Сердце Дамиса

— Ленинградский вокзал, мадам. Было приятно познакомиться, — а потом достал своё портмоне и выгреб оттуда всю наличность. "Пяти тысяч долларов ей с головой хватит". — А это компенсация за ваши страдания.

Она спокойно посмотрела мне в глаза и, открыв двери, сказала:

— Лучше отремонтируйте на эти деньги бампер, или что там у вас повреждено. Мне хватит и того, что вы поможете мне выйти из машины, — и беспомощно посмотрела на меня.

"Хорошая всё же девушка" — подумал я, обходя машину и помогая ей выйти.

— Прощайте…

— Дамис, — сказал я, поняв, почему она замешкалась.

— Прощайте Дамис. Мне жаль, что я повредила вашу машину, но рада, что вы не предъявили претензий. Не испытывайте угрызений совести. Вы, возможно спасли меня от смерти сегодня.

А потом неуклюже развернулась и пошла от меня. Глядя ей вслед, я почему-то почувствовал пустоту в душе. "А почему "спас от смерти"? Ведь я наоборот чуть не убил её" — смотря ей в спину, спросил я себя.

Она отошла от меня уже метров на пятнадцать, но я не двигался, смотрел ей вслед, не желая уезжать. "Она человек. Нельзя с ней сближаться. Второй раз наша семья не вынесет такого поступка!" — повторял я про себя. Но когда я отвёл взгляд в сторону, и увидел, как на неё смотрит один из бомжей обретающийся рядом, мне стало не по себе. "Она даже для него лёгкая добыча, и он не упустит девушку на костылях, вышедшую из дорогой машины, надеясь, что у неё есть чем поживиться".

Решение пришло мгновенно. "Поселю её в берлоге Геры, а сам поживу в квартире родителей. Минимум общения, а когда она поправиться, отправлю на все четыре стороны" — на сердце от этой мысли стало легче, и я догнал Ванду.

— Знаете дамочка, глупо не брать деньги! Глупо вести так гордо и отказывать от помощи! Я старше вас и могу рассуждать здраво, поэтому я не принимаю ваших отговорок и, либо вы сами вернётесь к машине, либо я вас понесу, но в любом случаи вы будете там. Вокзал не лучшее место после травмы, да ещё и для таких хрупких, беспомощных девушек.

— Не надо ошибаться на мой счёт, — Ванда исподлобья посмотрела на меня. — Один человек уже сегодня посчитал меня беспомощность, а у меня тогда в руках не было даже костылей.

Неожиданно для самого себя я улыбнулся. "Нет, это же надо! Столько силы духа в таком существе. Знала бы ты крошка, с кем ты сейчас говоришь, и что твои костыли для меня, как для тебя две зубочистки".

— Так ведь это был человек, — с улыбкой произнёс я. — У меня же совсем другое мнение. Так как, сами изволите вернуться к машине или позволите меня донести вас на руках?

Она пристально посмотрела на меня, а потом серьёзно сказала:

— Только без рук, пожалуйста. Сама вернусь.

И развернувшись, с гордо поднятой головой поковыляла к машине. "Здравый смысл ей не чужд, уже хорошо! Теперь осталось и мне его проявить".

Глава 4

Ванда.

Опустив голову, я смотрела на гипс, и боялась даже посмотреть на парня. А смотреть было на что. Таких, как он я видела только по телевизору — высокий, мускулистый, темноволосый, с открытой улыбкой, и очень красивый. Сердце учащённо начинало биться в груди, когда он смотрел на меня, и мне казалось, что я тону в его карих глазах. На вид ему было лет девятнадцать — двадцать, но почему-то мне казалось, что он старше. В его взгляде, несмотря на внешне молодой вид, читалась какая-то внутренняя сила и уверенность, а парни в таком возрасте ещё, как правило, только набираются опыта, и скорее хотят казаться уверенными и сильными. "Быть или казаться — это существенная разница, а этот Дамис точно относиться к категории "быть"".

Интуиция упорно твердила, что мне надо держаться от него подальше, и когда он впервые предложил мне пожить в своей квартире, я нашла в себе силы сказать "нет". Слишком уж он привлекательно выглядел и так уверенно улыбался, что я испугалась. "Такую неопытную дурочку, как я, он в две секунды сможет обаять. Я знаю его чуть больше часа, а уже готова смотреть на него с открытым ртом. А что будет, если я поживу с ним в одной квартире четыре-пять недель? Естественно я влюблюсь, а он точно не из тех, кто интересуется такими, как я. Даже если он и обратит на меня внимание, то ненадолго. Его скорее интересуют эффектные, стильно одетые, ухоженные девушки, а я не вхожу в их число".

Раньше я как-то особо не переживала за свой внешний вид. У меня была цель — хорошо окончить школу и поступить в университет, а на молодых людей не было времени. Когда мои одноклассницы млели по парням, я просто не имела на это время, потому что вынуждена была и учиться и подрабатывать, чтобы купить хоть какую-то одежду себе в секонд-хенде и заработать на кусок хлеба, поэтому первые влюбленности обошли меня стороной. А в Дамисе было что-то заставившее моё сердце дрогнуть и быстро забиться.

"Когда он нёс меня на руках от машины до приёмного покоя, я вдруг почувствовала себя защищённой, как когда-то в детстве, когда папа был рядом. Может дело в этом?". Но ответа на этот вопрос не было. Одно я знала точно, когда мы приехали на вокзал, и он холодно обратился ко мне, у меня защемило сердце и показалось, что я делаю что-то неправильно. А уж когда он протянул мне деньги, я готова была провалиться сквозь землю от стыда и почувствовала боль от его равнодушного взгляда. В больнице он так искренне и тепло улыбнулся, а здесь превратился в холодного красавца, для которого такие, как я, низшие существа. Я довольно часто сталкивалась с таким отношение раньше, но меня это не волновало, а сейчас ощутила самую настоящую боль, и удаляясь от него, чувствовала, как в душе образовывается пустота.

Мне осталось успокаивать себя тем, что я ещё легко отделалась. Ведь я сама была виновата, что попала под машину, и другой бы уже начал требовать с меня деньги за повреждения. А машина была явно очень дорогой и я век бы не расплатилась.

"Эх, только вот что теперь делать дальше?" — этого я не знала. В кошельке были копейки, а больничный мне точно никто оплачивать не будет, потому что официально я не была оформлена. Но это не сильно пугало, потому что на работе мы по большей части сидели, и я могла спокойно работать, а вот что потом? Куда мне идти после работы? На вокзал? Это пугало меня больше всего. Одно дело переночевать ночь на вокзале, зная, что завтра уже сможешь вернуться домой, и совсем другое дело жить там постоянно. До отъезда в университет ещё полтора месяца и мне необходимо снова заработать деньги хотя бы на билет. "В кого я превращусь за полтора месяца на вокзале? Ведь у меня нет даже сменных вещей. А дорога домой мне закрыта. Андрей точно не простит удар по голове и будет ждать меня у матери, а на костылях я уже не смогу оказать ему сопротивления. Придётся покупать что-то из вещей, а значит, денег на билет может не хватить. А где мыться и стирать? А как уберечь деньги от воров, когда я захочу спать? Они ведь могут и так отобрать их у меня, понимая, что на костылях я их не догоню. А полиция? Я быстро примелькаюсь им на вокзале, а я не раз наблюдала, как они относятся к людям без определённого места жительства" — в голове крутилось масса вопросов и мне с каждой секундой становилось всё страшнее. "Может зря отказалась от помощи этого молодого человека?".

Когда же я услышала его уверенный голос у себя за спиной, что мои отказы не принимаются и он в любом случаи не оставит меня здесь, то почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом внутри разлилось тепло и сомнений уже не осталось. И даже то, что он может передумать и выставить счёт за повреждённую машину меня уже не пугало.

Я положила руку на правую ногу и поморщилась. Она сильно болела, и врач прописал мне болеутоляющее, но денег было мало, а как всё сложиться дальше я не знала, поэтому мне оставалось только терпеть.

Мы въехали во двор какого-то жилого комплекса и, остановившись Дамис произнёс:

— Приехали.

Выйдя из машины, он помог выйти мне и подхватил на руки.

— Я сама, — попытавшись вырваться, ответила я, хотя мне было очень приятно, когда он вот так несёт меня на руках.

— Сама ты будешь делать это очень медленно, — спокойно сказал он. — А у меня ещё сегодня много дел и я спешу.

— Простите, я не подумала об этом, — мне стало стыдно за свою неуклюжесть и за то, что я его задерживаю.

Как только мы вошли в холл, нам навстречу поднялся консьерж.

— Вы к кому? — строго спросил он.

— Мы в квартиру Горчакова, — ответил парень.

— Да-да, Герман Алексеевич уже звонил и предупредил, что у квартиры теперь новый хозяин, — консьерж тут же подобострастно улыбнулся и, выйдя из-за своей стойки, вызвал лифт. — Меня зовут Александр, и если что-то будет необходимо, обращайтесь.

— Хорошо, — ответил Дамис, заходя со мной в лифт.

На восемнадцатом этаже мы остановились возле одной из дверей, и он поставил меня на ноги, а потом достал ключи и, открыв её, сказал:

— Прошу.

Я вошла в тёмную прихожую, он прошёл следом за мной и, включив свет сказал:

— Спальня там, а ванна с туалетов там, — показав на две двери, он вручил мне ключи. — Располагайся и будь, как дома. Я завтра утром заеду к тебе, — и, бросив на меня взгляд, вышел за двери.

Я удивлённо посмотрела ему вслед и когда дверь закрылась, с минуты ещё растерянно смотрела на неё. "И не боится он вот так оставлять совершенно незнакомого человека в квартире? А вдруг я воровка? Хотя… Может он сейчас тому консьержу скажет, что выпускать меня нельзя?".

Пожав плечами, я неуклюже пошла осматривать своё новое и такое нежданное убежище. Открыв дверь в спальню, я остолбенела. Квартира была угловой и две стены были полностью из стекла, и открывающийся вид на ночную Москву завораживал. "Как красиво!" — подойдя к одной из стеклянных стен, а не могла оторвать взгляда от огней города расстилающихся у ног.

Налюбовавшись, я повернулась и бросила взгляд на кровать. "Кто-то бы не был хозяин квартиры, скромностью он явно не страдает" — осматривая размеры, подумала я. Кроме кровати в спальне стояло только два кресла, а возле кровати на стене висела полка с магнитофоном. "Мебели мало, но за счёт этого комната просторная. Днём здесь, наверное, вообще очень светло". Выходя, я заметила ещё одну дверь и, открыв её, увидела шкафы и полки. "Наверное, гардеробная" — с завистью подумала я, заходя туда. "У меня комната дома и то была меньше, чем эта гардеробная. Да и одежды никогда столько не было".

На плечиках в прозрачных чехлах висели мужские костюмы, рубашки, куртки, а открыв один из шкафов, я увидела мужскую обувь. "Вряд ли эта одежда Дамиса. Она больше подходит мужчине постарше. Да и консьерж сказал, что его предупредили о смене владельца, значит это от предыдущего хозяина. Интересно, что же это за бывший хозяин, который даже такую одежду не забрал? Хотя… у богатых свои причуды".

Выйдя из спальни, я открыла другую дверь и оказалась в зале. Здесь одна из стен тоже была полностью из стекла, а прямо возле окна стояло большое кресло. "В нём и двоим хватит места" — присев в него, я откинулась на спинку и улыбнулась. "Будь у меня такая квартира, я бы никому её не отдала. Чего стоит один вид из окна!".

Помимо этого здесь стоял ещё диван, напротив большого телевизора, а по углам два шкафчика со всякими безделушками и журнальный столик. "Просто, но со вкусом. Да и видно, что мебель дорогая".

Вернувшись в прихожую, я прошла по коридору и, увидев ещё одну дверь сразу решила, что это кухня, но когда вошла и увидела большой письменный стол, а возле стен книжные шкафы до самого потолка, удивленно подумала: "Это кабинет. Странно, а где кухня? Осталась только одно не осмотренное помещение, но Дамис сказал, что то ванная комната. Где же они едят?".

Поковыляв назад в прихожую, я растерянно оглянулась по сторонам, думая, что может, не заметила какую-то дверь, но ничего нового не увидела. "Даже если хозяева постоянно питаются в ресторанах, чай или кофе они должны по утрам хотя бы пить?". Подойдя к двери в ванную комнату, я заглянула туда. "Может эта какая-то нестандартная планировка, и выход на кухню идёт через ванную?".

Но там ничего необычного не было и дверей тоже не наблюдалось. "Хм, впервые такое вижу. Может у богатых так принято? Ладно, это не моё дело".

Часы, висящие в прихожей, показывали уже половину второго ночи, а завтра мне надо было на работу, и я решила идти спать.

Сняв в спальне юбку и футболку, я удобно устроилась в кровати. Включив в своём стареньком телефоне будильник, я положила его рядом на подушку и закрыла глаза, наслаждаясь прохладой и мягкостью дорогого белья. "Спать осталось четыре часа, но главное, что в кровати, а не на вокзале, а это уж хорошо".

Сквозь сон до меня донеслись какие-то голоса и, открыв глаза в первые секунды, я не поняла, где нахожусь, а ощутив боль в ноге, вспомнила вчерашний вечер и своего нового знакомого. Прислушавшись, я услышала приглушённые голоса и насторожилась. "Дамис вернулся и не один?". В комнате было темно и я начала наощупь искать свой телефон, чтобы узнать который час, но его нигде не было, и только сейчас до меня дошло, что когда я засыпала, шторы были открыты, а сейчас они были плотно задёрнуты. "О Господи, только бы не проспать!" — подумала я и в этот момент двери в спальню открылись. В проёме двери появилась женская фигура, и певучий голос мягко произнёс:

— Доброе утро Ванда. Надеюсь, ты выспалась?

Одновременно с этим раздалось жужжание, и шторы на одной стене разъехались по бокам, и мне в глаза ударило солнце. "Я проспала! Уже не меньше десяти утра!" — меня охватила паника, и я тут же села в кровати.

— Который час?

— Половина одиннадцатого, — всё также мягко произнёс женский голос и я, наконец, увидела его обладательницу.

Передо мной стояла девушка лет двадцати трёх, и я залюбовалась ею. "Какая-то фотомодель — это ясно" — тут же решила я, потому что девушка была очень красива.

— Пол одиннадцатого? — переспросила я, и испуганно оглянулась. — О Боже, я же проспала на работу! Ну зачем вы забрали мой телефон!

— Какая работа? У тебя трещина в ноге и необходим покой, — она села на край кровати и посмотрела мне в глаза. — Меня, кстати зовут Майя.

Она так искренне мне улыбнулась, что я растерялась. "Такие красавицы обычно стервы редкостные, а эта что исключение?". Я нерешительно улыбнулась ей в ответ, не зная, кто она и чего ожидать. Тем временем девушка протянула руку и, положив мне ладонь на лоб, нахмурилась:

— У тебя температура. Небольшая, но всё же есть.

— Это у вас ладонь просто прохладная, — ответила я. "Хм, как будто-то на улице сейчас ноябрь и она озябла. Странно, почему у неё руки такие прохладные, ведь июль месяц на дворе и вряд ли она могла замёрзнуть".

— Нет, у тебя температура, поэтому ни о какой работе не может быть речи, а потом громко сказала: — Дамис, ты последний подлец и оболтус! Сбил девушку, а потом бросил одну на произвол судьбы в квартире. И вот теперь у неё температура!

Парень тут же появился в дверях и, кивнув мне, посмотрел на девушку.

— Ещё и нога болит ведь так? — она вопросительно посмотрела на меня.

— Ничего страшного, — ответила я. — Всё хорошо, честно, и мне действительно надо на работу.

— Что тебе доктор прописал, чтобы снять боль? Кетанов? Сейчас съезжу в аптеку и куплю тебе всё, а заодно и еды, а то этот шалопай думает только о себе, — и с укором посмотрела на Дамиса.

"Вроде она действительно нормальная, а вот парень ведёт себя как-то странно. Даже в глаза мне не смотрит. Может уже пожалел, что приютил меня?".

— Не надо мне ничего покупать, честно. Нога не болит, — я умоляюще посмотрела на девушку, чувствуя себя некомфортно. "Он точно жалеет уже, поэтому лучше одеться и попрощаться. А как быть дальше обязательно сегодня за день придумаю, главное чтобы на работе Ольга Семёновна спокойно отнеслась к причине моего опоздания. Работу мне сейчас никак нельзя терять", и потянулась к своей одежде. — Отвернитесь, пожалуйста.

Майя перехватила мою руку и как-то странно замерла, глядя сквозь меня. "Что это с ней?" — удивлённо подумала я, наблюдая, как она всё больше хмуриться, а потом её взгляд сфокусировался на мне, и в глазах появилась жалость.

— Ванда, тебе действительно надо лежать. Забудь про свою работу, — ласково сказала она.

— Вы не понимаете, мне никак нельзя болеть, да и чувствую я себя хорошо. Спасибо вам огромное за заботу, я очень тронута, но мне действительно пора.

Она пристально посмотрела на меня, а потом встала с кровати и направилась к выходу. Дамис вышел следом за ней, прикрыв дверь и я, схватив одежду, быстро натянула её на себя. "Господи, у меня два часа уйдёт только на то, чтобы добраться до работы, если не дольше. Прогулять половину смены — это уже слишком. Только бы Ольга Семёновна поняла моё положение!".

Приоткрыв двери, я вышла в прихожую и услышала голос Дамиса из зала:

— Майя, ты сумасшедшая! Ты что не понимаешь, что мне такого уже не простят!

— Ты думаешь, я ей этого сегодня ночью не говорил? — спросил другой мужской голос.

— Знаете, вы мне оба уже надоели! Сначала Гера всю ночь пилил меня, теперь ты! Я вообще вам больше ничего говорить не буду. Я желаю тебе счастья, а ты!

Подслушивать было неудобно, и я специально громко стуча костылями, направилась в ванную комнату. Быстро умывшись, я потёрла пальцем зубы и пригладила волосы на голове, ругая себя, что не взяла расчёску из сумки. "Ладно, пока буду ехать в метро, расчешусь".

Выйдя из ванной, я увидела помимо Майи и Дамиса ещё одного мужчину лет двадцати восьми. "Что это за напасть такая? И этот красив так, что глаз не отвести".

— Ванда. Познакомься, это мой муж Гера, — мягко сказала Майя. — И он же дядя Дамиса, а я, как ты уже поняла, его тётка.

— Приятно познакомиться, — стеснительно пробормотала я, глядя на мужчину.

Он кивнул мне, изучающе рассматривая, и я почувствовала себя неуютно, под его взглядом.

— Дамис сейчас отвезёт тебя на работу, — продолжила девушка.

— Спасибо, но я сама доберусь, честно. Я и так доставила вам уже массу неудобств, — тихо ответила я и, доковыляв до дверей, стала одевать свои шлёпки.

Левый оделся сразу и без проблем, а вот правая нога слегка опухла, и я наклонилась, чтобы натянуть его на ногу. Костыли тут же поехали по скользкому полу прихожей, и я начала заваливаться вперёд, неуклюже замахав руками, чтобы хоть за что-то ухватиться. Дамис в долю секунды оказался рядом со мной и, подхватив, недовольно сказал:

— Сама она. Ты обувь надеть не можешь. Я представляю, что ты устроишь на улице или в метро. Половине встречных ноги костылями оттопчешь, а то и хуже.

— А мы пока с Герой съездим в аптеку и за продуктами, — весело произнесла Майя, а потом, критично осмотрев меня, добавила: — Ну и так по мелочам ещё сделаем пару покупок.

— В аптеку не надо заезжать, я сама куплю себе лекарства, — сказала я, решив всё же принять предложение Дамиса. "Может, если не так сильно задержусь, Ольга Семёновна простит меня? А так как возвращаться сюда уже не буду, то и лекарства и не нужны".

Подслушанный мной разговор вроде напрямую не касался меня, но мне казалось, что дело всё же во мне. Да и то, как Дамис и его дядя смотрел на меня, говорило о том, что я здесь лишняя.

Майя с улыбкой посмотрела на меня, а потом, взяв своего мужа за руку и подойдя к двери, подмигнула мне. "Хорошая девушка, несмотря на то, что красивая, и добрая. Сейчас эта такая редкость. И с мужем они очень красивая пара. Представляю, какие у них будут красивые дети" — думала я, пока мы спускались в лифте.

На улице она ещё раз подмигнула мне, а потом обратилась к Дамису:

— А вот сегодня, я готова тебе доверить свой Вейрон, — и бросила ему ключи.

Он радостно улыбнулся, поймав их и сказал:

— Добрая ты наша! И на кой мне днём твой Вейрон? В пробках стоять?

— Эх, вот всё тебе не так! — весело ответила она. — Хорошо, в виде компенсации даю тебе его в пользование, пока не уедешь домой.

— А это уже дорогая, другое дело, — довольно ответил он.

Майя посмотрела на меня и ласково сказала:

— До встречи Ванда.