Помоги проекту - поделись книгой:
— Когда-то использовали, но так дешевле.
— Я думаю!
— И как вам все это нравится?
— Великолепно! — ответил Гаал.
— Вы здесь в отпуске? Путешествуете?
— Не совсем так… Хотя… всегда мечтал посетить Трантор. Я прибыл на работу.
— О!
Гаал поспешил объясниться.
— Я приглашен доктором Сэлдоном из Транторианского Университета.
— Вороном-Сэлдоном?
— Что вы, нет. Я имею в виду Хари Сэлдона… психоисторика Сэлдона. О Вороне-Сэлдоне я никогда и не слышал.
— Я и говорю о Хари. Его прозвали Вороном. Просто образное выражение. Он предсказывает, что впереди нас ждет великая разруха.
— Вот как? — Гаал очень удивился.
— Неужели вы не знаете этого? — Джерилл даже не улыбнулся. — Ведь вы собираетесь с ним работать.
— Да, конечно, но я математик. Однако почему он предсказывает эту… катастрофу? И что именно за катастрофу?
— А как вы думаете?
— Боюсь, что не имею об этом ни малейшего представления. Я читал все статьи, опубликованные доктором Сэлдоном и его группой, но они касаются только теории математики.
— Да, те, которые публикуются.
Гаал почувствовал легкое раздражение.
— Пожалуй, мне пора, — сказал он, — очень приятно было познакомиться с вами.
Джерилл безразлично помахал ему вслед.
Спустившись к себе в номер, Гаал наткнулся на незнакомца. На секунду он так удивился, что даже не догадался спросить: «А что вы тут, собственно, делаете?».
Незнакомец поднялся. Он был стар и почти лыс, при ходьбе хромал, но лицо его поражало ярко сверкающими синими глазами.
— Я — Хари Сэлдон, — сказал незнакомец за секунду до того, как фотографии этого человека, много раз виденные в различных газетах и журналах, вспыхнули в памяти Гаала Дорника.
3
Психоистория… Гаал Дорник, используя математические концепции, доказал, что психоистория является тем ответвлением математики, которое касается реакции человеческих обществ на стабильные социальные и экономические стимулы…
…Из всех этих выводов следовало, что, используя точные математические данные, можно определенным образом воздействовать на человеческие общества. Необходимые сведения о степени такого влияния могут быть определены Первой Теоремой Сэлдона, которая… Кроме того, человеческое общество не должно знать что-либо о психоисторическом анализе, чтобы реакция данного общества не направлялась этим знанием и не отражалась на его эволюции…
В основе всей психоистории лежит разработка функций Сэлдона, которые выражают отношения и определяют зависимость между личностями и социальными экономическими силами, такими, как…
— Доброе утро, сэр, — сказал Гаал. — Я…
— Вы думали, что мы увидимся только завтра? В обычных условиях так бы все и получилось. Но наше дело не терпит отлагательства, и если вы нам подойдете, то мы немедленно включим вас в работу. Сейчас все труднее и труднее находить новые кадры, находить добровольцев…
— Простите, но я не понимаю, сэр.
— Вы с кем-нибудь разговаривали на обзорной башне?
— Да. С человеком по имени Джерилл. Больше мне о нем ничего не известно.
— Его имя не имеет никакого значения. Это агент Комитета общественной безопасности. Он следит за вами еще с космодрома.
— Но с какой целью? Боюсь, что я просто ничего не понимаю.
— Этот человек обо мне ничего не говорил?
Гаал заколебался.
— Он называл вас Вороном.
— Не объяснил почему?
— Он сказал, будто вы предсказываете катастрофу.
— Это правда… Скажите, много ли для вас значит Трантор?
Кажется, все, с кем бы Гаал ни встречался, интересовались его мнением о Транторе. Гаалу же пока ничего не пришло в голову, кроме одного: он великолепен!
— Вы ответили не подумав. А с психоисторической точки зрения?
— Я не применял ее к этой проблеме.
— Прежде чем мы с вами познакомимся поближе, молодой человек, вы научитесь применять психоисторию к любой проблеме и делать это будете автоматически… Посмотрите.
Из кармана пояса Сэлдон достал небольшой калькулятор. Ходили слухи, что он не расставался с ним даже в постели и доставал его из-под подушки в часы бессонницы. Серая матовая поверхность калькулятора была потертой от долгого пользования. Ловкие пальцы Сэлдона, узловатые от старости, забегали по клавишам. На сером экране засветились красные символы.
— Вот вам положение Империи на сегодняшний день. — Сэлдон вопросительно посмотрел на Гаала. Пауза затянулась.
— Но ведь это, безусловно, неполная картина, — сказал наконец Гаал.
— Да, неполная, — согласился Сэлдон. — Я рад, что вы не принимаете моих слов просто на веру. Однако это приближение, на основе которого можно сделать общие выводы. Так ведь?
— Согласно определению производной функции — да.
Гаал произносил каждое слово с большой осторожностью, стараясь избежать возможной ловушки.
— Замечательно, прибавьте к этому реальную вероятность преступлений в Империи, антиправительственный заговор, временные периоды экономического спада, понижающуюся кривую исследования новых планет…
Сэлдон продолжил перечисление. С каждым новым пунктом на экране увеличивалось количество символов, и основное уравнение росло.
Гаал прервал его только один раз.
— Я не понимаю значения этого трансформационного ряда.
Сэлдон повторил еще раз, медленнее.
— Но этот вывод сделан на основе запрещенной социальной операции, — возразил Гаал.
— Прекрасно. Вы действительно соображаете, но все же недостаточно быстро. В такой связке она не запрещена. Давайте, я раскрою этот ряд.
Операция заняла довольно продолжительное время, но в конце концов Гаал покорно произнес:
— Да, теперь я понял.
Наконец Сэлдон замолчал.
— Вот вам картина Трантора через пять столетий. Что вы на это скажете?
Гаал, не веря своим глазам, механически ответил:
— Полное разрушение! Но… но это невозможно! Трантор никогда не будет таким.
Сэлдон возбужденно крутился на месте, как мальчишка, несмотря на свой старческий вид.
— Перестаньте! Вы сами видели, как мы пришли к такому результату. Теперь переложите его на слова. Забудьте на минуту о символах.
— В то время как Трантор становится все более специализированной планетой, — смущенно начал Гаал, — он делается все более уязвимым и все менее защищенным. Далее, из-за того, что административное значение Трантора растет из года в год, планета представляет все больший интерес для захватчиков. Так как наследование императорского трона вызывает все более ожесточенные споры, а привилегии знатных фамилий неуклонно расширяются, социальная ответственность постепенно исчезает.
— Достаточно. А что вы скажете о численной вероятности полного разрушения на протяжении пяти веков?
— Я не могу этого сказать.
— Да? Вы не можете выполнить дифференциальное исчисление поля?
Под таким давлением Гаал чувствовал себя не совсем уютно. Калькулятор ему не предложили. Сэлдон держал его примерно в футе от глаз Дорника, который судорожно начал производить вычисления в уме и почувствовал, как лоб его покрывается испариной.
— Около 85 процентов? — спросил Дорник.
— Не плохо, — ответил Сэлдон, вытягивая нижнюю губу, — но и не хорошо. Точная цифра: 92,5 процента.
— И поэтому вас называют Вороном-Сэлдоном? — поинтересовался Гаал. — Я не видел в журналах всех этих вычислений.
— Ну, конечно! Это не для печати. Ведь не предполагаете же вы, что Империя когда-либо обнародует свое бедственное и шаткое положение? Для психоистории такие расчеты несложны. Но кое-какие результаты просочились и стали известны нашей аристократии.
— Это плохо?
— Не обязательно. Все было предусмотрено.
— Но неужели именно поэтому за мной следили?
— Да, все, что касается моего проекта, тщательно проверяется.
— Значит, вы в опасности?
— О, несомненно. Существует вероятность в 1,7 процента, что меня приговорят к смертной казни, хотя, естественно, она не помешает проекту. Все учтено. Да и не в этом дело. Насколько я понимаю, мы встречаемся завтра утром в Университете?
— Да, — подтвердил Гаал.
4
Комитет общественной безопасности… Аристократическая коалиция пришла к власти после удачного покушения на Клеона II, последнего из дома Энтуизов. В основном эта коалиция внесла элемент порядка в период нестабильности и беспокойств в Империи. В конечном итоге под предводительством великих князей Ченов и Дивартов она превратилась в слепой инструмент для поддержания существующего порядка…
Комитет не отошел полностью от государственной власти до отречения последнего из сильных императоров, Клеона II.
Первый начальник Комитета…
Крушение власти Комитета началось после процесса над Хари Сэлдоном, который состоялся за два года до начала Эры Основания. Этот процесс был описан в биографии Хари Сэлдона Гаалом Дорником…
Гаал не выполнил своего обещания. На следующее утро его разбудил приглушенный звонок. Гаал снял трубку, и служащий гостиницы очень вежливо и внятным голосом сообщил, что по приказу Комитета общественной безопасности Дорник взят под домашний арест.
Гаал тут же подошел к двери, но та решительно не хотела открываться. Ему оставалось только одеться и ждать.
За Гаалом пришли. Это был самый настоящий арест. Вопросы задавали чрезвычайно вежливо. Все выглядело очень пристойно. Гаал объяснил, что он всего-навсего провинциал из Синнакса, учился в таких-то и таких-то школах и институтах, тогда-то и тогда-то получил степень доктора математики, его пригласили работать в группу Хари Сэлдона, и он согласился. Вновь и вновь Гаал повторял все сначала, но допрашивающие неустанно возвращались к вопросу о его присоединении к группе Сэлдона: как он узнал об этой группе, каковы его обязанности, какие тайные инструкции он получил, в чем заключается сэлдоновский проект?
Гаал ответил, что ничего не знает, что не получал никаких тайных инструкций. Он ученый, математик, и совершенно не интересуется политикой.
В конце концов Гаала спросили:
— Так когда же будет разрушен Трантор?
Дорник запнулся.
— Моих знаний недостаточно, чтобы ответить на этот вопрос.
— А кто может на него ответить?
— Как я могу говорить за других?
Гаалу стало жарко, он даже вспотел.
— Скажите, вам говорил кто-нибудь о возможности такого разрушения и о том, когда это должно произойти? — спросил следователь. И, когда молодой человек заколебался, добавил: — Учтите, доктор, за вами следили. Мы были на космодроме, когда вы прибыли, на обзорной башне, когда вы ждали свидания, и, конечно, нам ничего не стоило подслушать вашу беседу с доктором Сэлдоном.
— В таком случае вы знаете его взгляды на существующую проблему.
— Возможно. Но нам бы хотелось услышать это от вас.
— Сэлдон придерживается мнения, что Трантор будет разрушен на протяжении пяти веков.
— Он доказал это… гм… математически?
— Да.
Поделиться книгой: