ом мани падме хум". Крутись на десять тысяч оборотов, молитвенный священный барабан! Летит "Рутуб" в небесные ворота — свободный, как немецкий автобан. И мы читаем весть про это чудо, и по щеке у нас ползет слеза. Какое счастье, ты у нас повсюду — сезонная весенняя шиза!
9. Про Россию и Японию
Где, простите, новости недели? Оскудел на новость Третий Рим. Отличился только Церетели (но о нем в конце поговорим). Вот вам новость: на беду и горе, с новыми дырищами внутри вышел свежий Internet Explorer — никому не нужный года три. А у нас на этой самой ниве (Windows-система, все дела) появился в банкоматах QIWI вирус, чтоб украсть у нас бабла. Он ногой распахивает двери и берет бабло из бардачка под "Виндой", которая (уверен!) нелицензионная слегка. Ты нашарил сто рублей в кармане и пошел платить за интернет. А платеж уехал на "Вебмани", и купюры в терминале нет!
Этот факт у инженеров мира вызывает удивленный мат. Как, простите, вероломный вирус попадает внутрь в банкомат? Может, гениальный русский хакер прямо на глазах у всех охран вносит злые символы и знаки пальцами на сенсорный экран? Может, луч направленный рентгена, принесенный неизвестно кем, вписывает вирус, словно в гены, через корпус в тело микросхем? Может, компетентные ребята грузят вирус через интернет? Только как? У них (у банкоматов) никакого интернета нет. Бьется инженер в эпилепсии и лежит недвижный под столом. Господа, ведь это же Россия! Нанотехнологии с баблом! Это ж инновации, ребята! Наша гордость, мощь и красота! Здесь ведь даже вирус без отката поползет до первого мента! Незачем технические мощи! Гениальный хакер ни к чему! Все в России делается проще! Все здесь происходит по уму!
Эта технология простая, и понять ее не тяжело: там, откуда ноги вырастают, эффективней пилится бабло. Жизнь течет размеренно, без спешки. Аппарат раскрыт, ремонт идет: сервисный работник с нужной флешки загружает вредоносный код. Все проверил, пыль протер с экрана, запечатал корпус сотней пломб. В курсе и начальство, и охрана — по цепочке делятся баблом. В курсе разработчик банкомата, в курсе проверяющий и мент, в курсе суд, и, если будет надо, в курсе будет даже президент. В курсе все — де-факто и де-юре. Нет в России слова "компромат"! В курсе я, конец своей купюры провожая взглядом в банкомат.
"Куйте рядом с кассой! Зрите в корень!" — нам велит эпоха, как плакат. На японцев накатилось море — а у нас наметился откат! Понеслась борьба на оба фронта, зазвенела в воздухе пила, в кровь дерутся три российских фонда — кто японцам соберет бабла.
Михалков размахивал руками и кричал, что это божий знак: это вам за ваших Мураками! Это вам за ваших Миядзак! Дескать, бог карает их по праву, сотрясая эти острова, потому что смотрят Куросаву вместо "Утомленных солнцем — два"!
А затем по радио и теле (господа, пилить так уж пилить!) выступил, конечно, Церетели, предлагая что-нибудь отлить. "Дайте бронзу, золото и стронций! Срочно! Вы же видите — беда! Просится душа отлить японцам памятник, чтоб помнили всегда! Там нужна скульптура, чтоб стояла даже на трясущейся земле! Я уж монумент на десять баллов отолью по Рихтера шкале!"
Нет, японцы, сколько бы по силе ни стряслось подземного толчка, вряд ли стоит ждать, что из России братская протянется рука. Искренне сочувствует Медведев. Интернет готов собрать бабло. Только до Японии доедет пять рублей и риса полкило.
Между тем помочь японцам просто: пусть от нас, от жителей страны, им подарят этот крайний остров, где японцы жили до войны. Этот камень средь воды и ветра с именем японским Кунашир. Эти сто несчастных километров и еще примерно двадцать вширь. Тот, что захватил Иосиф Сталин без международного суда. Чтоб японцы плакать перестали, потерпевших привезли сюда, городов красивых три-четыре выстроили сразу, как на спор. Подписали б нам декрет о мире, так и не подписанный с тех пор…
Что такое? Напряглись, ребята? Пусть же успокоится народ: это невозможно без откатов, ну а президент их не берет. Так что продолжаем: крика много, состраданье льется через край. Михалков, грози японцам богом! Церетели, лей уже давай!
10. Ода Бесогону
Копошились шмели, зеленели колосья, в палисадник роняли свой пух тополя, и скрипело своею небесною осью православное тело планеты Земля. Копошились в стогах крепостные крестьяне. Долетал из конюшен трезвон бубенцов. Догорал уголек в золоченом кальяне. Растопырясь усами, лоснилось лицо. И ложились лучи из проемов оконных на паркет из любимых карельских берез. И висели по стенам большие иконы. И стояли матрешки везде и всерьез. И как будто свеча из оплывшего воска, с верхней полки буфета, как маленький бог, золотился андроид по имени Оскар, закрывая локтями живот и пупок.
В соболиной толстовке на голом на теле, завернувшись в шелка и шиншилловый мех, посреди хохломы, самоцветов и гжели восседал человек, что достойнее всех. Восседал человек, чья открыта дорога, чьей затылок сиял благородством седин, чей талант уникален, поскольку от бога, да и сам он у бога единственный сын. Автор кинокартин, председатель союзов, вождь бюджетов, которыми руководит, — в общем, гений эпохи, к которому муза прилетает всегда по звонку и в кредит. Он сидел на веранде, великий, красивый, и мизинцем в бокале давил ананас. И катилась из глаза печаль за Россию и тоска за никчемных беспомощных нас. Он сидел на веранде с сигарой на ухе и молился Отцу, и летали над ним — над его головой — золотистые мухи, образуя по кругу светящийся нимб. Он сидел здесь с обеда и прямо до ночи, он молился усердно с полудня до двух, он шептал исступленно: "О Господи! Отче! Я прошу, испытай мою веру и дух! Испытай мою твердость! Мечтаю об этом! Неземное страдание в душу посей! Всю духовность России контрольным пакетом я давно положил в свое сердце, как в сейф! Я давно безразличен к нападкам и лести, надоел государственный звон орденов, у меня столько личных земель и поместий, что за тысячу лет не отснять для кино. Я не знаю ни бед, ни лишений, ни боли, я купаюсь в потоках вселенских щедрот. Мой народ меня любит. И даже поболе, чем люблю я в ответ этот самый народ. Всемогущий отец! Испытай мою веру! И тебе докажу я, что вера крепка! Ты отправь меня, скажем… на крест, для примера! Или, скажем, в кровавый концлагерь цэка! Или в рубище рваном холодной зимою я, покинутый всеми, в военном дыму так и вижу себя с переплетной сумою… Или как там у них называют суму? Так и вижу себя изможденным и бледным: я сижу на коне, благороден и крут, и вовсю раздаю все имущество бедным… Но они же его за неделю просрут? Или вот я в грязи, исцарапан, изодран и с простеленной грудью качусь в лопухи… Я согласен по этим по всем эпизодам отыграть, искупая людские грехи. Что ж ты, Господи боже, молчишь предо мною? Я сказал же: пошли испытание мне! Мне уж кажется, я говорю со стеною и с камином, устроенным в этой стене!"
Вдруг, как гром, как удар разорвавшейся мины, потонула веранда в огне и дыму, и Всевышний, как Санта, из недр камина вдруг с отеческой лаской ответил ему: "Сын мой верный, любимый! Твое благородство не нуждается в тестах! Но раз уж просил, раз уж рвешься на подвиг… То подвиг юродства соверши, не жалея ни веры, ни сил! Притворись, будто совесть, и скромность, и разум ты давно потерял, как теряют ключи. Притворись, будто всех ненавидишь. И разом всех вокруг оскорби, обхами, обкричи! Плюй в лицо журналистам, гони пресс-релизы! Выстрой имидж такой, чтоб ни шагу назад! Пусть твоим языком будет вечно облизан представителям власти начальственный зад. Сделай вид, что забыл все азы этикета, что в кино ты и совесть, и стыд потерял и снимаешь такое, что нужно пакеты выдавать без попкорна садящимся в зал. Позлорадствуй стране, пережившей цунами, сообщи интернету, что каждый — урод… Быть любимым нетрудно. А ты, между нами, сделай так, чтоб тебя ненавидел народ… И когда, словно беса, тебя в интернете разопнут фарисеи, измазав в говне, я поверю, что свят ты на этой планете и тверда твоя вера и преданность мне!"
Человек у камина с сияющим взглядом так и прыгнул на кресле, воскликнув: "О да! Уж об этом просить меня дважды не надо! Эту роль я охотно сыграю всегда!" И понесся во двор, и увидел вот эти полевые цветы меж колосьев и трав. И летали шмели беззаботны, как дети, и садились ему на рукав.
11. Ода результатам переписи населения
Как на челку перекись, как в окно луна, осветила перепись, чем живет страна. Перепись тревожила мозг полгода всем. Цифры перемножила супер-ЭВМ. Привезли вагонами, чтоб узнать ответ, сумки с миллионами собранных анкет. Выписали циферки, провели расчет, разложили выборки, сделали отчет. Подписали ведомость, показали класс. Ай какая перепись провелась у нас! Фабрики — колхозники, галочки — кресты, мудрые опросники, ценные листы. Выслуга и звание, уровень бабла, пол, образование, прочие дела. Девочки да мальчики, бабы-мужики, русские да хачики, дети-старики.
В министерском здании праздник и фуршет: сделано задание, не пропал бюджет. Сколько переписчиков бегало в стране! Папочки-кирпичики в сумках на ремне. Как скелеты с косами шли к нам на порог: с мудрыми вопросами — неспроста и впрок. Мы, полны доверием перед их трудом, открывали двери им, пропускали в дом. По раскисшей пахоте, через огород, по грязи и слякоти шел опрос в народ. Не фигня, не мистика, не отстой, не чушь — ценная статистика по учету душ. Как линейкой мерялось прямо все подряд. Получилась перепись! Найден результат!
Грохни заявление, словно в тишине: наше население есть пока в стране! Гибель предрекающий пусть утрется враг! Люди есть пока еще! Есть еще! Вот так! Нас слегка уменьшилось, утряслось в пути: не рожают женщины, как их ни крути. Съехали в Европу ли да на острова. В общем, так прохлопали мы процента два.
Но другое всех уже потрясло сильней: как-то больше девушек, нежели парней! Вот так дело дельное! Ишь чего у нас! Пацаны, ничейное! Разбирай в запас! Не стесняйся более и не комплексуй! Вот оно — раздолие! Подходи да суй! Как набор подарочный, собирай гарем… Впрочем, эти барышни, может, жуть совсем? Их характеристика как-то неясна. Видела статистика, но молчит она.
Наконец, последнее. Третий результат. Все в деревне бедные! В город все хотят! Там, где жар бензиновый, где асфальт и сталь, — город нерезиновый снова больше стал.
Рада журналистика обсудить дела. Столько нам статистика нового дала! Выяснила важное в трудовой борьбе! И узнали граждане много о себе! Данные великие, коромыслом дым. Все сидят хихикают — всем смешно самим.
Переписка-перепись, что с тобой теперь? Мы тебе доверились, открывали дверь. Мы несли на исповедь тайны наших душ. А в итоге? Типа ведь ерунда и чушь! Мы-то все надеялись, дескать, может быть, нам расскажет перепись, как нам дальше жить? У какой конфессии хороши дела? У какой профессии завались бабла? Что нам предназначено, кто грозит войной? Что сажать на даче нам будущей весной? Хорошо ли бороду на лице носить? Из какого города пиво можно пить? Мы туда и двинемся! Или, может, тут типа книги Гиннесса что-то издадут?
То-то будет алиби зря прожитых дней! Мы хотя бы знали бы, у кого длинней! Мы хотя бы поняли, толще у кого! В рейтингах бы подняли, выбрали его! С данными такими же грех сидеть в тиши. Хоть проблему имиджа у страны решим! Взяли б да померялись — имя и длина! Вот какая перепись нам в стране нужна!
12. Космос как желание
Полвека все равно что целый век с тех пор, как в клубах топлива и гари вознесся в космос первый человек с пронзительной фамилией Гагарин. И там к иллюминатору приник, доказывая миру позой этой, что человек — не мыслящий тростник, а что тростник, летящий над планетой. И этот шаг запомнят на века. Все были в шоке, выражаясь грубо. Рукоплескало пятками цека. И Кеннеди кусал от злобы Кубу. Казалось страшным пламя этих дюз. Поскольку показали эти дюзы, что весь огромный атомный Союз растит в себе не только кукурузу. А вот тебе — магический огонь поднялся из разбитого корыта! Отчаянно чесался Пентагон, как будто скушал двести грамм иприта. Рукоплескала каждая страна, пока корабль сбрасывал ступеньки. Так началась холодная война — которая не насмерть, а на деньги.
У всех с деньгами было тяжело — у нас, у США… Но их хотя бы пускали на ракетное сопло, которое потребовало бабок. В попытках гордость за свою страну теперь продемонстрировать на деле американцы вышли на Луну. И без проблем обратно долетели.
И всякий, кто на выдумку горазд — поэт, писатель, журналист газеты, — и каждый, прости господи, фантаст, увлекся фантастическим сюжетом. На Марсе расцветали города! На лунном грунте — яблони и груши! И песни той эпохи сквозь года парсеками летели в наши уши. Казалось, ну еще пятнадцать лет, ну, может, двадцать, ну от силы тридцать — и на пески загадочных планет простой пацан в ракете приземлится! Простой пацан, родившийся у нас не на Земле, а где-нибудь в ангаре — у поселенцев, покоривших Марс. Улыбчивый и честный, как Гагарин. Он из ракеты вылезет как есть — бесстрашный перед бурей и вулканом. И принесет от нас благую весть живущим где-то инопланетянам. Он, полон фантастических идей, обучит чужаков земным манерам. И победит зелененьких чертей, знакомых всем советским инженерам. Он всем там объяснит, как надо жить, он будет ласков к женщинам и детям. И станем мы народами дружить. И будем ездить в гости на ракете. Найдем в чужих галактиках руду. Дойдем до края и поедем дальше… И будет это в будущем году. А если повезет, то даже раньше. И этот запредельный нереал мечтою жил у каждого мальчишки. И свет далеких звезд нас озарял, как в детстве озарял фонарик книжки.
Прошла эпоха. Кончилось бабло. Давно программа лунная забыта. И государствам стало тяжело хвалиться, у кого длинней орбита. Наш луноход притих и замолчал. Реальность злые зубы показала, как тот киномеханик, что включал поганый свет на выходе из зала. Какой там Марс? Какая там Луна? Какая там туманность Андромеды? У них — Аляска не покорена. У нас — в Чечне засели моджахеды.
И лишь одно приносит чистый нал — стационарный спутник, круглый, мелкий, который эротический канал для взрослых ретранслирует в тарелки. И плюс дает немножко позывных в формате GPS или ГЛОНАССа, чтоб бронетанки в случае войны в каком-нибудь лесу не сбились с трассы.
Козлы! Верните детскую мечту! Мы рвем на голове седые космы! Пожалуйста! Ату его, ату! Освойте, наконец, проклятый космос! Умели же! Остались пустяки! Нас ждут непокоренные планеты! Там жители оранжевой реки грустят о том, что нас так долго нету! И смотрят в небо с грустью на лице! На лицевом щитке слеза застыла! Я думаю, что даже РПЦ их приняла б в ряды и окрестила! Мы приняли бы их в состав РФ! Ввели рубли, домены в интернете! И может быть, оранжевую нефть нашли бы наконец на той планете… И космос окупился бы тогда! И мы бы заработали немало! И сразу переехал бы туда и Куршевель, и даже Монте-Карло! И сразу бы наладили паром! Возник объем продаж элитных туров! И деньги бы на космос дал «Газпром»! И на туризм, забыв про всяких турок!
Но суждено нам на Земле сидеть… с таким лицом, с каким сидят в уборной… Ученые! Найдите в небе нефть! В какой-нибудь дыре большой и черной.
13. Ода парандже
Надорвал от смеха пузо, обессиленный лежу — остроумные французы запретили паранджу! Поучительная штука в нашей средней полосе! Типа выпендрилась, сука? Обломайся, будь как все! Запретили не для смеху, не из вредности совсем. Просто потому что нехуй, и осточертело всем. Полицейский в людном зале вдруг заглянет в щель для глаз: «Быстро снять! Кому сказали? Я до трех считаю. Раз… Развели в Париже моду! В кишлаке своем ходи, нацепив трусы на морду с амбразурой посреди! Мы ж не ходим по Ираку в миниюбке с декольте? Мы ведь можем прятать сраку, где традиции не те? Либо дуй отсюда, либо — свой дресс-код меняй уже. Черножопые талибы заебали в парандже! Мало нам евреев в кИпах и чалмы на головах… Я до трех считаю, типа. И уже настало — два… Пусть ты молишься Аллаху, на Бен Ладена дрочишь, только непонятно: нахуй — ты приехала в Париж? У себя в своем Ираке хоть носи противогаз, хоть замок повесь на сраке. Но в Ираке! Не у нас! Натяни себе на рожу хоть верблюжие мудя, на таких, как ты, прохожих, через щелочку глядЯ! Здесь такой хуйни не будет, здесь у нас другой закон! Здесь едят лягушек люди! Люди кушают бекон! Люди молятся на Гуччи, носят Прада в ресторан. Не умеешь? Мы научим! Не желаешь? Дуй в Иран! Привезли свою культуру и устроили кишлак! Научись хотя бы, дура, наносить на ногти лак! Позаботься о здоровье! Потрудись освоить душ! Выщипай усы и брови! Зубы вставь, что выбил муж! Пусть твои кинжал и сабля не мечтают о врагах, а помогут волоса, бля, чисто выбрить на ногах! Натяни чулки и блузку, скушай сэндвич, а не плов! Сука, выучи французский!!! Да хотя бы пару слов!!! Понаехало баранов в Елисейские поля! Прочитали полкорана — европейцы, нахуй бля! Да и то, что прочитала, так до мозга не дошло: вам велят прикрыть ебало. Но ебало — не ебло! Хоть во Франции ебутся преимущественно ртом, только вам из ваших Турций рано рассуждать о том. Развелось приезжих наций в каждом сраном гараже. Научись предохраняться, а не шляться в парандже! Поналезли без прописки папуасы с диких гор, привезли друзей и близких — стыд и ебаный позор! На Монмартр выйти страшно — словно мумии вокруг. Словно Эйфелеву башню зомби атакуют вдруг! Может, это чьи-то жены, но вокруг себя глядишь — словно толпы прокаженных понаехали в Париж! Словно спрятан под накидкой страшный сифилис внутри! Я считал до трех, шахидка. И теперь настало три!» И — хуяк коленом в пузо! И локтём по почкам — раз! Жаль, у них менты-французы не такие, как у нас. Даже вслух сказать такое — воспитание не то. И оставят всех в покое. И уйдут, как конь в палтьто. Даже в случае приказа против дам не примут мер.
Автор текста не указан, но по почерку — Мольер.
14. Ода боту
Когда нам было мало лет, мы знали, что такое робот: железный корпус, и скелет, и руки гибкие, как хобот. Он носит лампу там, где нос, и микросхему вместо мозга, передвигаясь без колес на ходунках или присосках. Нечуткий к боли и огню, он выживет в печи и схватке. Такую адскую херню фломастер рисовал в тетрадке.
Мечтали, как коробку вдруг закажем и пробьем на кассе. И это будет лучший друг — получше всех придурков в классе. Поселим дома в коридор, поручим важную работу: он станет чистить нам ковер и драить ванну по субботам. Он поиграет с нами в мяч, из досок выпилит скворечник. И объяснит нам смысл задач по математике, конечно. Он штангу вытянет в руке и поплывет по речке брассом. Подтянется на турнике. И пробежит на лыжах трассу. Он будет нереально крут и сдаст на пять без геморроя и философию, и труд, географию с физрою. Он, полон силы и идей, освоит школьные предметы настолько лучше всех людей, что станет стыдно нам за это. А он и виду не подаст, оставшись скромным, добрым, милым. Готовым продолжать за нас трудиться, не жалея силы. Он будет убирать кровать. Он будет чистить снег всю зиму. Но главное — не сможет врать, как доказал фантаст Азимов. Он человеку никогда (и на войне, наверно, тоже) не сможет причинить вреда. И даже нахамить не сможет! Он будет просто молодцом, как эталон манер и такта. И стерпит все плевки в лицо (ну если не замкнуть контакта).
Засох фломастер. Шли года, а робот до сих пор не сделан. Осталась вроде ерунда — сложить запчасти в форме тела. Объекты видит глаз слегка, мычит в колонках синтез речи, уже на выставках рука готова жать твою при встрече. Давно прошли по новостям сюжеты про японских ботов. Но так, чтоб сунуть по частям в единый корпус, — нет чего-то. Настал, казалось, новый век, везде прогресс, и очень странно, что электронный человек нам до сих пор не чистит ванну. Но дело в общем-то в другом, не только в чистке унитаза. Я понял вдруг — они кругом! Хотя невидимы для глаза.
Бывало, выйдешь наугад хоть в интернет, хоть к банкомату — везде засел проклятый гад, бесчувственный к слезам и мату. Меня под утро будит он и в трубку рапортует бойко, что у меня за телефон уже задолженность — вот столько. Мне робот предлагает тест: чтоб доказать, что я не робот, я должен идиотский текст распознавать ему на пробу! Он шлет конверты, SMS, он требует любви, как мама. Он окопался в куче мест. И это не считая спама!
Он шлет мне письма — автомат! — и предлагает сахар оптом! Я! Высший, так сказать, примат! Млекопитающее, йопта! Да мне работать тяжело! Да мне нужны рабы из стали! А не разводки на бабло! Вы, роботы, уже достали!
Бывало, выйдешь утром в сеть, поспоришь с кем-нибудь по делу, а там уж начало темнеть, и день прошел, и план не сделан. Ты встал на страже всех свобод, неуязвим для оппонента. А это был обычный бот, пришедший тупо срать в каменты! Ты получал за разом раз высокомерные ответы. Ты думал, это пидарас? А это робот! Робот это!
Они кругом! Они уже давно загадили френдленту! Они сломали наш ЖЖ! И ваш! И даже президента! Они везде! Их больше, чем икринок в попе у лосося. Они открыто гадят всем (по-русски выражаясь, ддосят). Они повсюду! Много их! Вот, например! И вот! И вот он! И даже этот самый стих написан и прочитан ботом…
15. О споре чиновников и врачей
Поделиться книгой: