Помоги проекту - поделись книгой:
Ну что же, заметьте, не я все это придумал. Хотят ребятишки поиграть в Робинов Гудов, Котовских и юных Камо, короче, в дерзких экспроприаторов – честь им и слава, а также, как любил говаривать наш командир разведбата: «Калаш» на брюхо и рацию за спину». Конечно, с помощью моих новых способностей было бы очень просто отвратить их от этой затеи. Но все дело в том, что я могу лишь отвести им глаза от себя, но перевоспитать и сделать людьми – вряд ли. Ну, не тронут они меня сегодня, завтра убьют какого-нибудь порядочного человека. Получается, я стану косвенным виновником в его гибели. И еще мне почему-то очень захотелось наказать этих двух выродков, пытающихся устроить свое маленькое счастье на горе других. Возможно, на подсознательном уровне меня терзали угрызения совести из-за того, что мне пришлось воспользоваться магией в целях быстрой и не вполне честной, на мой взгляд, наживы. Поэтому мое желание наказать негодяев являлось своего рода компенсацией обществу за доставленное ему беспокойство и лекарственным бальзамом для души. Впрочем, в соответствии своей медицинской квалификации, я не какой-нибудь извращенный психиатр, поэтому не в моей привычке заниматься глубоким самоанализом.
Усаживаясь в такси, я еще раз покосился на лихих пацанов, затем велел ехать к моей съемной квартире на Юго-Западную. На сей раз никакие пробки не помешали транспортному средству добраться до назначенного места в самые кратчайшие сроки. Расплатился с водителем и вышел неподалеку от входа в метро – к самому дому подъезжать не стал – решил разобраться с недоброжелателями в каком-нибудь безлюдном местечке. Скользнул равнодушным взглядом по бликующему ночными огнями корпусу знакомого «BMW», припаркованного метрах в десяти, и пошагал неторопливой походкой по проспекту Вернадского в поисках достаточно темного и безлюдного местечка.
Посмотрел на часы – без четверти одиннадцать. Черт, за всем этим азартом, совсем забыл поужинать. Хотя неподалеку от моего жилища расположен круглосуточный продуктовый магазин. Будет еще время затариться харчами. Вытряхнул из пачки последнюю папиросу и, отправив ее в урну, сделал «зарубку» на память: не забыть приобрести парочку блоков и кофемат с запасом зерен для экстренного просветления мозгов по утряне – люблю, понимаете ли, еще с армейских времен, чтобы в нужный момент все необходимое всегда находилось под рукой.
Зайдя в какой-то безлюдный и довольно мрачный проулок между двумя современными высотками, я затоптал догоревшую папиросу, остановился и стал дожидаться, когда парочка следовавших за мной головорезов наконец-то решится перейти к активным действиям. Представляю их радость – вместо того, чтобы держаться оживленной улицы, этот лох, как по заказу, сам выбирает наиболее удобное для гоп-стопа местечко.
Поначалу хотел лично заняться воспитанием молодежи, но мне в голову вдруг пришла великолепная, на мой взгляд, мысль. Ухмыльнувшись в предвкушении предстоящего забавного зрелища, я не без иронии воззрился на парочку приближавшихся оболтусов. Впрочем, из-за царящей вокруг темноты вряд ли им удалось рассмотреть выражение моего лица.
– Эй, мужик! – окликнул меня один из злодеев, тот, что был чуть пониже и покоренастее. – Закурить не найдется?
Как же все-таки до банального примитивно устроены мозги у подобных типов. Ну, хотя бы для разнообразия спросили, как попасть в Третьяковку или Ленинскую библиотеку, мол, интересуемся для повышения общего культурного уровня.
– Не курю, – улыбнулся я во всю ширь своей очаровательной улыбки, так, чтобы у ребят не возникло ни малейшего сомнения в моей благорасположенности к их персонаям. – И вам не советую. Чревато, понимаете ли, всякими нехорошими последствиями для ваших молодых организмов.
– Как не куришь?! – ошарашенно заморгал глазами второй и, заводя себя в праведном гневе, воскликнул: – Только что курил, гнида, да я щас тебя…
Закончить начатую мысль он не успел, ибо кулак низкорослого напарника не сильно, но весьма обидно врезался в его оттопыренное ухо. Хулиган покачнулся и, поправляя съехавшую набок вязанную шапочку, обратился к приятелю:
– Макс, ты за что это меня в ухо?..
Но договорить он опять не успел – крепкий кулак подельника на сей раз заехал прямо ему в нос. Тут обоим стало не до устного выяснения отношений. Пострадавший опомнился и, выпучив глаза, буром попер в атаку на своего обидчика.
Пару минут я с несказанным удовольствием наблюдал за тем, как эти двое усердно мутузят друг друга. При этом тот, кого именовали Максом, ошалело вращал выпученными зенками, силясь перехватить контроль над собственными конечностями, внезапно отказавшимися подчиняться его воле. В конце концов, я отпустил своего подопечного, но на этом не успокоился, а тут же взял под контроль второго искателя приключений.
Почувствовав свободу, Максик тут же громко и плаксиво заверещал:
– Прости, Боб, я не хотел! Это само по себе как-то получилось!
Но Боб не внял его увещеваниям. Вместо того чтобы, воскурив трубку мира, уладить недоразумение, он, в свою очередь, провел серию весьма чувствительных ударов по корпусу противника, стараясь сбить ему дыхание. Так продолжалось еще минут пять. Поочередно перехватывая контроль над участниками спровоцированного мной поединка, я добился того, что парни изрядно измотали друг друга. Оно и не мудрено – даже профессионалы сражаются не более двух минут за раунд, а тут как минимум в четыре раза дольше.
Наконец я сжалился и снял контроль над бывшими соратниками и коллегами по цеху. Однако это никак не подействовало на воинственный задор дерущихся. Забыв обо мне и моих деньгах, они продолжали от всей души метелить друг друга. В какой-то момент тот, что был повыше – Боб, не выдержав очередной сокрушительной серии коренастого Макса, повалился на грязный асфальт. Сам победитель недолго почивал на лаврах победы – то ли здорово подустал, то ли нервишки подвели – тут же грохнулся на своего теперь уже бывшего приятеля – вряд ли парни когда-нибудь простят друг другу сегодняшнее непацанское поведение и упущенные выгоды.
Впрочем, мне было недосуг забивать голову пустопорожними мыслями насчет дальнейшей судьбы этих двух пренеприятных типусов. Осторожно, чтобы ненароком не наступить на разбрызганную на асфальте кровь, я обошел недвижимые тела и направился прямиком к намеченному ранее гастроному…
Обеспечив столь сомнительным способом свою будущую фирму начальным капиталом, все последующие дни я занимался организацией самого бизнеса. При этом не забывал контролировать ход ремонтно-восстановительных работ. Стоит отметить, что строители подошли к моему заданию со всей ответственностью. Уже к вечеру первого дня убогая хозяйская мебель (естественно, с разрешения арендодателя) была оттуда вынесена и увезена в неизвестном направлении, стены освобождены от множества слоев обоев, а заодно и от старой штукатурки, горбатый паркет снят, проржавевшие водопроводные трубы срезаны и заменены новыми, видавшая виды сантехника безжалостно демонтирована. Иначе говоря, начало ремонта радовало полной, но многообещающей разрухой.
Пока молодые и очень энергичные парни приводили в порядок мой будущий офис, я был занят беготней по различным инстанциям. Предварительно проконсультировавшись с компетентными специалистами из одной пользующейся заслуженным уважением частной адвокатской конторы, я принялся рьяно собирать необходимые бумаги. Однако промотавшись пару дней по чиновничьим кабинетам, сообразил, что даже при всем моем обаянии одному мне с подобной задачей в разумные сроки ни за что не справиться. Данное обстоятельство подвигло меня перепоручить эту каторжную рутину ушлым докам из все той же адвокатской конторы. И через три дня в торжественной обстановке мне была вручена объемистая папка с полным пакетом документов новоиспеченного ООО «Шандор».
Спешу заверить, что данное название не имет никакого отношения к великому венгерскому поэту-революционеру Петефи или какому другому Шандору. Это слово всего лишь производное от Шатун Андрей. А что? По-моему звучно и с некоторой претензией, во всяком случае, куда лучше Шатундры или Андрашта, хотя и эти оба варианта также внимательно мною рассматривались.
По совету моих адвокатов-хранителей ООО «Шандор» было оформлено не в качестве частного медицинского учреждения, а как консультационно-оздоровительный центр внедрения восточных целительских методик. «Медицинское учреждение, – доходчиво разъяснил мне один весьма толковый молодой человек, занимавшийся непосредственно моими делами, – ко многому обязывает, к тому же над вами будет постоянно висеть дамоклов меч судебных разборок с якобы пострадавшими от врачебной ошибки. В то время как вывеска «Центр внедрения целительских методик», тем более нетрадиционных, то есть никакого отношения к официальной медицине не имеющей, абсолютно ни к чему не обязывает, хотя и позволяет, в сущности, заниматься чем угодно: от коллективного чтения буддистских мантр под соответствующий музон до приема внутрь разного рода отваров и настоев».
К моему вящему удовольствию, ремонтные работы были завершены в означенные сроки. Теперь перепланированная со знанием дела квартира выглядела как современный офис делового человека. Во всяком случае, именно таким я себе его и представлял. Светлые стены, идеально ровный белоснежный потолок, дубовый паркет на полу, качественная офисная мебель. По-домашнему обставленная приемная, чтобы и мягкий диван под зад, и чай и кофе посетителю, и журнал, дабы от скуки не сдох. Об удобствах своей будущей секретарши я также позаботился: стол, компьютер, факс, принтер, кулер, кофемат, чайник, холодильник и прочее, прочее, прочее – всё как у людей. В моем кабинете всё просто и также со вкусом: замаскированный под картину сейф, стол с компьютером и телефоном, внушительных размеров кресло с массой разнообразных примочек, другое кресло, поскромнее, для посетителей и кушетка за раздвижной ширмой у стены, скорее для антуража, ибо для того, чтобы диагностировать своих будущих пациентов мне не было необходимости их укладывать. Еще одну комнату я подготовил специально для своего бухгалтера. Особенно радовал глаз отдельный вход с улицы, чтоб жильцам не мешали мои клиенты, и неброская вывеска над ним: «Шандор», чуть ниже и помельче: «центр восточной медицины» и в самом низу мелко: «прием по предварительной записи» с указанием номеров телефонов.
Итак, штат вновь образованной фирмы должен был состоять из трех человек: меня, как главного специалиста и владельца по совместительству, главбуха и очаровательной секретарши. Объявления о приеме на работу я заранее отправил в ряд достаточно популярных периодических изданий, как только ремонтные работы в моем офисе подошли к концу, позвонил ответственным лицам и дал отмашку для их публикации.
По совету умных людей, я заранее сгонял в одно дизайнерское бюро, где мне за сущие гроши буквально на глазах «сваяли» дюжину разнообразнейших дипломов и почетных грамот от несуществующих отечественных, а также иностранных сообществ целителей. Все эти «регалии» я любовно заключил в приобретенные в ближайшем магазине рамки и развесил по стенам приемной – для вящего психологического воздействия на клиентуру.
Ремонтные работы были закончены аккурат в пятницу перед выходными. Таким образом, наплыв кандидатов на вакантные должности откладывался до понедельника. Поэтому в субботу я, как и намечал, посетил семейство Головиных. Моему приходу искренне обрадовались. Посидели немного, выпили, поболтали о том, о сём. Я отметил положительные изменения в облике Василия Макаровича, а заодно исподволь совершил оздоровительные манипуляции над его супругой. Впрочем, надолго в их доме я не задержался, поскольку Алевтина Константиновна была вся в готовке и в варке – на следующий день предстоял праздник Пасхи, и семейство Головиных ожидало нашествие гостей. Меня также усердно приглашали на праздник, особенно старался Макарыч.
– Ты приходи, Андрюха, обязательно! А то мне и выпить будет не с кем!
В ответ я лишь пожал плечами, мол, как получится, и покинул гостеприимный дом. Приглашением я не воспользовался – негоже чужаку греться у чужого счастья. Провалялся весь день на диване, тупо пялясь в телевизор.
Понедельник начался с телефонных звонков. Похоже, за уикенд печатные средства массовой информации успели развернуть свои «ловчие сети», и клиент, что называется, попер. Звонили в основном женщины от безнадежных старух до совсем еще юных девиц, но были и мужчины. В первую очередь пытались выведать у меня размер предполагаемой оплаты, а потом уже интересовались характером будущей работы, а также условиями труда. Затем соискатели рассказывали о себе. Молодые делали акцент на свою эффектную внешность, пожилые старались очаровать меня своими деловыми качествами.
Отобрав пару дюжин наиболее понравившихся мне потенциальных претендентов, точнее, претенденток (мужчинам я давал от ворот поворот) на вакантные должности, назначил кастинг на девять часов завтрашнего утра и с легким сердцем выдернул из розетки телефон – чтобы не надоедали.
На следующий день я тщательнейшим образом приготовился к роли единоличного судии. Из двадцати с лишним женщин мне предстояло отобрать всего двух. Занятие ответственное, поскольку малейшая ошибка чревата тем, что за спиной босса начнет твориться черт-те что. Вообще-то в моем случае перспектива подобной ситуации вряд ли была реальной, но все-таки, как говорится: «Чем черт не шутит?» Поэтому даже с моими исключительными способностями то самое пресловутое «ухо» следовало держать востро, а глаза, по возможности, – на выкате и, конечно же, не забывать хорошенько покопаться в прелестных (надеюсь) головках.
Не стану подробно останавливаться на самой процедуре кастинга. Скажу лишь, что из четырех десятков (откуда только прознали?) потенциальных сотрудниц фирмы «Шандор», мне все-таки удалось отобрать нужную пару.
На должность секретарши, к неподдельному изумлению и обиде всех прочих соискательниц, я взял двадцатилетнюю особу, страдающую хроническим ожирением. Мой выбор был отнюдь не случаен – у девушки оказался добрый и уживчивый нрав, к тому же она была натуральной блондинкой с чудесными фиалковыми глазами. Избыточная масса – не беда, от этой напасти мы ее вмиг избавим за счет фирмы, и станет она красавицей писаной. Я не без основания предполагал, что проще из толстой сделать красавицу, чем откармливать худышку. Отсек, подобно скульптору, все лишнее от бесформенной глыбы (не важно чего), и в вашем распоряжении, господин Пигмалион, готовая Галатея, к тому же, в отличие от мраморного прототипа, изначально живая и теплая. Эх… страсть как хочется поработать с таким материалом! Ко всем прочим достоинствам, звали ее Татьяна – одно из самых любимых мною женских имен.
Вторая отобранная мной кандидатура оказалась дамой тридцати пяти лет. Варвара Леонидовна Бурлак. Простовата в манерах, но грамотный бухгалтер и что самое главное – абсолютно порядочна, честна и без какой-либо склонности к интригам и подковерной борьбе за выживание. Некрасива, не замужем, тихо страдает от одиночества. Ничего, все в наших руках. Со временем из нее такая суперстар получится, что Джей Ло и все прочие голливудские крали от зависти в Тихом океане утопятся.
Выпроводив за дверь всех прочих претенденток, я попросил своих новоиспеченных сотрудниц организовать чаепитие. Когда все было готово, мы расположились за столиком в приемной, и за чаем с шоколадным тортом я ввел их в курс дела. Ничего экстраординарного от них не требовалось. В обязанности секретарши входило всячески развлекать и поить разнообразными напитками посетителей – чтоб не удрали. Варвара Леонидовна, как главный бухгалтер и кассир по совместительству, должна взимать с них плату за оказанные услуги, грамотно вести финансовую документацию, своевременно готовить отчеты, выдавать зарплату сотрудникам и так далее в том же духе. О том, чем будет заниматься ООО «Шандор», я упомянул мельком, не вдаваясь в какие-либо конкретные детали. Попросил лишь об одном: каждой из них со всем необходимым тщанием выполнять собственные обязанности и не вникать в дела своего работодателя. Иначе говоря, то, чем я занимаюсь с посетителями в своем кабинете, их не касается.
Между делом я просканировал физические оболочки, а также астральные тела своих дам. Иначе говоря, выполнил кое-какие манипуляции оздоровительного толка.
С Татьяной у меня никаких проблем не возникло. Пара легких энергетических «инъекций» и гармония между юным духом и основательно разбалансированным телом была восстановлена. Через недельку-две это обаятельное создание будет сводить с ума самых привередливых ценителей женской красоты.
Что же касается моего главбуха, с ней возникли определенные проблемы. Дело в том, что на окружавшем ее телесную оболочку астральном коконе я обнаружил парочку неприглядных «наростов», внешним видом напоминающих осьминогов. В том, что «осьминожки» являются образованиями инородными, более того, весьма вредными для здоровья женщины, я сообразил сразу. Как две мерзкие пиявки, они высасывали жизненную энергию из тела своей жертвы. На астральном уровне было хорошо видно, что энергетическая оболочка Варвары Леонидовны выглядит бледновато, к тому же во многих местах разорвана.
«Ба!.. уважаемая мадам, – подумал я, – да на вас порча или сглаз. Причем, судя по вашему внешнему виду, с этим вы живете не первый год».
В глубине души я немного удивился вновь приобретенной способности диагностировать не только обычные заболевания, но и наведенные колдовские чары. А впрочем, телесные недуги меня также никто не учил распознавать. Так почему бы не свалиться на мою бедную голову еще одному весьма полезному умению? Но самым интересным оказалось то, что вместе со способностью определять подобные штуки в моей голове возникло конкретное знание, каким образом можно избавить несчастную от столь сомнительного подарка.
Осторожно, чтобы ненароком не побеспокоить пациентку, я вырастил пару энергетических конечностей и потянулся к одной из «осьминожек». Почувствовав неладное, тварь зашевелилась и попыталась укрыться от моего пристального внимания. Но не тут-то было. Я сжал ее своими «руками», отнес на пару метров в сторонку, покрепче стиснул между «ладонями» и раздавил, как обыкновенного слизняка. Брезгливо стряхнув на пол то, что осталось от мерзкой твари, с интересом проследил за тем, как остатки эктоплазмы (не перестаю удивляться своей образованности), подобно куску сухого льда, истекают клубами белесоватого пара. Точно так же я поступил и со вторым наведенным заклинанием. Убедившись в том, что обе «осьминожки» перестали донимать моего главбуха, я немного подкорректировал тонкие астральные тела женщины и запустил регенеративные процессы внутри грубой телесной оболочки.
Всю эту титаническую работу я выполнил исподволь, незаметно для своих визави. Процесс гармонизации духовных и телесных сущностей сотрудниц, а также борьба с наведенной порчей проходили за чашкой чая и непринужденной дружеской беседой. Я мило шутил, стараясь изо всех сил всячески обаять дам. По-моему, мне это вполне удалось. Я не боялся, что, воспользовавшись моей излишней демократичностью, они с самого первого дня дружно усядутся мне на шею, ибо знал, кого принимал в штат.
После того, как чай был нами выпит, а торт съеден, я умчался по своим делам, оставив офис на попечение сотрудниц. Теперь, когда новоиспеченный центр восточной медицины «Шандор» имел место быть, мне необходимо было позаботиться о том, чтобы обеспечить его клиентурой. Для этого я посетил редакции нескольких периодических печатных изданий и с их помощью уведомил москвичей и гостей столицы о том, что в Москве появился еще один оздоровительный центр, где за умеренную плату опытный специалист диагностирует любые заболевания и посредством эксклюзивных восточных методик избавит больного от телесных и душевных мук. По вполне понятным причинам там не было ни слова о белой, черной или какой еще магии, потомственных колдунах и прочей околонаучной белиберды, коей некоторые мои «коллеги по цеху» пытаются заманить в свои сети доверчивых простофиль и людей, потерявших надежду на излечение с помощью традиционной медицины. Я лишь сделал прозрачный намек на то, что оздоровительные приемы, применяемые специалистами ООО «Шандор», активизируют внутренние резервы человеческого организма, в результате больной как бы сам себя излечивает.
В самом конце объявления, после телефонов и адреса фирмы с приложенной схемой проезда, была приписка: «В том случае, если наши методы вам не помогут, деньги будут полностью возвращены клиенту». На мой взгляд, вряд ли какая «рыбка» была способна отказаться от подобной наживки. Не беда, что найдутся желающие полечиться на халяву, мол, извините, не помогло, извольте вернуть кровные. В моем арсенале средств убеждения найдется достаточно надежных аргументов, чтобы заставить раскошелиться самого неисправимого любителя дармовщинки.
Покинув гостеприимные стены очередной (уже и не помню, какой по счету) редакции, я облегченно вздохнул. Программа минимум была мною выполнена на все сто. Теперь оставалось ждать первого клиента, но это случится дня через три-четыре – пока тяжеловесный рекламный маховик придет в движение, пока раскрутится до нужной скорости…
Позвонив по мобильному телефону в офис, я услышал обворожительный голосок Татьяны и лишний раз похвалил себя за способность подбирать кадры. С таким голосом девушка была бы нарасхват в любой фирме, оказывающей по телефону услуги определенного свойства. Ничего, скоро она у нас превратится, выражаясь фигурально, из безобразной лягушки в очаровательную царевну. Для порядка я поинтересовался положением дел на фирме. Как ожидалось, с момента моего ухода ничего экстраординарного там не произошло. Таня отвечала на телефонные звонки – отшивала запоздалых соискателей теперь уже не вакантных должностей. Главбух осваивала компьютер и наводила рабочий порядок в своем кабинете. Я предупредил, что сегодня на работе не появлюсь и чтобы, уходя, дамы ненароком не забыли запереть двери и включить охранную сигнализацию.
Отключившись от абонента, подумал, что было бы неплохо при нынешней беспокойной жизни в штат фирмы ввести охранника. Если я на своем рабочем месте, нам никакие бандиты не страшны. А ну как меня вдруг там не окажется, и в офис заявятся любители легкой наживы. Напугают до смерти девчат, а я как-никак за них ответственный, типа комбат-батяня.
Размышляя подобным образом, я двинул по Тверской, бывшей Горького, в направлении Манежной площади. При этом не уставал удивляться переменам, произошедшим с Москвой за время моего долгого отсутствия. Где та степенная столичная размеренность, коей славился этот город еще в конце прошлого века? Широкие улицы и просторные проспекты закупорены неуправляемой массой четырехколесных монстров. Несть спасения от этой напасти – ретивые автовладельцы даже на тротуары норовят загнать свои драгоценные «Тойоты», «Опели», «Фольксвагены», «Мерседесы». А вонь кругом какая! Да это разве воздух?! Не воздух – сплошной угарный газ. Зато море магазинов, кругом пестрая реклама. Куда ни кинь, Европа в чистом виде. И народ какой-то озабоченный, каждый своими проблемами. Косятся друг на друга недобро. Не улыбнутся незнакомцу, словом добрым не перемолвятся. Остановишь кого-нибудь, чтобы выяснить, как попасть туда-то и туда-то, махнет рукой неопределенно, пробормочет что-то несвязное и вновь мчится по своим делам. Чисто дурдом.
Размышляя таким образом, я добрался до знаменитого Елисеевского магазина. Неподалеку обнаружил уютный ресторан русской кухни. Время было как раз к обеду, поэтому я не преминул туда заглянуть…
Последующие три дня прошли в томительном ожидании клиентов. Татьяна отшивала по телефону запоздалых кандидатов. Варвара Леонидовна, умница, каких поискать, сама без всякой посторонней помощи устанавливала на свой компьютер все необходимое для бухгалтерской работы программное обеспечение. Я же был занят тем, что гонял по экрану бойцов спецназа в «Counter-Strike». В чем весьма преуспел и неоднократно получал вполне заслуженные «респект и уважуху» от своих коллег – сетевых геймеров.
Стоит отметить, что обе мои сотрудницы начали расцветать прямо на глазах. Варвара Леонидовна уже не выглядела той чопорной дамой – «синий чулок», явившейся на собеседование с потенциальным работодателем. Лицо ее посвежело и радовало здоровым румянцем, глаза заблестели, доселе блеклые бескровные губы налились пурпуром, волосы на голове распушились, приобрели приятную волнистость и каштановый блеск. Да и вся она как-то распрямилась, стала более раскованной, уверенной в себе, и теперь язык не поворачивался назвать это очаровательное создание Варварой Леонидовной. Я все чаще и чаще называл ее Варварой или вовсе – Варенькой. Она не возражала, и, похоже, такое фамильярное обращение к ней босса ее вполне устраивало.
Что же касается нашей секретарши, в ее внешности также начали намечаться определенные положительные изменения. За прошедшие три дня девушка сбросила никак не меньше десяти килограммов и продолжала терять лишний вес буквально на глазах. Она уже избавилась от одного из своих подбородков и радовалась этому факту, как ребенок. Впрочем, не обошлось без казусов. Как оказалось, вся одежда Татьяны была рассчитана под ее немалые габариты, а средствами на покупку новых тряпок она не располагала. Об этом я узнал случайно, подслушав разговор своих сотрудниц. Пришлось выделить обеим дамам из моего личного фонда по энной сумме для поддержания реноме фирмы. Тане – на шмотки, Варваре – чтобы не было обидно. Вообще-то я здорово опасался, что купленной одежды нашей «Дюймовочке» надолго не хватит. Со временем мои подозрения в полной мере оправдались, и мне еще несколько раз приходилось отстегивать довольно крупные суммы, чтобы девушка имела возможность основательно обновить свой гардероб. Забегая вперед, сообщу, что «овчинка вполне стоила выделки» – в одно прекрасное солнечное утро в помещение офиса вошло… нет… впорхнуло небесной красоты и грации создание, чисто ангел небесный, ну, если не ангел – сама Мэрилин Монро во плоти, с той лишь разницей, что моя Мэрилин-Татьяна была полностью лишена пороков, присущих голливудской диве.
Но до этого счастливого момента мне еще предстояло дожить, а сейчас ужасно довольная Таня, успевшая лишиться всего лишь одного из трех подбородков, подобно маленькому слоненку, влетела в мой кабинет и радостным голосом сообщила:
– Андрей Николаевич, через полчаса к нам явится первый посетитель! Мужчина, сорока двух лет. Зовут Сергей. По телефону о своих проблемах предпочел не распространяться. Я его записала на три часа.
– Танечка! – я укоризненно перевел взгляд с распластанного в луже неестественно алой кровищи экранного бойца на крайне возбужденную секретаршу. – Для чего, по-твоему, существует селекторная связь?
– Простите, Андрей Николаевич, – стушевалась Татьяна и с виноватым видом потупила глазки, не решаясь покинуть пределы моего кабинета.
– Да не переживай ты так, Танечка, – весело заулыбался я. – Молодец, что на три назначила! Когда попрут в массовом порядке, ты их в очередь строй, а для этого проконсультируйся с Варварой Леонидовной, может быть, она тебе какую подходящую компьютерную программу подскажет. Я в этом, откровенно говоря, не очень силен.
– У меня уже есть в компе все, что нужно, – забыв все свои недавние переживания, расхвасталась Татьяна. – И обычный журнал учета-регистрации я завела, и на месяц вперед страницы пронумеровала, чтобы в удобное для клиента время…
– Вах красава! Танюша, вах молодца! – похвалил я расторопную девушку. – А теперь, если тебе нетрудно, завари-ка мне чайку зеленого. Страсть как приохотился я к этому напитку в свое время, потом, правда, на кофе перешел в связи с тотальным дефицитом качественного продукта.
– И где же вы, Андрей Николаевич, так к нему пристрастились? – навострила свои маленькие розовые ушки секретарша.
– Да так, в одном неблизком царстве-государстве, во время вынужденного многодневного отдыха, – ответил я и горько вздохнул. Перед глазами вдруг явственно возникли крашенные в синий цвет стены больничной палаты ташкентского госпиталя и окно, через которое я, практически не сползая с кровати, полгода любовался чужим небом, днем чаще бледно-синим или вовсе песочного цвета, ночью – черным, усыпанным крупными, обманчиво близкими звездами. Тряхнул головой, освобождаясь от непонятно откуда взявшегося морока, и широко улыбнулся девушке. – Ладно, Танечка, иди уж, чай заваривай и о клиенте побеспокойся, когда тот появится.
Глава 11
В течение последующих двух недель весть о «волшебнике», «кудеснике» и «чудодее», некоем Шатуне Андрее Николаевиче с молниеносной быстротой распространилась по всей Москве. Теперь мы не нуждались в рекламе, поскольку, как говорится: «слухами земля полнится», и самой лучшей рекламой для нас были избавленные от разных трудноизлечимых недугов граждане.
Я посчитал порочной практику полного омоложения клиентуры – не хватало, чтобы меня записали в очередные мессии со всеми вытекающими для таковых последствиями: терновыми венцами, деревянными крестами и железными гвоздями в запястья. Дабы не привлекать к себе уж очень пристального внимания широкой общественности, я всего лишь приводил в порядок организм пациента, без всяких там возрастных коррекций и прочей метафизики. Хотя на самом деле всякое выполненное мною лечение не обходилось без этой самой метафизики, иначе говоря: колдовства в чистом виде.
Вскоре, как и ожидалось, очередь в мой оздоровительный центр была расписана на пару месяцев вперед, а поток желающих излечиться ничуть не убывал, даже ширился. В конце концов, мне пришлось делать легкое внушение своим пациентам, чтобы те по выходе из моего заведения напрочь забывали о чудо-лекаре, а также о том, что вообще страдали каким бы то ни было серьезным недугом. Так, поболело, поболело, а потом: бац… и как бы как само по себе рассосалось.
Мера подействовала, и приток страждущих заметно поубавился. Разного рода фантастические слухи вокруг ООО «Шандор» также постепенно поутихли. И все-таки даже на майские праздники мне пришлось вкалывать, как папе Карло, избавляя народ от разного рода хворей.
Каждый раз, купаясь в благодатном источнике Силы, я не переставал себя нахваливать за сообразительность, поскольку, не будь его в моем кабинете, мне пришлось бы после пары-тройки сеансов бегать куда-нибудь на подзарядку, а это, ясен пень, занятие весьма утомительное. Конечно, мой московский источник послабее нелюбинского, но и этого вполне хватало для выполнения моих профессиональных обязанностей.
Пару раз ко мне на прием являлись любопытствующие коллеги по цеху. Пытались собрать компромат, чтобы изобличить меня в шарлатанстве, мошенничестве и прочей противозаконной деятельности. С такими пациентами я не церемонился: лечить – лечил, но вселял в их души столь глубокое уважение к своей персоне, что любая мысль в моей непорядочности казалась им отныне кощунственной.
Также под видом больных ко мне время от времени наведывались представители второй самой древней на Земле профессии. Но сколь бы ни были изощренны жадные до сенсации журналюги, я всегда оказывался хитрее и проворнее. Без лишних объяснений вежливо их выпроваживал, внушив твердую уверенность в том, что ничего интересного они здесь не нароют. В конце концов, и эти неугомонные ребята потеряли всяческий интерес ко мне и моей фирме и перестали нас донимать.
Что касается моих сотрудниц, я был полностью уверен в том, что ни Татьяна, ни Варвара не станут распускать свои язычки где попало. Завидуйте коллеги-предприниматели! А все благодаря моей способности чувствовать женскую душу.
Итак, вскоре после открытия, фирма «Шандор» функционировала, как швейцарские часы. За это время я и сам весьма продвинулся в постижении разного рода человеческих недугов и в общении с больными приобретал бесценный опыт врачевания. Мы возвращали людям зрение и слух, отращивали утерянные конечности, восстанавливали пораженные внутренние органы, излечивали от таких серьезных заболеваний как СПИД и всех видов гепатитов. Помимо всего прочего избавляли людей от пагубной привязанности к наркотикам и алкоголю. Однажды мне даже довелось оказать помощь больному проказой, выходцу из Средней Азии, приехавшему в столицу в поисках заработка. Короче говоря, не было на свете заболеваний, нам неподвластных. И я говорю «мы» на полном серьезе, поскольку без моих очаровательных помощниц у меня вряд ли что-нибудь получилось.
К тому времени мои сотрудницы (в чем я, собственно, и не сомневался) превратились в двух писаных красавиц. Татьяна из свинообразной заготовки трансформировалась в сногсшибательную блондинку, но не перестала от этого быть девушкой доброй и покладистой. Варвара из существа худосочного и совершенно не привлекательного в плане сексуальном перевоплотилась в уверенную в себе эффектную шатенку с высокой грудью, осиной талией и точеными ножками.
Данная трансформация произошла настолько быстро, что девушки не без основания заподозрили меня в причастности ко всем этим изменениям. Я был в курсе брожения, происходящего в красивых головках моих сотрудниц, и вполне мог бы запудрить им мозги, иначе говоря, внушить что-нибудь эдакое… ну, чтобы они не парились в поисках истины, а наслаждались своим новым статусом убийственных красавиц. Но я не стал этого делать, а однажды после работы попросил обеих ненадолго задержаться и за чаем с пирожными (теперь дамы получили возможность есть все, что душе угодно, без малейшего риска поправиться) посвятил их в кое-какие свои сокровенные тайны. Стоит отметить, что после нашей беседы они еще больше зауважали своего босса. О сохранении «военной тайны» мне все-таки пришлось позаботиться – уж очень им вдруг захотелось после нашей приватной беседы поделиться радостью с кем-нибудь из близких людей. Я на них ничуть не обижался, женщина, даже самая прекрасная и умная, при всей своей красоте и безграничном уме всегда остается женщиной – существом, непостижимо-загадочным для мужского понимания. Покопавшись немного в их головках, я установил соответствующие ментальные блоки.
Работа кипела. Соответственно, на счет фирмы поступали неплохие прибыли. Вообще-то, доходы для меня не были самоцелью. Более всего меня увлекал сам процесс общения с людьми и возможность оказать им реальную помощь, а гонорары… если на то пошло, я мог и вовсе не брать денег с того или иного малообеспеченного пациента. С другой стороны, если в мои лапы попадался достаточно жирный «гусь», приобретший свои капиталы не совсем законными методами, я взимал с него по полной и даже сверх означенных тарифов. Ничего, не обеднеют, здоровье того стоит. Особенно я не жаловал так называемых звезд шоубизнеса, жен популярных личностей и народных депутатов всех уровней. Стоило какой-нибудь «звезде», депутату или упакованной в норку и соболя женушке той или иной публичной персоны появиться в офисе, как начиналось: и «чай у нас не той температуры!», и «сладости в нем не хватает!», и «журналы не те!», и «почему это нам не уделяют особенного внимания?!.» Прямо барское сословие, мать их… а все остальные – холопы на побегушках. Сами понимаете, каково занятому человеку (то есть – мне) отвлекаться на эти яркие индивидуальности, чтобы привести их к порядку. Но ничего, за причиненное беспокойство они платили по двойному или тройному тарифу.
Все вроде бы у нас шло хорошо, но в один прекрасный день в мою судьбу вмешались непредвиденные обстоятельства. В результате моя спокойная и благоустроенная жизнь, подобно автомобилю, управляемому чокнутым водителем, понеслась, неудержимо наращивая скорость, в совершенно неожиданном для меня направлении.
Случилось это в начале двадцатых чисел мая. Как обычно я появился на работе в половине восьмого. В офисе, кроме Татьяны, никого не было – Варвара с утра собиралась отправиться в банк по каким-то очень важным и неотложным делам. Прием посетителей должен был начаться только через полтора часа, поэтому в моем распоряжении было достаточно времени, чтобы выпить чашечку ароматного кофе под ненавязчивый щебет Танечки и подзарядиться от источника Силы. К тому же секретарша должна была обратить мое особенное внимание на некоторых записанных на сегодняшний день клиентов, относящихся к категории VIP. Я сам попросил ее как-то об этой услуге, поскольку слабо ориентировался в современном российском бомонде и, кроме высшего руководства страны и неувядающего Иосифа Давыдовича, мало кого знал. Впрочем, ни президент с премьер-министром, ни уважаемый певец пока не удостоили своими визитами мое скромное заведение.
Едва ступив на порог офиса, я почувствовал что-то неладное. Татьяна сидела за своим рабочим столом, уставившись широко распахнутыми глазищами в неопределенную точку, и на явление босса не обратила никакого внимания.
– Таня, Танечка, – негромко позвал я. – Что с тобой?
Но девушка продолжала витать в каких-то известных ей одной Эмпиреях. Несомненно, она находилась в состоянии глубочайшей прострации и никак не реагировала на внешние раздражители.
«Интересненько, – подумал я. – Что же такое, девонька, тебя заставило впасть в такой глубокий ступор?»
Я хотел, было, подойти к ней, чтобы привести в чувство, но тут из-за полуоткрытой двери моего кабинета раздался громкий мужской голос:
– Андрей Николаевич, оставьте в покое девушку! Пусть она отдыхает, пока мы с вами тут будем беседы беседовать.
Откровенно говоря, поначалу я слегка растерялся, но все-таки еще больше рассердился. Еще бы – какой-то неизвестный тип сотворил с моей секретаршей непонятно что, потом забрался в мой кабинет и, даже не поинтересовавшись, хочу я этого или нет, собирается со мной «беседы беседовать». Вот же наглец!
С самыми решительными намерениями я направился в сторону своего кабинета. Сейчас я его отсюда выпровожу с треском. Но, подойдя к двери, малость поостыл. Неординарное состояние моей сотрудницы неожиданно навело меня на кое-какие размышления, касательно незваного посетителя. Вполне вероятно, что за дверью скрывается могучий гипнотизер, которому два пальца об асфальт взять под контроль не только секретаршу, но и меня самого. Поэтому прежде чем распахнуть дверь и войти, я скользнул в астрал, для которого не существует ни дверей, ни стен, ни прочих физических преград, и устремил свое сознание к неведомой мне личности. Но ничего хорошего из этой затеи не получилось. Да, мои астральные синапсы отмечали наличие человека в кабинете, я даже ясно «видел» его энергетическую оболочку, но проникнуть в сознание чужака мне так и не удалось. Вместо живой, если можно так выразиться, астральной плоти внутри кокона сверкала и переливалась ртутным блеском неведомая мне субстанция. Я пытался пробиться к сознанию «гостя» через эту загадочную субстанцию. Но все мои старания были напрасными. Создавалось ощущение, что я натыкаюсь на абсолютно гладкую упругую стену, которую, в принципе, невозможно пробить. Пассивная защита, иначе не назовешь, поскольку никакой ответной реакции на мои действия не последовало.
В реальную действительность меня вернул ехидный смешок из-за двери:
– Полноте, Андрей Николаевич, ерундой заниматься! К вам гость, а вы его чуть ли не как самого Буонапарте встречаете. Как там у классика: «Ахти, ребята, вор!..» Уверяю вас, молодой человек, мой ментальный блок вам не по зубам. Успокойтесь, пожалуйста, и не транжирьте драгоценный апейрон, он вам еще ой как пригодится.
Если кто-то подумал, что я вот вдруг так сразу взял да успокоился, он глубоко заблуждается. Сказать, что я был зол – ничего не сказать. Я весь кипел от злости и бессилия. Собирался тут же ворваться в кабинет и выдворить нахала за его пределы посредством грубой физической силы, широко распахнул дверь и тут же нарвался на веселый ироничный взгляд ярких синих глаз.
– Добро пожаловать, дорогой Андрей Николаевич! Проходите, не стесняйтесь!
Мало того, что какой-то невоспитанный тип, загипнотизировав мою секретаршу, самым бесцеремонным образом вваливается в мой кабинет и не без удобства устраивается в моем кресле, так он меня же еще и приглашает в мои же владения. Я был в полушаге от того, чтобы взорваться и наброситься на незваного визитера, но неожиданно сообразил, что меня попросту провоцируют. Для чего и кому это нужно – второй вопрос, однако факт неприкрытой провокации налицо. Получается, если я сейчас возьму за шкирку этого парня и выдворю (выдворю ли?) за порог, то совершу именно те действия, которых от меня ждут. Значит, вопреки уязвленной гордости и собственным амбициям следует поступать как-то иначе. Не стоит также забывать о том, что, согласно мнению самых авторитетных психологов, гнев – советчик никудышный.
Поэтому вместо того, чтобы наброситься с кулаками на человека, чья вина заключается лишь в том, что он без спросу ввалился ко мне в кабинет и занял мое кресло, я застыл, как изваяние, немного отдышался и, в свою очередь, одарил посетителя самой широченной улыбкой, на какую был способен. Эко это у меня вдруг лихо получилось! Вот она – софистика в действии, другими словами – феноменальная способность человеческой натуры переворачивать факты с ног на голову в тех случаях, когда это ей выгодно или некуда деваться. Только что этот, мягко говоря, нескромный типус был мне едва ли не заклятым врагом, теперь мой гибкий разум нашел кучу аргументов в пользу того, чтобы не опошлять встречу со странным незнакомцем банальным мордобоем. К тому же, судя по его самоуверенному виду, неизвестно в чью пользу закончилась бы эта несостоявшаяся схватка. Я хоть и бывший профессиональный военный, но, фигурально выражаясь, бездумно подставлять голову под пули не намерен.
– Здравствуйте, уважаемый!.. Э?..
– Аполлинарий Митрофанович Невструев, – встрепенулся мужчина. – Называйте меня – Аполлинарий Митрофанович, а… – махнул он рукой, вроде как – гулять, так гулять, – для вас, Андрей Николаевич, я просто – Митрофаныч. С сегодняшнего дня я ваш куратор.
– Куратор, значит, – удивлению моему не было предела. – И в чем же, позвольте узнать, будет заключаться ваша кураторская деятельность?
– Со временем все узнаете, Андрей Николаевич, – произнес незнакомец и с интересом уставился на меня.
На мой взгляд, пауза затянулась и, чтобы хоть как-то вывести гостя из созерцательного состояния, я бухнул, вполне вероятно, невпопад:
– Гм… странное у вас, однако, имя, Аполлинарий Митрофанович. Вам не кажется?
– Не кажется, – процедил сквозь зубы гость, давая понять, что данная тема на этом закрыта.
Ну что же, Аполлинарий Митрофанович, так Аполлинарий Митрофанович – во всяком случае, не хуже, чем какой-нибудь Иван Иванович, Челубей Махмудович или Михаил Исаакович.
В свою очередь я постарался хорошенько рассмотреть вольготно устроившегося в моем кресле человека. Не молод – на вид слегка за шестьдесят. Лицо круглое, и сам он довольно полноват и невысок, насколько я мог оценить габариты его фигуры, наполовину сокрытой от моего взора рабочим столом. Рыжеватые волосы лишь слегка обрамляют массивный череп. Лицо простое: лоб не высокий, не низкий, нос картофелиной, щеки круглые, губы обычные – короче, среднестатистический хлебороб или свиновод, на худой конец, – слесарь-сантехник. Но умный взгляд васильково-синих необычайно цепких глаз как бы отодвигал на задний план и делал абсолютно незначимой эту его внешнюю простоватость. Наконец, я сообразил, кого мне напоминает этот человек: Аполлинарий Митрофанович был здорово похож на артиста Евгения Леонова и не только внешностью, но и голосом с характерной хрипотцой. Одет гость был в темный костюм, весьма дорогой по виду, и светлую рубаху. Его фетровая шляпа, в тон костюму, покоилась на моем столе.
Поделиться книгой: