Помоги проекту - поделись книгой:
{01152}
вернулся откуда-то, но не из Кавказа... Хотел вешаться... Взял я его с собой на дачу и теперь прогуливаю... Словно бы легче стало... Поставил я в реке и в пруде верши и то и дело вынимаю их из воды: терпенья не хватает... Природу не описываю. Если будете летом в Москве и приедете на богомолье в Новый Иерусалим, то я обещаю Вам нечто такое, чего Вы нигде и никогда не видели... Роскошь природа! Так бы взял и съел ее... Гонорар получил, журнал получаю. Так нельзя ли "Упразднили!" сдать в "П(етербургскую) г(азету)"? Природа великолепна, дача роскошна, но денег так мало, что совестно на карманы глядеть. Жениться на богатой купчихе, что ли? Женюсь на толстой купчихе и буду издавать толстый журнал. Прощайте и не сердитесь на неисправнейшего А. Чехова.
107. M. П. ЧЕХОВУ 10 мая 1885 г. Бабкино. 85, V, 10. Миша-терентиша! Наконец тяжелые боты сняты, руки не воняют рыбой, и я могу написать письмо. Сейчас 6 часов утра. Наши спят... Тишина необычайная... Попискивают только птицы, да скребет что-то за обоями. Я пишу сии строки, сидя перед большим квадратным окном у себя в комнате. Пишу и то и дело поглядываю в окно. Перед моими глазами расстилается необыкновенно теплый, ласкающий пейзаж: речка, вдали лес, Сафонтьево, кусочек киселевского дома... Пишу для удобства по пунктам: а) Доехали мы по меньшей мере мерзко. На станции наняли двух каких-то клякс Андрея и Панохтея (?) по 3 целкача на рыло. (Почтовые брали по 6 р. за тройку.) Кляксы всё время везли нас возмутительнейшим шагом. Пока доехали до бебулой церкви, так слюной истекли. В Еремееве кормили. От Ерем(еева) до города ехали часа 4 - до того была мерзка дорога. Я больше половины пути протелепкался пешедралом. Через реку переправились под Никулиным, около Чикина. Я, поехавший вперед
{01153}
(дело было уже ночью), чуть не утонул и выкупался. Мать и Марью пришлось переправлять на лодке. Можешь же представить, сколько было визга, железнодорожного шипенья и других выражений бабьего ужаса! В Киселевском лесу у ямщиков порвался какой-то тяж... Ожидание... И так далее, одним словом, когда мы доплелись до Бабкина, то было уже час ночи... Sic!! b) Двери дачи были не заперты... Не беспокоя хозяев, мы вошли, зажгли лампу и узрели нечто такое, что превышало всякие наши ожидания. Комнаты громадны, мебели больше, чем следует... Всё крайне мило, комфортабельно и уютно. Спичечницы, пепельницы, ящики для папирос, два рукомойника и... чёрт знает чего только ни наставили любезные хозяева. Такая дача под Москвой по крайней мере 500 стоит. Приедешь - увидишь. Водворившись, я убрал свои чемоданы и сел жевать. Выпил водочки, винца и... так, знаешь, весело было глядеть в окно на темневшие деревья, на реку... Слушал я, как поет соловей, и ушам не верил... Всё еще думалось, что я в Москве... Уснул я великолепно... Под утро к окну подходил Бегичев и трубил в трубу, но я его не слышал и спал, как пьяный сапожник. c) Утром ставлю вершу и слышу глас: "крокодил!" Гляжу и вижу на том берегу Левитана... Перевезли его на лошади... После кофе отправился я с ним и с охотником (очень типичным) Иваном Гавриловым на охоту. Прошлялись часа 3 1/2 верст 15, и укокошили зайца. Гончие плохие... b) Теперь о рыбе. На удочку идет плохо. Ловятся ерши да пескари. Поймал, впрочем, одного голавля, но такого маленького, что в пору ему не на жаркое идти, а в гимназии учиться. e) На жерлицы попадается. На Ванину жерлицу попался громадный налим. Сейчас жерлицы не стоят, ибо нет живцов. Вчера вечером был ветер и нельзя было ловить. Привези жерличных крючков средней величины. У меня не осталось ни одного. f) О мои верши! Оказалось, что их очень удобно везти. В багаже не помяли, а к возам привязаны сзади были... Одна верша стоит в реке. Она поймала уже плотицу и громаднейшего окуня. Окунь так велик,
{01154}
что Киселев будет сегодня у нас обедать. Другая верша стояла сначала в пруде, но там ничего не поймала. Теперь стоит за прудом в завадине (иначе в плесе); вчера поймала она окуня, а сейчас утром я с Бабакин(ым) вытащил из нее двадцать девять карасей. Каково? Сегодня у нас уха, рыбное жаркое и заливное... А посему привези 2-3 верши. Покупают их у Москворецкого моста в живорыбных лавках. Я дал по 30 коп., но ты дашь по 20-25. Привезешь их из лавок к себе, конечно, на извозчике. g) Марья Влад(имировна) здравствует. Подарила матери банку варенья и вообще любезна до чертиков. Поставляет мне из франц(узских) журналов (старых) анекдоты... Барыш пополам. Киселев по целым дням сидит у нас. Вчера на пироге выпил 3 громадных рюмки. Бегичев ел, но не пил... Довольствовался только тем, что глядел умоляющими глазами на графин с водкой. h) Я не пью, но тем не менее вино уже выпито. Вино так хорошо, что Николай и Иван обязаны привезти по бутыли (в чемоданах, как я). Вино здесь находка. Что может быть приятнее, как выпить после ужина на террасе по стаканчику вина! Ты объясни им. Вино великолепное... Покупал я его на Мясницкой, по правую руку, если идти от почтамта к городу, в винной лавке грузин. Гиляй знает эту лавку. Вино называется "Ахмет", или "Махмет", белое... i) Левитан живет в Максимовке. Он почти поправился. Величает всех рыб крокодилами и подружился с Бегичевым, который называет его Левиафаном. "Мне без Левиафана скучно!" - вздыхает Б(егичев), когда нет крокодила. k) Дорога теперь установилась, и переезд через реку настолько хорош, что вчера даже Тышко приезжал. Скажи Лиле, чтоб приезжала на неделю. Места пропасть, провизия отменная. Пригласи ее и укажи ей путь, объяснив, сколько платить ямщикам и проч. Обратно можно задешево проехать. На неделю, не меньше... l) Что же Николай? m) Привезите Ольгин паспорт, вареной колбасы с чесноком для Киселева (колбасы 3-4), лаврового листу, перцу, почтовой бумаги большого формата.
{01155}
n) Выпиши из энцикл(опедического) словаря Июнь, Июль и Август. Это легче, чем везти их в Бабкино. Сегодня я встал в 3 1/2 часа. Сейчас пью чай и ложусь спать. Сплю до кофе, а после кофе иду с Киселевым глядеть верши. Вчера написал очень много и сейчас посылаю. Работается. Твой А. Чехов. В воскресенье на охоту. На днях приедет Владиславлев и привезет невод. То-то ловля будет! Кланяюсь всем.
108. П. Г. РОЗАНОВУ Май 1885 г. Бабкино. Г. Звенигородскому Уездному Врачу. Имею честь просить Ваше Высокоблагородие принять уверение в глубоком моем уважении, а также вменяю Вам в приятную (?) обязанность взять у врача Успенского оставленную мною у него красную рубаху и доставить оную при случае, как вещественное доказательство моего пребывания в г. Звенигороде. Надеюсь получить ее от Вас в Бабкине. При сем препровождаю госпожу Маркову для медицинского освидетельствования ее сосудистой системы, преимущественно сердца, в котором, как она мне заявила, запечатлелся Ваш образ. Сей образ прошу наспиртовать и прислать мне. Хирург патологии: А. Чехов.
109. М. М. ЧЕХОВУ 16 июня 1885 г. Москва. 85, VI, 16. Дорогой Миша! Несмотря на мое сильнейшее желание побывать у тебя и пообедать (я уже 2 дня не обедал по-человечески), я должен попросить у тебя извинения. Дело в том, что в 2 часа я должен ехать на Тверскую за получением денег (по поручению). Во-вторых, уехать я должен отнюдь не позже дачного поезда. В-третьих, хочется,
{01156}
чтобы Николай не удрал куда-нибудь; хожу за ним, как стража. Так мало времени, как видишь, что побывать у тебя нет никакой возможности. Будь здоров. Твой А. Чехов.
110. Н. А. ЛЕЙКИНУ 17 июля 1885 г. Бабкино. 85, VII, 17. Уважаемый Николай Александрович! Спешу со скоростью земли, вращающейся вокруг своей оси, дать ответ на Ваше письмо... Primo, Вы напрасно сердитесь на меня за то, что я не пишу Вам. Писать, находясь в безызвестности относительно местопребывания адресата, не подобает, а я, честное слово, не знал, где Вы. Вы и многие другие писали мне, что Вы на днях уедете; таким образом, я мнил, что Вас в Питере не было, и приехавший Аг(афопод) Един(ицын) удивил меня, когда сказал, что Вы дома. Secondo, о месяцах, конечно, писать я буду. Пропустил я июнь и по лености, и сам не знаю почему. Вероятно, виновато тут отчасти такое обстоятельство: приехал как-то раз из Питера Алоэ и, выругав меня за мои филологические измышления, сказал, что "там" (т. е. в Питере, у вас) удивляются, что я занялся такой скучищей и сушью, как месяцы и народные праздники... Врал Алоэ или нет, не знаю, но его слова сильно подшибли мой кураж. Сей раз посылаю Июнь и Июль, соединенные в одно целое. Насколько удалось это соединение, предоставляю судить беспристрастной критике. Ваше разрешение не писать летом московских заметок принимаю как всемилостивейший манифест. Писать фельетон в то время, когда можно ловить рыбу и шляться, ужасно тяжело... А рыба ловится великолепно. Река находится перед моими окнами - в 20 шагах... Лови, сколько влезет, и удами, и вершами, и жерлицами... Сегодня утром вынул из одной верши щуку, величиной с альбовский рассказ, к(отор)ый, не говоря худого слова, тяжел и неудобоварим, как белужья
{01157}
уха. Недалеко от меня есть глубокий (семиаршинной глуб(ины)) омут, в к(ото)ром рыбы чертова гибель... В общем, охота в этом году удачна. Охота на птиц не менее удачна. На днях в один день мои домочадцы съели 16 штук уток и тетеревов, застреленных моим приятелем художником И. Левитаном. Грыбов нет. Всё сохнет. Брат Николай поразителен. Бежал от меня в П(етербург), там ничего не сделал... Где он теперь? Ох! Александр сейчас у меня на даче. Через час уезжает в свой Новороссийск. Не знаю, что написать Вам относительно подписей к рисункам. Как я вижу, Вы упорно отказываетесь считать меня неспособным по части выдумывания тем, а я в 1001-й раз утверждаю эту свою неспособность. Думаю я, думаю... думаю, думаю... Голова трещит и в результате - ноль. К понедельнику пришлю 2-3 подписи, но за качество их не ручаюсь. С подписями пришлю и рассказ. Погода у нас стоит жаркая. Нередки дни с 29 по Р(еомюру) в тени. Обливаемся потом. В воздухе стоял дым от пожара в Клину; теперь дымно от горящего где-то торфа. Однако прощайте. Нужно провожать единоутробного братца. Кланяюсь Вам и жму руку. Ваш А. Чехов.
111. Н. А. ЛЕЙКИНУ Сентябрь, не позднее 6, 1885 г. Бабкино. Уважаемый Николай Александрович! Сделайте божескую милость, поторопите "Пет(ербургскую) газету" и Вашу контору высылкой мне гонорара. Если я не получу скоро деньги, то рискую продлить свое лето до октября, что не особенно весело. У "Пет(ербургской) газеты" я просил полтораста. Мною заработано у нее больше. Простите, что вместо произведений посылаю Вам прошение, но, ей-богу, погода такая мерзкая, что вытье по-волчьи больше к лицу, чем творчество. Денежная почта придет в Воскресенск во вторник 10-го и в пятницу 13-го.
{01158}
Желательно получение 10-го. Если таковое невозможно, то пятница является все-таки крайним сроком. "Газету" просил я о высылке уже давно, в августе. Отдавая всего себя надежде, сладкой посланнице небес, пребываю Ваш А. Чехов. Дождь порет во все лопатки. Бррр!.. Чтобы уйти из-под этого серого облачного свода в тепло и цивилизацию Москвы, мне нужно minimum 200 руб., а в кармане один талер - только... Весна, где ты?!
112. Н. А. ЛЕЙКИНУ 14 сентября 1885 г. Воскресенск. 85, IX, 14. Воскресенск. Уважаемый Николай Александрович! Ваше письмо получил и шлю спасибо в квадрате. Спешу ответить. Вы начинаете тем, что я не исполняю Ваших указов. Аллах керим! Буду обелять себя по пунктам: 1) Запас рассказов у меня как-то не выклевывается. Дара у меня нет ли, времени или энергии - бог ведает. Но, насколько помню, Вы к каждому имели мои вещички. Если я в иную неделю не посылал, то только потому, что знал, что у Вас есть в запасе мой несомненно цензурный рассказ. Впрочем, по этому пункту признаю себя виновным и обещаю по прибытии в Москву посылать Вам целые транспорты. 2) Обозрение я прекратил на время в силу Вашего редакторского указа. Ваш указ мог их и возобновить. Теперь не шлю обозрения, потому что в газетах и письмах из Москвы - сплошная пустота. 3) Подписи шлю по мере сил. И так далее. Я всё еще на даче!! Сейчас погода великолепная = бабье лето. Журавли летят... Но все-таки пора отправляться к родным пенатам. Сегодня роковая суббота - время получения денежной почты. Пришла почта, а денег из "Пет(ербургской) газ(еты)" нет и нет! Без этих же денег мне выехать нельзя, ибо, надеясь на них, я жил по-лукулловски и натворил долгов...
{01159}
Во вторник вечером или, что всё равно, в среду утром придет еще денежная почта. Если и на сей раз не получу, то останусь на даче на всю зиму, что оригинально и ново... В "Газету" писал я чуть ли не 3 раза. Надоедать совестно, и потому не пишу в 4-й раз. Знай я, что она запоздает высылкой, я запросил бы не 150, а 200 (уже заработанных), и это было бы весьма кстати, так как в ожидании получки я всё вязну, вязну... по шею вязну... Но я Вам надоел своими счетами, а посему еду дальше. О сентябре вышлю к следующей неделе, если же у меня ничего не выйдет, то пришлю Сентябрь и Октябрь вместе, ибо они мало отличаются друг от друга - septem, octo... От Агафопода писем не имею, где Николай, не знаю... Вероятно, последний в Москве... Судя по часто появляющимся в "Будильнике" его рисункам, он не голоден и обретается в Москве... Надо бы остепенить эту человечину, да не знаю как... Все способы уже испробовал, и ни один способ не удался. Всё дело не в выпивательстве, а в femme. Женщина! Половой инстинкт мешает работать больше, чем водка... Пойдет слабый человек к бабе, завалится в ее перину и лежит с ней, пока рези в пахах не начнутся... Николаева баба -это жирный кусок мяса, любящий выпить и закусить... Перед coitus всегда пьет и ест, и любовнику трудно удержаться, чтобы самому не выпить и не закусить пикулей (у них всегда пикули!). Агафопода тоже крутит баба... Когда эти две бабы отстанут, чёрт их знает! Кстати, как поживает Л. И. Пальмин? Я его уже 1/2 года не видел. Если будете писать ему, то поклонитесь от меня. Больные лезут ко мне и надоедают. За всё лето перебывало их у меня несколько сотен, а заработал я всего 1 рубль. Гонорар от "Осколков" получил. О если бы скорее получить из "П(етербургской) г(азеты)"! Непонятная, ей-богу, медленность... Написали бы, что не вышлют скоро, так я, быть может, стал бы измышлять способы, как мне вывернуться. Я посылал в "Газету" счет. Налимы ловятся великолепно... За сим, в надежде на вышеписанную середу, пребываю А. Чехов.
{01160}
113. Н. А. ЛЕЙКИНУ 24 или 25 сентября 1885 г. Москва. Уважаемый Николай Александрович! Простите, что пишу на обрывке: другой бумаги нет, а послать в лавочку некого. Я уже в Москве. Спасибо за Ваши советы. Воспользовался ими и буду пользоваться. Спасибо и за хлопоты, которые причинили Вам мои нервы. Мои балбесы еще не нашли новой квартиры, и я продолжаю жить на старой. Вероятно, переберусь за Москву-реку, где уже наклевывается квартира. Не знаю, как быть мне с журналом... Нумера, которые приходят теперь в Воскр(есенск), я получаю здесь на Сретенке, ибо подал в тамошнем почтамте заявление. Худекову счет послан. По приезде нашел у себя на столе письмо Пальмина. Вечно он ютится около Смоленского рынка -скучнейшее место Москвы... Завтра сажусь за усердную работу. Был у меня Гиляй и жаловался, что Вы его не печатаете. Из этого человечины вырабатывается великолепнейший репортер. В Москве ничего нового. Прощайте и будьте здоровы. Кстати о здоровье: ужасно много больных в Москве! Все похудели, побледнели, как-то осунулись, точно страшный суд предчувствуют. Пробыл я на даче только 4 1/2 мес(яца), а воротившись, многих в живых на застал... Чёрт знает что! Боятся холеры, чудаки, а не видят, что из каждой тысячи умирает 40 - это хуже всякой эпидемии... Не хотят также видеть поразительной детской смертности, истощающей человека пуще всяких войн, трусов, наводнений, сифилисов... Впрочем, и так далее, а то надоем... Ваш А. Чехов.
{01161}
114. М. М. ЧЕХОВУ 25 сентября 1885 г. Москва. 85, IX, 25. Дорогой Миша! Я воротился в Москву. Если у вас не раздумали посылать ко мне мальчиков лечиться, то я к услугам И(вана) Е(горовича). Принимаю от утра до обеда, т. е. от 10 до 2-х. Если же раздумали, то уведомь. В случае перемены жительства или часов приема своевременно уведомлю Как живешь и как твое здоровье? Большое удовольствие доставил бы, если бы вспомнил о нашем существовании и пришел бы провести вечерок. Кланяюсь и жму руку. Твой А. Чехов.
115. Н. А. ЛЕЙКИНУ 30 сентября 1885 г. Москва. 85, IX, 30. Понед. Уважаемый Николай Александрович! Получил Ваше письмо с корректурой моего злополучного рассказа... Судьбы цензорские неисповедимы! Покорный Вашему совету, шлю изгнанника в "П(етербургскую) г(азету)". Посылаю Вам: а) "Осколки моск(овской) жизни". Как бы ни было, хоть с грехом пополам, но писать их буду и, вероятно, чаще, чем раз в м(еся)ц. Дело в том, что они читаются и перепечатываются. Обыкновенно, у меня воспевается то, что прозевывается или недоступно для "Буд(ильника)" и "Развл(ечения)", и, таким образом, благодаря моему обозрению и тому, что половина осколочных столбов - кровные москвичи, "Осколки" идут за московский журнал. Будь в Москве художник-юморист, к(ото)рый рисовал бы для Вас моск(овскую) жизнь, тогда бы еще лучше было. Вы как-то говорили мне, что в Москве розничная прод(ажа) "Оск(олков)" стоит на точке замерзания. Может
{01162}
быть, но зато "Осколков" в Москве выходит больше, чем "Буд(ильника)" и "Развл(ечения)"! b) Рассказ. с) Стихи Гиляровского. Та неприятная штука, о к(ото)рой Вы писали, есть, конечно, недоразумение. Г(иляровски)й человек порядочный, вышколенный "Русскими ведомостями", обеспеченный... Имея около 300 р. в м(еся)ц, едва ли он стал бы фальшивить из-за рубля! Это верно... Я его знаю... Что он шлет Вам дребедень, это понятно: занят день и ночь, а работать в "Оск(олках)" хочется. Вообще сотрудник он полезный, если не теперь, то в будущем. d) Есть в Москве юнец, некий Родион Менделевич, человечек забитый, голодающий, представляющий собой нечто бесформенное и неопределенное; не то он аптекарь, не то портной... Прочитывая всю московскую чепуху, я наскакивал на его стихи, которые сильно выделялись из пестрой братии: и свежи, и гладки, и коротки... Попадались такие, что хоть на музыку перекладывай... Помня Вашу заповедь - вербовать сотрудников для "Осколков", я по приезде в Москву отыскал этого Родиона и предложил ему послать пробу пера к Вам... Он страшно обрадовался, обалдел, и в один день накатал чуть ли не 10 штук и принес мне. Накатал он сплеча, а потому (насколько я смыслю) добрая половина их никуда не годится. Есть 2-3 стишка, которые, несомненно, годны. По первому присылу не судите о нем. О сентябре (я ранее писал уже Вам) напишу купно с октябрем. Подписей - увы! - нет в моих мозгах! Политические темы только тогда не скучны и не сухи, когда в них затрогивается сама Русь, ее ошибки. Отчего Вы для передовицы не хотите воспользоваться процессом Мироновича? Почему не посмеяться над следствием, над экспертами, фатящими, допрашивающими свидетелей, требующими эффекта ради вырытая покойницы, над защитой и ее претензиями (водолазы, наприм(ер)) и проч.? Если что надумаю, то не буду ждать понедельника, а пошлю среди недели. А пока будьте здоровы. Ваш А. Чехов. Сижу без денег. "Будильнику" должен, до осколочного гонорара еще далеко, а из "П(етербургской)
{01163}
г(азеты)" ни слуху ни духу, хотя я послал ей самый подробный счет. У меня начало осени всегда кисло. Буду жить, вероятно, на Якиманке, но переберусь туда не ранее 10-го окт(ября). Полы красят.
116. M. В. КИСЕЛЕВОЙ Сентябрь 1885 г. Москва. Вазелин не портится, не гниет, безвреден. Употребляется в смеси с карболкой или иодоформом для смазывания ран. Посылаю для пробы. Дорог, но много лучше сала. Иодоформ. Посыпается кисточкой на рану до тех пор, пока рана не станет заметно желтой. С вазелином дает мазь, которая лучше держится, чем присыпка, и может быть даваема расслабленному на дом. Пропорция - какую бог на душу положит; на кусочек вазелина величиною с ноготь большого пальца достаточно сыпнуть кисточкой раза 2-3. Этой мазью лечат раны, язвы, лишаи и проч. Карболка кристал(лическая). Употребляется, когда нет иодоформа. С вазелином тоже дает мазь. С салом тоже. Впрочем... кому неизвестна карболка?
117. M. В. КИСЕЛЕВОЙ 1 октября 1885 г. Москва. Пользуюсь правом сильного и отнимаю у сестры кусочек территории, чтобы, подобно Софочке, открыть Вам тайники моей души... и, надеюсь, Вы поймете меня больше, чем Софочку. Дело в том, что в моей бедной душе до сих пор нет ничего, кроме воспоминаний об удочках, ершах, вершах, длинной зеленой штуке для червей... о камфарном масле, Анфисе, дорожке через болото к Дарагановскому лесу, о лимонаде, купальне... Не отвык еще от лета настолько, что, просыпаясь утром, задаю себе вопрос: поймалось что-нибудь или нет? В Москве адски скучно, несмотря ни на что... Был сейчас на скачках и выиграл 4 р. Работы пропасть... Кланяюсь Алексею Сергеевичу так, как коллежские регистраторы кланяются тайным советникам или отец Сергий - князю Голицыну. Сереже и Василисе, которых я каждую ночь вижу во сне, салют и почет. А за сим, пожелав Вам здоровья и хорошей погоды, пребываю преданный А. Чехов.
118. Н. А. ЛЕЙКИНУ Между 6 и 8 октября 1885 г. Москва. Уважаемый Николай Александрович! 11-12-го октября я перебираюсь и omnia mea mecum porto на Якиманку, д. Лебедевой, куда благоволите с означенного числа посылать журнал, письма и куда прошу Вас заглянуть по приезде Вашем в Москву. Последний номер "Осколков" немножко удивил меня отсутствием в нем "Оск(олков) моск(овской) жизни". Обозрение послал я в понед(ельник) - стало быть, опоздать не мог. На случай пропажи, посылаю в удостоверение почтовую расписку. После долгой головоломки я заключил, что в отсутствии обозрения виновато мое соображение: я не сообразил, что во вторник - Покров, т. е. день, когда в типографии работ не бывает... Так? Если не поздно, то прибавьте к обозрению еще один куплет. Похеренный цензурой рассказ пошел в "П(етербургской) г(азете)" под другим названием, и, таким образом, я не в убытке. Был я у Пальмина. Живет он у чёрта на куличках, куда птица не залетает и где извозчика не найдешь днем с огнем. Носит же его нелегкая! Право, можно подумать, что на приличных улицах и переулках поэтам жить не позволяется... Квартира, которую я оставляю, очень прилична и недорога (40 р. в м(еся)ц). Маленькой семье лучшей квартиры не найти. Предложу Л(иодору) И(вановичу), но думаю, что откажется... Читал я "Визиты" Aloe. Для чего ему понадобилась
{01165}
длинная поминальница с перечислением родни и знакомых, не понимаю... На знакомых вообще неприятно действует, если они видят в печати свою фамилию, а читателям неинтересно. В Москве мороз, скука, открытие врачебного и (неофициально) литературного клубов, таинственное убийство на Никитской, толки о Мироновиче и т. д. Ваш А. Чехов.
119. М. М. ЧЕХОВУ Октябрь, не ранее 11, 1885 г. Москва. Ну, брат Миша, не знаю, как и благодарить мою фортуну. Только фортуна и могла надоумить тебя прийти к нам вечером, в канун перевозки. Благодаря тому, что ты побывал у нас, перевезлись мы великолепно. Фуры сделали свое дело по всем правилам искусства, ломовой тоже. Этак можно в один день целую Москву перевезти. Спасибо тебе тысячу раз. Считай меня своим должником. Надеюсь, что теперь, когда мы почти соседи, ты будешь у нас не редким гостем, а по крайней мере еженедельным. Кроме вечеров вторника, четверга и иногда субботы, вечерами я всегда дома. Приходи как-нибудь пораньше, чтоб посидеть подольше. Твой А. Чехов. Во вторник я с 9 часов дома, в четверг только до 9-ти, так что в сущности нет того дня, когда бы ты рисковал не увидеться со мной.
120. Н. А. ЛЕЙКИНУ 12 или 13 октября 1885 г. Москва. Уважаемый Николай Александрович! Ваше письмо получено мною уже на новой квартире. Квартира моя за Москвой-рекой, а здесь настоящая провинция: чисто, тихо, дешево и ... глуповато.
{01166}
Погром на "Осколки" подействовал на меня, как удар обухом... С одной стороны, трудов своих жалко, с другой - как-то душно, жутко... Конечно, Вы правы: лучше сократиться и жевать мочалу, чем с риском для журнала хлестать плетью по обуху. Придется подождать, потерпеть... Но думаю, что придется сокращаться бесконечно. Что дозволено сегодня, из-за того придется съездить в комитет завтра, и близко время, когда даже чин "купец" станет недозволенным фруктом. Да, непрочный кусок хлеба дает литература, и умно Вы сделали, что родились раньше меня, когда легче и дышалось и писалось... Посылать Вам что-нибудь в эту неделю я не был намерен. У Вас были 3 мои вещи, и отдохновение я считал законным, тем более что меня заездила перевозка. Ныне, получив Ваше письмо и узнав про судьбу моих 3-х вещей, я шлю Вам рассказ, который писал не для "Осколков", а для "вообще", куда сгодится. Рассказ немножко длинен, но он трактует об актерах, что ввиду открытия сезона весьма кстати, и, как мне кажется, юмористичен. Завтра засяду и напишу "Сент(ябрь) и Октябрь и Ноябрь" - конечно, если не помешает что-нибудь вроде практики и проч. Вы советуете мне съездить в Петербург, чтобы переговорить с Худековым, и говорите, что Пет(ер)бург не Китай... Я и сам знаю, что он не Китай и, как Вам известно, давно уже сознал потребность в этой поездке, но что мне делать? Благодаря тому что я живу большой семьей, у меня никогда не бывает на руках свободной десятирублевки, а на поездку, самую некомфортабельную и нищенскую, потребно minimum 50 руб. Где же мне взять эти деньги? Выжимать из семьи я не умею да и не нахожу это возможным... Если я 2 блюда сокращу на одно, то я стану чахнуть от угрызений совести. Раньше я надеялся, что можно будет урвать на поездку из гонорара "Пет(ербургской) газ(еты)", теперь же оказывается, что, начав работать в "П(етербургской) г(азете)", я зарабатываю нисколько не больше прежнего, ибо в оную газету я отдаю всё то, что раньше отдавал в "Развлечение", "Буд(ильник)" и пр. Аллаху только известно, как трудно мне балансировать и как легко мне сорваться и потерять равновесие. Заработай я в будущем м(еся)це 20-30-ю
{01167}
рублями меньше и, мне кажется, баланс пойдет к чёрту, я запутаюсь... Денежно я ужасно напуган и, вероятно, в силу этой денежной, совсем не коммерческой, трусости я избегаю займов и авансов... На подъем я не тяжел. Будь у меня деньги, я летал бы по городам и весям без конца. Гонорар из "Пет(ербургской) газеты" я получил недели через 2 после отсылки туда счета. Если в октябре Вы будете в Москве, то я как-нибудь соберусь и поеду с Вами. На путь в П(етер)бург найдутся деньги, на обратный возьму у Худекова (заработанные). Писать больше того, что теперь я пишу, мне нельзя, ибо медицина не адвокатура: не будешь работать - застынешь. Стало быть, мой литературный заработок есть величина постоянная. Уменьшиться может, увеличиться - нет. Во вторник жду "Осколки" по новому адресу. Давно уже я не получал их аккуратно. Поздравляю с покупкой. Ужасно я люблю всё то, что в России назыв(ается) имением. Это слово еще не потеряло своего поэтического оттенка. Стало быть, летом Вы будете кейфовать... У нас мороз, но снега нет. Пальмин был у меня и будет еще во вторник. По вторникам у меня вечера с девицами, музыкой, пением и литературой. Хочу поэта вывозить в свет, а то прокис. Ваш А. Чехов.
121. П. Г. РОЗАНОВУ Октябрь, после 11, 1885 г. Москва. Не подумайте, добрейший Павел Григорьевич, что я зажулил "Тамбовский уезд". Дело в том, что я взял сию книжицу в основу одной газетной работки. Начать-то я начал, а кончить никак не соберусь, ибо вечно мне некогда. Знайте, и уведомьте Сергея Павловича, что я жительствую уже не вблизи Соболева пер(еулка), а немножко дальше. Мой новый адрес: Якиманка, д. Лебедева,
{01168}
куда и благоволите препровождать по этапу Вашу особу всякий раз по приезде в Москву. Правда ли, что Вы женитесь? Что ж, старайтесь! Много новостей. Если Вы любопытны, то поторопитесь. Ваш А. Чехов. Чтобы заглушить Ваш справедливый гнев, я дам Вам две взятки: переплету "Тамбовский уезд" и вручу Вашей милости много газетных вырезок, касающихся интересующего Вас вопроса о положении врачей.
122. Н. А. ЛЕЙКИНУ Октябрь, после 19, 1885 г. Москва. Уважаемый Николай Александрович! Письмо Ваше получил и отвечаю: 1) Николаю рисунок заказан. 2) За обещание прислать книжку спасибо. Я заказал себе полки и учиняю библиотеку. Присылайте книгу, если можно, не посылкой, а бандеролью заказной. Так получить легче. Кстати, храни Вас царица небесная забыть, что за Вами еще обещанный экземпляр "Осколков" за 84 г. Если забудете, то я останусь без никому. 3) Из того, что пишу мало, нельзя заключать, что я лентяй. Я занят целый день до того, что в театре еще ни разу не был за всю осень. Следить за наукой и работать - большая разница. Рукописей я не перебеляю. Чаще всего я отсылаю черновики, перебеляю же только для "Осколков", и то иногда, когда кажется мне, что начало рассказа длинно, когда во время письма вдруг явится желание изменить что-нибудь in corpore и проч. Всегда перебеляю моск(овскую) жизнь, ибо пишу ее с потугами. Такие же вещи, как посылаемая, я пишу обыкновенно наотмашь. Если Вы отложили свой приезд до конца ноября, то, значит, приедете в декабре.
{01169}
А недурно бы, знаете, собраться перед подпиской всем сотрудникам "Осколков" и учинить consilium. О многом следовало бы потолковать сообща. Пальмина мы сглазили. Он во вторник у меня не был. Ваш А. Чехов.
123. Н. А. ЛЕЙКИНУ 17 ноября 1885 г. Москва. 5, XI, 17. Уважаемый Николай Александрович! Сей посыл посылается в ответ на Ваше письмо. У меня беда! Новая квартира оказалась дрянью: сыро и холодно. Если не уйду из нее, то, наверное, в моей груди разыграется прошлогодний вопль: кашель и кровохарканье. Перебираться же на новую квартиру страшнее всего. Изволь я опять тратиться на переезды, переноски, на перемену адресов! На Якиманке есть квартира, как раз против меня... Пойду завтра глядеть ее. Тяжела ты, шапка Мономаха! Жить семейно ужасно скверно. Однако и Вы соблазнились премией. Что ж? Это не мешает... Обещание (в объявлении) обратить особое внимание на художественный отдел - штука хорошая и необходимая. Насчет Агафопода... Вы не бракуйте его угнетенных чиновников, а напишите ему, а то он не будет знать, в чем дело... Николай болен. Рисунки постарается выслать в самом скором времени. Еще что? Пожалуй, еще о "Пет(ербургской) газ(ете)". Сделайте милость, скажите, что мне нужно сделать, чтобы упрочить аккуратную получку гонорара? Послал я счет 23 октября - ноль внимания. Повторил счет 2 недели тому назад - то же самое. А аккуратное получение гонорара для нашего брата важнее количества гонорара... Если получаешь мало, то по одежке протягиваешь ножки, если же получаешь много, но сюрпризно, на манер татя в нощи, то поневоле запутаешься в своих финансах. Погода у нас великолепная. 26-го числа еду в Звенигород на освящение новой земской больницы.
{01170}
Вместе с приглашением получил обещание, что после молебна закуска будет необычайная... Предвкушаю... Если будете у Худекова, то замолвите словечко за меня. А за сим пребываю уважающим. А. Чехов. А по-моему, Менделевич не бездарность. Ему всего только 19 лет. Он служит мальчиком у брата своего, портного. Моя подпись начинает принимать определенный и постоянный характер, что я объясняю громадным количеством рецептов, которые мне приходится писать, - конечно, чаще всего gratis.
124. Н. А. ЛЕЙКИНУ 23 ноября 1885 г. Москва. 85, XI, 23. Уважаемый Николай Александрович! Завтра я улетучиваюсь из Москвы дня на 2-3. Не знаю, успею ли что-нибудь создать в этот раз для "Осколков" или нет, но письмо все-таки посылаю, ввиду срочности вопросов и событий, в нем затрогиваемых. Primo: Левитан живет в "Гатчине". Полный его адрес таков: "Сретенка, Колокольный пер(еулок), меблированные комнаты (Гатчина), в доме Малюшина, " " 28. Адольф Ильич Левитан". Кстати говоря, Левитан в Москве нравится. Рисовальщик он не из плохих... Secondo: если не боитесь лишнего багажа и сами на лишний багаж напрашиваетесь, то привезите мне "Осколки" за прошлый 84-й год. Прошу сие переплета и потомства ради. Не забудьте также, что Вы обещали мне Вашу новую книжицу. Теперь о злосчастном "Тапере". Знай я, что этот мой "Тапер" послужит достаточным поводом для обвинения меня в злокачественности, я, конечно, не написал бы его, не написал бы, несмотря даже на то, что я
{01171}
сильно расхожусь с Вами во взгляде относительно 400 сбежавших сотрудников и проч. Знай я, что "Осколки" держатся таких-то и таких правил, я не стал бы в чужой монастырь со своим уставом ходить и или вовсе бы не дал "Буд(ильнику)" рассказ, или попросил бы напечатать его с другой подписью... Но беда в том, что я не знал еще до сих пор тех журнально-дипломатических тонкостей, которые Вы перечисляете... Чёрт возьми, почем я знаю, что "Буд(ильник)" печатает меня теперь только потому, что теперь время подписки? Попросил он у меня рассказа, как всегда просит, я и дал, ничего не подозревая и не желая подозревать, тем более что и летом я давал им рассказы, - летом, когда подписка и не снится... Печатает меня "Буд(ильник)", правда, редко, ибо я для него дорог, но не думаю, что последние номера его стараются теперь казаться более дорогими, чем они были в июле. То же самое могу сказать и о "Развлечении"... "Тапера" я дал в октябре... Не дать чего-нибудь не мог, ибо "Буд(ильнику)" я должен с самого лета. Должен пустяки, но все-таки отдать надо... Но как бы то ни было, обещаю в декабре, январе и в конце ноября ничего не давать в юморист(ические) журналы с подписью А. Чехонте и вообще подписью, известною читателям "Осколков". Я, пожалуй, могу и совсем бросить работать в "Буд(ильнике)", но думаю, что Вы этого не захотите. Лишние 30-40, а иногда и 50 в месяц, ей-богу, годятся такому пролетарию, как я. Вы удивляетесь, отчего я не послал "Тапера" в "Осколки", где он был бы помещен, когда мне угодно, и за которого я мог бы взять аванс. От души Вам спасибо, но ведь это паллиативы... Аванс отрабатывать надо, а один полный (для меня) номер та же одна ласточка, которая весны не делает. Сколько бы я ни писал и как бы часто ни посылал Вам свою прозу, мой гонорар не перестанет колебаться между 45 и 65 в месяц... Пошли я Вам сейчас целый мешок статей, и мой гонорар от этого не станет толще, ибо предел ему положен не Вами, а рамками журнала... Впрочем, мы скоро увидимся и решим всё это словесно... Спасибо за открытие, что у Вас имеется "Сон". Если это что-нибудь путевое и достойное праздничного
{01172}
номера, то пришлите его мне. Я подвергну его переделке и вышлю немедленно... За разговор с Худековым спасибо. Хотя я все-таки еще продолжаю ждать, но все-таки знаю, что час получки грядет... Идет дождь. Боюсь, что он изгадит санный путь. Николая видел в среду. Видел его лежащим в постели и прописал ему морфий. Сегодня имел честь лечить одного редактора от геморроя. Много курьезных новостей. Когда приедете, расскажу, а пока будьте здравы, забудьте всех таперов в свете и не сердитесь. Ну стоит ли из-за пустяков... Впрочем, не оканчиваю эту фразу, ибо вспоминаю, что вся жизнь человеческая состоит из пустяков. Иду есть. А. Чехов.
125. Н. А. ЛЕЙКИНУ 29 ноября 1885 г. Москва. XI, 29. Уважаемый Николай Александрович! Приехав из Звенигорода, спешу ответить на Ваше письмо. Левитан живет в Москве. "Гатчина", о которой шла речь, находится в Москве. Сейчас еду к Николаю. Неужели я написал Вам что-нибудь похожее на белую горячку? Храни создатель. К общей беспардонщине не хватало только горячки... Николай пьет мало, но обладает способностью киснуть от 2-3 рюмок. Верую, что до delirium tremens далеко. Болен он был гастритом. Насчет молока согласен с Вами, но, к сожалению, не всегда и реже всего его можно пустить в дело. Гонорар из "П(етербургской) г(азеты)" получил. Получил от Агафопода письмо. Доволен своим житьем, здрав и, по-видимому, не пьет. Ждет от Вас гонорара. Вы простите московского доктора за то, что
{01173}
он пишет петербургскому редактору на клочке: всю мою бумагу растаскали домочадцы. Не поехать ли мне в Болгарию? Посоветуйте-ка: Вы человек практический и с опытом... Мне хочется туда ехать... За сим будьте здоровы. До свиданья. Кстати: ввиду разных дел и проч. распорядитесь в Вашей конторе, чтобы она выслала мне гонорарий не позже 5-го декабря. Перебираюсь. Адрес пока остается прежним, ибо почтальоны знают, куда я хочу переехать. А. Чехов.
126. Н. А. ЛЕЙКИНУ Первые числа декабря 1885 г. Москва. Я переехал. Мой новый адрес: Якиманка, д. Клименкова. Для журнала может остаться прежний адрес, так как новое мое жительство почтарям известно. Сообщаю же Вам новый адрес ввиду только Вашего скорого приезда в Москву, дабы Вам не пришлось блуждать по Якиманке. Прилагаю при сем записочку моего протеже Менделевича. Уф!! Надоел пуще горькой редьки. А. Чехов. Я жду Вас к себе каждый день. Пальмин на меня сердится.
127. Н. А. ЛЕЙКИНУ 28 декабря 1885 г. Москва. 28/XII. Ну, добрейший и гостеприимнейший Николай Александрович, наконец-таки я сел за стол и пишу Вам. Поездка в Питер и праздничная галиматья совсем сбили меня с толку. Дела по горло, но сядешь писать - не пишется: то и дело начало зачеркиваешь; к больному надо ехать - проспишь или за писанье сядешь... Чтобы не сбиться с панталыку, буду писать по пунктам: 1) Все поручения исполнены с подобающими точностью, скоростью и педантизмом:
{01174}
a) Ступину переданы книги по дороге с вокзала. Квитанция послана Вам 26 дек(абря). b) Левитану передан заказ купно с наставлением. Внушено ему, что он не знает военных фельдшеров, и рекомендовано впредь за решением вопросов жанро-бытового свойства являться ко мне, на что он дал полное свое согласие. Был он у меня два раза. Между прочим, просил меня убедительно, чтобы я написал Вам, что ему дозареза нужны 40 руб. Сам он написать Вам стесняется страха ради иудейского. Если можно выслать, то вышлите. Авансы противная материя, но сорок рублей не великие деньги... c) Амфитеатрова видел и от Вашего имени предложил ему не посылать в "Осколки" того, что похерено "Будильником". Сказал: "хорошо". d) У Печковской уже есть вывеска на раме. Баба удивилась, когда ей была предложена вывеска, и сказала, что Вы уже дали ей одну вывеску. Насчет того, что она возбудила в Вас греховные вожделения, я ей ничего не говорил: неловко было при народе... e) Гиляровского еще не видел. Когда увижу, то передам ему Ваше поручение относительно книгопродавца, взявшего с уступкой 50%. f) Касательно драматического гонорара и векселя Гудвиловича жду дальнейших распоряжений. 2) Сегодня послан Вам не совсем удавшийся новогодний рассказ. Хотел написать покороче и испортил. 3) Ваши наблюдения по части московской журналистики проверяю. (...) 4) Виденные мною порядки петербургских редакций воспеваю, где только возможно. Вообще воспеваю весь Петербург. Милый город, хоть и бранят его в Москве. Оставил он во мне массу самых милых впечатлений. Очень возможно, что в данном случае, в суждении своем о Питере, мои мозги подкуплены. Ведь жил я у Вас, как у Христа за пазухой. Всё мое питерское житье состояло из сплошных приятностей, и не мудрено, что я видел всё в розовом цвете... Даже Петропавловка мне нравилась. Путаница в голове несосветимая: Невский, старообрядческая церковь, диван, где я спал, Ваш стол, Билибин, Федя, толстый метранпаж, полотенца на стенах, борода Тимофея, Борель, Палкин, земляные груши, сиг, перинка для
{01175}
Рогульки и Апеля, Сенной рынок, Лейферт... Ясно очерченной картины нет, а всё какие-то отрывки. Что ясно помню, так это рыло Апеля Апелича и целодневное молчаливо-созерцательное хождение Феди по комнатам, остальное же в тумане, точно сон... Этим туманом я обязан Вам, ибо в какие-нибудь три дня Вы навалили на мои нервы столько впечатлений, что голове в пору разорваться. А ел-то и пил я у Вас! Точно я не в Питере был, а в старосветской усадьбе... Кстати: свежих сигов в Москве нет. Конечно, Вы и без меня знаете, как я благодарен Вам за Ваше гостеприимство и возню с моей тяжеловесной особой, но все-таки считаю нужным констатировать еще раз эту благодарность. 10000 раз спасибо. В заключение поздравляю Вас и всех Ваших с Новым годом, с новым счастьем. Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон и поздравление. Билибину кланяйтесь и скажите, что я собираюсь написать ему. П. И. Кичеев стрелялся, но... неудачно. Пальмина еще не видел. За сим будьте здоровы. Еще раз спасибо в квадрате. Ваш А. Чехов. Про Святейший синод и Сенат отец спрашивал. Сердится, что я внутри не был. Р. S. Буду писать еще. Хочется о Питере поговорить.
{01176}
1886
128. Ал. П. ЧЕХОВУ 4 января 1886 г. Москва. 86, I, 4. Карантинно-таможенный Саша! Поздравляю тебя и всю твою юдоль с Новым годом, с новым счастьем, с новыми младенцами... Дай бог тебе всего самого лучшего. Ты, вероятно, сердишься, что я тебе не пишу... Я тоже сержусь и по тем же причинам... Скотина! Штаны! Детородный чиновник! Отчего не пишешь? Разве твои письма утеряли свою прежнюю прелесть и силу? Разве ты перестал считать меня своим братом? Разве ты после этого не свинья? Пиши, 1000 раз пиши! Хоть пищи, а пиши... У нас всё обстоит благополучно, кроме разве того, что отец еще накупил ламп. У него мания на лампы. Кстати, если найду в столе, то приложу здесь одну редкость, к(ото)рую прошу по прочтении возвратить. Был я в Питере и, живя у Лейкина, пережил все те муки, про к(ото)рые в писании сказано: "до конца претерпех"... Кормил он меня великолепно, но, скотина, чуть не задавил меня своею ложью... Познакомился с редакцией "П(етербургской) газеты", где был принят, как шах персидский. Вероятно, ты будешь работать в этой газетине, но не раньше лета. На Лейкина не надейся. Он всячески подставляет мне ножку в "П(етербургской) г(азете)". Подставит и тебе. В январе у меня будет Худеков, ред(актор) "П(етербургской) г(азеты)". Я с ним потолкую. Но ради аллаха! Брось ты, сделай милость, своих угнетенных коллежских регистраторов! Неужели ты нюхом не чуешь, что эта тема уже отжила и нагоняет зевоту? И где ты там у себя в Азии находишь те муки, к(ото)рые переживают в твоих рассказах чиноши? Истинно тебе говорю: даже читать жутко! Рассказ
{01177}
"С иголочки" задуман великолепно, но... чиновники! Вставь ты вместо чиновника благодушного обывателя, не напирая на его начальство и чиновничество, твое "С иголочки" было бы теми вкусными раками, которые стрескал Еракита. Не позволяй также сокращать и переделывать своих рассказов... Ведь гнусно, если в каждой строке видна лейкинская длань... Не позволить трудно; легче употребить средство, имеющееся под рукой: самому сокращать до nec plus ultra и самому переделывать. Чем больше сокращаешь, тем чаще тебя печатают... Но самое главное: по возможности бди, блюди и пыхти, по пяти раз переписывая, сокращая и проч., памятуя, что весь Питер следит за работой бр(атьев) Чеховых. Я был поражен приемом, к(ото)рый оказали мне питерцы. Суворин, Григорович, Буренин... всё это приглашало, воспевало... и мне жутко стало, что я писал небрежно, спустя рукава. Знай, мол, я, что меня так читают, я писал бы не так на заказ... Помни же: тебя читают. Далее: не употребляй в рассказах фамилий и имен своих знакомых. Это некрасиво: фамильярно, да и того... знакомые теряют уважение к печатному слову... Познакомился я с Билибиным. Это очень порядочный малый, которому, в случае надобности, можно довериться вполне. Года через 2-3 он в питерской газетной сфере будет играть видную роль. Кончит редакторством каких-нибудь "Новостей" или "Нового времени". Стало быть, нужный человек... Еще раз ради аллаха! Когда это ты успел напустить себе в ж(...) столько холоду? И кого ты хочешь удивить своим малодушием? Что для других опасно, то для университ(етского) человека может быть только предметом смеха, снисходительного смеха, а ты сам всей душой лезешь в трусы! К чему этот страх перед конвертами с редакционными клеймами? И что могут сделать тебе, если узнают, что ты пишущий? Плевать ты на всех хотел, пусть узнают! Ведь не побьют, не повесят, не прогонят... Кстати: Лейкин, встретясь с директором вашего департамента в кредитном обществе, стал осыпать его упреками за гонения, к(ото)рые ты терпишь за свое писательство... Тот сконфузился
{01178}
и стал божиться... Билибин пишет, а между тем преисправно служит в Д(епартамен)те почт и телеграфа. Левинский издает юмор(истический) журнал и занимает 16 должностей. На что строго у офицерства, но и там не стесняются писать явно. Прятать нужно, но прятаться - ни-ни! Нет, Саша, с угнетенными чиношами пора сдать в архив и гонимых корреспондентов... Реальнее теперь изображать коллежских регистраторов, не дающих жить их п(ревосходительст)вам, и корреспондентов, отравляющих чужие существования... И так далее. Не сердись за мораль. Пишу тебе, ибо мне жалко, досадно... Писака ты хороший, можешь заработать вдвое, а ешь дикий мед и акриды... в силу каких-то недоразумений, сидящих у тебя в черепе... Я еще не женился и детей не имею. Живется нелегко. Летом, вероятно, будут деньги. О, если бы! Пиши, пиши! Я часто думаю о тебе и радуюсь, когда сознаю, что ты существуешь... Не будь же штанами и не забывай твоего А. Чехова. Николай канителит. Иван по-прежнему настоящий Иван. Сестра в угаре: поклонники, симфон(ические) собрания, большая квартира... Мишка, будучи поэтом, под юдолью разумел нечто...
129. Н. А. ЛЕЙКИНУ 5 января 1886 г. Москва. 86, I, 5. Уважаемый Николай Александрович! Шлю Вам всё, что успел выжать из своих мозговых полушарий, и даю отчет: Левитану заказ передан с объяснением. Для специальной почты шлю от себя 2 штучки. Условие: под почтой моих псевдонимов не ставьте. Думаю, что самой подходящей подписью было бы Дуо или Трио, смотря по количеству лиц, участвующих в почте, или же И. Грэк - по имени человека, редактирующего
{01179}
этот отдел. Думаю также, что этот отдел будет оживляющим элементом. Для оживления журнала будем сочинять открытые письма, вопросы, загадки, конкурсы... и всё это во вся тяжкая. Для образчика предлагаю Вам на обороте конкурс... Такие штуки любит читатель. У меня вышло шероховато, но если Билибин возьмет на себя труд перефразировать, то получится нечто более лучшее... Премированные ребусы уже заезжены, а конкурсов еще, кажется, кроме Вольфа, никто не начинал. От Вас я получил два письма. Агафоподу написал. Пальмина еще не видел. За сим будьте здоровы. А. Чехов. Если будете в "Петербургской) газ(ете)", то напомните Буйлову или кому следует о высылке мне газеты. Перестал получать с 1-го января.
130. М. М. ДЮКОВСКОМУ Около 10 января 1886 г. Москва. Милейший Банк! К Вам опять просьба. Дождусь я своими просьбами того, что Вы дадите мне по шее... 12-го я шафером. Нет ли у Вас у кого-нибудь на примете фрака и фрачной жилетки? Где таковые можно достать? Ваш фрак не годится... Не подойдет ли Скворцова под мой рост? 12-го я шаферствую до 5 вечера. После пяти увидимся в "Эрмитаже". В-третьих: нет ли в Вашем банке под проценты 25 руб.? Честное слово, отдам. Чтоб мне сквозь землю провалиться, ежели не отдам. Когда я буду Захарьиным (чего никогда не будет), я дам Вам взаймы 30000 р. без процентов. Ваш А. Чехов.
{01180}
131. Н. А. ЛЕЙКИНУ 12 января 1886 г. Москва. 86, I, 12. Уважаемый Николай Александрович! Отвечаю на Ваше письмо. Левитан у меня еще не был. Ехать же мне к нему неловко, ибо извиняться я не уполномочен. Когда придет ко мне, то постараюсь уломать его и втемяшить в его голову, что отказом аванса "Осколки" выказали отнюдь не недоверие к нему, а только и проч. ... Пока же темы я отдал Николаю, к(ото)рый перестал уже быть импотентом и живет у меня. Даже, не сглазьте, не пьет. Взгляд Ваш на авансы я во многом не разделяю. Конечно, плата за не исполненный еще труд есть абсурд, но почему не снисходить к человеческим слабостям, если это возможно? 40 руб. не великие деньги - стало быть, возможно... Представьте, что Левитану нужны 40 руб. позарез, до чёртиков... К кому он должен обратиться, и кто вывезет его из неловкого положения? Конечно те, для которых он работает... Впрочем, об этом можно писать только длинно... Как велика подписка у "Буд(ильника)" и "Сверчка", не вем. Узнаю, напишу. П. И. Кичеев покушался на самоубийство, но пуля оказалась дурой. Третьего дня я виделся с ним и слушал, как он рассказывал анекдоты. Сегодня у нас Татьяна. К вечеру буду без задних ног. Сейчас облачаюсь во все фрачное и еду шаферствовать: доктор женится на поповне - соединение начал умерщвляющих с отпевающими. Ах, как меня надули! Впрочем, прежде чем Вы не начнете ругаться, я не скажу, в чем дело... Ужасно и подло надули! Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. Билибину я давно уже послал письмо и никак не дождусь ответа. Получил ли он? Рассказы почти наклеил и пришлю посылкой. Газету получаю. Как зовут Буйлова? Имя его мне нужно на случай могущего случиться случая с газетой или гонорарием. Кланяюсь всем. Ваш А. Чехов.
{01181}
132. П. Г. РОЗАНОВУ 14 января 1886 г. Москва. 86, I, 14. Женатый коллега! Хотя Вам теперь и не до приятелей и не до их писем, но тем не менее спешу сдержать данное обещание - шлю вырезку из газеты. Брррр! До сих пор еще не пришел в чувство после Татьяны. У Вас на свадьбе я налисабонился важно, не щадя живота. От Вас поехали с С(ергеем) П(авловичем)в "Эрмитаж", оттуда к Вельде, от Вельде в Salon... В результате: пустое портмоне, перемененные калоши, тяжелая голова, мальчики в глазах и отчаянный пессимизм. Не-ет, нужно жениться! Если Варвара Ивановна не найдет мне невесты, то я обязательно застрелюсь. В выборе невесты пусть она руководится Вашим вкусом, ибо я с 12-го января сего года начал веровать в Ваш вкус. Пора уж и меня забрать в ежовые, как Вас забрали... Сестра кланяется Вашей жене и просит напомнить ей еще раз об обещании быть у нас. Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло - симптомы, по коим узнается квартира женатого... У меня женится трое приятелей... Ужас, сколько предстоит работы! Работа несносная, ибо в каждом приходе свои свадебные обычаи. Извольте потрафить! Я ведь и у Вас путал... Не забывайте про "Фельдшера". Более писать некогда. Срочной работы чёртова пропасть. Ваш А. Чехов.
133. М. М. ДЮКОВСКОМУ 16 января 1886 г. Москва. Милый Михаил Михайлович! Завтра известный писатель волею судеб производится в чин именинника. Надеюсь, что Вы будете у меня... Жду!
{01182}
Теперь просьба. Я человек бедный: жена вдова и дети сироты. Не можете ли Вы одолжить мне для бала следующей домашней утвари: а) 1 1/2 дюжины каких-нибудь ножей и вилок. б) Чайных ложек возможно больше. в) Стаканов, блюдечек, мелких тарелок, ваксенных щеток, чугунную печку и проч. Пригласите Алексея Афанасьевича. Все вещи будут возвращены во всем их первобытном целомудрии. Ваш А. Чехов.
134. В. В. БИЛИБИНУ 18 января 1886 г. Москва. 86, I, 18, Москва. Это ужасно, Виктор Викторович! С тех пор как Вы стали служить в ведомстве почт и телеграфа, мои письма не доходят по адресу. 2-го января сего года я послал Вам громаднейшее письмо, и оказывается, что оно не дошло... Писал я его в ответ на Ваше первое письмо... Вышло оно у меня такое большое, что ни один извозчик не соглашался довезти меня с ним до почтового ящика. Писал я в нем приблизительно следующее: 1) Вашего упрека относительно "платонической любви" и "Варвары", лопни мои глаза, не понял. Чего мне не следовало бы сообщать Лейкину? Совсем загадка! Очевидно, Вам Лейкин наврал что-нибудь, как брату Агафоподу наврал про меня... Объяснитесь! 2) В "Новостях" Вам не везет по той причине, что Вы недостаточно либеральны. Надо в жилку попадать. 3) Ваше извинение относительно Бореля охотно принимаю... Чистосердечное раскаяние делает Вам честь. Я извиняю, но простит ли Вам совесть, что Вы вошли в ресторан в пальто и калошах? Благодаря Вам лакеи приняли нас за моветонов... А ведь мы литераторы!! Во-вторых, секретарю Лейкина, юристу и чиновнику, пора знать, что в ресторанах платит приглашавший, а не приглашенный... Насколько помню, приглашения удостоились Вы, а не я... Прав Лейкин, говоря, что Вы
{01183}
не знаете жизни... Вы бы почаще по ресторанам ходили... В-третьих, ужином у Бореля мне хотелось задобрить Вас, как правую руку Лейкина и как будущего д(ействительного) с(татского) с(оветника). Вы не догадались - стало быть, деньги мои пропали... Знал бы, не приглашал. 4) "Буфет Екатерины II" еще не беда... А вот будет беда, если в "Осколках" будут работать орлы Екатерины, Аракчеев и проч.! Держу пари на 10 коп., что Л(ейкин) уже хвастает этим, как хвастал мне, что Точечкин и многие другие сотрудники "Оск(олков)" состоят в чинах IV и V кл(ассов). И многое другое нашли бы Вы в моем письме. Описывал я свой костюмированный вечер, бывший у меня 1-го янв(аря) (художники устраивали), писал, как одна девица поднесла мне фотограф(ический) альбом "в память избавления моего от тифа"... Последнее писал я не ради хвастовства, о нет! (Вы и без этого догадываетесь, что я великий медик), а ради напоминания (есть такое слово?) Вам об обещанной карточке... Пока вакансии не заняты, присылайте... Альбом тифозный, но даю слово, что Вы не заразитесь, - острота, которую посылаю даром. Можете ее напечатать... Писал Вам, как в моем аквариуме умерли все мои рыбы от брошенной в воду сигары... Писал, какие высокие чувства наполняли мою душу во все святки от систематически-методического отравления себя алкоголем... A propos: святки стоили мне около трехсот... Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение... Хочу из огня да в полымя... Благословите жениться. Наконец писал Вам я и просьбу... Чтобы моя просьба не показалась беспокойством, я предпослал ей предисловие. Книга моя, писал я, имеет быть светлым пятном в истории русской литературы и т. д. На обязанности всякого лежит содействовать и т. д. А потому благоволите, добрейший В(иктор) В(икторович), поддержать коммерцию и в скорейшем времени выслать мне "Осколков", коих у меня нет. Из этих номеров надлежит вырезать рассказы, наклеить, исправить и проч. У меня
{01184}
есть "Оск(олки)" за все годы, но не хватает духа резать то, что переплетено... Вот что недостает: Год 83 46. Расск(аз) Клевета. " 84 22. Дачница. " " 24. Брожение умов. " " 28. Экзамен на чин. " " 30. Русский уголь. " " 32. Хирургия. " " 34. Невидимые миру слезы. " " 36. Хамелеон. " " 38. Новинка. Немножко мало, но, простите, других не нужно. Если удобнее выслать одни только вырезки, то высылайте вырезки. За пересылку и за можете истребовать гражданским порядком через судебного пристава. Лейкин взял с меня по 15 к. за - это помните. В конце моего прошения: простите за беспокойство... Если не к Вам обратиться за помощью, то к кому же? Рассказы уже наклеены, увязаны, упакованы и завтра пойдут в Питер посылкой. Встречи, пожалуйста, не делайте... Поторопите Л(ейкина). Если будет печататься у Голике, то скажите Голике и проч. И его бы мне нужно было задобрить у Бореля... Эх, я не догадался! Один рассказец, не вошедший в транспорт, при сем прилагаю... Присовокупите его к общей массе... Прочтите его, если хотите: в этом рассказе я пробовал себя как medicus. Радуюсь, что мои штуки в "Пет(ербургской) газ(ете)" нравятся Вам, но, аллах керим! своими акафистами вы все окончательно испортили мою механику. Прежде, когда я не знал, что меня читают и судят, я писал безмятежно, словно блины ел; теперь же пишу и боюсь... Жалею, что не познакомился короче с Голике. Кланяйтесь ему. Когда приедете в Москву? Вы вот что сделайте: женитесь и валяйте с женой ко мне в мае на дачу, недельки на две. Дам Вам и комфорт, и природу, и уезд, и стол для письма... что хотите! Купите большие сапоги... Лейкин не будет пускать Вас, но Вы наплюйте...
{01185}
Возьмите отпуск. Обещаю, что Вы освежитесь и великолепно поглупеете. Скучно всю жизнь быть умным... Жену предупредите, что скучно не будет: пианино и проч. 12-го была Татьяна. Того же дня я был шафером у одного доктора. 17-го я имел честь быть именинником... Наконец-то кончились мои святки! Продолжись они еще на неделю, я пошел бы по миру. Сейчас в кармане - ни гроша. Помолитесь за меня. Не говорите пока Лейкину: меня пригласили в "Новое время". Когда начну работать там, не знаю. Пишите мне... Я в долгу не останусь. В заключение кланяюсь Вам и Вашей невесте. Петербург хороший город. Еще приеду Ваш А. Чехонте. Не налепил ли я в потёмках к своему письму вместо 7-(ми)коп. марки 2-хкоп.? Обе они одноцветны. Это со мной случается. Высылайте письма не заказными, а просто. Рядом со строкой, слева - помета Чехова: наврал
135. Н. А. ЛЕЙКИНУ 19 января 1886 г. Москва. 86, I, 19. Как ни старался, добрейший Николай Александрович, попасть Вам в жилку - послать рассказ к понедельнику, но не успел. Много всякой работы, да и не клеилось писанье. Шлю сейчас рассказ. Если успею, то завтра пошлю с курьерским мелочей. Посылаю Вам темы. Николка опять размокропогодился и набрал заказов из "Сверчка". Клялся мне, что некогда... На одну тему он начал прелестно. Начал и, по обычаю, не кончил. Вы говорите, что я пишу так, словно отвязаться хочу... К чему это говорить? Если мои письма не всегда удачны, то это объясняется очень просто: не умею писать писем. Всегда в письмах я или недописываю, или переписываю, или же пишу чепуху, не интересную для адресата. Такова у меня natura. Сегодня послал Вам посылку, содержащую очень мало съедобного, сам же я на днях получил посылкой
{01186}
хохлацкое сало и хохлацкие колбасы... Я счастливее Вас... Я банкрот... Денег, хоть удавите, нет... Просто хоть в альфонсы нанимайся. Когда месяц кончится, Вы поторопите Вашего казначея утолить мою жажду. Как зовут Буйлова? Буду ему счет посылать. Сколько подписчиков у "Буд(ильника)" и "Сверчка", честное слово, не знаю, иначе написал бы. Почти нигде не бываю и ни с кем из газетчиков не видаюсь. Когда узнаю, напишу. А отчего стрелялся Петр Иваныч, никому не известно. Стрелялся, вероятно, по причинам, вытекшим "из глубины внутреннего миросозерцания". Получил от Агафопода письмо. Трудно живется бедняге... В декабре Вы обещали мне прибавить ему... Неужели и теперь Билибин не получил моего письма? Он много потерял, что не получил моего первого письма, которое я писал в подпитии, распираемый благонамеренными чувствами... Спьяна, должно быть, вместо 7(-ми)коп. марки наклеил 2-хкопеечную, ибо были потемки, а впотьмах все кошки серы и все марки семикопеечны... Вообще на святках акцизному ведомству посчастливилось: приходилось пить чуть ли не каждый день... Тема для передовицы: По поводу юбилеев. Луна, глядя на Землю, презрительно улыбается. - Когда же, наконец, мой юбилей будут праздновать? Если эта тема не годна, то ее можно взять для мелочишки "Юбилей Луны". Порекомендуйте И. Грэку. Надо спать. Над моей головой идет пляс. Играет оркестр. Свадьба. В бельэтаже живет кухмистер, отдающий помещение под свадьбы и поминки. В обед поминки, ночью свадьба... Смерть и зачатие... Кто-то, стуча ногами, как лошадь, пробежал сейчас как раз над моей головой... Должно быть, шафер. Оркестр гремит... Ну чего ради? Чему обрадовались сдуру? Жениху (...) такая музыка должна быть приятна, мне же, немощному, она помешает спать. Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. Собакам от моего имени дайте по лишнему кусочку. Дайте Апелю возбудительного. За сим прощайте. Ваш Чехов.
{01187}
Поделиться книгой: