Помоги проекту - поделись книгой:
Лупанарием оказался небольшой публичный домик на окраине, в котором пять тружениц древнейшей профессии на заре нашей эры зарабатывали на жизнь. Экскурсовод обратил наше внимание на художественный фриз, который тянулся по стенам коридора. Картинки фриза имели, я бы сказал, инструктивно-прикладной характер. Рассматривая их, становилось ясно, что в доисторической Помпее знали то, что некоторым жителям Зауралья неизвестно до сих пор. Но — мы отвлеклись.
Фильм-концерт «Пинк Флойда» был заснят в древнем амфитеатре Помпеи, кроме того, в него врезаны были кадры участников на вершине Везувия и прогулок по улицам исторического города. Большая часть 72 года — более девяти месяцев упорного труда — ушла на запись пластинки «The Dark Side Of The Moon — Темная Сторона Луны».
Басист группы, Роджер Уотерс, написавший слова ко всем песням пластинки, в то время очень увлекался идеей концептуального альбома, т. е. пластинки, подчиненной единому замыслу. Он и предложил тему жизни человека, со всеми ее проблемами и особенно тем, что вызывает у людей страх, что сводит их с ума. Роджер предложил взять человек двадцать, задать им одни и те же вопросы и записать ответы на пленку. Одним из первых пригласили здоровенного рабочего сцены по прозвищу Роджер-шляпа. "Почему распадаются группы?" — спросили его. "Эгоисты они" — ответил Шляпа — "сами же знаете, что за люди эти музыканты". На вопрос — одобряет ли он меры физического воздействия, Шляпа ответил что да, одобряет, что он только давеча вдарил одного шофера за опасное вождение. На вопрос — что он думает о смерти — Шляпа ответил: "это такая штука, которая никогда не выйдет из моды!" и разразился смехом. Вот этот-то смех и был использован на пластинке в конце композиции.
Любителям «Пинк Флойд» эта пластинка хорошо известна, для многих в ней воплотилось все лучшее, что было создано группой. Звукорежиссурой занимались сами пинкфлойдовцы, которые не пожалели ни сил, ни времени на то, чтобы добиться наилучших результатов. Действительно, качество записи на пластинке такое высокое, что я знаю несколько человек, которые и по сей день выверяют по ней, как по эталону, звучание незнакомой стереоаппаратуры.
Альбом разошелся гигантским по западным понятиям тиражом — 8 миллионов экземпляров. Сейчас счет уже потерян, потому газеты писали, что в Западной Германии одна из пластиночных фабрик только и занимается тем, что штампует «Темную Сторону Луны». Пластинка вышла на первое место списка в Америке, а в Англии не покидала списка лучших альбомов последующие два года. Успех «Темной Стороны Луны» привлек внимание и к другим, более ранним пластинкам «Пинк Флойда», которые тоже начали продаваться большими тиражами — короче, участники группы стали в одночасье богатеями.
Возвратившись в мае 73-го года из гастролей по Америке и Канаде, «Пинк Флойд» выступили в Лондоне в огромном выставочном зале <Earls Court> перед восемнадцатью тысячами зрителей. Целая батарея эффектов была использована на этом концерте: в луче прожектора под потолком появлялся самолет, который медленно пролетал над аудиторией, врезался в сцену, взрываясь с оглушительным снопом огня. Со сцены в зал по направляющим натянутым проводам над головами зрителей летали ракеты, а в воздухе парил огромный надувной дядька с зелеными глазами прожекторов.
Остаток года «Пинк Флойд» посвящают звукозаписи, появляясь на публике только в ноябре, когда группа выступила с концертом-бенефисом в пользу Роберта Вайатта, барабанщика группы <Soft Machine>, который по пьяному делу выпал из окна, повредил себе позвоночник и был парализован ниже пояса. Бенефис собрал десять тысяч фунтов.
Теперь, когда финансовые трудности были улажены основательно, можно было никуда не торопиться, творить, выдумывать, пробовать и воплощать в жизнь самые, казалось бы, безумные затеи. Так, в ноябре 1973 года обсуждалась идея записи альбома вообще без музыкальных инструментов. На нем должны были быть только звуки, производимые предметами, например, бутылками, заполненными водой до разных уровней, резинками, зажигалками, спичечными коробками, кусками натянутой липкой ленты или одеколоном в аерозольной упаковке. Ребята ухитрились записать на ленту три полных композиции, однако при планировании следующей пластинки от этих записей, в конце концов, отказались. За годы работы в студиях пинкфлойдовцы накопили большой музыкальный и технический опыт и по праву считались лучшими звукорежиссерами того времени. Неудивительно, что к их помощи обращались многие знакомые музыканты — в 74 году Дэвид Гилмор и Ник Мейсон часто продюсируют различные группы.
Примерно в это время в музыкальной печати стали появляться разные намеки и догадки о том, что, мол, «Пинк Флойд» не в состоянии больше создать музыку на уровне их предыдущей пластинки «Темная Сторона Луны». Сами пинкфлойдовцы к газетным интервью не стремились и историй подобных опровернуть не пытались.
Общественный ажиотаж по поводу следующей пластинки использовали разные ловкачи, которые записали ноябрьский концерт 74 года в городе Stoke в графстве Staffordshire и эту нелегальную запись выпустили пластинкой, оформив ее, надо сказать, профессионально, вполне в стиле самих «Пинк Флойд». В результате — многие сочли, что это и есть следующий альбом группы и он за несколько недель разошелся тиражом в 150 тысяч. Такого рода пластинки называются «bootleg», так вот, этот «бутлег» штамповался в Голландии и, по мнению специалистов, всей операцией руководили из Германии. Теперь эту пластинку в магазинах не найдешь и «бутлег» имеет коллекционную ценность.
Начало 75 года участники «Пинк Флойд» проводят в студии. После шести месяцев работы, два с половиной года спустя после «Темной Стороны Луны», выходит их следующая пластинка под названием «Wish You Were Here — Хорошо Если Бы Ты Был Здесь».
Во время записи заглавной композиции Дэвид Гилмор предложил — неплохо было бы в конце ее записать звуки деревенской скрипки. Сказано — сделано. В это время внизу, в студии номер один на Abbey Road записывался известный джазовый скрипач
Стефан Грапелли с гигантом классики Иегуди Менухиным. Ребята послали общих знакомых на разведку. Грапелли, опытный профессионал, сразу начал интеллигентно торговаться и, в конце концов, согласился записаться за триста фунтов. "Если
очень, очень внимательно вслушиваться в самый конец композиции — говорит Роджер Уотерс — "то после шума ветра можно еле-еле уловить звуки скрипки. Это и есть то, что записал Стефан Грапелли. Мы решили не указывать его имя на конверте, потому что от его скрипки на пластинке практически ничего не осталось, он мог бы и обидеться."
2 декабря 1976 года группа фотографов и кинорепортеров собралась у огромного здания электростанции Баттерси в Лондоне для того, чтобы заснять в полете громадную надувную розовую свинью, наполненную гелием. Свинья была изготовлена по спецзаказу в Германии на заводе, где делают дирижабли. На всякий случай был предусмотрен даже снайпер, вооруженный винтовкой с разрывными патронами. Он должен был продырявить свинью, если ее полет стал бы отклоняться от намеченного.
В объявленный день доставленного гелия оказалось недостаточно, свинья в воздух не взлетала и решено было собраться назавтра. На следующее утро, третьего декабря, пришли все — кроме снайпера. Двенадцатиметровую свинью надули гелием, фотографы защелкали затворами, зажужжали кинокамеры, но тут, ко всеобщему изумлению, веревка удерживавшая свинью, оборвалась и огромная хрюшка начала плавно взмывать в небеса. Первым о полете розовой свиньи доложил пилот реактивного самолета, приземлившегося в лондонском аэропорту Хитроу. Пилота тут же отправили дышать в трубку Раппорта, но, убедившись в том, что он трезв, приняли информацию к сведению. В погоню был послан полицейский вертолет, который обнаружил летающую свинью, следовал за ней некоторое время, а потом возвратился на базу. Розовое парнокопытное парило над Лондоном, взмывая все выше и выше. За ее полетом теперь следили локаторы Гражданской Авиации: на высоте 6 тысяч метров свинья плыла в сторону Германии. "Соскучилась, видно, по дому!" — сострил один из наблюдателей. В конце концов воздухоплавающее животное приземлилось на юго-востоке Англии, в графстве Кент. Вся эта операция была задумана ради фотографии на обложке следующего альбома «Пинк Флойд» под названием «Animals — Животные».
8– 9 ФЕВРАЛЯ 1985 ГОДА
По мере того, как герои рока стареют, или вовсе уходят из жизни, все больше появляется воспоминаний типа "мои встречи с Ленноном". Одну из таких вот историй рассказал мне Михаил Барышников, в прошлом солист Кировского театра в Ленинграде и до недавнего времени — художественный руководитель Американского Театра Балета в Нью Йорке. Несколько лет назад, находясь со своей балетной труппой на гастролях, он познакомился с Миком Джаггером. Джаггер остановился в том же отеле и вместе с «Роллинг Стоунз» приехал выступать на большом стадионе. Джаггер много слышал о Барышникове, Барышников кое-что слышал о Мик Джаггере, короче — они решили вместе пообедать. На обеде Мик Джаггер, заметно стесняясь, пригласил Барышникова на свой концерт. Барышников приглашение принял, потому что концерт был дневной и хотя до стадиона было около сорока километров, после него он успевал в театр на свой спектакль. Столь высокого гостя посадить нужно было особо: Барышникову поставили стул прямо на сцене, да не за кулисами, а перед публикой, на одном из "языков" сценической площадки, по которому Мик Джаггер носился во время концерта как угорелый. Видно было хорошо, слышно было тоже — хорошо, даже слишком, потому что Барышников сидел неподалеку от титанического размера громкоговорителей, изрыгавших звук как Везувий в последний день Помпеи.
Происходившее во время концерта — полет Мика Джаггера на веревке, подвешенной с вертолета над головами зачарованных зрителей в лучах прожекторов, тучи конфетти, изливаемые на публику из огромного шланга, розовые дымовые завесы, световые эффекты и так далее — мы описывать не станем, ибо перо наше решительно не в силах этого сделать. За кулисами Барышникова ждал лимузин, который бесшумно домчал его в театр. В театре было тоже как-то странно тихо, и разминаясь на сцене Барышников понял вдруг, что не слышит обычных звуков оркестра, разыгрывающегося перед началом балета. Выглянув за занавес, он увидел, что музыканты все на местах и пиликают вовсю. Вот тут-то Михаил Барышников с ужасом понял, что он оглох, что музыки он не слышит, а стало быть исполнять сольную партию в балете тоже не в состоянии. Поднялась паника, вызвали врача. Врач осмотрел и сказал, что волноваться не стоит, что к утру слух наверняка восстановится. "То есть как это «к утру»!" — возопила театральная администрация — "нам через десять минут надо занавес поднимать!" Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать, полчаса. Через минут сорок ватная тишина вокруг начала понемногу оживать. Барышников стал слышать звуки, доносившиеся как бы издалека, а еще через пятнадцать минут было решено рискнуть и поднять занавес. На следующее утро Мик Джаггер позвонил Барышникову и спросил, понравилось ли ему, и что он думает о концерте с профессиональной точки зрения. "Спасибо большое" — ответил английскому Мику русский Миша — "впечатление у меня осталось незабываемое!" "Действительно" — сказал мне в заключение рассказа Михаил Барышников — "концерт был потрясающий и я его долго не забуду!"
Продолжим рассказ о «Пинк Флойде», но прежде чем загнать клячу рок-истории, заглянем в хронику.
9 февраля. В 81 году в этот день от сердечного приступа скончался певец Билл Хейли, записавший со своими «Кометами» в 50-х годах знаменитый «Rock Around The Clock».
Из последних новостей. После успеха английской пластинки, записанной сборной английских рок-артистов в пользу голодающих Эфиопии, пластинки, которая, по последним данным собрала около десяти миллионов фунтов стерлингов, с ответными капиталистическими обязательствами выступили артисты Соединенных Штатов. В записи песни приняло участие сорок восемь ведущих американских исполнителей, в том числе Стиви Уандер, Майкл Джексон, Боб Дилан. Итак, Лондон и Лос-Анджелос соревнуются, но уже ясно, что по деньгам победят американцы, ибо ожидается, что сборы от их пластинки составят по крайней мере двадцать миллионов долларов.
Вокалист американской группы тяжмета «Motley Crew», по имени Винс Ниил, повинный в гибели барабанщика группы «Hanoi Rocks», Рэззла, был недавно, по окончанию расследования, обвинен в преступной халатности и в том, что в роковой день машину вел в состоянии алкогольного опьянения. В последнем Ниил себя виновным не признал. Суд начнется 28 февраля, но решение будет вынесено, по-видимому, не ранее лета.
Заокеанский рок-тяжеловес «Meatloaf — Мясной Рулет» свалился на сцене во время недавнего концерта в английском городе Ньюкасле. Причина — пищевое отравление.
Пострадавшего артиста, вес которого — около 120 кг, отнесли со сцены в гримуборную. В этой операции участвовало восемь человек.
В Японии планируется проведение огромного концерта, посвященного сорокалетию атомной бомбардировки Нагасаки и Хиросимы. В концерте примут участие «Culture Club — Клуб Культуры», «U2 — У2» и другие английские и американские команды.
Сборы с концерта пойдут в пользу больных белокровием и раком. А теперь — вернемся к рассказу о «Пинк Флойд».
Пластинка «Animals — Животные» была выпущена 23 января 1977 года. Записи были проиграны для представителей прессы за четыре дня до этого на специальном приеме, устроенном в здании тепловой электростанции в Баттерси — там, где фотографировали летающую свинью.
Январь и февраль 77-го года — гастроли в Германии, Франции, Бельгии, Швейцарии, затем — апрель, май, июнь — Соединенные Штаты. Закончились они четырьмя огромными концертами в Нью-Йорке, в зале «Madison Square Garden». В августе участники разъехались отдохнуть после пятимесячного турне и вот, в конце месяца в газетах промелькнуло сообщение о том, что в Греции, на маленьком острове Линдос, на котором «Пинк Флойд» имели виллу, органист Рик Райт подрался с местным шефом полиции. Произошло все так: на вилле был устроен прием, продолжавшийся до рассвета. В тиши эллинской ночи шум распростанялся далеко, соседи пожаловались в полицию, полиция приехала посмотреть — в чем дело, разгорелся спор и учитель детей Рика Райта, канадский профессор Майк Смит был арестован. Рик с женой, Джулией, поехали в полицию проведать арестованного, но греческий черный полковник в чине капитана начал угрожать пистолетом, грубо толкнул Джулию, а самого Рика Райта ударил по лицу, причинив ему синяк под глазом и расквасив губу. Для восстановления справедливости оба пострадавших подали на господина Димитриадиса в суд и того вскоре отозвали в областной центр на острове Родос для расследования. Справедливость восторжествовала, глаз прошел, губа зажила а там, глядь — и году конец.
В январе следующего, 78-го года барабанщик Ник Мейсон продюсировал пластинку британской панк-группы «The Damned — Проклятые». Записывалась она в собственной студии, которой пинкфлойдовцы к тому времени обзавелись в Лондоне. Однако, по иронии судьбы, сами участники группы этой студией воспользоваться не могли. Дело в том, что заработки «Пинк Флойд» поднялись до такого уровня, когда в действие вступал пресловутый прогрессивный подоходный налог. Скажем, сегодня человек, зарабатывающий в год около трех тысяч фунтов, подоходного налога вообще не платит, за получку от трех до тридцати тысяч в год он платит около 30 %, а когда заработки исчисляются уже сотнями тысяч, или еще того хуже — миллионами, то подоходный подскакивает до 60 %. В конце 70-х, когда у власти были лейбористы, т. е. рабочая партия, богатеям пощады не было, и прогрессивный налог доходил до 90 %. В связи с этим многие успешные рок-музыканты, кинозвезды, писатели и так далее уезжали из Великобритании, покидали родину, становясь так называемыми "налоговыми изгнанниками". До полного отъезда из страны в 78 году в «Пинк Флойд» дело еще не доходило, но записывать пластинки они все же предпочитали за границей, потому что в этом случае налогообложение складывалось по другому.
Гитарист «Пинк Флойд», Дэвид Гилмор, облюбовал себе студию во Франции и записывал там свой сольный альбом в начале 78-го года. Записывал он его с двумя музыкантами, с которыми работал в различных группах до своего прихода в «Пинк Флойд». Альбом вышел 25 мая 78 года. В той же французской студии, в том же начале 78-го года записывал свой сольный альбом и органист Рик Райт. Эта пластинка под названием «Wet Dreams», буквально: «Мокрые Мечты» или: «Влажные Сны» (те что снятся юным, нецелованным… Да что уж там! И целованным — тоже.) была выпущена в октябре 78 года. Одну из песен он записал со своей женой, Джулией. В свое время Джулия под своей девичьей фамилией Гейл пела в самодеятельном ансамбле студентов архитектуры под названием «Abdabs — Абдабы», где познакомилась с Риком Райтом и стала его женой, а «Абдабы», как вы знаете, впоследствии превратились в «Пинк Флойд».
После выходов сольных альбомов участников группы стали возникать домыслы о ее неминучем распаде. Тогда, в интервью с журналистами, Дэвид Гилмор сказал, что "сольная пластинка для самовыражения, конечно, хорошая вещь, но что качеств от нее ожидать трудно, поскольку только в групповом творчестве шелуха и мякина отсеиваются от истинного зерна". Он также не видел никаких причин для расформирования «Пинк Флойд». "До тех пор" — сказал он — "пока мы чувствуем, что совместная работа дает стоящие результаты, нам нет смысла эту совместную работу прекращать".
А совместная работа шла непрерывно, записывалась новая пластинка под названием «The Wall — Стена». Запись началась в апреле и закончилась в ноябре 79 года. Писали ее по частям и в разных местах: во Франции, в Мирабеле, в студии, где записывались сольные альбомы Гилмора и Райта, в Нью Йорке и в Лос-Анджелосе.
Только студийные расходы составили 700 тысяч долларов. Для сравнения скажу, что фирмы средней руки отводили в это время на запись альбомов бюджет тысяч в пять, начинающие группы зачастую укладывались тогда в тысячу-полторы, но я знавал людей, которые записывали в Лондоне альбомы где-то фунтов за 500–600.
Двойной альбом «The Wall — Стена» вышел 30 ноября 1979 года, и в первые же пять дней продался тиражом в 340 тысяч. Через неделю он поднялся на первое место в списке долгоиграющих пластинок, а в январе 80 года участникам группы были вручены "платиновые" диски, которые обычно присуждаются музыкантам, достигшим миллионной отметки тиража. Из "стены звука" этой пластинки выделялась песня «Another Brick In The Wall — Еще Одни Кирпич В Стене», припев в которой исполнял хор Излинтонской школы всеобуча в Лондоне. Напомню вам слова этого припева: "Не нужно нам образование, не нужен нам контроль над мыслями и мрачный сарказм в классе, учитель — оставь детей в покое!". Такой, можно сказать, открытый призыв к невежеству вызвал настоящую бурю в национальной прессе. Досужие журналисты начали рыться, заинтересовались этой школой в лондонском районе Излингтон и вскоре раскопали, что из восьмисот ее учеников только двум в том году удалось получить зачет за курс десятилетки и только двадцати двум — за курс восьмилетней школы. Выяснили журналисты и то, что директриса, г-жа Мейден, была в 60-х годах молодой активисткой Компартии и впоследствии — ярой поборницей социалистической модели всеобуча, в которой нет традиционного для английских школ разделения учеников на более и менее успевающих. Кроме того, газетчики выяснили, что музыканты-миллионеры не заплатили детям за пение на пластинке, они даже не подарили им бесплатных альбомов. Выяснилось, правда, что вместо этого двадцати трем ученикам школы было предложено бесплатно пользоваться студией «Пинк Флойд», благо она была расположена рядом. Ученики в возрасте от 13 до 15-ти лет изучали электронную музыку и их учитель разрешил им принять участие в записи. По мнению учителя, опыт работы в студии был бы для них полезным, тем более, что класс в содружестве с этим учителем написали недавно композицию «Реквием Тонущему Многоквартирному Дому», которую теперь можно было положить на ленту. После газетных статей ошибка была исправлена, детям были вручены бесплатные пластинки, однако деятели лондонского гороно, видимо обозленные непедагогичной песней «Пинк Флойд», продолжали заявлять, что группа эксплуатировала детский труд и призывали к расследованию. Гром погремел, погремел, да и утих, а молния так и не состоялась. Гроза улеглась.
На своих концертах «Пинк Флойд» обычно исполняли музыку со своей последней пластинки, и вот, готовя концертную программу на основе двойного альбома «The Wall — Стена», они решили эту стену создавать, так сказать, в физическом виде прямо на сцене и прямо во время концерта. В течение всего долгого первого отделения группа рабочих выносила на сцену большие белые картонные кирпичи, всего 420 штук, которые образовывали стену шириной в 52 метра и высотой в 12 с половиной. К перерыву между первым и вторым отделением группа скрывалась за стеной, как бы замуровываясь на глазах всего зала. Во втором отделении на белую стену, как на экран, проектировались мультипликации художника Джеральда Скарфа, оформившего пластинку. В воздухе парили злобные, искаженные фигуры учителей, сверливших зрительный зал узкими лучами света из глаз-прожекторов, врезаясь в сцену, взрывался самолет «Спитфайер» — точь в точь похожий на тот, на котором летчик Королевских ВВС, капитан Уотерс, отец Роджера, погиб во время войны. В финале концерта раздавался взрыв, стена рушилась и связь между группой и зрительным залом востанавливалась снова.
Как это часто бывает со значительными пластинками, люди пытались найти в альбоме «Стена» скрытые и тайные знаки. Один из диск-жокеев в Нью Йорке выяснил, что при проигрывании второй стороны альбома задом наперед, перед композицией слышно это самое тайное послание. "Поздравляю" — говорится в нем — "вы открыли тайное послание. Шлите свой ответ старому Пинку на ферму в Чалфонте, в Англии."
Открывший это послание диск-жокей считал, что «Старый Пинк» — это Сид Баррет, однако пинкфлойдовцы хранили на этот счет упорное молчание. Альбом «Стена» стал последней значительной пластинкой группы, на ее основе был создан не только концерт, но и кинофильм, и вот о нем-то мы и поговорим в следующий раз.
Следующий за «Стеной» альбом вышел под названием «Final Cut» — буквально «Последний срез», но поскольку в киноязыке "cut" — это "монтаж", то правильнее будет пожалуй перевести его как «Последний Вариант». Он во многом повторял настроения и мысли пластинки «Стена» и заметного впечатления не произвел.
Официально о распаде «Пиик Флойда» объявлено так и не было, ее участники по-прежнему занимаются своими индивидуальными проектами, хотя ходили настойчивые слухи о том, что Ник Мейсон группу покинул и что в прежнем составе ее уже больше нет.
14– 75 ФЕВРАЛЯ 1985 ГОДА
В заключение серии о «Пинк Флойд» хотелось бы поговорить об их фильме «The Wall — Стена». Пластинка с этим названием нам уже хорошо знакома, «Пинк Флойд» выпустили ее еще в 79 году и из разных источников мне известно, что у вас ее крутили до полного отупения иглы. Начиная разговор о пинкфлойдовской стене, хотелось бы бросить исторический взгляд на разные стены, которые сооружало человечество — от Великой Китайской, или стен Иерихонских, до берлинской стены дружбы народов, про которую Иосиф Бродский написал такие строки (привожу в обратном переводе с английского):
Вспоминается еще в этой связи знаменитый пограничник Карацупа, который в тридцатые годы вместе со своей верной собакой «Индус», впоследствие в период дружбы с Индией вроде бы переименованной в «Ингус», задержал 467 нарушителей границы. Этот факт я знал давно, но лишь недавно выяснил, что нарушители шли не «оттуда» — сюда, а совсем наоборот.
Сегодня, однако, речь наша не о стене из бетона и колючей проволоки, или невидимой стене в чистом поле, а о стене символической, разделяющей не только отдельных людей, но целые группы, народы и страны. Речь идет о стене взаимного непонимания, вражды и ненависти — именно об этом фильм «Пинк Флойд». Прежде чем поговорить обо всем этом — заглянем в рок-хронику.
11 февраля. В 65 году, 25 лет назад, Ринго Старр женился на бывшей парикмахерше из Лондона, Морин Кокс.
11 февраля 35 года. Один из первых рокеров, Джин Винсент, урожденный Винсент Юджин Крэддок, родился в штате Вирджиния.
12 февраля. На следующий день, в том же 35 году, в Чикаго родился Рэй Манзарек, пианист из «The Doors».
12 февраля 1950 года родился гитарист Стив Хэккет («Дженесис» 70–77 годы.)
Из последних новостей: В конце прошлого года критики наших музыкальных публикаций, по совокупности мнений, выдвинули на первое место новую группу «The Stone Roses — Каменные Розы». И вот эти, с позволения сказать, розы попали на передовицы музгазет в связи со скандальным своим поведением. Ночью их забрали в полицию, наутро судья назначил судебное заседание на 6-е марта. Обвинение: предумышленный ущерб помещению пластиночной фирмы FM Revolver в городе Вулверхэмптоне. Заключался этот ущерб в том, что пятеро участников группы пришли в контору фирмы и щедро расплескали там несколько больших банок с масляной краской белого и синего цвета, облив напоследок три автомашины фирмы. Краской был облит и директор, Пол Берч со своей подругой. Что же случилось, за что фирма FM Revolver заслужила такую красочную месть? В 87 году FM Revolver подписала контракт с группой Stone Roses и выпустила их одиночную пластинку. Группа была молодая, неизвестная, тираж пластинки — маленький. Со временем пути их разошлись, но когда, наконец, «Stone Roses» приобрели имя, FM Revolver повторно выпустила эту старую сорокапятку, снабдив ее впридачу видеоклипом, используя старый, отснятый еще в 87-м году материал. «Stone Roses» были категорически против всего этого, но остановить по суду действий фирмы не могли. Вот тогда-то в возмущенном разуме и выкипела мысль о самоуправстве. На суде в марте срока им, конечно, не дадут, но штраф могут припаять тысячи по две на брата, плюс еще покрытие причиненных убытков — еще тысяч десять. Вот вы умножьте да сложите.
«Нью Мюзикал Экспресс» сообщает, что Бобу Дилану присуждена высшая награда Франции — командор ордена искусств и литературы. Она была вручена французским министром культуры, когда Дилан был в Париже во время недавних гастролей.
Журнал «Kerrang!» пишет, что гитарист Эдди Ван Хейлен лег на лечение в алкогольную клинику, в американский ЛТП, где проведет некоторое время. В результате выход в свет новой пластинки «Van Halen» задержится до конца лета.
Бывшие участники группы «Dokken» подали в суд на Дона Доккена, который из группы ушел, собрал новую команду и опять назвал ее «Dokken». Четверо его бывших товарищей утверждают, что они еще несколько лет назад договорились название «Доккен» впредь больше ни для чего не использовать. Дон Доккен теперь только разводит руками: "это же моя фамилия!" — говорит он. Дело передано в суд.
А теперь вернемся к «Пинк Флойд» и фильму.
Основание этой стены, так сказать, заложил бас-гитарист группы и основной ее композитор, Роджер Уотерс. Он вспоминает, что в 77 году, когда «Пинк Флойд» ездили на гастроли в Америку и Канаду, они выступали там нередко в огромных, совершенно неуютных и безличных залах. "На таких концертах" — вспоминает Уотерс — "мы играли перед огромным числом зрителей, большинство которых нас, в общем, видело и слышало плохо и которые приходили в основном потому, что все шли и что это было как бы модно. В разных концах этих залов народ развлекался как умел: устраивали фейерверки, дрались… Чем дальше шли гастроли, тем больше я чувствовал себя отчужденным от людей, которых мы должны были развлекать". Уотерс вспоминает, что самое неприятное случилось в Монреале, на Олимпийском стадионе, где в первом ряду уселся молодой парень, который от избытка чувств орал и визжал с самого начала концерта. В конце концов Уотерс, не выдержал, подозвал парня к сцене и, плохо соображая что делает, плюнул ему в лицо. Как вспоминает сам Уотерс, этот случай его самого глубоко потряс и заставил задуматься.
Альбом «Стена» стал как бы музыкально-поэтическим отображением барьера, который, как казалось Уотерсу, рассекал все общество, создавая невидимые секторы и участки. Герой фильма «Стена», Пинк Флойд — это мальчик, отец которого погиб во время войны и детство которого омрачено бездушной системой и педантичными, вредными учителями. Картина начинается с предрассветного кадра в блиндаже. Отец Пинка чистит свой пистолет перед боем, горит коптилка, чирикают птички и над головой зрителей пролетают невидимые пули, полет которых записан в стереозвуке в системе «Долби». Но вот, начинается бой, англичане идут в атаку и взрывом во весь экран с громкостью в сто децибелл блиндаж на наших глазах разносит в щепки…
Вот маленький Пинк на детской площадке. Детей на карусели подсаживают, на качелях их качают папы и мамы, его же качать некому… Сцена на вокзале.
Маленький Пинк среди толпы встречающих, домой возвращаются солдаты. Он знает, что ему встречать некого, он подходит к какому-то офицеру, дергает его за полу кителя, но к тому по перрону уже бежит его жена с детьми… Пинк болен, у него жар, приходит строгий доктор, велит мальчику спать, гасит свет. За окном ветер, по потолку скачут тени, страшно… Учитель на уроке находит у Пинка стихи и выставляет его на посмешище, потом линейкой больно бьет его по рукам… Этот же учитель дома, за чинным обедом с женой, которую он явно боится. Он хочет сплюнуть хрящик, но под холодным стальным взглядом супруги глотает его, вымучивая на лице улыбку. Все эти сцены, зачастую без слов — это и есть те кирпичики, из которых постепенно вырастает пресловутая стена. Символическим ее выражением становятся кадры школьной обезлички, когда на скучном уроке математики лица учеников постепенно превращаются в одинаковые бесформенные розовые маски и они, строевым шагом, под звуки песни, идут по бесконечной ленте конвейера, чтобы в конце его упасть в бункер гигантской мясорубки, перемалывающей всех в неразличимый фарш.
Пинк Флойд вырастает, становится рок-звездой. У него куча денег, от девушек просто нет отбою. Он женится, но постепенно отношения с женой отчуждаются, а когда он становится наркоманом, жена от него уходит и начинает встречаться с деятелем из кампании по разоружению, или, попросту говоря, спит с борцом за мир.
…Вот Пинк в Америке на гастролях, у него глубокая депрессия, он все время звонит жене, но там либо не отвечают, либо в телефоне раздается сочный мужской голос, а время — после отбоя. В состоянии, близком к помешательству, Пинк громит номер роскошной гостиницы, ломает свои гитары и, наконец, вышвыривает из панорамного окна двадцать какого-то этажа импортный цветной телевизор с дистанционным управлением. В воспаленном мозгу Пинка вспыхивают образы детства, лицо отца, картины его жены с другим, школа, все болезненные моменты его жизни.
…Пинк сидит взаперти несколько дней, щеки его обросли жесткой щетиной. Он начинает бриться, но, начавши, не может остановиться — сначала сбривает волосы на груди, а потом и брови. В полубреду он воображает себя этаким вождем, фюрером хулиганствующей рабочей молодежи, скинхедов. У них — своя милиция в черной форме, на рукавах — скрещенные молотки, их знак приветствия — руки, сжатые в кулаки и поднятые крест-накрест над головой. Эти же молотки, в мультипликациях Джеральда Скарфа, из которых фильм состоит примерно на четверть, живут отдельной, самостоятельной жизнью, проходя стройными рядами по бескрайним просторам площадей на фоне зданий будущего. Молотки, эти нехитрые ударные инструменты, превращаются здесь в какой то нечеловеческий символ, причем — непонятно чего: то ли трудовой доблести, доведенной до абсурда, то ли победной поступи крепких ребят-молотков, готовых выполнить любое задание руководящей кувалды.
Другая важная линия фильма — любовно-сексуальная. Создатели фильма отдают себе отчет в том, что хотим мы этого или нет — проблема эта существует и по-прежнему актуальна среди подрастающего, а нередко даже и подросшего поколения. Поскольку вся лента — это, в основном, проекция внутренних метаний нашего героя, то и эта линия приобретает несколько болезненную и надрывную трактовку. Уход жены Пинка к борцу за мир мы уже упоминали. Путем совмещения кадров одинокого, душевно истощенного Пинка в неуютном бетонном закутке и картины роскошной рыжеволосой его жены, в экстазе разметавшейся по подушкам, режиссер добивается (во всяком случае, это произошло со мной) возбуждения чувства ревности у каждого отдельно взятого зрителя.
Эта же любовно-сексуальная линия в мультипликациях разработана иначе. Два цветка, приглядываясь и принюхиваясь друг к другу, пробуя пыльцу и т. д., постепенно приходят в возбуждение. Их тычинки и пестики наливаются красным, приобретают знакомые анатомические очертания и, наконец, под громкое музыкальное «БАЦ!» — сливаются в экстазе. Слившиеся цветы, как на картинах Дали, превращаются в женские формы, полные эротики, свиваются, развиваются. Наконец, насытившийся цветок, по моему, женского пола, — пожирает своего партнера. Вообще тема хищных цветов, хищных цветообразных губ у Скарфа разработана довольно подробно. Вернее, не только у Скарфа, а у художников-мультипликаторов, поскольку работа такого объема делалась немалым коллективом. Всего нарисовано было более десяти тысяч отдельных картинок, работа шла в течение трех лет.
Впервые идея этих мультипликаций зародилась после того, как Уотерс проиграл наброски своего альбома художнику. План сделать фильм существовал уже тогда, но поначалу решено было обкатать идею на концертах. Созданные Скарфом для этих концертов надувные персонажи — все эти учителя с прожекторами вместо глаз, судьи с женоподобными фигурами и острыми, как у акулы, зубами, хищные цветы и так далее — перекочевали в фильм. Но делать его, как вспоминает Скарф, было нелегко.
Ни он сам, ни Уотерс раньше сценариев не писали. Поэтому они просто обсуждали различные идеи и Скарфу легче всего было зарисовывать их на больших листах белого картона. Представить себе визуально — что происходит — было полдела, фильм надо было планировать и реализовывать. Поначалу Скарф собирался стать режиссером картины, но потом решил, что все-таки следует пригласить человека с кинематографическим багажом. Так на сцене появился Алан Паркер. Реализация затеи была трудной еще и потому, что у фильма не было сценария. Канва картины — это переживания самого Уотерса в разные периоды жизни, и переживания эти он не изложил в какой-либо литературной форме. Затем — нужен был актер на главную роль, человек, который бы воплотил на экране все душевные муки Пинка и сделал бы это правдиво и убедительно. После долгих проб и просмотров Алан Паркер выбрал на главную роль вокалиста из Boomtown Rats, Боба Гелдова, который получил ее потому что, во первых, оказался прекрасным импровизатором, а, во-вторых, потому что он, как певец рок-н-рольной группы умел, когда надо, выкладываться без остатка. Алан
Паркер вспоминает, например, что в одной из сцен фильма Гелдов должен был руками ломать, рвать деревянные жалюзи. Края у тонких реек были как бритвы. Гелдов в кровь резал себе руки, но тут же, залепив раны пластырем, был готов к новому дублю, который играл с не меньшим энтузиазмом.
Стена этот символ отчуждения и разделенности, в конце картины разрушается, но рушится она не мирным путем, не по кирпичику, как строилась, а единым мощным взрывом. В фильме также есть сцена, в которой обезличенные школьники срывают с себя бесформенные маски и в припадке молодежной удали начинают ломать школьное имущество и вообще все, что под руку попадется. Вся сцена выливается в крупное безобразие с поджогом здания, с приездом полиции, вообще — в настоящую вакханалию. Алан Паркер рассказывает, что сцены уличных боев он задумал, чтобы показать еще одну разновидность стены — стену полицейских щитов и стену огня от бутылок с зажигательной смесью. Для этой сцены Паркер нанял сто пятьдесят настоящих хулиганов-скинхедов. Полицейских же играли актеры, они были соответственно, одеты в форму, вооружены касками, дубинками, дымовыми шашками и прочим. По команде "мотор!" началось драматическое действо, причем скинхеды так вошли в роль, что начисто забыли, что перед ними — не ненавистные им полисмены, а невинные труженики сценических подмостков: на крики режиссера "стоп!" никакого внимания они не обращали. Зато уж эпизод удался на славу.
Были у картины еще и финансовые трудности, поскольку без киносценария ни одна кинокомпания бюджета на него не давала. Действительно, публика теперь избалована, в кино ходит не часто и немалые средства вкладывать есть смысл только в то, на что публика пойдет — а как это определить, когда даже и сценария нет? Короче, деньги на создание фильма ребятам из «Пинк Флойд» пришлось собирать самим — двенадцать миллионов, копеечку к копеечке.
"Некоторые зрители" написал в своей рецензии — "увидят в сценах уличных боев напоминание прошлого, а некоторые — мрачный сценарий будущего".
Сегодняшние стены стоят и возникают не только между классами общества — а классы по-прежнему существуют даже там, где, вроде бы, их быть не должно, — но и между целыми народами и странами. Начинаются они в представлении человека, в теориях, уставах, идеологиях, расовых предрассудках и т. п. Все это не только бессмысленно, но и опасно — поскольку люди начинают друг друга ненавидеть и опасаться по мнимому признаку. Возникает стена, которую, подчас, разобрать не удается, а взрывы ее только укрепляют. Этого-то и хотелось бы избежать. Во что бы то ни стало.
Поделиться книгой: